Текст книги "Terra incognita (СИ)"

Автор книги: Каролина Инесса Лирийская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)

Поддержав ее, Вирен помог не свалиться на последнем повороте. На запертую дверь, ведущую на крышу, он накинулся яростно, как на злейшего врага, и Ринка решила, что Рыжего тут быть на может, они зря пробежали так далеко и потратили время, надо вернуться… Но в два удара, врезаясь в дверь плечом, Вирен вышиб ее и выскочил на крышу – по лицу Ринку хлестнуло холодным ветром.

Рыжий был там. Стоял на краю, держал меч в безвольно опущенной руке. Они прервали какие-то раздумья; он не сразу обернулся. Вирен замешкался. Он, как и Ринка, не думал, что будет говорить Рыжему: они могли размышлять лишь о его спасении. Когда друг глянул на них, Ринка вздрогнула: один его глаз по-прежнему светился янтарным огнем.

– Что вы… – Рыжий едва выговорил это. – Вы мне кажетесь, правда?

– Сейчас я тебе покажу! – зарычал Вирен, выдвигаясь вперед.

Ринка попыталась придержать его: они пришли спасти Рыжего, а не драться с ним. Но разозленный Вирен уже замахнулся, собираясь отвесить Рыжему оплеуху, а магия загрохотала, и его грубо отшвырнуло прочь, к чердаку. Ударившись спиной, Вирен слабо застонал и с трудом поднялся, мотая головой.

– Прости! – вскрикнул Рыжий. – Прости, прости меня! Я не хотел!

– Что ты делаешь? – напала на него Ринка. – Решил погибнуть?

– Разве это не единственный выход? – отчаянно произнес Рыжий. – Дракон ищет меня!

– Ага, а кто сказал, что, распробовав кровь, он не решит сожрать весь Ленвис? – сердито влез Вирен.

– Мы не можем решить все смертью! – поддержала Ринка.

– Добровольной жертвой! Я воткну меч в его пасть, и все будет кончено! Дракон сейчас пытается убить твоих родных! Мы должны что-то сделать! – надрывался Рыжий, перекрикивая вой поднявшегося ветра и грохот орудий.

Вирен обернулся на башню-близнец и смущенно замок. Кусая воздух перед собой, дракон пытался перегрызть Кару пополам, и, хотя Ринка тоже поддалась надежде гвардейцев, она знала, как это опасно.

– Я тебе не позволю страдать этой херней! – крикнул Вирен, снова вскакивая.

– Ты сам рассказывал мне истории! – сорвался Рыжий. – Про благородных героев, готовых на все ради тех, кого нужно защитить! А сейчас мешаешь мне поступить правильно раз в жизни! Я наемник! Я шел за золотом и за магией, но я… я хочу быть кем-то большим! Пусть не Всадником… Нет, я не хочу быть чудовищем! Но стать героем, как ты! Как твои родные!

– Не впадай из крайности в крайность! – поспорила Ринка. – Мы можем победить эту тварь вместе! С артиллерией, с Падшими… Весь Ад нам поможет, не обязательно тащить все на себе!

– Магию убивают магией, вы это знаете!

С болью Ринка обернулась к дракону, боясь заметить в его зубах чье-то тело… Гвардейские офицеры отступали под напором бешеного зверя. Они тоже не умели сражаться с драконами – никто не умел. Кара пыталась поднырнуть под крыло, рубануть сухожилие, но ее закрутило в порыве ветра, поднятом махом, и Ринка несдержанно ахнула, прикрыв рот ладонью.

– Ладно, но мы не уйдем, – сказал Вирен, увидев, что Рыжего не уговорить. Возможно, он планировал сымпровизировать, действовать по ситуации, хотя в глазах его горела паника. – Ты не можешь нас прогнать! Это исключительно наше дело, где мы хотим стоять сегодня ночью!

Рыжий поглядел на них, безоружных, напуганных, выругался, но сдался, махнул рукой. Он знал, что с Виреном невозможно спорить. Они стоили друг друга. Вирен притаился чуть позади, но держался так, чтобы одним прыжком достичь Рыжего и утащить его прочь, к чердаку… или сигануть вместе с ним с крыши.

Медленно подняв меч к небу, Рыжий не дрогнул. Клинок помутился, словно по нему рябь прошла, как по озеру, и слился с ночью, раздираемой блеском огненных заклинаний и пушечных выстрелов. У Ринки закружилась голова, ей было трудно смотреть на Рыжего и на клинок, который он крепко держал в руке. Он шагнул дальше, к самому краю, и Ринка с Виреном инстинктивно потянулись удержать Рыжего, чтоб он слепо не свалился вниз, но тот остановился сам. Больше не оборачивался на них, однако и на дракона не смотрел – развернувшегося к нему, несмотря на все усилия Кары. А Рыжий гляделся в меч, как в зеркало.

– Стой, – сказал он чуть слышно, и Ринке показалось, что он обращается к ним с Виреном. Но Рыжий говорил с самим собой. С драконом. Была ли разница?.. – Ты один, это я понимаю. У тебя ничего не осталось. Но те, кто сделали это с тобой, давно ушли. Здесь их нет, и тебе незачем уничтожать этот мир. Чтобы множить одиночество и несчастье?

Глаз дракона мигнул. Глаз Рыжего – нет. Чудовище зависло где-то над ними, и Ринка знала, что оно может рухнуть животом на крышу, раздавливая их бронированным брюхом. Ей показалось, что ящер прислушивается… что-то понимает! А может, ему нравился звук человеческого голоса, напоминающий о хозяине?

Ринка побоялась, что сейчас гвардейцы начнут стрелять и нарушат хрупкое равновесие. Но с противоположной башни что-то мигнуло, и солдаты прекратили палить. Не хотели попасть по демонам на крыше? Ринка качнулась на носках, собираясь подойти к Рыжему и поддержать его, но он стоял обособленно. Говорил с драконом, потому что понимал его.

– Я знаю, что эта обида так просто не сотрется. Но ты достаточно жил. Вся твоя жизнь – несчастье. Довольно! Нужно это прекратить. Ты знаешь, что твой хозяин мертв.

Дракон заревел, и Ринке показалось, что небеса опрокинулись. Где-то внизу, под башней, замельтешили демоны, раздались крики. От резкого звука в разные стороны порскнули гарпии, захлопали крыльями, как сотни перепуганных птиц.

– Хватит! – закричал Рыжий, будто что-то мучило его. – Его не вернуть, и я не тот, кто тебе нужен! Ничего не изменить! Всадники были чудовищами, потому что покорились самым темным желаниям!..

– Возможно, оскорблять его хозяина – не лучшая тактика, – проворчал Вирен.

– Сдавайся! – рявкнул Рыжий, задирая голову к своему чудовищному отражению. – Я не стану новым Всадником! И не займу место Голода в твоем седле. Никому не нужна такая огромная сила, а цена за нее – и подавно! Твое время вышло, – Рыжий произнес странное грохочущее слово, не похожее ни на что, что Ринке приходилось слышать. Имя дракона. Он не кричал – напротив, оцепенел…

Вероятно, это их с Виреном присутствие убедило его, что можно поговорить, а не драться. Рыжий поднял меч еще выше, чуть не становясь на цыпочки, а потом протянул ввысь и вторую руку, словно желая коснуться дракона. Тот, мягко помахивая крыльями, чуть снизился. Медленно. Сколько его не касалась рука человека? С тех пор как Всадники, изувечив Тартар, решили его оставить?

– Мы сохраним память о тебе и о Всадниках, – негромко пообещал Рыжий; дракон спустился, ему не понадобилось больше кричать, надрывая горло. – Память нашего мира надежнее всего. О героях и их подвигах.

– Я… я напишу! – спохватившись, подтвердил Вирен. – Обязательно!

Дракон спустился. Схватился когтистыми лапами за край крыши – остальное его тело сползало вниз по башне. Он неловко подгибал крыло – его ранили, но он еще мог лететь. Он смотрел на Рыжего. Вблизи морда чудовища казалась еще страшнее, шипастая, с костяными наростами. Ночная тьма делала ее ужаснее. В единственном его глазу светилось нечто, похожее на грусть. Но он тянулся к Рыжему, увидев в нем отражение прежнего хозяина. Возможно, он хотел утешения, чтобы Рыжий приласкал его, как большого пса…

Но Рыжий, стиснув зубы, перехватил меч и загнал его в горло дракону так глубоко, как мог. Он вздрогнул, закричал сам, и Ринке показалось, что он плачет, прижимаясь к изогнутой шее дракона… Ящер захлопал крыльями, пытаясь вырваться, зарычал, отшвыривая Рыжего. Но все было кончено: он падал, не мог больше держаться за башню. Видя, как он поскальзывается, внизу завопили и стали разбегаться демоны. Гарпии сорвались с неба; они били точно в открытую рану, расширяя ее, рвали порез, нанесенный Рыжим…

Он лежал на крыше, безвольно глядя в опустевшие, успокоившиеся небеса. Дракон умирал на земле, елозя крыльями по битой брусчатке. Стоя на краю, Ринка видела горящие дома, разрушенные здания – раны, нанесенные Ленвису.

Он заревел в последний раз, и Ринке послышался в этом ужасный плач всеми покинутого существа. У нее сдавило сердце, но она так ничего и не произнесла: Ринка не могла жалеть того, кто исполнен такой злобой на весь мир.

– Я обманул его, – прошептал Рыжий, болезненно вздрагивая. – Я позвал, а он пришел. Он думал, я могу стать его хозяином. Спасти его. Подарить нечто, кроме вечного голода и страха… Но я принес ему смерть. Он так ничего и не понял, зря я это…

– Ты все сделал правильно, – успокаивал Вирен, припавший рядом с ним на колени. – Какое счастье… что ты жив… Рыж, ты не ранен? Что-то болит? Все хорошо!.. Ну, погляди на меня!

Мягкими кошачьими шагами Ринка приблизилась к ним. Присела рядом, нашарила руку Рыжего и ласково сжала его ладонь.

– Я лжец и предатель, ничем не лучше Голода, – прохрипел Рыжий. – Я должен был что-то изменить в этом круговороте. Верил, что я могу… Смогу стать героем и пожертвовать собой. Как все подло и мерзко! А, лучше бы он сожрал меня и подавился мечом, как я сначала и задумал!

Он наконец-то посмотрел на Ринку и Вирена, и один его глаз был змеиным, горящим огнем. И совершенно безумным.

========== XIII. ==========

Рыжий все лежал, бледный в синеву, и Вирен начал волноваться, что друг так долго не приходит в себя, но его успокоили: это была обыкновенная усталость. В госпитале совсем не осталось коек после ночного, многие демоны пострадали от дракона, от обломков домов, пожаров или даже пушечных ядер, валившихся на улицы… Тем не менее, для Рыжего нашли немного места в углу, отгородили плотной ширмой и пускали к нему не более двоих. А гвардейцы спешили навестить мага и поздравить его с победой, поблагодарить… Слухи просочились и к горожанам, поэтому медикам пришлось устанавливать жесткие правила, чтобы никто не потревожил Рыжего из любопытства.

К полудню, немного отдохнув, Вирен заглянул за ширму. Ринка сидела рядом с Рыжим и рассеянно поглаживала его запястье – она устала, засыпала, клевала носом, но упрямо бодрилась, боясь пропустить момент, когда Рыжий проснется. Вирен шепотом принялся пересказывать ей, что Гвардия разгребает завалы, но тут Рыжий пошевелился и с трудом разлепил веки.

Один его глаз так и не стал обычным, демонским. Вирен надеялся, что это пройдет, потому что странное увечье привлекало бы внимание где угодно, в любой части Ада или Земли, но Рыжий, казалось, ничего не замечал. Зевнув, он сдавленно промычал что-то.

– Все болит, – пожаловался он, потягиваясь. Нервно оглянулся, но понял, что лежит в госпитале, и расслабился. А вот Ринка с Виреном мигом насторожились, стоило ему упомянуть про боль, но Рыжий рассмеялся: – Нет, я имел в виду… Ну, ноет так. Как будто мешки носил. Неприятно.

– Как твоя нога? В тебя стреляли, – добавила Ринка, потому что Рыжий напрочь об этом позабыл.

– Мрак вылечил меня. Повезло… или как посмотреть. А что дракон?.. – неожиданно спросил он. Янтарный глаз моргнул третьим веком.

– Мертв, – отчитался Вирен, не зная, расстроят или обнадежат друга эти новости – поэтому он говорил приглушенно и как бы опасливо. – Кара приказала доставить его на Первый круг, там у нас есть… исследовательская группа, – неловко кашлянул Вирен, вовремя вспомнив про военную тайну. – Магам она его не отдаст, слишком велик риск. После Вахзы. Ты понимаешь. Хотел повесить трофей в гостиной? – неловко пошутил он.

Рыжий пропустил это мимо ушей: у него не было дома, а если б и был, он вряд ли стал бы держать в нем напоминание о вчерашнем кошмаре. Рыжий поежился, натянул на ноги одеяло.

– Это хорошо, что вы его забрали, – пробормотал Рыжий, откидываясь на подушки. – Думаю, в нем много мрака. Как бы… вместо крови. Нельзя, чтобы он попал к кому-то, кто может использовать его для… не знаю, завоевания Ада? А знаете, дракон мне снился! – воскликнул Рыжий, пожимая плечами. – Мы… то есть, конечно, он… Он летал! Так высоко! Там нет границ, даже горизонта не видно, если подняться, утонуть в небе…

Кусая губы, Ринка молчала, а Вирен не хотел первым рассказывать Рыжему про его глаз. Эту тайну не получится сохранить, он поймет это, едва увидит зеркало, да и какой смысл?.. Если местные целители не смогли ему помочь, вероятно, эта жуть останется с Рыжим навсегда. Вирен предполагал, что часть души дракона осталась с Рыжим, как-то зацепилась за него – с помощью руны они слили сознания, что разъединить их не смогла даже смерть. С маленькой буквы, разумеется. Вирен замыслил показать друга Яну, тот наверняка что-то понимал… Но пока эта драконья сущность никак не проявлялась и не влияла на Рыжего, если не считать красочные грезы, какие и самого Вирена иногда посещали, и в этом не было ничего мистического. Так что Вирен бодро улыбнулся и постарался успокоить Рыжего, срочно вспоминая какую-нибудь равно забавную и обнадеживающую историю… Может, он не был магом или таким уж искусным воином, но одно умел хорошо: рассказывать, отвлекать словами от их страшной жизни.

***

Работа не ждала. Да и чтобы отвлечься от невеселых мыслей о судьбе Рыжего, Вирен решил потрудиться на благо Ада – это был не самый плохой способ стереть беспокойство. Он никогда не любил напиваться с горя, а курить так и не научился, плевался от горького ядреного вкуса. Зато Вирен принес Рыжему пачку сигарет, чудом проскользнув мимо сердитой медсестры, а потом отправился поискать Роту Смерти. С утра Нииран дал ему амулетик, чтобы Вирен всегда мог найти своих в кутерьме потревоженного Ленвиса.

Разбирать завалы чужого дома было трудно – это слишком напоминало о судьбе собственных родителей. Дракон проломил крышу, балки не выдержали и посыпали вниз. Но работавшая рядом Дэва ласково потрепала Вирена по плечу и рассказала, что хозяева успели выбежать и никто в этом доме не погиб. Надо было всего лишь помочь с ремонтом. По сравнению с соседями, от жилищ которых остались одни стены, этим демонам повезло. Работа пошла быстрее и легче, Вирен увлекся и совсем не заметил, как к ним кто-то подошел… Только когда солдат рядом выпрямился, отдавая честь, он тоже обернулся и отвлекся от трескотни Дэвы, которой было скучно разгребать завалы в тишине.

Ян несмело застыл поодаль, глядя на Вирена, как бы не отваживаясь подойти. Сначала показалось, это оттого, что он говорит с Дэвой, а Ян из чувства такта не хочет их прерывать и перебивать, однако здесь было что-то другое. Стоило ему пересечься взглядом, Ян пошатнулся, словно хотел отступить, но лицо у него было такое болезненное, несчастное – и это вместе с усталостью, отпечатавшейся на каждом из них!

Он наверняка знал, что Вирен видел в Тартаре. Хотя Ян не пользовался мраком для магии (или, по крайней мере, делал это очень нечасто), все равно не мог не отзываться на то, что с ним происходит – почувствовал и разбуженную ими сущность, и устроенный кинотеатр из воспоминаний, и даже взрыв, когда Вирен со всей дури рубанул по узлу… Он до сих пор ощущал болезненную отдачу от удара. Ян печально улыбнулся, кивая – будто бы каким-то своим мыслям, и у Вирена больно сдавило сердце. Он отстранился от болтающей Дэвы, которую невозможно было остановить, готовой чесать языком до скончания мира.

– Пап, я так рад тебя видеть! – воскликнул Вирен, кидаясь к Яну. Тот едва не рухнул, когда он порывисто обвил его шею руками и повис, как в детстве, но устоял и придержал Вирена, рассмеялся.

– Эй, я же сейчас упаду, – усмехнулся Ян. – Ты уже меня перерос, Вирен, веди себя поаккуратнее…

– Это из-за рогов! Я кажусь выше из-за них!

Ян выглядел куда более хрупким, чем на памятнике в центре города – там был черный мрамор, все делающий внушительнее, а здесь – обыкновенный тонкокостный человек. Вдохнув горький запах его любимых сигарет поглубже, Вирен с сожалением отпустил Яна, потому что совсем не хотел его задушить. Ян был какой-то помятый, со следами сажи на лице и перепачканными льняными волосами – наверное, копался на пепелище на окраинах.

– Ты не испугался, – облегченно вздохнул Ян. – Я очень боялся, что… В общем, я знал, что в Тартаре невозможно узнать про Всадников ничего хорошего, поэтому был так против, чтобы ты отправлялся… Прости, я тот еще эгоист!

– Да нет, я понимаю, – улыбнулся Вирен. – Я не мог забыть про тебя, когда был там, именно поэтому! Но в Тартаре я понял, что еще больше тебя уважаю! Ты держишь себя в руках, а они все поехали крышей… Блин, извини, ерунду какую-то говорю, – смутился он. – Я вовсе не имел в виду, что ты можешь… Давай вернемся к обнимашкам?

Услышав возню справа, Вирен настороженно обернулся и увидел Дэву, которая с довольной миной наблюдала за ними, и совсем растерялся.

– Вы очень милые, – объяснила она.

Вирен никогда не спрашивал, есть ли у нее родители, а Дэва предпочитала хранить это в тайне. Так что Ян подошел к ней и по-семейному потрепал по волосам, касаясь оснований рожек, и Дэва замурлыкала, дергая хвостом.

– Ты тоже отлично справилась! – заявил он, глядя в гордо сияющие глаза демоницы. – Я слышал, в бою с гарпиями ты хорошо себя показала?

– Как вы переключаетесь-то, капитан, – протянула Дэва. – Я слышала, как вы рычали на ребят вон там…

– Но они бездельничают, а у нас полно работы, – неодобрительно сказал Ян. – Ты же придумала, что делать с вон той балкой?

– Припахать лейтенанта Волка? – азартно предложила Дэва. – У него силища…

Поворчав для порядка, Ян поручил ей этим заняться и взять в помощь болтающегося рядом легионерского мага-мальчишку, а они с Виреном решили пройтись. Город, с утра притихший, траурный, снова шумел и поспешно зализывал раны. Им встречались демоны в мундирах, пару раз пришлось уворачиваться от особенно ретивых гонцов на лошадях… Вирен обращал внимание на еще оставшиеся на битой брусчатке потеки крови и покосившиеся здания, лишенные крыш. Почти везде выбило окна.

– Сколько жертв? – спросил он. Ян должен был знать: координировал всю Роту.

– Пока около сотни, – ответил тот. – Все гражданские. Но мы разбираем завалы. Может быть больше. Из военных мы почти никого не потеряли, если не считать наемный отряд Вахзы. Нет, хорошо, что вы дракона быстро отвлекли, – решительно сказал Ян, – иначе бы он так и громил дома.

– Я заметил, тут дома хлипкие, – поморщился Вирен. – Балки эти деревянные… В Столице почти все каменное! Если бы дракон напал там, погибших было бы куда меньше.

– А еще на окраинах демоны ютятся в бараках целыми семьями, – подсказал Ян. – Когда надо срочно спасаться бегством, это мешает. Плотность населения… Мы должны были заняться этим раньше, – с досадой произнес он.

– Мы ударный отряд, а не социальная служба, – напомнил Вирен. Он знал, что Ян, как и он сам, часто винит себя в том, над чем не властен и что никак не мог предотвратить. – Это Эл должен был о них позаботиться… Он пытался, – вспомнил Вирен и рассказал Яну, как губернатор требовал устроить эвакуацию, чтобы у Эла не было неприятностей из-за случайных слов раздосадованного Вирена.

Они переместились восточнее, к центру, уцелевшему после ночного побоища. Дракон не приземлялся на главную площадь, так что ничего удивительного, что памятник посреди нее и эти жуткие скамеечки, держащиеся на честном слове, стояли как ни в чем не бывало. Деревяшки лавочек были старые и промерзшие, но выбирать не приходилось. Коченея на морозе Девятого, Вирен кутался в теплый мундир и прижимался боком к Яну. Тот перелистывал дневник Вирена, хранящий воспоминания обо всей экспедиции; лишь события последнего дня пришлось пересказывать на ходу, потому что Вирен едва пришел в себя и не успел занести их в журнал. Ян, как писатель, отлично его понимал и слушал внимательно и уважительно, не мешая.

– Ты закончишь дневник? – спросил он. Вирен кивнул. В книжице оставалось еще много пустых страниц, и обрывать записи не хотелось – да и привык он к ним, хранение всех событий в журнале упорядочивало мысли. – Знаешь, а попроси друзей написать что-нибудь на прощание, – предложил Ян. – Думаю, это будет хорошо! У них наверняка найдется, что сказать…

– По большей части нецензурно, – протянул Вирен. Он расслабленно привалился к плечу Яна; благодаря рунным нашивкам на рукавах его кожаная куртка не накалялась на холоде, и лежать на ней было очень приятно. – Скажи, а вы все-таки получили мой сигнал? Тот амулет, который мне передал Эл… я не был уверен, что смог им воспользоваться…

– Я почувствовал, что тебе нужна помощь, – мягко сказал Ян. – Боюсь, пробиться связной магией из того зала невозможно. Я понял, что ты пытаешься сообщить что-то важное, а спустя какое-то время поступил сигнал бедствия с Девятого, к тому времени мы были готовы. Но я не ожидал дракона, – вынужденно усмехнулся он. – Скорее, кучку теней. Или что-то вроде этого.

– Вы очень храбро сражались на башне, – вздохнул Вирен, болезненно поводя плечами. – Не то что я…

– Ты бросился в самую гущу, чтобы спасти друга. Это куда ценнее.

– Я хотел бы спросить про… Всадников, – несмело протянул Вирен. – Ты знал, что это Смерть решила положить конец Тартару? Конечно, я полагаю, это было коллективное желание, но все же…

– Нет, но… догадывался. Расскажи мне поподробнее.

Вирен постарался ничего не упустить, а сам начал размышлять и продолжать мысли, поначалу скупое изложение фактов, увлекся и зачастил, наслаждаясь вниманием Яна:

– Получается, Всадники оставили свои артефакты в Тартаре! Я нашел меч в постаменте статуи, но, думаю, там же можно обнаружить весы или… что там еще было? Лук? Одна Смерть унесла свой серп с собой. Возможно, поэтому она единственная продержалась дольше остальных Всадников, она черпала силы из артефакта.

– Я мало знаю о прошлом Смерти, не интересовался, чтобы воспоминания не смешивались… Но это похоже на правду. Ей хотелось сохранить магию даже после того, как она уничтожила Тартар…

Они посидели так еще, пока сзади не послышался шум и не показался Влад. Он вел под уздцы своего черного коня, Ай’Хаара, и неторопливо продвигался к губернаторской резиденции, слепые окна которой черно смотрели на них. Вид у Влада тоже был умаявшийся, он ездил по Ленвису, но нашел время заглянуть к ним – наверно, Ян подсказал ему, где искать. Стало чуть потеплее: Влад с охотой сграбастал Вирена в объятия, и тот радостно сидел и улыбался, думая, как скучал по ним. Да, в Тартаре у него оставался связной амулет, но Вирену важно было ощущать прикосновения…

– Ты виски выбрил? – Он внимательно поглядел Влада.

– Это Кара пыталась меня постричь. Скажи спасибо, что я не поседел заодно, – хмыкнул Влад, всеми силами стараясь скрыть радость от встречи.

Влад долго рассматривал мраморное изваяние напротив, весьма искусное, красивое, хотя и с хищными, резкими чертами, присущими оригиналу. Наклонил голову, вздохнул. На него смотрело собственное лицо, высеченное из холодного черного камня, навечно застывшее. И Влад мечтательно протянул:

– Динамиту бы сюда…

– Денница, ты невозможен, вандал, – добродушно заявил Ян. – Кто-то старался, а ты так относишься к чужому труду!

– Ненавижу всяческую мертвечину, обожаю всяческую жизнь! – поддержал Влада Вирен, с охотой декларируя любимого отцом Маяковского. Ян совсем не сердился на них, но фыркнул, желая сохранить строгий образ…

Влад доложил, что меч Войны так и не нашли. Они считали, клинок отлетел куда-то, когда дракон упал, да еще там было много гарпий, кинувшихся на рану, они могли выбить клинок из тела ящера. Ян вздыхал и убеждал снова обыскать всю улицу перед телепортационной вышкой: артефакт слишком важен, чтобы полагаться на удачу. Извинившись, Ян поспешил по делам…

– Он не боится, что кто-нибудь украдет его нож? – спросил Вирен, сотни раз видевший серповидный клинок, который неизменно оказывался в руках Яна, когда был нужен. – Я становлюсь параноиком, черт…

– Раньше никто особо не задумывался, что это за нож, – сказал Влад. – Но я подозреваю, что теперь им могут заинтересоваться… коллекционеры. Внимание к Тартару будет увеличиваться. Если в нем можно достать ебаного дракона, кто знает, какое еще оружие получится отрыть?

– Вы думаете, меч украли? – робко спросил Вирен. – Но за ним тянется след из мрака, мы можем его найти…

– Я считаю, – весомо произнес Влад, – что меч разбился о дракона. Слишком большая нагрузка. Зверя защищала та же магия, какая содержалась в артефакте, это… пиздец, в общем, – понятно объяснил он. – Но мы обязаны отработать все версии.

– Потому что Ян так сказал?

Влад усмехнулся и кивнул.

– Он следит, чтобы ничего из тартарских артефактов не разошлось по рукам, – пояснил Влад. – Эту вашу сферу поклялся спрятать под Дворцом… Или уничтожить, мы не определились.

– Нельзя утверждать, что это единственный ключ, – с сожалением признался Вирен. – Всего лишь один из тех, что мы видели. И… мне кажется, мы оставили двери открытыми. Я не помню.

Влад тревожно поглядел на него, но ничего не сказал. Он обещал, что в Тартар в ближайшее время никто не пройдет, а храм Всадников всегда останется зоной отчуждения даже для будущих исследователей. Довольно с них мрака.

Вирен подошел погладить Ай’Хаара. Конь шутливо щелкнул клыками у него над ухом; обычно он так выпрашивал что-нибудь вкусное, но Вирен похлопал по карманам и развел руками. Он не помнил, когда ел в последний раз, но и не хотелось: мысли были заняты беспокойством за друзей, за родителей, за весь Ад, даже за предателя Вахзу, заключенного под суд, и за гарпий, разместившихся где-то поблизости, за городом. Ай’Хаар нежно лизнул его шею и заурчал, помахивая хвостом. Тоскливо улыбнувшись, Вирен потрепал его по холке и привстал на цыпочки, чтобы почесать рога.

– У тебя нет ничего почитать? – с надеждой попросил Вирен у Влада, рассчитывая, что это отвлечет.

– Книжка, да, у меня что-то было… – замешкался Влад, обшаривая седельные сумки как бы рассеянно. – Хочешь, дам «Карамазовых»? Правда, у нее какая-то падла отгрызла первые страниц двадцать… Замечательный роман, давно тебе посоветовать собирался. Эпизод с чертом особенно!..

– Лучше б ты меня бил, пап, честное слово, – страдальчески протянул Вирен, но так крепко вцепился в томик Достоевского, что, казалось, никакая сила на свете не сможет вырвать потрепанную книжку из его пальцев. Влад потрепал его по волосам.

– Ты молодец, – шепнул он, чтобы никто не услышал и не уличил грозного капитана Войцека в добросердечии. – Мало кто из нас справился бы лучше. Я знаю, ты держал в руках этот ебаный меч…

– Откуда?

– Мы допрашиваем Амонею. Что ты чувствовал?

– Не знаю, – сознался Вирен. – Хотел защитить своих от магии. С Рыжим было не очень хорошо, он запутался. А я не придумал ничего лучше, чем попробовать спасти то, что мне дорого, с помощью оружия. Вот и все. И мне было все равно, окажется в этот момент в моих руках какой-то охрененный артефакт, обычная сабля или вообще дубинка.

– Логично, – хмыкнул Влад. – Я тобой горжусь.

Вирен постоял на месте, а потом задумчиво почесал затылок и протянул:

– А ты можешь это Рыжему сказать? Мне кажется, оно ему надо. Очень.

– Да, как раз хотел его навестить. Он пришел в себя? И… это действительно он? Не дракон?

– Нет, это Рыжий, но еще более несчастный, чем обычно. И мне кажется, одного меня не хватит, чтобы он почувствовал себя лучше. И Ринки тоже, хотя она постоянно при нем.

Похлопав его по плечу, Влад ответственно кивнул. Вирену хотелось напомнить, что это никакой не приказ и не военная операция, а заурядная вежливость, но Гвардия была не обычной семьей, так что Вирен решил, что все хорошо.

– Можно я тоже почитаю твои записки? – попросил Влад. – Обмен! А то я пропустил самое интересное, пока отдавал распоряжения насчет починки башни… Вы в курсе, что разъебали огромный кристалл? А?

Вирен вспомнил, что примерно таким же тоном Влад ворчал на него, когда он в детстве расшибал школьные окна во время игры в мяч. Разумеется, совершенно случайно.

– Стоило догадаться, – согласился Вирен. – Я же не должен за это платить? Ну блин…

– Да нет, мы просто вычтем немного из твоего жалования. Ближайшие пару-тройку лет…

***

Они собрались внизу таверны, за сдвинутыми столами, соседними тому, за которым Вирен когда-то неумело, сомневаясь в каждом слове, выводил первые строки в своем дневнике. Он хотел бы занять тот самый стол из-за тяги к символизму, но там расположилось несколько местных, а Ян запретил пользоваться положением Гвардии и сгонять их. Но и тут Вирену было уютно и удобно, в окружении друзей и семьи.

Нииран с Волком, как и обычно, спорили (в этот раз – по делу, насчет размещения лишившихся домов), Дэва стреляла глазками в местных парней, а Кость раскладывал свои рунки и пытался предсказать будущее Гилу и Зариту, которые в судьбу не верили и откровенно потешались над магом. Было приятно видеть их целыми. Но отсутствие Амонеи резало глаза, хотя Вирен, все еще слегка обиженный, старался не думать о ней. Во главе стола расположились Кара, Влад и Ян; Вирену досталось место справа от них, а еще он усадил рядом Рыжего, чудом вытащенного из госпиталя, и Ринку – они оба были заметно смущены обществом Гвардии.

Пили не за победу над драконом, не желая терзать раны молчаливого Рыжего и многих горожан, явившихся сюда оплакать потерянные дома, родственников и друзей. Нет, они отмечали возвращение отряда из Тартара и вспоминали павших товарищей…

Гвардейская Троица была как-то особенно бодра. Вирен знал, что родители оживают за выездами в проблемные районы, за привычной им дракой, если не резней с бандитами или случайными мятежниками, и все говорило о том, что в Ленвис верхушку Гвардии выдернули внезапно, раззадоренных другим боем. Упрашивать что-нибудь рассказать не пришлось: они с радостью стали делиться.

– Рейд на севере Первого круга! – громко рассказывала Кара, опасно откидываясь на спинку скрипучего стула и размахивая руками. – Они посчитали, что могут устроить контрабандную сеть, барыжить лучшим вином с Восьмого, а Гвардия этого не узнает! Ха! Мы загнали их, как крыс…

– Кара, убери ноги со стола, пожалуйста, – ласково шикнул Ян. – Это некультурно.

Кара убрала.

Рота Смерти пыталась выведать подробности. А вот Ринка с Рыжим по большей части отмалчивались – такое у них было настроение или они не отваживались перебивать словоохотливых гвардейцев? Вирен метался посередине, отчаянно желая, чтобы невидимое напряжение спало и они насладились обедом. Рыжему нужно было немного развеяться в компании, которая не стала бы на него пялиться: драконий глаз – это не самое удивительное, что им приходилось видеть.

Проблема была не в Гвардии. Вирен понимал, почему их боятся, у них была… репутация. Но надеялся, что, проведя пару недель рядом с Ротой Смерти и поняв, что они никакие не чудовища, его друзья примут и Сатану с ее вернейшими офицерами… Однако, как оказалось, Рыжего сбивало не только это. Ему сложно было привыкнуть к семейному застолью, он слишком долго жил одиночкой.