Текст книги "Не тревожь моё небо (СИ)"
Автор книги: Kiki25
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 33 страниц)
Какое-то время я бесцельно брожу вдоль забора, надеясь найти небольшую лазейку, с помощью которой я смогу улизнуть с территории школы, но, увы, забор находится в идеальном состоянии. Когда я уже собираюсь вернуться обратно, то недалеко от себя замечаю старое деревянное сооружение, которое явно давно забросили и забыли. Стенки здания, которое сильно напоминает разваливающийся сарай, покрыты полопавшейся в некоторых местах тиоциановой краской, а развалившаяся прогнившая деревянная дверь находится под заржавевшим замком, который не трогали, наверное, уже несколько лет. Я подхожу ближе и присаживаюсь на хилую лавочку, которая выглядит не лучше, а на моих губах на секунду растягивается едва заметная улыбка. Я чувствую себя этим сараем. Может я и нахожусь в элитной школе, но от себя не убежать. Не люблю, когда в голову приходят столь пессимистичные мысли, но не могу с этим ничего поделать, ибо это правда. Ещё семь лет назад я жила со своей бабушкой по маминой линии в небольшом городке. Конечно, тогда меня не окружала прислуга, и все мои капризные прихоти не выполнялись по щелчку пальцев, как сейчас, ведь жила тогда я за чертой бедности. Однако с тем временем связаны мои самые душевные и трепетные воспоминания. Разумеется, как бы я не превозносила своё детство, я не смогу сказать, что никогда не стыдилась своей нищеты и не желала никаких благ в виде дорогих побрякушек. Но я, в конце концов, была на своём привычном месте. По сей день я, так и не свыкшись с окружающей меня роскошью, чувствую, что жизнь, которую я получила после смерти бабушки взамен, мне не подходит. Когда её не стало, органы опеки долгое время не знали, куда меня деть. Выбор у них был весьма скудным, так как дальних родственников, которым можно было меня доверить, элементарно не было. Кто-то сильно выпивал, у кого-то были проблемы с законом, а у других и без меня детей в семье было предостаточно. Поэтому меня в конечном итоге отправили в детский дом, где я провела около четырёх удручающих и страшных месяцев. А после меня удочерил неизвестно откуда взявшийся Ричард Джонсон, который только развёлся со своей женой и остался с одиннадцатилетним сыном.
«Красивый цвет получился», – проносится у меня в голове, когда я смотрю на выцветшую от палящего солнца краску. Я с детства имею талант к рисованию, а благодаря тому, что у семьи, с которой я живу, много денег, я могу попросить купить мне не самую дешёвую акварель, которую только можно найти в магазине канцтоваров, а дорогую гуашь и масляные краски. И рисую я теперь не на обычных листках бумаги, а на холстах. В новом особняке Ричард выделил мне целую комнату под мастерскую, в которой я могу рисовать. Но недолго я любуюсь цветом краски, потому как на глаза попадается чертовски интересная выцарапанная надпись на стене. А затем ещё одна, и ещё. Многие из них нельзя прочесть, потому что они слишком старые, а некоторые буквы с трудом удаётся распознать из-за особенности почерка. Но с боку от меня красуется свежая разборчивая надпись: «БОННИ ШЛЮХА». Все надписи идентичны друг другу, меняется лишь почерк и имя девушки. Я недовольно хмурю брови. Что это за место вообще такое? Я надеялась, что сюда никто из школьников не забредает, но в который раз за этот день меня ждёт полное разочарование.
– Не против? – слышу я чей-то хрипловатый голос неподалёку от себя.
– Садись, – я почти сразу отвечаю и смотрю на девушку, которая стоит у другого конца лавочки. Она быстро присаживается возле меня и почему-то сразу привлекает моё внимание. И дело не в том, что у неё просто огромные янтарные глаза или забавные кудрявые тёмно-русые волосы, которые переливаются золотым блеском на солнце. Что-то другое привлекает моё внимание в ней, и лишь через пару минут я понимаю в чём дело. Почти каждая девушка в этой школе носится по коридорам с ужасно надменным лицом, а подсевшая ко мне шатенка всем своим видом излучает один лишь позитив и открытость.
– Я Бонни, кстати, – неожиданно она представляется и пытливо смотрит на меня, ожидая, когда я назовусь.
– Нила, – я почти сразу меланхоличным тоном ей отвечаю, а затем вспоминаю про надпись. Я поворачиваю голову в её сторону и с непониманием смотрю на девушку. Затем перевожу взгляд на стенку сарая, которая находится прямо за её спиной, и думаю, не о ней ли шла речь в самой свежей надписи. Когда сама Бонни замечает куда устремлён мой взгляд, то начинает задорно смеяться и мимолетно кивать головой.
– Да-да, та самая Бонни, – оборачиваясь лицом к стенке, она взглядом скользит по надписи за своей спиной. – Когда я, напившись в хлам, лишилась девственности с одним парнем, моё имя уже через несколько недель было здесь. Какая разница. Ты всё равно от кого-то это услышала бы, – она пожимает плечами, объясняя своё откровение.
– Думаешь, это он его нацарапал? – я со скукой интересуюсь у неё и гляжу перед собой. В одной из школ, в которой я училась, каждый год одна компания парней вела учёт всех девушек, с которыми они были. Они писали имена девушек на стене одного заброшенного сооружения, после чего проводили подсчёты и выбирали победителя. Как бы глупо это не звучало, но это была негласная традиция среди подростков, которая поддерживалась не один год. Но та школа была в небольшом городке штата Пенсильвания. А встретить подобную дурость среди подростков из влиятельных семей, которые учатся в одной из самых престижных школ страны, было не просто странно, а крайне тупо.
– Нет. То есть, не знаю. Меня немного недолюбливают в этой школе. Так что любой мог написать это, – уклончиво отвечает она. – Видишь ли, он имеет не одну тайную обожательницу. Любая из них могла узнать о том, что произошло между нами, и прийти сюда, чтобы написать это.
– Разве это не бессмысленно? Какое им до этого дело, если после случившегося вы не стали встречаться?
– Боюсь, логика не применима ко многим девушкам, которые здесь учатся. Они приходят в эту школу и всерьёз считают, что найдут здесь ту самую любовь, о которой снимает Нетфликс. А парни этим и пользуются. Сядут им на уши, скажут пару банальных фраз о том, как они достанут им звезду с неба и бросят свою семью, чтобы сбежать именно с ней в закат, ведь она для него та самая. А они, дурёхи, от этого таят. Потому тут что не день, то сцена из третьесортного романа. А в главной роли – очередная брошенная парнем бестолочь, которая кричит о том, что всего неделю назад он клялся ей в бесконечной и всепоглощающей любви, – смеётся Бонни, а на моих губах растягивается улыбка. Неужели сегодняшняя драка тех девушек была из-за парня? – Ты видела утреннюю потасовку? – будто слыша мои мысли, Бонни спрашивает у меня. Я положительно киваю.
– Они из-за парня так вцепились друг в друга?
– Из-за Александра Кинга, если быть точнее. У меня язык даже не поворачивается, чтобы назвать это человеком, – с отвращением выплёвывает она. – Насколько мне известно, они не смогли его поделить между собой, наплевав при этом на тот не малозначительный факт, что он с ними даже не знаком. Глупышки. Видите ли, раз у него британский акцент, то он неотразим. Знаешь его?
– Кажется, да. Сегодня на уроке английского был такой парень. И судя по твоему тону, именно он…
– Да, именно он и затащил меня в постель в конце июня, – она откровенно рассказывает с поникшим видом, а затем смотрит в сторону часов, которые находятся на здании школы. – Урок через пять минут. У тебя что по расписанию?
– Физкультура, – я отвечаю и сразу морщу нос так, как будто учуяла запах испорченной еды. Ненавижу бегать по всему залу, как безголовая курица, под возмущённые крики учителя, который недоволен моей физической формой.
– У меня тоже, – поднимаясь следом за мной со скамейки, говорит Бонни. – Пойдём, надо успеть переодеться, или Тронутый заставит пробежать штрафной круг вокруг территории школы за опоздание.
Я громко сглатываю. Вокруг территории школы? Целый круг? Если опоздаю, придётся пробежать больше мили! Школа гигантских размеров, расписание даже подстраивают так, чтобы ученики успевали дойти до своих кабинетов, ведь если один урок будет проходить в восточном крыле, то ученику придётся идти от западного дольше половины перемены.
Когда мы оказываемся в раздевалке, мы всего за минуту переодеваемся в одинаковую спортивную серую форму и мчимся в сторону спортзала, потому что бегать вокруг школы мы ой как не хотим. И стоит массивной двери захлопнуться за нашими спинами, как раздаётся оглушительный звонок. Первые десять минут урока за каждым учеником пристально наблюдает Тронутый (так его прозвали из-за вредного характера и высоких запросов к ученикам). Но затем в спортзал забегают баскетболисты в чёрной форме и как малые дети начинают бегать по всему залу, кидая друг другу баскетбольные мячи. К счастью, Тронутый полностью переключает своё внимание на них, так как является их тренером, и что-то кричит им о том, чтобы они прекратили дурачиться. Парни, которые не являются частью команды, и все девушки поголовно усаживаются на маты, которые расстелены в углу зала. Бонни садится рядом со мной, будто мы с ней неразлучная парочка лучших подруг, которые знают друг друга с самого детства. В голос я, разумеется, не протестую насчёт её присутствия, но про себя думаю, что было бы неплохо, если бы она ушла в другой конец зала и оставила меня в покое. Но кажется она собирается просидеть со мной так до конца урока. Должно быть после неудачной ночи с местным идолом, она обрела дурную славу, и теперь у неё нет никаких друзей. Неужели она решила, что я составлю ей компанию? Если да, то она прогадала, ибо я по жизни одиночка.
– Посмотрите-ка кто идёт! – фальшиво-восторженно шепчет мне на левое ухо Бонни, когда в дверях появляется тот парень, о котором она мне рассказывала и которого я сегодня видела на первом уроке. – Александр Кинг собственной персоной, – подделывая британский акцент, она чуть громче произносит его имя, что вызывает у меня лёгкую улыбку.
Среди мечущихся баскетболистов я замечаю Брайана, который является одним из самых высоких парней в команде. Он довольно-таки неплохо играет, что удивляет, ведь он ещё та кляча косорукая. Игра идёт полным ходом, мяч летит то в одну, то в другую сторону зала. Моментами проскакивают и нецензурные выражения, когда что-то идёт не так, но Тронутый на это не реагирует. И так почти полчаса. И не надоедает же им… Затем им разрешают отдохнуть, и, к сожалению, учитель вновь переключается на нас, девушек, и заставляет бегать по кругу. Многие с охотой выполняют поручение учителя, но уж точно не я. Я совсем неспортивный человек, потому уже после минуты бега я готова рухнуть на пол. Когда же мы с Бонни пробегаем мимо матов, на которых сидят баскетболисты, меня внезапно кто-то хватает за руку, и я резко останавливаюсь. Не глядя на того, кто рискнул так грубо взять меня за запястье, я вырываю его и грозно смотрю на того, кто посмел это сделать. Не переношу прикосновения чужих людей.
– Спокойно, Нила. Это я, – слышится насмехающийся голос Брайана, который примирительно поднимает руки вверх и улыбается, ибо знает, как я выхожу из себя в такие моменты.
– Чего надо? – я рявкаю в ответ и поправляю хвост, который сильно растрепался за время бега.
– Давай выйдем. Мне нужно кое-что тебе сказать.
Уж лучше я минуту потолкую с Брайаном в коридоре, нежели продолжу бегать по залу, потому что если я пробегу хотя бы один фут, то точно умру от кислородного голодания. Не отпрашиваясь у учителя, мы незаметно выходим в пустой коридор, и Брайан некоторое время мнётся на месте, не зная с чего начать.
– Ты можешь сказать родителям, что сегодня будет тренировка, и я смогу вернуться домой только поздно вечером? – наконец он говорит и смотрит на меня жалостливым взглядом, который переполнен детской надеждой. Я же закатываю глаза, цокнув при этом в недовольстве языком. И ради этого он вытащил меня поговорить? Ради очередной попойки, на которые его не пускает Ричард, так как Брайан совершенно не умеет пить и только ползком возвращается домой под утро? Ради этого я должна врать? – Пожалуйста, Нила! Я сделаю всё что ты захочешь. Один раз. Обещаю, я вернусь домой на своих ногах, – умоляет он, а я скептически на него посматриваю. Мне, конечно, не тяжело соврать и прикрыть его, но зная этого обалдуя… Он ведь сам где-то облажается, и его родители обо всём узнают. Он или слишком громко будет с кем-то обсуждать предстоящую вечеринку по телефону, не заметив присутствие Ричарда и Гвинет, или спортивную сумку забудет с собой взять, когда будет идти на так называемую «тренировку». А ведь крайней опять сделают меня. Мол, как так, Нила, как ты могла соврать нам? А Брайана лишь отправят в свою комнату подумать о своём поведении, а через час и вовсе позабудут из-за чего они на него злились.
– Я не буду тебя покрывать. После такого я всегда остаюсь крайней, – мой тон не терпит никаких пререканий, но он, вместо того чтобы смириться с поражением, надувает щеки, а затем, как перекачанный воздушный шар, взрывается.
– Чёрт, Нила, неужели я так часто тебя о чём-то прошу?! Почему тебе так тяжело мне помочь? Пожалуйста, просто скажи, что ты знаешь о тренировке. Если меня поймают, я скажу, что не пошёл на неё. Тебе ничего от этого вранья не будет. Ну пожалуйста, не будь такой! Если хочешь, я и тебя возьму с собой, познакомлю со всеми. Пожалуйста!
Я склоняю голову на бок и смотрю на него с некой забавой. Неужели этим он пытается меня подкупить? Он точно ничего обо мне не знает. Вечеринки, знакомства непонятно с кем… Для меня это самое настоящее наказание, а он пытается меня этим завлечь. Вот же дубина. Но прежде чем ему отказать, я выдерживаю небольшую паузу и, вдоволь насладившись картинной нервозностью на его лице, говорю своё твёрдое «нет». Брайан всего долю секунды осмыслят мой отказ, после чего красноречиво мне отвечает:
– Ах ты ж блядская…
Звенит звонок с урока и относительно заглушает его брань. Давно не видела его таким злым и недовольным. Наверняка думал, что я, растрогавшись, помогу ему попасть на вечеринку, чтобы он там угробил остатки своей печени. Наивный. Возможно я немного вредная с ним, но я не хочу впутываться в неприятности только лишь потому, что он не может прожить месяц без пьянки. Брайан продолжает в нецензурной форме выражать своё бурное недовольство, но слушать до конца его скудный запас матерных выражений я не хочу, потому ухожу в сторону раздевалок, дабы принять душ и сменить спортивную форму на школьную.
Когда я сижу на последнем уроке и, как всегда, смотрю в сторону окна, я замечаю, что на небе сгущаются тучи. Я мечтательно прикрываю глаза, надеясь что скоро пойдёт дождь. Я люблю, когда идёт дождь. Становиться как-то уютно на душе от него. В детстве я не раз отпрашивалась у бабушки прогуляться под моросящим тёплым летним дождём, и она всегда мне разрешала, несмотря на то что была очень строгой и порой даже суровой женщиной. В конце концов, когда до конца учебного дня остаётся всего десять минут, по всему классу разносится шум. Тяжелые капли барабанят по окнам, а над разгоряченным за целый день асфальтом образовывается нечто, схожее на облако или туман. Похоже, начался первый осенний ливень. На моих губах плавно растягивается блаженная улыбка. Надеюсь, что дождь не прекратится до самого вечера.
Когда последние десять минут урока подходят к концу, я собираю свои вещи с парты и выхожу из душного кабинета почти самая последняя. Жаль, к шкафчику приходится идти целых пять минут, а после я ещё некоторое время копошусь со своими вещами. Быстро пробежав глазами по завтрашнему расписанию, которое я написала на желтом стикере и прицепила к внутренней стороне дверцы, я с шумом закрываю шкафчик и выхожу из школы. Стоит открыть массивную деревянную дверь, как мне в лицо сразу бьёт свежий влажный воздух. Дождь становится сильнее с каждой секундой, и я перевожу взгляд на школьную парковку. Среди бегущих школьников к своим машинам я почти сразу замечаю Брайана, который садится в свой автомобиль. Придя к выводу, что припаркован он слишком далеко от школьного входа, я поднимаю свой рюкзак над головой и, используя его как зонтик, бегу к серебристому заниженному автомобилю. Но когда я подбегаю к задней двери и дергаю её за ручку, она почему-то не поддаётся. Я пробую ещё и ещё, но всё тщетно, ибо Брайан, эта бесчестная задница, закрылся изнутри! Я стою под ледяным ливнем и убираю рюкзак с головы. Всё равно пользы от него больше никакой нет. Я уже промокла до нитки. Стёкла затонированы, но я абсолютно уверена, что этот ублюдок смотрит на меня и довольно ухмыляется. Внезапно я слышу как кто-то подходит ко мне и замечаю слева от себя парня, который чёрным зонтиком укрывает свою голову от тяжёлых капель. Стоит мне разглядеть лицо подошедшего, как в моём взгляде появляется недовольство вперемешку с недоумением.
«Ему-то что от меня надо?», – проносится у меня в голове, когда я вижу нахально ухмыляющегося Александра Кинга.
– Неужели дождик начался? – с заносчивым видом вопросительно протягивает он.
– Нет, плюётся кто-то, – я выпаливаю и начиная тарабанить в стекло, дабы до моего слабоумного сводного брата дошло, что его несмешная шутка затянулась. – Брайан, скотина, открывай! – я кричу, в надежде попасть внутрь. Но, увы, двери он так и не отмыкает, однако он всё же опускает стекло, а после одаривает меня бесстрастным раздражительным взглядом.
– Что-то не так, леди Срань? – он скучающе спрашивает у меня.
– У тебя есть три секунды, чтобы открыть эту дверь, – я почти рычу ему в ответ. Дождь такой сильный, что стоит мне открыть рот, как он почти полностью набирается дождевой водой.
– С чего это вдруг? У нас же с тобой не принято помогать друг другу, не так ли, Неонилла? – он особенно долго протягивает моё имя, чтобы разозлить меня ещё сильнее. И у него это, чёрт возьми, получается.
«Да ты шутишь надо мной…», – я мысленно раздражаюсь. Неужели весь этот цирк только из-за того, что я отказываюсь врать его родителям о тренировке?
– Но если бы ты согласилась прикрыть меня этим вечером, – проводя пальцами по кожаному рулю, безмятежно протягивает он, – я бы открыл дверь и впустил тебя в салон моей любимой машины. Даже несмотря на то что ты вся мокрая и испачкаешь сиденья.
– Даже если я сейчас скажу, что прикрою тебя, откуда тебе знать, что я не соврала, дебил ты недалёкий?
И не дожидаясь его ответа, я отхожу от автомобиля и иду в сторону дороги. К чёрту его! Пойду пешком. От школы до дома всего несколько миль, если я не ошибаюсь, а с навигатором, в котором записан адрес дома, я не потеряюсь. Вообще, я люблю пешие прогулки. Если бы ещё этот дождь был тёплым, как летом, никаких проблем бы не было. Но я успеваю пройти лишь несколько ярдов, как ко мне подъезжает машина Брайана. Я замечаю её краем глаза, но не сбавляю шаг и продолжаю идти под дождём так, будто его и вовсе нет.
– Ещё не передумала? – спрашивает он.
– Нет, и не собираюсь, – я нарочито спокойно ему отвечаю, даже не поворачивая голову в его сторону.
– Нет, так нет, – он поднимает стекло и с такой силой нажимает на педаль газа, что через секунду я теряю автомобиль из виду. Поджав губы, я показываю средний палец ему вслед для своего успокоения и ускоряю шаг. Не нужна мне его помощь. Сама справлюсь. Обнимая себя за плечи, я прикладываю немало усилий, дабы не застучать зубами от холода. Мимо меня проезжает немало машин, некоторые даже сигналят мне потехи ради, но меня это не волнует. В голове я лишь готовлю план мести Брайану. Я не из тех людей, которые быстро прощают или забывают обиды. Нет, я позабочусь о том, чтобы это полудурье страдало.
– И далеко собралась идти? – слышится чей-то голос с отчётливым британским акцентом. Поразительно, но возле меня останавливается автомобиль Кинга, и я сразу же замечаю его самодовольное лицо. Возможно он не старается придать ему такое выражение, но каждый раз, когда я на него смотрю, у меня складывается именно такое впечатление.
– Отвали, – я лишь роняю и перевожу взгляд вперёд.
– Как грубо, – протягивает он. – Боюсь, погодка сегодня не совсем удачная, как для прогулки, ты не находишь?
– Меня всё устраивает, – я бесстрастно отвечаю и сильнее сжимаю плечи. Теперь помимо ливня, мне в лицо дует ещё и сильный ветер. Меня бросает в дрожь, когда дождь становится ещё сильнее. Чтобы уменьшить боль от ударов капель по лицу, я жмурюсь так, будто смотрю на полуденное солнце, и опускаю перекошенное лицо вниз. Чёртов Брайан! Я точно его убью, когда приду домой. Если, конечно, по дороге меня не смоет в водосток.
– Тебя сейчас ветром сдует, садись в машину! – кричит он так, чтобы я его услышала, но в ответ я злобно шикаю.
– Я в состоянии дойти сама!
– Вот же дура, – протягивает он, а я делаю вид, будто не расслышала его оскорбление из-за сильного порыва ветра. К счастью, он лишь закатывает глаза и разворачивает свой автомобиль в другую сторону, благодаря чему дальше иду я в полном, но гордом одиночестве.
Комментарий к Глава I. Часть I. Что не день, то сплошное разочарование.
Буду с нетерпением ждать Ваши отзывы. Надеюсь, Вам нравится моя работа, и если она в самом деле пришлась вам по душе, то, пожалуйста, ставьте «палец вверх». Это многое будет для меня значить.
========== Глава I. Часть II. Р. S. Какие цветы ты предпочёл бы увидеть на своей могиле, Брайан? ==========
Прийти домой к полуночи мне не хочется, потому я, уже не чуя под собой ног, вновь ускоряю свой шаг. Но выходит у меня откровенно неважно, ведь из-за сильного порыва ветра, который дует мне прямо в лицо, меня вновь и вновь уносит назад. Несмотря на мои старания идти быстрее, я плетусь в сторону дома около двадцати минут, но по итогу прохожу не больше мили. Сил у меня почти не остаётся, потому я, запоздало вспомнив о Джоше, личном водителе Ричарда и Гвинет, поворачиваюсь спиной к ветру и достаю телефон из рюкзака. Дрожащими от холода пальцами я пытаюсь найти в контактах его номер, при этом надеясь, что он сможет забрать меня с трассы хотя бы через час. Но не успеваю я позвонить ему, как мне приходит сообщение от Брайана. Я уже успеваю понадеяться, что у этого подонка проснулась совесть, и он заберёт меня, однако он лишь пишет: «Родители улетели в Лондон, так что я попаду на вечеринку без твоей помощи, мелкая ты язва!». Его слова выводят меня из себя окончательно, потому я, вместо того чтобы проигнорировать его и позвонить водителю, дрожащими пальцами печатаю ответ, который наполнен нецензурными выражениями и оскорблениями. Но отправить послание мне так и не удаётся из-за сильного порыва ветра, который на сей раз со страшной силой бьёт мне в спину. Я с трудом удерживаюсь на ногах, да вот только телефон выскальзывает из моих рук и летит прямо на асфальт.
– Нет! – я кричу, когда, в отчаянной попытке его словить, я ненароком с силой пинаю его ногой. Мгновение и он отлетает на пару футов, а затем с всплеском воды оказывается в луже. Подбежав к телефону, я его достаю из дождевой воды, но уже слишком поздно. Сколько бы я не пыталась его включить, чёрный треснутый экран не светится белым светом.
Вот и всё. Вот такая идиотическая смерть меня ожидает. Умереть на обочине трассы от переохлаждения в семнадцать лет. Без своего телефона я не в состоянии добраться даже домой, ведь не знаю дороги. Лишь помню, что ещё несколько ярдов мне надо идти прямо, а дальше надо повернуть то ли направо, то ли налево. Что ж, мне остаётся только идти вперёд и надеяться, что с божьей силой я как-то доберусь домой живой. Но преодолев расстояние длиной ровно в два шага, я неожиданно слышу как ко мне подъезжает какая-та машина. Поскольку моё тело одубело до невозможности, я не могу даже голову повернуть в сторону неизвестного мне транспортного средства, дабы понять, стоит ли мне в ужасе бежать в лес и прятаться там от потенциальной опасности. Кто знает, может быть за рулём машины сидит маньяк-убийца, который сейчас силой усадит меня внутрь салона своего автомобиля, а после задёшево продаст на органы где-то на чёрном рынке.
Поразительно, но мои опасения частично сбываются, ведь возле меня через секунду нарисовывается Александр Кинг и без лишних слов заталкивает в свою машину. Я даже не успеваю возразить, так как он закрывает дверь перед моим носом, оббегает спереди автомобиль и садится на водительское сиденье.
– Ну как прогулялась?
В ответ на его язвительный вопрос я молчу, ибо не нахожу в себе силы что-либо сказать. Мне настолько холодно, что кажется, будто зубы примёрзли друг к другу. Я лишь крепче обнимаю себя за плечи онемевшими руками. Заметив в каком я состоянии, он молча нажимает на какую-то кнопку, и моё сиденье постепенно нагревается, отчего по коже проходят блаженные мурашки. На долю секунды мне становится до ужаса стыдно, ведь я так нелепо выгляжу в его глазах. Но, к счастью, это чувство быстро забывается. На место стыда приходит неконтролируемая ярость. Чтобы я делала, если бы Кинг случайно не заметил меня на дороге и не затащил в свою машину сейчас? Брайан хотя бы на мгновение задумывался о том, что я элементарно могла заблудиться и больше не вернуться домой?
– Какой у тебя адрес? – он поворачивается ко мне вполоборота и спрашивает, проводя рукой по мокрым волосам. – В чём дело? – заметив моё долгое молчание, спрашивает он.
– Мэйфлауэр-стрит, кажется, – я несмело хриплю в ответ и ловлю на себе взгляд полный попрания.
– Ты чё несёшь? Такой улицы не существует.
Ни слова ему не сказав в ответ, я опуская взгляд на колени, потому что оправдываться перед ним я не намерена. Много чести. Я давно перестала запоминать адреса домов, в которые мы переезжаем, по одной простой причине – они слишком часто меняются. А потому как название улицы, на которой мы сейчас живём, я вымолвить с первого раза не сумела, я лишь отметила геолокацию в навигаторе на экстренный случай и в ту же секунду о нём забыла. Единственное, что всплывает у меня в памяти – название улицы до нелепости длинное и начинается на букву «М».
– Адрес не знаешь, да? – он умозаключает, а после поджимает губы от досады. – Ну вот ты скажи, ты всегда такая тупая, или это мне сегодня посчастливилось? – он, в конце концов, не сдерживается и раздосадованно восклицает, хмуро при этом на меня смотря.
– Я шла по навигатору, – я бурчу в ответ, ибо ситуация в самом деле выставляет меня полной идиоткой в его глазах.
– Так почему ты тогда до сих пор не посмотрела название улицы в нём?
– Я разбила телефон.
– Ты просто фантастическая тупица, – он протягивает с неким восхищением в голосе. – Я что, помешал твоему самоубийству сегодня, или как?
– Да захлопнись ты уже, раз ничего полезного сказать не можешь, – я восклицаю, ибо выслушивать его сил больше нет.
Бывают же такие засранцы… Мы с ним даже не знакомы, а он позволяет себе так со мной говорить. Конечно, я достаточно дала ему поводов, дабы считать меня недалёкой бестолочью. Однако кто он такой, дабы такое говорить мне прямо в лицо?! Но я не могу позволить себе ещё и показаться ему ничтожной, побитой жизнью собачонкой, которую он подобрал на дороге из жалости. Поэтому я через не могу заставляю себя прекратить дрожать и стучать зубами. Даже руки убираю с плеч, дабы казалось, будто я в самом деле согрелась. Но актриса из меня до невозможности паршивая, раз он с жалостливым видом снимает с себя чёрную кожаную куртку и безмолвно протягивает её мне. Только сейчас я замечаю, что он сменил школьную форму на обычную одежду.
– Снимай свой блейзер, – его тон так и сочится повелением и назиданием, поэтому я, как результат, раздражаюсь. Однако в руках себя всё же стараюсь держать.
– А больше мне ничего снять не надо? – я фальшиво-вежливо у него интересуюсь.
– Мне, откровенно говоря, похеру, если ты что-то ещё снимешь, но если ты и дальше хочешь трястись от холода, то так и сиди.
– Вот и славно, – я отвечаю и скрещиваю руки на груди, ибо не собираюсь принимать его помощь, ведь это излишне.
– По-хорошему значит ты не хочешь, – он вздыхает и вдруг тянется в мою сторону, что меня ошеломляет. Но не успеваю я возмутиться в голос, как вдруг он резко стягивает с меня серый блейзер таким образом, что я не в состоянии его даже оттолкнуть за подобное самоволие, ибо не могу пошевелить руками. Когда он окончательно снимает с меня блейзер, то он откидывает его на заднее сиденье машины, а я быстро смыкаю руки перед грудью. Вот же мудила. Но не успеваю я озвучить свою последнюю мысль, как мне в лицо прилетает его тяжелая куртка и больно ударяется прямо по моему носу.
– И куда мне тебя девать? – задаёт он вопрос в воздух, прикрыв глаза.
– Позвони Брайану и спроси у него адрес, – я полностью укутываюсь в его тёплую куртку и потираю нос, который продолжает немного побаливать, после прилетевшей в его сторону кожанки.
– Я его дома забыл, – после минутного поиска с досадливым видом умозаключает парень, из-за чего я тяжело вздыхаю. Какое гадство…
В сложившейся ситуации есть лишь один выход – ехать домой к Александру за его телефоном, дабы после связаться с Брайаном. Такой вариант событий не устраивает ни меня, ни Кинга, но других идей нет, потому брюнет молча разворачивает автомобиль и едет в сторону своего дома. Я же откидываю голову на спинку сиденья и мысленно проклинаю своего несносного братца, который за этот день хорошо помотал мне нервы. Вместо того чтобы сейчас сидеть в своей спальне и наслаждаться дождём с кружкой горячего кофе в руках, я сижу в машине незнакомого мне парня, всё моё тело покрыто «гусиной кожей», а пальцы ног вот-вот перестанут шевелиться. Ни включённая печка, ни обогрев сиденья, ничто не помогает мне согреться, потому что вся моя одежда так сильно промокла, что её можно выкручивать над тазом. Радует, что Александр за всю поездку не проронил ни слова, так что я смогла насладиться безмолвием и приглушённой музыкой. Сама поездка длится минут десять, и когда мы подъезжаем к современному двухэтажному особняку, я едва могу шевелить ногами. Пошатываясь, я выползаю из салона автомобиля, на сиденье которого из-за меня остались, увы, больше чем влажные следы от дождя. Я закрываю дверь автомобиля, как вдруг возле меня появляется Кинг с зонтом. Но на сей раз он укрывает им не только свою голову, но и мою. Жаль, что толку от него нет никакого, ибо легче мне не становится.
– Пойдём наверх, я дам тебе во что переодеться, – и стоит нам оказаться в просторной прихожей его дома, как он в который раз не предлагает, а ставит меня перед фактом.
– Обойдусь.
– Как я вижу, тупости тебе не занимать. Ты ведь в курсе, что сейчас ты выглядишь, как мокрая ободранная крыса, которая скоро сдохнет от переохлаждения?
