Текст книги "Слёзы и чувства (СИ)"

Автор книги: Joseline

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)

– Что это ему вкололи? – Он указал назад большим пальцем. И Джон оглядел себя, снимая с запястья ватку. Джек посмотрел в сторону, и я проследила за его взглядом. Аптечка, шприцы. – Пытался с собой покончить что ли? – Он обернулся. – Слабак. Но не думай, я сам тебя прикончу. Потом притащу в полицию. И на этот раз Николь тебя не будет защищать.

Он снова повернулся ко мне и обнял так, как до этого только Джон обнимал.

– Зачем ты встала на сторону этого слабака, милая? – спросил он, шепча мне на ухо. – Я же мог бы быть с тобой рядом, защищать. А теперь он будет надоедать тебе не только там, но и тут. Думаю, ты поступишь, как Дженни, и примкнёшь к нам.

Он отпустил меня и с ненавистью поглядел на Джона. А сам Джон схватил его за плечо и оттолкнул от меня, схватив меня за руку и обняв.

– Даже не думай, – рыкнул он. – Посмотрим, как ты заговоришь, когда поймёшь, каким будет Мэтт. Я был слишком добр к тебе. Поил тебя. А он убьёт, не пожалеет. Как и делал в первый акт. – Он пугал меня. – И хоть цель не изменилась, ты вряд ли до него доберёшься. Посмотрим, как ты сможешь выбраться. Мышка.

– Пошёл ты! – Джек пошёл прочь из прихожей, шагая в сторону подвала. Вдруг из-за спины появился Билл. Казалось, он стоял там с самого начала.

– Я всё понял, – кивнул нам старик. – Спасибо, Джон Фолл, что предупредил нас об опасности.

Хромая, он пошагал за Джеком. А я повернулась к любимому и посмотрела на оставшийся след ладони у него на щеке.

– Боже, я принесу лёд, – сказала я, погладив его по лицу, но он схватил меня за руку и притянул к себе, целуя. Казалось, ему неважно было, что у него всё лицо в синяках. Он просто любил меня, поставил на первое место.

– Не надо. Потом. – Он прижался своим лбом к моему. – Я просто хочу сказать, что не хотел бы, чтобы ты была на стороне Джека.

– Что? – Я внутренне чувствовала, как он манипулирует мной, но мне было плевать. – Я буду лишь на твоей стороне, я тебе уже говорила. Я не смогу быть далеко от тебя. Я ведь так люблю…

Снова я постеснялась своих чувств и обняла Джона, утыкаясь лицом ему в грудь. Послышались шаги на лестнице, и оказалось, что Исами ушла. Она всё время стояла здесь? И даже не шевелилась, глядя на драку? И Джим стоял, прислонившись спиной к стене, и смотрел на нас.

– Джим, у тебя есть мазь от этого всего? – спросила я, кивнув на Джона.

– Была где-то. Но раз Мэтт теперь «у власти», и не станет привозить нам лекарства и продовольствие, то нужно поберечь.

– Не нужно, – сказал мне Джон и прижал к себе.

– Давно это у вас? – Кажется, этот вопрос Джим уже задавал. Но на этот раз я хочу ему ответить. Я повернула на него голову, всё ещё обнимая моего любимого, и шепнула, еле шевеля губами:

– Уже около двух лет.

– Что? – в шоке крикнул Джим, отрываясь от стены. Его взгляд снова был таким, как в тот миг беззвучного шока. Он словно обезумел. И рот его открылся, словно именно этого он боялся больше всего. – Так долго? И как вам удалось это скрывать?

– Никки поначалу скрывала не нашу любовь, а то, что я прихожу к ней по ночам. Для неё это было время утех, но и позор. – Джон чуть нахмурился. – Она просто боялась сказать, что я прихожу. Это не было её честью. Тогда она не любила меня.

Как он это делает? Он сказал всё так, как я и чувствовала.

– Думаю, Николь влюбилась в меня примерно через год после нашего знакомства в её спальне. Если не позже. Может, когда я показал ей своё лицо, ведь раньше всё было лишь в темноте. Ночь с ней, и я уходил. Я заслуживал ненависти с её стороны, поэтому был нежен, как мог. И вот как-то так вышло, что она стала проводить у меня больше времени, чем здесь.

– Она была у тебя?

– Да, была. Там гораздо удобнее. Она разносила новые вещи вам и пледы зимой. Подкладывала лекарства тебе в аптечку. Так что в этом был и плюс. – Джон пожал плечами.

– Она служила твоим посланником и возлюбленной одновременно?

– Да. Так и было. С ней у меня были лучшие дни и ночи. Каждый раз, когда вы её искали, она была у меня, отдыхала, отсыпалась, рассказывала мне всё, что её тревожит.

Он вообще помнит, что я тут. Я поворочалась в его объятиях и поглядела на синюю сторону его лица. Боже, всё стало ещё хуже. А Джон опустил глаза на меня, и вдруг радостно улыбнулся.

– Пойдём-ка в комнату! – крикнул он, хватая мою руку. Я даже понять ничего не успела. Мне бы сбегать за льдом, но он меня не выпускал. Он бежал быстро прямо в мою комнату, а когда дверь перед ним открылась, он поймал меня на бегу, разворачиваясь к комнате спиной, и поцеловал, идя задом к кровати. Было немного страшно и небезопасно, ведь он совсем не смотрел, куда шагал, но когда мы упали на кровать, не переставая целоваться, мне стало вполне комфортно.

Я понимала, чего он хочет, но что-то меня останавливало.

– Стой, а презервативы? – спросила я, отталкивая его.

– Тут огромный запас, – усмехнулся парень, положив меня на кровать и начиная рыскать под кроватью. Я в удивлении свисла с кровати, заглядывая под неё. Склад презервативов! Откуда это тут?! Что за чёрт! – Довольна?

– Вполне, – всё ещё в шоке кивнула я, и Джон навис надо мной, целуя. Я блаженно закрыла глаза, пытаясь не глядеть на его синяк, а потом подняла голову, подставляя ему шею. Как же хорошо. И мы теперь не в секрете.

========== Воспоминание шестьдесят пятое… ==========

Мы лежали на тёплой, но неуютной кровати. Джон смотрел на меня, опираясь на локоть. Он своими длинными тонкими пальцами проводил по моей шее, ключицам, груди, залезал под одеяло. А я натягивала одеяло по уши, чтобы «новая власть» не видела меня. Казалось, глаза Джона стали в тысячу раз нежнее, хотя я не мечтала, что смогу увидеть что-то большее, чем было раньше.

– Ты не боишься, что Мэтт мог нас видеть? – шепнула я, протянув руку к его синяку.

– А чего мне бояться? – Джон усмехнулся, всё ещё водя кончиками пальцев по моей коже. – Я не боюсь, не стесняюсь. Пусть учится, я кажусь себе куда опытнее его.

– Надеюсь, ты свой опыт увеличивал только благодаря одной девушке? – театрально нахмурившись, спросила я.

– Конечно, куда бы я делся? – Он наклонился и поцеловал меня. – Мне, кстати, нужно будет отойти на время. К Райану. Я поговорю с ним об этой ситуации. Уверен, он всё видел, или Исами рассказала ему всё. Думаю, он поможет мне.

– В чём? – Я развернулась к нему лицом, и он убрал волосы с моей шеи и не прекращал проводить по телу кончиками пальцев. Я улыбнулась, тоже проводя пальцами по его коже, по груди.

– Я надеюсь, что кто-то пойдёт за мной в этом доме, как за Кукловодом. Если они не трусы, которые боятся Мэтта, они могут стать моей фракцией.

– Я буду в ней точно.

– Это больше не игрушки, Николь. Лучше бы ты вообще была нейтральна. Я не хочу подвергать тебя опасности. С моим опытом прохождения комнат, нулевым, я не смогу гарантировать твою безопасность. Я люблю тебя и очень хочу, чтобы ты чувствовала себя в безопасности. Со мной. Я боюсь подумать, что Мэтт может сделать, чтобы отомстить или сделать тебя своей рабыней.

– Что ты предлагаешь?

– Я пока не знаю. Я попытаюсь наладить всё быстро и сообщу тебе. Прошу, верь мне…

– Я верю. – Я поцеловала Джона в шею, и он простонал от удовольствия.

– Мне пора, любимая. – Он ещё раз поцеловал меня в губы и встал с кровати, отворачиваясь от камеры. Он был голым, а я вспыхнула, глядя на него. А потом вдруг почувствовала неистовое состояние в груди. Это было так непривычно, не больно, но и не радостно. Ненависть, но не к Джону. Ревность.

Алиса ведь вполне может смотреть на него, верно? Если они там, конечно, не пытаются повторить то, что делали мы. На нашей кровати!

– И что мне делать? – спросила я, видя, как Джон застёгивает свою рубашку.

– Хочешь, я закрою тебя от камеры, чтобы ты смогла нормально одеться? – Он посмотрел на меня серьёзно. Я кивнула и кое-как оделась в новую одежду. Чёрт, а что же Джон будет носить? Придётся взять у некоторых одежду. У Джима, например. У Джека, который ненавидит его. Ну, и пусть. Мне он, надеюсь, не откажет.

Я села обратно на кровать, когда Джон пошёл на чердак. Я слышала скрип половиц в сторону чердака. Я не знала, что мне теперь делать. Заданий нет, ведь Кукловод мне не отдаёт их. И я, как и всегда, отправилась к Исами. Голова у меня кружилась, и, казалось, снова крутило живот. Очень сильно. Ноги не держали меня, и я упала на стену, прислоняясь к ней плечом. Очень странное чувство. Меня мотнуло так сильно, и показалось, что земля ушла из-под ног.

– Эй, Никки! – вдруг позвала меня Исами. Я не могла поднять на неё глаза, иначе снова упаду, и я услышала её шаги в мою сторону. Она почти бежала, и вот её рука обвила мою талию, и шёпот раздался в голове: – Ох, милая. Пошли в кроватку, с тобой явно что-то не так.

Вдруг я почувствовала тихое шаткое чувство равновесия. Исами поддерживала меня, и мы с ней пошагали обратно в мою комнату. Не понимаю, что происходит, но всё так неприятно. Со мной никогда такого не было.

Я легла на кровать, ещё влажную от пота и немного холодную. И Исами, не брезгуя, уселась рядом. Она положила холодную руку мне на лоб и убрала волосы назад.

– Кажется, жара нет. Что ты чувствуешь? – Она мило улыбнулась.

– Тошноту. Жутко тошнит, и голову кружит. Теперь уже не так сильно. Я не знаю, что со мной.

– Кхм, – откашлялась Исами, приглашая меня лечь ей на колени.

Я положила голову ей на ноги, и она провела пальцами по моим вискам. Я начала расслабляться. И минут десять мы молчали. Мне показалось, что я засыпаю. Но потом я поняла, что тут витает запах мускуса и тяжёлый запах пота. Простыни всё ещё были влажными и холодными, и я покраснела, осознавая, что Тэн тоже чувствует это.

– Николь, а вы с Джоном всегда предохранялись? – Вопрос застал врасплох.

– Да, вроде всегда. – Я пожала плечами, глядя на напряжённый взгляд Тэн. – А что?

– Просто у меня были такие же симптомы, когда я… – Она не стала продолжать, но вдруг её рука соскользнула с моей головы и легла на её живот. Исами прикрыла глаза и горько вздохнула, словно плача.

– Нет! Нет! – закричала я, вскакивая. – Этого не может быть! Я в нём уверена, он не забывал предохраняться. Уж прости, но ты не можешь быть права.

Вдруг живот снова скрутило, и я подбежала к раковине, наклоняясь над ней. Но желудок был пуст, поэтому ком в горле ушёл.

– Николь, почему ты отвергаешь эту теорию? – Исами сползла с кровати и подошла ко мне сзади. – Когда у тебя были месячные в последний раз?

– П-ф-ф.

Когда-когда? Недавно… Кажется. Я не помню! Это было… До того звонка гинекологу. В начале марта, кажется, был тот звонок. Ещё за полмесяца до этого как раз и были последние месячные. Нет, этого не может быть. Я не могу быть беременной. Я не хочу рожать тут. Как я вообще Джону скажу? Это невозможно, невозможно рожать тут.

– Я не хочу, – шепнула я, прикрывая рот рукой. – Я не могу этого допустить.

Я прижала ладонь к животу. И какой должен был быть срок? Сейчас май, поэтому… три месяца? Три месяца!

– Это всё-таки возможно? – спросила Исами, положив руку на моё плечо.

– Три месяца, Исами. Я на третьем месяце. – Колени подогнулись, и я упала прямо Исами в руки. Она донесла меня до кровати и уложила на неё вновь. Я свернулась калачиком, чувствуя, как слёзы градом падают на щёки. – Я мечтала о детях от Джона. Долго мечтала. Но я думала, что до этого мы выберемся отсюда, купим квартирку и поженимся. Но тут… Я не знаю, что мне делать. Я боюсь. Тут же нет врача. Джим не сможет принять роды. Что я Джону скажу?

Я уткнулась лицом в подушку и сжала простыни под собой, рыдая. А Исами поглаживала меня по плечу.

– Уже поздно что-то делать, это слишком большой срок даже для абортов. У твоего ребёночка уже бьётся сердце вовсю, появляются ручки и ножки. И даже глаза.

Глаза? Я хихикнула сквозь слёзы. Это не меняет положения. Ребёнок тут мне не нужен. Я не знаю, что делать. Исами вновь положила руки на мою голову и начала делать массаж. Слёзы быстро высохли, дышала я медленнее, а потом уснула.

Проснулась я примерно через час и застала Исами, спящую рядом со мной. Никогда не видела, как она спит. Я аккуратно встала и подошла к зеркалу, поглядев на свой живот. Третий месяц. Невероятно. Я должна была уже потолстеть. Я была в топике, который обтягивал фигуру. И я не замечала никакой разницы с тем, что было до этого. Хотя кто знает, может, я просто не замечала. Я подняла топик и повернулась боком, поглядев на живот в зеркало. Да, вот рёбра, живот. Я прикоснулась к нему рукой и провела от рёбер до ширинки шорт. Я чувствовала, будто что-то плотное было под кожей. Живот чуток, совсем чуток округлился. Невероятно. И ещё раз невероятно. Во мне растёт ребёнок. Мой с Джоном ребёнок.

И вновь страх окружил меня. Опасность угрожает моему малышу тут. Маленькому сыночку, похожему на моего любимого человека.

– Николь. – С шумом в комнату ворвался Джон, и я шикнула ему, указывая на Исами. Я поправила свой топик и подошла к Джону, обнимая его. Как же ему сказать-то. Боже.

– Пойдём на кухню, я есть хочу. Расскажи мне, как твой разговор с Райаном.

Мы вышли из комнаты, оставив Исами спать на нашей кровати. Джон взял меня за руку и повёл по коридорам на первый этаж. Я прижалась к нему, одной рукой трогая живот. Невероятно. Я вздохнула полной грудью, и поняла, что меня больше не крутит. Интересно, будет ли там Дженни? Я не знаю, что произойдёт, когда они встретятся. Боюсь за это.

Мы вошли в кухню, пустую кухню, и я посмотрела в сковородку, стоящую на плите. Замечательно, вкусный ужин. Я включила газ на плите, чтобы погреть его, а сама встала у стола, опершись на него руками. Глаза то и дело падали на живот. Кажется даже, что грудь выросла. Но она не болела. И как сказать Джону? Я посмотрела на него, а он на меня. Он улыбнулся, даже не подозревая, что я хочу ему сказать. Если бы он только подозревал…

Я снова опустила глаза на живот. Боже, да он сильно выпирает! Неужели с каждым разом, когда я буду на него смотреть, мне будет всё его виднее? Это чудовищно. Как такое могло произойти? Когда мы ошиблись так?

Джон обнял меня сзади и прижался к моей спине своей грудью.

– Все последователи стали рабами Мэтта, – сказал он с жалостью, а потом поцеловал меня в висок. Нет, прекрати. – Но ученики остались со мной. А Джим сказал, что хотел бы принять мою сторону, но Райан и его методы борьбы слишком сложны. Райан будет бороться до самой смерти. И док теперь Подпольщик. Это так странно.

– Всё лучше, чем быть рабом. И теперь он с братом. И хоть у них всё равно разные взгляды, они уживутся. Братья же.

Джон поцеловал мою шею, и я довольно простонала.

– Эй, ты совсем охренел? – снова этот дерзкий и вспыльчивый голос. Я посмотрела на Джека, который снова бежал к нам, и прикрыла Джона от его кулаков. – Вышел и теперь девушек наших соблазняешь? Или ты так хочешь, чтобы Перо всё-таки была на твоей стороне? Такими методами? Это бесчестно, придурок. Кого ты из неё делаешь?!

– Прекрати! – рыкнула я. – Ты хоть понимаешь, что ты несёшь? Ты… как ты можешь думать обо мне, как о шлюхе какой-то? Он не соблазнял меня! Уж точно не сейчас!

– В каком это смысле? – Джек совершенно побледнел. Его синие глаза уставились на меня, и он сел на стул, стоящий рядом с ним. – О чём ты?

– В то утро, когда Дженни увидела меня голой под одеялом и сказала тебе. Утро Рождества. Я была с ним тогда. И это правда. Я была с ним, и обманула тебя.

– То есть не было никакого симпатичного мальчика-последователя, с которым тебя познакомила Алиса? Это из-за него ты мне отказала?

– Да. Я люблю его. Я уже очень давно с ним, Джек. Принимай это, как хочешь. Можешь даже думать, что я была его подстилкой, ты ведь мастак так думать. Я просто люблю его, и это не предательство с моей стороны. На вас моё присутствие в его жизни влияло только положительно.

– Поверить не могу, – опустил парень голову. Я обняла Джона, не глядя на его фингал. – Ты была с ним ещё до Рождества?

– Задолго до него. Мне было шестнадцать…

– Но ты была всего лишь маленькой девочкой. Как он… Вот ублюдок! – Джек кинул на Джона яростный взгляд.

– У нас с тобой почти такая же разница в возрасте, Джекки. И ты уже тогда ухаживал за мной. А я просто его полюбила. Ведь нет оправдания любви, так?

– Нет. Я тебя понял. И урода твоего тоже. Ты останешься с ним, получается, так?

– Да.

– Ясно. – Джек встал и вышел. Почти бесшумно. И я вновь видела его сутулую фигуру, как в то утро после Рождества, когда я не хотела терять его дружбу. Я и сейчас не хочу. Но он сам решит, быть ей или не быть.

– Что-то горит, – шепнул Джон, и я резко повернулась к плите и отключила газ. Фух, надеюсь, не испортила нам ужин.

Ужин, который, похоже, моему ребёнку не нравился. Меня от него в дрожь бросало. От запаха рыбы, кажется, такой прекрасной на вкус, хотелось плакать. И я хлюпала носом и вытирала слёзы, ещё не успевшие скатиться на щёки. Словно аллергия. Но Джон лишь странно на меня поглядывал. Что ж. Нужно сказать ему.

Я подождала, когда он доест и выпалила:

– Я беременна, Джон.

========== Воспоминание шестьдесят шестое… ==========

*От лица Джона*

Сначала я почувствовал лишь радость. Радость от того, что у меня будет ребёнок от Николь. Но потом лишь паника охватила меня, ведь этот дом не место для детей. Николь смотрела на меня настороженно, ожидала моей реакции. Я понимал, что она теперь точно знает, что она беременна. Руки её были на животе. Как я мог так облажаться? Как я мог ошибиться, сделать что-то подобное по отношению к ней. Тяжкий груз – ребёнок. Особенно здесь. Ещё сегодня днём я хотел покончить с собой. А если бы она жила, если бы вышла отсюда. Она была бы одна с нашим ребёнком? Что же я наделал-то. Я порушил её жизнь.

– Третий месяц, Джон, – шепнула она, подходя ко мне. Я почувствовал какую-то отталкивающую силу, но переборол её, разрешая Николь обнять меня. Всё ещё не понимая, что происходит, я обнял свою девочку и поставил подбородок ей на макушку.

– Всё будет хорошо, любимая, – шепнул я. – Мы справимся.

Я поглядел на камеру. Раньше не замечал, как раздражал этот красный огонёк. Да, Мэтт там всё слышит. Он слышит это, и теперь в курсе нашей проблемы. Сколько мы тут ещё проторчим – неизвестно. Я не позволю Николь носить ребёнка здесь. Я не хочу подвергать их опасности. Я что-нибудь предприму. Ни Николь, ни малыш не будут страдать.

Мы пошли в комнату и легли на кровать. Была пора спать, и я обнял мою девочку, прижимая к своей груди. Она уснула быстро, а я всё лежал и думал, как я мог это допустить. Я не знал, что мне делать, и совета просить не у кого. Даже Исами не скажет мне толком ничего. Николь спала, а я встал с кровати, пересаживаясь на стул, и посмотрел в монитор. Комнаты пусты, коридоры тоже. Все спят на своих кроватях. Джим вновь обнимает Дженни, а я ведь с ней так и не встретился. Подождёт. Она должна быть сердита на меня. Но теперь я не Кукловод, а просто Джон. Джон здесь, любящий свою Николь.

Вдруг я заметил маленький листочек бумаги, лежащий под клавиатурой. На нём была лишь одна строчка: «Джон, проси. Тэн».

Я не знал, чего просить. Что и у кого просить. И вдруг меня совершенно неожиданно осенило. Я встал со стула и уже собирался выйти из комнаты, как вдруг увидел, что Николь ворочается в кровати, ища меня на соседней подушке рукой. Хотела обнять, но меня нет.

– Джон, – простонала она сонно, и я подошёл к кровати и лёг на неё, вновь обняв Никки. – Не уходи никуда, пожалуйста. – Она открыла глаза.

Я кивнул ей и погладил по волосам.

– У тебя руки забинтованы? – спросила она, глядя на окровавленные пальцы.

– После встречи с Райаном.

– Ты проходил испытания?

– Да. Менее успешно, чем ты, конечно. Менее успешно, чем многие в этом доме, но Райан помог мне, и я справился. – Я тяжело вздохнул, целуя Николь в лоб. Она прикрыла глаза и, обняв меня крепче, вновь уснула.

Я пролежал минут десять без любого намёка на сон. Глаза слипались, но мысли не позволяли мне даже их закрыть. Я смотрел в темноту комнаты, не шевелясь. Чувствовал лишь, как быстро и беспокойно бьётся сердце. Объятья Николь уже давно ослабли, но её руки всё так же не отпускали. Я стал проводить пальцами по её спине, чувствуя даже так небольшую дрожь от своих прикосновений. Как же так случилось…

Я не хотел этого таким образом.

Вдруг Никки перевернулась и легла на спину, положив руки у головы. Похоже, ей стало жарко. Она даже чуть стянула с себя одеяло, и я мог видеть её по пояс. Я включил одну лампу с моей стороны, которая тускло освещала не больше четверти комнаты. Николь, отвернувшей лицо, она не мешала. Я сел в кровати и потянул вверх топик моей девочки, чтобы посмотреть на её животик. Да, боже, как я раньше этого не заметил? Я видел её обнажённой каждый день, но не видел очевидной округлости живота. Она тоже не замечала, или просто скрывала от меня этот факт, осознавая, что я скоро замечу. Нет, вряд ли. Если бы она знала, она сказала бы мне ещё тогда, когда я был тут Кукловодом. И я бы сделал всё возможное, лишь бы она была в безопасности. Я бы отпустил её. И попрошу об этом у Мэтта. Когда никого не будет, я попрошу у него свободы для неё и моего ребёнка.

Я даже встану перед ним на колени. Я на всё готов, лишь бы она была счастлива, а мой ребёнок свободен и здоров.

Вот наступило утро. Я видел, как солнце пробивается сквозь доски. Посмотрел на часы. Полшестого утра. А сон ни в одном глазу. Может, я и спал, но не заметил. Но мне казалось, что я лежал и смотрел на живот Николь всю ночь. Я выключил свет, встал с кровати и походил по комнате босиком, чтобы не нашуметь. Девушка спала, всё также и спала, отвернувшись от меня. Но рука её теперь лежала на животе, словно даже во сне она думала о нём, о малыше. Или о ней. Я понятия не имею, кто будет.

Огонёк не горел. Видимо, Мэтт спит. Спит рядом с Алисой на нашей с Николь кровати. Они нежатся в мягких хлопковых простынях, которые она заботливо гладила. Они чувствуют атмосферу, что там была. Но вдруг огонёк загорелся, и я вышел из комнаты и спустился в кинотеатр. Там, прямо над моей головой слышались шаги, почти бег. И я понял, что они там куда-то носятся. Я сел на диван и посмотрел на экран, по которому снова и снова крутилась одна и та же запись. Марионетка. Я сам лично поставил её, но сейчас даже не думал что-либо менять. Я повернулся лицом к камере и встал, глядя прямо в линзу.

– Ты там слышишь меня? – спросил я. Я был уверен, что всё его внимание на мне.

– Прекрасно, – ответил сонный голос Мэтта. Я на его месте практически не спал. До прихода Николь в мою жизнь.

– Ты ведь знаешь, что произошло? – спросил я, расслабляя плечи и опуская голову. – Николь ждёт ребёнка.

– Да я знаю. И что ты хочешь от меня? – Он рассмеялся хриплым и злобным голосом.

– Хочу, чтобы ты отпустил её.

– Чего? – Он вновь рассмеялся, будто я сказал несусветную глупость.

– Ты ведь знаешь, что ребёнок в доме – проблема. А у неё уже третий месяц. Он появится через полгода, а, как ты мог бы подумать, это слишком маленький срок для того, чтобы мы вышли отсюда. Тем более она не станет бороться. Я ей этого не позволю.

– А с чего мне выпускать её?

– Я уже сказал. Это большая ответственность и проблема. И если ты убивал людей раньше, ты вряд ли сможешь убить только что родившегося малыша и отнять его у матери. Тогда всё будет ещё хуже. Из-под твоего контроля выйдет всё. Сейчас уже выходит. И, поверь, на её примере многие будут делать то же, чтобы не бороться. Особенно твои последователи.

– А если я выпущу её, никто так не поступит?

– Её никто не видел. Но, думаю, многие слышали выстрел. Мы просто скажем, что Пера нет. Она мертва. Ведь она больше не вернётся.

– Хорошо. Я отпущу её.

– И… – Я поднял голову на камеру, – у меня в ящике стола в комнате с мониторами лежат деньги. Много денег. Дай их ей, чтобы она могла спокойно жить в первое время. Также там лежит её паспорт и телефон. Наверное, ты уже нашёл её одежду. И в ночном столике лежит мой дневник. Тебе будет не так интересно его читать, но, думаю, это будет единственная память у неё обо мне. Я не знаю города, в котором она живёт, не знаю её номера. Мы вряд ли встретимся, если я, конечно, выйду. Так что… выполни это, прошу. Оставь ей хоть что-то от меня.

– Пошёл вон, – рыкнул Мэтт, и я кивнул. Я понимаю, он мне не собачка, но я надеюсь, что он выполнит мои просьбы.

Я вернулся к Николь, и лёг рядом с ней. Теперь я мог поспать. Хоть немного.

========== Воспоминание шестьдесят седьмое… ==========

Я сонно открыла глаза, и Джон всё ещё спал. Соня ты мой. Он вполне нормально отреагировал на новость о ребёнке. Он сказал, что найдёт выход. Я ему верю.

Я села в кровати и погладила Джона по голове. Его седая прядь была так хорошо заметна, не то, что у меня. Среди моих русых волос белая прядь почти незаметна, разве что если сильно приглядываться. А к Джону приглядываться не нужно. Но сейчас мне показалось, что корни его волос стали более тёмными. Он не рыжий, он брюнет. Интересно, каким будет наш ребёнок. Надеюсь, он будет похож именно на Джона. У меня же и взять нечего.

Я встала и снова подошла к зеркалу. Думаю, все так делают. Осматривают себя, сравнивают с тем, что было. Я не видела особой разницы с тем, что было. Я вообще не часто смотрелась в зеркало, но не думаю, что я потолстела. Но Джон заметил. Заметил эту округлость. Многие, если покажешь, её заметят. Но как я не заметила-то?

Я подошла к ночному столику. Там стояла наша с Джейн фотография. Я там такая худенькая. Грудь меньше, рост ниже. Я выглядела совсем, как ребёнок. Сейчас обо мне такого не скажешь. Волосы тогда были прямые, и чёлка до самых бровей. Сейчас я кажусь себе женщиной. А тогда была маленькой девочкой.

Джон пошевелился, но не проснулся, и я отправилась чистить зубы. В моей комнате нет горячей воды, а на меня уже напал страх, что любое вредное для меня, отвратное мне, раздражающее меня, может быть опасностью для моего малыша. Я не хочу, чтобы он умер. Я встала, вспомнив Исами. Боже, не дай бог. Пожалуйста. Я не хочу этого…

Я вернулась в комнату через пять минут, а Джон всё ещё спал. Обычно он просыпался ненамного позже меня, особенно если я вставала, а он оставался один. Он словно не спал всю ночь. Хотя ладно. Пусть отдыхает. Теперь он среди марионеток. И теперь его жизнь будет тяжелее, чем была. Но я буду поддерживать его.

Я прошла пару испытаний, пока не увидела, как Джон бежит ко мне. Был уже день, и он был зол.

– Ты чего свихнулась совсем? – спросил он громко. – Да в твоём положении нельзя проходить испытания. Марш в комнату!

– Но Джон…

– Я ничего не хочу знать, Никки. Наш ребёнок в опасности, ведь ты кровь теряешь. Сходи лучше поешь.

– Джон? – Вдруг услышали мы голос, доносящийся из детской. Я поглядела на Дженни, которая стояла в дверном проёме.

– Дженни? – Он улыбнулся, обнимая меня. Девушка пошагала к нам, удивлённо глядя на Джона. Знаю, поверить не может, что видит его. В первый раз за двенадцать лет.

– Это и правда ты! – воскликнула девушка, и я отстранилась от Джона, позволяя им обняться. Он, словно и не заметил, что я сделала это. Думаю, их нужно оставить на пару часов. Пусть поговорят. Я пошла в сторону лестницы, чтобы пойти к себе, но Джон остановил меня.

– Я скоро приду, – шепнул он и вдруг поцеловал. Прямо перед Дженни. Я слышала, как она ахнула, а Джон оторвался и сказал мне в губы: – Я люблю тебя.

– И я тебя. Я буду в комнате.

– Исами искала тебя, она, кажется, спустилась. Она сказала, что у тебя что-то случилось. – Дженни с жалостью посмотрела на меня.

– Я беременна, Дженни.

– Серьёзно? – Девушка в удивлении прижала руки к губам. – А от кого?

– От меня, – довольно проговорил Джон, целуя меня в щёку. – Мы любим друг друга сильно-сильно.

Я улыбнулась и прижалась к Джону. Не хочу отпускать его к Дженни. Ревность снова кипит во мне. Они же уже даже не друзья. И он не может её любить, ведь любит меня, но всё же. Как же страшно его отпускать от себя. От себя, от нашего ребёнка. Мне так плохо, когда его нет рядом. Я почти заплакала в его объятиях.

– Ну вот, – усмехнулся Джон, обнимая меня. – Гормоны стали играть. Не бойся, Никки, она меня не съест.

– Я знаю, любимый. – Я оторвалась от него и посмотрела на Дженни. Она мило улыбалась, но смотрела на Джона. А он на меня. Не отдам. – Я пойду к Исами.

– Хорошо. Я скоро. И сегодня я буду с тобой.

Я улыбнулась и кивнула, а потом спустилась в гостиную, где сидела Исами. Она мне помахала. Я захлопнула дверь и начала проходить испытание. Хоть Джон и запретил мне. Вдруг всё здесь изменилось, и я увидела дуб. Давненько меня тут не было. Дуб был лишь пару секунд, а потом исчез, но комната так и осталась в призрачном, голубоватом свете. Но было здесь что-то иначе. Всё такое новое…

Я посмотрела на Исами, которая спокойно смотрела на место рядом с собой. Проходить испытание не получалось, и время кончилось. Я зря потратила свою кровь. Я подошла к Тэн и хотела было сесть туда, куда она смотрит, но что-то оттолкнуло меня.

– Аккуратнее, – сказал высокий мальчишеский голос. Я протёрла глаза. Из ниоткуда, словно из воздуха стал появляться маленький мальчик. Точного возраста сказать не могла. Наверное, возраст моего брата, Сэма, когда я видела его в последний раз. Лет пять было ему. На нём была красочная футболочка, судя по картинке.

– Ты кто? – спросила я.

– Я Сэм Фолл, а ты кто? – Он посмотрел на меня и улыбнулся, протягивая мне что-то.

– Я Николь Блёр.

– Ты красивая. Ты бы понравилась моему братику. Мой братик очень хороший.

– Я знаю. – Я присела рядом с ним, иногда кидая взгляд на спокойную Тэн. Видимо, она видит его не в первый раз.

– Но мой братик любит Дженни, – хихикнул Сэм. Он снова посмотрел на меня, теребя что-то в руках. Глаза его были очень добрыми. И он выглядел живым. Словно и не понял, что умер. Хотя как он узнает. Он ведь такой маленький. Само слово смерть было ему незнакомо.

– Нет. Твой братик любит меня, – шепнула я.

– Тебя? – Он снова улыбнулся мне, но теперь, показывая зубы. – Это хорошо. Дженни нас забыла. А ты хорошая.

– Да, я очень хорошая.

И вдруг он исчез. Комната вновь стала обычной. С этим хламом и предметами для поиска. Я облизала губы, всё ещё не смея моргнуть от увиденного. А Исами подсела ко мне, словно Сэма уже не было на том месте. Она приобняла меня.

– Ты ему понравилась. Он чувствует в тебе что-то от его семьи. – Я перевела на неё взгляд и закатила глаза. Издевается, да? – Ты сказала Джону?

Я кивнула.

– И как он отреагировал?

– Нормально, кажется. Только теперь не разрешает мне проходить испытания. Это вредно, но как ещё можно посидеть в комнате с закрытой дверью?

– Но ты же только что проходила. Не слушаешься, да? – Я снова кивнула, но на этот раз рассмеялась. – Он привыкнет. Вы знаете, что будете делать?