Текст книги "Сердце Химеры"

Автор книги: Кавереелла

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц)

– Ой, нет, нет, – защебетала она. – У меня очень грозный начальник. Он сказал, что это важно. Вам обязательно нужно у него появиться. Если он узнает, что я опростоволосилась в первый же день...

Ника обошла девицу и предложила:

– А ты не говори, что меня видела. Я тоже буду молчать.

Круглолицая вцепилась агенту в руку и была готова расплакаться.

– Я не умею врать. Он только посмотрит на меня и все поймет. Пожалуйста, я боюсь его... это мой первый день.

– Уверена, что не последний, – отрывая хрупкую руку секретарши от своего запястья, сказала Ника. – Просто представь, что меня не было.

– Пожалуйста...

– Извини, нет, извини.

– Пожалуйста...

Ника с сожаление покачала головой и вышла в коридор.

Пройдя пару бессмысленных шагов, девушка остановилась. Ей стало жаль юную секретаршу и совестно заставлять по своей вине страдать очередного человека. К тому же все последние радости агента Верис были мелкими и скоротечными, как у низкодушных подлецов – она сама чувствовала себя ущербно, невольно обижая других. Немного над этим поразмыслив, Ника повернула назад.

– Ладно, черт с тобой, – войдя в приемную снова, сказала она. – У себя твой начальник?

Круглолицая перестала плакать, звонко сморкнулась в ажурный носовой платок и вдохновенно кивнула.

– У себя. Спасибо. Большое спасибо. Я сейчас предупрежу, что вы пришли, – обрадовалась секретарша и, забыв про внутреннюю связь, побежала оповещать начальника лично.

Ника гордо расправила плечи, когда глаза вернувшейся их кабинета девицы лучились благодарностью.

– Проходите, он вас ждет, – зашептала круглолицая. – Я пока поищу ваши документы.

Агент Верис глубоко вдохнула и пошла знакомиться с новым начальником.

Кабинет руководителя СОМ оказался небольшим и уютным: на полу темный лакированный паркет, на арочных окнах тяжелые темно-зеленые портьеры; слева в кирпичном камине приветливо трещали поленья; рядом стояло глубокое кресло в широкую полоску; справа располагались массивные полки, до самого верха набитые старыми книгами; в центре находились антикварный стол начальника и пара стульев.

Ника скромно прошла в центр кабинета и сказала:

– Здравствуйте. Вроде как я тут кому-то нужна.

– Здравствуй, Ника, – послышался знакомый голос.

Агент Верис встревожено повернулась. Возле камина в кресле с высокой спинкой сидел ее новый начальник. Он встал и нежно улыбнулся девушке. Не удивительно, что юная секретарша побаивалась своего руководителя. Даже честная улыбка на лице этого маджикайя казалась небезопасной. Но былое напряжение агента Верис опало, как осенние листья в конце сентября. Увидев знакомое лицо, Ника бессознательно затараторила:

– Я вас по всему управлению ищу, а вы здесь. Вы нам были очень нужны. Я пришла, а там этот мерзкий заместитель. Еще эта старая секретарша. Вы просто не представляете, что случилось. Я... – девушка хотела сказать, что несказанно рада видеть своего начальника, но не найдя правильных по ее мнению слов, постеснялась это озвучить.

– Я понял, – домыслил Рик'Ард Масса и гостеприимно указал на стул. – Присаживайся.

Ника послушно присела и спросила:

– Так вы теперь начальник протекториата?

– Да.

– Вас эти гады перевели в СОМ, да?

– Нет.

– Но... вы же теперь здесь работаете?

– К моей новой должности знакомые тебе гады никакого отношения не имеют. Я сам просил о переводе.

– Сами? – удивилась девушка. – Почему?

Масса прошел к столу и сел напротив агента Верис. Под лучами уходящего солнца, ализариновый цвет его волос, вспыхнул ярко-красным.

– Как только судья станет членом Лиги Сверхъестественного, ему придется тесно сотрудничать с ОЧП. А я окажусь для него слишком ненадежным партнером. Он бы в любом случае нашел повод избавиться от меня, – признался маджикай и на этом его малоупотребительная откровенность закончилась.

– То есть, переводя меня в СОМ, вы уже знали, что будете здесь работать?

– Я обещал твоей матери присматривать за тобой.

Ника обиженно надула губы и спросила:

– Получается, что я не совсем-то вас и подставила? Вы не презираете меня?

Сангиновые глаза начальника удивленно заблестели, но Масса был скуп на проявление эмоций и всегда сдержан.

– Ты была крайне неосторожна, – сказал он.

– Я знаю...

– Единственный, кто действительно из-за тебя пострадал, это...

– Тролль, – виновато перебила Ника, с удивлением обнаружив, что больше переживает за синекожее чудовище, нежели за судьбу мальчишек.

Господин Масса равнодушно повел бровью.

Ника сжала кулак и обозлено треснула по столу.

– Но ведь это из-за Фроста! Я когда его увидела, обо всем забыла. И сегодня! Мы видели его снова. В храме. Я знаю, что вы мне не верите, – Ника полезла в сумку за телефоном, – сейчас позвоню Киррану, он подтвердит...

– Верю, – сухо сказал начальник.

– Что?

– Я тебе верю.

Чтобы переварить услышанное, Ника на мгновение застыла в образе деревянного чурбана. Потом с шумом закрыла рот и удивленно перепросила:

– Верите?

Масса невыразительно кивнул и переключил внимание на лежавшую на столе желтую папку.

– У меня для тебя есть задание. Новое задание для новой должности.

Но пребывавшая в прострации Ника не захотела менять тему разговора:

– А что вы собираетесь теперь делать? – дотошно спросила она. – Фрост ведь на свободе.

Господин Масса уже протягивал документ спецификации, но в сантиметре от вытянутой руки агента Верис, передумал и вернул папку на стол.

– Хочешь кофе? – вдруг спросил он.

Ника озадачено пожала плечами. Магоначальник никогда не был с ней груб, но и никогда не был настолько прост в общении. Девушка подумала, что сидящей перед ней великородный маджикай оказался, уязвлен вынужденной сменой должности и нуждается в душевном общении. Ника решила поддержать начальника и благожелательно согласилась:

– Не откажусь. Спасибо.

Масса связался с секретарем и попросил 'тот самый' кофе. Услышав кроткий голос юной девицы агент Верис, тут же нашла тему для отстраненной беседы.

– А где вы взяли эту секретаршу? – спросила она.

– На эллейском рынке. Там полно сущих прелестниц.

– На рынке?!

Рик'Ард Масса откинулся на спинку стула и, сложив руки на груди, пояснил:

– Она торговала иголками... с продетыми в них нитками, а на конце завязывала аккуратные узелки. Для удобства покупателей. Все по одной цене. Я, конечно, на ее месте продавал бы иголки с черными нитками дороже, а с цветными в комплекте. Но часто даже хорошие идеи не повышают выгоду. Но что нам знать о маджикайях, живущих на пособие?

Ника осторожно пошевелила мыслями: – 'Подобрал нищенку. Ему хуже, чем я думала'.

Агент Верис редко справедливо расставляла акценты. Она не думала, что смена секретаря для руководителя почти ритуальна. Что если нет возможности посадить на это место проверенного человека, то пусть малоизвестный, но благодарный персонал мудрая ему замена. Круглолицая бедняга, которая сейчас суетилась над кофейными чашками, была не самым плохим тому примером. Будь Никария более прозорлива, то не отнеслась бы к выбору начальника столь скептически. Ведь эллейский базар славился искусниками и диковинными мастерами, продававшими уникальные рецепты, чудо-машины и новаторские идеи для разных социальных областей. Разрешение на торговлю там получали лишь те, чьи услуги были внесены в Исключительный Торговый реестр, а туда зачисляли только башковитых и самобытных маджикайев.

– Но она ничего тут не знает, – усмехнулась Ника.– Неужели на бирже не нашлось более опытной кандидатуры?

Бледные губы господина Масса критически изогнулись.

– Интуиция бывает лучше опыта, – сказал начальник. – Ты недооцениваешь эту девушку.

В кабинет, позванивая чашками, скромно вошел предмет беседы – по воцарившемуся молчанию, круглолицая поняла, что говорили о ней.

– Простите, – непонятно за что извинилась секретарша и сняла с картонной папки для документов две кофейные чашечки. Одну поставила на стол перед 'грозным' начальником, вторую передала в руки его гостье.

– Мне кажется, вам нужен поднос, – деловито произнесла Ника.

Круглолицая кивнула.

– Конечно. Но я не нашла его здесь. Завтра принесу из дома свой и исправлю эту неловкость, – виновато сказала юная девица.

Вспомнив, что помимо кофе принесла еще и запрашиваемые документы, секретарша протянула импровизированный картонный поднос агенту Верис и защебетала:

– Чуть не забыла. Здесь все, новое удостоверение, лицензия. А на абонемент мне удалось выбить вам дополнительные двадцать перемещений.

Несмотря на межпространственный сюрприз, Ника сердито глянула на протянутую папку, небрежным движением смахнула капли кофе с размокшего картона и пробубнила:

– Спасибо, что замочили мои документы.

В высокомудрых глазах Рик'Арда Масса появилась колючая улыбка – его позабавили юная сотрудница на пару с ворчливым агентом.

– Луви, можешь идти, – величественно сказал он, – благодарю.

Круглолицая секретарша не то присела, не то поклонилась и растерянно выпорхнула из кабинета. Помещение постепенно наполнилось интенсивной увертюрой ароматного кофе. Запах умиротворял и помогал справиться с последствием недавнего стресса – Ника начала расслабляться и кабинет ей показался еще более уютным.

– Поскольку лицензия и удостоверение при тебе, поговорим о новом задании, – терпеливо сказал начальник.– Настроение вижу работоспособное. Ты попробуй, Луви делает изумительный кофе.

Ника сделала глоток и мгновенно подобрела к неказистой секретарше.

– Дааа, – протянула она. – Действительно вкусный. На самом деле знаете, мне ее тоже стало жалко. Иначе бы я у вас сегодня не появилась. А у вас случайно тут нет музыки?

– Музыки? – переспросил начальник.

Никарии показалось, что ее громкое сердце забилось спокойней, за что настойчиво потребовало синусоидальный тон флейты.

– Музыки, – повторила девушка.– Я хочу послушать музыку. Странное желание, правда?

– Хороший кофе творит чудеса, – сказал Масса, так и не притронувшись к своей чашке.

– Ладно, что у вас там за задание? – спросила Ника.

– Стандартное в СОМе. Охрана маджикайя или любого обратившегося существа.

– От кого или чего?

– От негативных воздействий, конечно. Специфичность задания в том, что фигурант проходит по обвинению в убийстве и...

– Подлец, – безмятежно перебила Ника.

– Это, Во-первых нужно доказать, – вдумчиво исправил начальник. – Во-вторых, чтобы вешать на кого-либо подобный ярлык, следует дождаться решения суда. Пока этого не произошло, никто не должен знать, где находится обвиняемый. Ни о его личности, ни о его перемещениях никто кроме меня знать не должен. Ты это понимаешь?

Агент Верис серьезно кивнула.

– Все понятно. Я разве вас когда подводила? Ой! – осеклась Ника и покаянно отхлебнула остывающий кофе. – В этот раз я постараюсь не оплошать.

– Было бы похвально, – заметил начальник и посмотрел на лежавшую, на столе желтую папку.

Аристократичный профиль Рик'Арда Масса показался Нике подозрительно серьезным.

– Это его личное дело? – спросила девушка, флегматично протягивая за документами руку. – Можно я взгляну?

Начальник предвкушено кивнул, вверяя желтую папку своему агенту. Ника поставила чашку с кофе на стол, обтерла руки о джинсы и с интересом раскрыла переданное ей личное дело. Ненавязчивый дурман ароматного напитка стал резким и отрезвляющим. Ника встряхнула головой. Посмотрела на начальника, потом снова в папку.

– Это шутка? – дрожащим голосом вопросила Никария.

Сангиновые глаза Рик'Арда Масса жестоко сверкнули.

– Я похож на фарсера? – телепат любил отвечать вопросом на вопрос.

Ника резко выдохнула и сквозь зубы проговорила:

– Я уже держала эти документы в руках. Я помню каждую строчку. Теперь вы хотите, что бы я его охраняла. Издеваетесь?

То, что господин Масса не собирался, оправдываться, было плохим знаком.

– Это что же получается, – мысли агента Верис носились, как собака за кошкой, – вы вчера все знали, но вели себя со мной как с дурочкой. Вот вы, почему сейчас такой любезный были. А я простодушная подумала, что вы переживаете.

– Я действительно переживаю за тебя.

– Не собираюсь его охранять! И для чего?

– Сегодня утром он обратился сюда за помощью. СОМ обязан заняться этим делом, – категорично ответил начальник.

– Может быть СОМ и обязан. А я нет! – соскочив со стула, возразила Ника. – Он убийца, предатель и боюсь я стану подобной, если его увижу. Я сама убью его!

– Его вина не доказана, – спокойно сказал господин Масса, жестом руки указывая на стул. – Присядь и успокойся.

– Успокоиться? Ваше предложение, как минимум неэтично, господин Масса. Я никак не ожидала от вас такого подвоха. Фрост убил мою мать и поспособствовал смерти многих моих друзей. Помните конопатую Эллетту? А братьев Яра, Тора и Дима? А Рюмина? Вы помните ключника Рюмина. Я помню каждого...

– Никария Верис, – перебил ее начальник, – если тебя это как-то утешит... могу сказать, что мне очень жаль. Но это ничего не меняет. Грегори Фрост обратился за помощью, и у меня нет оснований ему в ней отказывать.

Ника обессилено опустилась на мягкий стул.

– Как это нет? – удивилась она. – Он ведь убийца.

Господин Масса уперся локтями в стол и корректно заговорил:

– У него сомнительная репутация – да. Неоднозначное положение в обществе – да. Благодаря всеобожаемой прессе его знают и презирают многие. И да, его имя внесено в черный список Сверхъестественной Лиги. Но доказательств его вины так и не было найдено.

– Потому что эта сволочь считался мертвым. Никто не стал разбираться.

– И по этой причине тоже. К тому же, Фрост утверждает, что он невиновен.

– Но для чего вам все это? Почему бы просто не залезть ему в голову и не найти все нужные доказательства, – предложила Ника, мгновенно пожалев о произнесенном.

Взгляд начальника потяжелел, а глаза приобрели карминовый оттенок. Агент Верис почувствовала, как ее сердце запекается в грудной клетке, словно яблочная шарлотка в духовке.

Рик'Ард Масса бесстрастно сказал:

– Я хочу, чтобы он понес наказание. Если его вина будет доказана, участь Фроста не завидна. Но я против какого-либо самосуда. Мне бы не хотелось, чтобы он был убит сумасшедшей девчонкой или забит камнями невежественной толпы. В этом случае, как и сейчас, Грегори Фрост, будет считаться – официально невиновным. А это значит, освобожденным от ответственности.

– Зато точно сдохнет, – желчно произнесла Ника.

– При всей твоей ненависти к нему, тебе не кажется, это слишком легким наказанием?

Разум агента Верис начал холодеть, возвращая баланс между эмоциями.

– То есть... я должна охранять Фроста, чтобы он дожил до суда? – догадалась Ника.

– По этой же причине его появление должно оставаться инкогнито. Представь, что будет, если об этом узнают газетчики.

Девушка усмехнулась.

– Почему я должна его охранять? И в каком смысле охранять? Смотреть, чтобы он правильно переходил дорогу? Защищать грудью, если на него нападет грабитель?

Рик' Ард Масса пригладил легкомысленную эспаньолку на гордом подбородке и ответил:

– Да. И самое главное, чтобы он не подавился хлебной крошкой.

– Тогда найдите другого агента. Кого-нибудь более беспристрастного. Почему я?

– Во-первых, – уверенно заговорил начальник, – ты его уже видела. Во-вторых, ты как никто другой заинтересована докопаться до сути. В-третьих, я мало знаком с местным агентами. Никария Верис и Феликс Себастьян единственные кому я здесь доверяю. Твоя ненависть к Фросту, вряд ли позволит ему курьезно отравиться супом. Живой он тебе нужен больше чем кому-либо. Согласись?

– Это подло, господин Масса.

– Это приказ.

Ника разгромлено опустила голову и до побелевших костяшек сжала кулаки.

ГЛАВА ПЯТАЯ 'Studiollo ?6'

– Да ладно? – озадачился давно захмелевший Кирран, выуживая из холодильника пару бутылок пива.

Ника злобно откусила бутерброд.

– Прикинь! – прожевывая, прокричала она. – Как он мог!

– Тихо, тихо, не кричи, а то подавишься, – Кирран открыл бутылку крепкого и спросил:

– А Масса не смутило, что ты первая, от кого нужно защищать Фроста?

– Говорит, что как раз, поэтому он меня и выбрал. Но я чувствую, здесь где-то подвох.

Кирран сделал глоток пива и сел напротив подруги.

– Хотя, в этом есть определенный смысл.

– И это какой, интересно? – желчно поинтересовалась девушка.

– Представь собаку, которую не кормили несколько дней. Хорошо дрессированную собаку.

Ника жадно запихала остатки бутерброда себе в рот и пробубнила:

– Ну, представила...

– Представь, что ее любимый хозяин положил перед ней сочный кусок мяса, но есть запретил. И подумай, как она будет себя вести с другими собаками, которые захотят это мясо сожрать. Сама не притронется, а всех желающих, наверняка загрызет.

Ника заерзала на стуле и спросила:

– Согласно твоей дедукции получается, что я хорошо дрессированная голодная псина?

Кирран сделал еще один глоток и кивнул.

– Фигурально выражаясь, – согласился он.

Агент Верис сняла колбасу с очередного бутерброда и откусила уже без хлеба.

– И я убью Фроста. Как только его увижу – в эту же секунду! Плевать на Масса...

– Это вряд ли, – усмехнулся приятель.

– С чего вдруг?

– Могу предположить, что красноглазый незаметно, пока вы с ним мило беседовали, дал тебе установку именно оберегать Фроста, нечто кровожадное у тебя вряд ли получится.

Ника огорченно скрестила руки на груди и пробубнила:

– Вот завтра и посмотрим... Ах да, Кир, слушай, Масса разрешил с тобой говорить на эту тему и то, потому что ты сам видел Фроста. Но Дину ничего не говори, – сказала Ника, озираясь по сторонам в поисках невидимого друга. – Не уверена, что он умеет хранить секреты. И вообще никому.

– Не вопрос, – подмигнув, произнес Кирран.– Я не дурак, могла бы и не предупреждать.

Девушка улыбнулась и стащила кружок колбасы с еще одного бутерброда.

– Вот вы, сссуки, какие, а!– вдруг громогласно раздалось на кухни.

Кирран переглянулся с подругой. Та закатила глаза и мелодраматично поинтересовалась:

– И давно ты здесь?

– Какие у меня паршивые друзья! – рявкнула появившаяся в воздухе голова Репентино. – Давненько, чтобы наслушаться про себя гадостей. Еще и пьете без меня...

– Мы здесь не гадости про тебя собираем, а факты, – пояснила Ника.

– И без тебя мы не только пьем... – пристойно добавил Кирран.

– Факты? К вашему удивлению, я суперски храню секреты, – возразил Дин. – Это я как раз умею! Я агент ОЧП, у меня красный диплом секретного агента.

– Твой диплом красный от стыда, – усмехнулась девушка и потянулась за притягательной выпечкой. – Зюзя, подай вон тот поджаренный пунтик, пожалуйста, – вежливо попросила она.

Запьяневший Кирран передал сладкую завитушку подруге. Прошло мгновение, прежде чем Репентино хохотнул.

– Я никак не могу понять, почему вы до сих пор не женаты?– встав между друзьями, глумливо поинтересовался Дин. – Вы относитесь друг к другу с таким почтением, будто дряхлые супруги.

Ника отстраненно покосилась на Киррана – иначе, чем на друга, она на него никогда не смотрела.

– Дин, ты придурок, – огрызнулась она, – завидуй молча.

– Репентино, давай без шуток. Ты же понимаешь, что подслушанное должно остаться в стенах этой кухни? Это важно, прежде всего, для твоего отца, – заговорил Кирран.

Репентино театрально кивнул и заглянул в холодильник. Вместе с запотевшей бутылкой пива появилось его обнаженное тело.

– Фуу-Дин! – брезгливо вскрикнула Ника. – Немедленно спрячь свои гениталии!

Открыв бутылку, Репентино потряс чреслами и ухмыльнулся:

– Разве тебя не возбуждает расхаживающий по квартире голозадый мужчина?

– Я слишком часто вижу твой зад, чтобы он меня возбуждал! – возразила девушка.

Дин сделал жадный глоток пива и, обратившись к Мак-Киррану-Солу ядовито спросил:

– Зюзя, а тебя?

Кирран покачал головой и, подняв руки в шуточном жесте 'сдаюсь', рассмеялся:

– Я помню, что проиграл и на все твои каверзные вопросы должен отвечать 'да'. Поэтом я скажу 'Да', но это значит 'Нет'.

Репентино довольно вздохнул и сел за стол, спрятав смущавшие агента Верис гениталии под тарелкой с бутербродами.

– Хочешь взять у меня колбаску? – двусмысленно приподняв ломтик сервелата, предложил он.

– Как тебя только земля носит, – покачав головой, произнесла Ника.

Лицо Дина вдруг озарилось:

– Эй, Никуль, я кое-что придумал.

– Мне не интересны твои пошлые выдумки.

– Да нет, это насчет Фроста.

Ника заинтересованно посмотрела на приятеля.

– Ну, и? – недоверчиво спросила она.

– Ты ведь теперь с ним будешь проводить все свое свободное время. Не смотри на меня так.

Ника гордо подняла голову и проворчала:

– Я не собираюсь тратить на него все свое свободное время. Мое дежурство будет длиться всего восемь часов.

– А в остальное время? – спросил Кирран. – Кто его охраняет в остальное время?

–Какой-то агент Себастьян. Я его не знаю, он из СОМа.

– Да не суть! – возмутился Репентино. – Может, когда ты будешь у Фроста, спросишь, зачем ему был нужен воробей?

Ника посмотрела на Киррана, затем медленно перевела взгляд на пошляка Репентино.

– Какой еще воробей? – удивилась она.

Дин шлепнул ладонью по столу и возмутился:

– Вспомните же! Последнее время Фрост, все время на поясе носил мертвого воробья.

– Точно, – откликнулся Мак-Кирран-Сол, – было дело, носил. Ник, ты разве не помнишь? Мы все спорили, для чего ему труп птицы.

Вместо ответа Ника кинула в него крышечкой от пивной бутылки и пробубнила:

– Я не буду у него ничего спрашивать. Я, вообще, не собираюсь с ним разговаривать. Я буду тупо сидеть, и прожигать его взглядом.

Репентино потянулся за куском сервелата, и неосторожно расплескав пиво из бутылки, саркастично сказал:

– Лично я не понимаю, почему ты ненавидишь Фроста.

Кирран пнул приятеля под столом и предупреждающе покачал головой.

Не придав сигналу со стороны никакого значения, Дин продолжил:

– Нет, ну, правда. Я ведь читал твою медицинскую карту. То, что ты помнишь, это не ясные образы. Параноидальные иллюзии не могут служить доказательством.

– Какого хрена ты смотрел мою медкарту? – уязвлено сомкнув зубы, процедила Ника.

Репентино нагло отмахнулся и сказал:

– Я хочу лишь сказать, что ты же сумасшедшая и не можешь, как свидетель проходить по делу Фроста. Кроме тебя, что он убил твою мать, никто не утверждает. Да, кроме него никто другой не мог открыть портал для иномирцев, но убийство...

Девушка услышала утробные отзвуки, яростно заколотившего сердца – оно всегда билось слишком громко. Ника поднялась со стула и напряженно помаячила указательным пальцем перед лицом Репентино.

– Еще раз, ты сунешь свой пятак туда, куда не следует... Я клянусь...

– Да я по-дружески, угомонись, – перебил приятель. – Внемли моему совету, дурочка. Если ты хочешь, чтобы он был осужден, найди реальные доказательства. Забудь про то, что ты видела. Ты бок о бок будешь находиться с Фростом. Накопай что-нибудь. То, что на суде, действительно будет иметь силу.

Никария смерила Репентино презрительным взглядом и молча вышла из кухни.

– Ну, ты скотина, – немного погодя шепнул приятелю Кирран.

Репентино поставил тарелку с бутербродами на стол и придвинулся к поддатому приятелю ближе.

– А что не так? – тихо заговорил Дин. – Я озвучил правильные вещи. Она же наверняка хочет, чтобы Фроста стерилизовали и превратили в овощ. Но глянув в историю ее болезни, Никулю никто слушать не будет. Считаешь иначе?

Кирран допил бутылку крепкого пива и потянулся за новой.

– Так-то оно – так, но тебе нужно было говорить с ней, как бы это... помягче.

– Тьфуу!– сплюнул Репентино, повысив голос. – Для этого у нее есть такая зюзя, как ты. За сюсюканье первый приз тебе. Зачем быть с ней таким слюнявым добряком?

– Это называется дружба.

– Что, правда? А Никуля по дружбе дала тебе хоть разок?

– Причем здесь это? – вяло возмутился Кирран.

– Правильно, ты неудачник. Я бы тоже не дал.

– Зачем обязательно все к этому сводить?

– Потому что любые отношения между пацаном и девкой, в конечном счете, сводится именно к 'этому'. Слушай, а может, сыграем в покер?

– Нет, нет. Я тебе и так... должен.

Репентино заманчиво дернул бровями и предложил:

– Так отыграешься...

Густая серая дымка холодной пеленой размывала черты реальности. Маленькая девочка бежала босиком по влажной траве, напугано всматривалась в сизую поволоку, но различала лишь полутона, полунамеки. Она не знала ориентиров и боязливо протягивала вперед руку, чтобы нащупать, хоть что-то физическое. Когда ее кисть, терялась из вида, окутывавшее нежную кожу серое марево, становилось петлей. Босоногую преследовал голос, ядовито сиплый и бездушный. Столько ужаса и смятений умещалось в единственном произнесенном им слове – 'убегай'. Девочке казалось, что вот-вот туман заклубиться и приобретет человеческое очертание. Но этого к счастью не произошло. Девочка так и продолжала бегать в бесконечном лабиринте тумана, преследуемая хриплым голосом своего отца.

Ника вздрогнула и проснулась, когда дверь в ее комнату с шумом шарахнулась о стену. На пороге появился размытый пошатывающийся силуэт. Девушка выглянула из-под одеяла, заинтересованно вытянув шею. В комнату ввалился мертвецки пьяный Мак-Кирран-Сол. Бурча что-то себе под нос, он закрыл дверь, провернув несколько раз ключ в замке. Ника приподнялась и насмешливо сказала:

– Вообще-то это моя комната.

Кирран смазано кивнул и несуразно стянул с себя брюки.

– Кир, ты перепутал комнаты. Это моя, – громче повторила Ника.

– О! Ты не спишшшшь,– удивился тот. – Знаю. К тебе пришел.

– А дверь, зачем закрыл? – поинтересовалась Ника.

Кирран стянул футболку и безжизненно завалился на кровать, чудом не придавив подругу. Пружины вознегодовали скрипом. Ника повернулась на бок, и на ее панцирном ложе стало не так тесно.

– Живой? – полюбопытствовала она.

– Нет. Знннаешь, я опять проиграааал Дину, – в полудреме сказал Кирран.

– Не удивительно. А я здесь причем?

– Теперь... я должен тебя трахнуть.

Ника расхохоталась:

– Ты собирался сделать это, пока я сплю? – весело спросила она.

– Да. А ты не хочешь? – перевернувшись на спину, буркнул Кирран.

– Нет.

– Тогда... и я... не хочу... – сказал тот и захрапел в упокоенном сне.

Девушка заботливо накрыла Киррана одеялом и несколько минут смотрела на давнего товарища. Ей было по-настоящему жаль, что настолько хороший человек, мог вести, по сути, прилично поганую жизнь, смысла, в которой не видел и он сам.

Ника часто была одинока даже в присутствии лучшего друга. Ей, как и многим представительницам слабого пола, нужно было не простое участие, но и нежность, тесная забота, не имевшие ничего общего с исповедальным лобызанием, которым мог одарить поддатый Кирран. Если бы не неожиданно возникшее щенячье чувство тоски, Ника бы не решилась написать тому, для кого ее громкое сердце давно хранило интригу. Ко всему прочему, комната постепенно наполнялась кислым запахом хмеля, и трезвой девушке здесь становилось некомфортно. Она взяла телефон и написала короткое сообщение: 'Можно, я приеду?'. Немного подумала и отправила. Ответ пришел не так быстро, как ей хотелось, но содержание оказалось максимально удовлетворительным. Ника поднялась с кровати, быстро оделась и воспользовалась новым абонементом. Вспышка. Хлопок. Зеленоватая дымка.

Межпространственное перемещение по документу агента службы охраны оказалось намного приятней путешествия по студенческому абонементу Киррана, но менее комфортабельное, нежели у сотрудников ОЧП. Но нечаянное довольство подпортила неприятная резь в глазах. Ника зажмурилась. Яркий свет линейных люминесцентных ламп оказался досадной неожиданностью для появившейся из темной комнаты девушки. Агент Верис оказалась в просторном белоснежном зале неподалеку от ресепшена. Все остальные межпространственные передвижения по этажам сдерживались трансцендентальными блокаторами – появиться прямиком в кабинете врача не представлялось возможным. Восточная и самая внушительная часть Института Милосердия была отдана спецбольнице для амбулаторного и стационарного лечения. Хитросплетения коридоров и комнат соединяли эту часть здания с аудиториями и кабинетами, в которых диагносты и реаниматоры получали стандартный багаж знаний. Здешняя индифферентная атмосфера Нике никогда не нравилась, но долгое время ей приходилось считать спецбольницу своим домом. Приветствующий девушку персонал служил этому прискорбному факту хорошим примером. Здесь все знали, кто она, знали ее проблемы, знали ее историю. Поэтому, когда Ника появлялась в больнице, на нее словно насылали проклятье ватных ног – подгибались колени, и будто от холода дрожало тело. Получается, что каждый раз шагая по холодному коридору в направлении лифта, девушка действительно выглядела больной и изнеможенной. В такие моменты агент Верис старалась ни на кого не смотреть и ни с кем не заговаривать. Сложно вести себя адекватно, когда все вокруг воспринимают тебя, как лакмусовую бумажку.

– Здравствуй Ника, – произнес кто-то проходящий мимо. – Давно не появлялась у нас.

Не поднимая головы, девушка кивнула, заменив скромный шаг торопливым. Вовремя нырнув в закрывающиеся двери лифта, Ника расслабленно вздохнула. Сейчас не имело значение, что кто-то в белом халате, стоявший за спиной приветливо поздоровался. Агент Верис сделала вид, будто разыскивает нечто предельно-важное на дне своей сумочки и ни что больше не достойно ее внимания. Лифт открылся на шестом этаже. В холле старый электрик заменял типовые лампы. Здесь было темно, лишь офисный светильник натужно трещал на столе секретаря. Несколько часов назад скачок напряжения выбил почти все освещение на этаже. Зашагав в потемках, Ника направилась к рыжеволосой помощнице, что тщетно сражалась с пищавшим в ее руках телефоном.

– Что у вас тут произошло? – спросила агент Верис.

Рыжеволосая вглядывалась в темноту до тех пор, пока Ника не подошла так близко, чтобы можно было ее узнать.

– О, Ника, рада тебя видеть. Пришла на прием к Лионкуру?

– Да нет... просто решила в гости заглянуть.

– Просто заглянуть в гости?

– Не думаю, что тебя должны волновать причины моего визита. Так что здесь случилось?

– Эксперименты. Всего лишь эксперименты, – устало ответила помощница.

Ее звали Зои. Она была умна, перспективна и хорошо обеспечена, но единственное что вызывало у агента Верис откровенную зависть – ее красота. Невысокая, пышногрудая, с пленительной поволокой зеленых глаз, блестящими локонами медного цвета волос, она являлась предметом восхищения мужчин и ревности женщин. Зои имела легкий нрав, хорошее чувство юмора и три фундаментальных каприза: красный лак для ногтей, дорогой парфюм и изумруды. Много лет она являлась помощницей ректора этого института и, несмотря на то, что имела возможность далеко продвинуться по служебной лестнице, упрямо занимала должность делопроизводителя.

– Знаешь же нашего Прометея, из-за его опытов выбивает то пробки, то... стены. Прости, а ты разве записывалась на прием? Я не видела твоей фамилии,– пытаясь, угомонить попискивающий мобильник, невольно спросила Зои.