Текст книги "Сердце Химеры"

Автор книги: Кавереелла

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)

Вспомнив необдуманное обещание, что дала начальнику Масса, Ника решила промолчать. Брусничный цвет ее лица искусно утаил, как девушка покраснела от злости.

– Присаживайтесь, – сказал Фрост подозрительно вежливым тоном и достал из полки кружку.

– Это еще зачем?

– Я слышал, что вы голодны.

Ника стыдливо втянула живот и оправила майку.

Фрост иронично поднял бровь.

– У меня нет желания вас отравить, Верис.

– Одна мысль о том, что мне придется сидеть с вами за одним столом, вызывает ощущение тошноты.

– Как хотите, – сказал Фрост, доставая из холодильника запечатанные в фольге бутерброды.

Запахло копченой колбасой. Желудок агента Верис сжался и снова что-то произнес. На плите вовремя засвистел чайник.

– Куда вы каждый день уходите? – спросила Ника нагло, желая отвести внимание от предательски бурчащего живота.

– Вас не должно это беспокоить, – ответил Фрост, снимая чайник.

– А что это за старые книги? Вы их изучаете?

– Да, я чрезмерно любознателен.

– Как вы выжили?

– Мне повезло, – произнес мужчина и раскрыл газету.

Агент Верис не унималась

– Где пропадали все эти годы? Почему вернулись?

– Были причины.

– Завтра состоится предварительное слушание по вашему делу. Вам предъявят официальное обвинение. Вы вообще в курсе?

– Да. Я получил извещение.

– А то, что я буду свидетелем?

Фрост вздохнул, устало посмотрел на красноликую девушку.

– Что мне сделать, чтобы вы заткнулись, Верис?

– Сдохнуть, – честно ответила Ника.

– Почему из всех квалифицированных работников службы охраны мне досталась, самая беспардонная заноза??

– Чертовы беспричинно-следственные связи.

– Ах, верно. Как я мог об этом не подумать. И да... я в курсе, что вы обвиняете меня в убийстве вашей матери. Но так же мне известно, что вы были не в состоянии адекватно оценивать ситуацию и тем боле распознавать лица. Никто не воспримет вас всерьез. И вы это знаете.

Ника понимала, что Фрост прав. Она сама с трудом верила тем воспоминаниям.

Девушка продолжала допрос:

– Зачем вам был нужен дневник Ментора Менандра? Ведь все это из-за него.

Фрост какое-то время молча смотрел на Нику.

– Так это были вы? – спросил маджикай, разворачивая к девушке страницу газеты с почти праздничной новостью о казни Варпо Цератопа. – В теле этого тролля?

– Я была тем троллем, – неохотно ответила агент Верис. – Но казнят его из-за вас.

Фрост рассмеялся.

– Вы собираетесь повесить на меня все причины вашего неудовлетворения?

– Только те, к которым вы причастны.

– А если я скажу, что не причастен ни к одному из эпизодов, по которым меня обвиняют.

Ника хитро улыбнулась.

– Тогда я скажу, что вы лжете.

– А что насчет этого низшего сверхъестественного существа? Вы тоже считаете, что он лжет? Управление обвинило тролля и никто из тех, кто читает эти газеты, – Фрост помаячил многотиражкой, – не замечает очевидного.

– Например? – спросила Ника, сложив руки на груди.

– Например, тролли повторюсь – низшие существа. Они не умеют создавать порталы. Им не подвластна эта сила. Их оружие кулаки и дубины, а магические возможности слишком малы. Почему никто не обратил внимания на эти элементарные вещи? – мужчина рассудительно предположил: – Но даже если кто-нибудь и обратил, нашлись бы другие 'доказательства', верно? А Цератопов, между прочим, не так много осталось. Но насколько я понимаю, выгораживают вас, Верис... кхм, точнее честь агентов управления. Все уладили именно по этой причин? В чем здесь моя вина?

– Если бы вы не появились тогда и не создали брешь, мальчишки...

– Если бы вы тогда не появились, – подняв бровь, грозно перебил Фрост.

– Тогда что? – спросила Ника испытывающе.

Мужчина задумчиво отхлебнул из чашки и лишь через некоторое мгновение понял, что она пуста.

– Этот фолиант у вас? – поинтересовался Фрост, наливая кипяток в кружку.

– Дневник Ментора Менандра?

Мужчина кивнул и подлил в чашку заварки.

– Да.

– А если и так? – спросила девушка сухо.

– Мне он нужен.

– Ха!

– А как насчет сделки?

Ника была возмущена настолько, что не смогла вымолвить и слова. Они молча смотрели друг на друга.

Девушка первой нарушила тишину:

– Вы рехнулись? Я ни за что не пойду с вами на какую-либо сделку?!

– А если мои условия вас заинтересуют?

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ 'МЕНЬШЕ МЫСЛЕЙ, БОЛЬШЕ НАВАЖДЕНИЙ'

Ника появилась перед лазарет-клубом 'Помойная Кошка' поздним вечером. На невысоком здании была удивительная система дренажных водостоков, имеющих различный размер металлических воронок, что играли дивную музыку, когда шел дождь. И большая неоновая вывеска в виде выгнувшейся кошки. Все маджикайи лишенные титулов новым правительством, имели здесь особые привилегии – в знак памяти и солидарности перед былым величаем. Поэтому основным процентом посетителей являлись великородные голодранцы, рефлексирующие по забвенному прошлому. Здесь исчезало чувство реальности. Лабиринты залов, плавно переходя из одного в другой, искривляли пространство и время. Великородные маджикайи с печатью легкого безумия на лицах часами просиживали в vip-ложе один на один со своими воспоминаниями. Гремящая музыка вместе с сигаретным дымом пребывала в постоянной борьбе за пространство, настолько переполненного магической силой постояльцев, что буквально искрившим. Владельцем это шумного заведения являлся причудливый Гевин Дрисварколь. Вместе с Рик'Ардом Масса он входил в триаду карателей, ту самую, которая казнила нападавших на храм Рубикунда: в том числе и недавно воскресшего сигнатурного маджикайя. Сегодня хозяин клуба справлял именины малознакомой фривольной особы. Укуренный, полураздетый он сидел на мягком кожаном диване, поглаживая обнаженную грудь лежавшей на его коленях несовершеннолетней блудницы, словно последнюю причину для существования. С каждым выпитым бокалом в господине Дрисварколе оставалось меньше мыслей, больше наваждений. Но именно благодаря бесовщине идей своего владельца клуб 'Помойная Кошка' был так популярен.

Ника отыскала глазами забронированный столик. Если когда и было подходящее время чтобы напиться, оно было сейчас.

– Привет. Что у тебя с лицом? – спросила Ника, подходя к сидевшему за столом Киррану.

Мак-Сол был привычно нетрезвым и понуро смотрел на столешницу.

– Слушай, вон тот парень с серьгой в ухе, пытался за мной приударить пока я ходил за пивом. К чему бы это? – пожалился егерь.

Девушка посмотрела в толпу пляшущих. Татуированный мужик с дикими глазами и в одежде, которую стоило давно выбросить, подмигнул ей.

– Ну... наверное, ты в его вкусе, – растерянно произнесла Ника. – Понравился ему и что такого?

– По моему лицу, похоже, что мне это льстит? – покачав головой, ответил Кирран и протянул подруге бутылку пива.

– Не парься, – девушка присела, но вдруг вспомнив о тролльчонке, обеспокоено спросила: – А где Кроуш? С кем вы его оставили?

Кирран выпрямился и беспомощно пожал плечами.

– Сначала Дин запер его в кладовке, но гаденыш выбрался... Представляешь, тролль видит Репентино, даже когда тот становиться невидимым. Нам бы с тобой эти навыки.

– Слушай, а Дин его в жабу или в еще что-нибудь более мерзкое не превратил?

Кирран жалобно протянул что-то невнятное и набрал в рот пива.

Ника глазам нашла похотливого приятеля: Дин был одет, приторно галантен и охмурял златокудрую цацу у барной стойки. В его руках мило похрюкивал розовобрюхий поросенок.

Верис рассеянно забарабанив пальцами по бутылке, спросила:

– Надеюсь, Репентино не заставит нас весь вечер пялиться на то, как он снимает очередную дуру. А что за свинья у него на руках?

– Ну... это и есть Кроуш, – наконец проглотив пиво, осторожно ответил Кирран.

– Что?!

Ника поднялась на ноги и отчаянно пожелала Дину свалиться в обморок от сигаретного дыма.

Кирран пожал плечами:

– Ты просила не оставлять его дома одного. Пришлось, взять с собой. Ну, сама понимаешь, троллей сюда не пускают. Зато не жаба...

– Вам вообще что-нибудь можно доверить?

– Что-нибудь – наверняка.

– Я надеюсь это обратимый процесс?

– Я тоже надеюсь, – ответил Кирран задумчиво. – Ник, сядь. С этого ракурса ты становишься похожа на мою маму. В не самые лучшие ее годы.

Никария вздохнув, оперлась на край стола и зашептала:

– Слушай, я тут кое-что решила. Что если я куплю разрешение на однократное перемещение и как-нибудь просуну его Цератопу?

– Зачем?

– Тогда он сможет переместиться. Сбежать перед казнью. А кто купил разрешение, не выяснят, потому что документы при покупке одного перемещения не нужны. Как тебе идейка?

– Говно, – сказал Кирран, забрасывая в рот горсть соленых орешков.

Ника присела, отодвинула тарелку с арахисом подальше от приятеля и с обидой спросила:

– Почему говно?

Пришлось какое-то время ждать, когда Кирран прожует орехи и сделает спасительный глоток жидкости. Потом он ответил:

– Я, как рационально-думающий индивид, хочу тебе напомнить, что ни в доме покаяния, ни в зале суда нельзя перемещаться. Иначе бы все сбегали. Там блокаторы подобные тем, что в храме Рубикунда стояли. Если ты помнишь, перемещаться возможно... – Кирран отрыгнул, – только по порталам.

– Ты чертов зануда!

– С чего это?!

– Ты только что развеял мой гениальный план по спасению тролля, – возмутилась Ника, обессилено опустила голову на стол. – У меня больше нет идей. А послезавтра Цератопа казнят.

– Попроси Фроста помочь тебе, – зевнув, предложил Кирран.

–Он-то здесь причем?

– А вспомни, когда ты обнаружила его в храме. Фрост каким-то чудесным образом переместился из своего кабинета. Наверняка знает, как обойти блокировку. В конце концов, он как-то же провел тех ящеродемонов, что сожгли Рубикунда.

– Я не собираюсь обращаться за помощью к ублюдку, который впустил малумов в храм!

Девушка вдруг почувствовала, как чья-то крепкая рука фамильярно схватила ворот ее куртки.

– Какого дьявола? – словно муха-таран пронеслось над ухом агента Верис.

Нику дернули за воротник и приподняли.

– Какого дьявола, Верис? – повторил странный старик, закутанный в домашний халат.

– Дед ты о чем? – растерялась Ника, совершенно не понимая, что имеет в виду незнакомец.

– Я не могу попасть в свой дом.

– Эй, бич, – угрожающе пробубнил Кирран, – отвали от нее.

По лицу старика было отчетливо видно, как закипает сдерживаемая до этого момента злость и раздражение.

– Я-то здесь причем? – Ника попыталась вырваться. – Я вас вообще не знаю.

Старик не унимался:

– Какого дьявола, Верис, вы дали моему стражу новое имя и не предупредили меня об этом?!

Ника уставилась на старика во все глаза. Над головой девушки зажглась воображаемая лампочка озарения.

– Фффрост? – неуверенно спросила Верис.

Ника ошарашено открыла рот, оглядела старика. Он стоял перед ней в халате и клетчатых тапках одетых на босу ногу. Лицо выглядело сморщенным, как дешевая резиновая маска, а вот шея, руки были естественными – на пару десятков лет моложе. Фрост заметно дрожал, не то от холода, не то от злости. Низкопробная личина хрыча делала его раздражительным.

– Какого дьявола, я вас спрашиваю, мне пришлось разыскивать вас по всему городу в одном халате и тапках?! – остервенело спросил он.

– Но почему вы не переоделись? – поинтересовалась Ника удивленно.

– Весь мой гардероб висит в шкафу. Который находится в доме. В который меня не пускает долбанный страж! Потому что я не назвал его по имени! Новому имени, Верис! До вашей самодеятельности мой страж этого не требовал!

Напомнив себе, что она все-таки ненавидит стоящего перед ней маджикайя, Ника постаралась сдержать порыв, покатится со смеху. Вместо этого девушка сжала губы в трубочку, надув щеки. Она попыталась заговорить, будто с полным воды ртом:

– Ему просто понравилось его новое имя. А что с вашим лицом? Это вас так старит халат?

Фрост схватил девушку за запястья одной рукой, а второй вложил в ее ладонь коробку пластырей преображения. Дешевые прибамбасы для забавных метаморфоз могли изменять лица на физиономии известных персонажей, или же предавали смехотворные черты, такие как тройной подбородок, мимические морщины или бородавки.

Фрост почти прорычал:

– В целях моей безопасности, мне пришлось забежать в лавку фиглей и обменять свои часы на эти наклейки. Потому что не ношу денег в домашнем халате, как вы догадались! Вы должны мне часы, Верис!

Ника сумела остаться невозмутимой.

– Вам вообще-то опасно выходить из дома, тем более в халате. Куда в нем намылились?

– Какое это имеет значение?

Девушка пожала плечами:

– Хм, мне любопытно.

– А мне любопытно, какое имя вы дали моему стражу.

– Какое это имеет значение? – передразнила Ника, чудом сдержав себя от того, чтобы не показать язык.

Маджикай сердито пробурчал:

– Если бы вы не были девицей, я бы вам немедленно врезал.

Ника не растерялась:

– А врежьте ему, – предложила она, показав на Киррана. – Он мой близкий друг.

Мак-Сол растерянно развел руками.

Верис была непреклонна:

– Не назову имя, пока не скажите куда собирались! Вы все время куда-то уходите. А я вас охраняю и мне нужно знать!

Фрост закатил глаз, а маска на его лице неестественно сморщилась. Маджикай сказал:

– Черт возьми, Верис. Я вышел во двор, чтобы покормить курицу. А страж, не пустил меня обратно, потому что ему вздумалось услышать свое новое изысканное имя!

Ника перестала 'держать лицо' и расплылась в широкой улыбке.

– Покормить курицу?

– Да. Вы нашли в этом нечто постыдное?

– Нет, что вы. Нет ничего постыдного, чтобы выйти покормить андалузского сатану, – бросив быстрый взгляд на приятеля, ответила девушка.

Кирран постарался скрыть ухмылку в глотке пива.

– Я достаточно вас развлек? – спросил Фрост опасным тихим голосом. – Какое имя?

– Вильгельм, – снисходительно сказала Ника.

– Благодарю, – сквозь зубы процедил маджикай, слишком близко приблизившись к лицу девушки. – Я должен знать что-нибудь еще, чтобы без препятствий попасть в свой дом?

Долгий взгляд глаза в глаза. Время потекло как сироп. Ника сделала шаг назад и сиротливый неоновый лучик, пробившись сквозь мрачную волну сигаретного дыма, скользнул по ее волосам.

– Нет, – тихо ответила девушка.

– Я несказанно рад...

Магическая паутина, что стерегла в клубе перманентных спорщиков и драчунов, словно клубок сахарной ваты собралась над головой Грегори Фроста. Пластырь преображений был способен обмануть физическое зрение, но не магический караул клуба. Грохочущая музыка моментально стихла.

Внимание всех присутствующих мгновенно перевелось на мужчину в домашнем халате.

– Эй, Фрост! – донеслось из параллельного конца клуба.

Ника выглянула через плечо своего подопечного. К ним уверенными вальяжными шагами приближался хозяин 'Помойной Кошки'. Сигаретный дым мгновенно рассеялся. Фрост посмотрел в глаза стоящей перед ним агента, в них мелькали опасные стрелы светомузыки. Маджикай вопросительно кивнул.

– Это Гевин Дрисварколь, – на немой вопрос ответила Ника.

Фрост опустил взгляд и, предчувствуя заварушку, завязал клетчатый халат потуже.

– Дьявол, – выругался маджикай и отлепил с шеи уже бесполезную голографическую наклейку.

Как только лицу вернулись истинные черты, Фрост обернулся к владельцу клуба.

– Я думал, новость о твоем воскрешении очередная шутка хроникеров! – воскликнул Гевин.

Дрисварколь был рослым и плечистым, имел грубые мужественные черты лица, широкие скулы, упрямый подбородок, глубоко посаженные добрые глаза и веселый рот. Его жесткие руки, что пару минут назад тискали юные прелести дешевой девицы, покрывала черная испарина. Недобрый знак. Гевин был морриганом, – маджикайем с рождения обладающим трансцендентной некро-силой. Абсолютно не нужная в быту сверхъестественная способность, но не бесполезная при встрече с врагом.

– Ублюдок, с какого лешего ты явился сюда? – спросил Дрисварколь недоверчиво.

– Ты его все равно не знаешь, – бестрепетно пошутил Фрост.

– А почему только ты? Где же барон?

– Без него в городе как-то спокойней. Ты не считаешь?

Гевин оскалился. Ника была уверена, что в возникшей тишине она услышала, как скрепят от ярости его зубы.

– Дело дрянь, – прошептал Кирран, переглянувшись с подругой.

Ника отмахнулась.

– Ну и хрен, пусть Дрисварколь убьет мерзавца.

Фрост озадаченно глянул на агента призванную обеспечивать его безопасность.

– Я все слышу, Верис.

Ника пожала плечами.

– Мне нечего скрывать. Я желаю вам смерти.

В этот же момент ненавистного ей маджикайя поразил 'поцелуй мораны' – бесовское заклинание удушья. Фрост пролетел пару метров, упал на стол, своим весом разбив столешницу на две половины. Запищавшие девицы разбежались по углам, как шкодливые мыши. Фрост поднялся на колено, стянул с головы промокшую в вине скатерть, медленно встал на ноги. Защитная пентаграмма на его ладони впитала губящее заклятье и спасла маджикайю жизнь.

– Слушай, Гевин, может, отложим выяснения отношений, до того как... на мне будет хотя бы больше одежды? – попросил Фрост.

– Как ты выжил? – поинтересовался Дрисварколь и, не дожидаясь ответа, послал в маджикайя зеленую молнию.

Фрост отлетел в стену, проломил еще один стол. Молящий хруст в позвоночнике. Грегори с трудом, но все же поднялся. Красная молния. Еще один стол.

– Что с тобой? За тобой в этот раз никто не стоит? – усмехнулся Дрисварколь.

– За мной никто никогда не стоял, – прокряхтел Фрост, вытаскивая из-под осколков примеченную тару с горчицей. – Меня подставили, Гевин, – он окунул палец в приправу и нарисовал на полу щит-тетраграмму, прежде чем черная молния ненависти поразила его.

Разряд поганым змеем проглотил невидимую преграду вместе с бутылей горчицы и растворился в воздухе. Следующая молния поразила Фроста в раненное плечо. Еще одна молния. Стол и несколько стульев разлетелись вдребезги.

Продажная свита Дрисварколя радостно зааплодировала – ничто не развлекало их, как неравные побоища, в которых участвовал владелец клуба. Ника же пыталась сохранить спокойное выражение лица, но ее губы радостно дрогнули, когда под деревянными обломками пошевелилась рука Фроста. Он не обладал активными сверхъестественными возможностями. Экстраординарной одаренностью сигнатурного маджикайя была способность работать с энергоинформационными символами. Он хорошо знал руны, октаграммы, свастику, владел техникой кодировки талисманов. Фрост интуитивно составлял символы, предохраняющие от ранений, сглаза, болезней. Венцом его творения считались защитные пентаграммы, способные принимать на себя почти любое магическое воздействие, корректировать неблагоприятные обстоятельства, минимизировать риск. Именно благодаря этому знанию наполовину истершаяся защитная пентаграмма на его ладони в очередной раз не подвела. Девушка поняла, что еще пара подобных ударов и морриган убьет Грегори Фроста, который сейчас был настолько жалок и беззащитен, что вызывал стойкое убеждение в несправедливости происходящего.

Ника отгрызла ноготь указательного пальца и заранее пожалела о следующей выкрике:

– Именем закона остановитесь!

Тривиальная фраза всегда срабатывала. Могильная испарина на руках Гевина превратилась в черный иней. Дрисварколь обернулся.

– Ника? – удивленно спросил он, узнав неуверенную девушку у барной стойки.

– Здравствуй, дядя Гевин,– скромно поздоровалась агент Верис.

– Это ты сейчас что-то про закон тявкнула?

Ника кивнула:

– Я теперь работаю в службе охраны. А Фрост под защитой СОМа. Под... моей защитой... черт возьми.

Морриган бесстыдно захохотал и поманил племянницу пальцем. Как только девушка подошла ближе, Дрисварколь схватил ее за шею и притянул к груди. Нике подумала, что именно эта часть ее тела сегодня кармически притягательна для грубых посягательств.

– Что-то я не понял. Хочешь сказать, что обеспечиваешь защиту маджикая, убившего твою мать? – подло спросил Гевин.

Верис осознала всю убогость этого задания. Сейчас, в толпе малознакомых маджикайев ей стало по-настоящему стыдно за свою нерешительность. Как она могла предать ненависть, что питала ее эти годы? Почему не воспользовалась удобным моментом для мести? На Грегори Фроста не действовала ее мануальная сила. И что? Почему она не воспользовалась ножом, ядом, ловушкой, не наняла посредника?

– Состоится суд... и там... – несмело произнесла Ника.

– Ты серьезно? – погладив девушку по голове, словно любимую псину, спросил Гевин. – Ты уже забыла, кто он и что он сделал? Ты ждешь суда?

– Я ничего не забыла, – ответила та.

Ника только сейчас поняла, что действительно ждет суда, потому что не верит своим воспоминаниям. Девушка столько сил тратила на сохранение душевного равновесия, что их просто не осталось для принятия по-настоящему важного решения. Жизнь научила ее откладывать славные дела в дальний ящик, а ответственность развешивать на чужие плечи.

– Тогда что с тобой? – ретиво спросил Дрисварколь и сильнее сжал шею племянницы.

Нике показалось еще немного, и ее кости захрустят от напряжения. Черный иней на руках Гевина расплавился, и жгучая капля воспоминаний упала девушке за шиворот. Ядовитая кроха покатилась, обжигая и оставляя на коже красную полоску грусти. Это была память бесстыдных рук Гевина, память о бьющемся в судорогах теле его жены, о ее обоженном лице, никчемных попытках нащупать пульс, о вспоротом животе, к которому когда-то морриган осторожно прижимался ухом, чтобы услышать неродившегося сына. В ту роковую ночь, в храме сгорела его семья, а душа истлела. Лишь жесткие руки ничего не забыли.

– Что он с тобой сделал? – голос морригана угрожающе заскрипел.

– Я всего лишь хочу знать правду. Мне больно, дядя...

– Больно? А не вернулся ли мой брат с этим ублюдком напару?

– Девчонка выполняет свою работу! – прокричал Фрост, поправляя грозивший свалиться с его худого тела халат.– Барон не возвращался! Отпусти ее, Гевин!

Дрисварколь не зря считался безумцем. Неоновый поток цветомузыки лишь на мгновение показал маску смерти на бесноватом лице. Морриган с силой оттолкнул агента Верис и переключил некро-внимание на 'воскресшего' маджикайя. Ника пролетела через барную стойку. Фрост же разбив вертикальный аквариум, врезался в соседнюю стену. На какое-то время Никария была дезориентирована и словно ребенок из песочницы начала стряхивать бутылочные осколки со своей одежды. В глазах двоилось, но девушка поняла, что почти не пострадала, потому что удачно приземлилась на мягкотелого бармена. Подтверждением тому стал голос Киррана:

– Похоже, цела, – сказал он, ощупывая руки и плечи подруги.

Ника не заметила, как появился Мак-Сол, чтобы прийти в себя она сползла с бармена и поднялась на колени.

– Покажи мне пальцы, – прошептала она.

– Что? – растерялся Кирран.

– Покажи мне пальцы и спроси сколько их.

Мак-Сол показал три пальца и спросил:

– Сколько видишь?

Ника встряхнула головой и, посчитав, серьезно ответила:

– Семь.

– Правильно, – с ухмылкой согласился Кирран.

Он взял подругу за плечи, помогая ей подняться. К ним за барную стойку перевалился Грегори Фрост. Маджикай был облеплен погаными тварями, напоминающими пиявок. Мужчина зарычал, отчаянно сбрасывая спиритических гадов. Они прогрызали лазейки, забираясь в вены, и отравляли кровь. Если бы не защитные символы на теле Фроста, мужчина бы давно потерял сознание.

– Вашу мать, Фрост – вы тряпка, – зашептала Ника. – Почему вы не даете Дрисварколю отпор?

– Чем? – возмутился тот. – Тапкой?!

Маджикай снял с правой ноги шлепанец и с обидой запустил его в зал. Раздался дикий хохот морригана. В клубе затрещали полы, а светомузыка приняла сверхъестественный характер. Ника осторожно выглянула из-за стойки. Мимо пробежал визжащий поросенок с мужскими трусами на морде. Агент Верис в очередной раз встряхнула головой и, сфокусировав зрение, поняла, что над их укрытием возвышается Гевин Дрисварколь с перекошенным ненавистью лицом. Пугающе щурясь, он занес руку для последнего удара. Но тут, словно в самопальном кукольном театре, полупустая бутылка мартини заплясала за его спиной. В воздухе появились белозубый оскал, задорные глаза и нос. Бутылка сделала предупредительный крен вправо и шарахнула Дрисварколя по голове. Гевин осел на колено.

– Чего расселись недоумки? – послышался голос Репентино.

Мигом, сообразив, Ника взяла за руку Фроста, Киррана и перенесла их на Благополучную улицу. В межпространственный тоннель проникли несколько красных молний, выпущенных Гевином напоследок. Одна из них попала Мак-Солу в ногу, остальные рассеялись над головой Фроста.

Грегори тяжело дыша, лежал на траве. Ника сидела рядом.

– Все живы?– отдышавшись, спросила она.

– Мне промолчать, чтобы доставить вам удовольствие? – послышался сиплый голос Фроста.

– Вы уже меня разочаровали. Не предполагала, что вы настолько беспомощны.

Фрост развел руками:

– А что вы хотели? Чтобы я скинул халат и запел "Кум ба Ях"? Я не изрыгаю огонь, не владею заклинаниями, я даже не могу стать невидимым. Я работаю с символами. И как вы успели заметить, у меня не было даже карандаша, что бы нарисовать чертов ваджр!

– Тоже мне, нашли оправдание, – отмахнулась Ника, – 'небыло-ка-ра-ндаша'. Тьфу, на вас! А ты Кир? Живой?

Домовой егерь молчал.

– Кирран? – обеспокоенно повторила Ника и обернулась.

Мак-Сол лежал на стылой земле и не шевелился.

– Ты убил его Фрост! – воскликнула Ника, подползая к другу.

– Ну, конечно, – закатив глаза, отозвался мужчина, – кто кроме меня.

Девушка склонилась над другом.

– Зюзя, мой хороший, очнись, – сказала она ласково.

Кирран не шевелился.

– Кто так приводит в чувства? – усмехнулся Грегори.

– Заткнитесь!

– Пара пощечин и если он не мертвый, то придет в себя, – предложил Фрост, потирая ноющее плечо.

– Заткните. Свой. Рот, – огрызнулась Ника и, поглаживая друга по волосам, защебетала: – Киирююша.

– Губы... губы вытяни, – послышался еле уловимый шепот.

Ника сразу узнала, кому принадлежал циничный голос. Кирран по совету невидимого приятеля вытянул губы, и легкий румянец появился на его щеках. Девушка уронила голову притворщика на землю.

– Придурки! – выругалась она. – Я скоро совсем перестану за вас переживать. А ты, Репентино, какого фига превратил Кроуша в свинью?

– По мне так, он стал симпатичней, – появившись, ответил Репентино. – И кстати, возвращаясь к вопросу о геройских поступках, только что, возможно, я спас вам жизнь.

Ника возразила:

– Дядя Гевин не зашел бы так далеко.

Репентино усмехнулся:

– Ага, это было видно по его большим безумным глазам.

– Ое-е-ей, моя нога, – поднимаясь на локтях, застонал Кирран. – В меня попала молния.

– Да, ты рассказывал, в детстве, – отозвался Дин.

– Да нет же, я хотел сказать, что опять. В меня опять попала молния. Ник, передай своему неуравновешенному дядюшке, что он должен мне бесплатную выпивку на целый год.

– Сам ему и передай, – вставая, буркнула Верис. – Алкаш!

Репентино склонился над правой ногой приятеля. Штанина была пропитана кровью, которая тоненькой струйкой стекала на землю.

– Похоже, у тебя с молниями крепкая психосоматическая связь, – отшутился невидимка, помогая Киррану подняться.

– Так, мне нужно в больницу, – сказал Мак-Сол. – Я понял, что из всех нас пострадал только я, значит, я чертовски невезучий и могу умереть от потери крови.

– Не волнуйся, не умрешь, – успокоил Репентино. – Если что тебе просто ампутируют ногу.

Дин похлопал приятеля по плечу, перевел взгляд, на сидящего на земле маджикайя. Фрост был так близко. Казалось, протяни руку, придуши мерзавца и отомсти за погибших. Ника поняла, что подобная мысль промелькнула в голове Репентино.

Грегори почувствовав это напряжение и превознемогая боль во всем теле, поднялся на ноги. Дернул ворот, похожего на решето халата и спросил:

– У тебя ко мне тоже какие-то претензии?

– Есть парочка, – кивнул Репентино.

Кирран решил развеять нависшее, как грозовая туча напряжение и невинно хлопая ресницами, попросил:

– Дружок, переправь меня в медчасть. Нужно во что бы то ни стало сохранить мне ногу.

Дин закатил глаза, и они с раненным егерем тут же исчезли.

– Позвоните мне, – крикнула девушка вдогонку.

Сиреневая межпространственная пыль закружилась в нелепом танце, оседая на асфальт.

Ника вздохнула, уперла руки в бока и покосилась на Фроста.

– Сама не знаю, зачем я вам помогаю, – сказала она гордо.

– Быть может, я вам нравлюсь? – игриво предположил Фрост.

Ника кивнула.

– Да. Возможно. Как мусороуборочная машина в пять утра.

Мужчина усмехнулся и посмотрел на свою ладонь. Правильная геометрическая фигура, больше не была симметрична, потеряв свои защитные свойства.

– Мне нужно, как можно быстрее обновить пентаграмму. Пока я рядом с вами, я нахожусь в постоянной опасности. Надеюсь, вы не собираетесь, провожать меня до дома?

Ника достала из кармана шоколадную конфету и, отправив ее в рот, сказала:

– Вообще-то, собираюсь. Вы, типа там во всех местах ранены. И мне нужно убедиться, что вы не умрете в своей постели.

– Боитесь, что засадят вашего неприрученного родственника?

Ника кашлянула и молча достала из сумки карту. Но, к сожалению агента, дома на Благополучной улице сегодня были иначе 'перетасованы'. Каждый раз, если жилище охраняемого объекта подвергалось незапланированному визиту посторонних, а когда Грегори Фрост назвал неправильное имя стража, он оказался чужеродным гостем, дом в целях безопасности менял свое местоположение.

– Что-то я не поняла, – проглотив конфету, возмутилась девушка. – Мне дали не ту карту. Ну, Луви...

И тут Верис сообразила, что карту нужно обновлять после каждого изменения. Например, со сменой имени стража. Все это было указано в инструкции, которую девушка так и не нашла времени хорошенько изучить.

Фрост вздохнул и сказал:

– Мой дом уже перемещался, когда вы вероломно вломились в него пару дней назад. Теперь нужно вызвать черную курицу. Она проводник.

– Та кошмарная птица, что сидит на качелях?

– Да.

Мужчина долго смотрел на девушку.

– И что вы стоите? – не выдержала Ника. – Вызывайте!

– Чертов день, – наконец сказал Фрост. – Я позову курицу, но предупреждаю, Верис, чтобы не было никакого глумливого выражения на вашем лице, пока я это делаю.

– Даже если вы заговорите на курином языке, мое лицо останется безразличным, – сказала агент уверенно.

Грегори еще какое-то время молчал, но потом, набрав в легкие побольше воздуха, произнес:

– Ко-ко... Залубко, ко-ко...

На лице Ники появилось то, самое глумливое выражение, с которым девушка не смогла справиться даже при титаническом желании. Она готова была взорваться, но держалась из последних сил.

– 'Ко-ко Залубко'?! – переспросила девушка и издала несколько сопящих отзвуков в попытке обуздать смех.

– Я не давал курице такую кличку, если вы об этом Верис. И позывные я тоже не придумывал!

– Это типа, чтобы никто не догадался, как вызвать проводника?

– Возможно, чтобы Вызывающий чувствовал себя непреодолимо глупо.

Через минуту на дороге показалась черная курица. Она предупредительно постучала когтем по асфальту и направилась в нужном направлении.