Текст книги "Terra incognita (СИ)"

Автор книги: Каролина Инесса Лирийская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

– Разве ты не стал бы помогать ей, если бы Дия попала в беду?

– Конечно, стал бы! Но это потому что я гвардеец, я вообще-то присягу приносил, клялся защищать каждого демона… Это тут ни при чем! Ну, я в любом случае не останусь одиноким, правда? – улыбнулся Вирен, кивая ей. – У меня есть вы. А это, наверное, с башкой моей что-то не так. Ну, неужели так сложно было влюбиться в Амонею, как приличному демону? – Он неожиданно расхохотался: – Представил, как бы знакомил кого-то с родителями… Да уж, получилась бы превеселая сцена.

Он покачал головой, туманно глядя перед собой. Ринка погладила Вирена по спине и вздохнула: да, он был прав, они не могли оставить Рыжего, бросить его сражаться с магией в одиночку.

– Сфера все еще у тебя? – прошептала Ринка.

– Конечно! Наши о ней не спрашивали, хотя я наверняка отдал бы, если б Ниирану она понадобилась, – ответил Вирен, тоже понизив голос. – Думаешь, она нам пригодится внизу?

– Гарпия была убедительна… Сделай так, чтобы ее никто не заметил. Пойдем ночью, пока все спят. Или, может, ты договоришься со стражами?..

– Я могу сделать так, чтобы нас поставили сторожить лабиринт этой ночью, – довольно улыбнулся Вирен. – Прошлой мы отлеживались, зато теперь отработаем. Как все заснут, осторожно отступим. Как думаешь, Рыж сможет наколдовать иллюзию? Было бы здорово!

– Смотри, не расскажи об этом всем, – строго напомнила Ринка. В зале гулко разносились голоса. И Вирен фыркнул, но затих. Он закончил с плетением, отпустил Ринку, а тут и Рыжий вернулся.

Рыжий казался бледноватым, странным, словно разговор с Ниираном вынул из него всю душу. Он так боялся сражения – или, наоборот, смерть дракона пугала Рыжего? Ринка представила, что почувствует он, пропускающий через себя и боль, и злость, и отчаяние ящера – какова будет предсмертная агония дракона и как она изменит Рыжего?

Он рассеянно похвалил косу Ринки, неловко вытащил дневник из сумки Вирена и стал что-то туда заносить. Вирен и слова ему не сказал, но просиял и вытянул следом осветительный амулетик, чтобы Рыжий не ломал глаза.

***

Зал был огромен. Когда она глядела наверх, у Ринки начинала кружиться голова. Глянув на изнанку, Рыжий подсказал, что раньше зал освещали с помощью огромного заклинания, подвешенного под потолком – как будто бы отдельного маленького солнца. Никто из гвардейских магов не был на такое способен, а распахивать настежь двери не отважились, так что таились в темноте.

Стены тоже украшала резьба – они заметили это, когда подняли повыше световые заклинания. Разобраться в витиеватых буквах не смогли; Вирен подтвердил, что эти слова похожи на человеческий арабский, но на том все замолчали. Ринке по-детски хотелось подпрыгнуть и прикоснуться, представить, как кто-то трудился над ними. Что они желали сказать? Оставить память об истории потомкам, рассказать о Всадниках, украсить зал – может, все это была сущая бессмыслица, орнамент?

Вирен сидел рядом с Хинсером и рассказывал о чем-то, развлекая товарища. Хин поправился и отчасти казался бодрее их, остальных: ему позволяли вдоволь отсыпаться и не утруждали работой. Но – Ринка замечала это как-то отстраненно, разумом, а не сердцем – гвардейцы потеряли в битве в ущелье где-то полторы десятки, да еще несколько наемников Вахзы, и ни у кого не было времени на отдых. Потому-то Волк с радостью принял их помощь и поставил ночью сторожить спуск.

Вирена и правда любили: никто не мог бы поверить, что он сможет обмануть семью. Строго говоря, он не обманывал; это Вирен десяток раз протвердил Ринке, чтобы у нее точно не осталось сомнений. Но – Ринка не говорила это, чтобы его не разочаровать, – они рисковали не одними своими жизнями: Ринка подозревала, что под этим зданием, выдолбленным в скале, могло дремать нечто злое и древнее. Может быть, там их ждал еще один алтарь…

В ожидании вечера она слонялась по залу. Так ее припрягли к готовке, и Ринка ненадолго смогла сосредоточиться на чистке сытных фиолетовых клубней с Восьмого. Большая часть солдат высыпала наружу: с помощью магии и подручных средств они укрепляли и без того безопасное убежище. Однако каждый понимал, что полагаться на неизвестную магию нельзя, она в любой момент могла подвести…

Расправившись с обедом, Ринка тепло распрощалась с колдующими над котлом солдатами (такая нехитрая магия была ей приятна и понятна). Она побрела по залу, обходя широко, рассматривая сплетение рисунков, и, увлекшись, приблизилась к той части, где обосновался Вахза. Неожиданно она услышала приглушенные голоса. И в обычное время Ринка прошла бы мимо, ей не нравилось совать нос в чужие тайны, но нечто остановило ее. Среди гвардейцев не принято было говорить полушепотом, если никто не задумывал какое-то сумасбродство, как они с Виреном и Рыжим. Они не стали бы скрытничать без особых причин. А потому Ринка решила подслушать.

Ринка приникла к колонне, держась поодаль. Неровный свет играл ей на руку, и она постаралась ничем себя не выдать, даже, кажется, дышать перестала. А вот Вахзу она узнала сразу в отблеске одного из летающих тут и там светочей: никто из гвардейцев не отделывал сабли позолотой, а его чрезмерно украшенное оружие Ринка запомнила: она не одобряла это, превращение того, чем убивают, в произведение искусства. Рядом с ним была демоница, которую Ринка тоже с легкостью опознала. Сейчас Амонея стояла близко к купцу и о чем-то тихонько отчитывалась. Обернувшись, Ринка прикинула, что свидетелей, кроме нее, нет: Вахза выбрал самый отдаленный угол.

К счастью, у них не было при себе амулетов, способных исказить реальность: иначе Ринка ни словечка бы не разобрала. По обрывкам фраз она догадалась, что Амонея рассказывает об их пути, особое внимание обращая на колдовство Рыжего. Вахза степенно кивал. Он не знал, что рядом кто-то навострил уши; Ринка умела быть невидимкой – отчасти поэтому он ее и нанял.

– Так значит, они совершенно не знают, куда идут! – протянул Вахза, и по его тону Ринка поняла, что купец расплылся в широкой улыбке. – Поразительно: Нииран так четко указал на это место, я думал, они специально отправились в Тартар…

– Рыжий говорил, что его невозможно не заметить на изнанке, – тактично поддакнула Амонея. – У него очень сильная аура.

– Пока ключ у этого мальчишки, Вирена, мы ничего не можем предпринять.

Ринка выдохнула, не в силах сдержать ликующую ухмылку. Она знала, что сфера важна! Ключ – но к чему? Где же дверь? Найдут ли они ее, спустившись вниз, или сфера раскроется здесь, в этом зале? Много дней они не пытались развернуть ее, но вдруг теперь она наконец-то поддастся?..

Она так взволновалась, что чуть не прослушала.

– Мы не можем навредить ему, – тревожно втолковывала Амонея. Она заламывала руки, словно бы сильно волнуясь. Ринка внимательно следила за ее мечущимся хвостом. – Его исчезновение сразу же заметят! – прошипела Амонея. – Кроме того, он сын Сатаны. Если что-то случится с ним, они не отступятся, пока не узнают правду.

– Мы можем выкрасть сферу. Ее считают пропавшей в ущелье.

Ринка даже подозревала, кому Вахза мог бы это поручить. Мог бы – если бы она не оказалась так преданна этому поразительному мальчишке. С внезапным облегчением она поняла, что не пошла бы против друзей, сколько бы денег Вахза ей не предложил.

– Посмотрим по ситуации, – решил Вахза. – Пока что у нас есть и более важные проблемы! – Он, очевидно, вспомнил про дракона. – Иди к Гвардии, иначе они хватятся. Нам не нужны вопросы.

– Хорошо, дядя, – ответила Амонея без особого удовольствия.

Ринке пришлось вплотную прижаться к колонне, чтобы проходившая мимо Амонея ее не заметила. Ее хвост дрожал от напряжения.

Она не находила себе места. Вахза определенно знал, что таится под ними, он пришел за этим и был на многое готов: даже обокрасть Вирена, столкнуться с его родней – да вся Рота вступилась бы за него! А уж сферу по своей воле Вирен бы не отдал… Однако Амонея удивила ее сильнее всего, и Ринка вспомнила, что демоница была новенькой, мало знающей о гвардейских порядках, чужой.

И все-таки за путь, пройденный вместе, она успела привыкнуть к Амонее. Хотя та часто казалась истеричной и насмерть перепуганной, Ринка всегда учила себя терпению: столкнись она так близко с драконом, тоже была бы не в себе. Но Ринка научилась полагаться на нее и теперь не хотела признавать, что жестоко обманулась. Она ведь неплохо разбиралась в демонах!

Во время обеда повисла какая-то неприятная тишина. Многие боялись разговаривать, беспокоить покой огромного храма, ставшего им временным приютом. Другие сгрудились и вовсю обсуждали предстоящую битву с драконом: все сходились на мысли, что с ним нужно было кончать… Надеялись на магов, но мощных боевых было раз-два – и обчелся.

Их небольшую компанию занимало совсем иное:

– Давайте думать логично: если Вахза явился за чем-то определенным, это нечто можно вынести из Тартара и продать! Оно, э-э, вещественное! – прошептал Вирен. – Артефакт? Я когда-то учил, что такие возмущения ауры могут быть связаны с артефактами! Взять, например, кольцо Соломона. Из недавнего, – добавил он. – Оно так перекручивало изнанку… В мертвую петлю!

Предупреждение о заговоре купца ничуть не удивило ни Вирена, приглядывавшегося к Вахзе с подозрением, ни Рыжего, который признался, что в первые дни тот испытывал его доверие Гвардии. Они были главной его ставкой: один из сильнейших магов поколения и искусная воровка. Но если так, то Вахза уже проиграл.

А вот известия об Амонее расстроили Вирена: он как-то сразу помрачнел, стал молчаливее и задумчивее. Он признал, что никто в Роте толком о ней не знал, она появилась будто бы из ниоткуда – назначение с Второго круга, лучший стрелок с новенькой снайперкой, и командование уцепилось за нее. Первый опытный образец – они мечтали о таком оружии для Роты. Одно было ясно: Амонее помогло не только вмешательство состоятельного дяди, но и усердный труд и меткость (она и впрямь выбила дракону глаз!), и это обнадеживало Вирена. Упрямясь, он отказывался верить, что Амонея станет сражаться против них, если дело дойдет до драки.

– Мне кажется, там нечто важное, – продолжил Вирен, – но не эфемерное, не сила, допустим, Голода. Я знаю, что Ян может делиться магией, но это происходит где-то на изнанке, неощутимо! Унести магию Вахза не сможет. Это предмет.

Он подтащил к себе сумку близко-близко, почти обнял. На это никто не обратил внимания: Вирен постоянно возился с ней и с дневником, который держал в главном отделении.

– Или Вахза ошибается, – сказала Ринка, по-прежнему не желавшая спускаться, – и внизу прячется какой-нибудь злой дух. С которым никому из нас сталкиваться не захочется.

– Ну почему, мне любопытно, – ухмыльнулся Вирен. – Я бы поглядел на этого духа. Не может быть он страшнее дракона? Хотя будет печально, если нас прижмут с двух сторон…

Дэва сунулась к котлу, разливая всем пахучий травяной чай, который состряпали маги-лекари для укрепления сил. Наемники Вахзы подмигивали ей, и демоница купалась в мужском внимании, чему была рада вдвойне. Похоже, после мытья Дэва почувствовала себя куда увереннее и игриво размахивала хвостом… Правда, Ринка заметила, как несколько демонов следят не за Дэвой, а за сумкой Вирена. Ей что-то стало нехорошо – и есть расхотелось.

– Там не может быть Голод? – Рыжий поежился. – Мы говорим, что Всадники умерли, но сила ниоткуда не берется и никуда не исчезает! И что могло убить такое существо? Разве Всадника можно победить?

– Ян убил Смерть обычным ножом из адской стали, – припомнил Вирен. Его глаза привычно загорелись – как и каждый раз, когда он принимался рассказывать историю. – Но он убил лишь потому, что Смерть ему это позволила! Она была ранена, измучена – не знаю уж, какими силами это удалось людям. Должно быть, среди них нашлись искусные маги. Но Смерть хотела избавления от страданий. Наверное, Всадники уходят, когда сами захотят. Кара говорит, они сгинули в горящем Раю. Может, это потому что они стали не нужны?

– Как это? – удивилась Ринка.

– Сама вдумайся: они Всадники Апокалипсиса! Мы все время опускаем второе слово. Но Апокалипсис случился, мы победили в Последней Войне. Обрушили ангельский мир, буквально уничтожили его, истребили светлокрылых. Все, конец истории! И чем заняться Всадникам теперь? Перед Последней Войной они шатались где-то и ничего не делали. В другие миры не отправлялись по некой причине: думаю, не могли. Сразились с Раем на нашей стороне. Но когда прогремел Исход, им вовсе не на что стало надеяться, правда? Что толку в силе, если ты не можешь стать во главе армии? Если ты отрезан от битвы? Сидишь себе и ничего не делаешь. Они – не люди и не демоны, они не могли отправиться на пенсию.

– Ну, это они еще гражданскую не видели, – невесело хохотнул Рыжий. – Хотя я слышал легенды… – Он нахмурился. – Всего лишь байки в тавернах. Много куда заходишь, но эту историю я встречал несколько раз, а такое заставляет задуматься. Это было нечто странное… Будто кто-то видел на полях сражений возвращенных Всадников! В самую гражданскую! Где-то на нижних кругах…

Вирен рассмеялся, искренне, светло, запрокидывая голову.

– Да тут все легко: у Кары конь белый, она его свела из конюшен Люцифера, у Влада – черный, звать Ай’Хаар, этот подлец все время кусается, ну, скотина та еще, а у Яна мышастая лошадь, очень милая и смирная. Так сложилось, – ухмыльнулся Вирен. – Не думаю, что они сделали это специально, но слухи, конечно, пошли!

– А как же красный конь? – подсчитала Ринка. – Война?

– Они все – Война. Все мы.

Они погрузились в молчание. Наблюдали за гвардейцами, мирно возившимися, мало напоминавшими знаменитый боевой отряд, в особо темных закоулках вселявший ужас: они все устали, измотались. Несколько раз Ринке удавалось перехватывать разговоры: они хотели вернуться. Тянуло домой, а путешествие по Тартару казалось куда длиннее, чем было на самом деле – это книжонка Вирена подсказывала. Изредка Ринка радовалась, что он так удачно вел счет.

– Волк не прикажет возвращаться, пока не исчерпаем запасы, пока мы сможем идти, – разъяснил Вирен. – И он прав: нам был приказ осмотреться, занести все на бумагу. Вернуться, когда ресурсы истощатся. Так и сказали. Раньше прийти – это даже удар по чести. Это все понимают. Гвардия никогда не бежала! И от какой-то крылатой ящерицы не будет улепетывать!

Его воинственная речь неожиданно привлекла внимание солдат, и Вирена поддержали, воздевая чашки с отваром, посчитав его слова достойным тостом. Он обрадовался, раскраснелся и стал героем дня. Он всегда был символом: мальчик, спасенный Гвардией, дитя нового мира, построенного ими. И теперь он снова спасся, воскрес, вселив в них надежду…

Ринка пила, вспоминая чаи матери, собранные из лесных трав, и думала о предстоящей ночной вылазке. Она знала, что внизу их ждет нечто недоброе.

========== X. ==========

Вирен почувствовал крутой спуск и успокоился, стал вышагивать ровнее. Они юркнули в темный провал, после которого начинались тоннели. Где-то справа, в купальнях, уютно журчала вода, за спиной посапывали гвардейцы и кто-то тихо кашлял у ворот. Впереди таилась глухая неизвестность, и Вирен почувствовал, как у него поламывает кости от страха.

Тем не менее, он шел первым. Держал в руках магический светильник, зажженный вдали от зала, но его света было катастрофически мало – всего-то пара метров. Следом за Виреном крался Рыжий, который на ходу пытался сообразить небольшое осветительное заклинаньице – такими разбрасывался Нииран, и они летели вперед него, как жирные светляки. Но у Рыжего что-то не ладилось, он ругался, нервничал, сквозь зубы выталкивая уже не причудливые заклинания, а грязные ругательства на архидемонском.

Переведя дыхание, Вирен остановился, чтобы успокоить друга, пошутить что-нибудь (он никак не мог придумать, но надеялся, как и всегда, на блестящую импровизацию). Но, обернувшись, Вирен различил не бледное лицо Рыжего, как ожидал, а то, как Ринка стискивает его руку и, наклоняясь, что-то шепчет ему на ухо. Хватка выглядела больно, но Рыжему, кажется, стало лучше, и Вирен уважительно кивнул Рине. И в прежнем молчании повел дальше отряд.

Ему было стыдно. Он не привык уходить, никого не предупредив, и разлучить его с семьей могла, разве что, такая жуткая и жестокая беда, как дракон. Он так мечтал вернуться к своим, обнять их, вновь почувствовать общее тепло, а не промозглость пустынной ночи… А теперь убегал сам! Еще и втайне, как преступник, как вор. Вирену не давало покоя, что они сделали, ему не хотелось даже брать у своих запас провизии и амулетов. Но Ринка удрученно покачала головой и занялась сборами сама – аккуратности ее, незаметности, Вирен завидовал. К вечеру у них было все необходимое.

Он чувствовал, что Рыжего тянет вниз, и не мог оставить друга. Семья простила бы его побег, унесенные сухари – пускай! Вирену многое сходило с рук, хотя он и не признавал, что пользуется у Роты особым расположением… Но оставить товарища в беде не мог, он обязан был помочь Рыжему!

Мучимый такими невеселыми мыслями, Вирен ничуть не смотрел по сторонам. Пялился себе под ноги, чтобы ненароком не споткнуться и не улететь вверх тормашками в неизвестность. Не замечал, что стены сужаются, пока ему не стало тесно: они пока не надавливали на плечи, не стискивали, но определенно придвинулись ближе. Вирен замер, нужно было отдышаться. Хотя вниз идти было проще, чем если бы они взбирались наверх, от бодрого шага они начинали уставать.

– Почему мы остановились? – любопытно спросила Ринка, выглядывая вперед и озираясь. Она перехватила у Вирена магический светильник (от прикосновения ее теплой руки ненадолго стало легче), щелкнула по стеклу ногтем, чтобы огонек разгорелся больше, и пристально всмотрелась дальше. – Там же ничего нет! Вирен, что происходит?

Пока они не заметили ничего подозрительного. В самом начале пути Вирен осматривал стены в поисках каких-нибудь надписей, похожих на те, что они видели на арке или в главном зале, но это был сплошной камень. Безучастный, гладкий. Путь, самая обычная дорога – страшное и волнительное таилось в конце. Но Вирен не знал, сколько они уже спускались, время словно бы загустело, стало литься медленнее.

Он снова посмотрел на узкое место и поежился. Вирену стало душно, даже жарко, как в лихорадке; он отстраненно глянул на застывшую в ожидании Ринку. Прежде за собой он такого не замечал, но никогда и не лез в такие узкие норы… Вирена окружала темнота, редкие всполохи магического светильника, и было тесно… Это напоминало ему пожар в родительском доме, то, как он задыхался под упавшими балками, подточенными жадным огнем, и ему не хватало воздуха… Вирен коснулся ожогов на шее, и ему почудилось, что они горячее остальной кожи.

– Кажется, у меня клаустрофобия, – слабеющим голосом пожаловался Вирен. Сердце колотилось где-то под горлом.

– Что? – переспросил Рыжий.

Вирен усмехнулся. Конечно, Рыжий не знал таких умных слов, но сейчас ему вовсе не хотелось никого поддевать. Но друг тоже боялся, хотя и не такой мелочи, как узких стенок, а чего-то большего, страшного, темного – ошметков силы Всадников, затаившихся в глубинах, на самом дне…

– Да, ерунда… Боязнь замкнутых пространств – видишь, там боком придется идти, – пробормотал Вирен. – Но если что, вы же меня вытащите? Вот и нечего пугаться…

Убеждая так себя, он поплелся вперед. И шел, стараясь отвлекаться, думать о чем-нибудь хорошем, о семье, например, пока и впрямь не был вынужден протискиваться боком. Тогда Вирен зажмурился, скользя вперед, чувствуя, что конец их пути уже близок. Пол под ногами стал ровнее, и Вирен рад был ощутить хоть какую-то опору. Лопатки расчесывал камень. Сумку, набитую снедью и полезными мелочами, и винтовку пришлось снять и нести на вытянутой руке. Наконец он дернулся, рванулся и очутился по ту сторону…

Следом за ним выбрался Рыжий, выскользнула, как змея, Ринка – у нее это получилось куда легче. Вирен долго раскачивался на месте, приходя в себя, и был страшно благодарен товарищам, что они молчат.

– Наверное, по этой дороге ходил Голод, ему вроде как положено быть тощим! – воскликнул Вирен. Рыжий сдержанно усмехнулся.

Оглянувшись себе за спину, Вирен смачно выругался: перед ними было три разветвления! Эти тоннели были куда шире того, что они преодолели, но все равно внушали ужас. Они понятия не имели, что ищут, и не понимали, какую дорогу выбирать, чтобы не заблудиться; действовать предстояло наугад, и Вирен, несмотря на обычный оптимизм, начинал сомневаться. Еще не поздно было вернуться, подняться по крутой лестнице, выползти к своим и, может, даже скрыть, притвориться, что ничего не было.

Неожиданно Ринка насторожилась и тревожно зашипела, как кошка. Не успел никто и слова сказать, потащила их к ближайшему – правому – тоннелю, и Вирен, хотя и не понимал ничего, позволил себя затолкать, притиснуть к стене. Ринка шепнула заклинание, и магический светильник погас. В темноте Вирен снова почувствовал разливающийся страх.

– Ты что-то услышала? – накинулся он на Ринку. – Здесь кто-то есть?

– Тш-ш, слушай, – приказала она, и привычный, знакомый голос прорезался небывалой властностью.

Вирен послушно затих, некоторое время различал негромкое дыхание друзей, но в конце концов уловил выше, там, откуда они пришли, шаги и приглушенные голоса… В тоннеле заплясал свет. Это были не чудовища, а некто, отправившийся вслед за ними. Ненадолго Вирену стало боязно, что это Волк и Нииран заметили пропажу и тотчас отправили отряд их перехватить…

– Это наверняка Вахза, если б там шли гвардейцы, они бы звали нас, не так ли? – умно сказала Ринка. – Проклятье, мы должны были охранять спуск именно от него! Понимаете? Он что-то ищет и уверен, что этот… предмет спрятан здесь. А мы оставили пост и открыли ему дорогу!

Судя по шуму, отряд был не такой большой, способный незамеченным проскользнуть мимо гвардейцев. Вирен не сомневался, что демон вроде Вахзы может воспользоваться дорогими иллюзорными амулетами. Даже у них, у наивных детей (Вирен решил быть честным с собой), получилось скрыться, что уж говорить о купце, подготовившемся к походу и наверняка предусмотревшему и такой вариант.

– Думаю, они пошли через какое-то время за нами, – произнесла Ринка, – но догнали, потому что у узкого прохода мы замедлились. Теперь они ближе, чем могли быть, мы можем их засечь. Это и к лучшему.

– Нам нельзя оставаться на месте, – заволновался Вирен, – им нужна сфера. Как я понимаю, если Вахза ее не получит, все будет напрасно. Так что он ни перед чем не остановится. Нас тут всего трое, у него больше силы. И Рота не заступится.

Когда голоса стали еще громче, Ринка решительно подтолкнула их вглубь выбранного тоннеля. Поначалу Вирен заупрямился, не хотел идти; совесть не позволяла ему относиться к их миссии так легко, ему нужно было увериться, что они шагают правильно. Но никто не знал способа проверить, Рыжий выглядел растерянным, а вытащенная сфера безмолвствовала – напрасно Вирен надеялся, что она превратится в нечто вроде компаса и укажет дорогу.

– Ну, ладно, направо – не такой уж плохой выбор, – говорил Вирен приглушенно, когда они продолжили путь. – Надо было им на входе поставить указатель. В сказках всегда такое бывает: мол, направо пойдешь – коня потеряешь, налево – женатым будешь… Или что-то столь же жуткое. Ну, коня у меня уже нет, так что терять вроде как и нечего…

– А если прямо? – заинтересовался Рыжий.

– Не помню. Про потерю головы что-то.

Они медленно продвигались, постоянно оглядываясь. Странно, но теперь Вирен почувствовал себя спокойнее, когда понял, что окружен стенами. Проход стал шире, но в то же время он радовался: никто не сможет броситься на него сбоку, о нападении предстояло беспокоиться только со спины. Его друзья шагали в молчании, но Рыжий иногда вздыхал.

Они остановились у следующей развилки и переглянулись. Было решено объявить привал и подумать, не вернуться ли, пока не стало слишком поздно.

– Как думаете, в лабиринте не может ничего водиться? – спросил Вирен, понизив голос. – Возвращаясь к сказкам… Мне в детстве читали греческие мифы! Там был такой специальный лабиринт для чудовища Минотавра. Согласно легенде, это был человек с головой быка, который родился от критской царицы и быка… Царь, когда увидел существо, приказал построить подземелье и спрятать его там!

– Я знал, что Влад слегка чокнутый, но чтоб такое ребенку читать, – осуждающе проворчал Рыжий. – Пиздец. Теперь понятно, что с тобой случилось!

– Да нормально, это еще милая история, – отмахнулся Вирен. – Ты лучше слушай: герой, вошедший в лабиринт, чтобы убить Минотавра, смог не заблудиться и вернуться с помощью магического клубка, который ему дала прекрасная дева Ариадна! По-моему, нам подходит. Мы идем, ниточка за нами…

Они и правда до этого шли прямо, но Вирен предвещал многие повороты и развилки. Они попали в сложную сеть, в которой не заблудиться можно было лишь с помощью магии. Какого-нибудь хитрого артефакта…

– Хорошая идея с нитью! – неожиданно обрадовался Рыжий. – Кажется, я знаю такое заклинание, погоди! Да, я совсем недавно о нем вспоминал, как раз думал, что нам в Тартаре может пригодиться.

К сожалению, у Рыжего не было привычки записывать полезные заклинания, так что он некоторое время топтался на месте, взмахивая руками и примериваясь. Вирен, снявший с плеча винтовку, смотрел назад и готовился палить на поражение, если отряд Вахзы их догонит. Ринка избрала единственный способ помочь Рыжему: погрузилась в молчание.

– Есть! – задушенно воскликнул Рыжий.

В его руках змеилась тонкая красная ниточка, один конец лежал на земле, а другой обматывался вокруг указательного пальца Рыжего. Это напоминало поисковое заклинание, но действовало наоборот; Вирен задумчиво коснулся нити, перетер ее между пальцами, но почти ничего не ощутил. Она неуловимо проскальзывала.

– Она бесконечная, если что, сможем по ней вернуться на это самое место! – обстоятельно сказал Рыжий, гордясь своей выдумкой. – А еще ее никто не увидит, кроме нас троих.

– Тебя не истощит заклинание? – забеспокоился Вирен. – Поддерживать магию постоянно…

– Она несложная, – отмахнулся Рыжий. – Мелочь! Почти не расходует энергию. Ну, так было написано в гримуаре… Если что-то пойдет не так, придумаем новый способ!

Его уверенность понемногу передалась и Вирену с Ринкой – больше им ничего не оставалось. И они втроем, держась так близко, как это было возможно, начали свой путь в лабиринте.

***

Тартар, храм Голода, подземелья, день десятый

(Вирен)

Я насчитал пять поворотов, но мы так ни к чему и не пришли. Все время мне чудится, что ходим кругами, но ни разу ниточка, которую тащит за собой Рыж, не пересекалась, а значит, мы не шли одним и тем же путем! Или же она оборвалась, а мы цепляемся за пустую надежду… Нет, вряд ли: Рыжий не стал бы обманывать нас, он не настолько жесток!

Мне не хочется говорить об этом с Рыжим и Ринкой, но они все равно прочитают. Мы решили вести дневник, чтобы не потерять счет дням и не сойти с ума. Хотя ни капли света сюда не проникает, и мы можем отмерять сутки по своим ощущениям… Мерзкое чувство!

Снова думал о связном амулете. Он все время со мной, и это дарит иллюзию, что я связан с семьей. Что отсюда он тоже достанет до далекого Ада, что они появятся из ниоткуда и спасут меня, как в сказке… Но Рыжий осмотрел амулет и сказал, что заряда не хватит на еще один разговор с Владом, наскребется, только чтобы подать сигнал тревоги. Так что я берегу его.

Тартар, день 10

(Рыжий)

Вирен притворяется что не боится. Но мы с Ринкой видим как он вздрагивает и часто смотрит назад. И все время держится за оружие. Это еще с самого начала пути. Вряд ли из-за этой его боязни чего то там. Он боится неизвестности и Вахзы который идет за нашей сферой.

Забавно как мы боимся говорить. Переписываемся с помощью этого дневника. Ринка думает это очень разумно. Иначе привлечем наемников шумом или еще кого, придется бежать. А так нас как будто нет.

Я на месте голода тоже выстроил бы такой лабиринт. Штука надежнее магии. Та разорвет на клочья или еще как измучает, но это загоняет в отчаяние. Вирен говорил у людей есть какое то умное слово для этого. Надо спросить!

Меланхолия, дурак, так и не спросил. (В.)

(Ринка)

Вирен сказал, чтобы я тоже попробовала что-то написать! Не знаю, зачем ему это понадобилось и какая ценность в моих мыслях, но он выглядел очень-очень серьезным. Однако мне тоже скучно, нечем заняться. Мы делаем небольшие привалы, и ребята постоянно пишут что-нибудь. Мне захотелось присоединиться.

Рыжий играется с искорками. У него такое милое сосредоточенное лицо. Мы с Виреном облазили место нашей остановки, но ничего не нашли. Как будто мы единственные, кто заходил в лабиринт! Может быть, его придумали, чтобы спрятать что-то? Как в легенде Вирена. Устроили такую мощную защиту, чтобы оно не вырвалось наружу, а мы идем прямо к нему. Не успокаивает, и что Вахза блуждает где-то рядом.

Вирен на ночь рассказывает нам сказки. Я вспоминаю, как он говорил про того бедного ослепшего демона из подвалов под Дворцом, и боюсь спать. Вдруг я проснусь и ничегошеньки не увижу?

День 11

(Рыжий)

Я проверил заклинание красной нити, но оно по-прежнему тянется за нами. Я прикинул и выходит много. Если мы вчера шли целый день. Со стороны храм выглядел небольшим и даже меньше Дворца Сатаны в Столице. И мы определенно не идем кругами хотя нам постоянно так кажется. Думаю дело в расширении границ. Это такое хитрое Высшее заклинание.

[на полях]

13 д. Плохая новость, леди и джентльмены, Рыжик был прав, эта хуйня бесконечная. Еще и день сегодня несчастливый, пиздец.

День 12.

(Вирен)

Это и правда угнетает меня и погружает в меланхолию, как и пытался написать Рыжий. Бесконечная космическая пустота… Я вспоминаю, как однажды, пока я гостил в Петербурге, мы с Владом смотрели какой-то научно-фантастический фильм про космос. Там героя вышвырнуло из корабля, и дальним планом показывали его и абсолютную черноту. Маленькая крупинка человека в скафандре на фоне космической ночи. И тогда я подумал, что мы такие крохотные по сравнению с неизведанными мирами, даже рядом с нашим собственным! И мне стало ужасно страшно, я тогда прижался к Владу и старался не показать, что мне хочется скулить.

Вот этот лабиринт нагоняет на меня такие же мысли. Но мы стали смелее. Еды пока хватает, а мы привыкли экономить во время путешествия через пустыню, так что теперешнее злоключение кажется его логичным продолжением. Спим по очереди, следим друг за другом. Этого гвардейцы добиваются с помощью многих тренировок, выучивают себя, а мы как-то сразу сработались. Общая беда сделала нас настоящей семьей.