Текст книги "Terra incognita (СИ)"

Автор книги: Каролина Инесса Лирийская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)

Отвечать было не нужно: Рыж и так понимал, он умный был, хотя иногда смущался и отодвигался, как бы предоставляя важные вопросы более образованным и выдрессированным. Сейчас Вирен невежливо отвлекся от разговора с ним и поглядел на Ринку. Она была смурная, печальная. Ничего не говорила и не откликалась, когда ее звали: попыталась поболтать Дэва, держащая руку на перевязи, но ничего не добилась – хотя она-то могла разговорить даже окрестные бурые камни. Потом робко поскреблась демоничка Амонея, но сразу все поняла и предпочла тихо расспрашивать о чем-то ехавшего рядом солдата.

Глаза Ринки помертвели, замерзли. Она едва ворочала языком, поводила вокруг отсутствующим, несколько напуганным взглядом. Когда приказали ехать, механически вскочила в седло, а теперь почти кукольно мотала головой, подчиняясь мерному ходу нервной лошади.

– Ты помолчи, – сказал Рыжий, придерживая Вирена и не позволяя подъехать ближе. – Ей надо самой это пережить, не вмешивайся. Когда я впервые убил – вернее, осознал, что убил, – я тоже совестью мучился.

– Для чего тогда друзья? – до глубины души оскорбился Вирен. – Если Ринке так плохо, нельзя ее оставить, мы обязаны ее поддержать! Разве у нее есть кто-то, кроме нас? – насел он.

Однако, подумав тщательнее, он все-таки последовал совету Рыжего и не стал прямо сейчас лезть в чужую душу: ей нужно было остыть. Понимал еще, что не наберет достаточно слов. Задумался, вспоминая первое свое убийство: то был захват какой-то банды, из-под полы торговавшей наркотиками, сделанными из особых ягод, и Вирен чувствовал мрачное удовлетворение, стреляя. Они покалечили множество жизней, и своим долгом он считал истребить зло. Угрызения совести были малой ценой за благоденствие Столицы – города, ставшего ему любимым и родным.

Отчасти с облегчением Вирен подумал, что первой жертвой подруги стал не такой же, как Ринка, демон с рогами, с двумя руками и ногами, а странная полуптица-полубаба. И застыдился: ведь они понимали, что гарпии оказались не просто чудовищами, сродни той крысе. И – теперь оторопь взяла Вирена – нельзя ли было договориться и с тем существом? Попытаться разойтись? Они пришли в Тартар разрушать, и уже попрали первых его жителей…

Своих мертвых гарпии унесли с собой – может быть, они хотели их похоронить или не желали кормить других горных хищников. Это была печальная, долгая процессия: обмякшие тела гарпий в когтях соплеменниц выглядели жалко. Впрочем, помня, что Хинсеру едва не порвали горло, Вирен не спешил проникаться к гарпиям сочувствием. Гвардейцы своих мертвых завалили камнями – устроили курган. Их было шесть солдат – и если лекари будут недостаточно умелы, к ним могло присоединиться еще как минимум столько же. На душе скреблись кошки.

Взбираться наверх пришлось долго. Ехали тесно; Вирен слышал дыхание Рыжего. Лошадки, запряженные в телеге, злобно и напряженно рычали, из последних сил затягивая тяжкий груз в гору. Даже коник Вирена начал шумно дышать, и он бережно гладил его по напряженной жилистой шее, успокаивая. На тягловых животных, немилосердно хлестаемых кнутами, Вирен не глядел – как и любой гвардеец, он относился к коню бережно.

Одна телега зацепилась бортом за ощерившийся камень, поехала наискось, и процессия ненадолго замерла: туда кинулись демоны покрепче, выравнивая, не позволяя ей перевесить и ухнуть вниз… Сбоку был обрыв, с которого Вирен мог видеть местечко, где они стояли: чернели пятна кострищ, проплешины от заклинаний, валялись обломки – следы недавней бойни. Возвращаться не хотелось.

Гарпии не подгоняли, но нетерпеливо вились над ними. Падающие на него тени Вирена нервировали, вот он и вертелся в седле, раздражая едущих рядом. Когда наконец они перевалили горную гряду и оказались в другом ущелье, Вирен успокоился: все-таки у гарпий можно было жить. Место было удобное, защищенное от ветра. Они обосновались рядом – не прошло и трех часов изнуряющего подъема. Небольшое углубление среди горных вершин выглядело естественно – может, здесь когда-то было озеро… Теперь ни воды, ни растительности Вирен не рассмотрел. Зато внизу можно было разбить палатки, а сверху, когтями цепляясь за карнизы, сидели эти существа. Сидели и наблюдали, пока белая гарпия не прикрикнула на них.

Было их много – по сравнению с сотней демонов отряда. Может быть, вдвое – и это не считая тех, что пали или были ранены в недавней стычке. Но они двигались, взлетали и кидались друг к другу, нетерпеливо сновали, и скоро у Вирена запестрело в глазах. Куда больше его стало волновать, как обустроиться на новом месте.

Белая гарпия спланировала к ним, издала долгий протяжный крик, и демоны посчитали это любезным приглашением.

***

Тартар, Красные горы, поселение гарпий (пятый день)

Сегодня народ немного унялся, нас не гоняют в караулы так часто. Кажется, гарпии тоже стали спокойнее, когда поняли, что мы не ожидаем нападение каждую секунду. Хотя Вахза, как обычно говорит Влад, по-прежнему раскачивает лодку и пытается добиться от Волка дополнительной защиты. Впервые в жизни вижу демона, так пекущегося о своей шкуре. Может, оттого что все мое окружение – такие же «самоубийственные долбоебы», как любезно выразился вчера Рыж, и мы привыкли иметь дело с опасностью. Но Вахза знал, на что шел, так что сдувать пылинки с него никто не будет.

Возникла проблема: мы стараемся много не говорить при гарпиях. Они вовсе не так глупы, как может показаться: расчетливые хищницы. Не знаем, понимают ли они демонский язык, но о многом могут догадаться по интонациям, а может, и раньше встречались с нашим народом (хоть бы и с неудачливыми горняками с Девятого). Молчать, правда, становится невыносимо, мне – особенно. Поэтому заношу в тетрадь все, что замечаю об этих существах.

Рыжий сказал, что мои записи могут пригодиться биологам, так что я стал рассматривать их внимательнее.

Рисую я хреново, поэтому изобразить не получится. Они различного роста: самые маленькие с нашу Амонею, это метр пятьдесят, а их белая вожачка выше двух метров – выигрывает у Волка несколько сантиметров, поэтому смотрит на него сверху вниз. Его это напрягает. Расцветок самых разных, все больше коричневатых или сероватых – чтобы сливаться с окрестностями. Они не однотонные, а некоторые напоминают мне земных сов: их оперение с темными пятнышками. Волосы на голове того же цвета, что и перья. А вот белая такая одна. Интересно, это мутация или выпадение пигмента из-за старости? Уточню у Ниирана, но пока он точно говорит, что она лучше всех прочих умеет пользоваться магией – значит, скорее первое.

У гарпий нет рук, вместо них – крылья. Все хватательные движения они делают когтями на ногах, поэтому они так развиты. И камни на нас так удачно бросали благодаря этому – наверное, это излюбленная их тактика. В своем поселении они прекрасно ходят на лапах, а крыльями пользуются только для полетов выше, к щелям на отвесных скалах. Конечно, добраться туда никто из нас не может. Но именно в пещеры и потащили раненых гарпий; их несли по возможности бережно, даже как-то человечно. Мы тогда спустились в ущелье, кто-то заметил эту странную процессию. «Жрать будут», – мрачно предположили – кажется, Кость. Однако сегодня же с утра мы видели гарпию, раненую в плечо. Ее замотали какими-то лозами; выглядит не слишком чисто, но она была на редкость бодра. Другая, побольше, ходила за ней и поддерживала крыльями.

Не то чтобы я чувствую стыд. Они напали первыми, мы лишь защищались. Так бы мы действовали, если б нашими противниками были демоны или люди. С другой стороны, напомнил мне Гил (он снова стал ужасно хромать), мы вторглись на их территорию без предупреждения. А как мы, спрашивается, должны быть предупредить? Послать гонца?

В «деревне» на южном склоне у них нечто вроде столовой – на обрыве небольшой выступ, где они, судя по черным потекам, трапезничают. Там же складывают кости, когда их накапливается достаточно – сталкивают вниз. Это их мы нашли недавно. Среди костей, прокравшись, я заметил и демонский череп – сложно с чем-то его перепутать. Есть мне как-то расхотелось.

Сегодня к полудню несколько гарпий притащили крупную зверюгу. Нечто, напоминающее тура, но с острыми зубами и когтями, с длинной шерстью, точно слипшейся – наверно, от крови. Волок его сразу десяток гарпий, кренясь к земле. Остальные приветствовали их клекотом и криками, прыгали, как вороны. Они кинулись на добычу там, на этом выступе. Изодрали в несколько мгновений, хотя и не соперничали и не дрались. Никакой цивилизации.

Описание их обеда заставляет меня вспоминать и нашу скромную пищу. Еда пока не заканчивается, экономить рано, хотя от вкуса сухофруктов меня, пожалуй, скоро начнет выворачивать, как и от вяленого мяса с сухарями. Никогда бы не подумал, что стану скучать по еде с Девятого. И по теплой ванне: воду берегут на питье, а от грязи спасают заклинания. Такими ленивые маги чистят одежду, чтобы не стирать. Ощущения – будто по коже проходятся наждаком… Не хочется думать, что будет дальше, если мы не найдем воду. Возвращаться? Теперь, когда мы столько прошли? И когда часть из нас погибла в бою?

Как оказалось, столь пристальное наблюдение за гарпиями интересует не одного меня. Сегодня, когда я наблюдал за полетом существ, вившихся вокруг, ко мне бочком приблизился Рыжий, куривший свою едкую дрянь. Он сосредоточенно осматривал движение гарпий, как и я, заметив в этом некоторую системность: наши птичьи хозяева несли караул. Защищали от кого-то свою территорию. Белая гарпия расположилась на карнизе, величественно принимала разведчиков.

Их было не так много, как показалось на первый взгляд, но не обращать внимание на гарпий, на ятаганы их когтей, на мощные, поднимающие ветер крылья было невозможно. Многих гвардейцев это вынуждало спать чуть не в обнимку с винтовкой, а Ринка, с трудом пришедшая в себя, старалась не смотреть в блестящие, чуть округлые птичьи глазищи – точно гарпии могли винить именно ее за чье-то убийство.

– Ты совсем не боишься? – изумилась Ринка, как-то поглядев на меня. – Эти чудовища…

– Кара говорит, если во что-то можно воткнуть кусок доброй стали и оно издохнет, то такое чудовище вовсе не достойно страха.

Я-то, конечно, храбрюсь. Подумал: кто-то должен быть стойким. Наверное, получается иногда не очень хорошо, особенно – когда кто-то из этих птах бесшумно приземляется у меня за спиной за какой-нибудь своей надобностью. Они умеют летать, не издавая ни звука: вот как они смогли неожиданно напасть позавчера утром.

Но едва мы побороли страх перед гарпиями, пришло почти детское любопытство.

– Удивительно, не вижу среди них мужчин, – шепотом заметил Рыжий, внимательно приглядывавшийся к гарпиям. Он следил за допотопной повседневной возней с почти презрением.

Все гарпии, несомненно, – женщины. Никакой одежды они не носят, и человеческие части тела не оставляют никаких сомнений. Но ничего приятного в их обликах нет: все гарпии оказались тощие, сухие и жилистые, словно из камня вырубленные, с чуть сероватой кожей. Ничуть не в моем вкусе и, судя по гримасе, не во вкусе Рыжего.

– Мы мало что знаем о них, может, они и так обходятся: гермафродитизм, предположим, – тогда решил блеснуть я, хотя для него это прозвучало не более чем ругательством. – Однако ты в верном направлением думаешь, мне тоже кое-что в глаза бросилось: я вот не вижу среди них детей. Положим, самый молодняк можно спрятать в гнездах, в которых они спят, чтобы уберечь. Но ни одного подростка – из тех, что должны бы учиться летать.

Весьма заинтригованно Рыжий уставился на меня.

– Они ведь не с рождения умеют! Кара рассказывала, что у ангелов крылья становились достаточно широки, чтобы летать, где-то в возрасте наших десяти лет. Эти гарпии немногим отличаются по размерам от ангелов. Поэтому – хоть несколько, хоть одну – должны учить летать. Да и все они выглядят на один возраст.

– Проклятие, в этом что-то есть! – воскликнул Рыжий, необычайно приободрившись. – И ведь правда! Как же они тогда не вымерли? Или это нынешнее поколение пропущено? А предыдущие?

Я пожал плечами. Задумался: ведь у нас тоже редко рождаются дети, и, мне рассказывали, это считалось чем-то вроде проклятия, наложенного на нас Богом. Но теперь наши столичные биологи ворчали на суеверия и зарывались в научные труды: прекратив войны, Ад мог себе позволить тихо изучать сам себя. Тем не менее, редко в какой семье больше одного демоненка. Рыжий с его двумя сестричками – счастливое исключение. Из моих знакомых только он мог бы похвастаться, да еще Гил с Заритом – но они близнецы, и маги говорили, у них одна аура на двоих.

– Может, мужчин они едят, – хмыкнул я, желая напугать друга – чтобы он не расслаблялся чрезмерно. – И для того не пропускают нас дальше. Внимательно следи за теми, с кем ты рядом спишь, вдруг начнут пропадать! – прибавил я, страшно округлив глаза и оскалясь.

– С тобой я сплю да с Ринкой, – буркнул Рыж.

Он и правда с концами переселился в гвардейскую палатку и вертелся ночами подле меня, тихонько рычал, и я в растерянности не знал, как бы ему помочь. Никогда прежде я не испытывал такой беспомощности. И сильно жалел, что не умею колдовать и не могу лично поговорить с белой гарпией: на ее крыльях чернели символы, похожие на те, что по утрам чертил в воздухе Рыжий.

***

Собиралась ночь: долгий тартарский день все-таки подходил к концу. За сегодня они, как и предполагали, не продвинулись дальше, потому что гарпии их попросту не отпускали. Налетали, кружили, пугали лошадей. Конечно, можно было прорваться с боем, и это Волк с Ниираном обсуждали, однако рисковать не спешили. Они совершенно не знали горы и не представляли, куда идти, чтобы оказаться по ту сторону.

Вечером собрались у сложенного костерка. Ветер поутих, так что получилось разжечь огонь на деревяшках, оставшихся от одной из разбитых телег. Грелись, сидя плотно, кутаясь в плащи: в горах по ночам прохладнело. Горячая еда согревала хотя бы изнутри: они сообразили нехитрую кашу, получившуюся довольно жидкой.

Рядом с солдатами сидели Волк и Нииран. Они не без оснований полагали, что хорошему офицеру следует спать подле своих подчиненных, а просыпаться первее всех. В это время Вахза почивал в палатке, охраняемой удвоенной стражей, а теперь и гвардейцы утверждали караулы заранее.

Вирену предстояло сторожить ближе к утру, так что он расслабился и не торопился вычищать миску ложкой, по-своему смакуя. По разговорам квартирмейстера с офицерами, украдкой подслушанным, и заметно уменьшившимся порциям он понял, что скоро придавит нужда.

Рядом сидела новенькая, Амонея, успевшая сблизиться с гвардейцами и отлично показавшая себя в стычке с гарпиями: стреляла она метко и бесстрашно. Ее теснее приняли в отряд: новобранцев всегда испытывали боем. Ничто так не срывает маски, как несущийся на тебя с визгом и воем враг. Это было последнее испытание, помимо тех, что требовали с солдата перед вступлением в Роту Смерти.

В отряд она пришла незадолго до объявления похода, и Вирен очень изумлялся, что Амонею сразу назначили в Тартар. Его-то не сразу отпустили, потому что он был мальчишкой, едва ли год значившимся в Роте солдатом, а тут пигалицу с чудной винтовкой сразу выписали. Поглядев на нее в бою, Вирен готов был передумать. Снайперы были в Аду чем-то новым, но, учитывая, что еще Рай брали с допотопными мушкетами, наука их сделала значительный рывок.

– А что это такое? – спросила любопытная Амонея. Чувствуя себя частью общего, не так зажималась и не боялась подлезть ему под руку, заглядывая в тетрадку.

Открыв журнал, Вирен не писал, а рассматривал начертанную Рыжим руну. Сейчас его друзья дежурили у купеческих палаток, так что он мог открыто разглядывать рисунок. Больше ничего на этой странице Вирен не отважился писать, хотя и берег бумагу.

– Из деревни… У белой гарпии похожие руны на крыльях, – убежденно заявил Вирен. Он посвятил время рассматриванию ее перьев. – Это не может быть случайностью. Она – нечто вроде шамана, верно, дядя Нииран?

– Гм, да, – согласился маг. Его это повседневное обращение несколько смущало. – Она говорит от лица всего племени, но не использует магию в привычном понимании. Ни разу я не видел, что она складывает заклинания или пытается… Она лишь может касаться изнаночных нитей и передавать по ним мысли.

– Проще говоря, очень грубо пользуется телепатией, – откликнулся из тени еще один маг, Кость.

Он не был боевым, как Нииран, а по своим рункам – обычным, из архидемонского алфавита – умел разбирать дорогу. Сейчас он вытянул мешочек, потряс и стал выбрасывать по пять, по десять деревянных плашечек с вырезанными символами. Так он искал путь из «деревни» гарпий, но непривычно хмурился и снова и снова бросал. Что-то не ладилось.

– Как же тот вопль, который разбил щит? – спросил Вирен. – Мощно шарахнуло!

– Это был природный всплеск. Едва ли такое можно назвать колдовством. Ведь ты не зовешь фехтованием удары дубиной? – иронично добавил Нииран с некоторым презрением: его искусство было куда изящнее, вот он и воротил нос; как на взгляд Вирена, удары дубиной иногда бывали все-таки потяжелее и поубийственнее шпажки. – Это никакая не магия, а инстинкт. Если очень тебя разозлить… или довести до отчаяния… – Нииран забормотал, точно очень не хотел, чтобы его слова стали правдой, и сложил охранительный жест. – Словом, ты тоже сможешь использовать природную магию. Хотя, возможно, не так сильно. Ее что-то питает.

Магия никогда не давалась Вирену, у него не хватало усердия, чтобы выплетать заклинания, но и не было никаких оснований не верить словам Ниирана. Он задумчиво посмотрел на свои руки, протянутые над огнем, чуть сжал пальцы. И представить не мог, что чувствуют маги, испуская из ладоней огненные вихри.

– Дай-ка, я посмотрю, – вздохнул Нииран, протянув руку за тетрадью. Получив ее, положил рядом с собой, развел руками, быстро складывая какие-то жесты – за гнущимися пальцами сложно было уследить, но Вирен аж привстал, внимательно глядя. – Да не бойся, все в порядке будет с твоим журналом, – досадливо отмахнулся Нииран.

Кость выбросил плашечки и опять удрученно вздохнул. Его худое и узкое лицо неприятно перекосилось от огорчения: ни одна демоница на него не взглянула бы, о чем не преминул заботливо сообщить Вирен. Хмуро покосившись на него, Кость изобразил пару оскорбительных жестов, но в конце помотал рукой, показывая, что он, конечно, шутит. Слова берег для какого-то хитрого заклинания.

– А я говорю, дорогу надо искать с помощью той железной штуки! – встрял Вирен, когда ему надоело наблюдать за мучениями товарища. – Не зря она там валялась, точно вам говорю!

Он был слишком увлечен загадкой удивительной вещицы. В поселении гарпий Вирен не видел железа, вот почему ему казалось, что в ней таится нечто важное. Что-то, способное подсказать, что случилось с жителями деревни.

– Не станем мы пользоваться вещью, которую не понимаем, – набычился Волк. – Ты же не думал, что это может быть оружие? Нечто вроде гранаты? Разрывной амулет? Я в ответе за каждого из вас, и, пока не будем уверены, что это безвредно, ни за что его не тронем.

– Ладно, ладно, лейтенант… – обиженно проворчал Вирен. – Я всего лишь предположил, что это будет самый легкий путь.

За многие годы, проведенные рядом с гвардейцами, он научился понимать разницу между лейтенантом Волком и тем добродушным демоном, который давным-давно катал его на шее.

Спорить они не собирались, ссориться в окружении бешеных птиц – последнее дело. Дальше пошли разговоры более спокойные и размеренные, хотя Вирен все не мог отвлечься от мыслей о тартарской магии. Поглядывал на проклятую страницу, он чувствовал легкую щекотку между лопаток. Ничего толком не сказав, Нииран вернул тетрадь.

Подобрав ноги, Амонея немного мерзла, дрожала, шипя. Кисточка хвоста беспокойно дрожала. Вирен протянул ей свой плащ и заботливо укутал. Смешно чихнув, она прикрылась ладошкой и зыркнула на него. Вирен ухмыльнулся, пожимая плечами, показывая, какая это ерунда.

– Спасибо, – прошептала она. – Когда меня переводили в Роту, я вовсе не думала, что все слухи про вас – это правда…

– Те, в которых мы едим младенцев?

– Нет, что вы семья.

Робко улыбнувшись, она нахмурилась. Вирен попытался вспомнить, где раньше служила Амонея: ему говорили об этом, а он не запомнил. Кажется, была стражем где-то на Втором круге, где служили сильнейшие маги: Кара предпочитала всех их держать на коротком поводке. Пару раз Вирен бывал там, но ветреная и дождливая погода Второго ему ничуть не понравилась, а на колдовство он и у себя дома мог поглазеть.

– Ничего, со временем привыкнешь, – пообещал Вирен. – Многие новобранцы смущаются, но потом втягиваются. Понимаешь, когда сражаешься с кем-то, прикрываешь и заботишься о его ранах, начинаешь принимать его как брата или сестру.

– И не ссоритесь? – изумилась Амонея.

– Ну, какая семья – да без ссор? Еще и такая большая! Конечно, бывает, но в бою это никогда не должно иметь значение, за этим наши офицеры следят особо. Знаешь, вообще-то лейтенант Волк и Нииран раньше не слишком друг друга любили, – объяснил Вирен маленькой демонице. – Они оба были наемниками, поссорились… Этот кривой шрам у Ниирана на морде оставил топор нашего лейтенанта!

– Да я и сейчас его не очень жалую, – немедленно оскалился маг, косясь на Волка. – И не смотри так: не думай, будто ты мой командир, я стану танцевать на задних лапах!

Волк издал какое-то тяжелое ворчание и придвинул к себе винтовку.

– А почему они поссорились? – шепнула Амонея, подергав Вирена за рукав.

– Бабы, – философски вздохнул он. – Точнее, из-за одной конкретной…

– Ты о моей жене так не говори, а то как прокляну, облысеешь!.. – завелся Нииран. Однако угроза его – как для Высшего боевого мага – была так смешна и детска, что Вирен фыркнул и коварно заухмылялся.

– Малóго не трошь! – взвился Волк.

– Но это ничего! – решительно заявил Вирен, перекричав обоих; довольно ухмылялся. – Мало ли, у кого какое прошлое – все не так важно. Зато теперь мы одна семья, и это главное! Правда?

Нииран, устало вздохнув, ласково потрепал его по макушке и передал Волку миску с кашей.

– Правда, – тихо буркнул тот.

Они как будто собирались огрызнуться снова, как Вирен почувствовал что-то. Он одним из первых задрал голову к небу, ловя резкий порыв ветра. Похолодало еще сильнее, и раздалось… нечто. Громкое, внушительное рычание. Ничуть не похожее на резкие вопли гарпии – оно было раскатисто и долго, громогласно. Когда рык отзвучал, среди горных пик еще гуляло долго захлебывающееся эхо, от которого гуляли мурашки.

– Что за черт? – прохрипел Кость. Все его рунки рассыпались.

– Это не магия… – Нииран изумленно вертел головой. – Какой-то зверь…

– Глядите! – Вскочила Амонея, и с ее плеч свалился плащ. – Гарпии…

Они все прятались. Немногие из них, кто еще мелькали в небе, бросились врассыпную, взмыли к своим норами – к тем пещерам, в которые невозможно было протиснуться. Они делали это беззвучно, словно боялись чего-то, и гвардейцы тоже забеспокоились…

– Гасите костры, скорее! – прикрикнул Волк, и маги кинулись к огню, щелкая пальцами и призывая его потухнуть: сделать это было куда проще, чем зажечь пламя.

Они притаились, и Вирен испытал желание пригнуться к земле. Вцепился в попавшуюся под руку винтовку, вскидывая ее в небо, но Волк силой опустил ее к земле, словно побоялся, что нечто, бушевавшее там, почует его злое намерение и обратит гнев на них. Но больше ничего не случилось. Что-то тяжелое, прошуршав над ними, сгинуло. Гвардейцы еще долго опасались пошевелиться.

– Что это мы замерли? – наконец спросил Вирен. Неприятно было думать, что они все напугались, оробели перед чем-то – пусть оно было больше и сильнее их. Но теперь, словно разбуженные его окриком, все встрепенулись и переглянулись с изумлением и стыдом.

А лагерь ожил. Спавшие вылетели из палаток; караульные пытались пробиться к Волку с оправданиями и докладами – как будто они что-то могли сделать, предупредить и как будто это нечто не упало на них с небес… Все до ужаса напоминало войну с ангелами, которую Вирен знал по родительским рассказам. Беспомощность – незащищенность под вышиной враждебных небес. Еще и таких темных, навалившихся, чернильных и беззвездных – такого неба никогда не было в Аду.

Толпясь в центре ущелья, они представляли легкую мишень, так что Волк шуганул всех, чтобы расходились. Маги напряженно бормотали, возводя защиту поверх уже стоявшей, слышались тихие вскрики и скрип зубов: колдовать в Тартаре было сложно. Половина лагеря, где обосновались демоны купца, тоже всполошилась, и наемники плотным боевым строем окружили повозки. Гомон не прекращался. Была бы у них цель – конечно, гвардейцы бы открыли огонь, но стрелять оказалось не во что, вот они и толклись на месте нелепо и кучно, донимая расспросами ничего не понимающих командиров. Вдобавок ко всему раздался стон со стороны госпитальной палатки: они разбудили и растревожили раненых…

– Думаю, ответы нужно искать у наших любезных хозяев! – решительно воскликнул Нииран. Что-то напало на него: яростное чувство, вскипевшее, выплеснувшееся. Пылающие в боевом трансе глаза казались углями. – Идем, – велел он, поманив за собой ближайших солдат для прикрытия. – Где-то в глубине души они боятся нас, так что, если нас будет несколько…

– Я с тобой, – ответственно кивнул Волк. – Когда ты в этом своем трансе, беспомощней щенка.

Клацнув зубами, Нииран ощерился, но промолчал.

– Вы слышали? – совершенно по-идиотски спросил подбежавший Рыжий, потому что не услышать ужасающий рев было попросту невозможно, и Вирен подавил желание истерически расхохотаться ему в лицо. Рыжий не мог устоять на месте: кажется, его пробрало до костей. – Постойте, я с вами! – поспешил за Волком, кидаясь к нему. – Я помогу… пригожусь…

– Постой! – окликнул его высокий наемник. То был приближенный Вахзы, который обычно передавал повеления купца и служил при нем и адъютантом, и военным советником. – Останешься здесь, господин Вахза велел укрепить защиту… Возьми плетение справа.

Не способный сопротивляться, Рыжий медленно кивнул. С надеждой взглянул на Волка, Рыжий немо взмолился об освобождении, но тому вовсе не хотелось спорить с Вахзой, его сейчас заботило нечто иное.

– Я потом обязательно все тебе расскажу! – на бегу пообещал Вирен, но тут вернулся на несколько шагов назад, огляделся и негромко, но серьезно велел: – Найди Ринку, она куда-то пропала. Не дело гулять одной, если тут такая дрянь водится. Понял?

Удивительно, но его голос прозвучал как офицерский приказ, и ошалевший Рыжий кивнул и умчался куда-то, подозванный магами купца. Не успел Вирен вполне насладиться ощущением власти, его бесцеремонно уцепили за плечо. Это, конечно, был Волк, который мог бы Вирена сгрести в охапку и унести.

За ними увязалась Амонея: Зарит приказал ей прикрывать Волка. Пожалуй, именно она быстрее и точнее всего могла бы подстрелить белую гарпию, защищая командиров. Винтовка угрожающе лежала в ее тонких руках, она часто оглядывалась, особо пристально глядя в небо.

Гарпий не было видно. По тому, как быстро они спрятались, не паникуя и не наталкиваясь друг на друга, было видно: это случалось не впервые. Злость Ниирана была понятна: не предупредили, утаили, а сами тихо порскнули в норы, как перепуганные мыши. Оставили на растерзание.

А белая предводительница все-таки пришла на зов: Нииран больно требовательно драл нити изнанки, даже Вирен почувствовал отголосок. Невозможно было не откликнуться. И гарпия спустилась, тихо шурша перьями, внимательно глядя на них, чуть склонив голову. Заговорила. Это были не слова, а будто бы шуршание ветра. Словно она пыталась что-то произнести, но забыла человеческую речь и пыталась вспомнить.

– Опасность, – перевел Нииран. – Смерть. Это было нечто, чего гарпии очень боятся. Долго, очень долго боятся и не хотят даже биться, потому что знают, что это бесполезно. Они… Хотели просить… Сложно разобрать, блядь, ну почему все так запутанно, – проскрипел он.

– Не перестарайся, у тебя кровь, – заметил Вирен, обеспокоенно помахав рукой около носа.

Чертыхнувшись, Нииран вытерся рукавом мундира.

– Огонь, – нахмурился Нииран. – Магия, железо… О, она, кажется, про винтовки! – воскликнул он, обрадованный догадкой. Беспорядочные выкрики Ниирана напоминали речь безумца или пьяного, но все внимательно его слушали. – Она думает, это какое-то колдовство! И просит, чтобы мы им… ну, обернули его против существа.

– Она хочет, чтобы мы убили… это? – пораженно спросил Волк.

Нииран снова прислушался к чему-то, тоже склонив голову по-птичьи, и от этого Вирену стало как-то не по себе.

– Похоже на то. Говорит, все равно оно не даст уйти. Оно знает, что мы в горах, но пока не может сообразить, что гарпии дали нам приют. Выходит, останься мы там, внизу, было бы хуже…

– Так вот почему Кость не может дорогу нашарить – что-то нас не пускает? – перебил Вирен. – Прости. А что это?

– Они не понимают… Нечто громадное. Пугающее. Оно их… жрет, что ли? – слабеющим голосом бормотал Нииран. – Проклятый ебаный мир, они здесь едят друг друга, просто чтобы жить, – беспомощно захрипел он. – Они умирают. Их народ исчезает бесследно.

Эти гарпии – они ведь крепко друг за друга держались, помогали, врачевали раны по мере сил, сперва пропускали к пище самых слабых и беспомощных. И все равно их было куда меньше, чем способно было уместить ущелье: даже принимая гвардейцев, они не чувствовали тесноты.

– Почему? – любопытно вылез Вирен. – У них что, дети перестали рождаться?

– Сейчас… покажет, – изумленно передал Нииран. И качнулся навстречу гарпии, не удерживая равновесие, и она как-то чопорно заклекотала, отмахиваясь от него широкими крыльями.

Белая гарпия казалась величественной, как умирающая, но почитаемая всеми королева. Видя в ней страшную обреченность, Вирен не смог не проникнуться – непонятно, инстинктивно. Она была вынуждена наблюдать, как погибает, медленно стирается ее народ. И тут-то гарпия неожиданно повернулась к нему, и снова Вирен почувствовал, как нечто вторгается в его мысли.

– Почему она показывает на меня? – занервничал Вирен, вертя головой. – Она хочет меня съесть? Что?

Несмотря на волнение, Нииран тихо рассмеялся. У него едва ли было достаточно ответов, однако он так же внимательно рассматривал Вирена, что стало как-то неуютно. Гарпия повернулась, но не взлетела, а, царапая когтями по твердой сухой земле, направилась к дальней скале, загораживавшей восход солнца. Гора была большая, массивная, с острой пикой. Найдя неприметную тропку, гарпия поманила их крылом, принялась подниматься сама. Махнув рукой, Волк велел следовать за ней. Молчали, озираясь, хотя и не слишком боясь: победить четверых демонов одна гарпия не смогла бы. Но мысль о засаде ненадолго взволновала Вирена и заставила напрячься, дышать глубже, чаще. Наконец, они поднялись; стала различима среди выступов незаметная сначала пещера.