Текст книги "Вписаться в поворот (СИ)"

Автор книги: Jozie Writer

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 26 страниц)

– Ох, Розали! Кай, в принципе, довольно симпатичный мужчина, явно умный, обаятельный… В него можно влюбиться, – в итоге пришла к выводу я, – но ты уверена, что это не игра с его стороны?

– Кай сказал, что я – его вампирская любовь, – задумчиво произнесла она. – Зачем ему лгать? Мы будем в Вольтерре еще шесть лет, сомневаюсь, что он не остерегается женской мести. Ее боится любой разумный мужчина.

– Что ж, ну, тогда, это хорошо. А ты, ты любишь его?

– Он мне нравится. И не только внешне. Не знаю, быть может, это перерастет во что-то большее. Я хотела бы попробовать, – с робкой улыбкой ответила Розали.

– Роуз, если ты хочешь быть с Каем Вольтури, то я буду только рада за тебя, – воскликнула я.

Если честно, в глубине души я не могла понять, как такое могло случиться? Розали так чиста и невинна… Не могла же она и в самом деле полюбить Кая?! Но любовь слепа. И, если Кай моей подруге нравится, то кто я такая, чтобы мешать ее счастью? А вдруг, это и есть та самая судьба? Ведь противоположности притягиваются, это все знают. Роуз не нашла свое счастье рядом с Эмметтом. И, если она найдет успокоение и любовь в объятиях Кая Вольтури, то я буду только рада!

– Спасибо, Белла, твое одобрение так важно для меня, – счастливо пробормотала она и поцеловала меня в щеку.

Я заулыбалась.

– Роуз? – позвала ее я спустя пару минут тишины.

– Что?

– Помнишь, мы говорили об Аро? И ты сказала, что он тебе не понравился. Так вот, кажется, все равно быть тебе королевой вампиров! От судьбы не уйдешь, Розали! – пошутила я.

Мы дружно рассмеялись.

– О, Белла, я уже ничему не удивлюсь, – тяжело вздохнув, ответила она. – Вольтури, кажется, не такие, как про них говорил Карлайл, как думаешь? Или просто Кай старался мне понравиться?

– Думаю, первое. Я вчера весь вечер гуляла с Джейн. Она довольно умная, спокойная и откровенная, как мне показалось. У меня не большой опыт в людях, а в вампирах тем более. Но мы поговорили, и она мне понравилась. Вчера она не была похожа на садистку Джейн. Она все больше и больше раскрывается, все больше показывает себя настоящую, – задумчиво произнесла я.

– Вот и славненько! – счастливо проворковала она. Было видно, что ей хочется верить в то, что Вольтури хорошие. Роуз хотелось, чтобы Кай ей подошел. – Тем более, я пока вовсе не становлюсь королевой Вольтури. Я даже не женщина Кая! Ну, не в том смысле, – она немного смутилась, – я отказалась от официального объявления отношений, хотя он и предлагал. Я сказала, что хочу лучше узнать его. И теперь у нас, как говорят люди, конфетно-букетный период.

– Роуз, я так рада за тебя! Вы будете очень красивой парой, – честно ответила я.

– Это правда, – хихикнула она, – а тебе никто из Вольтури не приглянулся? – подшутила она.

– Не думала об этом, – протянула я, задумчиво накручивая каштановый локон на палец. – Вроде нет. Лея запечатлена на Алеке. Деметрий женат на Хайди, Феликс – муж Ренаты… – почти всерьез начала рассуждать я, – все, останусь я без жениха! – пошутила я под конец.

– О, не волнуйся, Белла. Может, это ты станешь любимой Аро? – подколола Розали.

Мы обе заливисто рассмеялись.

Скрип двери прервал наше веселье. В комнату вошла Джейн. Девушка чему-то улыбалась.

– Чему так радуетесь? – спросила она.

Я не знала, что ответить. Говорить правду почему-то не хотелось. Положение спасла Роуз:

– Белла как раз говорила о том, что господин Аро – очень импозантный, привлекательный мужчина…

Нет, Роуз не спасла положение. Глаза Джейн расширились, брови поползли вверх. Потом она, видимо, заметила улыбку Розали и рассмеялась:

– А, это была шутка! Ну, не плохо… Оставим это, – она отмахнулась и мигом стала серьезной. – Я зашла предупредить вас: собирайтесь, через пятнадцать минут мы пойдем в магазин за покупками, заодно поужинаем в кафе.

Джейн развернулась, чтобы выйти из спальни, но уже в дверях произнесла:

– И еще, Белла… Аро, конечно, мужчина очень даже привлекательный, но как насчет Марка? Красивый, надежный, взрослый… Что еще нужно молодой и неопытной девушке? – с наигранной мечтательностью во взгляде проворковала Джейн.

Вампирша еще раз улыбнулась и вышла из комнаты, а мы с Роуз переглянулись.

– И правда, Белла, как насчет Марка? – рассмеялась она.

– Без понятия… Я как-то вообще о нем не думала. Кай и Аро всегда на виду, поэтому… – я почему-то жутко смутилась и начала оправдываться.

– Да шучу я! – усмехнулась Розали. – Собирайся, Джейн ждать не будет.

Я преувеличено бодро вскочила с кровати, надеясь, что Розали не заметит моего смятения. И, пока я собиралась, все время думала о Марке. Ну, скажите на милость, и чего Джейн про него вспомнила?! Да, он и впрямь очень красив! Красивее, чем Аро. Марк… Мужчина лет сорока, высокий, темноволосый… Так, все, Белла, хватит! Причем здесь вообще Марк?! Хватит думать о нем, Белла, прошу.

Господи, да что это со мной?!

***

Пока Белла баловалась итальянскими блюдами, потихоньку переговариваясь с Джейн, я думала о своем. Вернее, о себе. О себе и Кае…

Сестренка восприняла все спокойно, хотя и не смогла сдержать удивления. Понимаю, я и сама от себя в шоке, но мне нужны отношения с Каем, так нужны. Тяжелый разрыв с Эмметтом, мучительный разговор по телефону, расставивший все точки над «i» – моя личная драма, которую я никому не показала. Какая я все-таки сильная! Мое сердце разрывалось от боли, но я была нужна Белле. И она так и не узнала, что без Эмметта я страдаю не меньше, чем она страдала без Эдварда, когда они расстались впервые. Один Джаспер знает, чего мне это стоило! И вот, Кай Вольтури, мечта многих женщин, признается мне в любви. Что же чувствую я? Почти ничего. Почти пустоту. Лишь осколки вины перед Эмметтом за то, что я не стала для него той единственной. И вины перед собой за то, что все еще не могу забыть свою любовь, хоть она и не была вампирской. Но разве мне сейчас легче от этого?

Я оказалась предательницей. Я предала саму себя, свои чувства, Кая, в чьих намерениях я не сомневалась. У вампиров есть негласное правило – вампирской любовью не шутят, тем более, про Вольтури никогда не ходило слухов и обвинений в распутности. Не знаю, соответствует ли это действительности. Мне плевать, даже если у Кая и были женщины… Думаю, были, ведь вчера ночью он был очень убедителен, страстен и опытен. И я не устояла. Несмотря на то, что в моей груди еще теплится привязанность к Эмметту, стало так приятно впервые за долгое время вновь почувствовать себя женщиной, любимой женщиной, красивой женщиной. Обрести твердое мужское плечо, как я всегда и хотела. Кай окружил меня заботой, он улыбался и был искренен, был так серьезен. Он ухаживал и прельщал речами. А я не нашла в себе сил отказать. И, хотя сейчас я чувствую себя несколько распущенной женщиной, падшей, я бы согласилась вновь. И это меня пугает! Может, я начинаю влюбляться в него? Я испуганно вздрогнула, а потом попыталась представить Кая в объятиях другой. Нет… Ничего. Почти ничего. Никакой ревности, никакой досады. В этом и заключается самое отвратительное: я отдалась Каю, не испытывая к тому ни капли чувств! Я польстилась на комплименты и лесть! Повела себя, как глупая маленькая девчонка! Я согласилась быть с Каем только ради того, чтобы избавиться от чувств к Эмметту. Какая же я все-таки негодяйка! Мне так мерзко от самой себя, так стыдно, но я уже ничего не могу с собой поделать, потому что с Каем я на время забыла о своей невампирской любви к бывшему. Как бы я хотела тоже полюбить Вольтури, полюбить всем сердцем, всем вампирским естеством, чтобы больше никогда не думать об Эмметте, никогда не переживать. И стать по-настоящему счастливой.

Я так надеюсь, что это случится. И что Кай никогда не узнает о моем падении! Не узнает, что, ложась с ним в постель, я любила другого. Это даже хуже, чем равнодушие. Было бы честнее признаться ему, но я не могу. Не могу вновь чувствовать себя одинокой женщиной, не могу быть одна. Я не умею быть одна! И я буду с Каем, буду с ним встречаться и вновь ложиться в постель, буду получать от него подарки и благосклонно принимать его заботу и любовь и, надеюсь, однажды полюблю его. Ведь где-то же бродит мой вампир, тот, кто является моей судьбой. Почему не Кай? Ведь у людей бывает и так, что женятся не по любви, а потом чувство приходит. И еще какое! Вот бы и мне так повезло!

***

Сегодня я, мои вампиры и Вольтури собрались в библиотеке, чтобы обсудить мое дальнейшее обучение. К счастью, мое мнение учитывалось. Мы сразу договорились, что точные науки в человеческом обличии изучать я не буду. К чему морочить себе голову и страдать от непонимания, если, став вампиром, я одолею их шутя? Аро был невероятно рад моей любви к искусству. Теперь мне предстояло посетить сотни музеев и выставок. И не только в Италии. Кай счел разумным сделать все, пока я еще человек. Это очень удобно, ведь моя кожа еще не светится на солнце. А вот вампирам путь в музеи, увы, заказан. По крайней мере, днем. Все-таки есть свои плюсы в том, чтобы быть человеком, но мне об этом думать уже поздно.

Постепенно некоторые члены нашей беседы покинули нас, и в помещении остались только Джаспер, Розали, Аро, Марк и я.

Меня спрашивали о моей жизни и я, разумеется, покорно отвечала: не люблю привлекать внимание к своей персоне, но что поделать? Со временем, когда насущные темы исчерпали себя, разговор перетек в другое русло. Теперь я могла расслабиться и слушать вполуха. Честно говоря, мне, конечно, было интересно, но Аро так долго и пространно изъяснялся, что для неподготовленного слушателя это становилась тяжеловато. Поэтому временами я либо теряла логику его рассуждений, либо вообще забывала, с чего же мы начали и к чему, собственно говоря, он приводит эти примеры. Я решила расслабиться и просто слушать. Как это часто бывает, я довольно скоро ушла в себя и начала размышлять о постороннем. Упоминание имени Карлайла вернуло меня к реальности. Мне стало интересно, что правители скажут о нем. В свете последних событий, отношение к семье Калленов у меня несколько изменилось. И к Карлайлу тоже. Если раньше я практически считала его вторым отцом и безмерно уважала за мудрость и рассудительность, то недавно вдруг осознала, что рассудительный Карлайл, как глава семьи, повел себя крайне не рассудительно по отношению к одной смертной девушке. Ко мне.

Я поняла всех. Не сразу, конечно, со временем, но поняла и приняла. Я не сказала, что простила, но приняла как свершившийся факт, как мое прошлое, которое не изменить.

Эдвард полюбил другую. Что же, желаю ему удачи и счастья, любовь не требует оправдания, но я считаю, что он поступил со мной жестоко и крайне некорректно повел себя. Разлюбил? Ну, так скажи об этом так, чтобы это не вызвало сердечный приступ! Ты же столетний вампир! У тебя должны быть мозги и опыт. Ты должен был сделать все медленно и спокойно, должен был как-то подготовить меня. В конце концов, дал бы мне две-три недели! Для вампира – не срок. И дозировано давал бы мне такую, несомненно, важную информацию. Меня удивил и тот факт, что Эдвард не оказал мне первую медицинскую помощь, хотя мог. И не поехал со мной в госпиталь. Что, неужели совсем не интересно, откачают ли меня, помогут ли мне? В этом, несомненно, так же была вина Эдварда. И, несмотря на близость всего случившегося, я, как мне кажется, оцениваю эту ситуацию совершенно объективно. Причиной тому, должно быть, служит то приятное обстоятельство, что, вернувшись из комы, я обнаружила свое полное безразличие к Эдварду. Я больше не любила его, не могла любить. У меня открылись глаза! И теперь мне кажется, что я любила не его, а тот прекрасный образ, который сама же и создала. Образ рыцаря на белом коне, спасшего из-под колес автомобиля, рыцаря, окруженного легендами и тайнами. Загадочное влекло меня. Эдвард оказался вовсе не тем, кем я его представляла, потому что джентльмен ведет себя благородно по отношению ко всем девушкам, а не только к тем, в которых он влюблен. Эдвард же был рыцарем и аристократом до мозга костей по отношению ко мне только до тех пор, пока испытывал ко мне чувства. Когда те внезапно испарились, я для него перестала существовать, стала ненужной. Раз я не его судьба, то чего вообще со мной церемониться, кто я такая? Примерно так я представляю себе эту ситуацию. Но, чтобы там ни было по отношению к нему, любовь – не любовь, я была рада, что это чувство прошло. Потому что я знала: если бы я до сих пор любила Эдварда Каллена, все было бы в сотню раз хуже. Как бы там ни было, я его простила.

Простила я и Элис с Эмметтом. Про последнего – и так все ясно! Весельчак оказался не готов к трудностям жизни. Розали повезло, что они вампиры, в противном случае, когда им стукнуло бы по пятьдесят, скорее всего, Эмметт нашел бы себе кого-нибудь помоложе. Он – ребенок. Вечный ребенок, и не стоит ждать от него сострадания, глубоких мыслей и чего-то подобного. Я и не ждала. Конечно, мне жаль Розали, действительно, жаль, что и их с Эмметтом чувства оказались не вечными. Но я верю, что такая добрая и красивая женщина достойна лучшего. Может, это и правильно, что у них все так сложилось?! Розали чувствительная и мягкая, да, она сильная к тому же, но именно оттого она и нуждается не в весельчаке и балагуре, а в сильном и могущественном мужчине. Только такой защитит ее, поможет ей, станет настоящей опорой и позволит ей быть милой и беззащитной женщиной. Так почему не Кай?!

С Элис сложнее. Я не понимаю причины ее поступков. Не понимаю, почему она не со мной сейчас, почему она вообще стала дружить со мной? Она притворялась? Но зачем, я никогда и ничего от нее не требовала! Зачем она подарила мне ложную дружбу, разбившуюся вдребезги с началом проблем? Хотя, наверное, я сама виновата в этом. Я так легко простила Элис ее отъезд в том году, когда Эдвард бросил меня впервые… Неужели она не могла звонить мне или писать? Не могла понять ту боль, что я чувствую? Она ведь знала, что у меня нет больше друзей, что я просто не смогу одна! И все равно уехала. И эта отговорка «Эдвард мне не разрешил»… Да бросьте! Как я могла поверить в такую чушь? Было бы желание, а возможностей для вампира – сотня. И у нее были шансы от открытого неповиновения Эдварду, до сокрытия того, что мы все еще общаемся. Как бы то ни было, все это уже давно прошло и не важно. Судьба подарила мне настоящих друзей из этой семьи – Розали и Джаспера, и я была за это очень благодарна.

Я сказала, что простила и приняла решения всех Калленов. Всех, кроме Эсми и Карлайла. Взрослые вампиры, родители в этой семье. Они всегда были так добры ко мне… От них я такого не ожидала. Я поняла все. Но не приняла. Как? Как такое вообще могло произойти? Да, Эдвард – любимое дитя в семье, но ему, извините, больше сотни! Пора бы уже начать отвечать за свои поступки и чувства. Почему они просто бросили меня и уехали? Почему не остались в Форксе хотя бы до моего выздоровления? В конце концов, они что, так плохо знают своего любимого сына, они разве не догадывались, как Эдвард себя поведет? Не думали, что он выложит мне всю правду так, как он это сделал? Неужели ни на мгновенье они не подумали о том, что он может быть слишком резок? Почему они сами не встретились со мной, не поговорили, не объяснили ситуацию как следует?! Что это такое? Халатность?! Пофигизм?! А я поняла одно: они не любили меня. Им изначально было на меня наплевать. Я была нужна только как пара для Эдварда. Они просто боялись, что судьба их любимого сына не согласится остаться с монстром и сделает того несчастливым. Значит, все их радушие, все любовь и забота были ненастоящими. И той же самой любовью они окружают теперь другую, эту Бри. Хотя конкретно к ней я вовсе не имею претензий. Возможно, ее стоит пожалеть, кто знает, что она найдет в семье Калленов?!

И мне кажется, что Карлайл и Эсми на самом деле любят только Эдварда. Они не поддержали Роуз, не попытались найти и удержать Джаспера… Для них все это не важно, ведь есть рядом любимый сын – Эдвард. Они не могут не знать, где мы сейчас находимся, и я что-то не вижу их у ворот замка с желанием спасти своих детей от кровожадных и властолюбивых (как они сами кричат на каждом углу) Вольтури. Кажется, им просто наплевать. Мне даже неприятно самой делать такие выводы, это кажется грубым, кощунственным, но то, как они поступают, не оставляет мне выбора.

– Да, Розали, я нередко говорил об этом Карлайлу, но он отказывался слушать меня. Даже не знаю, откуда в нем всегда было столько противоречия нашим вампирским устоям? – отвлек меня голос Аро.

Я прислушалась.

– Значит, так может быть, – спросил Джаспер. – Вампир может полюбить постепенно?

– Да, конечно может! – ответил правитель. – Вампиры произошли от людей, и ничего другого нам не остается. Ты видишь и сам, мой друг, что вампир может любить и простым, человеческим чувством, но только вампирская любовь вечна. А вот находим мы свою любовь также, как люди: одни с первого взгляда, а другие – выращивает ее из симпатии или даже из простой человеческой любви, – начал рассуждение Аро. – Карлайл все это знал. Но ему было известно не только это. Я не уверен, стоит ли говорить, но, наверное, так будет правильнее. Горькая правда всегда лучше сладкой лжи… Карлайл знает и то, что вампирская любовь может быть только между вампирами! Как выяснилось недавно, изредка она рождается между вампиром и оборотнем. Хоть мы и были исконными врагами, в нас есть нечто общее: все мы были людьми, и все мы сверхъестественны. Но, – Аро остановился прямо передо мной и печально улыбнулся, – вампир не может полюбить вампирской любовью человека, и Карлайл это знал!

– Ах! – вздохнула Розали.

А я сначала не поняла, что произошло. Я обернулась на подругу и увидела, что та с ужасом на лице смотрит на меня. Примерно также на меня смотрел и Джаспер. И только тут до меня дошло. Вампир не может полюбить человека! Ах, какая ирония. Не может. Не может! Эдвард не любил меня вечной любовью, и Карлайл это точно знал! Зачем? Почему тогда? За что?

– Зачем тогда… Почему он позволил? – задыхаясь от боли и обиды, спросила я.

– Знаешь, прекрасная Изабелла, я и сам сначала не понимал, почему Карлайл так яро отвергает все вампирские законы, но со временем это стало очевидным. Видите ли, мои дорогие, – начал объяснять Аро, – Карлайл не был готов к вампиризму. Более того, он с вампирами боролся! И нет вины Карлайла в том, что он не смог привыкнуть к своей новой сущности. Он – вампир, но делает все возможное, чтобы стать человеком. За столько лет он не смирился… Карлайл так сильно не хотел становиться вампиром, что не смог принять нового себя. Отсюда и отторжение всего вампирского. Он словно пытается вернуться к человеческой жизни: водит вас в школу, работает врачом, отрицает многие неопровержимые догматы вампиризма. Но он не может понять одного: он больше не человек и никогда им не станет! Он может быть плохим или хорошим, может питаться животными или людьми… Все это никоим образом не определяет того, кем он является физически! Да, возможно, после смерти Карлайл и попадет в рай, ведь он не убивал людей, но это – его выбор. Другим же он выбора не дал, ведь вся его семья зависит от него и перенимает такую же ненависть к вампиризму, что бушует в самом Карлайле.

Некоторое время все помолчали, осмысливая.

– Я понимаю, что вы имеете в виду, Аро, – кивнув, сказала Розали, – кажется, я сталкивалась с подобным. Но разве нет другого пути? Что, если ему хочется быть ближе к людям, помогать больным. Неужели это плохо для вампира? Неужели все это невозможно, если ты не человек? Что же тогда остается, безвылазно сидеть в четырех стенах? – Розали говорила с горячностью и очень эмоционально.

Я тщательно вслушивалась в разговор, стараясь не упустить ни одной важной детали. Мне нужна была вся информация перед тем, как я сделаю окончательный вывод.

– О, нет, моя дорогая, – с наигранной печалью произнес Аро, – неужели ты думаешь, что мы так и живем? Разве ты не видела, как одеваются многие из нас? Разве Джейн не сопровождала вас с Беллой в рестораны и кафе, принадлежащие Вольтури? Разве можно вести бизнес, совершать прогулки и заниматься наукой, сидя дома?

– Но как же… – растерянно обронила подруга.

– О, моя юная Розали, как я вижу, Карлайл совсем запутал вас, – Аро с искренним разочарованием в голосе покачал головой, – мне так жаль. Мы – вампиры, и у нас есть возможность жить так, как мы этого хотим, наплевав на время и условности. Мы не обязаны разыгрывать комедию, посещая старшие классы школы из века в век! После второго раза, уверен, это становится скучным. Мы пошли по иному пути. Вампиры нашего клана занимаются тем, чем хотят: пишут картины, содержат музеи, приюты для сирот, занимаются научными исследованиями, узнают мир. Все пути перед нами открыты! Нужно только чуть-чуть осторожности и ума. Как видишь, у нас это получается, – раскинув руки в стороны, с нескрываемой гордостью произнес он. – Мы приняли вампиризм, вобрали его всей душой, полностью, изучили новых себя! И это самое лучшее, что могло произойти с нами. Глупо терзаться всю вечность от нереализованных надежд, когда можно их реализовать, но немного иначе. Тот факт, что мы пьем кровь людей – это совершенно из другой оперы. И никак не относится к тому, о чем я говорил. Мы разрешаем вам пить кровь животных, и это ваш личный выбор, вы сами несете ответственность за него. Как и мы – за свой выбор. Но, что бы мы ни пили, мы все – вампиры. Мы все – те, кто мы есть. У нас у всех разный характер, разные интересы и способ насытиться, но в остальном мы одинаковы. И ни один из нас не должен отвергать то, что дарит нам вечность. Это, по меньшей мере, глупо, хотя бы потому, что ничего не изменить!

Аро говорил убедительно. Ему хотелось верить. К тому же, я не нашла видимых противоречий в его словах. На первый взгляд во всем он выходил прав.

– Да, должно быть вы правы. Нужно время все осознать, – произнесла Розали, печально потупившись.

– Этого у вас никто не отберет. Время – наше главное богатство, – Марк подвел итог беседе, и всем стало понятно, что пора расходиться.

Нам всем нужно было подумать, обсудить в своем тесном кругу, сделать личные выводы и принять важные решения.

Слишком много информации для одного дня. Чувствую, буду размышлять над этим еще долго. Но у меня оставался еще один важный вопрос, требующий моего незамедлительного внимания. Поэтому, когда все направились к выходу, я, наоборот, подошла к Аро и спросила:

– Господин, я должна попросить вас, спросить. Возможно ли кое-что… – промямлила я, а потом, наконец, решилась, – понимаю, что это глупо, но я не могу исчезнуть просто так! Будет ли мне позволено общаться с отцом? Хотя бы иногда. Хотя бы просто звонить?! Господин, простите, если я… – я в волнении облизала засохшие губы и подняла глаза, чтобы посмотреть на правителя.

Аро изобразил мину глубокой задумчивости. Было видно, что мой вопрос ему не слишком понравился. И я знала, что правитель отреагирует так. Но я хотела спросить. Пора принимать взрослые решения и отвечать за них. Я должна была попробовать!

– Дорогая моя, – немного помолчав, ответил Аро, – я не в восторге от твоей идеи, но вынужден согласиться с тобой. Я подумаю, что можно сделать с твоей проблемой, и завтра сообщу об этом.

– Спасибо, большое спасибо, – залепетала я, покраснев от напряжения и стыда.

Я поклонилась господину и пулей вылетела из зала.

Весь оставшийся день я провела в размышлениях. Я мечтала о том, что мне будет разрешено позвонить Чарли, как-то успокоить его, объяснить, почему мы больше не увидимся. Я надеялась, что Вольтури не причинят ему вреда. А потом, по истечении этих шести лет, когда я стану свободной вампиршей, я хотела бы вернуться в Форкс и поселиться где-нибудь недалеко от отца, чтобы помогать ему, быть рядом. Ведь его жизнь коротка. Чарли – человек. Я просто обязана посвятить какую-то часть своей вечной жизни ему! Даже не так, я не обязана, я этого хочу! Но сейчас решение не за мной. И мне оставалось только ждать до завтра.

Чуть позже я вернулась к Калленам. Мысли о них были словно закованы в броню, чтобы не дать мне разреветься, не дать мне умереть от боли прямо там. Я никогда не была дурой. Что значили слова Аро о Карлайле, я поняла еще в зале, и как они касались меня – до меня тоже быстро дошло. Но я запретила себе думать об этом до тех пор, пока не спрячусь где-нибудь в одиночестве. Теперь же можно было дать волю мыслям и чувствам. Броня разрушилась от давления изнутри, из самого центра моей израненной души. Прежде я любила Карлайла, совсем недавно – относилась к нему ровно, почти никак, с легким оттенком обиды… А сейчас я вдруг возненавидела его. Как он мог так поступить со мной, как он мог отрицать очевидное? Он знал, что между мной и Эдвардом не вечное вампирское чувство и все равно позволил ему общаться со мной, позволил нам так сблизиться! Ну, спас меня Эдвард, догадалась я, что они – семья вампиров, но зачем было усугублять ситуацию? Хорошо, я была свидетелем их тайны, а убить меня они не решились, так пусть бы они переехали еще тогда, сразу! Я бы не нашла их, забыла бы со временем. Ведь слов любви еще не было произнесено! Я тогда еще не была влюблена в Эдварда безоговорочно и полностью. Тогда почему, почему Карлайл допустил наши отношения? Почему позволил довести дело до свадьбы? Неужели он просто закрыл глаза на все ради прихоти сына? А что, если бы Эдвард не встретил Бри, если бы мы поженились? Карлайл надеялся, что наша простая любовь перерастет в вечную, и даже не задумывался о том, что с таким же успехом может и не перерасти? Я совсем не понимаю… Не понимаю всей это лжи, не понимаю мотивов такого поведения, не понимаю, почему со мной так обошлись. За что?

И остался еще один вопрос, который теперь заинтересовал меня: а говорил ли Карлайл об этом другим членам своей семьи? Так как Роуз и Джас ничего не знали, предположу, что нет. А что, если Карлайл сказал только Эдварду? Или Эдвард сам прочел это в мыслях своего создателя?! И все равно позволил нашим отношениям случиться…

Я всех подробностей не знаю, и не узнаю, наверное, уже никогда. Но, если это так, тогда семья Калленов – еще большие лицемеры и лжецы, чем я представляла. Как бы мне ни было больно и обидно оттого, как они со мной обошлись, я осознавала, что мне, кажется, крупно повезло, что все случилось именно так, как случилось.

Какое счастье, что я не стала одной из них!

========== 8 ==========

***

– Белла? – прошептал шокированный Чарли, стоя в дверях.

Увидеть Чарли – настоящий подарок! Я мечтала лишь о том, чтобы мне разрешили изредка болтать с ним по телефону. И никак не ожидала, что Вольтури отпустят меня в Форкс. Переполненная счастьем и восторгом, я кинулась отцу на шею.

– Ну, папа, я же звонила и предупреждала, что скоро приеду!

– Ты не говорила, когда именно, – рассеянно ответил он. – Я бы тебя встретил.

– Я и сама не знала. Давай пройдем в дом, я познакомлю тебя со своими друзьями, – ответила я.

Чарли оторвался от меня и огляделся. Через пару метров от нас стояли вампиры. Только он об этом, конечно же, не знал. Ну, а насчет друзей я не соврала.

Протолкнув Чарли в дверной проем, я зашла следом и жестом пригласила вампиров в дом. Думаю, самое время начать знакомство.

– Розали ты знаешь! – сказала я отцу.

– Рад тебя видеть, – он искренне улыбнулся девушке, и она ответила тем же.

– А это мои друзья из Италии: Джейн и Деметрий.

– Добрый вечер, мистер Свон, – проявили редкое для них дружелюбие Вольтури.

– А, да, здравствуйте. Чарли, можно просто Чарли. Не так-то приятно чувствовать себя стариком в окружении молодежи, – засмущался отец.

Деметрий рассмеялся, а Джейн фыркнула. Да уж, старик здесь явно не мой отец. Но ему об этом не узнать, поэтому…

– Кстати, папа, Джейн – подруга Джейкоба. Они встречаются. Он тоже приехал, но сразу помчался к Билли.

– Хорошо. Ну, выпьем чаю? – неловко предложил отец. Было видно, что он смущается и не знает, как вести себя в окружении незнакомых подростков.

– О, нет-нет, Чарли. Мы не хотим стеснять вас, Джейн и Деметрий остановятся в доме Ка… у нас. Да, у нас, здесь, в доме. Мы ведь не продали его, когда уезжали, поэтому мы поживем там. А вам с Беллой есть что обсудить, – Розали взяла Чарли в оборот, и уже ничто не могло остановить ее женского напора.

– Да, конечно, но, может, хоть немного отдохнете с дороги, – все же предложил он.

– Да не волнуйся, Чарли, мы зайдем к вам завтра! Лучше расположимся дома, пока не стемнело, – настояла на своем Розали, обняла Чарли и быстро направилась к двери, не давая отцу ни единого шанса на «чайные посиделки».

– Ну, ладно, было приятно вас увидеть и познакомиться. До завтра, – с долей облегчения попрощался Чарли с вампирами.

Мои друзья молча вышли из дома, сохраняя на лицах маски вежливого интереса. Вскоре заревел двигатель авто, и вампиры уехали. Чарли вздохнул с облегчением. Вполне понимаю его, мы оба не любители находиться в шумной компании едва знакомых людей.

– Проголодалась с дороги? – Чарли тут же переменился и развел вокруг меня бурную деятельность.

Разумеется, он невероятно рад видеть меня. Он буквально ожил!

– Не особо, но чаю выпью, – ответила я и сразу пошла в сторону кухни.

На всякий случай я открыла дверцу холодильника. Сама не знаю, зачем, наверное, просто проверить, чем питается Чарли в мое отсутствие. Признаюсь, я ожидала увидеть отвратительно выглядящие остатки чего-нибудь или повесившуюся мышь, но…

– Оу… – удивленно протянула я, а шарики в голове быстро крутились, соображая.

Чарли определенно не мог приготовить все это сам. Он не мог так быстро научиться готовить с нуля. Я бы решила, что он заказал еду в ресторане к моему приезду… Но против этого выступили сразу два веских довода. Чарли не знал, что я приеду именно сегодня, двадцать пятого мая. И раньше он никогда не заказывал еду на дом. Это совершенно точно приготовила женщина, которую Чарли допустил к нашей плите. О, Боже! Отец с кем-то встречается! Многое изменилось в его жизни, пока я была в Италии. Что же, это просто прекрасно. Надеюсь, у них все удачно сложится, и Чарли больше не будет одинок. Тем более, я все равно не смогу жить с ним долго. Я уже знала дату отъезда. Как же хорошо, что он будет не один!

Я пометила в голове: выведать аккуратно, как зовут эту женщину, насколько все серьезно. А потом улыбнулась и быстренько захлопнула дверцу холодильника. Не хочу смущать Чарли. Сделаю вид, что ничего не видела.

Я налила две кружки горячего чая, достала из буфета какие-то конфеты, искренне надеясь, что они еще съедобны, поставила все это на поднос и понесла к телевизору.