Текст книги "Противоречия любви (СИ)"

Автор книги: Ка Lip

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 23 страниц)

В сознание Дары пришло имя – Гер. Конечно, Гер. Только он обладает деньгами и связями. Но она не станет просить его… Нет, станет. Не ради себя, а ради ребенка. Она не хочет, чтобы ребенок родился в тюрьме. Ради ребенка она готова на все. Она забудет свою гордость, забудет все, что сделал Гер. Главное, чтобы он вытащил ее отсюда.

– Есть такой человек. Он богат и у него, наверное, есть связи… но я не знаю его телефона.

– Как его зовут?

– Герман Полонский.

Сергей Петрович опустил голову, чтобы наивная девчонка не увидела победного блеска в его глазах. Развести эту глупышку оказалось намного проще, чем он предполагал.

– Дочка, я включу запись на мобильном телефоне, а ты скажешь свою просьбу этому Герману. Я попытаюсь найти его по базе данных и передать ему твою запись. И тогда он приедет за тобой. Хорошо?

– Да. Включайте телефон.

Сергей Петрович направил на нее свой мобильный телефон и махнул рукой. Дара поняла, что можно начинать говорить. Только что? Все произошло слишком быстро и неожиданно.

– Гер… помоги мне, пожалуйста. Я потом все тебе объясню. Я ни в чем не виновата… так получилось, но это не объяснить… вернее, я смогу объяснить. Но мне нужно выйти отсюда. Пожалуйста, помоги мне.

Дара понимала, что говорит сумбурно. Только от радости в голове все смешалось, и она не знала, что еще сказать.

Сергей Петрович выключил телефон и убрал его в карман.

– Отлично, – оживленно сказал он. – Сейчас иди к себе в камеру и жди. Хорошо?

Дара кивнула. Идя по коридорам с охраной, она думала о том, что все в ее жизни может наладиться. Теперь у нее есть надежда. Гер приедет за ней и спасет ее. Тогда она объяснит ему, почему все это произошло и почему ей нужна его помощь. Ведь главное – выйти отсюда. Она не будет просить у Гера ничего. Это ее ребенок, и если он ему не нужен, она сама сможет вырастить его. Но, может, Геру нужен ребенок? Глупая надежда затрепетала в душе. Дара чувствовала, что оживает от осознания скорого освобождения. И еще она надеялась, что Гер захочет этого ребенка.

* * *

Выходя из здания полиции, Сергей Петрович опять столкнулся с группой цыган и с Шандором, имя которого он запомнил. Все это время цыгане навязчиво преследовали его. В другой раз он бы и согласился выслушать их предложение, возможно, даже пошел бы им навстречу, но не сейчас. В этой игре вокруг цыганки были задействованы более крупные игроки. Тем более от него особо ничего и не требовали, вот только сделать эту видеозапись с просьбой цыганки о спасении. Разве это незаконно? Просто передать ее просьбу тем, кому она небезразлична. Конечно, за хорошее вознаграждение, но это и нормально. Добрые поступки должны вознаграждаться.

Пройдя мимо цыган и сев в машину, Сергей Петрович поехал на встречу с теми, кто ждал эту запись.

Шандор, видя удаляющуюся машину, грязно выругался. Его план по обламыванию Дары рухнул, так как возникли непредвиденные обстоятельства. И вот теперь Дара в тюрьме, а все его попытки помочь ей сводятся к нулю. Ни его деньги, ни его связи пока не дали результата. Правда, Шандор понимал почему: видно цыганка была нужна более серьезным людям. И Шандор догадывался, что это Полонский.

– Поехали, – зло велел он, идя к машине.

Смысла выстаивать на лестнице у здания полиции уже не было.

* * *

День у Полонского не заладился. Сначала ночь с Лерой. Он и не хотел этой ночи, но Лера была навязчива, капризна, упрекала его в невнимании, и он остался у нее. В результате секс не принес удовольствия, а сон в ее кровати был беспокойным. С утра Гер чувствовал себя разбитым и не выспавшимся.

День в офисе закрутил его в череде текущих дел. И он даже отвлекся от чувства, которое не проходило с той ночи. Ночи с Дарой. Он не мог забыть эту ночь, забыть ее, пусть и хотел. Иногда дела отвлекали, и он погружался в них с головой, но потом опять мыслями возвращался к ней. Сейчас он точно верил, что она ведьма и приворожила его. Никогда ни к одной женщине он не чувствовал такой тяги, такого желания увидеть. Хотя в мистику и привороты он не верил, поэтому просто объяснил себе все это хорошим сексом с ней и естественным желанием получить этот секс еще раз. Только вот и самовнушение не помогало, в душе он знал, что это не так.

В обед в его кабинет зашел Ковало с таким лицом, что у Гера сразу пропал и аппетит, и желание пообедать в ресторане.

– Говори, – сухо велел он.

– Ты, наверное, на обед отъехать хотел? – видя стоящего с пиджаком в руке Гера, предположил Ковало.

– Уже не хочу. Говори, что нарыл.

– Не я нарыл, а само пришло. Вот, прислали.

Ковало покрутил в руке свой телефон и протянул его Геру.

Гер смотрел на экран и видел Дару. Она говорила… просила о помощи. Просила помочь ей.

– И что ты думаешь об этом? – Гер закурил. Он хотел вкусом сигареты перебить неприятный осадок от увиденного.

– То, что все наши домыслы подтвердились. Знаешь, где она тебя ждет? В отделении полиции задрипанного подмосковного городка. Ее поймали за воровство, и ей грозит немалый срок. Все это я пробил по своим каналам. Но это еще не все. Шандор регулярно там бывает. А теперь сопоставь основное. Она просит тебя приехать, чтобы ты ее спас, и там тебя ждет засада.

Гер молча курил.

– Не стыкуется… Если ее поймали за воровство и это так, тогда она действительно просит помощи, и засада на меня здесь ни при чем. А если она специально просит помощи, чтобы заманить меня в засаду, тогда при чем заведенное на нее дело о воровстве?

– Согласен… но мы можем не все знать, – Ковало тоже понимал, что в этой схеме не все гладко. – Дело о воровстве могли специально на нее завести, для убедительности.

Гер обдумывал услышанное, затем произнес:

– Я поеду туда.

– Именно этого они и ждут. Хочешь покончить жизнь самоубийством? Вот окно – можешь спрыгнуть.

– Прыгать из окна не буду, а вот туда поеду. Я должен точно знать, что она замешана в этом…

– В чем? В твоем убийстве? После его совершения тебе уже будет все равно, – Ковало, зная Гера, пытался всеми сила вразумить его и отговорить от опрометчивого поступка.

– Я поеду туда днем. Ты все подготовишь, расставишь людей. Они не будут стрелять днем у полицейского участка.

– Это безумие. Там будет снайпер. Винтовка с глушителем – ни шума, ни пыли.

– Я не привык прятаться. Те, кто ведет охоту на меня, не рассчитывают на то, что я захочу вести охоту на них. Проработай все до мельчайших деталей. Когда будешь готов – скажи. Нужно поймать снайпера.

– Бронежилет наденешь? А то в прошлый раз не послушал меня и пулю словил.

– Надену.

Ковало вышел из кабинета, зная, что ему предстоит нешуточная работа. В целом Гер был прав. Бегать в роли жертвы от охотника – не лучший вариант защиты. Намного правильнее выследить охотника и сделать его жертвой. Полонский никогда не бегал и не прятался. Он всегда сам был охотником. А сейчас эта ситуация затянулась. И вот враг сделал ход, видно, устал караулить Полонского в засаде. Значит, нужно принять вызов и уничтожить охотника и тех, кто за ним стоит.

ГЛАВА 21

В этот вечер в клубе «Мятный рис» было особенно многолюдно. Савелий уставал от шума, людей, суеты. Сказывался возраст, хотя он и не хотел в этом себе признаваться. Даже две девицы, ожидающие в VIР-комнате, его не радовали. Он не хотел ничего. Поэтому дал команду охране, чтобы девушек выпроводили в зал. Сам он устало опустился на диван и по привычке включил экран с камерами видеонаблюдения. Его радовала хорошая шумоизоляция помещения. Звуки музыки не проникали сюда. Он мог насладиться тишиной и обдумать происходящее.

Последние события его не радовали. Покушение на Полонского провалилось, хотя все было рассчитано верно. Но, видно, удача была на стороне Гера. Пуля не причинила ему вреда, лишь несерьезное ранение. План получить бизнес Полонского откладывался на неопределенное время. То, что Полонский усилит охрану, а его верный пес Ковало будет начеку, Савелий знал. Больше шансов подобраться к Геру не представлялось. Ждать в засаде и стрелять – это неэффективно. Где ждать и сколько? Ковало очень умело координировал передвижения Полонского, а бронированные машины, в которых он ездил, защищали его. По улице он не ходил. Машины заезжали в гараж, а оттуда он в сопровождении охраны шел в офис. Никаких лишних передвижений или неоправданных встреч. Теперь за Гером можно было охотиться годами, но это долго… слишком долго. У Савелия нет на это времени. Он ощущал свой возраст, его время теперь было слишком ценным, и он не мог впустую его потратить.

Полонский стал неуязвим, так казалось всем, но только не ему. Савелий знал его слабое место, его слабость, то, что сам Гер отрицал и не признавал. Только Савелий не ошибся, и практически удавшееся покушение на Гера подтвердило это. Цыганка – вот то, что является брешью в обороне Полонского, то, что не учел Ковало, и то, что знает он.

Правда, сейчас Савелию пришлось ждать, но он терпелив. Ему было достаточно, что цыганку не теряли из вида и регулярно сообщали о ее жизни. Когда же ему сказали, что цыганка поймана за воровство и находится в полицейском участке, Савелий понял, что судьба дает ему второй шанс. Он вышел на нужных людей и обо всем с ними договорился. Цыганку не отправили в тюрьму, пока шло следствие, а держали в этом же участке. Савелий понимал, что полуграмотная девушка не знает своих прав и не будет возмущаться происходящему. Следователь, ведущий ее дело, Савелия устроил вполне – молодой, амбициозный. Он не мешал ему работать, просто ждал, когда можно будет пустить в игру доброго полицейского вместо злого. В нужный момент его давний знакомый Сергей Петрович включился в развивающиеся события, и вот удача – видеообращение у него. Девушка была убедительна и трогательна в своей просьбе к Геру. Савелий оценил это. Теперь оставалось ждать. То, что Гер поедет за ней сам, он знал. Герман понимает – все это подстава, чтобы его убить. Но Полонский именно поэтому и поедет к цыганке, зная, что это засада. Савелий знал Гера – тот был охотником, а не добычей. Только сейчас роли стремительно поменялись. И теперь все зависело от удачи каждого из игроков.

Савелий налил себе в бокал минералки и, отпив, стал ждать. С возрастом он научился главному – это ожидание, оно вознаграждалось сполна.

* * *

Еще раз обсудив все детали проработанного плана, Гер сел в машину. Неприметный седан Пежо серебристого цвета остановился около ступенек входа в здание полиции. Полонский вышел из машины и уже через несколько секунд был внутри здания.

Зайдя внутрь, Герман выдохнул. Конечно, он привык всю жизнь ходить по лезвию бритвы, таков его выбор. И все-таки осознавать, что выстрел снайпера раздастся в любую секунду, не совсем приятно. Но судьба сегодня благоволила ему. Он был внутри здания, а значит, первая часть плана сработала. План был банален и прост, только Герман, как и Ковало, знал – чем проще план, тем он действеннее.

Включившись в игру с невидимым противником, они действовали так, как он и ожидал. Полонский подключил все свои связи, чтобы освободить цыганку, и, естественно, ему это не удалось. Ему лишь разрешили увидеться с ней, хотя по закону это и запрещено, так как они не родственники. Полонский разыграл гнев и разочарование в своих "друзьях", которые хлопотали об освобождении цыганки, но затем согласился на встречу с ней. День и время, когда им разрешат увидеться в кабинете следователя, Полонскому сообщили заранее. Теперь каждая сторона включилась в свою игру.

Ковало просчитал все четко, Полонского будет ждать снайпер в этот день. Вычислить снайпера, пока он себя не обнаружит, практически нереально, а спугнуть его глупо – тогда придется все переигрывать. Значит, нужно обмануть снайпера. И в этом-то и состояла первая часть плана, разработанного Ковало. Вместо пышного кортежа Полонского, с представительским Мерседесом и джипами сопровождения, к полицейскому участку подъехало обычное Пежо. У Германа было несколько секунд, чтобы пройти зону обстрела и скрыться в здании. Пока снайпер разглядел его и понял, что это его цель, Полонский был уже внутри. Теперь снайпер знает, во что он одет, и, естественно, ждет его выхода.

С этого момента началась вторая часть плана. Полонский прошел в кабинет руководства и там долго разговаривал с начальником, ведущим дело цыганки, о возможных вариантах ее освобождения. На самом деле Гер просто тянул время. Отыграв эту часть спектакля, Полонский отказался от свидания с девушкой и пошел на выход. Краем глаза он видел в здании людей Ковало. Они контролировали происходящее и его перемещения. Завернув за угол одного из коридоров, Гер столкнулся с парнем примерно такого же роста и комплекции, как и он. Они быстро обменялись верхней одеждой, которую держали в руках.

Гер накинул на себя объемную спортивную куртку и надел на голову капюшон. Подойдя к дверям, он замер. Мимо него прошел парень в его верхней одежде и вышел на улицу. Парень сразу поднял к голове папку и метнулся в сторону. Гер видел выстрел, хотя стреляли из винтовки с глушителем. Поэтому он его именно видел – то, как папка вылетела из рук парня и отлетела в сторону. Только это не была папка с документами, это был пуленепробиваемый щит, замаскированный под нее. Он-то и спас голову того, кто заменил Полонского. Парень был натренирован и, видно, часто попадал в такие переделки: он метнулся в сторону, перекатился по асфальту и спрятался за машины.

В этот момент у Полонского запищал телефон. Он знал, что это сигнал и можно выходить. У ступенек затормозили вишневые Жигули, Гер, быстро выйдя, сел в них. Он понимал, что снайпер обнаружен, раз Ковало дал сигнал о его выходе. Да, Ковало профессионал – снайперу он дал выстрелить всего лишь один раз, этого для его людей было достаточно, чтобы засечь его.

Жигули довезли Гера до ожидающих у обочины машин. Он пересел в мощный джип и в сопровождении такого же джипа поехал в сторону Москвы. Его функция в этом действии закончилась. Наступала третья, заключительная часть спланированного спектакля.

* * *

Эти дни Дара жила глупой надеждой, что он приедет и спасет ее. Она знала, что он не должен приезжать, не должен спасать ее. Она сама своими руками перечеркнула и так несуществующие отношения. Эти документы на землю, которые ей не удалось привезти отцу. Они очернили ее в глазах Гера, выставив обычной воровкой, и очернили в глазах отца – она для него оказалась вруньей. Осознавая все это, Дара понимала, насколько она еще неопытна в жизни. Только откуда ей взять этот опыт? У нее не было опытных подруг, а старшие женщины никогда такому не учили. Наверное, всему этому должна учить мама, но ее у Дары тоже не было, и вот теперь она расплачивается за собственную наивность. Самое страшное во всем происходящем с ней теперь – это понимание того, что она беременна. Ответственность за чужую жизнь, за малыша, который должен родиться в нормальных условиях и узнать только радость и любовь. Как все это сделать для него? А ведь она обязана сделать. Вот поэтому и попытка достучаться до Гера была как шанс утопающего, хватающегося за соломинку. Она схватилась за этот шанс и теперь ждала. Она ждала приезда Гера и надеялась, что он, выслушав ее, поймет, что их отношения и все, что было между ними, становится неважным, когда зарождается новая жизнь. Она готова забыть все его издевательства, жестокость и то, что он причина ее бедствий. Если он поможет ей и не бросит с ребенком, она готова простить все, лишь бы малыш не знал горя в жизни. Кем она станет Полонскому, Дара не знала. Но в этой ситуации она была готова переступить через себя, растоптать остатки своей гордости, только чтобы малышу было хорошо.

Думая о том, как все это воспримет Гер, она прокручивала в голове разные варианты. Сюжет с его радостью от услышанного был самым фантастическим, но почему-то таким приятным, и она часто представляла, как смягчится лицо Гера, когда он узнает, что станет отцом. Чаще ей рисовались сюжеты его безразличия или откупа деньгами. От понимания, что, скорее всего, так и будет, ей становилось больно, но она не разрешала себе плакать – теперь это могло повредить ребенку.

Много думая о Гере, Дара осознавала, что вообще не понимает его. Как можно быть таким жестоким? Как можно так просто ломать чужую жизнь? Хотя потом она вспоминала его другого. В ту ночь, когда его глаза смотрели на нее не так, как всегда. Она терялась в его взгляде и в том, что между ними происходило. В ту ночь зародилась маленькая жизнь. Так неужели это ошибка? А потом их ночь в дачном домике. Что было тогда? Там не было фальши. Они слились воедино и стали одним целым, что не может уже существовать врозь.

Дара понимала, что это она так все воспринимает, а Гер? И тогда реальность накрывала жестокой правдой. Все это лишь ее мечты и не более. Она не понимала Гера, не знала его. Не знала, как он поступит, узнав о ребенке. Ей оставалось лишь ждать и надеяться на то, что у него есть сердце.

* * *

В этот день Дара чувствовала неприятное беспокойство, да и общее ее состояние было не очень хорошим. Постоянные нервы, скудное питание и сон на жестких нарах в общей камере сделали свое дело. Она чувствовала себя уставшей, даже не столько физически, сколько морально. Ведь ей приходилось переносить все это одной и не сломаться. Она понимала, что должна быть сильной ради ребенка, только вот сил уже не осталось.

Ее вели по коридору на очередной допрос. Но что-то пошло не так. Вместо знакомого поворота направо ее повели прямо, затем заставили спуститься вниз по лестнице. Дальше она смутно помнила происходящее. Ее схватили, рот заткнули кляпом, а на голову надели мешок. Да еще и руки больно стянули сзади веревками. Чувствуя, что воздуха не хватает, она стала терять сознание.

* * *

Заключительная часть плана, разработанного Ковало, прошла на ура. Снайпер выстрелил, и этого было достаточно для его обнаружения. Больше стрелять ему не дали. Снайпер попытался бежать, но людей Ковало было слишком много. Все пути отступления были перекрыты, и он сдался. Правда, сначала ему пришлось прострелить ногу, и только тогда снайпер понял, что обречен. Его затолкали в фургон микроавтобуса, причем все настолько четко и грамотно сработали, что обычные граждане ничего не заподозрили.

Второй частью этого плана было похищение цыганки. Она являлась тем источником информации, кто знает заказчиков и станет завершающим аккордом в этой цепочке. Поэтому ее похищение было таким важным. Ее похищение спланировали в виде побега из-под стражи. Полонский на этот план бросил все имеющиеся связи и, конечно, деньги. В результате Дару повели не по тому коридору, а затем на конвоиров напали. На заднем дворе стояла неприметная газель. Туда запихнули девушку, и машина поехала. Потом, проведя расследования ее побега, всю вину возложат на тех, кто ей помогал, то есть на цыган. Конечно, накажут виновных, охранявших ее, но это всего лишь дисциплинарное взыскание и не более.

Ее побег прошел прекрасно, четко, идеально. Никто не пострадал, только цыганка, которая за побег из-под стражи теперь попадала в федеральный розыск.

* * *

Дара долго приходила в себя. Даже после того, как с ее головы сняли мешок, и она смогла дышать, перед глазами продолжало все плыть и двоиться. Изо рта кляп тоже вынули. Сглатывая слюну, она пыталась приглушить рвотный позыв от вкуса кляпа во рту. Но руки ей так и не развязали. Они затекли и болели. Ее посадили на стул и занялись другим. Постепенно восстановив четкость картинки, Дара разглядела происходящее. В центре слабоосвещенного и скорее всего подвального помещения, что можно определить по запаху сырости и отсутствию окон, лежал человек. Вокруг него стояли люди. Они его о чем-то спрашивали, но из-за шума в ушах Дара не могла расслышать приглушенные голоса. Затем они начали его бить. Человек кричал, пытался закрыться от ударов, но его руки также были связаны за спиной.

Дара с ужасом смотрела на разворачивающееся действие. Такого ужаса в своей жизни она и представить не могла. Избиение человека. Как можно это делать? Ее сознание отказывалось воспринимать происходящее. Не в силах выносить это, она закричала.

– Не бейте его.

На ее крик обернулись те, кто стоял вокруг лежащего на полу тела.

– Рот закрой. Иначе опять кляпом заткну.

От этого голоса по телу Дары пробежали мурашки. Ей стало страшно. Она не знала, где она и кто эти люди. Почему они бьют этого человека, и что будет с ней?

Понимая, что ничего изменить не может, Дара закрыла глаза и постаралась успокоить выпрыгивающее из груди сердце. Она знала, что не должна волноваться, у нее ребенок, она должна думать о нем.

* * *

К вечеру на территорию нефтеперерабатывающей базы приехали Полонский и Ковало. Люди Ковало доложили ему о допросе снайпера. В целом, именно такого результата и ожидал Ковало – снайпер ничего не знал. Он был лишь исполнителем, всю информацию о заказе и деньги получил через переданные конверты. Поэтому дальнейшее избиение снайпера уже не имело смысла. Все ответы могла знать цыганка, но ее до их приезда он сказал не трогать. Ковало подсознательно не хотел этого. Хотя он профессионал и понимал, что цыганку щадить нельзя. Два покушения на Гера организованны с ее участием. Только вот что-то его останавливало. Возможно, интуиция. Он просто не верил, что она хочет смерти Полонского, хотя у нее на это и были тысячи оснований. Но он не верил в них и поэтому решил, что стареет и становится сентиментальным.

– Снайпер ничего не сказал, – еще раз повторил Ковало, пока они шли к зданию, где в подвале их ждали.

– Неудивительно, – холодно ответил Гер.

– Ты думаешь, она знает, кто заказчик?

– Давай еще раз разберем эту цепочку. Есть тот, кто хочет меня убрать, – это африканец. Но он здесь чужой. Он вышел на тех, кому выгодно мое устранение, и это явно те, кого я знаю. Они объединились – у одного месть, у другого выгода – заполучить мой бизнес. Мне нужно знать, кто объединился с африканцем. Я не собираюсь всю жизнь ходить в бронежилете и ждать выстрела. Я сам привык вести охоту.

– Девчонка может не знать, кто заказчик.

– Она работает на него. У нее достаточно причин для мести мне. И самая веская причина моего устранения – сделать это ради своего народа. Она ведь всегда все делает ради кого-то. Эти земли, документы на которые ей не удалось выкрасть, – ради них она пойдет на все. Это я уже понял, – неприятные воспоминания о ее лжи опять больно задели Гера.

Ковало промолчал, понимая, что Гер прав.

Пока они спускались в подвал, он бросал взгляды на лицо Полонского и понимал, что Гер уже давно все для себя решил. Ему было жаль девчонку, но он знал, что не будет ей помогать.

Им открыли двери. Сначала, зайдя внутрь этой комнаты, Гер увидел окровавленное тело, валяющееся на полу. Этот человек его не интересовал, он видел, что Ковало выполнил свою работу, и больше этот снайпер его не побеспокоит.

Окинув взглядом полутемное помещение, Гер увидел ее. Она сидела на стуле и смотрела на него нереально большими глазами. В ее глазах были страх и отчаянье. На секунду ему стало жалко ее, но всего лишь на секунду. Минутная слабость. Он подавил промелькнувшее чувство жалости.

– Мне от тебя нужно имя, на кого ты работаешь… тогда ты умрешь быстро, не мучаясь.

Дара слышала его слова и не понимала их смысл. Голос Гера был чужим, незнакомым. Он сам сейчас был другим. Хотя разве она знала его? Он всегда был чужим, незнакомым, жестоким и беспощадным.

– Не молчи. Я не намерен тратить на тебя свое время.

– Я не понимаю тебя, – едва шевеля губами от страха, произнесла Дара.

– Что ты не понимаешь? – такое лицемерие и ложь раздражали Гера. – Мне нужно знать, на кого ты работаешь. Кто платит тебе. Хорошо, начнем по порядку. Почему ты плясала на дне рождения Савелия?

– Мне сказали, что за это выступление хорошо заплатят… За выступления всегда платят.

– А сколько заплатили тебе за видео для меня? То, где ты просила приехать за тобой?

Дара чувствовала, что в голове все путается. Ей было страшно от происходящего. Этот лежащий в крови человек, стоящие в стороне люди с лицами убийц и напротив нее Ковало и Полонский. Паника начала охватывать ее. Ощущение безысходности, страх и отчаянье заполняли девушку.

– Послушай внимательно, девочка, – очень медленно, смотря на Дару, произнес Полонский, – ты влезла в серьезную игру и, кажется, заигралась в ней. Лечь под меня ради земель отца – этот сюжет не нов и банален. Но вот сговор с тем, кто хочет меня убить, – это уже серьезно. Конечно, у тебя есть причины ненавидеть меня, и поэтому я не пощажу тебя. Ты подстроила так, что меня пытались убить, но вот незадача – фортуна на моей стороне. Теперь мой ход, – Гер выждал, сделав паузу. – Повторяю еще раз – называешь имя того, кто хочет меня убить, и умрешь быстро и без мучений.

Сказанное Гером казалось абсурдом, только вот, слушая его, Дара понимала, что он не шутит. Все, что Гер говорил, оседало внутри и заполняло ее болью. Она понимала, что все совсем не так. Только как она может доказать обратное? Пока Дара пыталась подобрать слова и собраться с мыслями, Гер, так и не дождавшись ответа, произнес:

– Я принимаю твой выбор. Только вот он неправильный. Ты все равно скажешь, с кем ты работаешь. – Гер шагнул назад и, посмотрев на стоящих в стороне мужчин, сказал:

– Забирайте, она ваша. Можете сначала поиграться с ней… я не против.

Видя, что Полонский развернулся и пошел к выходу, Дара встала и бросилась к нему. Только сильный спазм в животе не дал ей сделать и шагу. Она вскрикнула и упала.

– Гер… ребенок…

Ковало первый услышал эти слова и подошел к стонущей на полу девушке.

– Ребенок… – сквозь боль произнесла Дара.

Полонский тоже подошел к ней и опустился на одно колено. Дара приподняла голову, их взгляды встретились.

– Твой ребенок… – слетело с ее губ.

Начиная осознавать происходящее, Ковало стал развязывать руки девушки. Гер придерживал ее за плечи, всматриваясь в ее лицо.

Руки затекли и не слушались. Дара прижала их к животу, почувствовав очередной спазм.

– У нее юбка в крови, – Ковало видел свежее пятно крови.

Более не раздумывая, Гер поднял ее на руки и понес к выходу.