Текст книги "Слёзы и чувства (СИ)"

Автор книги: Joseline

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 22 страниц)

Я увалилась на подушку и, кивнув, прикрыла глаза и горько выдохнула. Кукловод снова лёг рядом, и снова для меня подушкой стала его грудь. И под умеренные стуки его сердца я заснула вновь. Так вот чего мне не хватало в прошлый раз – его сердцебиения…

========== Воспоминание пятьдесят третье… ==========

Поцеловав меня в щёку, Джон встал с кровати и принялся одеваться. Я была в полусонном состоянии и не открывала глаз, потому что мизинцем держалась за тёплую негу, страну забвения. С моего Дня Рождения прошла пара недель, хотя принципиальной разницы между семнадцатью и восемнадцатью я не видела. Меня всё ещё считают ребёнком. А всё из-за того, что после меня в дом попадали люди старше. Хотя они не появляются уже больше полугода – не считая Айви. Джон, наверное, зарёкся, не брать больше людей – дом и так скоро развалится из-за толпы народа. А пятнадцатилетних девчонок он брать бы и не стал. Я была исключением. Не оставлять же меня на пороге в холодную февральскую ночь. А раз уж попала – не выйдешь.

Вот как случилось лишь из-за того, что Кукловод пренебрёг принципами. Теперь мы оба счастливы. Странно даже, что я хотела убить его пару лет назад. Хотя он таким жестоким был, не помнил, как вести себя с молодой девушкой. Теперь он понял, что люди не меняются так же, как он поменялся. Тем более девушки. Это нам несвойственно.

Вдруг где-то за пологом раздался шум, который окончательно разбудил меня. Глаза разлиплись, и я, вытерев остаток сна с глаз, встала и кое-как поплелась на кухоньку. Джон уронил кастрюли. Зачем он их доставал.

– Доброе утро, – сказал он, неловко покусывая губу.

– Ты чего тут делаешь? – сонным и хриплым голосом спросила я, присаживаясь на табуреточку.

– Я хотел… – Он остановился и вдруг развернулся и подошёл к шкафчику, висящему над газовой плитой. – Ах, вот. – Оттуда он достал пачку соли.

– Я её туда переложила. Вместе со всеми приправами, – пожала я плечами.

– Да, я только что вспомнил. Не помню, когда в последний раз тут было так чисто.

– Вчера, – довольно усмехнулась я. – И позавчера.

– Да, знаю. Просто вспомнишь тот бардак, что был раньше, не поверишь. У меня времени не было прибираться на кухне. Я не убирался почти нигде – в спальню не ходил никогда, в гостиной только пыль протирал. Компьютеры, бывало, чистил. Но это и так было понятно. Кстати, надо пересмотреть вчерашнюю ночь.

– Какую ночь? – Я сглотнула. Когда мы с ним…

– Ну, что происходит в доме. Мне же вчера не до этого было.

– Иди смотреть. Я пока приготовлю нам омлет.

Парень кивнул и, поцеловав меня в висок, ровно пошагал в комнату с компьютерами. Я лишь усмехнулась, глядя ему в спину. Вы когда-нибудь могли представить Кукловода в трусах? Нет? А я его сейчас вижу, и это вызывает противоречивые чувства. Во-первых, это нормально, что он ходит в трусах, все нормальные люди это делают. Но, чёрт возьми, слушая его в динамиках, ощущая его зловещую ауру в доме, никак не можешь подумать, что он вот так может перед лицом бегать. Я никогда ещё об этом не думала, хотя довольно долго вижу это зрелище. Подумать только – он тем холодным, отталкивающим голосом говорит в микрофон, сидя в одних трусах…

Я приготовила омлет и понесла его Джону, захватив плед. Комната с мониторами очень холодная, и даже сердце сжимается от вида страшных серых стен. Я накинула плед Джону на плечи и поставила омлет перед ним на стол рядом с клавиатурой. Сама же со своей тарелкой села рядом и принялась рассматривать комнаты. Алиса плакала в каморке под лестницей в библиотеке. Я приносила ей хлебушек и книги иногда. Там есть немного света в дневное время. Мне нужно найти ключ от каморки, но мне так лень. Лень выпускать её оттуда. Ха-ха. Пускай посидит пока, а я другим позанимаюсь. Не умрёт. А если и умрёт, что с того?

Исами и Дженни мило общались на кухне, Джек и Райан мастерили, а Джим в коридоре стучался в дверь моей комнаты.

– Что-то случилось, наверное, – сказал Джон. – Сейчас посмотрим.

Он стал перематывать кассету, и на другом мониторе стала проявляться нечёткая картинка. Ночь, поэтому не видно практически ничего. Но я заметила сгорбившегося мужчину, точнее – парня. Его тело было в ранах.

– Мне нужно идти, – сказала я, оставляя недоеденный омлет. Джон схватил меня за руку.

– Нет, Никки. Вдруг это Мэтт? – Он смотрел на меня глазами, полными беспокойства.

– Это не Мэтт, Джон. Это из-за ловушек, – твёрдо сказала я. – Посмотри, они на полу. Спальня – пистолет там, иглы там. Всё его тело исколото. И моя помощь нужна.

– Хорошо. Вечером увидимся.

– Ага, – кивнула я и побежала одеваться. Плохая часть моей одежды всегда лежала на полу или валялась на диване.

Я побежала по тайному ходу через кинотеатр, ведь попадаться никому нельзя. Благо, там никого и не было. Люк закрыл Джон, а я побежала наверх к своей комнате, но подходя по лестнице к третьему этажу сбавила темп, дабы Джим не подумал, что я бежала к нему. Расслабившись, я пошагала к нему, устало стоящему у моей двери. Ходить тихо я научилась благодаря тому тайному входу. И сейчас Джим не услышал меня.

– Что случилось? – спросила я, прикоснувшись к его плечу. Мужчина словно спал, а сейчас вышел из оцепенения и поглядел на меня красными усталыми и измученными глазами. Пары секунд ему хватило, чтобы придти в себя.

– Никки, там вчера раненого нашли. Мне нужна помощь в операции, но я не могу найти Алису. Где она?

– Дж… Кукловод запер её в библиотеке. Я кормлю её.

– Чёрт. – Он зарылся пальцами в волосы. – Она была медсестрой. Я с ней виделся когда-то в одной из больниц. Она могла бы помочь.

– И больше никто помочь не может?

– Нет, думаю. У нас тут мало медиков. Или они в Подполье. Тот парень Последователь, Алиса бы согласилась помочь мне в операции.

– Может, я смогу помочь. Ты же знаешь, что я могу подавать хирургические инструменты. Я знаю, как они называются, ведь мы с тобой их искали для Джека. Помнишь?

– Тебя бы я попросил помочь с испытаниями. – Джим нахмурился. – Ты не справишься и с тем, и с тем.

– Мне поможет Дженни. У неё с поиском предметов не так хорошо, но я могу помогать ей и тебе. Ладно? – Я в мольбе сжала руки. Я хотела помочь бедному последователю. Он был очень неловок. Наверное, что-то помешало ему пройти испытание достойно. Что-то стряслось.

– Хорошо, Ник. Надеюсь, ты не боишься вида крови и иголок, прошивающих кожу.

– Наверное, выдержу. – А у самой уже голова кругом шла от плохих представлений. Главное – перед операцией не кушать. А Дженни уже помогала Джиму с Джеком. Хрупкая и нежная – она выдержала. Значит, и я выдержу.

========== Воспоминание пятьдесят четвёртое… ==========

Джим напряжённо бродил из угла в угол. Я так и не выпустила Алису, а Джим не хотел допускать меня до операции. Тот больной юноша, у которого было множество ран, всё ещё лежал на кушетке в гостиной, и за ним многие наблюдали. Джим сказал, что ему хватает обезболивающего, но я всё никак не могу найти ключ. А Джон его так просто не даёт. Собственно, если бы не этот случай, я бы даже не стала стараться её выпускать…

Почему? Почему Джим не пускает меня на подработку медсестрой? Я же должна помочь? Это первый человек, которому я могу как-то помочь. И я взрослая, так что вытерплю. Я же уже столько всего видела. Чёрт возьми.

Заскочив в гостиную и посмотрев на молодого человека, я поглядела на уставшего Джима.

– Джимми, а можно я помогу тебе в операции? – присев рядом на корточки, спросила я, выпятив губу.

– Нет. Никки, это серьёзное дело. Ты не профессионал. Я хоть и думал взять тебя, но ты юная девушка. Занимайся тем, что тебе нужно.

– Ну вот! А почему Дженни ходила помогать Джеку? А ты ведь ему грудь вскрывал! Она всё видела, а почему я не могу? – заскулила я, вставая. – Почему ты мне не доверяешь?

– Николь…

– Да ладно… Неважно. Сам разберись с собой. Бесишь уже.

Я развернулась на пятках и пошагала прочь из комнаты. Это уже начинало надоедать. Я закипала, словно маленькая девочка. Может, Джим прав? Я же ещё юна. Дженни старше. Да какая к чертям разница?! Тут не в возрасте суть, тут главное – умение выдержать, выстоять в сложной и волнительной ситуации. Я же смогу!

– Николь? – в дверном проёме детской показалась Исами. – Привет.

– Добрый день, Тэн. Как дела?

– Да как они могут быть? Как у всех. Зайдёшь? – спросила девушка, приглашая меня рукой. Я побежала к ней, улыбнувшись. Время, проведённое с Исами и Дженни, очень важно для меня. Кто знает, может, может, мы не встретимся больше никогда после выхода отсюда. – Я заварила зелёный чай. Будешь?

– Да, спасибо. Что там с Мэттом? Райан ещё ничего не знает? – Я села на пол, как привыкла. И Исами так сидела, как делала с детства.

– Нет. Он ещё следит за ним. Ходит в темноте по другой части дома. Кстати, а где живёт Кукловод?

– Через стенку от спальни. Сама недавно гадала. Знаешь, у Джона стенки очень толстые, поэтому ничего не слышно. Хотя я однажды – всего однажды – слышала шум. Оказалось, что он что-то передвигал. Путь есть в башне ещё, я там чаще хожу. Есть ещё один…

– Ты ходишь одна? – поинтересовалась Исами.

– Да. Чаще всего. Джон не должен выходить.

– Чем вы у него занимаетесь?

– Да разным. Мы выглядим как люди, у которых просто не хватает времени выходить из дома. То я на делах, то он. Ужинаем вместе, обедаем. Часто разговариваем о всяком. О жителях. Кстати, он мне сказал, что вы с Райаном были женихом и невестой, так? Что между вами произошло?

– Эм. Это сложно объяснить.

– Расскажи, – попросила я шёпотом, жалостливо изогнув брови. – Прошу…

– В общем, выпустив нас, Кукловод снял нам квартиру в Лондоне и оплачивал её некоторое время. Мы его никогда не видели, он просто оплачивал. Он дал нам шанс реабилитироваться во внешнем мире, ведь там так сложно. И когда мы поняли, что такого долго продолжаться не может – мы хотели забыть дом навсегда и Кукловода вместе с ним – мы решили работать. Я по образованию юрист, поэтому у меня было много вариантов работы. Но куда бы я не пришла, меня спрашивали: «Вы ли та Исами Накамура, что пропала в числе юристов несколько лет назад?» Моё имя знали везде. Поэтому мне пришлось сидеть дома. Или был вариант со сменой имени. Райан говорил, что мы поженимся, и я возьму его фамилию. Он работал один. Причём я и понятия не имела – кем. Он мне не говорил, приходил поздно, мы почти не встречались. А потом я узнала, что беременна…

– Серьёзно? – перебила я, волнуясь. Исами рассказывала свою историю очень напевно и жалобно. Словно сказку младенцу. Я так и не могла оторваться.

– Да. Я не говорила ему около месяца. Да и некогда было – он торчал на своей «работе». – Девушка изобразила пальцами кавычки. – Я волновалась, но была счастлива, что могу родить ребёнка. Такого малыша. Райан узнал об этом, когда живот стал появляться. Но ему было наплевать. Работа была превыше всего. Естественно, ссора. Это банально. Он ушёл из дома на время – сказал, что нам нужно подумать. Он вернулся через две недели и был рад, что мы вместе.

– Но что же всё-таки произошло.

– Ребёнок умер. Ещё во мне. Я пять дней носила маленький трупик в себе. Мне говорили, что не всё потеряно. Я вполне могла родить ещё одного. Но знаешь, бывают такие периоды, когда во всём сомневаешься. И мне казалось, что я умру бездетной, все меня бросят. А у Райана снова была работа. Поэтому однажды, когда его не было, я собрала вещи и ушла. Ушла сюда, потому что больше некуда было уходить. Кукловод принял меня, я ведь могла научить новых марионеток бороться за свободу. А потом пришёл Райан. Он переживал за меня, искал повсюду и появился здесь. Я оттолкнула его. Он стал зол на весь мир и очень заносчив. Он стал холоден ко всем. Теперь мы просто друзья, хотя я люблю его, переживаю за него.

– Боже, что не сделает жизнь с людьми, – с жалостью пискнула я. – Мне так жаль вашего ребёнка.

– Мальчик был. Нам сказали врачи, когда извлекли. Я рыдала три ночи подряд.

– Исами, боже. Я даже не знаю, что сказать. – Я сглотнула, ощущая слёзы на щеках.

– Ничего мне не говори. Я уже пережила это и могу спокойно об этом думать и говорить. Время лечит раны.

– Да.

Тут прозвенел тихий звонок – время испытания закончилось. А я ничего и не искала. Я встала и открыла дверь, поранив руку. Новички, которые ещё не побывали в комнатах, думают, что кровь теряешь, когда заходишь в комнату. На самом деле, теряешь силы, когда пытаешься открыть дверь, чтобы выйти.

– Ладно, увидимся, Исами, – шепнула я, хлюпая носом.

Она кивнула мне и, так и не посмотрев в глаза, стала переставлять чашки с пола на столик. Последний раз взглянув на неё, я пошла прочь из комнаты и вдруг столкнулось с Джимом. Он запыхался.

– Что такое? – подняв глаза, спросила я.

– Ник, тот парень… – Он пытался отдышаться. – Он больше не может. Хорошо, будь медсестрой недолго, раз Алисы нет. Ему срочно нужна помощь.

Я испуганно взглянула на него. Схватив меня за руку, Джим побежал в гостиную…

========== Воспоминание пятьдесят пятое… ==========

Док нацепил мне маску на лицо, волосы убрал и надел шапочку. Я представила себя доктором – со скальпелем в поту. Но я всего лишь напарник. Также сделал Джим себе, и я удивилась тому, как его глаза были серьёзны. Видела я только их и дуги бровей, нахмуренных и немного сердитых.

– Жаль, что халат тут только один. Я стараюсь его беречь… – грустно и обречённо проговорил Файрвуд.

– Я пришла помочь с испытанием! – В комнату вошла Дженни и, осмотрев её и наткнувшись на сдавленно дышащего раненного, ахнула. – Для этого меня вызвали?

– Да, – шепнула я, а Джим просто немного кивнул, надевая перчатки. А перед этим тщательно вымыл руки… Четыре раза…

Он был взволнован, но уверен в себе. Держался прямо, держал себя в руках. Лишь пару секунд я видела, как дрожали его руки. Но потом всё прошло. Я ведь понимаю – каждая операция, какой бы она не была, приносит новые воспоминания и так или иначе заставляет почувствовать новые ощущения.

– Дженни, проходи испытание как можно медленнее, но старайся успеть. Если запнёшься, спроси у Пера, но не отвлекай её часто. Она помогает мне.

– Хорошо, – покорно сказала девушка, опустив взгляд.

– Прекрасно! – Джим подошёл к двери и резко захлопнул её. Нечёткая волна вибрации прошла по полу, отдаваясь в моих ногах. Сердце вздрогнуло, но я была себе верна. – Приступим…

Дженни тут же стала разглядывать список и обыскивала глазами комнату. Первым предметом был апельсин, который лежал прямо на столе. Не удивительно…

– Николь, подай мне ножницы, – более спокойно, чем раньше проговорил док. Я быстро выполнила его команду, а потом следила, как парень разрезает бинты на теле последователя. Ножницы мне быстро вручили. – Спирт, тампон.

Я быстро открыла бутылочку этилового спирта и протянула доку, затем в щипцах подала ему вату. Он благодарно улыбнулся и обработал бедняге рану. Мне повезло, я на операции, на которой лишь зашивают, а Дженни видела, как вскрывали грудную клетку. Жуть… Но сейчас не было ничего противного.

Позже Джим попросил меня о нити и игле, аккуратно зашил парню рану. А потом, перейдя на руку, он приказал мне повторить действия. Ножницы, обработанные перед операцией спиртом, спирт, тампон, игла и нити. Считаю, что он сделал всё первоклассно. Джим своего рода портной. Сшивает человеческую жизнь и продлевает её. Операция почти окончилась.

– Никки, пять секунд, где маска?! – воскликнула Дженни, и я указала на портрет. Я увидела её, как только вошла. Девушка быстро сняла её и вычеркнула из списка. – Фух. Успела.

– И мы успели… – улыбнулся Джим. – Он сейчас под снотворным. Очнётся утром. Думаю, пора расслабиться. Он не должен больше страдать.

– А почему ему стало больно? – поинтересовалась я.

– Открытые раны так или иначе причиняют боль, Николь. Но ты молодец. На тебя можно положиться. Ты всё-таки выросла. – Он потрепал меня по волосам. – Буду следить за его самочувствием. Он должен быстро выздороветь.

– Пожелаем ему удачи? – предложила Дженни, и мы все улыбнулись. – Удачи, Робби…

– Да уж, удачи… – устало сказал Джим, садясь на диван. – Маску можно снять, Ник.

Я стянула с себя маску и шапочку, и Джим сделал то же. Мы устало провели по лицу ладонями и размялись.

– Удачи, – шепнула я, глядя на Робби. Он был спокоен.

Через двадцать минут разговоров с Джимом и Дженни, я поняла, что совсем лишняя. Они так улыбались друг другу. Поэтому я отправилась на задание в зимний сад. Оно требовалось мне. «J+J=♥». Как же раздражает эта надпись. Джон и Дженни. Я даже сердечко однажды подтёрла. Оно меня бесит! А Дженни не помнила дня, когда они написали это. Не помнит, что это было за чувство. Не любовь. Она говорила. Ревность-то какая.

– Малышка, ты стоишь на месте уже долго, – вдруг раздался в динамике голос, и я подпрыгнула.

– Просто меня зацепила эта надпись. Каждый раз не могу на неё смотреть. Как-то не нравится…

– Это глупость, не думай, – тихо хмыкнул парень. – Прости за это. Проходи испытание и иди ко мне. – Так и вижу его протянутые руки, которые просят войти в объятия. Как же мне хочется это сделать.

Я кивнула, глядя в камеру. Зимний сад – трава. Везде одна трава. Кто ухаживает за этими растениями? Так. Ананас…

Я потянулась к фрукту, лежащему у куста какого-то тропического растения, похожего на мини-пальму. И вдруг руку что-то обожгло, и я резко оторвала её. Что это? Крапива? Не может быть! Зачем?

– Крапива-то откуда? – спросила я, аккуратно пролезая рукой за ананасом.

– Новая акция. Меня попросили куклы, зайчик мой. Развлекаются, как на курорте. Дженни им ещё и суп варит из десяти веток крапивы. Ты этим не увлекаешься? – хмыкнул Джон.

– Увлекаюсь. Мне тоже интересно. Тем более крапива полезна! Буду участвовать.

– Сколько угодно, но не переборщи. И быстрее давай, я соскучился. – Как маленький, честное слово.

Я показала «ОК» пальцами, подмигнув, и быстро продолжила искать предметы. Хоп-хоп и всё в порядке. Я мастер в этом деле! А потом побежала к Джону – короче было через кинотеатр. Джон открыл мне люк, когда я постучала палкой в потолок. Кстати, во время испытания. Я была одна. Джон подал мне руку и втянул меня к себе.

– А вот и я, – накинувшись на парня с поцелуями, хихикнула я, а он крепко обнимал меня.

– Я видел, как ты старалась, – подбодрил он. – Молодец! Тебе причитается награда. Я приготовил нам ужин. Не весь, конечно, сам. Кое-что заказал в единственном кафе Вичбриджа, находящемся у центрального моста. Надеюсь, понравится. Как твои руки? – Он поднял их к лицу.

– Всё нормально. Правда, покалывает немного. Терпимо. Я рвала крапиву в саду у бабушки, когда она мешала расти кустам ягод. Привычно…

– О, тогда прошу к столу! – Он подталкивал меня в гостиную. Я пошагала туда быстро, ведь была голодна, и увидела стол, накрытый скатертью, а на нём блюда. Как в мой День Рожденья. Только свечей не было – всё окрасилось в персиковый от заката, бьющегося в окно. Как обычно, прекрасен.

– Это моя единственная награда? – хитро спросила я.

– Нет, конечно. Надеюсь, ты не устала.

– Ничуть, – хмыкнула я, поднося стакан к себе. В нём была трубочка, и я смачно пососала апельсиновый сок, глядя на блинчики с джемом, стоящими напротив меня.

– Это не первое блюдо. Первое – курица запечённая. Покрыта апельсиновым соком, поэтому немного кислая, но и сладкая местами. Тебе понравится. Я немного попробовал. Так что извини.

– Ничего страшного. – Я вновь потянула сок через трубочку. Джон отчего-то невероятно громко сглотнул. – Что это было? – заволновалась я.

– Не делай так… – мотая головой, сказал Джон.

– Как?

– Пей нормально. Убери трубочку, я не могу этого видеть. – Он закрыл глаза и, опрокинувшись на спинку стула, измученно простонал, зарываясь пальцами в волосы.

– Что-то произошло? – испугалась я.

– Нет, просто твои губы вокруг этой трубочки… И я невероятно хочу тебя, словно у нас давным-давно ничего не было.

– Ну, вообще-то прошлой ночью. И ты сам делаешь всё так, словно бережёшь меня. Я ведь знаю, что это тебя не сильно уж и удовлетворяет, – начала я разводить демагогию. – Так что…

Джон вдруг схватил меня и повалил на то, что было ближайшим удобным местом. Нет, не пол. Небольшой диванчик перед телевизором, на котором лежать можно было только валетом, а никак не парой. Поэтому было тесно, а нога моя, которая была неудобно вздёрнута, упиралась в спинку, жёсткую. Коленка тёрлась о шершавую ткань обивки, но меня отвлекали лишь поцелуи. Страстные, глубокие, чувственные. Снова чувствовала его язык у себя во рту, а лёгкий кисло-сладкий привкус сока смешивался в наших ртах.

– Ты чего? – спросила я, глотая воздух после поцелуя.

– Я не знаю, что на меня нашло, но очень хочу тебя. Николь, не понимаю, какого чёрта ты такая красивая и соблазнительная.

– Не понимаю, о чём ты. Я же ничего… – Его поцелуй прервал меня. Но я же ничего не делала!

Моя одежда вдруг треснула, и я шокировано распахнула глаза. Эй, чего удумал! Но оттолкнуть не было сил. Всё забирал пленительный поцелуй. И я уже чувствовала, что мне в живот что-то упирается. Штаны его я взяла на себя и уже оттренированными действиями сняла ремень и расстегнула ширинку. Стягивал свою одежду он уже сам, а я стянула рваную футболку и скинула штаники. Господи, когда была голая, чувствовала себя намного красивее, ведь привлекала своего мужчину собой. Нет у меня на это мании, но есть желание раздеться перед ним.

Я снова плюхнулась на диван, который недоверчиво скрипнул под нами, когда Джон навалился на меня с поцелуями, попутно расставляя мои ноги. Я уже была в предчувствии эйфории. Схватив Джона за шею и притянув его к себе ближе, я стала аккуратно перебирать его волосы на затылке, иногда подёргивать. Он осознал мои привычки – полюбил их.

– Я вхожу, – шепнул он и аккуратно приблизил свой член ко мне. Я зажмурилась, как впервые, что часто делала, а потом почувствовала медленное и тягуче приятное проникновение внутрь себя. Ноги вдруг сжались, и я обхватила ими бёдра Джона.

Он целовал меня, тихо двигаясь, а в голове были яркие вспышки, словно до мозга доходили электрические разряды от самого низа живота. Парень вдруг оборвал поцелуй и вошёл глубже, громко простонав, и я выгнулась, глядя прищуренными глазами на эйфорию и наслаждение на лице Джона. Стало неудобно держать его шею, но я любила притягивать его к себе и пролезла под его руки и обняла в районе грудной клетки, губами исследуя её, языком проводя полосы. Мне хватало сил на эти действия недолго, ведь Джон, не любивший одну позу никогда, сел и притянул меня к себе, сам поднимая и опуская за талию. Казалось, наши стоны слышат все. Хотя пусть знают: «Я твоя, Джон!»

Почти не удавалось открывать глаза, я жмурилась от чёрной пелены вместо обычной комнаты. Казалось, я сознание теряла, с ума сходила вновь и вновь, а когда Джон вновь уложил нас, я просто не могла не выгибаться и лежала лишь на лопатках, упиралась затылком в обивку. Ноги вдруг ослабли, дрожали от напряжения и наслаждения. Ком в горле, влажность во рту, которые я с трудом сглатывала. А руки что-то делали со спиной парня. Я не понимала ничего. И вот она – та долгожданная вспышка в разуме, от которой я, наконец, невероятно сильно выгнулась, даже можно сказать, села, от чего чувство невесомости и полёта усилилось.

Джон сделал ещё толчка три и вдруг прижался ко мне, глядя в глаза обессиленно, затем вышел и улёгся на мой живот.

– Не хило, – высказалась я живым, на моё удивление, голосом. Потом закашлялась и снова захрипела. Я знала – это пройдёт после сна.

– Я знаю, – хихикнул Джон и сел. – Быстрее натягивай халат, а то замёрзнешь, а также – прошу к столу. Ужин, наверное, остыл.

Я немедленно села и вдруг диван под нами провалился, и я взвизгнула. Чёрт! Страшно-то как!

Я схватилась за сердце, а Джон притянул меня к себе.

– Новый покупать придётся, а этот был для такого не предназначен. Хотя посидеть ещё можно…

Мы рассмеялись и почти вяло поплелись к столу, накидывая на себя первую попавшуюся одежду.

========== Воспоминание пятьдесят шестое… ==========

*От лица Джона*

Её прекрасное лицо, освещаемое лучами весеннего солнца, было таким незабываемым, блаженным, милым. Я, казалось, ещё раз влюбился в неё, но в тысячу раз сильнее. И так каждый раз.

Сегодня я проснулся раньше Николь, что было удивительным. Но… раньше я попросту не спал в её кровати. А сейчас невиданное сияние разбудило меня. Лицо Никки светилось счастьем, когда она оказалась в моих объятиях во сне. Я не мог сдерживать улыбки, глядя на это чудо.

– Она так красива, – вдруг шепнула моя мама, стоящая где-то в районе полога. Из-за лучей её прозрачный силуэт был практически незаметен. Я ориентировался на её голос. Николь не догадывается, но мама приходит ко мне, чувствуя моё одиночество и скуку. Она хочет поддержать меня, но выходит так, что я лишь больше чувствую себя виноватым в том, что выжил. Выжил один…

Я иногда слышу шёпот за спиной – мамин шёпот, молящий о том, чтобы я не скрылся в темноте. Но я ломаюсь. Ломаюсь по частям, словно марионетка, загнанная настолько, что ею невозможно играть дальше. Даже Николь не может меня успокоить, хоть её свет и спасает меня в темноте, указывает путь. В последнее время я и понять не могу, от чего мне так плохо – слишком грустно и тоскливо. В часы разлуки с Никки я не могу думать ни о чём, кроме своей погибели. И мама, как бы она ни старалась поддержать меня, ещё больше сгущает краски. Я теряюсь в своих мыслях…

– Я так люблю её, – шепнул я, ощущая негу, превращающуюся в безумие. Руки инстинктивно схватили девушку крепче, и я прижал её ближе к себе. Никки простонала и улыбнулась во сне, кладя руку мне на грудь рядом с головой.

– Знаешь, я ещё никогда не замечала, чтобы вы друг другу это говорили. Разве это так сложно? – Мама улыбнулась.

– Сложно. Не представляешь как, когда боишься, что это может оттолкнуть. Я нежен с ней, но этого недостаточно, чтобы любить. Она не убедилась в моих чувствах, она меня не любит. Я не уверен в этом совсем. Она мне тоже не говорила никогда. Я боюсь…

– А может, она ждёт твоего шага? Знаешь, с нашей первой встречи в ней изменились чувства. Недавно совсем, неожиданно и легко. Она что-то любит, но я не знаю, что это.

– Может, это я?

– Хм… – Мама хихикнула, а я всё ещё не замечал её растворившегося в воздухе силуэта. – Думаю, люби она тебя, это случилось бы раньше. И я бы не увидела этого сейчас, ведь любовь была. Странно, но её эмоции скрыты. Я не вижу её лжи или чего-то подобного.

– Она не лжёт. Слишком добра.

– Я знаю. Она оправдала себя, будучи с тобой такой. Хотя это новое чувство очень яркое. Затмевает остальные. Леонард тоже заметил в ней это…

– Если она влюблена не в меня, я умру. Я не пойму. Я не смогу противостоять её желаниям, – шепнул я, чуть ли не плача. Новость мамы ошарашила меня серьёзно. – Вдруг это Джек?

– Нет. Не Джек, она с ним практически не видится в последнее время. Да и будучи влюблённой в него, Николь бы поддерживала его точку зрения и отстранилась бы от тебя.

– Тогда кто? Я не замечал её с другими.

– Может, это фантазия? – хихикнула мама. – Да, это уже ненормально. Фантазировать о ком-то вместе с тобой. Это просто заполненное чувство реальной любви. Как у меня к тебе. Не боится предательства или чего-то подобного. Это странно очень. Хах.

– Я не понимаю, о чём ты. Как такое может быть, если у неё никого нет, и это не я! – Я почувствовал боль в груди, и Николь вдруг потёрлась щекой по тому месту.

– Она скоро проснётся. Я чувствую, как её сердцебиение ускоряется, – кивнула мама на Ник. – Увидимся позже…

– Да, – сказал я, положив свою руку на руку девушки. Она улыбнулась сонно и подняла голову, ещё не открыв глаза. Я увидел её светящееся лицо. О ком ты думаешь, девочка моя? И почему ты так счастлива сейчас? Скажи мне, скажи мне, что это из-за меня!

Николь сглотнула и зевнула, сонно поморгав, затем погладила мою грудь ладонью.

– С добрым утром, сладкая, – шепнул я, и она ахнула и посмотрела в мои глаза.

– Ты не спишь? С добрым утром, милый. – Её улыбка заставила улыбнуться и меня. Хотя так мне было больно. Неужели предаёт меня и она? – Почему так рано проснулся? – Поставила подбородок на свою ладошку и посмотрела на меня всё ещё сонным взглядом.

– Ты храпела, – спокойно сказал я, и девушка покраснела и нахмурилась, веря в мои слова.

– Серьёзно? Никогда ведь не храпела… – Она села и глубоко вздохнула носом. – Вроде не заложен. – Легла на мою грудь. – Прости, милый.

– Я пошутил, – хихикнул я, кладя руку на её голову и проводя по всё ещё мягким русым волосам. Девушка хмыкнула сначала, а потом тоже усмехнулась, царапнув меня коготками по груди. Вдруг дрожь прошла по телу, и Николь явно её почувствовала и поцеловала поцарапанное место мягкими горячими губами. – Прекрати!

– Хорошо. Как спал? – Она снова поставила подбородок на ладошку и посмотрела на меня ясными серыми глазами. Ножки её вдруг поднялись, и одеяло спало с них, когда она начала ими мотать.

– С тобой и в Аду сладко бы спалось. Ты согреваешь моё сердце повсюду. – Ник смущённо отвернулась и сглотнула.

– Я приготовлю нам завтрак, ладно? – спросила она, вставая. Голая, пробежала к креслицу у полога и взяла халатик. – Сегодня напряжённый день будет у меня. Мне нужно будет поговорить с Джимом.

Джим? Серьёзно?

– Насчёт чего? – Я привстал на локтях и, наполняясь ревностью, нахмурился. Руки сжались в кулаки. Убью гада.

– Насчёт Дженни. Я сама заметила его взгляды и хочу спросить, действительно ли он испытывает к ней что-то вроде любви, – усмехнулась девушка и завязала себе хвостик на затылке. Её вьющиеся волосы били по её пояснице и… ниже. Я сглотнул и закусил губу, ложась на кровать и вздыхая.

Кто он? Кто этот грёбанный ублюдок, который влюбил в себя мою Николь?! Рык вырвался из горла, когда Никки вышла, а руки сжали простыню. Раздался треск ткани. Убью любого!

Резко подскочив с кровати, я решил выяснить у самой Николь, кто ей заменяет чувства ко мне. Почему всё так? Почему всё выходит из-под контроля! Почему я не могу удержать её рядом с собой? Даже собственнический инстинкт проснулся. Я пошагал в кухню, попутно обматывая бёдра какой-то тряпкой, я был зол. Рассвирепел, словно Дьявол! Челюсти сжались и заскрипели, но как только я вошёл в кухню, и увидел милую хрупкую девушку, напевающую песенку восьмидесятых, когда её волосы и кожа светятся под лучами, я остановился в шоке.

Господи, ну почему я не могу быть к ней жесток, ведь раньше делал ей больно. Конечно, это любовь, идиот! Из-за неё. И я бы не стал причинять ей вреда, какой бы не была причина.

– Ещё не готово, иди пока умойся, душ прими, а то вчера мы были все в поту. – Девушка хихикнула и закусила губу.