Текст книги "Слёзы и чувства (СИ)"

Автор книги: Joseline

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 22 страниц)

Зима была слишком холодной в этом году, и я предвидела что-то плохое. Меня бесило всё, но ничто не сравнилось со смертью родного, самого близкого мне человека. Мои родители всегда были заняты и почти не обращали на меня внимания. Подумаешь, дочь. С самого младенчества я была обделена их вниманием и позже старалась не показываться им на глаза. Меня воспитала бабушка, и жили мы в маленькой деревне, находящейся недалеко от небольшого городка.

И вот… она умерла. Умерла не от болезни, а от старости. Жизнь в деревне хоть и наполнена свежим воздухом и прекрасной экологией, но ужасные домашние условия не побуждают к отдыху. Лишь после десяти лет я поняла, как бабушка трудилась, чтобы принести воды из старого колодца, находящегося на краю деревни, к нам в дом. От всякой помощи любимой внучки бабушка отказывалась. Сейчас мне пятнадцать, и я вижу её бледное бесчувственное лицо и помню, как она улыбалась даже в последний день своей жизни. Я плачу, потому что вижу то, что мама и папа не обращают внимания на меня даже сейчас, не думают о похоронах, а живо спорят о чём-то. Наверное, о том, куда денусь я. В городе жить я не хочу и пока переехала жить к подруге в городской дом.

Меня зовут Николь Блёр, я обычная школьница, не выделяющаяся, дружелюбная…

Похороны прошли быстро, и я вернулась к подруге, даже не поздоровавшись с родителями. Они заметили меня, но смотрели так, словно я не их дочь. Знаю, они уже давно не любят меня, им больше нравится Сэмми, мой маленький пятилетний братик, который видит меня, только когда мне приходилось после школы забирать его из подготовишки. Родители были заняты, и я забирала брата не из-за их звонка, а по просьбе воспитательницы. Сволочи…

Никогда не могла терпеть своих родителей, и лишь внешнее сходство заставляло меня откинуть свои сомнения по поводу нашего родства.

Моя подруга Джейн Фармер жила в двухэтажном доме недалеко от школы в городе. Скажу честно, с удобствами в городе проще. Джейн всегда жалела меня, когда я жаловалась ей на автобус и дороги. Всё-таки я одна ездила в школу на автобусе каждое утро и сидела там лишний час, если она была открыта, а иногда просто стояла на школьной стоянке и читала дешёвые детективы, которые покупала на автобусной остановке.

– Ник, как всё прошло? – спросила подруга, встречая меня на пороге.

Я понимала, что она сейчас видит: грустную заплаканную русую девушку в чёрном драповом пальто, в коричневой шапке и шарфе в снегу. Я упала пару раз по дороге, хотя смотрела лишь вниз, такая уж привычка. Просто эти сапоги, дурацкие сапоги, которые я купила, не послушав бабушку.

– Как могут проходить похороны? – в ответ спросила я грубо, но меня можно понять?

Бросив пальто на пуфик у двери и запульнув обувь подальше, я в носках и шапке, в свитере и чёрных джинсах прошваркала к лестнице и вбежала по ней в нашу с Джейн комнату. Я здесь уже как дома – часто ночевала у подруги, когда не успевала на последний автобус, просидев с братом. Дома у родителей я не оставалась, там даже комната для меня не предусмотрена. Комната, в которой я жила в детстве, стала комнатой Сэма, там сделали ремонт, и от моего проживания там не осталось ни следа. Жаль братика, он даже не знает времени, когда я жила в этом доме. Он никогда не видел меня целый день подряд, я ему не могу надоесть. Именно из-за этого Сэмми любит меня.

– Не бесись, Николь, я просто хотела поддержать тебя, – мягко сказала Джейн, улыбаясь и включая свет.

– Выключи, – шепнула я, плюхаясь на кровать и включая телек. Не люблю свет, он просто раздражает меня. Время четыре часа вечера, уже темнеет. Ненавижу зиму.

– Что посмотрим, мультики или ужасы? – спросила Джейн, садясь рядом со мной на кровати.

Я стянула с себя шапку и свитер, оставаясь в одних штанах и лифчике.

– Мне плевать, Джейн! – строго сказала я. – Мне сейчас не до чего. Мультики – чёртово неуважение к бабушке. Ужасы – неуважение к смерти, вызывают у меня только смех. Драма прибавит больше соплей и грусти. Выбирай сама. Я посижу за компанию…

– Хорошо, посмотрим мультик Диснеевский. «Золушку». Хорошо?

– Ладно. Хэппи-энд мне сейчас не помешает, – ухмыльнулась я, снимая штаны. Я не стеснялась переодеваться при Джейн, она же не парень.

– Кстати, Денни приезжает, – словно от нечего делать сказала подруга. Я выпучила глаза. Денни – девятнадцатилетний брат Джейн, бунтарь, разъезжающий по стране на своём байке вместе с друзьями. Он очень красив даже с серьгой в брови и языке. Он классный, смелый, необычный, свободный. Он делает, что хочет, я от него тащусь. Я была бы такой, если бы не сыграло уважение к бабушке и её репутации. А сейчас что меня остановит? Мама? Папа? Сэмми? Джейн? Пожалуй, нет…

Теперь я свободна.

– Когда? – спросила я, повернувшись к Джейн лицом.

– Завтра вечером или послезавтра утром, – пожала плечами Джейн. – Самолёт из Канады. Едет на какой-то фестиваль байкеров. – Девушка покрутила у виска пальцем. Она считала его сумасшедшим, а, по-моему, он свободный.

– Здорово! Весело проведём время. Может, с ним напрошусь…

Джейн подскочила на ноги, и я рассмеялась и удивилась её позе. Как она может сохранять равновесие на столь мягком матраце, ещё и, нагнувшись, стоять и разводить руками.

– На фестиваль? – спросила она. – С ним? С этим придурком моим братцем?

– Да. Мне сейчас нужно отвлечься от всей этой грусти. Я хочу повеселиться, а твой брат мне поможет.

– Да вы с ним два года не виделись! – воскликнула Джейн, плюхаясь обратно на кровать. – Откуда тебе знать, что он всё тот же весёлый малый, а не какой-нибудь наркоман и маньяк?

– Я так думаю. Во всяком случае, увижу. Когда он писал мне по электронной почте и присылал фотографии, мне показалось, что он всё тот же, хоть и старше.

– Ох, не придумывай. За два года все меняются. Он изменился, хотя серьёзнее не стал.

– Джейн! Я решила! Увидим…

========== Воспоминание второе… ==========

– Денни, братишка! – услышала я и тут же проснулась. Приехал, значит. А я в таком ужасном виде, даже не умылась.

Но, чёрт возьми, я хочу побежать к нему и… обнять. Я хочу увидеть его удивлённое лицо. Думаю, он не узнает меня, повзрослевшую, с формами. Я села в кровати и скинула с себя одеяло. Дверь в спальню распахнута, а снизу доносятся радостные возгласы. Теперь ясно, почему всё это слышно.

Я подошла к двери и прикрыла её, а потом к зеркалу – поглядеть на себя. Бледная, с сонными глазами, сухими губами и спутавшимися волосами. Ужас. Причесавшись, почистив зубы в персональной ванной Джейн, надев шорты и топ, я вновь вышла в комнату и увидела Денни, сидящего на нашей с Джейн кровати, он смеялся, держа в руках моего игрушечного кота. Я покраснела и громко сглотнула, и парень повернул ко мне голову. Ух, ты. Я безмолвно открыла рот, поглядев на Денни. Такой красавец! Русые волосы, не короткие, не длинные, лицо бога, чувственные губы и большие карие глаза. Кожа немного загорелая, ровная и… пирсинг в брови и в углу губы. Красавец, ещё раз.

– Привет, – ухмыльнулся парень. – Николь…

– Привет, Денни, – засмущалась я и машинально убрала волосы за ушко и посмотрела в пол.

Парень встал под пристальным взглядом своей сестры и подошёл ко мне.

– Как изменилась эта маленькая девочка. Да ты просто красавица, – чуть наклонившись и поглядев в моё лицо, сказал парень, – Сколько тебе сейчас?

– Ей пятнадцать! – воскликнула Джейн. – Забыл что ли? Она моя одноклассница!

– Ну, да. Всего пятнадцать лет. Жаль, – шепнул парень и встал в полный рост. Я поглядела на него, высокий, стройный, во вполне нормальной одежде. – Как поживаешь, красавица? Я слышал, что у тебя бабушка умерла, очень жаль…

– Жаль, – проскулила я.

– Прошлого не вернуть, – произнёс Денни и снова сел на кровать. – Твой кот?

– Да. Я с ним сплю, он мягкий, тёплый… – Я нервно сглотнула и медленным, осторожным шагом подошла к Джейн, которая еле сдерживалась от того, чтобы не засмеяться. Уже влажные капельки собрались в уголках её глаз, а брови поднялись и изогнулись.

Толкнув подругу локтём, я в неловкой позе встала напротив Денни и смотрела, как он глядит на моего кота.

– Я тут на фест собрался, – вдруг начал он. – Он недалеко, на байке доеду. Как раз снег на дорогах тает, скользить не буду. Хотите со мной, девчонки? Будет весело. Я, пожалуй, смогу захватить одну из вас…

– Я хочу, – голосом школьницы ответила я.

– Уверена? Родители-то отпустят?

– Я с бабушкой жила, а родителям я подавно не нужна, они то на работе, то за братиком следят. Вот я здесь и живу. Они заметят, что меня нет, только когда братика некому будет забрать из подготовишки.

– Хорошо. Фест послезавтра в Лондоне. Мы поедем завтра утром, чтобы билеты купить. Согласна? – подняв проколотую бровь, спросил Денни и облизал губы.

– Да. Что нужно брать с собой?

– Возьми щётку зубную. Мы не сразу вернёмся. Повеселимся с тобой, Ник.

– Ой, тухлые вы! – махнула на нас рукой Джейн и пошла из комнаты. – О фестивалях каких-то болтаете, я думала, тут что-то интересное будет. Эх вы…

Джейн вышла и тихо прикрыла за собой дверь, а я больше покраснела из-за невероятной неловкости. Я стеснялась стоять так под пристальным взглядом Денни, знать, что он смотрит только на меня и ни на кого больше.

– Возьми ещё таблеточки, – серьёзно сказал Денни. – Или лучше мне взять пр…

– Чего взять? – не поняла я и перебила его.

– Противозачаточные таблеточки. Или я возьму презервативы. Как лучше?

– Зачем? – испугалась я.

– Будто ты не знаешь, для чего это нужно. – Денни встал и положил руки мне на плечи. – Ты такая красавица. Я удержаться не могу, чтобы не схватить тебя здесь, но там моя семья за дверью. Пожалуй, я не стану к тебе прикасаться сегодня.

Я была в шоке. Ден меня хочет? Не поверите, я была счастлива, и голова моя кипела. Это невыносимое давление в висках, высохший рот, словно надувшееся горло, стучащие зубы – всё такое новое. Мне 15 лет, но я готова. Денни погладил меня по плечу и нагнулся за первым моим поцелуем, нашим поцелуем, а я уже приоткрыла рот и почувствовала его губы на своих. Ох, каким новым было это ощущение. Денни чувственно чмокнул меня и оторвался. Он улыбнулся и пошёл к двери.

– Увидимся позже, – сказал он напоследок. – На ужине…

– Ага, – шепнула я и прикоснулась к своим губам. Ощущения поцелуя были недолгими, но я запомнила ту приятную теплоту его губ.

========== Воспоминание третье… ==========

За пару часов до отъезда я купила в ближайшей аптеке противозачаточных таблеток, а Денни купил презервативы. Я приготовила небольшую сумку с зубной щёткой, таблетками и средствами гигиены, чтобы можно было таскать её с собой везде. Туда же сунула телефон и адаптер. Может, мы снимем номер. С собой взяла немного денег, что взяла из бабушкиного дома. Так странно, ехать куда-то с таким красивым парнем. Так необычно и неожиданно.

Я надела как раз то, что больше подходило для байкеров, кожаные обтягивающие штаны и перчатки без пальцев. Надеюсь, мне идёт. Надеюсь, ему понравится.

– Ты готова, Никки? – заглянув в комнату, спросил Денни и удивился. – Ох, классные штаны. Так обтягивают твои красивые ножки. Тебе бы ещё ботинки надеть, будешь просто красавицей…

– У меня есть, – улыбнулась я, – внизу. Я обую.

– Хорошо, красавица. Спускайся через десять минут.

Я быстро кивнула и поглядела на себя в зеркало. Да, наверное, это очень красиво для него. Для меня же это было странно. Я никогда не одевалась в то, что не соответствовало нормам. А сейчас: кожа, армейские ботинки, изрезанные перчатки. Я стала не самой собой.

Я спустилась к Денни и увидела, как миссис Фармер смотрела на сына со страхом. Я заметила, что она опасается, беспокоится. Всё-таки зима, мотоцикл, едем в ночь. Затем миссис Фармер поглядела на меня, и в её глазах читался уже больший страх. Она боится за меня, как за свою дочь, да и если со мной что-нибудь случится, не найдёт, что сказать моим родителям. Думаю, долго беспокоиться обо мне они не будут, даже если я умру. Я вижу в глазах женщины надежду. И эта была надежда на то, что всё пройдёт хорошо, что мы вернёмся через три дня домой и будем радостно рассказывать о весёлом фестивале. Она хочет, чтобы Денни был ответственным и не потерял меня в Лондоне, не отдал в руки извращенцам по-пьяни.

– Николь, будь осторожна, – прошептала женщина, положив мне на щёку горячую, потную от волнения ладонь. – Не отходи от него далеко.

– Мам, – донёсся с кухни раздражённый и властный голос Денни. – Я её из рук не выпущу. – Парень поглядел на меня и ухмыльнулся. А я покраснела и отвернулась от миссис Фармер, чтобы надеть свои армейские сапоги со сложной шнуровкой.

– Точно? – уточнила Шарлотта уже более громким голосом.

– Точно, мам. Мы там повеселимся и вернёмся обратно. За Николь не беспокойся.

– Хорошо, сынок, – сменила женщина тон. Мягкой и нежной она стала, как настоящая мать, которой у меня никогда не было. – Только береги её. Звоните мне, иначе я просто не знаю, что говорить её родителям, когда они позвонят.

– И часто они звонят? – спросила я, неудобно сидя на корточках и завязывая шнурки.

– Пока что один раз позвонили и спросили, хорошо ли ты себя ведёшь и нужно ли помочь…

– Ох и странно. Бабушке они звонили раз в месяц, чтобы узнать дома ли я или в городе, и могу ли я посидеть с Сэмом в выходные.

Мои мама и папа знали, что я тут и нигде больше. Они сами попросили родителей Джейн приглядеть за мной. Точного срока моего пребывания тут они не сказали. Наверное, до совершеннолетия, пока суд не признает меня хозяйкой бабушкиного дома, который она оставила мне в наследство. А пока этот дом принадлежит государству, а не мне. Мне он бы принадлежал, если бы я жила там с кем-то из родителей. Нет уж, увольте. За семь лет жизни с бабушкой я привыкла к тому, что меня любят и уважают, а не используют и ненавидят. Никто из моих родителей больше не будет жить в том доме никогда, потому что я не желаю думать, что своей чернотой, негативом, плохим отношением, тоской, меланхолией, мизантропией они осквернили бабушкин дом, в котором много лет был лишь покой и уют.

– Что, пойдём? – спросил Денни и прервал меня от сладких мыслей о бабушке и ненависти к родителям.

– Минуту, только пальто надену, – наивно пропищала я и одарила парня улыбкой барби.

– Пока заведу байк, – сказал парень и вышел из дома. Я поглядела на себя в зеркало, заметив, что Денни и след простыл. Улыбки на лице больше нет, зато есть строгость, чёткость. В моём горле пересохло, и я сглотнула небольшой ком, что стоял в глотке.

Шапка, пальто, шарф – всё было готово. Я убрала волосы за уши, чтобы не мешали мне при поездке, завязала их в низкий хвост, который убрала под пальто. У меня длинные волосы, почти до поясницы, прямые, мягкие. Я люблю их, потому что я не блондинка. Я была ею в детстве и всегда обижалась на то, что их считают глупыми. Да, глупые. Убедилась в жизни. Волосы с возрастом потемнели и теперь стали тёмно-русыми с небольшими проблесками рыжего. Ровная прямая чёлка хорошо закрывает мой большой лоб. Вообще не люблю своё лицо, хотя и считаю себя симпатичной. Не люблю все части лица отдельно. Глаза слишком большие, но были бы они ярко-голубыми или зелёными, я бы гордилась собой. А так, просто тёмно-серые, иногда даже карие. Верхняя губа маленькая, а нижняя пухлая, как у пупсика. Уши большие, закрываю их волосами. Нос, разве что, он аккуратный, немного вздёрнутый, недлинный.

Когда я оклемалась, оказалось, что я уже десять минут топчусь у зеркала, а мимо меня проходит Джеймс, отец Денни и Джейн, с чашкой чая и напевает гимн нашей школы, который сам же и придумал.

Быстро натянув всё на себя, я выбежала на улицу, и увидела, что Денни хмурится и курит ментоловые тонкие сигареты, которые явно стрельнул у сестры. А Джейн, она стояла на балконе с накинутым на плечах одеялом и глядела на нас с улыбкой.

– Давай, садись. – Денни кивнул на место за ним и чуть придвинулся к рулю. Я аккуратненько пролезла на нужное место и со страхом взялась за кожу сиденья.

– Обними меня, только несильно, – проговорил Денни, поднимая обе руки. Как его можно несильно обнять? Тебя хочется потискать, как маленького мишку. Я уже более смело, чем ранее, прикоснулась к нему и крепко прижалась к его спине своей грудью.

– Пока! – услышала я голос Джейн за рёвом байка.

Я помахала ей одной рукой, а Денни кивнул, а потом мы резко рванули вперёд. Холодный ветер окружал меня, но я грелась о Денни и улыбалась, прижавшись щекой к его спине.

========== Воспоминание четвёртое… ==========

Странно, мы ехали уже второй день. Время близилось к вечеру, и я слышала, как скулит мой телефон, разрядившийся от мороза. Мы ехали неизвестно где, я не знала этих мест, обычная трасса, обычная дорога, почти без машин. Денни чертыхался из-за налетевшего ветра и снега.

Темнело быстро, я оглядывалась по сторонам и пыталась найти таблички хотя бы с ограничением скорости. Ничего не было, я боялась, что мы заблудились. Руки и ноги мои давно онемели, а живот урчал, потому что я кушала только утром у доброй женщины, пустившей нас с Денни переночевать бесплатно. Нет, у нас ничего не было. Мы спали в разных местах, я на диване в гостиной, а Денни на раскладушке на кухне.

Трасса всё не заканчивалась, она была странной, пустой. Фонари не загорались и путь освещала лишь фара. Всего пара-тройка метров, не заметить кочки.

– Смотри, – тихо проскулила я, увидев огни неподалёку. – Там городок, наверное.

Денни резко остановился и поглядел в то же место, куда и я.

– И правда. Давай поищем поворот туда. Найдём дорогу.

– Ага, – с надеждой хмыкнула я. Живот урчал, я замёрзла.

Денни снова завёл мотор и поехал. И через минуту мы заметили узкую мокрую грязную дорожку, поворачивающую к деревне. Денни свернул, мы поехали быстро и приближались к городку. Я смотрела на него, как на свою цель и тут мы встряли.

– Чёрт! – воскликнул Денни, пытаясь газовать. – В корни попали. Где здесь вообще деревья?!

Я слезла с мотоцикла и садившимся телефоном попыталась посветить на колесо, но он сразу затухал, и я заметила лишь что-то, обхватившее колесо.

– Придётся идти пешком, – подытожил Ден. – До самого городка. Байк тут оставлю, утром разберусь. Мы от дороги далеко, никто не заметит. Думаю, здесь почти никто не ходит.

– Пошли…

Я обняла себя и пошаркала к городку, а за мной пошёл Денни, и мы не разговаривали, пока не наткнулись на чуть подсвеченную табличку «Вичбридж». Думаю, это не основная дорога въезда в городок. Мы уже видели дома, только все они были тёмными и недружелюбными. Окна нигде не горели, наверное, дома заброшены. Мы шагали хоть куда-нибудь, где есть свет, и добрались до невысокого холма, на котором стоял большой трёхэтажный дом, почти замок, огороженный, с высоко выросшей оградой сухих веток.

– Пойдём туда, – схватив меня за руку, грубо сказал Денни. – Что за подстава. Байк сломался, никакого света, словно проклятый городок, ещё и дом страшный стоит.

Мы подошли к этому дому и подёргали большую, стальную дверь. Заперта. Мы постучали и покричали, но никаких шагов с той стороны. Если там кто-то есть, то все спят.

– Чёрт! – выкрикнул Денни и пнул дверь. – Может, это психбольница?

– Не похоже. Наверное, отсюда все уехали. Странный городишко.

– Дома были бы пострашнее. Тут ухаживают за ними. Здесь есть люди, только, наверное, спят…

– Может быть…

Я села на очищенное от снега крыльцо с ковриком и обняла свои колени.

– Я есть хочу, – бесчувственно произнесла я, поглядев на одно из окон дома. Заколочено. Чёрт, что тут творится? Я сглотнула голодную слюну и положила голову на коленки. Я уже не знала, что делать. Даже глаза закрывались.

– Я тоже. Может, попытаемся пробраться в дом? Дверь закрыта, но тут же есть окна. Отодрать пару досок, разбить стекло. Внутри явно что-нибудь найдём. Хотя бы одеяло какое-нибудь, чтобы поспать в тепле.

Какие окна? Я не могла даже встать, уже не чувствовала ни рук, ни ног. Ещё и замёрзла, голодная. Я беспомощная, бессильная. А Денни пошёл к тому окну, на которое до этого смотрела я. Оно тут, кажется, ниже всех. Денни постоял пару секунд пред окном, затем схватил доску и стал тянуть её на себя, но, как бы он не старался, ничего не выходило.

– Денни, – шепнула я. В глазах моих темнело, я засыпала или теряла сознание. Не понимала, что происходит. Я падала во тьму. – Денни.

Мои руки отпустили колени, я почувствовала, как голова упала на крыльцо, волосы разлетелись. Всё расслабилось и ослабло. Я закрыла глаза и последним, что услышала, стало:

– Эй, Николь! Не спи! – Поздно.

Я очнулась с жуткой головной болью, с шишкой на затылке и почти раздетая. На мне были лишь носки, бельё и большая футболка, в которой я была. Находилась я в незнакомой мне комнате, лежала на широкой кровати под тёплым одеялом, на мягкой подушке. Где это я? Сплю? В раю. Думаю, что это реальность, ведь рай представлялся мне немного иначе.

Я огляделась. На стуле лежали мои кожаные штаны и шерстяная кофта, ботинки у кровати. Но не было тёплой одежды: ни шарфа, ни пальто, ни шапки. Встав на ноги, я прошла по мягкому ковру по этой комнате, огляделась. Обычная спальня с картиной дома на стене, того самого, но более свежего, ухоженного. Значит, я внутри. Здесь был шкаф с кучами полочек, стол с ящичками и компьютером. Нетолстая книжка в формате альбомного листа, в углу раковина с капающим краном и дверь наружу. Но я не хотела выходить и осмотрелась ещё раз. И вдруг мой взгляд наткнулся на кассету. Взяв её, я поглядела на плохочитаемую надпись: «Вставь в диктофон».

Со страхом я выполнила все указания и услышала приятный, мужской голос, молодой, холодный:

– Здравствуй, Николь…

Из всего услышанного я поняла, что в этом доме я не гостья, а пленница, что я не выйду отсюда, пока сама же не открою все замки, отделяющие меня от свободы. Но и это будет не просто так, я буду страдать. Мне показалось, что это розыгрыш, но угрозы вдруг заставили меня поверить. Сердце встало, и я испугалась.

========== Воспоминание пятое… ==========

Первым местом, куда мне следовало идти, это кухня. Там я кое-как нашла пару предметов и познакомилась с милой Джейн Уоллис. Я сказала ей, что мою подругу тоже зовут Джейн, и она попросила называть её Дженни. Так её называют все жители дома. Вспомнив о Джейн, я вспомнила о Денни и заволновалась.

– Слушай, Дженни… я сюда прибыла с парнем, Денни. Такой высокий, русый, красивый, с пирсингом… ты не видела?

– Да, он был тут утром. Денни Фармер. Чертыхался и обзывал Кукловода тупым психом. Ты спокойнее. Всё поняла? Смирилась? – улыбнулась Дженни, поглядев на камеру и цокнув. Я поняла, что Кукловод слышит её и меня, и он слышал слова Денни. Я испугалась ещё больше.

– Нет. Я ничего не понимаю. Я-то тут причём, я разве что-то сделала? Мы с Денни просто заблудились и хотели пробраться в дом, который посчитали заброшенным. Мы долго не кушали и не пили, даже в туалет не ходили. А потом нам говорят, что мы пленники. Съездили блин, на фестиваль! Кстати, где здесь туалет?

– На третьем этаже в конце коридора вместе с ванной. Я дам тебе новую щётку, полотенца и шампуни. И кстати, лучше бы остаться здесь, чем блуждать там снаружи. Вы могли и не выбраться, из Вичбриджа нелегко выехать, если не знаешь дорогу.

– И долго нам тут торчать?

– Никто не знает. Никто ещё не выбирался отсюда. Я тут уже год. Мне двадцать три, а тебе сколько? – улыбнулась Дженни. Я закусила губу. Даже не знаю, что ей ответить. Я слишком молодая, чтобы находиться в этом доме. Слабая, беззащитная, безответственная. Хотя, я не нашла свою сумку с телефоном и документами, значит, её забрал Кукловод. А Шарлотта, наверное, волнуется и трезвонит нам. А Кукловод видел мой возраст, место и дату рождения в паспорте.

– Мне пятнадцать, – сказала я.

– Ох. Так ты же ещё в школу ходишь! Совсем ещё подросток, родители же…

– Не забеспокоятся. Они меня не особо любят. Только если мама Денни и Джейн. Я у них жила последнюю неделю. Обещали позвонить, но уже не дозвонятся. Жалко даже, волноваться будут, в полицию позвонят, а когда не найдут, расстроятся.

В эти моменты мне действительно было жаль Шарлотту и Джеймса. Они не будут находить себе покоя и, в конце концов, будут думать, что мы погибли. А если мы вернёмся? Что будет с ними, когда мы вернёмся? Они не просто удивятся, они с ума сойдут!

– А Денни твой парень? – подняв брови и улыбнувшись, поинтересовалась Дженни с хитрым, любопытным голоском.

– Нет, – помотала головой я. – Он всего лишь брат Джейн. Конечно, он симпатичный, мне очень нравится. Но мы не встречаемся, даже не целовались почти. Я его даже не люблю.

– Как всё сложно… – мечтательно сказала Дженни, поглядев в потолок. – У тебя свободное время есть, кстати?

– Ну, да. Кукловод мне больше никаких заданий не давал.

– Тогда можешь помочь?..

С тех пор я то и делала, что помогала жителям дома. Я познакомилась с Джеком и Джимом, и они мне очень понравились. Оба добрые, милые, хотя и недолюбливают друг друга. Джим – ответственный доктор, хочет заботиться о брате, помогать всем жителям дома. Шатен зеленоглазый, симпатичный, ему двадцать девять лет. Джек – самостоятельный, отказывающийся от любой помощи юноша двадцати трёх лет. Русый паренёк, глаза синие, красивый, стройный, гордый. Все давали мне задания и щедро благодарили. А Денни часто меня навещал и говорил, что совсем замучился, мы часто разговаривали и рассказывали друг другу свои ощущения. Денни, как бунтарь, не мог делать что-то не по своей воле и большинство времени гулял по дому или смотрел, как я прохожу испытания. Я завела дневник, записывала всё в той тетрадке, что лежала у меня на столе. Компьютер был бесполезен, интернет не работал, я только играла в стандартные игры, отдыхая. К комнате я привыкла, просидев в ней два месяца. Собрала два паззла и прошла «Тайник» гостиной. Странно, я получила две просьбы от двух фракций: отдать пистолет главе. Джим или Джек? Затруднительное положение, кого выбрать. Последователи? Да, мне интересно, что задумал Кукловод, по каким причинам он всё это делает. Но в тоже время мне кажется, что лучше быть бунтарём, чем слушаться какого-то психа…

========== Воспоминание шестое… ==========

Я долго думала и выбрала последователей. Я не пожалела об этом, потому что в этой фракции меня ждёт меньше врагов, больше уважения и меньшая опасность получить наказание от Кукловода. И вот прошло ещё четыре месяца. Джек почти перестал со мной разговаривать, лишь спрашивал, как дела и как жизнь. А Денни… выбрал подполье. Он просто не понимал меня, он разозлился и совсем перестал обращать на меня внимание, избегал или просто не здоровался. Иногда, когда сижу на кухне, и он вместе с Джеком приходит поесть, я говорю ему «Привет, Денни!», а он просто кивает, чтобы не смущать всех остальных. Хотя еду, которую я помогала готовить Дженни, он ел с удовольствием. Мне уже исполнилось 16 лет, и я чувствовала себя всё более взрослой. Я ничего не знала о семье Джейн и о своей, я беспокоилась лишь за Сэмми. Вдруг он узнал, что меня больше нет, и теперь боится?

Бедный, бедный Сэмми…

Читая дневник Кукловода, я лежала на своей кровати, закинув ноги на стену, и плакала. Его держали в тюрьме, а он бежал и долго вспоминал об этом. Я думаю, он Джон Фолл, тот самый мальчик, одноклассницей которого стала Дженни, у которого был братик Сэм, как у меня. Подруга Джейн, брат Сэм… Только родители его любили, а меня нет.

Положив листы дневника под подушку. Вытерев слёзы, я подошла к столу и уселась на стул, открыв свой дневник, и стала записывать, вспоминая прочитанное, роняя новые слёзы.

– Так, Дженни, Джим и Джек сейчас, Тэн вечером. Райан завтра вечером, – вслух рассуждала я.

– Почему ты некоторых откладываешь? – вдруг спросил Кукловод, и я ахнула. Я вытерла слёзы и поглядела на камеру. Он, наверное, видел, как я плакала.

– Кому-то приятно помогать, а кому-то нет. Ты что-то хотел?

– Нет, просто проявил любопытство. Неужели что-то в моём дневнике может вызвать такой поток слёз? – усмехнулся мужчина.

– Думаю, будет ещё хуже, когда я соберу всё. У меня тоже есть брат Сэм и подруга Джейн. Я, наверное, больше никогда их не увижу…

– Не думаю, что ты тут умрёшь, ты сильная, пока со всеми испытаниями справляешься, не то, что твой дружок, с которым ты сюда приехала. Он недавно накричал на меня и отказался выполнять моё поручение. Поэтому я закрыл его в его комнате.

– Как же он там? Что он там ест? Давно он там?

– Шесть дней. Он не ест, он только пьёт воду, которая капает из противопожарной системы.

– Он же там умрёт! – крикнула я и подорвалась с места. Я знала, где комната Денни, но не была уверена, что у меня получится её открыть.

И, правда, замок. Что же делать? Я никогда не умела делать отмычку из шпильки, но сейчас выдался случай. Шпилька была у меня в комельке, который делала мне Дженни. Я вставила её в замок и неумело покрутила, пока не услышала характерный щелчок. Что? У меня получилось?

Замок упал на пол, а я открыла дверь и увидела Денни, лежащего на кровати. Он был бледным, с синяками под глазами. Руки распластались, а пальцы чуть подрагивали.

– Денни! – воскликнула я, подбежав к нему. Я запрыгнула к нему на кровать и поглядела на лицо. Он слабо открыл свои карие глаза и поглядел на меня.

– Ник, – прохрипел он.

– Я открыла дверь. Давай, вставай. Пошли! – воскликнула я.

– Не могу, я хочу есть, но не могу пошевелиться. Но моя мечта сбылась, я увидел тебя, и мне хорошо.

– Что? – Я уже не сдерживала слёзы. – Так говоришь, словно помирать собрался. Ты же не можешь умереть, ты должен меня защищать. Ты обещал своей маме, что не бросишь меня, и мы скоро вернёмся вместе.

Денни усмехнулся и снова закрыл глаза.

– Нашла, что вспомнить. Уже столько времени прошло. Они уже отчаялись и забыли про нас.

– Но мы же вернёмся вместе, да? – с надеждой спрашивала я, плача Денни в грудь. Я слышала, как сердце медленно-медленно стучит и останавливается, слышу последний выдох и отрываюсь от мёртвого тела. – Нет, придурок, ты не можешь умереть! Я же не справлюсь без тебя! Я же потеряюсь и сойду с ума в этом доме! Не бросай меня!

В истерике я била парня в грудь, знала, что бессмысленно, но била. Денни никак не реагировал на мои действия.

– Не уходи, пожалуйста, – прошептала я хрипло, положив голову на его грудь. – Прошу тебя, Денни. Ты же так нужен мне.

Я лежала молча и смотрела на ненавистную камеру ещё с полчаса, слёзы высохли, глаза заболели, словно я не моргала. Денни, ну почему ты не слушался. Кукловод, почему ты такой жестокий? Ненавижу тебя…

Очнулась в комнате Денни, но его тела уже не было. Где он? Кто унёс его от меня?

Я побежала в кухню и наткнулась там на Джека.