Текст книги "Слёзы и чувства (СИ)"

Автор книги: Joseline

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 22 страниц)

– Мам, прости, – шепнул он. – Я должен был покинуть этот мир вместе с вами.

– Нет, Джонни. Ты не должен был. Всё хорошо. Представь, – женщина присела рядом с ним на колени, – если бы все умерли. Наши души так и хранились бы в этом доме. Мы бы не стали свободны, если бы не знали, кто нас убил. Власти вряд ли бы нашли убийцу, раз не рассматривали ни одну кандидатуру, кроме твоей. Тут бы сейчас жили твои бабушка и дедушка, которые, не смотря на то, что они были родителями, завидовали нам. Тому, что мы богаты. Они бы даже не уважали нашу память.

– Да, – кивнул Джон. – Я найду убийцу, и вы будете покойны.

– Спасибо. И Николь… – Кэт посмотрела на меня. – Не обижай её, прошу. Она поможет всем. Она очень милая, сильная, смелая. Она мне очень нравится. Именно такая девушка должна быть рядом с тобой. Такая, как она. Вся семья так считает.

– А почему вы не явились сюда вместе? – спросила я несмело.

– Знаешь, Николь, на той стороне существования очень сложно возродить свои силы. Мы скрывались долго, и почти не в силах приобрести силуэт, как Лео. Он подсказал нам выход. Сэмми и Уильям тоже скоро появятся. Ты не против, Джон? – Она взглянула на него.

– Нет, мама. Не против. На этот раз совсем не против…

– Хорошо. Тогда мне пора… Я скажу Леонарду, когда навещу вас снова…

========== Воспоминание пятидесятое… ==========

Я пересела на кровать и обняла колени, глядя на Джона, приходящего в себя. Он вытирал слёзы и медленно, словно сонно, вставал. Колени его явно болели, и он плюхнулся на кровать, устало согнувшись и горько вздохнув. Я видела, как его спина содрогалась, и хотела к нему прикоснуться, но он сам потянулся ко мне рукой, развернувшись в пол оборота. Я тихонечко подползла к нему и обняла сзади, прижимаясь щекой к его спине.

Я погладила его по плечу и обняла талию.

Люблю его так сильно, слышу его сердце, чувствую дрожь, ощущаю дыхание. Не оставлю его ни за что. Ведь он такой ранимый, а совсем не псих. Как и сказала Кэт, я поддержу и помогу, потому что моя любовь сильнее всего в мире.

– Ты в порядке? – спросил он, оборачиваясь. – Я не причинил тебе вреда? Знаешь, я почти ничего не понимал. Был слишком зол.

– Нет, всё славно. Сам-то как? – улыбнулась я, поставив подбородок на его плечо. Наши взгляды встретились, и он улыбнулся, как ангелок. И я просто не сдержалась и улыбнулась в ответ.

– Хорошо, – выдохнул он спокойно, расслабляясь. – Всё-таки спасибо тебе.

– Не за что, милый. Я хотела, чтобы всё было хорошо. Я надеюсь, что всё будет хорошо. Конечно же, жизнь закончится не здесь. Я уже презираю этот дом.

– Я тоже, – рассмеялся Джон, прикасаясь к переносице пальцами, словно показывая, что устал. – Слишком много плохих воспоминаний здесь накопилось.

– Я предлагала тебе выход.

– А я говорил тебе перестать об этом думать. Меня злит мысль, что ты уйдёшь отсюда. Оставишь меня одного, как оставили родные. А я не оставлю этот дом, если здесь они. Я лучше останусь здесь. Но без тебя я просто погибну.

– Ты чего, глупый? – погладив его по голове, спросила я. – Куда я от тебя денусь? Я не хочу от тебя уходить, ведь…

– Что?

– Я без тебя тоже умру. Если что-нибудь случится с тобой, я не знаю, что сделаю с собой. Я разделю с тобой судьбу, что бы ни случилось. Я этого хочу. – Я хотела сказать ему, что люблю его, ведь точно осознала это, но на самом деле это даётся слишком трудно. Я думала, будет легче.

– И ты останешься тут со мной, даже если тебе здесь не нравится? – продолжал парень.

– Да. Безусловно, – кивнула я, не думая. – Хотя я бы хотела уехать…

– Да, я тоже. Я мечтал жить с тобой в небольшой квартирке, из окон которой виднелся бы прекрасный город. Но не этот город.

– И не мой, – поддержала я. – Там тоже много грустных воспоминаний. Там лишь Джейн и Сэмми, с которыми я непременно увижусь. Покажу родителям, какой взрослой стала, ведь мне скоро восемнадцать. Пусть поймут, что я могу жить счастливо без них и даже без бабушки.

– Джейн всё ещё надеется, что вы с Денни живы, – шепнул Джонни. – Хотя прошло уж более двух лет.

– Я знаю. Читала в компьютере её блог, который ты оставил открытым. Я даже хотела написать ей, что я жива. Уже написала первые слова, но Денни меня отговорил. Я ведь выросла – всё понимаю – и не буду делать глупостей, как бы ни хотелось её видеть рядом. Всё-таки настанет момент, и мы выберемся…

– Да-да. Несомненно. Но пока мы будем здесь?

– А остальных ты выпустишь? – с надеждой спросила я.

– Нет, – рассмеялся парень. – Я же не оставлю тебя тут одну. Пускай это всё продолжится. Они потерпят ещё, верно?

– Верно. Но чего ты ждёшь?

– Увидим… Я хотел бы посмотреть, что сделает здесь Мэтт. Скоро ли он покажется, если его так и не поймают. Держу пари, что у него есть свой смысл в нахождении здесь. Вряд ли он припёрся за Исами и Райаном. И вряд ли он собрался помогать вам так же, как они. Странно, что такой трус и скотина стал кем-то настолько храбрым и хитрым.

– Почему он скотина? – хмыкнула я.

– Потому что он всегда был несдержанным и вспыльчивым. Им с Алисой по пути. Оба странные фанатики. Хотя… нет – он был более непослушным, но более умным, чем она. Алиса всё-таки женщина и ничего не понимает в моём учении.

– Что с того, что она женщина? – воскликнула я. – Разве они глупее?

Я перестала обнимать его и повернула его к себе лицом.

– Просто женщины, в своём большинстве, плоховато понимают мужчин. – Я нахмурилась и неодобрительно уставилась на него, прищуриваясь. Не считаю, что я плохо его понимаю. Да я в глазах его чувства вижу! Когда ему плохо, хорошо. Даже когда он зол и раздражён – что наблюдалось недавно. Да его голос выдаёт его! – Не смотри на меня так, милая. Ты меня понимаешь, как своего парня и любовника. Но… как насчёт Джека? Джима? Они твои друзья, но мужчины. Ты бы могла подумать, что сильно нравишься Джеку, если бы он прямо не позвал тебя на чай?

– Нет, – раздражённо сказала я, чувствуя, что тема медленно перетекает в споры о мужчинах и женщинах. Вижу, что он быстро успокоился, теперь счастлив, пытается отвлечь меня так же, как и я его. Получается странный разговор на тему, которую мы никогда не обсуждали. Всё-таки чаще мы говорим о том, что чувствуем друг к другу.

– Вот, а я понимал. А ты даже представить не можешь, как я ревную. Сегодня, просматривая записи времени, когда меня не было, я видел, как вы мило общались. Это очень раздражает. Даже проснулось чувство собственности. Помнишь, я говорил, что ты моя?

– Говорил когда-то… – вспоминала я. Это было странно…

– Вот, я до сих пор так думаю. Правда, ты и понять этого не можешь, пока ты со мной. Ведь я спокоен в это время.

– Что ещё скажешь? – спросила я, сходя с ума потихоньку.

– Джим. Спросишь: «А с ним-то что?» Но я скажу, на кого он смотрит косо… – Джон приблизился к моему лицу. – К той, которую ты порой хочешь ненавидеть, но она настолько добрая, что просто не можешь себя заставить плохо о ней думать.

– ДА ЛАДНО?! – воскликнула я, подскакивая. С первых слов я поняла, о ком он. Джон словно разочаровался, когда я отвлеклась от его действий. – Никогда не замечала. Дженни?!

– Отвлекись, пожалуйста… – уже умолял он. А я смотрела в никуда, пытаясь в голове «проанализировать» сегодняшний день. Я видела их вместе сотню раз, как и говорила – у них взаимопомощь по дому. Я не замечала, что он смотрит на неё с благоговением. Просто милые разговоры, как и обычно. Хотя… как можно не влюбиться в это милое создание.

Я ревностно взглянула на Джона. Он был спокоен и ожидал от меня чего-то. Не думаю, что он ревновал Дженни к Джиму. Скорее, он мечтал сейчас о другом. Любил бы он Дженни, он бы не сказал мне о ней. А до этого не сказал бы о ревности ко мне. Я его действительно не понимаю. Серьёзно, Николь? Ты не понимаешь любимого мужчину, ты лишь видишь явное. Боже, да я никчёмная девушка. Как я могу?

– Поцеловать меня хочешь? – робко спросила я. Вот сейчас поцелую, а вдруг он не хочет. Но Джон выдохнул с облегчением.

– Аллилуйя, – крикнул он, вскидывая руки и глядя в потолок, словно в небо. – Конечно, хочу. Всегда хотел бы!

Я подняла брови и радостно улыбнулась. Джон обнял меня и тут же поцеловал в губы, опрокидывая на кровать. О Боже, мужчины непредсказуемы…

========== Воспоминание пятьдесят первое. В честь Дня Рожденья… ==========

Это было воскресенье. Очень странное воскресенье. Уже проснувшись, я поняла, что день особенный. Джона не было со мной, он лишь оставил записку на соседней подушке.

«Я приготовил тебе пирог. Он на столе в гостиной. Приятного аппетита!»

В гостиной был не только пирог, был ещё свежевыжатый и подслащённый апельсиновый сок, газировка и бутылка вина. Естественно я бы не стала пить вино утром и совершенно не понимала, зачем оно стояло там. Я предпочла съесть свой пирог с чаем, проигнорировав сок и лимонад.

И снова Джон не закрыл комнату с компьютерами. И камеры всё ещё работали, и я наблюдала за тем, кто что делал. Дженни стряпала на кухне, что впрочем делает всегда. Джим помогал ей, роясь в ящиках и доставая оттуда всякие формочки… например, для кексиков. Сегодня особенный день какой-то? Даже Джек в гостиной, а не в подвале (удивительно), что-то быстро мастерил, повернувшись к камере. А я так хотела узнать, что там. Думаю, появись я и в кухне, и в гостиной, все бы и от меня скрывали свои занятия. Что творится-то?

Я прошла к компьютеру, в котором в прошлый раз прочитала запись Джейн. Он был выключен. Жаль. С печальной миной я пошаркала обратно, но вдруг услышала всё тот же пиликающий звук. Остановилась. Компьютер выключен, или я полная дура? Но проверив ещё раз, я убедилась, что всё-таки я не дура. Горел ноутбук, который стоял на столике рядом с кушеткой, раньше являвшейся единственной кроватью Кукловода. И блог был открыт там.

Джейн написала очередной текст о том, что хочет нас увидеть? Я надеялась, что она не сдалась.

Сев на кушетку и притянув к себе ноутбук, я стала читать, что же всё-таки Джейн написала.

«Сегодня 19 марта 2000 года. Этот день не так-то прост. Это День Рожденья моей милой Николь Блёр. Это такой странный день, когда ты помнишь, что ей должно было исполниться восемнадцать, а её нет уже больше двух лет. Полиция так и не нашла их. Поэтому я не знаю, что думать. Николь, наверное, жива, но не может или не хочет вернуться. Может, она в какой-то больнице?

Нельзя думать, что они просто сбежали. Никки обязательно бы подумала обо мне. А сегодня придут её родители, чтобы вместе с нами отметить этот день. Когда они поняли, что потеряли её, они стали добрее.

А я хочу рассказать, каким был последний День Рожденья Николь вместе с нами. Ей исполнялось пятнадцать, и её бабушка, с которой она жила уже больше пяти лет, приготовила кучу вкусностей, словно для целой толпы народа. Бабушка, она такая бабушка. Жаль, что она умерла. Женщина она была очень добрая и любвеобильная. На День Рожденья Ник позвала только меня и мою семью, а также прихватила своего братика Сэмми, которого больше жизни любила. Торт – свечи. Я не спрашивала, что она загадала…»

– А я загадывала любви и счастья, Джейн, – ответила я, словно она услышит.

«… но определённо это должно было сбыться. Не было никаких конкурсов, хотя её бабушка хотела нас заставить. Бабушки всегда считают, что их внуки слишком молоды. Дети. Я думала, нам даже дадут цветные колпачки. Было очень весело. Тогда на ночь никто не разъехался по своим домам. И вот фотография, которую я сделала на ночь. Это Николь и её младший братик Сэмми. Они похожи, верно? Очень красивые. Идиллия.

И сейчас, если Николь жива, я желаю ей всего самого лучшего в жизни. Хочу, чтобы она радовалась всегда, не болела. Хоть это так тривиально. А ещё я желаю ей поскорей освободиться от всех дел и приехать ко мне – эгоистично – и к Сэму. Мы… будем ждать…

До свиданья».

Я посмотрела на приложенную фотографию. Я спала на диване, обняв Сэма. А он обнимал меня и улыбался во сне. Ох, я тогда так странно выглядела. Сейчас я не могу представить, чтобы у меня были прямые длинные волосы и чёлка чуть ли не до глаз. Думаю, сейчас моя внешность более взрослая. Боже, да я сама уже взрослая. Мне 18 лет сегодня исполнилось. Это же так много. Но зато теперь я совершеннолетняя, и мне будет проще думать обо всём. Даже не думаю, стала ли я чувствовать себя взрослее на год, если я уж точно забыла о том, что у меня сегодня День Рождения.

Я хлюпнула носом от нехватки воздуха и поняла, что плачу. А в голове воспоминания летели о моём пятнадцатилетии. Последний свободный День Рожденья. А сейчас все так заняты. Они знают, помнят, что сегодня у меня праздник?

Я не буду им напоминать.

Но Джон-то помнит. Помнит и ушёл мне за подарком. Вот для чего эта бутылка вина. Он оставил её на вечер, если мы, конечно, будем праздновать. Можем выпить и в постельку.

И куда он всё-таки ушёл? Почему не проснулся вместе со мной, не поздравил сразу после пробуждения?

Я нуждаюсь в нём сейчас. Хочу, чтобы обнял.

Но сейчас не время тосковать. Сегодня обычный день, и нужно проходить испытания! Слава богам я выучила дорогу отсюда до своей комнаты, ведущую не через кинотеатр. Да-да, а я разве не говорила, что это комната над кинотеатром. Но полы тут намного толще, поэтому почти не слышно, что тут кто-то ходит. Да и стены толще, поэтому в детской тоже ничего.

Код безопасности введён, и металлическая дверь тяжело открылась. Я пошагала в темноту, прочь из комнаты, почти не издавая звука. Я давно научилась ходить тихо, как мышка, чтобы быть незаметной в этом месте. Хотя Джон сказал, что проникнуть сюда нельзя. Но кто знает этого Мэтта. Или Райана.

Аккуратно выйдя через потайную дверь в стене в коридор третьего этажа, я пошагала к себе в комнату, где переоделась во что-то более грязное, чем вещи подаренные Джоном. Всё дело в том, что находится тут в чистых красивых вещах странно. А быть у него в грязном – нелепо. И пошагала в гостиную.

– Привет, Джек, – помахала я, подходя к комнате. Дверь открыта, и он поднял голову и кивнул, улыбнувшись. Затем отвернулся от меня и придвинулся к пианино. Они всё-таки не помнят. Мне грустно, и одновременно чувствую облегчение.

Пройдя испытание и попытавшись зайти к Джеку с разных сторон, чтобы увидеть, что он скрывает даже от меня, и не получив никакого результата, я тут же отправилась на кухню.

– Привет, народ! – крикнула я. Джим поднял голову и улыбнулся, как до этого сделал Джек.

– Доброе утро, Никки. Как спалось?

– Чудно, – солгала я, краснея. На самом деле сон был крепким, но ночь была короткой. Я уснула в три часа. А всё этот Кукловод. Он мучил меня всю ночь! – Что это с Джеком, не знаете?

– М-м-м, – протянул Джим, а Дженни стояла у плиты, – нет. А что, что-то не так?

– Он что-то скрывает. – Я подошла к Джиму, заметив, как и он, и Дженни напряглись. – Очень странно это.

– Не волнуйся. Всё, наверное, хорошо. Ты же знаешь Джека…

– Ну, да. А ты что делаешь, Дженни? – поинтересовалась я, подходя, но она накинула на своё творение полотенце.

– Готовлю, – писклявым и трусливым голоском сказала она. – Тут масло кипит, отойди подальше, а то попадёт на тебя.

Я озадаченно посмотрела на плиту. На ней вообще ничего не стояло, и я, состроив кислую мину, отошла к столу. Джим с некой поддержкой на меня взглянул. Он всё-таки такой добрый. Доктор Айболит наш.

– Есть что-нибудь на завтрак? – спросила я. Дженни поставила передо мной тарелку с омлетом. – Спасибо.

– Не за что, – улыбнулась она. – Приятного…

– Спасибо.

– Пожалуйста. – Её улыбка осветила комнату. Я шокировано взглянула на неё. Она погладила меня по голове, когда я приступила к еде, как бабушка делала ранее. Затем встала за спиной и немного промассировала плечи.

Затем вышвырнула на испытания, заставляя Джима идти со мной. Просто вытолкнула нас, говоря доку, что его помощь больше не требуется, и чтобы мы не являлись сюда до вечера. А Файрвуд просто ходил за мной и иногда помогал проходить испытания. Не советовал идти к Алисе, не советовал идти к Райану, не советовал идти к Исами. В итоге мы были только в подвале, прихожей, спальне и кинотеатре. По одному разу. На большее у меня просто сил не хватило. Даже руки Джим перевязывал мне у меня в комнате, замечая, что там слишком грязно. Подумаешь. Я всё равно там редко появляюсь!

Вечер наступил незаметно. Я даже не поняла, что делала всё время. И Джим всё время был рядом, а больше я никого не встречала. Боялась лишь одного: до ночи Джим просидит со мной, и я не смогу убежать к Джону. Кулаки сжимались, я спокойно читала, а книга тряслась. Лишь потом я поняла, что трясутся мои руки от нервов. Камера безнадёжно крутилась от меня к Джиму, сидящему за компьютером. Он словно охранял меня. А потом резко вскочил, словно по сигналу.

– Пошли! – сказал он, подходя ко мне. Я взглянула на камеру. Джим протянул ко мне руку, и я без промедлений схватилась за неё.

Он быстро пошагал прочь, уводя меня за собой. Ох и странно это. Сколько хоть времени мне осталось? Ведь скоро и праздник мой закончится, верно? Ну, часов семь сейчас?

И мы пошагали мимо детской, двери в подвал, кухню, забежали в гостиную. Ух ты…

Там во всё окно был повешен плакат с надписью: «Happy Birthday, Nicole!!!». Я шокировано открыла рот. В потолке были крючки, на которых и висел этот плакат. Вся комната была в цветных шариках, а посередине стоял стол из кухни, весь обставленный едой. На диване сидели Исами, Дженни, Райан и Джек. Значит, Алису и Билла не позвали. Ну и славно. Без них куда лучше было бы.

Я похлопала в ладоши от радости и, чуть ли не припрыгивая, подлетела к друзьям и расцеловала каждого. Даже Райана. Он был в шоке. Был даже торт со свечами и вино, и я боялась уснуть от алкоголя, хотя выпила всего один бокал. Мне ещё идти к Джону. Все разошлись около десяти вечера, и я мигом побежала к себе и надела платье, привела себя в порядок, иногда слыша тихие усмешки в динамике. Он знал, что я готовлюсь идти к нему, но не успела я накраситься, как почувствовала теплые объятия.

Всё-таки он сам пришёл.

– С Днём Рожденья, – шепнул он мне в ухо и поцеловал мягкими губами в висок.

– Спасибо, – сказала я тихо и повернулась к нему лицом. В свете всего одной лампы, исходящего откуда-то с краю, его лицо казалось невероятно добрым. Он улыбался мне краешком губ, полных и красных, словно закусывал их долгое время.

Я любила смотреть на его губы.

А глаза сейчас казались чёрными, но блики придавали им жизнь.

Парень обнял меня так крепко, что я начинала задыхаться. Он отпустил меня лишь, когда я поцеловала его в ушко, успокаивая. Не понимаю, от чего он так счастлив.

– Пошли, – сказал он и сплёл наши пальцы. Я кивнула, и мы пошагали к нему молча.

Там у него в гостиной уже всё было готово: темно, две свечи на небольшом столике в центре гостиной, бутылка вина и два бокала. Столовые приборы и тарелки. Он сам это всё приготовил? Наверное, нет. Заказал в ресторане. Хотя кто знает, умеет ли он готовить. Он же здесь живёт совсем один. Я почти не хотела есть, но аппетит всё рос, когда я видела, что стояло на столе. Я никогда не ходила в рестораны и не ела ничего подобного.

Понятия не имела, как назывались все эти блюда. Хотя видела и морепродукты и какое-то странное, но вкусное мясо. Мясо кролика, как потом оказалось. Бедный ушастый. Вино скрашивало обстановку, хотя я почти не пьянела. Оно было сладким, со странным горьковатым привкусом, расплывающимся по горлу уже после глотка. Язык даже немел.

Ближе к полуночи я уже совсем наелась, и Джон пригласил меня в спальню.

========== Воспоминание пятьдесят второе… ==========

Райан вновь загрузил меня. Да так, что колени вечером подгибаются от усталости. Я почти не в силах добираться до Джона, хотя часто плетусь к нему, потому что мне очень хочется уснуть в его объятиях. Я не хочу, чтобы он приходил ко мне, я хочу, чтобы мы были в его райских покоях, как в облаках лежали. И это единственное место, где я могу показывать свой золотой браслет. Его подарил Джон на День Рожденья. В нём куча каких-то камушков, и иногда, сидя у себя в комнате, я рассматриваю, как играют в них лучи солнца, пробивающиеся сквозь доски. Синие, белые, светло-розовые. Совсем не знаю, что это за камни – мне никто не объяснял. Но огранка такая, что солнечные лучи отражаются от камушков и зайчиками летают по стенам.

И сейчас я лежала на кровати в комнате почти без сил и смотрела на браслет, сияющий от света. Камера не шевелилась, ведь Джон сейчас лежал за моей спиной и обнимал, поглаживая по плечу.

– Я соскучилась по твоим ласкам, – шепнула я, тихо моргая и даже не в силах перевернуться.

– Я бы не стал настаивать в твоём положении, – шепнул Джон. Я не помню уже, когда он в последний раз меня целовал. Не помню, как его руки гладили мою кожу, плечи, руки, переплетая пальцы, бёдра. Не могу сфокусироваться на его прикосновениях сейчас. Я даже не чувствую его.

– Я хочу освободиться, – хмыкнула я. – Мне нужно проходить испытания.

– Раньше ты тоже их проходила, но не изматывала себя настолько. Пожалей себя, пожалуйста. Прошу. – Он обнял меня крепче, и я ощутила тепло от его груди у себя на спине.

Глубоко вздохнув и закрыв глаза от усталости, я представила зелёный луг рядом с озером – прекрасное открытое место, где можно было лежать под солнышком и загорать. Я уже мечтала о лете, мечтала выйти отсюда и отправится на долгожданный отдых. Хотя, когда я выйду, будет множество проблем. Если я вернусь, меня спросят о том, где я была, и я не понимала, что ответить. Однажды, глядя на Дженни, я отложила на время одну причину моего внезапного исчезновения из жизни многих – авария. Авария, амнезия и так далее. Я знала, что спрашивали бы о Денни. Он мёртв – это всё, что бы я ответила. И меня бы поняли. Но ложь часто давалась мне слишком плохо. Тем более, такая серьёзная. Меня ищет полиция, и если найдёт, мне всё-таки не жить в покое. Я могла бы сменить имя или фамилию. Хотя и представить не могу, как я это сделаю. Да чтобы замуж за Джона выйти, нужна свобода! Мне придётся экстерном заканчивать школу, два года. А я и сейчас не помню ничего из школы. Интересно, а у Джона есть школьное образование. Ведь в дневнике не написано, во сколько именно его забрали. Так любопытно, но спрашивать я не могу. Напомню – потеряю его. Словно он снова разозлится, с ума сойдёт уже окончательно. Но я помню его адекватные мысли там, в тюрьме, когда он описывал многое в нескольких предложениях, которые кое-как успел настрочить, пока вновь не погрузиться во тьму.

Адекватные мысли были, было и желание освободиться, выйти на свет. Помню, как читала, что он тренировался в темноте, уже давно изучив положение предметов в комнате. Это он думал, что всё помнит. А он видел. И даже сейчас может видеть.

И тут я открыла глаза и поняла, что Джон ровно и тихо дышит мне в шею, почти не шевелясь. Он уснул. А на улице спускались сумерки, и последние, самые яркие лучи заката рвались в моё окно. Вся комната окрасилась в пурпурный цвет. Я понимала, что тоже спала, ведь в прошлый раз солнце стояло высоко, а в комнате разливался жёлтый свет.

Как было приятно лежать с любимым человеком вот так – вместе, тесно прижимаясь друг к другу. Думала раньше, что так бывает только в дешёвых женских романчиках. Ан-нет. Сейчас я переживаю это. Правда нет никакого сладкого банального шёпота в ушко о любви. Он просто уснул со мной. Благо, мы заперли дверь. Неужели мы спали в таком положении несколько часов?

Когда встану, затекут руки и ноги, что вообще плохо в моём положении.

Но что поделать с этим? Я не собираюсь будить Джона, ведь он так сладко дремлет. Я попыталась заснуть, но ничего не вышло. Хотя я всё ещё была слаба, мне не хотелось погрузиться в дремоту снова. Я чувствовала просто, что не могу потерять реальность сейчас, когда меня обнимали любимые руки.

Но глаза я закрыла и погрузилась в нереальный поток ощущений и нереальности. Джон иногда шептал какие-то слова во сне, и я улыбалась этому. Не считала, что это странно. Я тоже говорю во сне, когда вижу что-то незабываемое. И он шептал неразборчиво, но довольно. Слова вылетали из его рта редко, иногда разбирала своё имя. Мне даже казалось иногда, что он говорит на другом языке. С кем это он мог болтать обо мне на другом языке? И где он его выучил?

Много времени прошло, прежде чем он зашевелился. Он вдруг протяжно зевнул и лёг на спину, отпуская меня. Думал, что я сплю? Наверное, ведь я лежу с закрытыми глазами, не шевелясь так долго. Просто у меня мало сил.

Джон поцеловал меня в щёку, улыбнувшись. Горячий воздух защекотал мне ухо, и я еле сдержалась, чтобы не поддаться и улыбнуться самой. Я глаз не открыла и всё также лежала. Парень встал с кровати и зевнул, видимо, потягиваясь – я услышала, как хрустят позвонки от долгого лежания в одном положении. Он откашлялся негромко, чтобы не будить меня, потом вдруг подошёл к кровати и снял с моих ног шерстяные тёплые носки, потом джинсовые капри и кофту с длинным рукавом. Аккуратно, не снимая топа, расстегнул лифчик и кое-как вытащил его, развернув меня на спину. Я делала вид, что я тряпичная кукла. Ну, или марионетка. Он ухаживал за мной, думая, что я сплю. Так вот он какой, Джон Фолл, в то время, когда меня нет рядом. Он думает обо мне с нежностью и заботой. Это так воодушевляет.

И вдруг я почувствовала его руки под спиной и коленками. Она взял меня на руки и перевернул на кровати, положив голову на подушку. А я и забыла, что до этого мы спали поперёк. Я поняла, что положил он меня на своё место – слева. Подушка пахла им, хотя мы так долго не спали вместе в этой комнате. Я даже не сдержала стон наслаждения. Одеяло накрыло меня по самые уши, и я чуть не рассмеялась, вспомнив бабушку в детстве. Джон делал сейчас точно так же. А потом он сам разделся и лёг рядом, видимо решив, что я просто уснула и не проснусь до утра. Но я не спала. Поэтому повернулась вполне сознательно и легла головой ему на грудь, проводя пальцами по крепкому животу под одеялом.

– Разбудил всё-таки? – шепнул мужчина, поглаживая меня по голове.

– Не-а, – проскулила я, затем тихо и хрипло шепнула: – Я лежала и слушала твои речи во сне, поэтому не спала.

– И что же я говорил? – усмехнулся Джон, снова зевая.

– Что-то про меня. Я не понимала многого, но имя своё слышала отчётливо. – Я подняла голову и поглядела в его янтарные глаза. – Что тебе приснилось?

– Ты права, мне приснилась ты. А точнее, одна из проведённых с тобою ночей. Это было около года назад – время, когда я откровенно боялся прикоснуться к тебе, не зная собственных сил. Тебе было 17 лет, ты была смешной, когда соблазняла меня, желая заняться со мной сексом. Ещё совсем ребёнком мне казалась. Если бы ты знала, как хотел тебя я, как боялся, что вот ещё немного и наброшусь и причиню боль теми руками, которыми сворачивал шеи охранников в тюрьме. – Он помрачнел. – Ты была маленькой фарфоровой куколкой в моих руках, и я боялся малейшим прикосновением разбить всю твою красоту. А та ночь, что мне приснилась, была одной из самых особенных ночей в моей жизни…

– Что это? – улыбнулась я. Мне тогда было абсолютно неважно, о чём мы говорим. И поэтому сейчас я мало чего помню. – Что тогда произошло?

– Ты сказала мне, что все ночи со мной были лучшими в твоей жизни. В полусонном состоянии, лёжа на кровати так, как лежала до этого, ты шептала, что никогда не забудешь, как нам было вместе хорошо. Хорошо просто разговаривать. Говорила, что ценишь волшебные минуты со мной. Это звучало, как что-то банально романтическое, но я понимал, что ты меня практически ненавидишь. Из-за этого дома, из-за Денни или того, что принудил тебя к сексу в первый наш раз.

Вдруг он нахмурился.

– А я тогда так тривиально извинился. Будь я к тебе так близок тогда, как сейчас, я бы понял, что тебе нужно было сказать многое.

– Да ладно, – пожала я плечами, состроив безразличную гримасу.

– Ещё приснился тот день, когда ты болела, и приходила Исами, когда я лежал рядом. Она сказала мне, что ты плакала, когда узнала про мою давнюю любовь к Дженни. Я чувствовал себя подлецом, негодяем. Я не понимал, как ломал тебя тогда. А ты ведь была так важна мне. Ты считала, что секс с тобой – развлечение, не больше. Но не вспомнила тех дней, когда мы просто разговаривали. И сейчас, этот секс ведь не так важен для наших отношений. И прожив без него несколько недель, мы всё также разговариваем, улыбаемся друг другу, целуемся. Чувства наши не меняются.

– Я понимаю, к чему ты клонишь. Твой сон был именно об этом? О нас?

– Да. С самых первых минут встречи я вспоминал нас, те разговоры и отношения друг к другу. Как были обиды, ревность, убийства, боль.

– Боль? – переспросила я.

– Да, боль. Боль от того, что ты хотела покинуть меня, пронзающая сердце каждый день до того момента, как ты сказала, что останешься со мной. Знаешь, я даже думал о свадьбе. Представлял тебя всю в белом. Даже на один этот день свадьбы я потратил бы для тебя столько, сколько угодно. У меня огромные деньги в разных банках по всему миру. Ты просто не представляешь, какая ты красивая в моих фантазиях.

– Ты мне сейчас словно предложение сделал… – усмехнулась я.

– А что, ты не хочешь? – как-то испуганно спросил Джон и нахмурился. Я бы хотела рассмеяться, но мне было неудобно. Я лишь поцеловала парня чуть ниже губ – куда дотягивалась. И он улыбнулся.

Он перевернул нас и навис сверху, целуя мою шею. Сменил спокойного Джона на страстную натуру Кукловода. Как это всегда и происходит. Я обнимала парня за шею и зарывалась пальцами в его волосы на затылке, окунаясь в полную гамму чувств от его губ. Ощущала, как он аккуратно засасывает кожу на груди в рот, потом отпускает и спускается ниже, доходя до живота. Потом он вдруг остановился и положил голову на мой живот.

– Не могу, – сказал он.

– Как это? – спросила я, опираясь на локти. Дышала я тяжело, но смотрела на него трезво.

– Ты так слаба сейчас. Я не могу отнять у тебя больше сил. Я лучше дождусь того момента, когда ты разгрузишь себя немного. Всё равно дела никуда не денутся. А я же помогаю тебе. Поэтому ещё пару дней мы этого делать не будем?

– Но почему? – воскликнула я, осознавая, что он прав. Руки уже дрожали, держа мой вес. Хотя прошло меньше минуты, и я была не тяжёлая.

– Потерпи, Никки. Райан сейчас встревожен Мэттом. А если ты не будешь тратить на его ловушки больше времени, он взбесится. Ведь Мэтта поймать нужно быстрее. А осталось всего пара дней. Я обещаю…

– Почему не заступишься за меня? Ведь Райан давным-давно знает, что мы вместе.

– Я сам жду, когда же сработает хоть одна ловушка Райана, и этот Мэтью будет пойман. Я беспокоюсь за твою безопасность, милая. А теперь давай спать? Я вижу по твоим глазам, что ты устала.