Текст книги "Торговец жизнью (СИ)"

Автор книги: Kellerr

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

Повинуясь странному желанию подчиниться, Коди достал пробку и поднёс склянку к посеревшему лицу. Дотрагиваться до мёртвого неожиданно стало страшно. Он видел, как дрогнул воздух рядом, как прозрачные потоки устремились прямо в склянку. Пальцы обожгло чем-то горячим. Неожиданно возникла мысль: он сопротивлялся, не желал попадать в плен к Торговцу. Коди метнул взгляд в сторону, убедившись, что Торговец продолжал наблюдать за его действиями, и не посмел воспротивиться. Он не хотел убивать – так получилось. Он потерялся в эмоциях, к которым не привык и которые теперь резко схлынули подобно отливу. Коди покорно заткнул горлышко пробкой и протянул склянку Кукольнику. Тот кивнул, встал и отошёл к Торговцу.

– Он бы справился и в других случаях, – расслышал Коди тихий шёпот.

Торговец неопределённо повёл плечом, никак не комментируя замечание Кукольника.

– Дальше тебе нужно быть осторожным, – обратился он к Коди. – Если решишь использовать то, что сделал, действуй аккуратно. Рано или поздно следы приведут живых к тебе, придётся прятаться. Конечно, при условии твоего желания продолжить жить.

Коди взглянул на тело.

– А что мне делать с ним?

– Просто уходи.

– Я теперь убийца.

– Вынужденно. Не принимай близко к сердцу.

– Серьёзно? – он наконец почувствовал опалившую сердце злость, вскочил на ноги, перешагнул тело и взмахнул рукой. – Я, в отличие от тебя, живу и всё ещё могу чувствовать! «Не принимай близко к сердцу»?! Я только что убил человека!

Оказавшись рядом с Торговцем, Коди с трудом сдержался, чтобы не ударить его. Кукольник стоял за его спиной и с какой-то жалостью наблюдал за развернувшейся сценой.

– Я тебя не заставлял этого делать, – спокойно возразил Торговец.

– Не заставлял, но вынудил! Это ведь твои фокусы с меткой, так она действует – дурманит голову, а масло в огонь добавляют эти чёртовы воспоминания, – он осёкся. – Не хочу больше ничего вспоминать. Я боюсь того, что было.

Растерянно уставившись под ноги, Коди старался привести мысли в порядок. Он не знал, что делать дальше, как поступить. Вернуться домой? Вернуться к Кириану? Рассказать, что он успел натворить? А что потом?

Что потом?..

Отец был прав насчёт опасности. Останься Коди дома, кто знает, насколько быстро он поддался бы ярости и совершил самый непростительный поступок в новой жизни. Он не имел права поднимать руку на тех, кто впустил в свой дом и вырастил его, пусть взаимопонимания они так и не достигли.

– Возвращайся к Кириану. У тебя ещё есть время.

– А с ним что делать? – Коди кивнул на тело.

– Рано или поздно его найдут. К тому же ты оставил свидетеля, – сказал Торговец укоризненным тоном. – В проблемах с живыми никто из нас тебе не помощник. Я могу лишь дать шанс на вторую жизнь, но мне нужна плата. У тебя осталось мало времени. Очень мало времени.

***

Когда Кириан уже был готов сам отправиться на очередные поиски Коди, раздался звонок. Он опередил Аину, уставшую от бессонной ночи, распахнул дверь и застыл как вкопанный. Мимо него протиснулся Коди – сердитый, растрёпанный и грязный. Его руки были выпачканы чем-то тёмным, но в полутьме коридора разглядеть не получалось.

– Коди… – позвал Кириан, попытавшись ухватить брата за руку, но тот увернулся.

– Не надо, – попросил он, отходя в сторону и прижимаясь спиной к стене. Взгляд у Коди был бегающий, взволнованный. Он почти не смотрел ни на Кириана, ни на Аину, что стояла около входа в зал и покусывала ноготь большого пальца. Все стояли в молчании. Кириан даже забыл о волнении, от которого не находил себе места в последние несколько часов. Продолжая смотреть на Коди, он растерянно застыл, не зная, как реагировать на внезапное возвращение. – Не спишь?

И тут его прорвало. Вопрос Коди вызвал волну негодования. Кириан взвился.

– Разумеется! Как я могу спать, когда ты куда-то пропал и не вернулся к ночи?! – он предпринял ещё одну попытку подступить к Коди, но тот снова отодвинулся, на этот раз резче. – Где ты был, чёрт возьми?

– Ходил в Старый город, – совершенно спокойно ответил Коди, наконец прямо смотря на него. Его глаза лихорадочно блестели. Он выглядел возбуждённым.

– Что? – охнул от неожиданности Кириан. – Зачем?

– За тем же, за чем и ты – искать ответы, – огрызнулся Коди, ведя себя гораздо жёстче, чем обычно. Кириан улавливал изменения в нём, но не отдавал себе отчёта. – Ты знал, что у меня осталось меньше месяца?

Коди выглядел таким разозлённым, спрашивая это, что растерянность Кириана лишь подтвердила положительный ответ на заданный вопрос.

– А мне это знать, значит, не нужно? – рыкнул Коди, нахмурившись.

Посчитав целесообразным продолжить разговор наедине, Кириан силой втолкнул Коди в комнату сестры Аины, захлопнул дверь и ткнул указательным пальцем ему в грудь. Коди пыхтел от злости и продолжал уворачиваться от каких-либо прикосновений.

– Ну и зачем ты запер нас здесь? – он всплеснул руками.

– Твой срок определяется датой смерти в прошлой жизни, вот почему я ничего не говорил тебе! – не выдержал Кириан.

– Это важно! – гнул своё Коди. – Мне – важно! На кону стоит моя жизнь, а ты скрываешь необходимую информацию. Я бы всё равно узнал, разве нет? Малти говорил, что воспоминания появляются, когда время подходит к концу. Неужели так трудно было просто сказать правду, раз уж ты сам ходил в Старый город?

Закусив губу, Кириан отступил под напором Коди.

– Я просто не хотел ограничивать тебя.

– Это не ты ограничиваешь, – усмехнулся он. – Ты хотел защитить меня. Как мама. Но в итоге пришлось делать всё самому, а мне было бы гораздо легче, узнай я правду от тебя. Может, ты ещё что-то недоговариваешь?

Коди пытливо уставился на Кириана. Лгать при таком взгляде было в разы труднее.

– Видел Торговца? – Кириан заметил, как вздрогнул Коди при его упоминании. Не хотелось верить, что он всё вспомнил до конца, и правду о Торговце – тоже.

– Видел, – согласно кивнул Коди и помедлил, прежде чем продолжить. – Я помню, что его настоящее имя – Райли, но не понимаю, почему я это вспомнил.

Кириан задержал дыхание. Коди вплотную подобрался к черте основной тайны своего прошлого. Ему осталось вспомнить, что Райли был его настоящим братом, и этот же брат повинен в его смерти.

– Он сказал, что я не помню, потому что ещё рано, – тихо пробормотал Коди будто бы самому себе и снова поднял глаза на Кириана. – Почему рано?

Не считая себя вправе открывать столь важную правду, Кириан смолчал. Он щёлкнул выключателем, устав от темноты. Комнату озарил искусственный свет, поначалу ослепивший. Поморщившись, Коди прикрыл глаза рукой, и лишь теперь Кириан зацепился за тёмные разводы на коже. Костяшки на правой руке были сбиты, кровь размазана по всем пальцам и ладоням. Уже засохшая, кое-где она смотрелась грязно-чёрной. Коди словно забыл об этом и не пытался спрятаться, а когда сам увидел свои руки, приоткрыл рот и уставился на поражённого Кириана.

Догадка больно хлестнула по щекам.

– Что ты сделал? – сипло спросил он, не отрывая взгляда от рук Коди.

Отпираться было бесполезно. Его голубые глаза опасно потухли, губы сложились в плотную напряжённую линию. Выпрямившись, Коди пожал плечами, вскинув голову.

– Теперь ты меня ненавидишь? – прицельно выстрелил он. – Боишься, как отец?

Кириан боялся. Вот только не его.

– Кто?

– Не знаю. Впервые его видел. Я разозлился, уже шёл обратно, – Коди нахмурился, потёр переносицу, снова бросил взгляд на ладонь и нервно отвёл руку за спину. – Меня видели, Кириан. Там была девушка…

– Какая девушка? – похолодел он.

– Да не знаю я! – в голосе Коди мелькнули истеричные нотки. – Она всё расскажет. Меня найдут. Я ведь не заметал следы, я случайно, я этого не хотел!

– Тихо, – Кириан шагнул к нему, обхватил за плечи и притянул к себе, крепко обнимая. Коди дышал прерывисто, со свистом и тихонько скулил. – Успокойся. Ещё не всё потеряно.

– Не всё потеряно, – с сарказмом отозвался он, цепляясь за его футболку. – Я выплатил Торговцу лишь половину, а меня уже не оставят в покое. К тому же отец узнает, а этот его друг… Лукас Бьёрк. Он ему расскажет, наверняка расскажет! Отец и сейчас-то молчал лишь потому, что я ещё ничего не сделал раньше… теперь всё кончено. Даже если я решу продолжить жить, меня всё равно поймают.

Он мелко дрожал. Кириан гладил брата по спине, призывая успокоиться, но понимал, что спокойствие требовалось не только Коди. Лихорадочно соображая, что делать дальше, он прижимал к себе Коди, словно только так мог удержать его в мире живых. Однако правда в его взволнованной речи прозвучала слишком отчётливо: жизни после открытого убийства у него не будет. Что он мог поделать? Отправиться искать ту девушку, объяснить, что её друг пал незапланированной вынужденной жертвой возрождённого? Это не спасёт Коди. Искать иголку в стоге сена можно долго, а времени у них почти не осталось.

Отец не был дураком. Как только до него дойдёт информация об убийстве, он сможет сложить два и два. Возрождённых в Дуплексе было не так много, чтобы сомневаться в том, кто именно стоит за преступлением.

Убежище в доме Аины пришлось оставить, как только спустя пару дней в её доме раздался телефонный звонок. Звонила Майя – мать Кириана, и бессвязно лепетала что-то о городских новостях. На фоне слышался гневный голос Вилле. Аина не сказала, что братья находятся вместе с ней, но вряд ли они ей поверили. Кириан понимал, что уж если мать вспомнила о его дружбе с Аиной, то наверняка даже под сомнение не ставит вопрос их местонахождения.

По телевизионным новостям в мгновение ока разошлась новость об убийстве около моста. Конечно, разыскивался подозреваемый. И в тот момент Кириан вытащил Коди из комнаты, надел на него куртку и низко натянул капюшон, бросив короткое: «Уходим». Нужно было искать укрытие в другом месте, а подставлять Аину хотелось меньше всего. Кириан был готов поклясться, что её раздирало противоречие. Она всегда была готова помочь, с того самого момента, как они стали друзьями. Однако сейчас Кириан не мог рассчитывать на помощь Аины. Коди был лишь его заботой, поэтому он не смел обижаться, когда Аина даже не попыталась остановить их.

– Будь осторожен, – сказала она напоследок перед тем, как Кириан переступил порог.

– Ты тоже, – кивнул он.

Немного поколебавшись, Аина в домашних тапочках переступила порог вслед за ним, шагнула ближе, кладя тёплую ладонь на шею, и коротко прижалась к его губам. Поцелуй вышел странным, как только что озвученное пожелание об осторожности. Отстранившись, она заглянула в глаза Кириана, отпустила его и указала на лестницу.

– Это на удачу. Уходите.

Кириан не осмелился больше ничего спросить. Переводить разговор на что-то личное означало бы остаться здесь снова, а им действительно нужно было уходить. Прикусив губу, Кириан развернулся, подтолкнул молчавшего Коди к лестнице и поспешно стал спускаться следом за ним.

========== Глава 18. Вне жизни и смерти ==========

– Если бы не Луиза, я бы не смог продолжить жить даже после выплаты долга Торговцу.

Кириан стоял с Малти на маленьком балкончике. Его однокомнатная квартира находилась на шестом этаже старого дома, по соседству с закусочной, в которой он работал. Коди спал на диване, свернувшись калачиком и уткнувшись лбом в стену. У Малти нашёлся потрёпанный тёплый плед и лишняя подушка, однако место для второго гостя не было, на что Кириан просто махнул рукой. Он не думал, что сегодня удастся заснуть.

– Метка сходит сразу же? – Кириан внимательно посмотрел на него. Малти стоял около балконной двери, скрестив на груди руки, и отвечал, глядя в сторону.

– В течение суток. Но да, она сходит, а после нужно как-то жить. Если подумать, то в каком-то смысле начинается третья жизнь, нужно только суметь её обустроить.

Кириан уставился вниз, на проезжую часть, освещённую ночными фонарями. Район здесь был тихий, поэтому в тёмное время суток автомобилей практически не было.

– Мне жаль, что Коди приходится через это проходить, – вкрадчиво произнёс Малти. – Я бы не пожелал такого никому.

– Но ты ведь справился? – Кириан обернулся.

– Я просто не вспоминаю. Ни о том, что пришлось сделать, ни о том, что успел узнать о своей первой жизни. И если Коди решит жить, то ты будешь ему необходим, понимаешь? Ты для него и так самый близкий человек, а после выплаты долга, полагаю, останешься единственным, кто знает о нём всё в буквальном смысле и кому он сможет доверять. Тот период, через который сейчас проходит Коди, ломает даже самых сильных.

Самым отвратительным было то, что Кириан ничем не мог помочь Коди. В его силах было лишь спрятать их от остального мира, чтобы выиграть ещё немного времени. Малти стал тем, о ком никто больше не знал. Кириан не рассказывал о нём ни Аине, ни матери, поэтому здесь последнее место, где их будут искать. Ещё Малти действительно можно верить – он был когда-то возрождённым, он знает, что это такое.

Коди нужно было прийти в себя. Отоспаться, отдохнуть. Его непременно искали, поэтому выпускать его на улицу было опасно. После полученной жертвы Коди сказал, что метки успокоились, зуд прошёл, а распространение если не остановилось совсем, то стало практически незаметным. Это давало шанс на передышку.

Больше они не говорили о Торговце. Коди отказывался вспоминать детали их встречи, но было видно, что его продолжают мучить скрытые воспоминания. Любой сон без сновидений теперь превратился в самое ценное сокровище.

Рано утром, когда Коди ещё спал, Кириан выскользнул на улицу и по дворам добрался до родительского дома. Оставалось лишь дождаться, когда выйдет отец – выходит же он когда-нибудь на улицу? – и воспользоваться моментом. Ожидание могло затянуться, но рисковать он не хотел.

Зимой рассветы наступали позже, а закаты – раньше. Сегодняшний рассвет сиял на фоне ясного неба, без снегопада и ветра. Невольно засмотревшись на природную красоту, Кириан едва не пропустил момент, когда хлопнула дверь подъезда, и спрятался за тень угла дома. Отец шёл широкими шагами, в расстёгнутом лёгком пальто. Явно торопился. Нервничал. Спустя несколько секунд Кириан уже стоял перед дверью и стучал, надеясь, что у него есть хотя бы несколько минут.

Мама выглядела так же хорошо, как и всегда, если не считать еле заметных мешков под глазами, тщательно скрытых макияжем.

– Кириан? – сперва она не поверила тому, что видит, но после заключила его в крепкие объятия. – Я уже думала, что ты не придёшь в ближайшее время!

Он втолкнул её вглубь коридора, тихо прикрыв за собой дверь.

– У нас есть несколько минут?

– Да! Да… конечно. Проходи, – засуетилась она. – Я не скажу, что ты заходил.

Остановившись, Кириан выпрямился и вопросительно посмотрел на неё.

– Почему?

– Ты знаешь. То убийство, о котором говорили в новостях, привлекло внимание. Вилле думает… Вилле считает…

– Он считает виновным Коди, конечно, – торопливо подхватил он.

Мама сразу вся собралась и устремила на него взгляд повлажневших уставших глаз.

– Это ведь неправда, верно?

Пришлось покачать головой.

– Здесь ничего нельзя поделать, мама. Но Коди – не монстр и не чудовище, он не лишился рассудка, он всё ещё тот, кто прожил с нами много лет.

– Вилле его найдёт, – зашептала она, прижимая руки к лицу. – Он найдёт его, теперь непременно найдёт. Мой мальчик… мой мальчик!

– Мам! – Кириан попытался привести её в чувства, слегка встряхнув за плечи. – Мы больше не у Аины. У нас есть время. Он нас не найдёт.

Взгляд матери слегка прояснился.

– Но что будет потом? – задала она тот же вопрос, каким Кириан задавался вот уже не один день.

– Не знаю, – честно ответил он. – Я не знаю даже того, что творится у Коди в голове. Не знаю, какое он примет решение.

Мама сникла. После они ещё немного посидели в кухне, не говоря ни слова. Она вскипятила воду, поставила перед Кирианом чашку чёрного чая. На столе всё ещё виднелся след от вонзённого острия ножа. Чёрная линия темнела, притягивала взгляд, увлекала в воспоминания. В комнату он заходить не решился – боялся, что не совладает с собой. Казалось бы, его жизнь тоже разделилась на «до» и «после» появления метки на руке Коди. Кириан позволил себе улыбнуться, вспомнив об относительно беззаботных годах. Невольно он задумался о том, что они уже очень давно не поднимались на крышу девятиэтажки. Сейчас же наблюдать закат было проблематично. Но ночь… Ночь открывала новые границы.

Этим же вечером Кириан утянул Коди с собой на улицу, когда на город уже опустился мрак. Он тащил его за руку, пресекая всякие попытки к сопротивлению. Жара не было. Метки не беспокоили. Коди не хотел идти с ним, и невысказанная причина висела тяжёлой ношей между ними.

«Как ты можешь хотеть остаться один на один с тем, кто может тебя убить?»

Кириан вдруг осознал, что мог бы решиться на ту самую глупость, о которой многие его предупреждали – пожертвовать собой ради жизни Коди. Однако мысль сразу улетучилась, стоило лишь понять, что брат такой жертвы не примет.

Коди покорно поднимался по лестнице, а Кириан не отпускал его руки. Казалось, стоит только проявить слабость, как Коди сразу пойдёт на попятную, развернётся, убежит. Кириан не оборачивался, а Коди ничего не говорил.

Крыша встретила их тишиной. Воздух здесь казался прохладнее, чем внизу. Ночью они приходили сюда впервые. Всё вокруг выглядело уснувшим, даже Старый город, черневший на противоположном берегу реки.

Подойдя к хлипкому ограждению, Кириан отпустил Коди, а сам остановился в опасной близости от края. Он заметил, с каким подозрением Коди посмотрел на его ноги, как дёрнулся, когда комок снега сорвался с навеса и взрывным снарядом полетел вниз. В этот раз он не жаловался на холод, хотя шапка осталась лежать в комнате Малти.

Теперь видеть Коди было в разы сложнее. И хоть Кириан мог поклясться, что не сомневается в решении остаться рядом до конца, он не мог сказать то же самое о Коди. Коди был главной загадкой в его жизни, и даже сейчас, когда он знал о его прошлом гораздо больше, всё равно казалось, что до конца понять Коди просто невозможно. Взгляд пронзительных голубых глаз выворачивал душу. В них застыло выражение грусти и чего-то ещё. Чего именно, Кириан прочитать не смог, а Коди посчитал нужным не пояснять.

– Мама ещё здесь?

Кириан повернул голову, но Коди больше не смотрел на него. Его внимание увлёк Старый город: далёкий, пустой, пугающий.

– Здесь, – кивнул Кириан. – Но полагаю, отец не позволит ей оставаться тут долго. Не теперь, когда считает тебя опасным.

Коди тяжело вздохнул.

– Ты тоже должен так считать, а не стоять со мной наедине на крыше.

Кириан невольно рассмеялся – у Коди лицо вытянулось от удивления, – а когда перестал, криво усмехнулся, пожав плечами.

– Ну не столкнёшь же ты меня вниз.

Лицо Коди исказила боль. Он отступил.

– Если бы хотел с помощью меня выплатить оставшуюся часть цены, уже сделал бы это, – пояснил своё веселье Кириан.

– Не смешно, – отчаянно помотал головой Коди.

– Я совершенно серьёзно.

Но Коди его веселья не разделял, хотя сам Кириан просто старался спрятаться за маской шута.

– Я так больше ничего и не вспомнил, – вдруг сменил тему Коди. – А меня как будто изнутри разрывает невозможность найти ответы. Метки больше не беспокоят, а легче не становится. Разве не должно быть иначе? Время ведь… теперь я хочу вспомнить. Хочу.

– Ты останешься? – припечатал его вопросом Кириан, пытливо ловя взволнованный взгляд. – Я тоже мучаюсь от невозможности узнать ответ. Всего лишь один ответ.

Коди растерялся. Его растерянность ощущалась настолько отчётливо, что Кириан решил, что устал ждать. Коди мучился, а он стоял здесь, рядом с ним, и в его силах было подтолкнуть к нужному решению.

– Он твой брат. Родной.

Непонимание Коди вынудило дать пояснения. Кириан вздохнул.

– Тот, кого ты называешь Райли, твой брат, – сказал он, видя, как с каждым словом меняется лицо Коди. – Райли Бернаскони – так его звали при жизни. Вы носили одну фамилию. Ту фотографию, которую ты видел, я нашёл в ящике стола, в кабинете Витара Бернаскони – твоего отца. Витар был тем, кто построил мост, соединивший два берега, и был тем, с кого всё началось.

Коди только хлопал огромными от удивления глазами, открывал и закрывал рот, но не произносил ни слова. Когда короткое пояснение закончилось, Кириан с тяжёлым сердцем посмотрел на мост. Решение рассказать всё здесь и сейчас было спонтанным и эгоистичным. Внезапно ему захотелось, чтобы конец наступил как можно скорее. Он свалил груз вины на плечи Торговца. В конце концов, они были родственниками, им есть что обсудить.

– Я не хотел тебе говорить вот так, – признался Кириан. – Думал, ты должен справиться сам. Но мне тоже тяжело. Я не бегу, как отец, но мучаюсь, не зная, какое решение ты примешь в итоге.

– Он просил меня тебя отпустить, – раздался тихий шёпот Коди.

Резкий поворот заставил Кириана захлопнуть рот.

– Коди, прекрати…

– А что мне делать? – он развёл руками. – Ты спрашиваешь, останусь ли я. Что, если останусь? Тебе совесть не позволит бросить меня, но в то же время ты всегда будешь видеть во мне убийцу. Будешь мучиться, убеждать себя, что поступил правильно. Но правильнее будет мне тебя отпустить. Иди, живи! – Коди указал в неопределённом направлении. – И тебе тоже нужно отпустить меня. Только так ты сохранишь свою семью.

– Но ты ведь уже выплатил часть долга!..

– Это было случайностью.

– Хочешь сказать, сдаёшься?

Ответа не последовало. Кириан видел, как Коди борется сам с собой, раздираемый сомнениями на две половины. Метнувшись в сторону, он отошёл к противоположному краю крыши, откуда был хорошо виден забрезживший рассвет.

– Райли, – бросил Коди. – Что ещё ты знаешь о нём?

– Остальное ты должен узнать у него сам.

– Он не расскажет.

– Попытайся. Я и так сболтнул лишнего. То, что случилось, должно остаться только между вами.

Обернувшись, Коди зло посмотрел на него повлажневшими глазами. В них плескались огромная обида, ярость, ненависть. Покачав головой, он медленно зашагал к Кириану, положил руку на плечо и, наклонившись к самому уху, отчётливо произнёс:

– Эгоист.

***

В ту же ночь Коди вернулся в Старый город. Он понимал, что передвигаться одному опасно, но вопрос собственной безопасности после разговора с Кирианом стал волновать его в последнюю очередь. Перейдя мост, Коди оглянулся. Где-то в глубине души он надеялся, что Кириан догонит его и объяснит, почему скрывал столь важные вещи. Коди понимал, что злиться – глупо, но ему не нравилось, когда влезали в личное пространство. Воспоминания из прошлой жизни были слишком личными, чтобы смириться с тем, что кто-то узнал их первее него.

– Дурак, – с обидой бросил Коди себе под нос, взглянул в сторону кладбища и, недолго думая, побрёл туда.

После получаса блуждания между рядами могильных камней он нашёл искомое. В самых дальних рядах, где снег практически не был примят, Коди наткнулся на фамилию «Бернаскони». Четыре аккуратных чёрных камня, перечислявшие имена: Ева, Витар, Коди, Райли. Увидев своё имя, Коди непроизвольно вздрогнул и сжал руки в кулаки. В голове вихрем пронеслись знакомые голоса. Семья… они были семьёй. Но Райли посчитал нужным дать ему второй шанс, лишив прошлого.

Райли стал Торговцем. Почему?

– Я тебя не понимаю, – прошептал он, касаясь кончиками пальцев холодного камня Райли. – Наверное, должен понимать, но не знаю как.

– Снова ты здесь, – раздался знакомый шелестящий голос из-за спины.

Не привыкший к подобным появлениям Коди подпрыгнул, царапнул о камень руку и уставился на преспокойно стоящего в нескольких шагах от него Торговца. Его лицо было таким же печально-грустным, отстранённым. Теперь Коди попытался рассмотреть лучше, чем тогда в комнате, пытался уловить знакомые черты.

Торговец отличался от Райли. В одном из последних снов Коди видел Райли, но он выглядел иначе. Неудивительно, что эти две личности не показались ему одним и тем же человеком. Коди видел Райли живым, без мертвенно-серой кожи, без глубоких синяков, с живыми видящими глазами. Ему стало его жаль. Если поначалу Торговец вызывал отторжение и страх, то сейчас Коди посмотрел на него иначе. Подняв руку, он попытался дотянуться до Торговца, но тот резко отступил, не позволяя до себя дотронуться.

– Не надо, – предостерегающе сказал он.

– Я просто хотел…

– Нет.

Коди стало грустно. Пусть он так и не вспомнил сам тот факт, что Райли – его брат, зияющая между ними пропасть тяготила. Приняв слова Кириана на веру, Коди ни секунды не сомневался в их правдивости. В конце концов, скрывать что-то он был горазд, но до лжи практически никогда не доходило.

– Кириан сказал, мы были братьями.

Торговец вымученно улыбнулся, насколько были способны его сухие истрескавшиеся губы. Очередная эмоция, которая била под дых.

– Ты не выглядишь удивлённым.

– Я видел тебя во сне, но никак не мог понять, кем ты мне приходишься. Всё оказалось просто, – пожал плечами Коди.

– Просто… – повторил Торговец и покачал головой.

– Могу я называть тебя Райли?

– Это имя было дано мне при жизни. Теперь я им не пользуюсь, – возразил Торговец. Они долго стояли друг напротив друга, прожигая взглядами, пока первым не продолжил Торговец: – Ты злишься на Кириана.

– Конечно, злюсь! – взвился Коди, хотя за последние несколько минут и вовсе забыл об этом. – Он знал то, что нужно знать мне, и молчал!

– И должен был молчать дальше. Тебе не нужно вспоминать меня, Коди.

Прозвучало очень холодно, отталкивающе. Коди на секунду успел отстраниться от мысли, что разговаривает с Торговцем – не с Райли, не с живым человеком. Кем бы он ни был при жизни, сейчас он изменился, стал иным. И пусть Коди не мог с точностью провести параллели, интуиция подсказывала: существо перед ним могло обладать разумом и воспоминаниями Райли Бернаскони, но им не являлось.

– Почему? – Коди нахмурился, припоминания напутствие Кириана о имеющихся темах обсуждения.

Торговец болезненно прикрыл пустые глаза и свёл руки в районе живота. Бросив на них взгляд, Коди поразился длинным пальцам, казавшиеся лишь костями, обтянутым кожей.

– Потому что я сделал то, за что не прощают.

Интересно. Коди хищно облизнулся, а Торговец отмер, сделал по направлению к нему несколько медленных шагов и выудил из кармана балахона такую же склянку, как и несколько дней назад. От воспоминаний прошиб холодный пот, Коди зажмурился, отгоняя наплывшее видение с мертвецом.

– Для второй души, – пояснил Торговец, протягивая ему склянку. – Ты ведь хочешь продолжить жить? Поторопись.

Коди долго колебался, глядя на руки Торговца, потом поднял уверенный взгляд и качнул головой.

– Я не говорил, что мне это нужно.

– Не отказывайся, – надавил тот.

– Я плохо помню прошлую жизнь. Не могу с уверенностью назвать ни одного события, в котором был бы точно уверен, но зато я помню ощущения. Может быть, именно из-за того, что мне до сих пор не было радостно от сновидений, я одновременно хочу и не хочу вернуть память. Там ведь не было ничего хорошего, верно?

Конечно, Торговец не собирался подтверждать или опровергать его теорию.

– Витар Бернаскони, – продолжил Коди, указав на могильный камень. – Знаешь, что о нём говорят в Дуплексе? Что он был сумасшедшим. Убил обоих сыновей, а потом покончил и с собой. Такие же слухи ходят обо всей нашей семье. Но знаешь, что? Я уверен, что Витар никого не убивал. Никого. Однако Кириан сказал, что всё началось именно с него.

– Он виновен в смерти Евы, – без колебаний возразил Торговец. – Река названа в её честь. Задумывался когда-нибудь, почему?

Догадка была слишком явной, чтобы её озвучивать. Коди даже порадовался, что толком не помнит своих чувств ко всем членам семьи Бернаскони, потому что, наверное, такую новость он воспринял бы слишком остро. Так же остро, как и сокрытие правды Кирианом.

– А ты? – Коди не стал углубляться в раздумья о родной матери, предпочтя разобраться с тем, с кем можно было говорить здесь и сейчас. – Ты стал Торговцем – существом вне жизни и смерти. Дал мне второй шанс, но не дал его родителям, – и, сообразив, что не получит никаких ответов, не надавив, спросил: – Скажешь, наконец, что произошло?

Было видно, что Торговец не горел желанием ворошить прошлое, особенно с переведёнными на него стрелками. Однако Коди выжидал как затаившийся в кустах хищник, желая услышать это именно от Торговца, а не проснуться в холодном поту однажды ночью и сойти с ума.

– Ева бы отказалась от новой жизни, – нехотя сказал он. Коди заметил, что Торговец специально называет родителей по именам, таким образом выстраивая стену между собой нынешний и собой прошлым. – Витар же этой жизни не достоин.

В последних его словах полыхнула ненависть. Райли ненавидел отца, догадался Коди. Ненавидел так сильно, что это чувство проследовало за ним и осталось даже в сознании Торговца. Однако Коди не верил, что Витар действительно убил их обоих, как бы ни пытался.

– А я хотел этой жизни? – с упрёком спросил Коди. Молчание Торговца подтолкнуло к мысли, что его мнения и вовсе не спрашивали. Устало вздохнув, он покусал губу. – Ты такой же, как Кириан – делаешь так, как считаешь нужным, и не ставишь себя на место другого.

– Я желал тебе добра.

– Если бы желал, то не ставил бы сейчас перед выбором жизни и смерти. Не заставлял бы сейчас пачкать руки в крови.

Торговец спрятал в руке склянку и больше не пытался предложить её Коди. Его лицо вновь приобрело то равнодушное выражение, с каким он встретил Коди в первый раз. Бесстрастное, отрешённое.

– Жизнь невозможна без смерти.

– Без смерти других, хочешь сказать. Но это та цена, которая нужна именно тебе. Если ты не будешь получать души взамен тех, которым дал вторую жизнь, смысл в твоём существовании попросту исчезнет. Вот чего ты боишься – исчезнуть. Предпочитаешь существовать в этой форме, считая, что в тебе нуждаются, потому что стать вновь живым ты не можешь. – Говоря это, Коди ясно видел, как мрачнеет Торговец, но остановиться уже не мог. – Почему же? Потому что твоя смерть была иной, чем у других? Такой же, как смерть Евы? В чём причина? – допытывался Коди, осознавая, что ходит по краю пропасти. – Тебя никто не убивал, Райли. Ты сам уничтожил себя.

Ранее всегда молчавший Старый город ожил с порывами сильного ветра. Коди задохнулся от неожиданности – горло вдруг сдавило невидимыми тисками, было сложно вздохнуть. Расширившимися от ужаса глазами он смотрел на Торговца, которого потряхивало от обуреваемой ярости. В белёсых глазах проступили очертания светлой радужки, зрачки вспыхнули чернотой. Коди, хватая ртом воздух, опёрся о надгробный камень, чувствуя, как дрожат колени. Страх внезапной смерти вдруг полностью окутал его, обнимая ледяными руками. Осев рядом с собственной могилой, Коди бросил затравленный взгляд на соседний ряд – там сидела кукла, мёртвыми огромными глазами пялившаяся на него.