Текст книги "Сердце Химеры"

Автор книги: Кавереелла

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)

– Боюсь, что только старикам. Вам самой этот Менандр зачем?

– Хочу посмотреть в зеркало правды, – ответила девушка.

– Тогда вам в заповедник надо. Оно, как и прочая свободная магия, за стенами резервата находится. Схоронено там.

Агент Верис мало что знала про заповедник, поэтому это упоминание не вызвало у нее какого-либо трепещущего азарта, на который надеялся перевертыш.

– Значит, пойду в заповедник, – пожимая плечами, произнесла Ника.

Архивариус покачал головой и тихо сказал:

– Лики этих отражений никогда никому не нравились. Зеркало может быть опасным. Правда бьет метко.

– А я закаленная, – с пасмурной улыбкой ответила девушка. – Что еще вам известно о зеркале Менандра?

– Кроме того, что сам Менандр поплатился жизнью за увиденную правду, ничего. Говорят, рядом с зеркалом лежат его кости.

– Вот и проверим, – сказал Ника, и брезгливо повела плечами. Ей захотелось смыть с себя остатки тролля и негаданных разочарования. – Господин Сторхий, я пойду. Спасибо за информацию.

– Всего доброго, Никария. Берегите себя.

– А вот это у меня плохо получается

Ника достала мобильник, стерла слизь и набрала номер невидимого приятеля. Вызываемый абонент быстро снял трубку.

Верис сказала:

– Алло, Дин. Привет, ты дома? У меня к тебе дело есть...

***

Для молодого начальника ОЧП появление разоблачающей записки показалось столь же радостным, сколь подозрительным. Но удача, блуждающая по грязным переулкам равнодушной вселенной, частенько сворачивала к дому Далистого и стучала в его двери. Чач был не удивлен, хотя немного растерян. В эпистолярном сюрпризе указывалось на великолепие личности молодого начальника, на его блестящий ум, стремящуюся вверх карьеру и на одну прогнившую ступень на лестнице этого успеха. Речь шла о полной версии того самого, отснятого на мобильный телефон компрометирующего видео. В записке говорилось, что оригинал находится в сейфе начальника Отдела Чрезвычайных Происшествий. Далистый уже около получаса рылся в огромном хранилище, порицая себя за своевременную недогадливость. Конечно, где еще могла храниться пошлая запись, если не под крылом заботливого батюшки-телепата?

Разыскивая что-либо хоть отдаленно напоминающее носитель с компроматом, начальник перебирал мешочки разноцветного порошка из резной коробки. Чем на самом деле являлись хранимые в сейфе вещи, Далистый не знал, и, понимая, что ему придется сверить все это добро с номенклатурой, то и дело утомленно сокрушался. Увлеченный поиском 'сокровища' молодой начальник не услышал осторожные шаги, не заметил, как открылась дверь хранилища. Но вдруг почувствовав чье-то присутствие, обернулся – но никого не увидел. Далистый угрюмо вздохнул и, заметив на нижней полке небольшой сундук, опустился на колени для расхищения очередного тайника.

– И это что, имеет какую-то ценность? – пробурчал начальник, рассматривая связку ржавых ключей. – Масса чудак, раз хранил все это здесь.

Какое-то время спустя Чач услышал шорох у себя за спиной и, не вставая снова обернулся. Тяжелый хрустальный ларец, парящий над его головой, как грозовая туча, поднялся выше. Далистый подозрительно повернулся вправо – ничего. Затем влево – ларец повторял движение его головы, словно ангельский нимб.

'Кто-то определенно меня дурачит' – подумал начальник и продолжил поиски.

А тем временем хрустальный ларец, покачиваясь на невидимых волнах, как беззаботная малютка в колыбели, вылетел за пределы хранилища. Несомненно, это умыкание, оказалось бы одним из самых удачных недоразумений, если бы в кабинете начальника ОЧП не появился бдительный фавн.

Ника стояла возле стола Мирзы и уничижительно косилась на старуху.

– Вы, уже какую минуту стоите и бубните что-то невнятное, – возмутилась секретарша, скривившись. – Что вам все-таки нужно, Верис?

Ника поборола желание треснуть старухе по лбу и захотела произнести очередную нелепицу, но тут дверь начальника ОЧП открылась с шумом пушечного выстрела, и с этой же скоростью из кабинета вылетел хрустальный ларец. Агент Верис, воспользовавшись моментом и со словами: 'всегда мечтала это сделать!' – скинула со стола секретарши всю канцелярию, дотошно расставляемую Мирзой каждое утро.

– Да что вы себе позволяете! – вскрикнула старуха.

Ника так бы и смеялась, восхваляя спонтанность и очередную смелость на которую оказалась способна, если бы невидимая рука не схватила ее за ворот куртки и не вытолкнула в коридор.

– Давай быстрее, – раздался голос Репентино.

Оказавшись в безопасности от любопытных глаз, Ника раскрыла сумку и спросила:

– Он ничего не заподозрил?

– Далистый – идиот, – сказал Дин, явив голову.

Репентино было в радость насолить молодому начальнику, поэтому без раздумий откликнулся на просьбу приятельницы. К тому же он бывал в хранилище ОЧП и мог сориентироваться в поисках дневника Менандра.

Хрустальный ларец погрузился в сумку. Ника повесила ее на плечо и улыбнулась приятелю. Безнаказанная кража, как дурманящее амбре, затуманивая разум, вышибает адекватную самооценку. Девушка почувствовала себя царем горы, пусть и воздвигнутой чужими руками.

Послышался цокот. Агент Верис и голова Дина посмотрели друг на друга. Затем в сторону приближающегося шума.

В коридоре появился фавн – высокий, мускулистый, с мощными рогами оленя на голове. Смотря на это чудо мистической природы, Ника, кажется, поняла, почему элементаль оказался слабостью Чача Далистого. Фавн выставил рога вперед и, предупредительно пробороздив пол копытом, ринулся на парочку хапунов.

– Перемещайся быстрей, – сказал Дин и, оттолкнув от себя Нику, принял разбивающий удар фавна на себя. Хлопок, крап межпространственной пыли на стенах.

Элементаль повалил невидимку на пол. Репентино попытался вырваться и полностью исчез. Фавн встряхнул шерсть, словно промокшая под дождем псина и мерцающие частики, повторяя все, даже самые незначительные изгибы тела, осели на невидимку.

В коридоре появился молодой начальник отдела чрезвычайных происшествий. Далистый подошел ближе, наступил на мерцающую грудь воришки.

– Так, так, – триумфально произнес он, – Дин'Ард Репентино. Теперь тебе не отвертеться, нахальный Любитель Разгуливать Телешом.

Молодой начальник поймал фрагменты межпространственной пыли оставленной после исчезновения агента Верис и, растерев крупицы между указательным и большим пальцем, протянул руку фавну.

Элементаль принюхался, приняв охотничью стойку.

– Ищи, Мерх, – приказал молодой начальник.

Вспыхнув ярким пламенем, фавн исчез.

– Ну, и что ты делал у меня в кабинете? – с кривой улыбкой спросил Чач Далистый. Полоска его усов изогнулась зигзагом.

Репентино наигранно удивился:

– В вашем? А это разве не кабинет моего отца?

Неудачно приземлившись на колени, Ника появилась на Благополучной улице, потому что надеялась, что особенная защита не запустит непрошеных гостей в эти пределы. Поправив тяжелую сумку, она поднялась и замерла в надежде, что следом появиться Репентино. Но ожидание явило лишь духа стихий без труда, обошедшего эгиду улицы – огненный элементаль возник позади агента.

Ника обернулась на уже знакомый цокот и тут же получила удар в живот.

Дыхание со свистом покинуло грудную клетку. Девушка упала на колени, инстинктивно сворачиваясь в клубок. Элементаль жестко сгреб ее за волосы и протащил пару метров. Жгучая боль, миллионами маленьких игл пронзила голову. Кровь зашумела в ушах. Мир потерял четкость и звучность, словно девушку поместили в грязный граненый стакан и плотно накрыли крышкой.

Элементаль сорвал с плеча воровки сумку и угрожающе прошипел. Ника подумала что, наверное, нужно что-то ответить, но слова застряли в горле.

Превозмогая боль, агент Верис смогла собрать в кулак небольшой электрический импульс и запустила им в рогатого противника. На теле элементаля лишь шерсть стала ершистой и жесткой. Фавн прорычал, сдавливая горло брыкающейся девицы.

Ника поняла, что задыхается. Теперь смерть не казалась ей столь привлекательной. Чадящий фитилек страха вспыхнул пламенем злости. Верис зарядила второй импульс – рогатый отлетел на пару метров. Не забывая о дыхании, девушка схватила сумку и попыталась подняться, но уже через мгновение получила копытом по голове.

Мир потерял краски.

Последнее, что Ника увидела перед тем, как погрузиться во тьму – мужчина со шрамом на лице перерезает фавну горло.

Ника очнулась на мягком диване. Широкая подушка, заботливо держащая гудевшую голову. Теплый плед и торчащие из-под него босые ноги. Ника почувствовала во рту привкус крови и в стыдливом забвении поднялась с дивана.

– Тише, тише, – произнес Фрост, усаживая девушку обратно. – Не так резко.

Ее тело ответило брезгливым импульсом – Ника по привычки дернулась в сторону от этого маджикайя. Агент Верис поняла, что предстала перед Фростом во всей послепробужденной красе, к тому же с чумной неразберихой в пробитой голове.

– Что произошло? – спросила она, присаживаясь на диван.

– Не знаю. Надеялся, вы мне объясните. Я нашел вас без сознания рядом с домом.

Ника помнила, что переместилась далеко от убежища Фроста. Неужели она ползла сюда? И фавн! Она вспомнила фавна.

– Отвернитесь, – попросила она. – Как долго я была без сознания?

Грегори вздохнув, отвернулся и ответил:

– На моем диване около получаса. А сколько вы провалялись на улице, мне неизвестно. Это даже мило, еще ни одна девушка не теряла сознание перед порогом моего дома.

– Не обольщайтесь, – буркнула девушка, поднимая футболку.

Огромный синяк на животе расписался яркими кровоподтеками на коже. И сразу, будто ждавшая внимания тупая боль растеклась по брюшным мышцам.

– А что с элементалем? – спросила Ника, морщась.

Грегори не без издевки уточнил: – Что можно повернуться?

– Хватит вам. Фавн жив?

Фрост посмотрел на девушку.

– Какой фавн?

Очередные воспоминания молнией поразили агента Верис в незаземленное сознание: 'Фолиант Ментора Менандра! Сумка!'

Ника бегло осмотрелась. Родная котомка, лежала на столе рядом с креслом, на котором сидел Фрост – спокойный и, кажется довольный. Девушку обуял страх, ведь маджикаю стоило лишь протянуть руку, и желанный дневник оказался бы у него. Ника по взгляду пыталась понять, завладел сигнатурный маджикай фолиантом или нет.

Фрост подозрительно нахмурился, посмотрел на сумку и спросил:

– Что?

– Подайте сумку, – чуть не взвизгнула девушка. – Там телефон, – запинаясь, произнесла она, – мне нужно позвонить. Пожалуйста.

Фрост передал тяжелую котомку дрожащей девушке. Ника растянула замок, заглянула в сумку – на месте. На обладание дневником Менандра никто не посягнул. Удивление жаркой волной отозвалось в избитом теле.

'Дин!'– вспомнила Ника и спросила:

– А где моя куртка? В сумке нет телефона.

Фрост, как малоречивый прислужник подал висевшую на спинке кресла куртку.

Ника трясущимися руками достала из кармана мобильник, набрала номер Репентино. Абонент оказался недоступен.

– Черт! – выругалась Верис, и это возмущение церковным звоном ударило в голову. Девушка закрыла глаза и на какое-то мгновение, время для нее остановилось.

– Вы не объясните, что с вами произошло? – обеспокоенно спросил Фрост.

– Я... не знаю... на меня напал элементаль.

– Элементаль напал на вас? – удивился мужчина. – И что же вы, маленькая идиотка, натворили на этот раз?

– Маленькая идиотка? – возмутилась Ника. – Запомните это оскорбление до определенного момента.

Фрост засмеялся:

– Какого именно, Верис?

– Я укажу вам на него. А сейчас, простите, мне надо позвонить.

Ника потерла ушибленный висок и набрала номер Киррана. Как только тот услышал голос подруги, тут же пьяным хрипом обрушил на девушку несколько неприятных эпитетов.

– Эй, Кир, полегче, у меня пробитая голова. Возможно, я умираю... Да, не ори так! – возмутилась Верис.

Из трубки донеслась очередная волна беспокойства.

– С Дином что? Его поймали? – Ника посмотрела на Фроста и поднялась с дивана. – Хорошо, Кир, я поняла. Не надо забирать я сама доберусь. Все, жди меня.

– Так, что произошло? – искренне поинтересовался Фрост.

– Задержали моего друга, – ответила Ника, пропихивая ноги в кроссовки, аккуратно стоящие возле дивана. – Мне нужно бежать.

– И вы думаете, я отпущу вас в таком состоянии?

Верис усмехнулась:

– А вы думаете, я буду спрашивать у вас разрешения?

– Ника, – сказал Фрост серьезно.

Девушка замерла и с интересом посмотрела на маджикайя: – Что?

– Я выполнил свою часть сделки.

– Да. Я помню. Спасибо. Вы очень помогли.

– А вы? – произнес мужчина требовательно. – Вы помните – услуга за услугу?

– И это я тоже помню, – сказала Ника, прижимая сумку с фолиантом Ментора Менандра к себе. Девушка лучезарно улыбнулась и сказала:

– А теперь, та-дам, тот самый момент: я достала для вас этот хренов дневник.

– Достали?– Фрост озадаченно улыбнулся. – А я искренне полагал, что вы не станете выполнять свою часть сделки.

– Рада была разочаровать. Ну и кто из нас теперь маленький идиот?

Фрост и до этого момента позволял девчонке очень многое, но теперь, когда она владела фолиантом, он понял что стоит быть более доброжелательным и покладистым.

'В конце концов, до поры до времени' – подумал маджикай и неохотно произнес:

– Очевидно, я был не прав. Хм... когда я получу свой дневник?

– Ваш? Это дневник Менандра.

– Не придирайтесь к словам.

– Я принесу его завтра. Он спрятан, – сказала Ника, накидывая куртку. – Мне нужно идти сейчас. Спасибо за... заботу... одеяло, подушку и все такое.

– Я провожу вас, – произнес Фрост поднимаясь.

– Не стоит. Я знаю дорогу, – вылетая из гостиной, сказала Верис.

Девушка остановилась у входа, положила ладонь на дверную ручку, словно на плечо старого приятеля и задумалась. Ей и самой не терпелось отдать фолиант Ментора сигнатурному маджикаю и как можно скорее распрощаться с этой историей, как с плохим сном. Какое-то время Верис топталась у порога, принимая решение. Ника никогда не отличалась особенной терпеливостью, всегда безжалостно рвала оберточную упаковку подарков, снимала чайник за долю секунду до момента кипения и останавливалась на дороге за шаг до окончания пути. 'Не выдержу до завтра' – подумала девушка и повернула обратно в гостиную.

– Вот, – сказала она, доставая тяжелый хрустальный ларец из сумки.

Грегори Фрост ожидал чего угодно, но только не черезминутного возвращения несносного агента службы охраны, да еще и с долгожданным фолиантом в руках. Он был растерян и выбирал между придурковатым захватом дневника и проявлением элементарной благодарности.

– Спрятан, говорите? – спросил Фрост иронично подняв бровь.

Ника закатила глаза и, протянув дневник сказала:

– Держите и не выпендривайтесь. Но учтите, чтобы вы не нашли в этом фолианте, в заповедник я пойду с вами.

– В заповедник? – уточнил маджикай, взяв в руки хрустальный ларец.

– Зеркало правды находится там. Если, конечно, в действительности нужно вам именно оно.

Прикоснувшись к крышке Фрост настороженно спросил:

– Вы уже читали дневник и знаете, где находится зеркало?

– Нет, я даже не успела раскрыть его. Но если я не ошибаюсь, все великое сверхъестественное находится либо в хранилищах ЦУМВД, либо в заповеднике. А поскольку замдиректор Вишнич искал информацию о фолианте, значит, в управлении его нет.

– Вывер Вишнич? – удивился маджикай.

– Да. Только не спрашивайте, зачем ему это. Я ничего об этом не знаю, – Ника удивленно пожала плечами. – И... что вы такой скромный? Где сахарная вата, фейерверки? Вы не рады, что держите в руках эту прелесть?

–Позволите? – с улыбкой спросил Фрост и повернул защелку хрустального ларца.

– Валяйте, – потирая ноющий живот, сказала Верис. – Все началось ради этого.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ 'В ТЕНИ ЧИСТОЙ КРОВИ'

Задумчиво похлебывая горячий чай, Ника посмотрела на сидящего напротив мужчину. Фрост даже не прикоснувшись к своей чашке, увлеченно изучал фолианта Ментора Менандра, из которого он то и дело что-то выписывал. Дневником оказалась тоненькая тетрадка в несколько страниц, с позолоченной обложкой. Лицо Фроста сейчас не являлось таким дружелюбным как раньше. Оно было холодно и напряженно настолько, что Нике казалось, она вот-вот услышит, как заскрипят зубы маджикайя. Сейчас Грегори не производил впечатления неповинного человека, который случайно стал заложником чьей-то жестокой игры. Девушка нервно барабанила пальцами по кружке, сомневаясь в правильности своего решения. А что если она в очередной раз совершила ошибку и зря отдала фолиант в руки сигнатурного маджикайя?

Пока Ника ждала, когда Фрост заговорит, в ее сумку забрался домовик и сожрал все оставшиеся пунтики. Девушка надеялась, что Кирран перепутал муку с крысиным ядом, и выпечка оказалась отравленной.

– Ну, и? Что вы нашли? – не выдержав напряжения, спросила агент Верис.

Не услышав обращения, маджикай перевернул очередную страницу.

Ника цокнула, поставила чашку на стол и, подойдя к мужчине, склонилась над его ухом и повторила вопрос:

– Фрооост, что любопытного вы там нашли?

Грегори посмотрел на девушку и какое-то мгновение с интересом разглядывал ее лицо.

– Ты так похожа на свою мать, – тихо произнес он.

Ника, как ошпаренная отскочила на пару шагов. Прошибленная голова пошла кругом. Девушка раздраженно спросила:

– Причем здесь моя мать?

– Всего лишь воспоминание. Садитесь, – сказал Фрост, придвигая свободный стул к себе ближе. – Простите, Верис, я так увлекся лишь потому, что старик Менандр, оказывается, был любопытным маджикайем. И это совсем непростой дневник... взгляните...

Ника подозрительно посмотрела на Фроста, на развернутый для нее фолиант и немного поколебавшись, присела на приготовленный стул. Ее взору предстал рисунок, выполненный чернильной ручкой, на котором была изображена обнаженная женщина в бесстыдной позе.

– Да ладно? Менандр рисовал порно? – усмехнулась агент Верис. – Только не говорите, что вам был нужен дневник из-за этих картинок?

– Я понятия не имел о содержании этого дневника. Читайте, – нахмурив брови, попросил Фрост, проведя пальцем по аккуратной надписи под картинкой.

Ника вздохнула, покосилась на маджикайя, затем начала читать:

– Этой ночью не устану восхвалять я: пальцев тонкие изгибы, нестесненную корсетом грудь и ложбинку... – Верис остановилась, возмущенно стукнув Фроста по плечу. – Вы издеваетесь? Что это такое?

– Дьявол побери вас, Верис, читайте ниже.

– Ниже? То, что ниже ложбинки?! Я не собираюсь читать это, тем более вслух!

Фрост дернул дневник в свою сторону и зачитал:

– И раздвинув недра Евы Льстивой, я увидел ту тропу...

– Отвратительные аллегории, – сморщившись, сказала Ника. – Зачем вы это мне показываете?

– Посмотрите, это предложение выделено темно-синими чернилами, в то время как в остальном тексте использовались черные.

– И?

– Какое-либо выделение текста есть и на других страницах дневника. Это или цвет, или какой-то знак, указывающий на слово.

– И что? – удивилась Ника. – Хотите сказать, что в этих эротических стихах что-то зашифровано?

Фрост кивнул. Грегори и сам ожидал, что в фолианте вполне себе открытым текстом будет указанно, то, что он ищет. Но старик Менандр оказался не так прост, и не так уж и невинен.

– Не что-то, а местонахождение зеркала. – Мужчина пролистал несколько листов в начало. – Фрагмент первый, который посвящен некой чернокудрой Конастананте так и называется 'заповедный лес твоих волос'.

– Заповедник, – щелкнув пальцами, произнесла Ника.

– Да. Возможно, насчет заповедника, вы были правы.

– Ну и зачем, по-вашему, Ментору нужно было так шифроваться?

Фрост развел руками:

– Быть может, чтобы не было все просто. Или старик решил посмертно позабавиться. Я склоняюсь ко второму варианту.

– А вы хоть раз были в заповеднике?

–Нет. По крайней мере, я этого не помню. А вы?

Девушка мотнула головой и посмотрела на часы:

– Даже не представляю, что это за место. Думаю нам понадобиться проводник. Кто-то кто бывал в резервате.

– Нам?

– Конечно, я ведь же уже предупредила, что пойду с вами. Вы что думали, я так просто отдам вам дневник? – усмехнулась Ника, собрав со стола листок с выписками, которые сделал Фрост, и потянулась к фолианту.

Маджикай схватил девушку за руку и грозно произнес:

– Что это вы делаете?

– Пока вы думаете, как избавиться от кандалов, – агент Верис указала на браслеты на запястьях маджикайя, – которые не позволят вам и шагу ступить за порог этого дома, без соответствующего сигнала агентам отдела преследования, я поищу для нас проводника. К тому же я знаю, кто сможет нам помочь. А дневник и все, что вы успели записать, будет находиться у меня. Потому что, – Ника выдернула фолиант, – мне не хочется, чтобы вы сбежали с порно-рассказами подмышкой. Правда, нужна не только вам. И если зеркало покажет, что вы, Фрост, виновны, я убью вас... собственными руками.

Мужчина задумался, беспрепятственно позволив девушке забрать дневник себе.

– Если я окажусь виновным... я не стану сопротивляться этому, – печально сказал он.

– Ловлю вас на слове. А сейчас, мне нужно идти. Я и так задержалась.

Несмотря на то, что Грегори не хотел откладывать изучение фолианта ни на минуту, он понимающе опустил взгляд.

– Надеюсь, – черные глаза Фроста сверкнули, – вы обратитесь к врачу? Мне бы не хотелось, чтобы завтра вы загремели в больницу с сотрясением.

– Не беспокойтесь, я приду даже без головы. Мне и самой интересно, чем закончится эта история. Всего доброго.

Придерживая раскалывающуюся, как земля после сейсмической грозы голову, Ника вышла из гостиной.

Впервые за последние годы Фрост выглядел счастливым. Он откинулся на спинку стула, сложил руки на груди и подумал, что ни за что не позволит себе сегодня уснуть – неизвестно, что еще выкинет эта девчонка, а забывать прочитанное ему не хотелось.

– Всего доброго, – сказал маджикай мечтательно, и пусть запоздало, но с искренним пожеланием.

Назначенный судьбой день бросил свой жребий.

Кирран нахмурился еще до того, как Ника успела хоть что-то произнести. Охмеление прошло сразу же, как он увидел избитую подругу на пороге комнаты. Сейчас девчонка, подобрав ноги, сидела на подоконнике в ванной и смотрела, как холодные бусины града барабанили по земле.

– Это немыслимо! Чем ты только думала? Почему мне ничего не сказала? – негодовал Кирран.

– И чтобы это дало? – спросила Ника, устало прислонив гудевшую голову к холодному стеклу.

– Я бы не позволил тебе так рисковать.

– Поэтому и не сказала.

– К чему вообще, это геройство? Тебя за это к награде не приставят.

– Я не геройствовала, а исправляла ошибки. К тому же почему бы и нет? – девушка посмотрела на друга. – Мы с тобой Кир, живем в общаге полной равнодушных трусов. Ко всему, что вокруг них происходит! А помнишь, как в детстве мы с упоением слушали рассказы о подвигах великих маджикайев, которые боролись за добро и справедливость. Что с нами со всеми стало? Почему мы перестали в это верить?

Кирран облокотился на раковину и ответил:

– Мы выросли и поняли, что все эти герои – легенды. Когда становишься старше, места для подвигов становится меньше. Зато больше забот!

Ника погрозила пальцем и возразила:

–Но даже наши родители были лучше нас. Они во что-то верили, к чему-то стремились.

– Наши с тобой родители неудачный пример. Мои – всего лишь простые люди. Твой отец – приспешник зла, а твоя мать – погибла.

– Погибла, защищая детей, – с болью в сердце, проговорила Верис.

– А я не хочу, чтобы ты погибла, защищая троллей. Это не одно и тоже!

– Ну, что ты завелся, Кир? Все же обошлось.

– А если бы не обошлось?!

– А если бы не обошлось, – Ника улыбнулась, – то и разговора этого не было. Поэтому он бессмысленный в любом случае. Понимаешь? Зато Цератоп живой.

– Ника, диссипация, это не смерть – лекторским тоном заговорил Мак-Сол. – Это рассеивание частиц. Они не уходят в никуда. Частицы преобразуются во что-то новое. Тролля ждала другая жизнь. Возможно, он смог бы стать пяткой новорожденного маджикайя.

– Прекрасная перспектива стать пяткой, не считаешь? – возмутилась девушка.

Кирран выпрямил спину и с улыбкой ответил:

– А вот это уже зависело бы от него. Быть может, твое чудище настолько высокодуховно и развито, что переродилось бы в целую ногу.

– Ногу?

– Ника, это всего лишь тролль.

Верис строго сказала:

– Он, прежде всего, полноценное живое существо. И если уж на то пошло и у тебя так все ладно, зачем тогда переживаешь? Диссипация это же не смерть. Если бы у меня ничего не получилось, я бы превратилась в чей-нибудь пупок. Разве не прикольно?

Кирран посмотрел на Нику. Его охватило беспокойство, граничащее с желанием собственноручно придушить подругу. Так бывает, когда стремления уберечь близких, обесцениваются их постоянным равнодушием. Мак-Сол вздохнул и вытащил из нижней полки аптечку.

– Вообще, как ты узнал, что я была вместо тролля? – тихо спросила Ника.

– Ты оставила инструкцию и пробирку исходного материала на кровати.

– Ну, где-то же я должна была проколоться, – буркнула девушка. – К тому же, я бы все равно тебе рассказала.

– Серьезно?

– Серьезно, – передразнила она и, решив сменить тему, спросила: – А когда Дина освободят?

Кирран достал настой для дезинфекции ран, заживляющую мазь и ответил:

– Как только Репентино отдаст оригинал той самой записи, Далистый его отпустит без каких-либо обвинений. Порой мне кажется, что Дин и дьявола уговорит не носить рога.

'Рога дьявола' натолкнули Нику на неприятное воспоминание. Она спросила:

– А что с фавном? Он жив?

Кирран удивленно посмотрел на подругу.

– Ты что пыталась убить фавна? – с обоснованными подозрениями в голосе спросил он.

– Я? Нет... не пыталась. Просто спросила. Мало ли.

– Мало ли? Я требую подробностей.

– Так живой он или нет?

– Со знаменитым фавном все в порядке. Он охраняет Дина. Потому что видит его. Тролли, элементали – оказывается многие существа, кроме нас замечают его. Что за несправедливость? Кстати, покажи-ка голову.

– Да нормально там все.

– Немедленно, покажи свою несносную головеху!

Ника повернулась ушибленной стороной. Уперла голову в грудь друга.

Осматривая повреждения, Кирран осторожно погладил девушку по волосам, и облегчено выдохнув – рана оказалась не серьезной, смочил ватный тампон в вонючем настое.

– Фуу, воняет-то как, – фыркнула Верис.

– Зажми нос, если воняет, – сказал Мак-Сол и приложил тампон к ране.

– Ай, черт, щиплет! – взвизгнула та.

– Еще бы, у тебя пол башки рассечено.

– Не преувеличивай там всего лишь царапина.

– Что-нибудь, кроме твоей головы, еще пострадало?

Беспокойство друга, заставило Нику стыдливо натянуть футболку и промолчать о гематоме на животе.

– Нет, – ответила она. – Ты же не сдашь меня Лионкуру? Он убьет меня или запрет в лечебнице, чтобы я не прибила себя сама.

– И правильно сделает...

– Ну, Кир...

– Все будет зависеть от твоего дальнейшего поведения.

Ника обняла Киррана. Ей захотелось посвятить друга в свои замыслы и, раскрыв план, попросить сопровождать в заповедник. Идти туда одной с Фростом, она посчитала глупым. А идти все равно придется, потому что агент Верис не могла не проследить за развитием событий. В конце концов, она должна была знать, кем на самом деле являлся сигнатурный маджикай.

– Когда-нибудь, кто-то, кто тебя бережет, сильно пострадает, – возмутился Кирран, прижигая ссадину на беспутной голове буйной подруги.

– Ай, да больно же!

– Терпи! Я пока еще очень добр, – сердито произнес Мак-Сол, но с трепетом милосердного бриза подул на рану. – Хорошо, что с Дином все обошлось. Два остолопа. Кому из вас вообще в голову пришло залезть в кабинет Далистого?

– Мне, – ответила Ника, почувствовав, как кровь стыда приливает к лицу.

– Ну, конечно. Помимо своей жизни, ты еще и рискуешь нашими.

– Ничего я не рискую, я просила помочь. Только Дин бы мог вытащить дневник незаметно.

– Охота за правдой для тебя так важна? – смазывая увечье мазью, спросил Кирран. – Важнее чем те, кто тебя любит?

Ника дернулась в сторону и спрыгнула с подоконника.

– Тех, кто меня любит уже не осталось.

Кирран рассерженно швырнул тюбик мази в раковину.

– Какая же ты эгоистка! Ты вообще видишь что-нибудь дальше своего носа? – Мак-Сол возмущенно ткнул пальцем в нос подруги. – Что-то помимо твоих псевдопроблем ты замечаешь?

– Погоди. Хочешь сказать, ты никогда не воспринимал мои переживания всерьез?

Кирран простонал:

– Ох, как ты любишь все усложнять. Тебе, что все объяснять нужно?

– Ты хочешь, чтобы мы поругались? – спросила Ника небрежно.

Кирран замолчал, уставившись в пол, попытался вернуть самообладание.

– Я лишь хочу донести до тебя несложную истину, – сказал он мирно.

Девушка вздохнула, достала из раковины тюбик мази и, закрыв крышкой, положила обратно в аптечку, потом спросила:

– Какую именно?

– Я... – Мак-Сол на какое-то время замолчал, но передумав делиться своими чувствами сказал: – Лионкур, Масса, Дин и даже твой дядя – беспокоимся за тебя. И когда вляпываешься в очередную неприятность, ты тянешь нас за собой. Ты борешься против всего мира, а мы боремся за тебя. Но то ли ты наивна настолько, то ли ко всему равнодушна и не думаешь о нас, когда впускаешься в авантюры.

– Я думаю о вас.

– Неужели? – усмехнулся Кирран. – Только когда тебе нужна наша помощь? Черт возьми, Ника, дело даже не в этом. Ты просто так привыкла, что за тебя все делают остальные, что не заметила, как превратила нашу дружбу в товарищеское рабство. У нас односторонние отношения получаются.

– Односторонние?– насторожилась девушка.

– Да! Вот какой у меня, например, любимый цвет?

Никария произнесла что-то невнятное и надув щеки, словно рыбка Шаротел при малейшей опасности, развела руками. Она действительно не знала о цветовых пристрастиях своего друга.

– Что ты, вообще, знаешь, обо мне? – спросил тот.

Ника удивленно пожала плечами и собралась перечислить все, то, что ведала о Кирране, но на мгновение задумалась. Она словно листала альбом старых фотографий, где не было ни одного нового снимка. С того самого момента, как Верис вышла из больницы, она, кажется, ни разу не поинтересовалась, как изменилась за это время жизнь ее друзей.

– Что? – с грустью поинтересовался Кирран, присаживаясь на подоконник. – Тебе нечего сказать?

– Ты на меня так взъелся, потому что я первым делом обратилась к Дину, а не тебе? И что значит 'за меня все делают остальные'?

Кирран пожалел, что затеял этот разговор. Ему всегда было проще уступить, чем выяснять с кем-либо отношения. Возможно, именно по этой причине его все любили.

– Ладно, не важно, – отмахнулся Мак-Сол. – Я действительно не хочу ругаться.

Ника толкнула друга в плечо.

– Нет уж, договаривай! Что ты, в конце концов, имеешь в виду?

Кирран вздохнул и сказал:

– Если бы ты не была дочерью своих родителей...

– Даже не начинай об этом, – с обидой в голосе, перебила агент Верис.