Текст книги "Terra incognita (СИ)"

Автор книги: Каролина Инесса Лирийская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

– Теперь мне кажется, что я не заслуживаю такого друга. – Рыжий робко улыбнулся.

Он всегда был диковат: шарахался от объятий, ворчал. В Роте Вирен успел насмотреться на самых разных демонов, так что ему не в тягость было терпеть причуды товарища – и это ничуть не умаляло его дружбу. И сейчас, несмотря на пережитое, было особенно забавно наблюдать, как Рыжий неловко моргает и кусает губы.

– Ты только не реви. Я эту сырость не люблю, – строго напомнил Вирен. И расхохотался.

Он не знал, не была ли это истерика. Но после увиденного вчера было страшно даже думать о том, чтобы смеяться с друзьями. Он почему-то выжил, а отважные, достойные демоны лежали в ущелье, оставленные на растерзание голодным гарпиям, и отчасти Вирен винил себя за это. Но почему-то теперь ему стало легче. Жизнь продолжалась – оставалось идти вперед.

– Думаю, пора выдвигаться, – сказал Рыжий, как будто подслушавший его мысли. – Наверное, сегодня я могу попытаться нашарить след наших… Их много, они шумные, постоянно колдуют, – пояснил он. – Такое возмущение на изнанке всегда заметно. Особенно на местной, она ж мертвая. Но мне вчера было очень больно на нее глядеть.

– Не перенапрягайся, – попросил Вирен.

– Думаешь, если не справлюсь, я здорово вас замедлю?..

– Не в этом дело, идиот. Хотя… лучше бы нам и правда поскорее перебирать ногами.

Они быстро собрали немногие вещи, что остались в пещерке, Вирен накинул на себя грязный пропыленный мундир, рукав которого держался истинно чудом – на нескольких нитках. Все равно нужно было во что-то кутаться холодной ночью, а вид мундира успокаивал. Перекрещенные сабли, вышитые серебряной ниткой, все еще зубасто скалились с плеча, такие знакомые, но лычкам на погонах пришел конец.

Снаружи Вирен и Рыжий наткнулись на Амонею, тревожно глядевшую назад, на горизонт. За вчерашний путь Вирен успел заметить, что демоница стала очень бояться неба, и часто спрашивал себя, что такого она увидела в огненных глазах ящера… Хотя мощных клыков, разгрызших несколько демонов, должно быть, хватило, чтоб запомнить на всю жизнь.

– А где Ринка? – спросил Вирен, поправляя на плече неудобно скрутившуюся лямку сумки. Нехорошее предчувствие заворочалось в груди, он погладил винтовку.

– Она это… в кустики… – замялась Амонея.

Вирен уставился на пучки сухого хвороста, торчавшие между камней, хмыкнул. Решительно придвинулся к оробевшей Амонее и четко выговорил:

– Не разделяться! Ни на минуту не терять из вида, разве не ясно? Отойди на пять шагов, отвернись, если очень хочется. Но всегда – рядом. И с оружием! – Вирен указал на винтовку Амонеи, напоминая, что Ринка предпочла не вытаскивать оружие из мертвых рук, как они с Рыжим. – А если ее сейчас доедают?

Попытавшись что-то ответить, Амонея не смогла справиться: от испуга начала заикаться. Вирен отступил от нее с тяжелым вздохом; он вовсе не хотел ей навредить, а пытался научить, однако теперь демоница беспомощно задыхалась, сжимаясь, как будто боясь удара. И поблескивающими, широко распахнутыми глазами смотрела на него, что Вирену стало как-то совсем нехорошо.

К счастью, сбоку появилась Ринка, и все расслабились. Грязные, еще хранящие кровь и пыль волосы она на ходу связывала в тугой хвост на затылке, брезгливо кривясь. Встретившись взглядами с ними, Ринка молчаливо пожала плечами. Она выглядела особенно хрупко – тонкая, безоружная. Вирену хотелось силой всучить ей винтовку, но он никогда не посмел бы так сделать.

– Ну что, попробуем залезть наверх? – предложила Ринка, указывая на следующую гору, выглядевшую куда мощнее и внушительнее той, в которой они заночевали. – Сможем посмотреть, куда дальше!

Ее голос звучал бодрее и веселее, чем вчера, когда под конец дня они доплелись до этой пещерки и рухнули без сил. Ринка старалась не унывать – и Вирен уважительно кивнул ей. Ему тоже хотелось, чтобы был кто-то, кто их вел, кто знал, что делать, потому что Вирен в последние дни чувствовал себя заплутавшим ребенком. Таким его гвардейская Троица выволокла с пожарища родительского дома.

Ринка пошла первой, стараясь подавать им пример, хотя Вирен подметил, сам того не желая, как сильно у нее трясутся запястья. Да, в любом деле требовался был кто-то отважный, кто идет впереди, даже если дело совсем гиблое. Так шла Кара, ведя гвардейцев на Рай. Дело им предстояло куда проще, чем штурм вечной твердыни ангелов, и Вирена приободрил решительный вид Ринки.

А потом заныли натруженные мышцы, и он чуть не помер. Однако, глядя на несчастного Рыжего, едва дышащего от скоро взятого темпа, Вирен понял, что не один мучается. Страдать с кем-то всегда легче.

Иногда Вирену казалось, что они не прошли и километра. Он мечтал о часах – обычных таких работающих часиках с мерно передвигающимися стрелочками… Без них подъем казался вечным, реальность путалась и искажалась. Задул ветер, швырнул ему в лицо горсть невесть откуда взявшегося песка. Обожгло рот, глаза. Вирен судорожно отплевывался, пришлось остановиться.

– Тут где-то пустыня! – Рыжий обрадовался как ребенок. Он-то все детство провел в небольшом оазисе Раште, затерявшемся среди огромной пустыни, так что должен был почувствовать себя как рыба в воде.

– Ну нет, только не пустыня! – застонала Ринка. – Там негде скрыться от жары, да и прятаться от хищников…

– Зато видно хорошо, – встрял Вирен, еще утиравшийся. – Обоз на горизонте не различит разве что слепой, да?

– Идемте! – неожиданно потребовала Амонея. Известие приободрило ее. Ей наверняка казалось, что они близко к отряду, где их обязательно накормят и дадут отдохнуть, а Вирен не стал ее разочаровывать.

Небольшой передышки хватило, чтобы начать взбираться с новыми силами. Вирен сам не знал, откуда в его друзьях столько внезапно проснувшейся мощи, но он тоже, поддавшись наивности Амонеи, подумал, что Рота близко, и стал представлять их лица – даже тех, кого не было рядом. Тем и шел.

Впереди был очередной крутой подъем. Вирен притормозил, упираясь ногами в колени. Винтовка на его спине была будто бы целиком из свинца. Отдышавшись, пошел снова, превозмогая ломоту в костях.

Они немного отстали от Ринки и Амонеи: Рыжий остался, чтобы помочь, если станет совсем худо. Шагая рядом, чуть поскальзываясь, но держа равновесие, Вирен хотел что-то ехидное сказать, но не смог. Оперся на Рыжего плечом, когда стало совсем невмоготу. Не слушая его спутанную речь, Рыжий широко помахал обернувшимся демоницам. Вытащил из сумки фляжку, поболтал и протянул Вирену.

– Два глотка.

– Там твоя доля. Тебе нужнее, как ты колдовать будешь уставший…

Рыжий низко зарычал, и Вирен заткнулся. Глотнул торопливо, и горло обожгло, словно Вирен вздумал выпить жидкий огонь.

– Ты отдал мне кровь, благодаря тебе мне гораздо легче, чем вам, – проговорил Рыжий, – и вода – меньшее, чем могу пожертвовать я.

Вирен взглянул на него долго, пытаясь рассмотреть что-то, что раньше не замечал.

– Знаешь, на Девятом есть обычай. Они верят, что Создатель нечестно обошелся с демонами, лишил нас красивого вечного мира – Рая… И разбросал наши души. Иногда встречаются те, кто должны были родиться братьями, и нужно выпить кровь, чтобы скрепить связь. Что-то такое.

– И ты веришь в это? – рассмеялся Рыжий, но осекся. – Видит Денница, у меня куча сестер. Творец вполне мог лишить брата, а то слишком жирно получается. Ну, давай, идем.

Они догоняли демониц короткими шагами.

– Слушай, а насчет Амонеи, – вмешался Рыжий, понизив голос. – Мне кажется, у нее что-то не то творится с головой. А у нее оружие! Как думаешь, не стоит ли аккуратно его изъять, пока она с перепугу не стала палить по нам?

– У тебя тоже крыша неровно сидит, что ж теперь, связывать тебя? – огрызнулся Вирен. Ему захотелось защитить маленькую демоницу, куда меньше их привыкшую к войне. – Я своим друзьям доверяю.

– Да она вокруг тебя увивается, наверняка по уши влюбилась… – неожиданно ухмыльнулся Рыжий. – И ты тоже хорош.

– Я? – искренне изумился Вирен. Он даже притормозил. – Да нет… Это я просто… У нас принято, чтобы старшие о новобранцах заботились, вот я и старался ей помочь. Разъяснить там… Ну тебя! – отмахнулся он. – У меня с Гвардией так не работает, понимаешь? Семья! Она мне как сестренка младшая, а с сестренкой – это, блядь, очень нездорово… Ты вот мне тоже как брат, и Ринка…

– Буквально первым, что ты сказал нам с Ринкой при знакомстве, было предложение сообразить на троих.

– Я запаниковал! И у вас были очень мрачные и серьезные рожи, я подумал, будет лучше как-нибудь рассмешить. Да и вообще я вас не знал тогда…

Рыжий пожал плечами и посмотрел вслед Ринке. Еще вчера он осторожно поинтересовался, действительно ли очнулся на коленях у плачущей Ринки или это помнилось бредовое видение, а теперь медленно сживался с мыслью, что так оно и было. Может быть, это была одна из тех вещей, что помогали Рыжему держаться и забывать о связи с драконом и пугающим Голодом. Не слишком надеясь на исцеляющую силу романтических чувств, провозглашаемую каждой второй сказкой, Вирен решил как можно больше быть с ним рядом и следить за товарищем.

– Ты же вроде как веришь в эти рыцарские штуки, – все так же негромко заметил Рыжий. – Ну, и где же твоя Прекрасная Дама? Там вроде бы ей нужно посвящать подвиги? Уж не та ли демоница из трактира в Ленвисе?..

– Нет, уверен, что нет. Но, понимаешь ли, тот, кто не ищет, не найдет.

– Какой-то хреновый из тебя рыцарь.

– Даже без коня… – протянул Вирен и раздосадованно замолчал. Он действительно любил Лаара, с которым ездил несколько лет, и никак не мог свыкнуться с потерей.

Ему хотелось бы, чтобы все, что с ними случилось, было несерьезным сном, чтобы они продолжали жить обычно, болтали о всяких глупостях, обсуждали демониц. Но Тартар давил на обоих, хотя Рыжий, судя по беспорядочности тем, старался отвлекаться от зовов изнанки на что угодно.

На очередном привале Вирен проклинал пекущее голову солнце и приевшиеся полосы вяленого мяса. Угрюмо хрустевшая сухариками Ринка смотрела наверх, прикладывая руку к глазам. Было около полудня. Но Вирен не раз замечал, что светит здесь ярче, чем в Аду.

– Тебе не кажется, что вон та тень шевелится? – подергав Вирена за рукав, спросила Амонея. Тонкий пальчик указывал им за спины, где по пологим склонам странной крючкообразной вершины залегал глубокий сумрак. Приглядевшись, Вирен на всякий случай стянул с плеча винтовку.

– Нет там ничего, – проговорил Рыжий, мельком проверив изнанку: он сложил пару несложных знаков. – Просто тени. Хотя и довольно стремные, согласен, – буркнул он, и Вирен подумал, что словечко друг подхватил от него.

Вершина была близко, и последние метры они преодолели торопясь, зная, что там можно будет отдышаться. Рыжий остановился, глянул вниз и присвистнул. У Вирена слишком кружилась голова, чтобы повторять такое, поэтому он отошел подальше от обрыва, наблюдая за другом, вставшим лицом к востоку и начавшим что-то лихорадочно нашептывать.

Рыжий развел руки, как все маги, готовившиеся начать заклинание. Они окружили его, чтобы прикрыть в случае чего (начавший плетение маг был беззащитнее всего – это Вирену рассказывал Влад), но и не подступали слишком близко, чтобы не отвлекать отсветами своих аур. Вирен по-детски скрестил пальцы за спиной: хоть бы все прошло гладко, хоть бы Рыжий не поперхнулся перекрученной тартарской магией, как той ночью, хоть бы не разбудил дракона…

Было тихо, Вирен мог слышать дыхание Ринки.

– Вы… тоже можете поглядеть, – неуверенно предложил Рыжий, полуоборачиваясь на них. Лицо исказила неприятная гримаса, точно он усилием держал в руках что-то тяжелое, на лбу друга Вирен увидел выступивший пот… – Здесь кое-что есть. На востоке.

Стараясь не выказывать страха (не хватало еще, чтоб Рыжий подумал, будто ему не доверяют!), Вирен отважно шагнул к нему и положил руку на плечо. Даже сквозь рубаху ощутил раскаленную кожу Рыжего – словно он должен был вот-вот вспыхнуть факелом. Вирен нахмурился: он читал, с магами такое могло случиться от перенапряжения. Люди это называли спонтанным самовозгоранием.

– Смотри, – отвлек его напряженный голос друга. Руками Рыжий продолжил выводить странные пассы, так что указывал взглядом.

За левое плечо схватилась Ринка, рядом с Виреном цапнула предплечье Рыжего Амонея. Все вместе они вздрогнули. Дрожь, рокотание происходила как будто из недр земли, но горы не пошевелились, не начался обвал. Все осталось спокойно, но Вирену показалось, что его шарахнули по голове.

Мир вокруг вспыхнул. В боевом трансе – да еще и чужом – было неприятно, горячо. Нечто вроде пылающего порыва ветра чуть не опрокинуло Вирена навзничь, и он крепче вцепился в Рыжего, стараясь не думать, что причиняет другу боль. Все вокруг посерело, стало более блеклым – удивительно, как скоро Вирен начал скучать по надоедающему багрянцу камней. Но разноцветье обнаружилось, стоило поднять голову повыше: энергия струилась наверху, как большой купол, окутавший мир. Может быть, подумалось Вирену, поэтому так сложно рассмотреть звезды.

Он привык, что в Аду магия кругом – хоть руками ее зачерпывай. В мире людей силы было куда меньше, но все-таки лей-линии текли полноводными реками, пронизывая самые крупные города. А вот в Тартаре вся природная магия была истончена, превращена в тоненькие ниточки, какими казались заклинания магов по сравнению с громадой энергии, струившейся по знакомым мирам…

– Кто-то… забрал все? – проронила Ринка. – Вычерпал всю магию? Это возможно?

Теперь Вирен понимал, почему так быстро уставали маги: у Тартара просто нечего было взять, а собственные силы стремительно иссякали. Однако, приглядевшись, он рассмотрел среди кружевного узора энергии мощные потоки, толстые, как пеньковые канаты. Угольно-черные. От нехорошего предчувствия у Вирена заныли основания рогов. Он знал, что это было.

– Мрак, – вслух сказал он. – Магия Всадников. Конечно.

С облегчением Вирен рассмотрел, что колдовство Рыжего, его золотистая переливчатая аура нигде не касается угрожающих линий, налившихся чернильной чернотой, и нигде не загрязнилась от них. Одна тонкая, будто бы шелковая темная нить истекала из запястья Рыжего, где была метка, и привязывала его к канату. Если б Вирен мог, он бы сейчас же выхватил нож и перерубил ее.

Но, осознавая бессилие, он поглядел, откуда тянется мрак. За горами была пустыня, как они и предсказывали, растекавшаяся бедным сереньким полотнищем – здесь не было таких величественных барханов, как на Первом круге, поэтому Вирена она не впечатлила. А дальше на востоке вспухало нечто темное, словно кокон, где начиналась веревка силы, а исчезала она где-то за их спинами, там, откуда пришел их маленький отряд. Устремлялась к жуткой пещере с алтарем, в котором белая гарпия небольшими жертвами продолжала поддерживать жизнь.

– Я вижу разводы, это наши! – вдруг сказал Рыжий, и его лицо осветилось улыбкой, он азартно кивнул вперед. Отвлекшись, Вирен наконец вспомнил, зачем они это затеяли. – Они тоже идут туда, к востоку.

– Нииран наверняка тоже рассмотрел… это, – согласился Вирен. – Не самое плохое направление. По крайней мере, с него сложно сбиться.

– Вот… оно? – брезгливо спросила Амонея. Ее рука подрагивала, она никла к Рыжему, ища защиты от нависшего над ними нечто. От чего-то, что казалось в сотни раз опаснее и злее потерянного дракона.

– Мрак – не всегда яд, – вставил Вирен. – Это уж от хозяина зависит.

Он провел рядом с Яном половину жизни и знал, что мраком можно лечить и ставить щиты. Привык к нему, чуждая сила не пугала Вирена так, как должно: абсолютно каждая вещь в умелых руках могла обернуться оружием, главное – как ее использовать.

– Гаси, ты слишком измотан, – обеспокоенно посоветовала Ринка, похлопав Рыжего по плечу.

Боевой транс смыло, будто накатила приливная волна. Очнувшись в обычном, красном мире, увидев синее небо без намека на какие-то линии, Вирен сначала почувствовал облегчение, а потом ощутил небывалую усталость. Словно вернулся с плаца. Его друзья точно так же ошарашенно хватали ртами воздух в попытках отдышаться…

– До пустыни рукой подать, – сказала Ринка, подбадривая их. – Так или иначе отряд остановится там… ну, около того мрака. Они непременно захотят его исследовать.

– Надеюсь, мы застанем их целыми, – поежилась Амонея.

***

На ночь они устроились на горной гряде, после которой начиналась пустыня. Скалы мельчали, превращаясь в обычные камни-валуны, больше не выглядевшие так грозно и опасно. Ночь снова была тиха – ни намека на дракона. Может быть, он издох где-то там, в глубине своей пещеры? Может, зачарованная пуля Амонеи отравила его кровь?

Вирен долго сомневался, стоит ли трогать амулет и выйдет ли из этого что-нибудь хорошее. Может, сработает тревога и он зря переполошит оставшуюся в Аду половину Роты, вынудит их немедленно ставить порталы и пытаться вытащить их четверку? Вирену не хотелось случайно прослыть беспомощным мальчишкой, взмолившимся о спасении, но все-таки услышать родной голос было необходимо. Вечером он отошел от друзей, прихватив оружие, сел, привалившись к скале.

Амулет сначала не отзывался, но Вирен решил использовать его как обычный связной. Закрыл глаза, чтобы ничего не оторвало его от важного занятия, стал перебирать в памяти детские воспоминания, рассыпавшиеся перед ним яркими карточками. Показалось, что камень, зажатый между пальцев, заметно потеплел, зажигаясь. Прошло еще несколько минут терпеливого ожидания, прежде чем Вирен почувствовал напряжение магии. Сила чуть гудела в ушах, а перед внутренним взором во тьме мелькнула красная ниточка, утекавшая куда-то далеко-далеко. Она впуталась в больную тартарскую изнанку, натянулась, и откуда-то по ней прошла ответная дрожь…

– А я все ждал, когда ты догадаешься, что можно амулет как связной использовать, – раздался в ушах знакомый насмешливый голос. Вирен заерзал на месте, сбивая подложенный мундир. Очень хотелось открыть глаза, но он заранее знал, что никого не увидит, и не желал так жестоко разочаровываться. Лучше прятаться в плену иллюзий и представлять, что Влад сидит рядом. – Эй, ты тут? Пропадает связь… Будь осторожен, магии надолго не хватит, часто не пользуйся, – предупредил его Влад. – Иначе в самый ответственный момент не сможешь подать сигнал о помощи, это будет очень обидно. Ведь сейчас ты не?..

Вирен растерялся и позабыл все слова.

– Нет. Нет, я так не думаю…

Но в груди разгоралось по-детски щемящее чувство от ласкового тона капитана Роты. Отца. Вирен завозился, пытаясь устроиться удобнее, однако спину все холодило, и не было никакой возможности отвлечься от этого. Представить, что он дома.

– Я не отвлекаю? – несмело спросил Вирен.

Сердце колотилось. А голос Влада показался необычно рассеянным и приглушенным. Возможно ли, что он успел отвыкнуть за эту проклятую неделю, будто бы растянувшуюся на целые годы?..

– Да что ты, забей, у нас просто сейчас четыре утра, ну… – Влад прервался ненадолго, видимо, пытаясь справиться с желанием зевнуть. Вирен услышал, как клацнули клыки. – Ничего страшного, мелкий, я безумно рад тебя слышать. И Ян… Он спит, опять на дежурствах заебали. Но если что-то серьезное, могу его растолкать!

– Нет, не надо! – испугался Вирен. – Я просто… соскучился.

– У тебя что-то случилось? – спросил Влад.

Вирену стало теплее, гораздо теплее, словно отступил холод безбрежной тартарской ночи.

– Ты не поверишь в это безумие, пап… – начал он, ухмыляясь.

Он кратко изложил произошедшее недавно, как если бы еще раз написал в дневник. Наверное, эта репетиция с заметками помогла ни разу не сбиться. Влад слушал терпеливо, иногда хмыкая, не прерывая его историю едкими комментариями – должно быть, он действительно устал там, в суетном человеческом мире. Задумавшись об этом, Вирен с изумлением понял, что успел истосковаться не по одним родителям, но и по шуму и тесноте улиц, по гвалту голосов и пестроте одежд. Окажись он сейчас на рынке в Столице, не раздумывая, кинулся бы в толпу, желая ее всю сразу обнять. Пусть бы обобрали, конечно, зато Вирену хотелось чувствовать вокруг жизнь, а не мертвенность погибшего мира.

– Я не могу связаться с Волком, у тебя единственный амулет, – сказал Влад. – Мне жаль. Я ему говорил, чтоб из виду тебя не выпускал, кто же знал, что вы разделитесь…

– Не надо его винить! – торопливо поспорил Вирен. – Теперь Волчище весь изведется! Он очень ответственный, все время со мной носился! А это я за Рыжим побежал…

– Да я понимаю, я вовсе не такой зверь… Но Яну мы об этом не расскажем, – заговорщически шепнул Влад. – Если у меня получится пробиться к отряду: что там вокруг вас? Надо как-то сопоставить расстояния и местность…

Вирен послушно оглянулся по сторонам.

– Камни, – отчитался он. – Пустыня впереди. Ну, кустики всякие. Скалы. Я в жизни столько скал не видел, как за последние несколько дней, меня уже тошнит от них!

– Тебя ж, помнится, ориентации на местности учили, – напомнил Влад, и Вирен глупо разулыбался. – Ладно, хер с ним, что-нибудь придумаем… Будьте осторожны. Наверно, я нихуя не тот человек, который должен о таком просить, но все-таки. Нет ничего ужасного в том, чтобы попросить помощи.

– А ты бы стал?

Влад крепко задумался и некоторое время молчал. Вирену даже стало боязно, как бы он не заснул и не оставил его наедине со всем этим.

– Наверно, нет. Точно нет. Но никто не говорил, что я хороший пример для подражания, правда? Вот вообще не рекомендую! Прям такое себе. Спроси Яна, он тебе расскажет, что про таких, как я, пишут методички «С кем не надо дружить»…

– Пап! – обреченно взвыл Вирен.

Влад мягко рассмеялся. У него был приятный смех, возвращавший Вирена в счастливые времена, когда ему читали сказки на ночь.

– Если ты боишься кого-то разочаровать, то не нужно этого, – настойчиво произнес Влад. – Не погибай из упрямства.

Нечто подобное Влад часто говорил, когда они вместе решали ебаную геометрию. Правда, сейчас все было куда серьезнее, чем пара отвратительных школьных задач, и Вирен даже не знал, что ему делать.

– Я был в ужасе, когда увидел дракона, – рассказывал Влад. – Помнишь, та история с Карой? Маги вытащили эту дрянь в человеческий мир, и оно казалось… неубиваемым. Неебически необъятным. Мы никогда не сражались с чем-то размером с дом, блядь. А у дракона были еще клыки и когти! Я с места не мог пошевелиться, Ян тоже замер… Одна Кара отважилась кинуться на эту громадину с клинком…

– Можем, мне ей стоило позвонить? – робко пошутил Вирен.

– Ну спасибо! – картинно возмутился Влад. – Нет, я просто к тому, что бояться чего-то – это нормально. Ты не трус, просто невозможно быть готовым к встрече с подобной хуйней. Думаешь, Кара не перепугалась? Нет, она просто знала, что кто-то должен защитить остальных. А может, ей нравится бросать вызов судьбе и совершать всякое ебанутое. Это ж Кара, – нежно фыркнул он.

– Почему вас нет рядом? – уныло вздохнул Вирен. – Я имею в виду… Ну да, я так радовался свободе. Думал, я взрослый и крутой. А оказалось…

– Так и есть.

Вирен задумался. Влад никогда не врал ему.

– Ты сын Черной Гвардии, Вирен, но ты все еще ребенок, – мягче сказал Влад. – Дети не должны убивать, не должны сражаться с чудовищами, перекусывающим демонов напополам. И я прошу тебя: не потеряйся в этой борьбе. Если в тебе есть страх, ты можешь остановиться. Но хватит! Я и так горжусь тобой. Ты друзей побежал спасать, это главное, а не то, насколько жутким показался тебе дракон.

– Спасибо. Я… Забыл обо всем остальном, никого важнее их у меня нет. Не считая вас… Как думаешь, нужно сделать что-то с Рыжим? – засомневался Вирен.

Ян должен был это знать. По крайней мере, Вирен надеялся: все-таки он справлялся с силой Смерти много лет и не жаловался на навязчивые видения и опасные желания. Но разве он мог будить его, когда Ян так устал – тот всегда взваливал на себя слишком много…

– Приглядывай за ним, не давай касаться ничего, что содержит силу этого ебаного Всадника. Без доступа к энергии Голода этот осадок на его ауре должен выветриться со временем. Вообще-то я помню пару очистительных ритуалов, но в Тартаре вы не найдете и половины трав, которыми там полагается окуривать.

– Я же не могу его оставить… Мол, само заживет!

– Через боевых магов проходит очень много энергии, – терпеливо пояснял Влад, – и если бы вся она была чистой и легкой, мы жили бы в идеальном мире. Ауры хорошо регенерируют, не беспокойся. Если не усугублять.

– Угу. Понял.

Хотелось болтать всю ночь, однако Вирену не дали забыться.

– Время, Вирен, – твердо напомнил Влад. – Нам обоим надо отдохнуть, а магия не вечна.

– Здесь отпечатки Всадников хранились столетиями, а я не могу поболтать с тобой чуть больше получаса? Несправедливо, знаешь ли…

– Я не всесилен. И слава Деннице: все, кто претендовал на такое, в конце концов ехали кукухой и становились похожи на Всадников. Я долгое время пытался добиться мощи, которой нет больше ни у кого… Дело прошлое, – отмахнулся Влад с поразительной легкостью. – Но, надеюсь, Рыжий поймет, как это бессмысленно, раньше меня.

Вирен поднял голову к небу, впервые за разговор посмотрел на зажигавшиеся звезды. По его подсчетам, было около полуночи.

– Спасибо, – шепнул он устало. Кажется, связь оборвалась, Влад не услышал.

Вирен подумал, что, если бы не этот разговор, с утра он не способен был бы подняться и идти куда-то в слепой надежде догнать отряд.

Неожиданно позади послышались шаги. Обернувшись, Вирен узнал в фигуре Рыжего: хотя было очень мало света, спутать его с тоненькими и стройными демоницами было сложно. От мысли, что друг слышал весь разговор, Вирен почувствовал, что краснеет: кровь прилила к щекам, стало жарко и душно.

– Что ты тут… Я думал, ты с ума сошел, сам с собой разговариваешь, – пожаловался Рыжий, скрывая беспокойство.

– С отцом… С Владом, – сознался Вирен, поднимая амулет из-за ворота. – Прости, если потревожил. Я пытался быть потише. Все-таки разбудил?

– Нет, мне самому не спится.

Рыжий сел рядом и закурил. Между ладоней плясал подвижный живой огонек, рожденный его магией.

– Знаешь, иногда я тебе очень завидую, – сказал он.

– А? Это еще почему? – изумился Вирен.

– Из-за твоей семьи. Они всегда рядом, готовы помочь советом… Я и мечтать не могу о такой связи, – горько усмехнулся он. – Я не говорил, но в последний мой визит домой мы снова разругались с отцом. Он-то думал, я взялся за голову и пришел, чтобы продолжить семейное дело! Я вспылил…

– Сжег чего? – фыркнул Вирен.

– Ага, семейный ковер. Говорят, его еще бабка ткала. Огромное такое полотнище, взятие какой-то крепости, которая раньше вместо Рашта стояла. Да-а. Многое наговорил, взял лошадь отцовскую и уехал – куда глаза глядят, – пробубнил Рыжий. – Не мог ни дня там вынести. Отец – упрямый баран, как вобьет себе в голову… Мать в его дела не вмешивается, поддакивает. Я подумал, что ни за что не смогу вернуться после такого. Но теперь мне тоскливо и хочется домой. Однако я так хорошо убедил себя в том, что у меня нет семьи… Что я – настоящий я – им не нужен.

– Глупости! – перебил Вирен. – Я твоя семья! И Ринка! И Рота тоже!

– Да я же… – опешил Рыжий.

– Нет, ты как раз про это! Я понимаю: нужно место, где тебя примут таким, какой ты есть. Не будут требовать перекроиться, притвориться чем-то совсем иным, к чему и душа не лежит! Вот когда Гвардия создавалась, их было две десятки. Тех, кто отважились идти с командором штурмовать Рай. Тогда никто не верил, что удастся, но им хватало веры друг в друга.

– И ты… в меня веришь? – явно пытаясь что-то важное понять, уточнил Рыжий.

– Всем сердцем! А ты верь в мою веру в тебя!

– Бред какой-то…

– Это классика, – обиделся Вирен, – неуч ты. Запущенный случай.

Так и не докурив, Рыжий смял сигарету и бросил. Устало закрыл глаза.

– Ты мог бы вступить в Гвардию, – предложил Вирен, – и ты никогда не будешь одинок. Все наши тебя знают, Владу ты нравишься… Никаких проблем!

– Да просто я не такой… стайный, понимаешь?

Вирен кивнул. Трудно было осознавать себя не кем-то одним, а всеми сразу. И принадлежать не только себе, но и другим.

– Интересно, везде ли такой Тартар? – вслух спросил Вирен, чтобы о чем-то поговорить, кроме семейных проблем. – Ну, мы же видим земли Голода, верно? Возможно, где-то в глубине, где правили Смерть или Война, до сих пор есть реки и леса! Жаль, что мы не пройдем так далеко.

– Я видел, читал в памяти дракона… когда-то здесь росла трава, – прошептал Рыжий. – Такая высокая и сочная, что в ней не было видно тел погибших. А битвы здесь вели всегда.

Он затих, схватившись за голову обеими руками. Вирен растерянно погладил его по спине, не зная, куда деться.

– Это они его разрушили, Вирен, – задушенно сказал Рыжий. – Всадники разбили мир, за который так ожесточенно боролись. А потом сошли в следующий. Как насекомые, перелетающие с одного поля на другое… Почему мы еще живы? Почему Ад не похож на иссушенную пустошь?

– Потому что одни мы столь безрассудны и упрямы, чтобы сражаться с тем, что победить нельзя. Мы уничтожили Рай – нам твердили, что мы смертники, которым придется сгинуть в веках. Но Рай пылал, а мы выли и смеялись. Мы свергли Люцифера – сколько раз Гвардии приходилось слышать, что они лишь безумные бунтовщики? Сегодня Кара правит Преисподней. Это мы всегда бросаемся на дракона. Мы сами выбираем свою судьбу.

Вирену показалось, искры пляшут не только на пальцах, но и на глубине зрачков Рыжего, выдавая, с каким благоговением он глядел. И, кажется, верил.

========== VIII. ==========

Странно, но Рыжему не хотелось спать. Отчасти – потому что он знал: в темноте ночи его поджидает магия Всадников, влекущая с каждым днем все сильнее, глубже, дальше. Он, обессиленный, чувствовал себя истощенным путником в пустыне, перед которым маячит оазис с ласково плещущимся ручейком. С такой сладкой, чистой ключевой водой… Но путнику грозило разве что смертельное разочарование, когда он, кинувшись лицом в охладительную воду, нахлебался бы раздирающего глотку песка. Того, кто покорится мраку, ждала судьба худшая, чем смерть от жажды.

Стараясь не покоряться не только притяжению тартарской изнанки, но и даже слабым, отдаленным мыслям о ней, Рыжий с утра вызвался дежурить. Остальные были усталые, особенно осоловело глядел Вирен, который потратил время на болтовню с отцом – хотя Рыжий не укорял его, а хорошо понимал. Этого незадачливого сентиментального дурака Рыжий и подменил. Он чуть отошел от спящих друзей, устроился на камне и уставился вверх. Звезды окончательно стерлись, точно их смахнули большой метлой. Небо сделалось синим.

Из мешка, унесенного Ринкой у мертвого солдата, Рыжий вытянул точильный камень и теперь старался над ножом, который всегда носил у пояса. Еще несколько дней назад он и не подумал бы им воспользоваться в бою: руки привыкли к магии, а такое смешное оружие подошло бы для какой-нибудь бытовой проблемы – яблоко, например, почистить. Но теперь он чаще думал, что от ножичка может зависеть его жизнь.