Текст книги "Вписаться в поворот (СИ)"

Автор книги: Jozie Writer

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 26 страниц)

В связи с этим, у меня возникли некоторые вопросы, и я поспешила задать их:

– Подожди, значит, новообращенный вампир в большей степени похож на человека? – уточнила я.

– Конечно, Белла. Просто он находится в состоянии, скажем, дезориентации. Поэтому ему труднее бороться с жаждой, сдерживать себя. Но проходит всего немного времени, и вампир привыкает к этим изменениям и учится сдерживаться. Это естественно, у людей происходит также, – объяснил мужчина. – Скажем так, питание у человека и жажда у вампира – естественные очень значимые потребности. И вампир испытывает нечто похожее с тем, что испытывает человек на строгой диете. Конечно, это обобщенно и не совсем верно, но, если очень грубо, то сравнить все-таки можно. Допустим, если тебе давать еду только раз в два дня, твоему организму это не понравится. Если при этом расставить вокруг тебя тарелки с едой и запрещать их трогать. Сама понимаешь, – Марк пожал плечами, показывая, что и понимать-то тут нечего, все и так очевидно! – Так же чувствует себя и вампир. Но со временем он привыкает, как, собственно, привыкает и человек. Даже испытывая голод, они оба будут осознанно отказываться от еды, понимая, что ее брать нельзя. Но испытывать голод никто не запретит! Просто со временем новизна ощущения пройдет, а тело поймет, что может прожить и так. Ну, а если вампир еще и людской кровью питается, то голод значительно притупляется и перестает доставлять больших неудобств.

– Ладно, – кивнула я, соглашаясь, – а что насчет того факта, что новообращенные сильнее обычных вампиров благодаря их человеческой крови?

– Ну, это довольно спорное утверждение… – недовольно протянул Марк.

– В смысле? – удивилась я.

– Понимаешь, новорожденный вампир, конечно, сильнее, но вовсе не по этой причине. Мне кажется, Карлайл просто запутался в выводах. И у меня есть одно совершенно очевидное и при этом неоспоримое доказательство моей идеи, – довольно произнес он, хотя высокомерия и снисходительности в его голосе не было. Простая констатация факта.

– Объясни мне, – попросила я.

– Если бы новорожденный вампир был сильнее других вампиров только лишь потому, что в нем еще сохранилась его собственная человеческая кровь, то, во-первых, в чем тогда разница между новорожденным и любым другим вампиром, который питается человеческой кровью? – спросил он. – Да никакой, получается! И тот, и другой имеют человеческую кровь в своем теле… Так что это – абсурд, уж извини, любимая.

– А во-вторых? – я улыбнулась.

– Во-вторых, если бы в новорожденном вампире сохранялась человеческая кровь, да еще в течение года… Белла, подумай сама, то этот вампир просто не испытывал бы жажды! Зачем ему пить, если он и так, прости, полон своей едой до отказа. Полная чушь и нелепица! – воскликнул он возмущенно, словно недоумевая, как кто-то мог придумать такую откровенную и нелогичную ложь.

Я еще думала о вампирах в подобном ключе. Раньше все, сказанное с высоты Калленов, определялось мной как непреложная истина. А тут, я и впрямь задумалась…

– Так почему же тогда новорожденные сильнее? – удивилась я.

– Я бы назвал это неким подобием состояния аффекта. И о людях известны случаи, когда они, находясь в шоке, отпрыгивали на три метра, или останавливали машины… И с вампирами происходит нечто похожее, – начал пояснять Марк. – Новообращенный оказывается в незнакомом мире, получает невероятные способности, резко меняется, обостряются все его чувства. Совокупность этих вещей и дает такой эффект. Сила увеличивается. Новообращенный словно всегда начеку. Но это временно. Примерно через полгода он привыкает к этим способностям, к новым возможностям тела, к ярким ощущениям. Он понимает, что мир остался прежним, и опасности нет. Вампир успокаивается, а напряжение постепенно спадает. Через какое-то время он находит «свой ритм» и живет дальше, отбросив все остальное.

– Подожди, но ведь Аро сказал, что Карлайл не принял себя. Значит, он и сейчас должен быть как новорожденный? – спросила я.

– Нет, любимая, это совсем другое, – ответил мужчина. – Карлайл, конечно, уже привык к скорости своего тела, к его силе и выносливости, поэтому он и утратил способности новорожденных. Все утрачивают, – почти разочарованно произнес он, видимо, сожалея об этой потере. – А вот то, как Карлайл относится к тому, что он стал вампиром – это, Белла, уже совсем другая история.

– Ладно, я поняла, – я отмахнулась. – А цвет глаз? Эдвард говорил, что он красный из-за человеческой крови. Но если питаться животными, то со временем глаза станут оранжевыми или даже желтыми.

– Отчасти это так. Но глаза очень быстро меняют свой цвет. Все зависит от многих факторов. Ведь у людей все процессы в теле протекают по-разному, так же и у вампиров. Ничего удивительного. К тому же, нельзя отбрасывать и то, что почти все вампиры все-таки пьют поначалу именно кровь людей. Из всех, кого я знаю, только твоя подруга Розали не пробовала людской крови и еще пару вампиров – один из России и один из Египта. На этом – все. Если сдержишься, то пополнишь их коллекцию, – произнес Марк.

– А остальные Каллены? – удивленно начала я, а потом оборвалась на полуслове.

Конечно, Розали сама говорила об этом… Она сдержалась, а Эмметт – нет. Элис не скрывала, что поначалу питалась людьми, Джаспер – тоже. Сам Карлайл, несмотря на свой дар, не мог сдерживать себя в первый месяц после обращения. Не смог он проследить и за Эсми. Она тоже убила двоих или троих людей.

Я осознала вдруг, что и я могу не сдержаться. Я тоже могу убить. Это не могло не печалить.

Марк не мог не заметить моего расстройства.

– Белла, что случилось?

Правитель подошел ко мне, легко поднял меня со стула и обнял за плечи, – тихо, не расстраивайся, расскажи мне все.

Я тихо вздохнула и поделилась тем, что меня обеспокоило:

– Марк, я боюсь, что тоже не сдержусь. Боюсь, что убью кого-нибудь. А я так не хочу, не хочу! Я просто не смогу простить себя, если это произойдет.

– Но это вполне естественно для вампира, – печально произнес он.

– Я знаю, но не могу ничего поделать с собой, – я была готова разрыдаться от переполнившего сердце отчаяния.

– Белла, не грусти, я понимаю, что ты чувствуешь. Убивать людей для продления своей жизни, даже если ты и вампир – это отвратительно, я согласен. Это подло. Но если ты уже являешься вампиром, то ничего изменить уже нельзя, – тихо произнес он. – А вампиру действительно очень трудно не поддаться искушению. По крайней мере, первые пару лет следует быть очень осторожным. Вообще, я бы посоветовал держаться подальше от людей лет десять. Есть шанс, что, не попробовав ни разу крови человека, ты уже перестанешь смотреть на людей как на еду.

– Ты думаешь? – скептически спросила я, искренне считая, что Марк меня просто успокаивает.

– Конечно. Мне так много лет. И я с уверенностью говорю тебе это. Посмотри, ведь никто из Вольтури не бросается на людей на улице. И это притом, что мы пьем кровь людей. Мы уже привыкли, что вокруг нас люди, но пока их не привели к нам в зал – нельзя. Мозг за долгое время точно усвоил установку, и мы уверенны в том, что не набросимся на человека в неподходящем месте. Это как с едой в магазине. Пока не заплатил, кусать нельзя. Прости за сравнение, – он поморщился, видимо, вспомнив, что я-то все еще человек, и такие сравнения мне могут быть попросту неприятны.

– Все равно. Десять лет – это так долго… – разочарованно прошептала я и не думая успокаиваться.

– Ты выдержишь, Белла. Десять лет для вампира – сущий пустяк. Кроме того, не все они будут ужасны. Если выдержишь первые полгода после обращения и ни разу не попробуешь крови человека, то потом уже станет легче. Посмотри на Розали, она ухаживала за тобой столько времени, проводила с тобой дни и ночи, неотрывно. Не думаю, что она ухаживала за источником крови. Она спасала человека, – пояснил он.

– Тогда почему Джаспер набросился на меня, хотя прошло так много времени? – с сомнением спросила я.

– О, тут совсем другая история, – протянул Марк. – Он очень долго питался кровью людей, он знает разницу и принимает тот факт, что кровь людей, несомненно, гораздо вкуснее. Поэтому ему так трудно сдержаться. Но ты сразу привыкнешь к животной, а о людской перестанешь думать, ведь ты не будешь знать ее вкуса. Всегда легче отказаться от того, что тебе неизвестно. И так трудно добровольно отвергнуть то, что дарило тебе наслаждение. Понимаешь?

– Кажется, да… – нехотя согласилась я.

Да, Марк скорее всего прав. Вот только жажда от этого не уменьшится. От его слов мне не станет легче. Этот путь мне придется пройти самой.

– Я буду рядом и постараюсь удержать тебя от убийства. Если это так важно для тебя, обещаю, что не дам тебе шанса попробовать кровь человека, – пообещал он, глядя мне в глаза.

– Спасибо, – ответила я и поцеловала Марка.

Я была уверенна в нем и в его словах. Марку нет нужды обманывать или манипулировать мной. Если он сказал, что поможет, значит, он сделает все возможное. Но в первую очередь, это – моя битва. И я должна подготовиться к ней, чтобы не проиграть.

========== 13 ==========

***

– Можно? – со смехом проговорила я, стоя перед дверью в соседние покои.

Не было нужды ломиться в дверь, хозяин-вампир и без того знает, кто пришел к нему.

Дверь открылась, и Марк быстро впустил меня:

– Белла, проходи, любимая, – он поприветствовал меня почти невинным объятием и жестом указал на кресло.

– Ну? – уточнил правитель цель моего визита.

– Марк, я пришла, чтобы ты, если ты, конечно, не занят, рассказал мне еще о жизни новообращенных, – попросила я.

– Ах, да. Прости, засиделся с переводами, совсем забыл о наших уроках! Прости, Белла, прости, моя любимая, – начал сокрушаться он.

Хотя его улыбка говорила о том, что извиняется он скорее для проформы. Да я и не была в обиде. Марк – натура увлекающаяся, как и я. А интересным делом мы можем забыть обо всем мире!

– Марк!

Я попробовала возмутиться: мне было трудно привыкнуть к тому, что он постоянно называл меня любимой. Я краснела и смущалась с завидным постоянством. А Марк этому только умилялся. И на все мои возмущения мужчина лишь улыбался.

– Прекрати смущаться! Я люблю тебя, и ты для меня – любимая, – ответил он, намеренно выделив интонационно последнее слово.

Я покачала головой, улыбнулась, но ничего не ответила. Что я могла сказать? Марк знает, что я чувствую к нему, но я не решусь на этот шаг, не убедившись, что мои чувства – вечны.

Марк тоже промолчал. Я понимаю его. Ему обидно, что я не озвучиваю свои чувства. Но я верю, он мне простит эту слабость. Ну, по крайней мере, он не отступает и показывает мне, что я любима, при каждом удобном случае. А я, пусть и краснею, но в глубине души наслаждаюсь этим.

– Продолжим тот разговор? – спросил он.

– Да, мне очень интересно, – кивнула я, соглашаясь.

– Итак, Белла, ты узнала от Калленов о том, какой силой обладают вампиры. Хотя это и так очевидно…

– Это я догадалась, что Эдвард вампир, а уж потом мы с ним поговорили…

– Ну, продолжим…

Мужчина настроился на серьезный разговор и сразу перешел к делу. Я сразу поняла это и приготовилась слушать и запоминать.

– Бессмертие – это основное, что отличает человека и вампира. Иногда вечная жизнь может казаться фантастической мечтой, загадкой, необъяснимой и желанной, особенно пока ты еще человек. Есть так много людей, которые были бы готовы ради бессмертия на что угодно в этом мире… Но я уверен, большинство вампиров, даже если и хотели вечности, рано или поздно жалеют о ней. Вечность губит… – печально проговорил Марк и отвернулся к окну. Я поняла, что он говорил из самой глубины души. Задумчиво, словно вслух разговаривая с самим собой, правитель продолжил. – Бессмертие обесценивает все вокруг. И начинает именно с человеческой жизни. И вовсе не потому, что мы убиваем людей, чтобы пить их кровь, нет. Проблема в том, что со временем прежние радости угасают, ты развиваешься, становишься все умнее, все способнее, а мир – не успевает за тобой. Ты идешь вперед, линейно, а человеческая жизнь движется по кругу, может, немного по спирали вверх… Но им никогда не догнать нас. Тебе хочется открыть что-то миру, явить себя, показать свои знания и опыт, но мир не готов, миру это не нужно. И остается только одиночество и пустота холодного тела. Именно это, в основном, отдаляет человека и вампира, а вовсе не сверхскорость, особые таланты, сила и прочность тела. Они, конечно, замечательны, но как нечто второстепенное. Ты восхищаешься ими до поры до времени. А потом привыкаешь и становишься собой, и больше не чувствуешь этой разницы, по крайней мере, если находишься в обществе других вампиров, как у нас в клане. Но это, с другой стороны, не так-то и плохо… – объяснил он.

– То есть? – уточнила я.

– Семья Карлайла постоянно контактировала с людьми. А это, как мне кажется, отчасти губительно для нашего вида. Постоянно замечать эту разницу, сравнивать и думать о том, что было бы, если бы не… К чему это, если прошлое не изменить? Понимаешь, Белла? – спросил он.

Я молча кивнула. Вообще, логика тут определенно была.

Я сразу вспомнила Розали, ту, какой она была еще в семье Калленов. Вспомнила ее откровение перед битвой с Викторией… А ведь она действительно стала заложницей своего образа жизни! На протяжении десятков лет она с горечью наблюдала за тем, как все вокруг реализуют ее мечту в своих жизнях, и понимала, что ей это не доступно. Ужасно… Честно говоря, я даже не представляю, насколько отвратительно Розали себя чувствовала, и как же хорошо, что эта проблема больше не тревожит ее. Нет, конечно, она все еще хотела бы родить ребенка, создать свою семью, но сестренка понимает, что это невозможно. И больше не отравляет собственную вечность бесплотными переживаниями.

– Хорошо. А что касается самих скорости, силы и всего прочего, тут ничего нового ты не узнаешь. Каллены достаточно просветили тебя в этом плане. Единственное, чего бы я хотел, это чтобы ты начала мысленно примерять эти способности на себя. Тогда они не стали неожиданностью и шоком. Это приблизит тебя сегодняшнюю к тебе – вампиру, – предложил Марк.

– О чем конкретно я должна думать? – я искреннее заинтересовалась.

– Возможно, это покажется глупым, но я бы хотел, чтобы ты представила себя вампиром. Представила во всей полноте, в красках. Желательно, чтоб ты написала это. Попробуй сочинить что-то вроде письма, напиши его от лица новой себя. Опиши, как ты выглядишь, что изменилось, а что осталось прежним… Не обязательно так и будет в действительности, но ты хотя бы подготовишь мозг, психику к подобным изменениям.

– Хорошо, я постараюсь, – я кивнула, соглашаясь. В конце концов, дело полезное, а поразмышлять мне вовсе не трудно. – Скажи, Марк, о чем еще можно написать в таком письме, чтобы получилось наиболее полное представление? – уточнила я: мне хотелось подойти к делу серьезно.

– Я думаю, было бы неплохо описать вампирские способности, так, словно ты ими уже обладаешь. Напиши, что тебе нравится в новом теле, подумай, как ты обнаружила эти способности, как они проявились, рада ли ты этому и так далее. Можешь писать все, что угодно. Я не прошу тебя, чтобы ты показала мне это сочинение, – заверил меня мужчина. – Скажем так, мы поговорим с тобой о нем, но я не буду читать.

– Хм, ладно, – улыбнулась я.

– А еще, Белла, думаю, тебе стоит вести дневник.

– Дневник? – моему удивлению не было предела.

– О, нет, не как у тех юных романтических барышень из макулатурной литературы, – рассмеялся Марк, – начни со своего прошлого. Опиши, какой ты была, как ты себя ощущала, что чувствовала, можешь описать некоторые воспоминания. Важно уловить, как изменились твои взгляды на события, на твои поступки и на поступки других людей. Постепенно приближайся к нашим дням. Опиши, что ты чувствуешь сейчас, какой ты себя представляешь. Чисто с психологической стороны, – посоветовал он. – Поверь мне, это будет интересный опыт. Заодно и время займешь.

– Я не скучаю здесь… – игриво сказала я и улыбнулась.

– Я знаю. А сейчас, пойдем, я хочу тебе кое-что показать. Надеюсь, ты меня простишь… – Марк совсем тихо пробормотал окончание фразы. Это несколько напрягло меня.

– Что? – я поспешила поинтересоваться, но мужчина отрицательно помотал головой, показывая, что все объяснения будут позже.

Он встал и направился к выходу из комнаты. Все еще сбитая с толку, я продолжала сидеть в кресле. Марк вздохнул, развернулся ко мне и протянул руку:

– Идем, Белла, прошу, ничего страшного не случится, обещаю тебе.

– Ну, ладно, – недоверчиво ответила я, однако встала и направилась вслед за правителем.

Мы долго петляли, поворачивая то в одну сторону, то в другую, спускаясь по лестницам, поднимаясь…

– Марк, куда мы все-таки идем? – я не выдержала гнетущего молчания, и заговорила первой.

– Белла, я думаю…

– Брось, – я не совсем вежливо перебила его. Сейчас, правда, было не до этого. – Мы уже идем туда, а когда придем, я сама все увижу. Тебе не кажется, что уже поздно что-то скрывать?

– Наверное, ты права, – вздохну он. – Это была идея Аро, хотя… Ладно, я согласен с ним, просто не знаю, как ты отреагируешь, – объяснился Марк.

– Отреагирую на что?

– Мы идем в хранилище, – ответил он, а потом, разглядев на моем лице непонимание, уточнил. – Это просто комната, Белла. Но в ней есть холодильник с кровью.

Я невольно передернулась, что не ускользнуло от Марка.

– Донорской кровью, заметь.

– А туристы, – осипшим голосом спросила я.

– У нас не так много донорской крови. Слишком большой клан, мы бы опустошили все больницы города. Эта кровь у нас на непредвиденный случай. Прости, – он поспешил извиниться на невысказанное возмущение.

Мы оба поняли, что имел в виду Марк, и что именно я подумала. Мне и в голову не приходило, что буду обсуждать с человеком, которого я люблю, тот факт, что он убивает. Все-таки мне будет непросто смириться с этим фактом о Марке, если между нами действительно возникнет вампирское чувство. По крайней мере, я постараюсь просто не думать об этом.

– Хорошо, а зачем туда идем мы? – подозревая неладное, спросила я.

– Сейчас увидишь…

– Марк?! – я попробовала возмутиться, но мужчина остановился и открыл одну из дверей:

– Проходи…

– Да, – сглотнув комок в горле, прошептала я.

Я прошла в комнату и огляделась. На первый взгляд это действительно была самая обычная комната хозяйственного назначения. Вроде кладовой. Здесь было много столов, тумб, ящиков. Все допустимые поверхности были завалены какими-то предметами, чашечками, коробочками и еще какой-то дребеденью. В углу располагался маленький столик и два стула. Напротив входа была неприметная дверь, но я не обратила на нее особого внимания. Я огляделась повнимательнее и поняла, что так и не увидела никакого холодильника. О чем, собственно говоря, я и поспешила уведомить Марка. Мужчина молча подошел к двери и распахнул ее:

– Прошу. Это – холодильник, – произнес он, глядя на меня внимательно, серьезно.

Я медленно подошла к любимому и заглянула. Вообразить такое я не могла даже в самом жутком кошмаре! Это был не просто холодильник. Это была большая холодильная комната. Такие еще есть на заводах, связанных с пищевой промышленностью. Обычно в них хранятся туши животных. Только здесь ровными рядочками висели пакетики с кровью. Человеческой кровью. Меня замутило, и я поспешила отвернуться.

– Все в порядке?

Забота в его голосе растопила мое сердце, и я тут же перестала дуться на любимого за то, что позволил мне увидеть все это.

– Да. Кажется, да, – дрожащим голосов ответила я, быстренько отойдя от двери в «холодильник».

– Тебе неприятно? – участливо спросил Марк, медленно проведя ладонью по моей спине.

– Отвратительно, – честно призналась я.

– Так даже лучше, – как-то скорбно и горько произнес он.

– Что…

– Я хочу, чтобы ты стала испытывать отвращение к человеческой крови. Это поможет тебе сдерживаться в дальнейшем, – объяснился он.

– Да, наверное.

Мысль была не лишена логики, и я согласилась. Вот только по виду Марка я догадалась, что мы сюда пришли вовсе не для проведения экскурсии.

Правитель посмотрел на меня одновременно серьезно и немного печально.

– Прости, любимая, это для твоего же блага.

Мужчина вновь направился к неприметной двери, исчез за ней буквально на секунду и тут вернулся уже с пакетиком крови в руке. Я старательно отвернулась и уставилась на какую-то абстрактную картину на стене. Признаться, никогда не понимала этого направления в творчестве. Нет, мне была вполне ясна логика художников, вернее, ее отсутствие… Меня, скажем так, коробило само исполнение. Я люблю классику и реализм, четкие, точные линии, прекрасные описания природы, портреты красивых людей. Все это… А вот линии и точки последних десятилетий заставляют меня испытывать не потерянность, нет, а какое-то неприятие. Неужели нельзя нарисовать или написать не непонятное расплывчатое нечто, а так, чтобы глаз радовался? От картины меня замутило еще сильнее, и я поспешила сосредоточиться на чем-нибудь еще. Боже! В этой комнате так много вещей, от которых мне становится физически плохо. О! Взгляд зацепился за желтую вазочку. Просто прекрасно! Вазочка – так вазочка, значит, будем рассматривать вазочку.

– Белла? – Марк прервал мои размышления.

– Что? – ответила я, все еще глядя на вазочку – не хотелось смотреть на кровь.

– Пожалуйста, любимая, посмотри сюда, – спокойно проговорил Марк, и мне пришлось выполнить его просьбу.

Мужчина поставил на столик прозрачный стограммовый стакан, до краев наполненный кровью. Быстро он.

– Я обещал, что не дам тебе попробовать человеческой крови, но оставим это обещание для тебя-вампирши. Я хочу, чтоб ты выпила все, – ровно произнес он.

– Что все? – медленно соображая, уточнила я.

– Весь стакан…

– То есть, прости, … Ты предлагаешь мне… выпить стакан человеческой крови? – воскликнула я.

– Да, – спокойно ответил Марк, скрестив руки.

– Что… – я задохнулась воздухом от возмущения. – Ну, уж нет! Нет, я не буду, – закричала я.

– Белла, это нужно тебе, – мягко, но твердо ответил он.

– Это зачем еще?

У меня началась истерика, я и сама не заметила, как начала плакать и пыталась выбежать из комнаты, но Марк быстро вернул меня обратно и успокоил, прижав к себе. Сначала он просто гладил меня по голове, а потом, почувствовав, что я успокаиваюсь, отстранился и посмотрел мне в глаза.

– Любимая, я понимаю, что моя просьба кажется тебе дикостью, но я настоятельно прошу тебя ее выполнить, – начал он. – Я считаю, что ты, конечно, испытаешь отвращение, тебе может стать плохо, но, поверь, эти воспоминания хоть немного, но сохранятся в твоей голове. Ты будешь помнить человеческую кровь как нечто отвратительное и мерзкое, и, надеюсь, это может остановить тебя в роковой момент. Понимаешь? – он заглянул мне в глаза и неуверенно улыбнулся.

– Не совсем… – прошептала я.

Я была слишком дезориентирована, чтобы что-то понять с первого раза. Мозг тормозился.

– Постарайся понять. Когда ты станешь вампиром, ты будешь испытывать невероятную жажду. Она будет так сильна, что захлестнет твой разум, проще говоря, ты с трудом будешь осознавать, что делаешь. И поэтому твои воспоминания о том, как противна людская кровь проснутся в тебе инстинктивно и немного оттолкнут от того, чтобы убить и насытиться, – убедительно произнес он.

– Это правда поможет? – грустно спросила я, опустив лицо.

– Я не знаю, но очень надеюсь на это, – прошептал Марк.

– А тебе помогло?

– Ну, я был обращен несколько иначе… – отмахнулся он.

– Расскажешь?

– Не сегодня, моя хорошая. И, пожалуйста, выпей. Закрой глаза, чтобы не видеть.

Я вздохнула, еще раз неуверенно посмотрела на Марка, а потом, едва глядя краем глаза, нащупала рукой стакан, поднесла его к лицу и резко сделала первый глоток.

Жидкость потекла в горло, обжигая его. Это было нечто склизкое, жирное, с металлическим привкусом, вязко стекающее по горлу… Мерзость! Я передернулась. Мне показалась… Я словно физически ощутила, как кровь стекла в желудок – меня сразу же затошнило.

Я открыла глаза и тупо уставилась на пустой стакан, который все еще сжимала моя рука. Я пыталась осознать свои чувства теперь, когда впервые в жизни почувствовала вкус крови. Вкус человеческой крови. Меня затошнило сильнее.

Адски закружилась голова, и я отступила назад. Рукой нащупала один из стульев и присела. Еще раз глянув на злополучный стакан, я с брезгливостью поставила его на стол.

– Белла? – беспокойство в голосе Марка можно было пощупать рукой.

Я промолчала. Честно говоря, не знаю, чего мне хотелось больше – прочистить желудок или разрыдаться. Во избежание, я прикрыла рот левой рукой, вновь закрыла глаза и постаралась медленно и глубоко дышать, как призывают делать психологи в стрессовой ситуации. Надо признать, что совет сработал.

Марк подошел ко мне и погладил по волосам.

– Прости… – покаянно прошептал он.

Я бездумно кивнула. Это не означало, что я Марка простила… Я кивнула, чтобы показать, что просто приняла к сведению его слова. Услышала. Не более того.

– Я должна подумать. Это все слишком… – честно призналась я.

Врать мне не хотелось: Марк не заслужил гадкой лжи.

– Конечно, – глухо ответил он, – пойдем, я провожу тебя до твоей комнаты.

– Да.

Я встала, и молча направилась к выходу. Правитель следовал за мной. Где-то в коридоре он обогнал меня и в молчании вывел к знакомым залам. Спустя минуту я, закрыв за собой дверь в свою спальню, тихо сползла вниз и разрыдалась.

Я знала, что Марк был прав. Мне нужно было испытать это чувство, но от этого было не легче. И дело даже не в отвратительном вкусе крови. Просто я осознала, наконец, кем я скоро стану.

***

Я только что совершил ошибку. Возможно, самую роковую в своей бессмертной жизни. И почему мне раньше не пришло в голову, что этот эксперимент раз и навсегда оттолкнет Беллу от меня? Я с печалью смотрел на ее опущенные плечи, на ее потерянный взгляд… Конечно, как иначе? Она переживала мое невольное предательство, не знала, куда деть глаза, ведь смотреть на меня ей больше не хотелось. Что я наделал? Как мне теперь быть? Что, если она больше не захочет быть со мной? Белла и без того не спешила отвечать на мои чувства… Что, если она захочет уйти от Вольтури, жить отдельно? Я не прощу себе этого! И оправдания вроде «хотел, как лучше» не принимаются. Есть ли в них толк, если на результат они все равно не влияют?

Устав терзаться собственными мыслями, я решил посоветоваться с тем, кто всегда добивается своего. С Аро, конечно же.

***

С тех пор, как я захлопнула дверь перед самым носом Марка, мы с ним больше не виделись. За эти дни произошло очень много событий, которые дали мне понять, что, в целом, мужчина был прав. Если этот шаг хоть на сотую долю поможет мне в дальнейшем обуздать жажду человеческой крови, то все было не зря. Конечно, я пришла к этому выводу не сразу…

Сначала я чуть не утонула в очередном приступе жалости к себе. Потом, успокоившись, стала рассуждать логически и поняла, что ничего страшного-то и не случилось. Да, человеческая кровь отвратительна и ужасна на вкус, пока ты сам еще человек. Да, это неприятно физически и морально. Но это было необходимо для понимания того, что ждет меня в дальнейшем!

На мгновение мне даже пришла в голову совершенно абсурдная мысль о побеге – я сильно испугалась того, что, став вампиршей, не смогу удержаться от убийств и превращусь в нечто ужасное, или похороню свою вечность за толстым слоем сожаления и мук, едва приду в себя и научусь сдерживаться. Самый яркий пример для меня – Джаспер, до сих пор страдающий оттого, что не подозревал об альтернативном способе питания и был вынужден убивать людей, чтобы выжить. Не менее яркий пример – Розали, которая, хоть и поборола свою вампирскую жажду, но не смогла противиться жажде другого рода – жажде мести. Розали не так давно откровенно рассказала мне, что искренне жалеет о том, что однажды убила Ройса и его друзей. Да, они сделали с ней ужасные вещи, но жизнь наказала бы их в любом случае. И для этого вовсе не обязательно было пачкать свою душу. К сожалению, Розали осознавала и тот факт, что уже давно ничего не изменить. Так вот, как бы юна и наивна я не была, повторять подобных ошибок все же не собиралась. Страх раз и навсегда сломать свое вечное будущее был так велик, что я и не подумала о Вольтури! Мне просто хотелось быть как можно дальше от всего происходящего. Мой побег стал бы глупостью века! Думаю, очередного шанса мне бы не дали…

В итоге, я пришла к мысли, что повела себя крайне глупо. Да, я была шокирована и ошарашена, не меньше, но мне не стоило обижаться на Марка. Он действительно желал помочь мне. Уже в который раз. Я поняла вдруг, что сама обидела его своим поведением. И оставалось только надеяться, что он, с высоты своего опыта и прожитых лет, поймет и простит мне мою ребячливость и непоследовательность.

Думая о Марке, я учитывала и то, что наши отношения немало изменились за последнее время. Было бы глупо отрицать тот факт, что я полностью влюбилась в этого умного и красивого мужчину. И, хотя я не могла быть уверенна в том, что он и есть моя судьба, я не стеснялась себе признаться, что надеюсь на это. Мне действительно хотелось бы ответить Марку на его чувства и провести вечность рядом с ним. Я мечтаю, что наша любовь станет взаимным вампирским чувством. И единственным препятствием на пути к этом оказалась моя человечность. Только она мешала мне понять, чувство какой природы уже вовсю пульсирует между нами. И я решила, что мне нет никакой нужды ждать целый год. Я хотела как можно скорее стать вампиром, чтобы узнать ответ на самый важный для меня вопрос. И я знала только одного вампира, который мог помочь мне. Аро, конечно же.

Я улыбнулась и тихонько выскользнула из комнаты, чтобы спустя три двери напроситься в гости к верховному правителю Вольтури. Разумеется, дверь открылась раньше, чем я успела постучать.

– Ах, моя несравненная Белла… Какой приятный сюрприз! – буквально проворковал до жути чем-то обрадованный Аро. – Чем могу быть полезен, моя дорогая?

Я выдохнула и быстро произнесла, отрезая все пути к отступлению:

– Господин, я хотела бы серьезно поговорить с вами.

– О, моя Белла, раз так, то – добро пожаловать, – ответил он.

Повелитель посторонился, и я прошла в просторный рабочий кабинет. Не успела я оглядеть комнату, как Аро уже сидел в роскошном кресле и был готов выслушать мою просьбу. Если я скажу, что не волновалась в тот момент, то я крупно совру. Я даже пожалела, что неподвластна его дару: в конце концов, протянуть руку и молча ждать ответа куда проще, чем озвучить все самой. Тут еще и слова нужно подобрать…