Текст книги "Сердце Химеры"

Автор книги: Кавереелла

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц)

– А разве мне это нужно? – выспренно поинтересовалась Ника. – К тому же, для того, чтобы просто прийти в гости к старому приятелю.

– Дьявол, уже третий мобильник за полгода! – выругалась Зои, отключила телефон, бросила аппарат в полку, одобрительно улыбнулась и спокойно сказала:

– И действительно, Ника, я как-то не подумала, что для дочери Люмены Верис формальности нигде не нужны.

Ника звонко цокнула и, закатив глаза, досадно вздохнула и сказала:

– Ты же понимаешь, что дело только в этом.

– Определенно не только в этом. Ты проходи, – доброжелательно произнесла Зои, кивнув в сторону кабинета.

Агент Верис бросила ревностный взгляд на благовидную помощницу и притаив завистливые чувства за вежливой ухмылкой постучала в кабинет. На двери сверкнула надпись 'Studiollo ?6'.

Лонгкард Лионкур придавал этому помещению особую, почти ритуальную важность. Это место несло печать столкновений его замыслов, надежд и горького крушения планов. Работа его мыслей требовала молчания, а неоформленные идеи были очень пугливы. Этот кабинет был привилегированным пространством для существования, местом тишины, величия или позора, там, где вопросы, от которых Лонгкард не мог уклониться, не находили ответа, потому что превосходили все его возможности. Лионкур крайне редко бывал дома, все свое время он проводил именно здесь, в комнате, чем-то напоминавшей эволюционировавшую кунсткамеру, где знания ради развлечения превратились в профессиональную деятельность.

Ника приоткрыла дверь, осторожно заглядывая в кабинет. Здесь было светло. Бесперебойная подача электричества осуществлялась за счет резервных генераторов. Кабинет казался огромным, разделенный полупрозрачными стеклянными стенами на несколько индивидуальных частей, в которых ректор Института Милосердия проводил многочисленные исследования и эксперименты. В этих стенах сама Ника всегда чувствовала себя подопытной обезьяной.

– Лонгкард? Это я...

До того, как лиричный баритон приятной волной коснулся ушей Ники, у нее было мгновение, чтобы подумать и избежать неприятных ассоциаций – просто покинув кабинет. Но девушка глубоко вздохнула и сделала шаг вперед.

– О! Ты пришла! – донеслось из-за полупрозрачной перегородки, по которой стекала черная масленичная жидкость. – У меня тут совершенно случайно детонировал земляной вермис . За стенкой что-то упало и разбилось. – Вот дьявол... дорогая, располагайся, я сейчас... восемнадцатый, прибери здесь.

Мимо ног агента Верис проехал маленький РДК – гусеничный помощник с гибким телескопическим глазом.

– Я вот что думаю, – хитро начала Ника, – если ты занят, я могу заглянуть к тебе в другой раз.

– Не придумывай отговорок, – сказал появившийся из-за перегородки Лонгкард, – я свободен для тебя в любое время дня и ночи.

Девушка посмотрела на давнего приятеля и подумала, что не зря волновалась перед визитом. Реаниматор Лионкур предстал в образе оторванного от практики гелертера после первого самостоятельного опыта: когда-то белоснежный халат пестрил разноцветным крапом внутренностей земляного вермиса, а на правом остроносом ботинке моргали его отважные желтые глазенки.

– Как вермис мог взорваться? – брезгливо сморщив нос, поинтересовалась Ника.

– Предполагаю, что во всем виновата аммиачная селитра, которую он съел сегодня на завтрак, – задумчиво ответил Лонгкард, стягивая с рук резиновые перчатки.

Из-за патологических процессов перенесенных в детстве ректор Института Милосердия выглядел высокорослым и худым. За непропорционально длинные ноги с юных лет его называли 'кузнечиком' – и это, кажется, реаниматора совсем не обижало. У Лонгкарда были вьющиеся седые волосы, крючковатый нос с опущенным кончиком и тонкие губы. Несмотря на то, что из-за нарушений пигментации глаза Лионкура имели аспидно-черную склеру, этот хищный взгляд превосходила широкая белозубая улыбка, делающая облик ее обладателя приветливым и дружелюбным. Определить по лицу или голосу Лионкура количество прожитых им лет было крайне сложно, так же, как практически невозможно узнать возраст воды, в упавшей во время дождя капле. Кому-то реаниматор казался многомудрым стариком, кому-то диким юнцом. Нику же этот вопрос никогда не интересовал.

Агент Верис помахала рукой и сказала:

– Привет...

– Привет, привет. Давай раздевайся, не будем терять времени,– произнес реаниматор.

– Что прям так... сразу? А поговорить?

– В процессе и поговорим, – воодушевленно ответил тот, скинув испачканный внутренностями халат на пол.

Подъехавший РДК очистил ботинки от останков вермиса, любовно отполировал обувь хозяина и потащил грязный халат в прачечную.

– Спасибо, восемнадцатый, – поблагодарил Лонгкард.

Он внимательно посмотрел на стоящую перед ним девушку и признался:

– Я рад тебя видеть, Ника.

Агент Верис вжала голову в плечи и тихо спросила:

– Может, тогда обойдемся без осмотра?

– Без него никак. Я очень долго не видел свою самую любимую пациентку.

– Так, значит я для тебя только пациентка?

Лионкур сделался серьезным.

– Не только, – сказал он.

– Тогда просто спроси, как я себя чувствую.

Лонгкард улыбнулся, присел на край стола и как-то растерянно поинтересовался:

– И как ты себя чувствуешь?

Агент Верис пихнула руки в карманы куртки, пожала плечами.

– Теперь намного лучше...

Реаниматор резко опустил голову, посмотрел на лежавшую рядом медицинскую карту и спросил:

– А почему тебя перевили в другой отдел?

– Что Кирран тебе и об этом сказал? Вот трепач!

– Мак-Кирран? Нет. Я не видел и не слышал его больше недели. Он частенько пропускает практику ради работы. Я слышал, на тебя напал домовой?

Ника удивленно нахмурила брови и спросила:

– Об этом уже ходят слухи?

– Твой телефон. Ты не сразу его вчера отключила, – пояснил Лонгкард. – И судя по тому, как ты кричала, яркость твоего эмоционального фона восстановлена.

Ника кивнула.

– Более чем. Но если не Кирран, то кто тебе растрепал про мою новую должность?

– Рик'Ард просил копию твоей карточки отправить на твое новое место работы – в СОМ.

Ника покачала головой, недобрым словом вспомнив своего начальника.

– Вот старый лис, заранее ведь все продумал. Так это Масса тебе нажаловался?

– Я бы не назвал это жалобой. Мне показалось, он обеспокоен. Как и я, теперь... Что там за видение у тебя было?

Агент Верис с большим бы удовольствием рассказала давнему приятелю про ожившего героя старых кошмаров и про свою несправедливую судьбину, но обещание держать сей факт в тайне, вовремя остановило юную красноречивость.

– Да так, – отмахнулась Ника, – просто встретила мужика похожего на Фроста. Растерялась немного. Я всего лишь обозналась, но мне этого никто не простил. Ведь все считают меня сумасшедшей. Такую панику подняли.

– Столь безусловные обобщения ни к чему. Не все считают тебя сумасшедшей, – возразил реаниматор.

– Хорошо. Все кроме тебя... Хотя, меня бы больше утешило, если бы ты сказал, что Никто Не считает меня таковой.

Лионкур звонко засмеялся, и неоднозначно подмигнув, стоявшей перед ним девушке, сказал:

– А без осмотра нам все же не обойтись. Заходи за ширму и там переодевайся.

– Но...

Лонгкард бодро поднялся со стола и зашагал к двери.

– Я закрою кабинет, никто ничего лишнего не увидит, если тебя это беспокоит. Меня я думаю не зачем стесняться?

'Как раз наоборот' – подумала Ника, почувствовав, как созревает глубинное стеснение. Девушке не хотелось показывать свое изуродованное тело человеку, к которому тяготели все ее пристрастные мысли.

– Дорогая, мне необходимо знать, не отвергает ли твой контрадикторный организм несколько месяцев моей напряженной работы.

Ника опустила взгляд и поплелась за клеенчатую ширму.

– Я вдруг сейчас подумала, – аккуратно снимая с себя одежду, сказала девушка. – Как ты считаешь, вот если бы и правда, Фрост оказался живым... допустим это было б так... Ты меня слушаешь?

– Да, да, слушаю, – отозвался реаниматор, подкатывая ультразвуковой сканнер к кушетке.

– Так вот... ситуация настолько абсурдная, что я невольно задумалась. В связи со всем случившимся со мной, с моей болезнью...

– Я не считаю это болезнью, – возмущенно перебил Нику Лионкур, надевая чистые резиновые перчатки. – Это... был всего-то затяжной период восстановления.

Девушка наступила босыми ногами на холодный пол и, накинув на обнаженное тело одноразовую полипропиленовую рубашку сказала:

– Хорошо, пусть так, но дело не в этом. Мне интересно, смогла бы я свидетельствовать против Фроста? Ты мне как врач скажи, была бы у моих обвинений хоть какая-то ценность?

– Сомнительная... если честно.

Ника вышла из-за ширмы, стыдливо кутаясь в тонкую рубашку.

– Никто не воспринял бы меня всерьез?

Лонгкард улыбнулся, указал на кушетку, на которую небрежно была наброшена хирургическая голубоватая простынь.

– Давай сюда, – ласково сказал он. – Я думаю, что никто кроме психиатра не воспринял бы твои обвинения всерьез. Друзья, те, кто презирают Фроста, тебе бы, несомненно, поверили. Уверяю, их было бы большинство, но этого не достаточно для подтверждения его вины. Где ты говоришь, видела Фроста?

Ника осторожно присела на кушетку.

– Я же говорю, это был не он.

Реаниматор бережно обхватил ладонями лицо девушки, убрал спадающие на скулы волосы, внимательно осмотрел рубцы на шее и поинтересовался:

– Как быстро ты поняла, что обозналась?

– Ну... не знаю.

– Почти сразу, дома после размышлений или тебя переубедили чужие насмешки? – спросил он, посветив в левый глаз агента Верис ярко-зеленым светом небольшого фонарика. – Видишь этим глазом хорошо?

– Да, я даже забыла, что он не родной, – прищурившись, ответила девушка.

– Так, когда поняла, что обозналась?

– Почти сразу, – соврала Ника.– Он же мертв. Я почти сразу, поняла что ошиблась...

Лонгкард слегка толкнул девушку в плечо и сказал:

– Ложись.

Ника обреченно посмотрела на приятеля, скрестила руки на груди и опрокинулась на кушетку.

Реаниматор покачал головой.

– Дорогая, расслабься, – вполголоса произнес он.– Мне нужно взять у тебя немного крови.

Девушка тревожно выдохнула, поочередно опустив руки, расположила их вдоль дрожащего тела. Она прекрасно понимала, что употребляемое в ее сторону обращение 'дорогая' имело не только образную ценность: после того, как младший заместитель Чач Далистый издал приказ о прекращении финансирования регенеративного лечения пострадавших при разрушении храма Рубикунда, именно реаниматор Лионкур взял на себя долговые обязательства на восстановление нескольких пациентов. Во сколько обошлась Лонгкарду жизнь агента Верис, Ника до сих пор стеснялась спросить.

Реаниматор продолжал опрос:

– Голова продолжает болеть?

– Да. Она у меня самостоятельная.

– Упорная головная боль часто является единственным проявлением скрытой депрессии, – сказал Лионкур, надев на руку девушки механический аппарат для сбора крови. – Что у тебя с кошмарами?

– Снова начались. После того, как я увидела этого козла Фроста.

Реаниматор настороженно посмотрел на пациентку.

Ника быстро исправилась:

– Того мужика, который был похож на Фроста. Я же все-таки обозналась и на мгновение подумала, что это он.

– А ты уверена, что действительно обозналась?

Ника почувствовала, как эластичный жгут автоматически пережимает ее руку выше локтевого сгиба, как быстро и точно колит игла.

– В смысле?– сощурившись, уточнила девушка.

– Тело Фроста так и не нашли. Разве в таком случае люди не считаются без вести пропавшими?

Лишаясь нескольких миллилитров крови, Ника почувствовала легкую слабость.

– Я тоже так думаю, но говорят, что после психоделического уничтожения господина Масса никто не выживает.

– Да, все известные мне факты это подтверждают. Но всегда находились мертвые тела. А Грегори тоже не так прост. Возможно, тот, кого ты видела – действительно он?

Ника удивленно подняла голову, спросила:

– Хочешь сказать, что ты больше веришь в то, что это был воскресший Фрост, нежели в то, что я сумасшедшая?

– Прекрати считать себя сумасшедшей, – сердито произнес реаниматор, снимая аппарат и извлекая из него пробирку с кровью. – Кататонический ступор, галлюцинации, нарушенное эмоциональное равновесие, психозы – причиной всему этому является сложноструктурная пентаграмма, в которую ты попала перед клинической смертью. Распутать все слои твоего сознания и подсознания из этой паутины было очень непросто. И, похоже, я не смог сделать этого до конца.

Агент Верис посмотрела в черные глаза Лионкура. Она всегда с охотой расплачивалась за мелкие одолжения, за немаловажные была признательна, но не представляла, как и чем отплатить реаниматору за спасенную жизнь. Находясь рядом с ним, девушка чувствовала себя виноватой и беспредельно обязанной. Ника даже не поняла, когда возвышенное чувство благодарности превратило ее влюбленность в рабство.

– Спасибо тебе, – тихо поблагодарила девушка. – Давай больше не будем об этом. Просто делай что нужно.

– Хорошо, – согласился Лонгкард.

Он снисходительно улыбнулся и раскрыл полы тонкой рубашки, служившей его пациентке надежной защитой от стеснения. Ника поспешила зажмуриться, словно закрытые веки могли скрыть уродливую наготу ее тела.

– Моя хорошая, да ты поправилась, – озорно заметил реаниматор.

Девушка пристыжено кивнула.

– Во всем виновны пунтики Киррана.

– Славно, у тебя хороший аппетит.

Лонгкард склонился над Никой, осторожно прикоснулся к грубому шраму, проходящему вдоль грудной клетки девушки.

– Так, есть небольшие уплотнения, но в целом все хорошо зарубцевалось.

– А можно будет убрать это монструозный шрам?

– Можно его сделать менее заметным, но об этом мы с тобой поговорим где-то через полгода.

– Как скажете... доктор.

Реаниматор прикрепил кнопочные электроды на виски, грудную клетку девушки, смазав предварительно место пульсации специальным гелем, а четыре конечностных на руки и ноги.

– Полежи так немного, я пока отнесу твою кровь в лабораторию.

Ника не открывая глаз кивнула. И после того, как шаги Лонгкарда удалились в глубину кабинета, она облегченно вздохнула.

– Знаешь... – послышался ласковый баритон реаниматора, – я постараюсь сделать что-то еще...

– Неужели со мной можно сделать что-то еще? – усмехнулась Ника. – Ты в буквальном смысле собрал меня по кусочкам. И вообще, мне кажется, что для человека, который удовлетворяет свои интересы за счет управления, ты слишком необъективно и старательно ко мне относишься. Это ведь из-за моей матери, правда?

– В каком смысле?

Ника открыла глаза, проследила за путешествующим по ее телу голубоватым лучом сканера, потом сказала:

– Лига Сверхъестественного определила ее кольцо тебе. Это вроде как великая честь для реаниматора.

Лионкур подошел к девушке, спросил:

– Все еще не понимаю, к чему ты клонишь...

Бравада Ники мгновенно потонула в озадаченном взгляде реаниматора.

– Ну, типа ты благодарен и поэтому со мной возишься.

Лонгкард широко улыбнулся и мгновением позже громко захохотал.

– Какая ерунда! Бесспорно, я глубоко уважал Люмену, но, моя дорогая, коль речь об этом зашла, ты должна помнить, что возиться с тобой я начал намного раньше, чем стал держателем реликвии.

– А где оно? – заинтересованно вытянув шею, спросила Ника.

– Кольцо?

– Да. Ты вроде все время должен носить его...

Реаниматор стянул резиновую перчатку с левой руки. На безымянном пальце сверкнул серебреный перстень. Сверхценным считался не металл, из которого был изготовлен перстень, а украшающий его хрустальный глаз нерожденного дракона.

– Вот. Берегу, как видишь, – игриво ответил Лионкур.

Девушка насмешливо улыбнулась.

– Как думаешь, зачем тогда Фросту понадобилось это кольцо?

Лонгкард виновато пожал плечами.

– Не знаю, дорогая. Насколько мне известно, это единственная и не самая ценная реликвия, которую пытались захватить. Быть может, ему нужен был просто трофей. Лучше, конечно, спроси это у него самого...

Удивление дернуло желваки на лице агента Верис.

– Расслабься, дорогая,– шепотом произнес реаниматор. – Несколько часов назад, по просьбе Масса я делал заключение о состоянии Грегори Фроста. И... должен признаться, был почти уверен, что его появление ты не попытаешься от меня утаить.

Ника возмущенно приподнялась на кушетке.

– Так ведь я обещала Масса, что никому...

– Понимаю. Я без амбиций, – требовательно успокоил девушку Лионкур. – Приляг, пожалуйста. Но... – реаниматор властно посмотрел на свою пациентку, – надеюсь этого больше не повториться? Я твой лечащий врач и мне нужно знать о тебе если не все, то многое, а в частности то, что касается предметов твоей паранойи. Ты поняла меня?

Агент Верис пристыжено опустила взгляд.

Лонгкард не всегда был приветливым, а его улыбка дружелюбной. Когда идеи Лионкура становились грехом, за плечами реаниматора зачастую ликовал дьявол. В такие моменты Ника робела и терялась, будто земля уходила из-под ног. Каждый раз, слыша повышенный тон его голоса, девушка становилась податливой, как разогретый в ладонях пластилин. Иногда Лонгкард позволял себе этим пользоваться.

– Больше этого не повторится, – подавлено произнесла агент Верис.

Лукавый за плечами реаниматора улыбнулся.

ГЛАВА ШЕСТАЯ 'РАБОТА ЕСТЬ РАБОТА'

Среди однотипных, непримечательных строений, находившихся на лабиринтоподобной улице, носившей многообещающее название 'Благополучная', найти дом, в который поселили Грегори Фроста, оказалось крайне сложно. Все нормальные улицы имели лишь два направления, но здесь их было множество, половина из которых располагались по кругу или заканчивались тупиками. Сонная, беспрестанно зевающая агент Верис вот уже около часа блуждала по здешним закоулкам в поисках двадцать первого номера. Здесь не было никаких указателей, отличительных знаков, особенно покрашенных заборов – ничего, что могло хотя бы намекнуть на подходящий дом. Даже камни в оградах умудрялись громоздиться угнетающе единообразно.

– Ну, и как мне найти 'дом номер двадцать один', если здесь ни у одного дома нет номера? – пробурчала Ника.

До того как попасть на территорию принадлежащую службе охраны маджикайев, девушка представляла дом Фроста стоящим где-нибудь на мрачном холме, под прикрытием грозовой тучи, полуразвалившимся и тревожно поскрипывающим. Но степень зловещего скрипа у всех местных зданий была одинаковой – для безопасности подопечных СОМ дома на первый взгляд не должны были отличаться друг от друга. Ко всему прочему Благополучную улицу окружала мощная защитная аура, даже воздух здесь сгущался и казался наэлектризованным.

– Фантасмагория, какая-то, – разводя руками, усмехнулась Ника.

Девушка остановилась на перекрестке, запустила руку в любимую сумку, извлекла желтую папку документации по делу Грегори Фроста и окунулась в бумажные дебри.

– Так... дом номер двадцать один... – вслух зачитала Ника, – войти в контакт со стражем дома, назвать пароль... бла-бла... находится в конверте... получить подпись, отметиться... так... зачистить... закрытие... соблюдайте... все... и все? – Ника посмотрела по сторонам, задумчиво почесала затылок. – Западло... здесь даже спросить не у кого.

Словно по закону притяжения на дороге уходящей вправо, показался размытый силуэт человека в шляпе.

– Неужели? – воскликнула агент Верис и рванула с места.

Незнакомец куда-то спешил и быстро удалялся.

– Постойте! – прокричала Ника.

К удивлению девушки, человек остановился и обернулся. Он был закутан в пыльную залатанную накидку, из-под которой торчали несколько перевязанных красной лентой свитков.

– Здравствуйте, – подбежав, поздоровалась Верис.

– Доброе утро, – учтиво сказал прохожий. Взгляд его казался равнодушным, а в интонации голоса чувствовалось любопытство. – Чем могу быть полезен?

– У меня тут... – отдышавшись, ответила Ника, – эээм, кажется... проблема.

– Проблема какого толка?

– Какого толка? Какого толка... без какого-либо толка. Бестолковая, знаете ли, проблема – я потерялась.

Мужчина внимательно посмотрел на девушку, та на него. Несмотря на приятные утонченные черты, лицо незнакомца было искаженно грубым шрамом, коварной стрелой устремленным из правого уголка губ почти к самому уху. Из-за этой отметины он как будто лукаво усмехался.

Мужчина сказал:

– Попасть сюда сложнее, чем выбраться. Если ты случайно здесь оказалась, тогда тебе чертовски везет. В таком случае стоит и дальше полагаться на свою удачу, и она сама выведет тебя.

Ника пожала плечами.

– Как раз наоборот, – торопливо произнесла она,– здесь я неслучайно. Я не могу найти нужный дом. Здесь все одинаковое и нет никаких опознавательных знаков.

– Значит, ты не умеешь пользоваться картами? – поинтересовался незнакомец, загадочно дернув прямыми бровями. – У тебя ведь есть карта?

– Карта? – растерянно переспросила Ника, раскрыла желтую папку и перебрала в очередной раз документы. – У меня нет никакой карты.

Мужчина повел подбородком, протянул руку и спросил:

– Ты из службы охраны? Можно посмотреть?

Ника опасливо пихнула папку в сумку.

– Нет. Конечно, нет. Это совершенно секретно.

– Разумеется, – с улыбкой произнес тот, виновато приподняв мягкую фетровую шляпу. – Странно, что тебя не проинформировали перед поручением.

Агент Верис потупила взгляд, вспомнив в какой непочтительной спешке, вчера покидала приемную Рик'Арда Масса:

– ... подождите, вам стоит узнать, как отыскать нужный дом, – вдогонку пискнула неопытная секретарша.

– Спасибо, я как-нибудь сама разберусь! – выпалила Ника, раздраженно хлопнув дверью...

Девушка покачала головой, мысленно пожурив себя за вчерашнюю резкость. С самого детства именно ее неуступчивый нрав приносил Нике большую долю неприятностей. Но, как это часто бывает, если рога упрямства упираются судьбе в бочину, лихо развернувшись, она быстро обламывает эту крепколобость.

– Спасибо... я как-нибудь сама разберусь, – как эхо воспоминаний гордо прошептала девушка.

– Ну, что ж, тогда, всего доброго, – сказал мужчина, учтиво склонился, приподняв шляпу на этот раз в прощальном жесте.

– И вам того же, – выдохнув, пожелала Ника.

Незнакомец мудрено сощурился, и на его лице действительно появилась ухмылка. Он произнес:

– Скажу лишь, что в природе нет ничего одинакового. Все что ты здесь видишь, лишь кажется похожим. Присмотрись, найди индивидуальный якорь, то, чем дома отличаются друг от друга. Будь более внимательной.

– Более внимательной?

Мужчина кивнул, пожелал удачи и продолжил путь. Ника косо посмотрела вслед уходящему незнакомцу. Нечто змееподобное выбралось из ворота его накидки и юркнуло под шляпу.

– Странный какой... Будь более внимательной, – повторила девушка и присмотрелась к ближайшему дому.

Как будто в подтверждение слов странного прохожего, в одном из окон дернулась занавеска. Ника отступила на пару шагов, приметливо посмотрела на этот дом: покатая крыша, водосточная труба, ржавый карниз, кирпичная кладка, перламутровые фиалки за окном. Перламутровые! Воздух вокруг здания вдруг опасно затрещал, защитные чары дома облетели как старые листья.

– Сорок пятый! – воскликнула Ника, увидев покошенную вывеску с номером на калитке разоблаченного дома. – Хм... да это совсем не сложно...

Несмотря на, казалось бы, легкий способ идентификации зданий, агенту Верис все же пришлось потратить еще около часа, чтобы найти нужный дом. Нумерация строений на Благополучной улице была лишена какой-либо последовательности: тридцать второй дом, шел сразу за восьмидесятым, а с противоположной ему стороны находился одиннадцатый. Ко всему прочему не на всех домах были номера, приходилось изучать почту или стучаться в двери, предъявляя удостоверение и извиняться за то, что ошиблась адресом. Якорем разоблачений могли служить лишь неожиданные элементы, например: закопанный головой вниз садовый гном, валявшаяся в ограде окровавленная ступня в белом ботинке, сидевший на почтовом ящике лысый ворон, треугольное дупло в дереве, или сохнущие на ветке кружевные кальсоны. Опознавательной же меткой для здания под номером двадцать один, являлась раскачивающаяся на металлических качелях черная курица. Если бы не двух часовая заминка при поиске нужного дома, Ника первым же делом пинком отворила дверь и без приглашения ворвалась к своему подопечному. Но сейчас, агент Верис стояла на ступенях и нерешительно топталась на месте. Ника бы предпочла взглянуть в проклятый глаз Хитоцумэ , лишь бы находится где угодно, но только не здесь. Девушка глубоко вздохнула. Закрыла глаза. Постучала – спешно, дабы не успеть передумать. Тишина. Прошло какое-то время, прежде чем Ника приложила ухо к двери и снова постучала. На этот раз это были более решительные резкие удары, заставившие костяшки пальцев неприятно заныть. Минута ожидания. Вторая. Снова стук. Агент Верис спустилась с крыльца, убедилась, что номер дома соответствовал искомому числу двадцать один, заглянула в окно. За занавеской что-то пошевелилось.

– Эй, Фрост! Открой эту несчастную дверь! – не выдержала Ника подошла к двери и дернула за ручку. – Открывайте, я пришла вас охранять!

– Предлагай свои услуги кому-нибудь другому, – ровно произнес голос за дверью.

– Чтооооо?! – остервенело, завопила Ника.– Я с удовольствием бы здесь не стояла...

– Не стой. Уходи, – перебил голос.

Девушка раздраженно треснула по двери и протараторила:

– Я нахожусь здесь официально! Поэтому если не хотите меня видеть, напишете отказ.

Ника вытащила из желтой папки листок оформления и просунула его под дверь. Через некоторое время бумага вернулась обратно.

– Вот тебе наш официальный отказ, – звучавший голос не был похож на голос Грегори Фроста, но Ника была слишком возбуждена, чтобы это заметить.

Агент Верис подняла листок, ее большой палец завяз в тягучей прозрачно-зеленой жиже.

– Что за?.. – взбешенно сквозь зубы пробормотала девушка.

– А мы чернил не имеем.

Ника измяла, затем выбросила загаженный листок, брезгливо обтерла руку о дверь и сосредоточенно сказала:

– Знаешь, что Фрост? Согласно шестому параграфу, если того потребует ситуация я имею право применить силу, чтобы проникнуть в дом. Более того, этот самый шестой параграф в данный момент меня совсем не волнует!

Ника отошла назад и со всей дури шарахнула опрометчивым импульсом по двери. Та словно губка впитала выпущенную энергию и через пару секунд с двойной отдачей вернула вспышку гнева хозяйке...

Через какое-то время Ника открыла глаза. Солнечные лучи, пробиваясь сквозь желтеющие ветки осины, плясали вместе с тенями на лице девушки. Схватившись за гудевшую голову, агент Верис поднялась, но быстро потеряв равновесие, оперлась о ствол дерева. Девушка осмотрелась и поняла, что находится на противоположной стороне через дорогу от дома Грегори Фроста.

– Однако, – усмехнулась Ника и остывшая, но не менее злая, поковыляла обратно.

Она осторожно поднялась на крыльцо дома номер двадцать один, посмотрела на дверь и заговорила обиженным тоном:

– А это уже считается, покушением на человека официально представляющего службу охраны.

– Мы страж дома и делаем то, к чему были призваны, – ответил голос.

– Страж дома? Ну, конечно, ты страж дома, – поздно спохватилась Ника, извлекла успевшую потрепаться за это утро желтую папку из сумки и еще раз перечитала правила:

'Войти в контакт со стражем дома, преподнеся ему угощение и назвав кодовое слово. Кодовое слово для стража дома номер двадцать один, см. на стр. 8, пункт 3'

Ника пролистнула несколько страниц, остановилась на нужной, пальцем проследила до третьего пункта и шепотом произнесла:

– 'Кодовое слово – имя стража'.

Девушка присела на лестницу и еще раз все внимательно перечитала, какое именно имя носил страж этого дома, в документах не обозначалось.

– Эй-ты, извини, я думала, что ты хозяин дома, – покаянно заговорила агент Верис.

– Мы и есть хозяин дома, – возразил страж. – Это наш дом и мы его охраняем.

Ника закатила глаза, вытащила из кармана жевательную резинку и пропихнула одну пластинку под дверь.

– На, вот тебе угощенье, – как можно более учтиво, сказала она.

Через некоторое время жвачка вернулась в уже знакомой прозрачно-зеленой субстанции.

– Человек Официально Представляющий Службу Охраны, ты могла принести угощение и повкусней сопливой жуйвачки.

– До того как она попала в твой дом, она не была сопливой! – нахмурившись возразила Ника.

– Мы оскорблены.

– Мы тоже, – усмехнувшись, произнесла девушка и, подперев подбородок рукой, сказала:

– Вообще-то, у меня нет настроения с тобой перепираться, позови своего хозяина пусть он откроет мне дверь. У меня задание, между прочим. Я еще не преступила к его выполнению, но уже изрядно пострадала.

Голос ответил:

– Когда он вернется, мы обязательно передадим ему твою просьбу, Человек Официально Представляющий Службу Охраны. Приятного тебе дня.

Ника посмотрела на дверь.

– Так Фроста что, нет дома?

– Нет. Но мы с удовольствием передадим извинения за столь ранний визит.

– Извинения? – саркастично переспросила Ника, чувствуя, как очередная волна гнева подступает к горлу. – Передай своему хозяину, Сопливый Страж Дома Номер Двадцать Один, что я убью его за свой столь ранний визит. И за все свои мытарства! Открывай, давай! Я подожду его в мягком кресле. У вас же такое имеется?

– Мы отказываем тебе в этой просьбе, – гордо произнес страж. – И да, у нас имеется подобное кресло. Приятного тебе дня. Снова.

После долгой паузы девушка грозно прошептала:

– Тогда я подожду его здесь. Ты же не против?

– То, что происходит вне стен моего дома, нас не касается.

– Вот и славно...

Ника сидела на скрипучих ступенях несколько часов, ожидая возвращения человека, которого ненавидела все сердцем. Сначала агент Верис бдительно смотрела по сторонам, с минуты, на минуту ожидая появление Фроста, потом нервно постукивая ногой, играла в домино на телефоне. Томительное ожидание породило сумбурное желание действовать.

'Почему бы нет?' – подумала Ника.

Девушка сунула мобильник в карман, спустилась с крыльца и пошла вдоль дома. Сидящая на качелях курица проследила за ее действиями недобрым красным глазом. Ника подумала, что за всю свою жизнь не видела более жуткого существа. Позже она решит, что именно из-за зловещей черной птицы вовремя не спросила себя, зачем именно захотела вломиться в дом номер двадцать один в отсутствии хозяина, для чего разбила первое попавшееся окно и с легкомысленностью авантюриста проникла в него. Ввалившуюся в темную комнату, агента Верис постигла первая и единственная на сегодняшний день удача – Ника шмякнулась в мягкое кресло, видимо то самое упомянутое дерзким стражем.

– Здесь-то я тебя и подожду... – стряхивая с себя уличную пыль и осколки стекла, коварно ухмыльнулась девушка.

Будь на то ее воля, она ни за что не предоставила Фросту убежище, а если вдруг и пришлось бы, то непременно нашла для него самый убогий дом этой улицы. Волна разочарования настигла Нику, когда оглядевшись в полумраке, она обнаружила у комнаты вполне благоприятную обстановку. На мгновение девушке показалось, что здесь даже уютно.