Текст книги "Встретимся в Загсе или на небесах (СИ)"
Автор книги: Iva River
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)
Глава 15. Фан-ридерский прорыв
Смех как по команде оборвался, и все разом обернулись.
– О, Вано, дружище, а ты какими судьбами?! – воскликнул словоохотливый Сашкин заместитель Петя, только что сыпавший сериями анекдотов на разные темы. – Давай к нам!
Сотрудники Сашины были, можно сказать, учёными новой формации, с широкими взглядами, что позволяло им одинаково легко, без всякого снобизма общаться с кем угодно. И то, что Ваня, мягко говоря, сильно уступает им в интеллекте, никого из них ничуть не парило.
– Да я к Несси вообще-то… – прогундосил Иван, нерешительно переминаясь с ноги на ногу.
Пётр вопросительно приподнял бровь и посмотрел на Сашку.
– А Несси – это у нас кто?
– Кто, кто, Маргарита наша, – засмеялся Веселовский. – Вань, молодец, что зашёл. Проходи!
– О-о-о, – с притворной многозначительностью протянул Петя, насмешливо подмигнув мне карим глазом, – мадам шифруется?
– Ага, – скривилась я, – явки, пароли, герань на окне! Ваня, блин, не стой истуканом, садись за стол, тебе говорят.
Полоумный послушно приблизился и присел на край скамейки, аккуратно притулив на колени свою драгоценную папочку.
– По пивку? – весело спросил Петя и, не дожидаясь ответа, открыл банку и протянул Ивану.
– Ннет… – заикаясь, выдавил тот и сглотнул слюну, – мне доктор не разрешал… кажется…
– Да ладно? – изумился Пётр. – Пиво, что ли? Это ж натур-продукт! Организму только на пользу. Вон, Кох вообще доказал, что от него холерный вибрион подыхает! Пей давай, пока холеру не подцепил!
Ваня, проникнувшись целебными свойствами напитка, взял предложенную ёмкость и отхлебнул. Дальше – больше, и так пока его лицо не приобрело совершенно бессмысленное выражение.
Прерванное было веселье быстро возобновилось, и я за анекдотами и научными байками Пети, в своё время трудившегося в каком-то НИИ, совсем упустила Ивана из виду. Когда же писака, потерявший навык пития, вдруг поднялся, было поздно что-либо предпринимать.
– Господа! – гаркнул он, обводя присутствующих осоловевшим взглядом. – Мне повезло, что я пришёл сюда, к умным, образованным людям!
– Точно, народ, за нас! – подхватил главный инженер Сашкиного предприятия. Он треснул своей банкой о соседскую и вдруг пропел неожиданно хорошо поставленным голосом: – «Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались!»
Большинство из присутствующих когда-то были научными работниками. Саша подбирал команду тщательно и не прогадал. Он не ринулся, как большинство граждан, в торговлю, а планомерно поднимал производство и занимался научными изысканиями. Как результат, сейчас у него мощная, перспективная организация, известная за рубежом и стабильно приносящая прибыль.
– Здорово! – подтвердил пьяный Иван и извлёк из папки несколько листов.
Народ с любопытством воззрился на недужного, ожидая, что последует дальше.
Я похолодела. Моя фантазия стремительно воплощалась в реальность, только ещё более ужасным образом.
– Я пишу книгу, – пояснил умалишённый. – Жалко, не знал, что застану здесь такую аудиторию и не прихватил начало романа, которое Несси и Александр с Галиной уже читали… – И он коротенько передал суть знакомых нам отрывков.
Наступила звенящая тишина. Подозреваю, зная Ваню совсем с другой стороны, никто из присутствующих и предположить не мог подобного поворота, и сейчас народ просто обалдел. Не нашлось, что сказать, даже у остроумного Пети.
Мы с Галкой ошалело переглянулись и воззрились на Сашку. Но накачанный алкоголем «мозговой центр», видно, дал сбой, и Саня тоже явно не знал, как предотвратить надвигающуюся катастрофу.
Тем временем автор отступил обратно на дорожку, набрал в грудь побольше воздуха и громко выдал:
– Темнело!
– Ваня, может, не надо?! – в отчаянной попытке его остановить выкрикнула я, подскочив с места.
– Почему? Здесь собрались интеллигентные люди. Кто лучше них сможет оценить мой труд?! – он расплылся в дебильной улыбке и приготовился продолжить.
Я рухнула обратно на лавку, понимая, что попытки бесполезны. В голове напоследок пронеслась мысль, что Ваня, похоже, полностью избавился от жаргонных словечек и, наверное, это заслуга его мамы-филолога…
– Темнело, – повторил Ваня…
«Трудолюбивый Педро копошился в саду, окучивая томаты и не замечая надвигающихся сумерек, постепенно накрывающих усадьбу плотным лоскутным одеялом.
Впрочем, он не замечал ничего, когда копался в саду, и обычно кончал работу последним, когда начинал падать от усталости среди ровных рядов с паслёновыми.
Чья-то прохладная рука легла на его взмокшее плечо. От неожиданности выронив тяпку, Педро оглянулся и замер.
Прекрасная в сизой дымке Роза, с большим красным бутоном за левым ухом, была ослепительно прекрасна, и Педро, едва не ослепнув от её улыбки, потерял над собой контроль. Вытерев потные руки о холщёвые штаны, он крепко сжал любимую в объятьях.
– О Педро, ты сломаешь мне позвоночник! – изгибаясь, простонала Роза и в изнеможении припала к губам батрака.
– Роза, любовь моя! Тебе не следовало приходить в этот заброшенный угол! Здесь кругом ядовитые змеи, и я не в силах совладать с собой…
– Не совладай, Педро, прошу тебя, я так давно изнемогаю… – прошептала Роза в истоме, увлекая его под раскидистые ветки оливы и в страсти топча рассаду. – Твои губы такие вкусные и солёные…
– О, любовь моя! Я тоже люблю соленья и тоже уже изнемог, но, меня волнует то, что твоя мать донна Люция не одобрила бы этого.
– Моя мать донна Люция?
– Ну да, та, которая давно умерла и покоится на семейном кладбище.
– Ах, Педро, я же говорила, что совсем её не помню! Она умерла, когда я была ещё совсем несмышлёной…
– Да, но она же навсегда живёт в твоём сердце! Разве нет? – воскликнул Педро, сжав Розу с новой силой.
– Да, любимый, конечно, да! В моём сердце много кто живёт! И старая умершая от лихорадки кухарка, и няня, упокоившаяся после эпидемии чумы, и умершие в младенчестве сёстры-близняшки… Иногда моё сердце напоминает мне фамильный склеп. Так ты считаешь, что моя добрая мать не одобрила бы нашей любви? – Розалия слегка отстранилась и озадаченно посмотрела на батрака.
Педро вновь притянул её к себе и воскликнул:
– Что ты! Как раз наоборот! Я думаю, она с радостью благословила бы нас! Но не на любовь под кустом, куда в любую минуту могут проникнуть чужие глаза!
– Да, любимый, ты прав. Чужие глаза нам ни к чему, они в тот же миг донесут всё моему жестокому отцу, – девушка вновь тесно прижалась к широкому батрачьему торсу и вздохнула. – Какой ты умный, Педро! Приходи в полночь в мою спальню по садовой лестнице, когда отец напьётся в стельку.
– А он всегда напивается в стельку к этому часу? – возбуждённо спросил влюблённый, покрывая поцелуями любимое лицо.
От утомления и близости любимой у него кружилась голова, и он едва удерживался на ногах, широко расставив их, как опоры моста.
– Да, да, не беспокойся! Если не отправляется в притон, к ночи пьян, как свинья.
– Это прекрасно! Я приду, любовь моя! – страстно пообещал Педро, в душе сильно обеспокоясь, как бы усталость не свалила его раньше срока.
Но тревога его была напрасна, любящим сердцам, и всему, что к ним прилагается, не суждено было соединиться в эту ночь.
– Ага, попались! – из-за дерева, потирая руки, шагнул коварный конюх Бенито. – Я давно ждал, когда смогу чистосердечно донести на вас дону Инфанте! – и он, злобно ухмыляясь, поспешил к господскому дому доносить, попутно прикидывая в уме, на что потратить честно заработанные шпионажем три песо.
Влюблённые ещё не успели осмыслить, что произошло, а Педро уже был схвачен и брошен на грязную циновку в сыром подземелье.
Вместо горячего тела любимой ему до самого рассвета пришлось обнимать равнодушную подстилку».
Ваня закончил декламировать и с удивлением воззрился на наши корчи. Почти каждая произнесённая фраза сопровождалась дружным хохотом, но, видимо, Иван так разволновался, читая отрывок, что этого не заметил, и теперь пребывал в полном недоумении.
Балагур Петя, на ходу утирая слёзы, бросился к автору и затряс ему руку.
– Вань, честно, не ожидал! Спасибо! Это шедевр! Потрясён, правда! Гениальный стёб! Только почему Мексика? Мне кажется, лучше перенести действие в Бразилию. Впрочем, неважно, пусть будет Мексика!
Литератор Ваня, уловив прозвучавшие музыкой для писательского уха слова «шедевр» и «гениальный», на прочий текст попросту не обратил внимания.
Краснея от удовольствия, он расплылся в счастливой улыбке:
– Понравилось?! Правда?!
– Вань, говорю тебе, это шедевр! Кто бы мог подумать, что у тебя такой талант! А начало почитать можно?
– Конечно! – засуетился начинающий автор. От радости он выронил листы и теперь судорожно их собирал. – Пойдём ко мне, тут недалеко, – Ваня возбуждённо махнул головой в сторону своих хором.
– И я хочу, – подал голос главный инженер, поднимаясь.
Остальные, наспех попрощавшись с нами, тоже выразили желание присоединиться.
Вот так неожиданно Ваня оброс первыми фанатами и, торопливо помахав нам рукой, в толпе почитателей отбыл на свою территорию.
– Ничего себе разворот… – протянул Сашка. – Нормально вышло. Может, Петьке удастся открыть ему глаза, и Иван наконец поймёт, что пишет пародию?
– Хорошо бы! – синхронно воскликнули мы с Галкой. Я, само собой, преследуя «шкурный» интерес, а какую выгоду от смены жанра усмотрела для себя подруга, сказать затрудняюсь.
– Ребят, вы как хотите, а я спать, – я, потягиваясь, поднялась из-за стола. – Если честно, ощущаю себя почти трупом.
– Саша, ага, мы спать, – поддержала Галка, зевая, – бо трупа два.
Потом я вспомню этот момент, но сейчас без единой мысли в голове добралась до своей спальни, не раздеваясь, бухнулась в кровать и мгновенно уснула.
Глава 16. Рандеву на помойке
На следующее утро мы с Галкой превратились в образец хозяйственности и полдня убили на то, чтобы рассовать по углам свои многочисленные пожитки. Вчера заниматься этим решительно не хотелось. Хорошо хоть, ребята сподобились мебель и технику по местам расставить.
Собственно, привезённой мебели было немного. Лично я кровати, диваны и шкафы вообще не трогала, а забрала лишь рояль, кадки с цветами и технику, а Сашка с Галкой, кажется, прихватили только мягкий уголок и кровать, купленные незадолго до свадьбы.
Савва, разрабатывая интерьер, продумал и все детали будущей обстановки, так что дом был сдан практически полностью готовым к употреблению. Нам с Галкой осталось лишь разобраться со шмотьём, книгами, посудой и прочей мелочёвкой.
– Рит, а о чём вы с Натальей трепались? – ненавязчиво поинтересовалась подруга во время очередного кофе-тайма. Ясно, что от любопытства изнывает, права она в своих подозрениях или нет.
Чужие тайны я вообще-то хранить умею, но в данном случае Наташка не собиралась скрывать от Галки свои отношения с Сергеем, раз уж у той хватило проницательности о них догадаться.
Не так давно познакомившись, девчонки мои почти сразу подружились и в короткий срок успели довольно близко сойтись. Пока, конечно, не до полной откровенности, но с высокой степенью доверия точно.
– О Турчинском, Галь, о Турчинском, – со вздохом призналась я.
– И судя по твоему тону… – Галка подлила в чашки кофе и расплылась в победной улыбке.
Мы с Веселовскими решили, что кухню-столовую и гостиную с мансардой делить не будем – жалко нам стало рубить такое шикарное пространство на клетушки. Уж если вдруг когда-нибудь в будущем нам этого захочется, перегородить будет не проблема, а пока эти помещения остались местами общего пользования, ну, по типу коммунальной кухни. Только там люди не очень-то радуются соседству, а мы как раз наоборот.
– Слушай, и на кой чёрт тебе сдалась эта торговля? – хмыкнула я. – Шла бы лучше в психологи. Такие способности пропадают!
– Кстати, ах… неплохая мысль, – засмеялась Галка. – Надо будет на досуге обдумать. Так ты не ответила.
– А ты и не спросила, если на то пошло, – парировала я, поддавшись приступу вредности.
– Тогда спрашиваю. Угадала?
– Да, угадала, угадала, довольна?
– А то! – Галкино лицо приобрело загадочно-мечтательное выражение. – Очень хорошо. Просто-таки отлично! – повитав в облаках, кивнула она.
– Галь, что хорошего-то?! – возмутилась я. – Сама же опасалась, что Марьяна сразу просечёт…
– Ну опасалась, да. Только знаешь, я тут подумала, что и поделом ей! А то смотреть противно, как она чужих мужиков обхаживает. Молодец Наташка, что нос ей утёрла!
– Галка, ты каких мужиков имеешь в виду? – не поняла я. Вроде, Марьяна только на Савву реагировала, а он как бы не «чужой». Точнее, ничей.
– Да вот хоть моего Веселовского! Такая прям вся обаяшка любезная… а сама между делом зырк на него. А глазки с поволокой, губки капризные… Противно, блин. Я уж молчу, как она твоего Азарова очаровать пыталась!
– Ты-то откуда знаешь? – удивилась я.
– Видела, не слепая, – буркнула Галка. – Я ещё после свадьбы, на вилле, заметила, что она к нему не в тему липнет, только мне тогда без разницы было – я же ещё не знала, что у вас с ним любовь. А недавно в больнице вообще прозрела. Как-то утром заскочили с Сашкой к Виктору, а там она с Сергеем. Щебечет, взгляды томные, «лыба» загадочная! Вот, думаю, дрянь!
– Интересно… – протянула я. – А он мне ничего не говорил.
– Да он и не заметил, наверное, – отмахнулась Галка.
– Что не заметил? Что они его навещали?
– А, ты об этом… не, я про то, что она ему глазки строит. А то, что мы с Веселовским заходили несколько раз, пока ты по утрам дрыхла, говорил?
– Нет, – пожала я плечами.
– А ты спрашивала?
– Галь, о чём? Заходили ли к тебе мои друзья и сколько раз?!
– Всё понятно, – поджала губы она. – Ты как всегда в своём репертуаре. Слушай, ну нельзя же до такой степени ничем не интересоваться! С какой стати он тебе что-то рассказывать станет, если ты всем видом показываешь, что тебе всё равно? Хоть бы для виду полюбопытствовала, что там и как у жениха. До чего ж ты, Ритка, равнодушное создание!
Я задумалась. Действительно, наверное, равнодушное. Мне и в самом деле ни разу не пришла мысль спросить, с кем он там общается в моё отсутствие. Интересно, а как он это расценивает? Тоже как безразличие? Или рад-радёшенек, что попалась такая нелюбопытная невеста?
– Ладно, Галь, пойду я мусор выброшу.
– Да сиди уже, завтра Аня придёт, выбросит. А я, между прочим, Веселовскому вообще скандал закатила, когда узнала, что он к Марьяне в фирму обратился!
– Зачем? – я недоумённо уставилась на подругу.
– Для профилактики. Чтобы помнил: ЧК не дремлет!
– Дурь какая… Из-за мелочей друг другу жизнь портить.
– Да ладно, шучу я. Просто высказала своё суровое «фе». Мог бы и посоветоваться, прежде чем кого-то нам подсовывать! Хотя… никогда не знаешь, как лучше. Ведь если б не Марьяна, не видать нам ни Саввы, ни такого потрясного домишки. А как он мансарду отделал? Оттуда же уходить не хочется! А от пола я просто в улёте. И бильярдик Сашка удачно забацал, да?
– Ну да, здорово, – рассеянно согласилась я, продолжая размышлять о своём женихе.
Объективно Галка права, веду я себя безучастно. Вот даже сейчас, когда он уехал, я нисколько не интересуюсь его делами, стараясь не отвлекать от сложной работы пустой болтовнёй. Понятно, что на таком фоне ему и в голову не придёт рассказывать какие-то подробности. Во-первых, он может думать, что мне и впрямь по барабану, а во-вторых, может специально что-то не говорить, чтобы лишний раз меня не расстраивать. Я сама иногда так делаю – умалчиваю какие-то факты, чтобы близкие зря не тревожились, если помочь ничем не могут.
Тем не менее, я ощутила лёгкую обиду от того, что Виктор может тоже что-то от меня скрывать. Все наши телефонные разговоры сводились к «люблю-люблю, скучаю, жду». И больше, по сути, ничего…
Выходит, он не видит меня таким уж близким человеком? Хотя, нет же, я ведь только что иначе рассуждала. Всё, окончательно запуталась в противоречиях, пойду лучше мусор выбрасывать.
Я решительно поднялась, собрала пакеты и крикнула:
– Маг, не хочешь пойти прогуляться?
– Куда? – кот высунул из-за угла морду, тут же отразившуюся на всех зеркальных поверхностях.
– К мусорке, – усмехнулась я.
– Звучит неплохо, – отражённые морды иронично запрыгали. – Думаешь, там нам самое место?
– Думаю, в труппе Куклачёва будут чрезвычайно рады коту-юмористу, – в ответ съязвила я. – Так ты идёшь?
– Иду, – смиренно ответил он, сообразив, что настроение моё не располагает к веселью.
Мусорные контейнеры находились недалеко, но предстояло миновать Ванин особняк, о чём я вспомнила уже на улице.
Возвращаться не хотелось, с Ваней встречаться тоже, и я, прячась за полуголыми кустами, мелкими перебежками двинулась к цели. Магистр, глядя на это, похихикал, но комментировать мои действия не осмелился.
Однако зоркий глаз полоумного прозаика меня запеленговал и когда я, выбросив хлам, развернулась, чтобы идти обратно, Ваня с разбегу налетел на меня, едва не впечатав в мусорный бак.
– Несси, доброе утро! – взревел будущий классик. – Очень рад тебя видеть здесь!
«На помойке-то?! – заржал Магистр. – Какая прелесть! О, может, это недоразумение тебе свидание тут назначило?! – кот боднул меня головой, продолжая угорать. – А имечко-то какое – просто блеск! Так не честно! Я тоже хочу тебя Нессей называть!»
Я цыкнула на распоясавшуюся животину и вслух произнесла:
– Привет, Ваня. Мы здесь случайно.
«Ага, проездом!» – закатился кот.
Я, аккуратно, ногой, задвинула наглое хвостатое на вторую линию, и все последующие реплики звучали уже оттуда.
Интересно, где мой ехидный кот ошивался вчера, когда Ваня читал свой кретинский бред? Дрых, наверное, после переезда, как и все остальные! Такую возможность потоптаться по нежной писательской душе пропустил!
– Несси, ты бы не могла на минутку зайти ко мне? – спросил Ваня, махнув рукой в сторону своего участка.
Мой первый, весьма неудачный заход в его жилище был ещё достаточно свеж в памяти, поэтому я мягко, но категорично отказалась:
– Нет, Вань, извини, сейчас никак не могу. Времени совсем нет. Если у тебя что-то срочное, говори.
– Ладно, – не стал настаивать он. – Так даже лучше. На воздухе…
«О, да! – восторженно взвыл позади меня кот. – Конечно лучше, мой друг! В этом чудесном, располагающем к романтическим беседам месте! Один аромат чего стоит!» – От баков с мусором отвратительно несло.
– Хотел с тобой посоветоваться… Мама настаивает, чтобы я осветил в романе период американо-мексиканской войны. По её мнению, от этого произведение станет колоритнее и приобретёт большую историческую ценность. Я вчера с Петром поговорил, и он считает, что излишний историзм, наоборот, может всё испортить. Я основную сюжетную канву набросал, а сам сомневаюсь… Давай тебе изложу, а ты уже решишь. Или вечером в клубе поговорим?
– Излагай сейчас, – со вздохом сказала я. Не хватало ещё на вечеринке эту галиматью слушать… – Ты, кстати, с жанром определился?
– Не получается пока… – пожаловался Ваня. – Никак не могу выбрать между историческим и сентиментальным романом. Может, ты подскажешь?
– О, нет. Я в таком деле не советчик, – поспешно открестилась я.
– Ну ладно, это и позже можно… Так слушай. По моей задумке Педро попадёт в самую горячую точку, где его контузит.
– Ага, – зловредно крякнула я, огорчившись, что Петя не смог наставить автора на верный путь. – И чем же его контузит в те давние времена?
– Ну… не знаю… – замялся Ваня, – чем-нибудь… Суть-то не в том! Главное, что у него случится провал в памяти, как у меня, – он скромно потупился, вероятно, мысля себя прототипом. – Так вот… Он позабудет и Розу, и своих сестёр, почти онемеет, ослепнет на левый глаз и начнёт приволакивать правую ногу. Сёстры, кстати, тоже сильно пострадают. Всем семерым на пожарище опалит руки и упавшей балкой перебьёт ноги…
Я услышала сдавленный всхлип за спиной и оглянулась. Маг повалился наземь и конвульсивно вздрагивал.
– Чего это он? – испугался Ваня, глядя, как корчится в грязи моя животина.
«Что, что, ржёт с твоего сюжета, вот что!» – подумала я, и, с трудом сдерживая смех, вслух сказала:
– Не обращай внимания, падучей страдает.
– Ааа… – протянул Ваня, кажется, не совсем понимая, что за недуг имеется в виду.
Маг, возмущённый моим заявлением, немедленно встал и как ни в чём ни бывало принялся отряхиваться, приговаривая: «Отличный сюжетец, парень! Я от тебя в восторге! Увечий только маловато, добавить бы!»
Ваня, который по определению не мог всего этого слышать, почему-то опасливо покосился на кота, а потом вдруг неожиданно схватил мою руку и прижал к своей груди.
– Несси, будь моей женой! – с чувством выдохнул он.
О… дождалась-таки!
– Эй, офонарел, что ли?! – завопил Магистр, шерсть на его загривке мигом вздыбилась, и кот, нацелившись на писательское лицо, мгновенно приготовился к прыжку.
«Цыц! Сама разберусь! – мысленно заорала я, а вслух, осторожно вытянув свою руку из Ваниной лапищи, произнесла:
– Вань, мне, конечно, очень лестно, но я уже за другого выхожу.
– Слышал?! – снова не удержался кот. – Опоздал ты, бумагомаратель!
Да что ж за несносная зверюга такая! В каждой бочке затычка!
– Как?!.. – растерялся Иван.
– Ну вот так, – я пожала плечами, словно и сама не понимала, как так вышло. – В декабре свадьба.
Губы Вани задрожали от обиды и разочарования.
– А я думал, ты обрадуешься… – упавшим голосом прошептал он. – Так прекрасно всё придумал… Писатель и муза… это же такой восхитительный союз…
– Вань, да какая я муза… Недоразумение одно. Пойми, ты для меня, ну… уж очень творческая личность. Я ведь девушка приземлённая, можно сказать, типичный обыватель. Где мне за твоим полётом мысли угнаться! Мне вообще кажется, что тебе стоит другую музу поискать.
Ваня чуть не плакал, продолжая смотреть на меня полными обиды глазами.
Да бляха-муха! Сколько ещё этот идиотизм продолжаться будет? Вообще, что ли, ни с кем не общаться, чтобы не обидеть кого ненароком! Как уже этот долбаный магнит отключить?!
Я зябко поёжилась, вздохнула и ободряюще похлопала его по плечу.
– Ладно, Вань, не расстраивайся, когда-нибудь и ты своё счастье встретишь.
– Так я же уже… – с трудом выдавил он.
– Нет, Вань, это должно быть взаимным, иначе ничего не получится. Пойдём уже по домам, холодно. Чай, не Мексика у нас тут…
