Текст книги "Слёзы и чувства (СИ)"

Автор книги: Joseline

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц)

Тут всё обклеено плакатами актрис, красивых мест. Такие мечты маленькой девочки. Она, наверное, побывала в этих местах. Знала этих актрис. Она была прекрасна. Её фотография тоже есть. И это меня смущает. Потому что она словно смотрит на меня. Словно говорит: «Николь, ты вместе с моим сыном. Давай познакомимся поближе». Это паранойя, но всё-таки. Я боялась бы знакомиться с родителями своего мужчины. Потому что знаю, что мамы всегда желают своим детям лучшую партию. Я разве лучшая? Особенно когда в этом доме Дженни… Дивное, невинное создание.

В десять часов вечера я вышла из кинотеатра окончательно. Так ничего и не нашла. Это сложно – искать в только что открывшейся комнате. Игра не стоит свеч. Свечи…

Чёрт, я забыла фонарь! А ведь так темно. Карабкаться по стене ненавижу. И никого нет в этой части дома, потому что все боятся Обезьяну. Ведь он, Мэтт, хитёр и ловок. Ведь смог же провести Райана несколько раз…

Стена, стена…

Мои пальцы касались старых обоев, ощущали холодную гладкую поверхность и вдруг наткнулись на что-то тёплое. Эй! Я быстро убрала руку, и вдруг свет фонаря направился прямо в лицо.

– А, это ты! – грубо сказал Райан. – Чего без фонаря?

– Забыла. У тебя нет случайно?

– Нет. Прости. Иди аккуратнее. Там половица немного мешает. Не запнись.

– Хорошо.

Я пошла дальше, глядя назад, на удаляющийся свет фонаря, слышала шаги Райана. Сама же шла медленно и аккуратно. Он ведь так и не сказал мне, где именно половица мешает. И вот я сделала шаг вперёд и наткнулась на торчащий пол, и полетела вниз. Мне не было видно ничего, поэтому было как-то не страшно. Я не чувствовала, где пол, и мне показалось, что я слишком долго падала. Но потом осознала: меня держат за руку, а я попросту вишу над полом. Меня потянули и поставили, прижав к тёплому телу. Я не знала, кто это был. Запах совсем не знаком, ведь я точно знаю, кто как пахнет. Даже девушки. Но это не девушка. Чтобы меня поймать, женской силы не хватит.

– Эй! – крикнула я, вырываясь, но прижимали меня сильно.

– Замолчи! – попросил сиплый голос. Не приказал – попросил. Слишком странная интонация.

– Кто вы? – спросила я, но мне не ответили. Вместо этого вопрос адресовался другому:

– Кукловод, так это к ней ты бегаешь каждую ночь?

Что? Он видел его? Молчание. Неужели Кукловод не может ответить ему. Ведь он почти не отвечает марионеткам. Кроме меня, конечно. Но разве ему неважно, что тут что-то со мной происходит? Может, его нет в комнате. Может, он у меня и не может ответить?

Куклово-о-од!

– Мэтт, отпусти её сейчас же! – приказным тоном крикнул Кукловод, но руки Мэтта не убирались от меня. Одна рука поднялась и коснулась моей груди. Что за извращенец!

– Ты просто ответь, ведь это она, да? Хорошенькая, милая. Улыбается, как твоя мама. Я долго следил за ними. Она тут самая нужная, да? Поэтому ты её выбрал.

– ЖИВО ОТПУСТИЛ ЕЁ, УБЛЮДОК! – крикнул Джон, и руки мужчины исчезли с меня. Я упала, руки и коленки больно зажгло, но я встала и побежала прочь по тёмному коридору.

Свет показался скоро. Но я не забегала в комнату за фонарём, и побежала к себе. Я заперлась. Тело пробивал страх. Это было так неожиданно. Я упала на кровать, распластав руки, и попыталась расслабиться, но вдруг на меня накинулись и разгорячённое тело улеглось на меня. Лицо уткнулось в плечо, а руки упали по бокам от моей головы.

– Я так испугался, – признался Кукловод сладким шепотком.

– Я тоже, – ответила я, обнимая мужчину за талию и погладив по спине. А потом я вспомнила, что закрыла дверь. Но от тут… – Ты давно здесь?

– Да. Когда Мэтт схватил тебя, я уже был здесь. Искал микрофон. Так переволновался. – Его признания нежными волнами отдавались в моём сердце. Я улыбнулась и прислонилась щекой к щеке Кукловода.

– Не волнуйся. Он ничего не сделал…

– Он лапал твою грудь! Никто не может этого делать, кроме меня…

Собственник снова проснулся. Подумаешь, грудь. Это не так важно, ведь я была одета, удовольствия или неприятных ощущений он мне не принёс.

– Так, здесь есть микрофон? – спросила я, переводя тему.

– Да. Так что ты можешь стать Кукловодшей, если хочешь.

– Нет. Наш секрет важен для меня.

– Да, но Мэтт, Райан и Исами об этом знают…

– Откуда ты знаешь про Исами? – в шоке спросила я.

Кукловод обнял мою талию и поднял меня над кроватью, приближаясь к моим губам.

– Я не глупый, Николь, – прошептал он прямо в губы и поцеловал сначала нежно, затем страстно. Его язык хозяйничал у меня во рту, как хотел. И это заводило.

Он прижал меня ближе к себе, что вызывало дрожь и слабость. Руки мои сжались в кулаки на спине Кукловода, и я царапнула его спину сквозь рубашку. Он тихо простонал мне в рот и придавил телом сильнее, руками забираясь под футболку. Он отпустил мою талию, но тело не хотело опускаться, поэтому мужчине было сложно пропутешествовать к моей груди. И вот он задрал мою футболку и стал мять мою грудь, зажимая между пальцами соски-бусинки. Я стонала в губы Кукловоду, понимая, что он вот так вот управляет мной. Без ниточек.

– Хочу тебя… – страстно прохрипел голос мужчины.

Его руки опустились, и я с сожалением вздохнула, но горячие прикосновения остались – они пропутешествовали к моим джинсам, и, с протяжным скрипучим звуком, ширинка раскрылась. А я подняла бёдра, чтобы стягивать штаны было удобнее. Вместе с трусиками Кукловод потянул джинсы вниз, а я умело стянула футболку, теперь оставаясь совсем голой.

А он одет. Я увидела, как темный силуэт Кукловода копошится с рубашкой, стягивает её и затем приступает к ремню. Несколько звонов, шуршание, снова тот протяжный скрипучий звук молнии, Кукловод избавляется и от штанов. Но он всё ещё не до конца раздет.

Я села, чтобы исправить это, схватилась за резинку боксеров и потянула их вниз, высвобождая уже стоящий член. Что? Так быстро?

И предварительных ласк почти не было!

И вот я почти вижу его стоящее достоинство.

– Возьми его, – тихо усмехнулся Кукловод, погладив меня по голове.

Я уже делала это, но редко. Поэтому никогда не уверена в хорошем результате. Понятия не имею, нравится ли ему сам процесс.

– Ты этого хочешь? – спросила я, уточняя. Я подняла глаза и словно смотрела ему в глаза.

– Хочу, – улыбнулся парень.

– Ладно…

Я осторожно взяла его член в руку и направила голову в мою сторону, открывая рот. Всегда я делала это робко и аккуратно, двигалась медленно, неуверенно. Но сейчас во мне было больше сил и желания. Я села на коленки, сгорбившись, и стала ритмично двигать головой, то заполняя, то опустошая свой рот. Мой язык самопроизвольно двигался по головке, ведь знала, что это самая чувствительная часть. Она была чуть солоноватой от смазки, но мне это не мешало. И вот я в очередной раз направила член себе в рот, двигая рукой. Смешной засасывающий звук донёсся от этого действия, и я рассмеялась, давясь.

– Аккуратнее. – Кукловод погладил меня по голове.

– Угу, – глухо промычала я. Вибрации моего голоса вызвали странные противоречивые чувства у Кукловода, он тихо простонал, затем упал на кровать. В силу обстоятельств, я вместилась у него между ног и продолжила двигать головой, но теперь вверх и вниз. Язык всё больше двигался, а рука постоянно сталкивалась с моими губами, но я слышала стоны, поэтому упорно продолжала делать своё дело. Я облизала головку, самый кончик и улыбнулась, снова вталкивая в свой рот член. У меня не было рвотного рефлекса, поэтому я проталкивала его до самого горла, глубоко-глубоко.

– Я сейчас кончу! – крикнул Джон, надавливая на мою голову, но потом убрал свою руку, понимая, что мешает мне. – Ай, зубы…

Я бы хотела сказать, прости, но не смогла бы, если хотела, чтобы он кончил. Мой язык двигался быстрее, голова тоже. Я помогала рукой усерднее, ведь хотела, чтобы всё было прекрасно.

– Господи. – Тихий стон.

Пульсация усилилась, и струи спермы заполнили мой рот, который я не отрывала от достоинства, ведь не хотела, чтобы что-то вылилось. Я зажмурилась, ожидая, когда всё «обилие» выльется мне в рот, затем порциями стала сглатывать, ведь её было так много. Кисло-сладкая, горячая, не очень приятная, ведь была достаточно густой. Но я всё сделала и села на коленки, вытирая губы. Кукловод тоже сел.

– Это было замечательно, – громко и глубоко дыша, сказал он и ухмыльнулся. – Иди сюда…

Он притянул меня к себе и поднял подбородок, чтобы поцеловать, но я отвернулась.

– Я же только что…

– Ничего. Я не брезгливый… – Он снова взял мой подбородок в пальцы и поднял, прикасаясь губами к моим. Я снова зажмурилась, представляя, как ему сейчас будет неприятно. Но он простонал, когда проник языком мне в рот. Боже. Извращенец!

Он опустил нас на кровать и перевернул, ложась на меня. Я думала, что он войдёт в меня, но он опустился и поцеловал одну из моих ключиц, затем грудь, зажал между губ сосок, проводя по нему языком, поцеловал живот где-то в районе пупка, затем поднял мои ноги и хитро ухмыльнулся.

Он ведь знал, как я люблю. Хотя для меня это было слишком пошло. Моя фантазия отвергала любые экстравагантные позы, места. У стены, в ванной, на столе, сзади хоть на кровати. Стоя и опираясь на комод или стол. У меня ничего этого не было, да и вообще это для меня странно. Хотя попробовать стоило.

– Господи!!! – крикнула я, выгибаясь в спине, когда почувствовала губы, обхвативший мой клитор. Пальцы на ногах и руках непроизвольно сжались. А бёдра дёрнулись, подаваясь вперёд. Я, кажется, порвала когтями пододеяльник. Ну и чёрт с ним, ведь мне так хорошо! В животе образовался узел, напоминающий мне стеклянный шар, который рос и трескался. Маленькие трещины в нём сводили с ума, отзываясь электрическим током по всему телу. Язык Кукловода вошёл неглубоко в меня, затем провёл вверх к клитору и стал быстро теребить его. Боже мой!

Я выгнулась так сильно, что на кровати остались лишь лопатки и голова. Всё остальное поднялось так высоко, что заставило Кукловода подняться и сесть на колени, закинув мои ноги себе на плечи. Я укусила свой палец, чтобы не кричать громко, но он словно предусмотрел это. Палец вошёл в меня, и я сжала ноги, уже давно дрожащие от удовольствия, от электрического тока. Зубы чуть схватили клитор, а к первому пальцу присоединился второй, и я уже просто безумно дёргалась в экстазе, срывая голос до болезненного хрипа. Но хрип не мешал мне орать, как сумасшедшей от доставленного наслаждения.

Тот шар трещал ещё сильнее, и я уже представляла, как он взрывается. Толчок пальцев, ещё один. Я била кулаками по кровати, которая скрипела от моих дёрганий. Голова болела, а горло было слишком напряжено, словно я пела часами. Но певицы так не кричат.

И вот тот шар взорвался, пуская тысячу бабочек по моему телу. Это было облегчение и радость, а тело конвульсивно содрогалось. Кукловод опустил мои ноги, оставляя их на плечах. Он вытер губы от остатков моих соков.

– Так… – спокойно промычал он, направляя член к моему влагалищу.

– Нет! – крикнула я. – Не входи! Дай отдохнуть, прошу!

Но он не послушался и резко вошёл в меня, хватая бёдра несильно, приятно. Сначала он входил в меня, сидя на коленях, и я чувствовала что-то странное, захватывающее. Снова этот шар внизу живота. Он снова собирался из тех осколков, что разлетелись по мне. Снова пленил тех бабочек. Но теперь ток исходил от более глубоких и чувствительных точек. Я просто сходила с ума. И теперь мы с Кукловодом стонали в унисон, а не по отдельности. И вот он наклонился ко мне, сгибая мои ноги. Он притронулся к моему выгибающемуся телу грудью, и сосками я почувствовала его пот, тепло, страсть. Это было так чувствительно. Я подняла голову и поцеловала парня, нуждающегося в поцелуе.

Узел снова покрылся миллионами трещин. Снова трещал. Этот сценарий прокручивался вновь, и я зажмурилась, вновь опуская голову и выгибаясь сильнее. Маленькая извращенка! Конвульсивная дрожь снова прошла по телу от влагалища до головы, и я упала на кровать, крича и воя. А Джон сделал пару толчков, почти несущественных для меня, и упал на меня всем своим весом.

– Круто! – воскликнула я, рассмеявшись. Но дыхание всё ещё восстанавливалось.

– Очень круто, – повторил Джон и поцеловал мою грудь, на которой лежал. – Мягко, – сказал он, рассмеявшись, затем перекатился на кровать телом, но головой лёг на мою грудь снова. – Никогда так не пробовал лежать. Это удобно.

– Ага…

Мы рассмеялись и накрылись одеялом, собираясь спать. Ведь так устали. Маленькая смерть, как говорят французы, пришла.

========== Воспоминание тридцать седьмое… ==========

*От лица Кукловода*

Вся горит. Боже, вся горит…

Николь всю ночь томно вздыхала и скулила, избавляясь от одеяла и моих прикосновений. Я потрогал её лоб и ужаснулся. Температура, должно быть, немаленькая. Я включил свет и увидел её лицо в полной мере. Господи, вся в поту, напряжена. Брови в муке изогнулись. Мне пришлось положить ей на лоб платок, смоченный в холодной воде. Но ей это не помогло, и она закашляла. Понимаю, ведь она всё горло сорвала этой ночью. Сейчас она ещё и голая, стягивает с себя одеяло. Я понимаю, ей жарко, но при такой температуре в доме, ей быстро станет холодно, и она заболеет ещё больше.

Мне пришлось встать и отыскать в её шкафу какие-нибудь вещи. Так, хлопковые шорты, должно быть, тёплые. Длинная майка, кофта с длинными рукавами. Тёплые носки. Я натянул всё это на неё, пытаясь всё сделать аккуратнее, чтобы она не проснулась. Иначе ей будет очень плохо. Лучше сбить температуру, пока она спит.

Но в девять часов утра её будильник предательски зазвенел, и я вырубил его, хватая коробочку таблеток, из которой достал пачку. С неприятным скрипом я всё-таки достал небольшую таблеточку и положил её в рот Николь, пока она не проснулась. Температура не спадала, и я очень переживал за неё. Лишь бы это не был грипп, ведь мне придётся оставлять её, чтобы ездить за лекарствами. Я болел в детстве гриппом, и это очень неприятно.

Николь дышала ртом, поэтому, когда я набирал воды в стакан, таблетка провалилась ей в горло, и девушка подавилась и стала задыхаться. Я резко подбежал к ней и посадил, опустив её голову вниз.

– Кашляй, кашляй! – приказывал я ей, стуча по спине. Она в это время стучала себе по груди, и вскоре таблетка упала на её колени. Девушка засунула её обратно в рот и протянула руку за стаканом. Я вложил его ей в руку – она выпила.

– Спасибо, – шепнула она, затем потянулась за лямки майки и стянула их с плеч вместе с рукавами кофты. – Жарко! – заскулила она, тяжело вздыхая.

– У тебя температура. – Я заботливо погладил её по голове и положил её на кровать. – Я лучше уйду и позову Джима.

– Нет! Прошу! Не надо! – Она схватила мою рубашку и притянула меня к себе. Как бы ей не было жарко, она притягивала меня к себе. Лихорадочно дыша, она истерически плакала, утыкаясь мне в грудь. – Я умру! – крикнула она.

– Ты чего? Не умрёшь! Всё в порядке, ты просто простудилась… – Я не понимал, что за бред она несла. С чего она взяла, что умрёт? Даже если бы она умирала, я сделал бы всё, чтобы она осталась со мной. Я бы освободил её и положил в лучшую больницу. Увёз бы даже за границу. Но сейчас мне не нужно переживать. Это максимум грипп.

– Я хочу быть с тобой! – крикнула она. – Пожалуйста, не бросай меня никогда…

– Я не брошу тебя! – Я крепко обнял её, не беспокоясь за своё раскрытие. Уже давно я совсем не беспокоюсь за то, что Николь увидит моё лицо. Я даже хотел этого, но что-то мешало мне раскрываться. Какое-то непреодолимое чувство. Словно после этого я могу причинить ей вред. Будто со всеми, кто видел моё лицо, случаются беды. Мои родные мертвы, Дженни попала в аварию, и даже Айви умерла. Но это не моя вина. Я усмехнулся, вспомнив ту фразу Николь, сказанную ей на прощанье. Что я её. Я Кукловод, и я принадлежу ей. Это звучит очень странно, но она знает, что она непростая марионетка.

В моих объятьях Николь уснула, а я даже этого не понял. Мне пришлось положить её, расстаться с ней на время, и пойти к компьютеру, чтобы проверить наличие людей в коридоре. Всё спокойно, все заняты своими делами.

– Джим, кажется, Перо плохо себя чувствует, – наигранно холодно сказал я и сорвался с места, чтобы прибежать к себе быстрее и незаметнее. Тайный ход в стене, пару лестниц, заставивших меня сначала спуститься, затем подняться. И вот я зашёл в свою комнату, набрав код безопасности, затем сел на стул и придвинулся к тому экрану, что показывал комнату Николь. Меня раздражали посторонние звуки. Тэн читала вслух в детской, Алиса разговаривала сама с собой в библиотеке, говоря о самой себе вместе со мной, Райан, скрипя полом, расхаживал по чердаку, разговаривал с призраком, раздражающим его.

Но вот Дженни стояла и смотрела на Никки у неё в комнате, ожидая того, что покажет градусник. Разве непонятно? Её нужно лечить, она горит! Вылечите её быстрее! Иначе это может плохо кончится.

Я искренне переживал за неё, ведь она…

Она…

Я отвлёкся от экрана с её комнатой и перекатился на стуле к ноутбуку, стоящему у моей кровати. Я всегда заходил на одну страничку в социальной сети. Это была страница в память без вести пропавшим подросткам: Дениэл Джеймс Фармер и Николь Алексис Блёр. Эта страничка создана её подругой, Джейн, которая каждый день вспоминает о своей утрате и пишет хотя бы по предложению в день о том, что хотела бы знать, что случилось в тот день, когда они пропали. Я был не зарегистрирован, поэтому однажды анонимно хотел написать адрес кладбища, на котором покоится Денни Фармер, хотел пожалеть бедную девушку. Но они могут вычислить меня, узнают, откуда я пишу, и схватят меня, забрав от меня мою Николь.

Уж лучше всё будет так, как было. Николь обязательно сообщит то место, где похоронен брат Джейн. Она ведь уже скоро выберется отсюда. Я отпущу её на время. Или отправлюсь в путь с ней. Но терять её я не собираюсь.

Почти всё время Николь лежала и болтала с гостями, которыми были почти все. Разве что мои ученики и Алиса не заходили к ней. Я понимаю, за Перо переживают все. Никки же с радостью принимала каждого. Джек пришёл самым последним, и я долго ждал, когда он уйдёт, ведь темнота уже спустилась на землю. Слава богу, Джим увёл его, а Николь наказал отдыхать. Она тут же закрыла глаза, убрав улыбку с лица, словно давала мне понять, что очень устала. Но я волновался за неё, за её здоровье не меньше остальных и решил навестить, не мешая. Я лишь полежу рядом, как делаю это по утрам. Я посмотрю на неё, успокою, если вдруг она заболтает во сне. Ведь кошмары часто мучают её. Хоть она и не помнит о них утром. Будильник слишком резко вырывает её из пучин страха и волнения.

Николь пошевелилась, когда я вошёл, и глухо прохрипела:

– Ты пришёл? – И этот голос так воодушевил меня. В нём была надежда и нежность. Сердце так заколотилось, а вены в висках нервно забились.

Я сел на её кровать и взял руку в свою.

– Да я тут. Ты как?

– Уже лучше… – Она довольно хмыкнула, но хрипящий голос говорил мне: «Я ужасно». – Таблетки Джима вызывают сонливость. Поэтому я просто мучаюсь, открывая глаза.

– Закрой их…

– Слушаюсь. – Она улыбнулась и сглотнула, притягивая меня к себе. Я с удовольствием лёг рядом и подложил свою руку под её шею, хотя она и передвинулась и легла на мою грудь. – Ты не уйдёшь?

– Нет. Я буду здесь до самого утра. Тебе никаких таблеток не нужно?

– Нет. Я уже все выпила. Да и Джим сказал мне просто спать… Температура почти спала, а горло… это не из-за болезни. Я просто сорвала голос.

– Прости… – Я рассмеялся, но быстро успокоился, когда понял, что мешаю ей.

Она мне не ответила, а тихо и спокойно дышала, чуть сжимая рукой жёсткую ткань моей рубашки. Схватила, чтобы я не ушёл, и даже во сне не собиралась отпускать. Но я не думал оставлять её. Я лишь накрыл нас одеялом и наклонил голову, касаясь своего плеча. Мне было тепло и уютно. Мне было так хорошо с ней. Я прикрыл глаза и позже совсем уткнулся в волосы Никки, но глухой удар чего-то об пол вывел меня из блаженного отдыха.

Подняв голову, я увидел женские очертания и чертыхнулся, вспомнив, что забыл закрыть дверь. Это была женщина в сорочке с длинными волосами. Я нахмурился и устало посмотрел ей на лицо.

– Ты чего явилась? – спросил я, положив руку на руку Николь, всё ещё сжимающую мою рубашку. Я понимал, что, прикасаясь к ней, я узнаю, когда она проснётся.

– Кукловод… – удивлённо протянула Исами и подняла что-то с пола.

– Что тебе здесь нужно? – Я не был груб. Я просто хотел узнать, зачем она пришла.

– Я принесла Николь чай на травах. Он смягчит горло, и кашель вскоре пройдёт. – Исами попятилась назад и наткнулась на стул. Остановилась и упала на него.

– Хорошо. Спасибо. – Я снова взглянул на спящую Николь. Она довольно улыбалась, дёргая носиком. – Это я виноват, – шепнул я девушке в макушку.

– А причём ты тут? – робко спросила Тэн.

– Она каждую ночь спит или раздетой, или в чём-то лёгком. А в доме холодно. Я не беспокоился о её здоровье, ведь сам чувствовал себя хорошо. Но сейчас всё так плохо вышло. Она заболела, и я сделаю всё, чтобы она поскорее выздоровела. Запрещаю ей проходить испытания, терять кровь, пока она так слаба. Любовь моя…

– Всё-таки ты её любишь? – Исами резко подскочила со стула и схватила свою сорочку.

– Разве это непонятно?

– Ну, она не говорила мне. – Девушка понуро опустила голову. – Хотя как не понять, если ты приходишь к ней каждый день, ласково с ней разговариваешь. Ты признавался ей?

Отчего-то мне хотелось с ней разговаривать. Мотив её голоса меня успокаивал, и я раскрывал ей все карты.

– Никогда. Не уверен, что стоит это делать, ведь уже совсем скоро она покинет дом и бросит меня. Я не хочу отпускать её, но мне всегда кажется, что я начинаю ей надоедать. Она хочет чего-то нового, хочет свободы. Умоляет меня отпустить вас, но я не могу сделать этого. Она понимает… и жаждет свободы больше.

– Ты не прав! – Исами закричала на меня шёпотом. – Она тебя не забудет! Этот дом вообще невозможно забыть. И ты… ты посчитал её особенной, и ты полюбил её. Разве возможно забыть это? Ты первый мужчина в её жизни, первый, кто так к ней относится. И ты не надоешь ей. Ведь уже целых полтора года вы вместе. И она столько пережила с тобой: она пережила твою грубость, твою осторожность. Даже твоё признание в любви Дженни.

– Она не говорила, что это задело её, – грустно шепнул я. Господи, Николь, какие у тебя мысли. Говори мне всё, и я найду выход нашим отношениям. – Но, в любом случае, Дженни я не люблю уже давно. Да, кажется, со школы. Остатки тех чувств рассеялись. Я просто, как мальчишка, надеялся на вечную любовь. Но школьная безрассудная любовь проходит. И заменяется настоящей, приятной и одновременно стесняющий сердце. Оно теперь бьётся намного сильнее, чем раньше. Когда я вижу Дженни, я просто вспоминаю, как мы гуляли с ней после школы, захватывая Сэма с собой. Веселились, рисовали мелками на асфальте. Помню вечернее чаепитие и совместные домашние. И всё, кроме юношеского счастья дружбы – ничего. А Николь… Я чувствую, что, случись с ней что-то, я побегу спасать её. Я готов защитить её от пули, потратить всё, что у меня есть, лишь бы она была счастлива.

– Вот это любовь… – шепнула Тэн, повернулась ко мне спиной и у двери сказала: – Спокойной ночи.

– Спокойной ночи…

========== Воспоминание тридцать восьмое… ==========

Голова болела, и моё утро началось с того, что я почувствовала неприятное напряжение в висках. Нахмурившись, я немного поворчала и поворочалась, затем с неохотой распахнула глаза. Зря я это сделала. Передо мной лежал незнакомый юноша. Не совсем юноша, но и не мужчина. Он был молод, красив, мил…

Мягкое выражение его лица заставило меня улыбнуться.

Кто он? Почему лежит рядом со мной? И почему из-за его близости не возникает никаких противоречивых чувств? Никакой отстранённости. В комнате витал всё тот же запах, какой я привыкла чувствовать. То есть смешанный запах Кукловода и мой. И ничего чужого…

Я аккуратно села и приблизилась к лицу неизвестного парня и вдруг почувствовала лёгкий любимый запах, исходящий от него. Что? Неужели это он? Ну, да, конечно, он. Кто ещё? Ведь он, только он может находиться в этой комнате вместе со мной. Он может лежать рядом, обнимая. И сейчас я заметила его руку на моей талии. Так прекрасно. Он такой симпатичный! Я от восторга чуть не завизжала. Неужели это мой Кукловод?

А ведь правду говорила Айви и та врачиха-гинеколог. Он невероятно притягателен. И я радостно взвизгнула, но тут же плюхнулась на подушки и, зажав себе рот, отвернулась от Кукловода. Вдруг я разбудила его? Это было бы плохо, ведь когда-то он говорил мне, что я увижу его лицо тогда, когда он этого захочет. Но сегодня он так неосторожен. Сейчас семь утра, и он мог бы понять, что, проспав пятнадцать часов, я проснусь рано утром. Без будильника…

Закрыв глаза, но, всё ещё дрожа от некоего страха и восторга, я улыбнулась и сжала наволочку под своей рукой, закусила губу и просто воображала себе его лицо. Боже, и это мой мужчина! Конечно, красота не была для меня главной. Сейчас. Раньше я только и смотрела на красивых мальчиков, на Денни. Но он… ведь просто шикарный мужчина! Я даже представить себе не могла, что он такой. Я всегда воображала, с того самого момента, когда он явился ко мне впервые, что он молод, но выражение его лица грустно и серо. Словно постоянная печаль повисла на нём. А в глазах желание мести, как незримая печать, поставленная на сердце. Но это совсем не то, что я увидела. Бледное, красивое молодое лицо, которое словно вылеплено лучшим скульптором, прямой классический нос, как у его отца, розовые тонкие губы, хотя нижняя чуть пухлее. Эта черта у него тоже от отца, но вот выраженные скулы, довольная улыбка, прекрасные черты… от матери. Он такой…

Даже не могу выразить своих чувств.

– Я не дурачок, – услышала я хриплый голос сзади. Тёплая ладонь провела по моему бедру. Я не ответила, сделав вид, что сплю… – Боже, Николь. Ты такое дитя, давай уже, открой глаза. – На этот раз голос был над моим ухом, и мурашки прошли по шее – я вздрогнула.

Кукловод усмехнулся и поцеловал мою шею, не поцеловал – присосался. Он оставляет на мне засос?

– Ох, а он большой. Прости… – хихикнул парень. Он всеми возможными способами заставлял меня открыть глаза. Его рука провела по моей спине и поднялась к шее, затем пальцы зарылись в волосы на затылке. – Господи, да у тебя тут прядь седая…

– Давно, – выдала я себя. Джон снова засмеялся и повернул меня на спину, положив свою руку под мою голову.

– Давно…

– С моей комы…

– Понятно. – Парень поцеловал меня в лоб, затем в правый глаз. – А теперь открой свои глазки.

– Не-а. Ты мне не разрешал, я сама случайно посмотрела. Прости…

– Я даю тебе своё разрешение, Никки, раз тебе оно так нужно. Я хочу, чтобы ты увидела меня. Прошу, умоляю. Пожалуйста. – Умоляет. Он никогда меня не умолял, и я не выдержала и открыла глаза, чтобы увидеть выражение его лица. Боже, это восхитительно. Его глаза мягко и нежно смотрят на меня, и я тону в чёрном круге зрачка. Радужка янтарная – не рыжая, не коричневая. Это так будоражит мой рассудок.

Моя рука невольно поднялась, и пальцы легли на щёку Кукловода. Мягкая кожа, которую я теперь не только чувствовала, но и видела. Просто разрывалась между радостью и тем, чтобы закричать. Крикнуть во всё горло, что я счастлива.

– Что думаешь? – спросил Джон, поглядев на мои губы.

– Ты такой красивый. Я даже не могла представить.

– Разве моя фотография не заставляла тебя задумываться? Мне кажется, что я очень похож на того мальчика. – Кукловод поглядел в сторону, и солнце осветило медные пряди его волос.

– Да, но тот Джон – всего лишь мальчик. А ты никогда с ним не сравнишься. Ты мужчина, крепкий, сексуальный, обаятельный. Тот мальчик понравился бы мне в четырнадцать лет, но сейчас мне нравишься именно такой ты. Я вижу чёткую грань между вами.

– Да, точно, – хмыкнул парень. – Между нами мало общего теперь. Кроме отдельных черт внешности – ничего. Ведь Кукловод и Джон Фолл – разные люди.

– Для меня можешь не ставить грани. Я больше никогда не буду относиться к тебе, как к Кукловоду. Ты мой мужчина. Мой самый близкий мужчина.

– Как приятно слышать это от тебя, Николь. Я даже представить себе не мог, что ты можешь сказать хотя бы такое…

«Хотя бы? – подумала я. – Да я просто не могу, как следует, сформулировать всё, что я чувствую. Что бы ты понимал, Джон!.. Мой милый, восхитительный, прекрасный, МОЙ Джон!»

========== Воспоминание тридцать девятое… ==========

Он поцеловал меня в шею, когда я вернулась из ванной, почистив зубы. Я поняла, что его тоже не было, так как он переоделся. Теперь на нём была чёрная обтягивающая рубашка и чёрные брюки. Так красиво. Может, он всегда так одевается, но я ещё никогда такого не видела. Чёрный подчёркивал его талию, бёдра, ноги. Джон обнимал меня, когда я причёсывала волосы.

– Ты такая красивая, Николь… – шепнул он мне на ухо.

– Ты тоже, – хихикнула я и повернулась к нему лицом. – Ты просто невероятный.

– Да ладно. Внешность ведь не главное? Хотя ты… просто с ума меня сводишь. И… точно, ты улыбаешься, как Кэт. Но всё-таки мало чем на неё похожа. Думаю, дело в глазах. Ты улыбаешься глазами, они блестят, искренне выражают всю твою радость. И твоя кожа светится, когда ты счастлива…

– Да. Сейчас я счастлива. Ведь ты рядом, ты близко. Знаешь, раньше я боялась почувствовать себя близкой к тебе. И чувствовала между нами холод, ведь я за долгое время не видела твоего лица, совсем. А сейчас мне тепло и легко с тобой. Мне даже кажется, что мы с тобой не расстанемся. Никогда…

Он прижал меня к себе, положив голову на мою макушку, немного нас покачал и вдруг дёрнул меня за собой, сделав шаг назад.

– Что ты делаешь, Джон? – воскликнула я, когда он потянул меня к двери. Мы выбежали в коридор и побежали в сторону чердака. Мне даже казалось, что мы пойдём туда, но Кукловод свернул и пошёл прямо в стену.

Он что, спятил? Я зажмурилась, словно ожидая неприятного столкновения, но его не произошло, и вот я шагаю по лестнице в темноте, вниз, держа парня за руку так крепко, как только могу. Мы шагаем медленно, но я чувствую рвение Джона. Словно он вот-вот сорвётся и побежит. Но ради меня он шагал медленно, ведь я совсем не могу понять, где я. Рука его вдруг поднялась к моему локтю, затем на плечо, Джон остановился и схватил меня на руки. Я ахнула, и даже услышала эхо. Оказывается, мы здесь одни. В этой части дома нет ни души. А мой кукольник пошагал наверх и поставил меня около невзрачной металлической двери.

– И куда мы пришли? – спросила я, поглядев парню в глаза.

– Ко мне, – усмехаясь, сказал парень и что-то нажал на панели с краю. Дверь раскрылась сама собой, с небольшим тарахтением, скрипом. Снова эхо, и мне даже показалось, что этот звук услышат даже на другой стороне дома.