Текст книги "Встретимся в Загсе или на небесах (СИ)"
Автор книги: Iva River
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)
Глава 31. Встретимся в ЗАГСе
– В самом деле? Дописываете роман? – вернул меня к действительности мамин голос.
Ух ты, пока я мысленно отвлеклась, Ваня успел уже и по родительским ушам проехать.
Мы давно сидели за столом, Ланка наспех поужинала и, чмокнув меня в щёку, со словами «мамочка, прости» унеслась к зверинцу. Понятно, что для ребёнка – это праздник души. Наташка приехать не смогла, мама с Галкой зацепились за кулинарию, Саша с папой, как водится – за политику, параллельно обсуждая нынешнее происшествие в аэропорту. По новостям передали, что бомба всё-таки имела место быть, но правдивость информации вызывала большие сомнения.
– Да ну не верю, – скривился папа. – Не удивлюсь, если они сами подобные акции и устраивают, чтобы увеличить бюджет на антитеррористические мероприятия.
Я была с ним согласна. Действительно сложно представить, что кто-то подложил взрывчатку, а потом сам же позвонил и предупредил. Зачем? Жаль, что в нашем мире развелось столько лжи, что верить уже почти никому нельзя.
Ваня встревал то в один разговор, то в другой, не зная, к кому примкнуть. Вроде, и умные все, и красивые… Пока, наконец, не привлёк всеобщее внимание к своей скромной писательской персоне.
– Что вы говорите? Интересно, – папа с интересом посмотрел на Ивана. – Очень уважаю творческих людей. И почитать можно?
– Конечно! – Ваня с восторгом выпрыгнул из-за стола и с грацией слонопотама резво ускакал в неизвестном направлении.
Хотя, чего ж в неизвестном, за нетленкой, небось, помчался.
Угадала. Вернувшись, он бухнул опус на скатерть, любовно погладил рукой титульный лист и, счастливо улыбаясь, сказал:
– Мама меня почти убедила, что мой роман – исторический. Вы начинайте, – он подтолкнул рукопись к папе, – мне осталось две главы дописать. Так что вам повезло – прочтёте целиком.
Повезло?! Да уж, более «подходящего» слова и не подобрать! Представляю реакцию папы!
– Исторический? – прочитав название, с ещё большим интересом переспросил папа. – Отлично, люблю серьёзную прозу.
Нет, надо с этим что-то делать! Поймёт Ваня наконец, что к серьёзной литературе его творение не имеет никакого отношения или так и будет выставлять себя на посмешище?
«Рассмешить тоже нужен талант», – снова всплыли в мозгу слова Саввы. Нет, не буду ничего говорить…
Но чуть позже папа сам примчался с вопросами.
Я определила родителей в гостевую спальню, Ланку, еле оторвав от кото-сообщества, утрамбовала в свою постель, и мы с Галкой уже домывали посуду, когда он ворвался в столовую.
– Девочки, кто-нибудь объяснит мне, что это такое?! – он выхватил из стопки лист наугад и стал читать вслух.
«За надгробиями, в целях конспирации нахлобучив на голову высушенную плоть кактуса и царапая руки о чертополох, полз конюх Бенито.
– Всё равно я вас достану, голубки, – злорадно шипел он, потирая окровавленные ладони. – Застукаю в самый расплох! О, я чувствую, уже скоро!
Дон Инфанте посулил заплатить мерзавцу три песо, если тот донесёт на Педро с Розалией, но подлец старался не только ради денег.
– Хозяйка будет моей! Уже бы была, если бы поганый батрак не путался под ногами! – сопел Бенито, протискиваясь в узкое пространство между заросших лопухами могил. – Стоп. Она же уже моя хозяйка? Как же она ею будет, если уже моя? Или не моя? Что-то я запутался… Надо будет спросить у доньи Алисии – ведьмы.
– Педро, давай зайдём к моей доброй матери, – предложила Розалия и потянула любимого к семейному склепу.
– Нечестивцы! – прогундосил Бенито и, орудуя локтями, подполз поближе. – Они собираются сделать это прямо на гробе донны Люции?!
– Только на одну минутку, любимая, – ответил Педро, нежно прислоняя грабли к каменной стене сооружения. – Мне давно пора возвращаться к томатам.
Бенито расслабился – ну, за минуту даже прыткий батрак не поспеет, он же не кролик с фермы дона Диего…»
– Это что?! – потрясая рукописью, спросил папа. – Исторический роман?! Серьёзно?!
– Па, не нервничай, – я с трудом подавила смешок и забрала у него Ванину нетленку. – Понимаешь, у автора черепно-мозговая травма случилась, после которой литталант открылся. Вот в такой интересной форме. А тебе разве не смешно было?
– Мне – нет, – папа передёрнул плечами и плюхнулся на стул. – На редкость кретинский текст.
– А мы, верите, хохотали до слёз! – Галка поставила перед нами чашки и стала разливать чай.
– Пап, ты только ему об этом не говори, хорошо? Он свято верит, что пишет шедевр. И потом, согласись, кому-то и картины Дали непонятны. А кто-то фанатеет. И твоя живопись наверняка не всем нравится, но это же ничего не значит, правда? Всё ведь относительно, да?
Папа задумчиво бросил в чашку прозрачный кружок лимона и еле заметно повёл плечом, по-особенному, характерным движением склонив голову на бок.
– Возможно, дочь, ты и права. Было дело… и критиковали, и примитивом называли, м-да… – папа крякнул и отпил из чашки. – Но что-то мне это читать расхотелось. Не понимаю я такую литературу, уж извините.
– Да не читай, в чём проблема? Ты же не обязан, – я в точности повторила унаследованный от папы жест и залпом допила свой чай. – Всё, я спать, мне завтра вставать рано. Спокойной ночи, – я сгребла листы Ваниной рукописи и отправилась к себе.
Ланка спала на животе, крепко обхватив подушку обеими руками и плотно прижавшись к ней щекой. Чуть вздёрнутый нос, пухлая верхняя губка слегка приоткрыта – всё как в раннем детстве. А ведь уже почти взрослая… Рядом, из-под одеяла торчала блаженная мордень Магистра.
Вот же поганец, и не волнует его, что сейчас сюда винные пары «пригребут»!
Я постояла над кроватью, любуясь умильной картиной, и стараясь не шуметь, начала раздеваться.
Только я сняла джинсы и свитер, как в тишине оглушительно зазвонил телефон. В два прыжка оказавшись у аппарата, торопливо нажала кнопку приёма и бросилась в коридор, досадуя, что не отключила звук. Возникшая ещё в дочкином младенчестве привычка оберегать её сон сохранилась и поныне.
Рывком распахнутая мощная дверь грохнула обо что-то и, легко преодолев непредвиденное препятствие, отворилась. На полу, ближе к противоположной стене сидел Ваня, потирая ушибленный лоб.
– Вить, подожди секунду, – шепнула я в трубку и кинулась к прозаику. Всё-таки голова у него – слабое место, и лишняя травма ни к чему. – Ваня, блин, что ты здесь делаешь? – помогая ему подняться, проворчала я. – Головой потряси, не болит, не кружится?
Он послушно затрясся, сильно в эту минуту напоминая припадочного. Я даже испугалась, вдруг у него снова мозг повредился? Хотя, не должен бы, всё ж таки лобовая броня – это вам не уязвимое темя…
– Нет, – просиял пострадавший, – не кружится. Я к тебе шёл.
– Сейчас, подожди, – я вспомнила, что любимый ждёт «на проводе» и, повернувшись к Ване спиной, проворковала: – Милый, я здесь.
– Солнышко, всё в порядке? Что там у вас за шум?
– Ерунда, не обращай внимания, один дуб с другим случайно столкнулся.
Я рассказала, что мои уже приехали, и что не худо бы и ему… но…
Услышав, что билет он взял на двадцать пятое, и раньше никак вырваться не сможет, я чуть не выронила трубку.
Нет, ну такое, наверное, только у меня может быть! Просто фантастика! С женихом встретимся прямо в ЗАГСе, как знаменитые войска союзников на Эльбе. Вечером, вместо застолья, премьера. Хотя… чему я, собственно, удивляюсь? Было бы куда более странно, если бы всё складывалось как у нормальных людей. А так, вполне себе, даже привычно.
Эх, знал бы он ещё, что у нас тут за капец всё это время творился… Добромир уже всю голову себе сломал, а в расследовании ни на шаг не продвинулся. С учётом странного исчезновения трупов и прочих обстоятельств, у меня даже возникла нелепая версия: а вдруг они оба принадлежали к какой-нибудь секретной группировке и скрывались? А потом их выследили и вот так разделались?.. Не давали покоя отдельные конспирологические аспекты этих двух историй, да и было в них самих что-то неуловимо общее…
Про свои непонятные видения вообще молчу. Сама я продолжала расценивать их как какие-то спонтанные подключки на неведомый план, с неясными предупреждениями, хоть и допускала, что всё это генерируется моим собственным мозгом. Впрочем, пугающе выглядело и то, и другое. Интересно, что бы Виктор сказал, если бы я таки решила это всё на него выгрузить? Повезло ему всё-таки, что невеста лицедейка…
Я, конечно, для порядка повозмущалась, что прилетать прямо в день свадьбы – не очень гут, он бы ещё десантом с вертолёта у ЗАГСа высадился! Ну, чтобы уже всем было понятно, насколько мы чокнутые! А с другой стороны, с той сумасшедшей гонкой, что предстояла сейчас в театре, мне бы всё равно некогда было с ним общаться.
– Зато всё, потом я совершенно свободен, – со смехом сказал жених, оценив шутку про десант.
– Ага, именно после женитьбы совершенно свободными и становятся, – с сарказмом заметила я. – Скажи номер рейса, Сашка тебя встретит.
– Не надо, Серёгу попрошу. Саше, думаю, и без того будет чем заняться.
– Хорошо, – легко согласилась я. Действительно, Сашке будет не до поездок в аэропорт.
– Люблю тебя.
– А я тебя…
Отключив телефон и повернувшись, я уткнулась в вожделенный Ванин взгляд, устремлённый куда-то в район начала моих нижних конечностей, и тут же сообразила, что выскочила из комнаты в чём была: в короткой футболочке и чёрных колготках, сквозь которые самым бесстыдным образом просматривалось нижнее бельё.
Особенно смешно, что ни я, ни Иван поначалу на это внимания не обратили. А вот теперь его буквально заворожило зрелищем.
Ругнувшись про себя, я скрылась за дверью, накинула халат и вышла обратно. Ваня продолжал пялиться в ту же точку, не заметив, что «видение» на время исчезало.
Я пощёлкала перед его носом пальцами, пытаясь оторвать беднягу от созерцания пространства, и громко спросила:
– Ваня, так что ты хотел?
– А? Что? – растерянно пробормотал он, переводя туманный взор на розовую махру, в которую я облачилась. – Нет, ничего… – он развернулся и заковылял к лестнице.
«Нет, ну явно товарищ с головой не дружит», – подумала я, глядя ему вслед.
Впрочем, меня и саму назвать адекватной можно с большой натяжкой. Интересно, как здравомыслящий Виктор собирается со мной жить? Ох, и нелегко ему, наверное, придётся…
Глава 32. Свадебные страсти
– Рит, ну ты гонишь! – возмутился Влад.
– Фу, Сергачёв, как неинтеллигентно, – поморщилась я. – Что за жаргон?
После удачного прогона мы ненадолго заскочили в бар отметить это событие, а заодно и обсудить дальнейшую работу над пьесой Радзинского.
Ну вот, один спектакль из старого репертуара был практически готов к выпуску, три других – на подходе, но стало очевидно, что с премьерой к назначенному дню мы катастрофически не поспеваем. Открываться старым спектаклем Женька не хотел и, скрепя сердце, назначил новую дату – тридцать первое декабря.
Это, конечно, лучше, чем свадьба и премьера в один день, но тоже не сильно радовало. Кроме того, Женя в связи с трагическим инцидентом отказался от гениальной идеи с трапецией.
Мне бы с облегчением вздохнуть, но что взять с неадеквата?.. Теперь я упёрлась рогом, и последние полчаса мы яростно спорили.
– Рита, – прохрипел Женька, поправляя намотанный на горло шарф, – Влад прав. Ты прекрасно знаешь, насколько мне дорога эта находка, но сейчас я вижу, как опасны подобные трюки. Нет, нет и нет. Я вообще не понимаю, чем ты опять не довольна. Ты же сама не хотела!
– А теперь хочу. Понимаете… – я задумалась, подбирая слова, чтобы без сумбура объяснить причину своего решения. – Сева фактически погиб из-за меня, при любом раскладе он не должен был там оказаться… И если я теперь не кувыркнусь на этой проклятой трапеции, получится, что он совсем напрасно погиб… А я не хочу, понимаете? Не хочу, чтобы совсем напрасно. Пусть хотя бы это будет ради искусства…
Мальчишки молча смотрели на меня, не зная, что возразить, и я неуверенно добавила:
– Ну ведь можно, наверное, каждый раз проверять…
– Хорошо, – наконец сдался Женька. – Если ты настаиваешь, попробую заказать другую конструкцию, со стальными тросами. Ужасно сожалею, что сразу так не сделал, но кто ж мог подумать…
– Да, Жень, я настаиваю. Заказывай.
Жизнь полетела ещё быстрее, дни мелькали как картинки в калейдоскопе, неумолимо приближая дату регистрации и не оставляя времени на размышления. Даже с родными в этой круговерти я общалась урывками, за что ежедневно получала невысказанный упрёк в маминых глазах.
Папе с Ланкой было проще, они быстро нашли себе дело, подолгу работая на пленэре, а потом с упоением обсуждая написанные пейзажи. Мама же скучала в одиночестве, хотя тоже пыталась занять себя, как могла, и почти полностью заменила Галку с Аней на камбузе.
С оглядкой на папин вкус она самозабвенно готовила нам борщики, приправленные сметанкой, отварную картошечку, пропитанную маслом с укропчиком, изысканные салатики, пекла блинчики и оладушки. С утра в доме начинали витать обалденные запахи, раздражая и меня, и всех остальных обитателей дома. Галка плюнула на подсчёт калорий и боялась подходить к весам, которые с каждым днём огорчали всё больше и больше.
– Неправильные весы. Показывают чёрте что, – вздыхала она и, как жертвенный агнец, обречённо шла на призыв мамы отведать приготовленный по всем правилам Восточный салат.
Я и сама держалась из последних сил, но опасаясь не влезть в свадебное платье, если дам себе волю, угрюмо обходила столовую стороной.
Соседский дом наконец-то привели в порядок, и Ваня от нас, слава богу, съехал, чему я была бесконечно рада. Нет, вовсе не из-за его нетленного творения, теперь уже по другой причине. С того памятного вечера, когда я случайно огрела его дверью, он, кажется, перестал видеть во мне музу, но стоило ему взглянуть на меня, и перед его мысленным взором, похоже, сразу всплывали те самые прозрачные колготы. Ни во время нашей первой встречи в офисе туристической фирмы, ни у помойки, когда ему пришла блажь сделать мне предложение, он не смотрел с такой страстью. Это нервировало и пугало. Встречаться с ним один на один больше не хотелось, и я постаралась свести наше общение к минимуму. Пусть лучше в свою Розу влюбляется, а я точно героиня не его романа.
За три дня до торжества приехали мои тётя Лика с мужем Андреем и друг Олег с женой Машей, и маме стало намного веселее. Да что там веселее, дом просто стоял «на ушах». Между собой все были давно знакомы и искренне радовались такому приятному поводу собраться вместе.
В тот же день Ланка подобрала на улице покалеченного котёнка.
Котёнок был непонятной окраски, жутко облезлый, исхудавший и с трудом волочил задние лапки. Единственное, что было необыкновенно красивым – это глаза на тощенькой несчастной мордашке. Почему-то оранжевые, с бирюзовым ободком вокруг зрачка.
Навскидку ему было месяца четыре, а то и меньше. Изголодавшийся, бедняга жадно ел, не успевая жевать, проглатывал кусочки пищи и при этом громко благодарно мурчал.
Где скитался этот крошечный обездоленный зверёк?.. Как выживал на улице? Естественно, ничего этого мы не знали.
– Мам, он сидел на остановке, мордочкой в пол… такой маленький, несчастный… И людей вокруг полно, но никто на него даже внимания не обращал… – рассказывала Ланка. – Я его случайно, через дорогу увидела. Неужели все такие злые?..
– Ланочка, ну может, просто не заметили люди, – вступилась я за соплеменников.
– Нет, мама, они специально отворачивались… – Ланкины глаза наполнились слезами. – Я видела…
В столовую вошла мама и, посмотрев на малопривлекательное существо, покачала головой:
– Девочки, ну что же вы всех в дом-то тащите?
– Ну а как, мам, не бросишь же такого… – Я убрала с пола миску с едой. – Нельзя ему сейчас, с непривычки, много кушать.
– Ну я не знаю, он, вон, весь облезлый какой-то… может, и заразный… Мне тоже жалко, но ведь всем не поможешь. У вас и так уже полный дом. Ой, не знаю, девочки… с мозгами у вас, что ли, что-то не так…
– Нет, бабушка, просто у некоторых сердце больше, чем мозги, – серьёзно сказала Ланка и прижала горемычный комочек к груди, поглаживая растрёпанную свалявшуюся шёрстку. – Не бойся, Рысик, мы тебя вылечим. Мам, правда, он на рысь похож?
Ох, не знаю, на кого он похож, но то, что его надо побыстрее свозить к врачу – это точно.
Я собралась и поехала к Артуру.
– Рит, как ни странно, но такое впечатление, что всё в порядке, – озадаченно сказал он на следующий день. – И температура в норме, и косточки все целы, можешь сама снимки посмотреть, и анализы ничего. В общем, никаких явных патологий я не нахожу. Ну разве что авитаминоз и сильное истощение. Почему он еле ходит, даже затрудняюсь сказать. Давай наблюдать и откармливать потихоньку, а там посмотрим. Хочешь, пусть у меня побудет.
– Да нет, ты напиши, что делать, мы сами. Ланка моя не хочет с ним расставаться, крестник как-никак, – вздохнула я. – Вчера еле-еле уговорила на денёк у тебя оставить.
– А и правильно. Любовь и забота – это то, что ему сейчас нужнее, – согласился Артур.
– На свадьбу-то придёшь? – спросила я, уже стоя в дверях.
– А как же! – Приглашение я послала давно, и если Артуру и было не шибко приятно это известие, то вида он не подал. – Эх, непостоянная ты девушка, Маргарита. А говорила, что разочаровалась во всех.
– Ну, значит, не во всех, – ответила я с улыбкой и помахала ему рукой.
Дочка так просияла, увидев своего найдёныша, что я поняла: надо делать документы на выезд. Судя по всему, поедет Рыська с моими на Кипр. Вот только окрепнуть бы успел…
Что такое три дня? Мгновение. На счёт «раз, два, три» наступило время «Ч». Полночи мы с любимым, не в силах дождаться встречи, проболтали по телефону, потом я долго не могла уснуть, а утром с огромным трудом поднялась.
Однако три чашки крепкого кофе сделали своё дело и частично вернули меня к жизни, попутно вызвав какое-то неприятное тревожное чувство. К тому же пришлось понервничать из-за небольшой задержки Витиного рейса и я, признаться, была как на иголках, пока один из приглашённых парикмахеров возился с моей головой.
Обычно я сама делаю себе причёски, но в этот раз меня уговорили воспользоваться услугами профессионала. Галка пригласила сразу четверых, потому как помимо уже находящихся в доме особей женского пола, с утра к нам приехали ещё и две мои близких подруги – Наталья и Аринка.
Восемь барышень, мечущихся по дому в предвкушении праздника – это кошмар! Мужчины попросту забились в бильярдную, чтобы не видеть и не слышать весь этот ужас.
Магистр настырно ходил за мной следом, требуя, чтобы его тоже взяли на регистрацию. Я отшучивалась, говоря, что такой потрясающий экземпляр, разумеется, украсит любую церемонию, но служащие ЗАГСа нас могут не понять.
– Ах так! – завопил он. – На репетиции не берёшь! К Артуру не взяла! Может, я вообще тебе уже не нужен?! Так ты так прямо и скажи! А то понапридумала отмазок: за котами надо следить, воспитывать! Ага, тут тебе дураки верить! Уж пару-тройку часов обойдутся они как-нибудь без меня! И, вроде, никто не говорил, что мне надо непременно на стол регистратора влезть! Я вообще могу в этот ваш дурацкий ЗАГС не заходить!
В общем, устроил такой скандалище, что пришлось быстренько сдаться.
Ладно. Ну посидит кот в лимузине в водителем – эка беда. Он у меня воспитанный – чужие сиденья, как, впрочем, и свои, драть не станет.
– Девочки, ну сколько можно собираться? – Папа в шикарном тёмно-синем костюме, галстуке в тон на белоснежной рубашке, с изысканной заколкой для галстука и запонками, покрытыми бриллиантовой крошкой, был сногсшибательно хорош. Я уж не говорю про потрясающий «шаляпинский» бас, слышимый во всех уголках дома, если он чуть повышал голос.
– Коля, я давно готова, – мама с улыбкой вышла из гостиной. – Я там Ванечкин роман дочитывала, пока девочки одевались, и ты знаешь, мне даже понравилось, смешно, – мама смахнула с папиного рукава невидимую пылинку и взяла мужа под руку.
До чего же они ослепительно красивая пара! И раньше, и сейчас, всегда!
– Дедушка, я тоже готова, – Ланка, придерживая подол кремового платья легко сбежала по ступенькам и схватила папу с другой стороны.
Господи, как же я их люблю!
– Ай вы умницы мои, – счастливо заулыбался папа, глядя то на одну, то на другую. – Сейчас копуш дождёмся и поедем.
– Па, да мы все уже в сборе, просто рано ещё ехать, – сказала я, поправляя ленты на букете невесты.
– Что я слышу? Дочь! Ты, наконец, поборола свою пагубную привычку?! – шутя изумился он, намекая на мои вечные опоздания.
– Не, – засмеялась я, – просто опаздывать на эшафот как-то не комильфо.
– Ну у тебя и ассоциации, ребёнок! – хмыкнул папа и легонько подтолкнул Ланочку к выходу. – Всё, девочки, поехали, поехали, лучше там подождём.
С погодой снова повезло – дни стояли очень тёплые, погожие, никак не рождественские. Ярко светило солнце, и кое-где даже начала густенько пробиваться молодая трава.
К ЗАГСу мы подъехали за полчаса до начала церемонии и стояли на улице в ожидании жениха. Виктор позвонил и сказал, что они с Сергеем тоже уже на подъезде. Подтянулись Женька с Владом и остальными, ещё кое-кто из друзей и бывших сослуживцев, все нарядные, праздничные, с большими букетами цветов.
Магистр выпрыгнул из машины и, покрутившись рядом с нами, почапал к буйным зарослям каких-то вечнозелёных кустов, за которыми высился жилой дом. Пусть прогуляется, он дрессированный, далеко не уйдёт, а если и уйдёт, то вернётся.
Следя взглядом за любимой животиной, я краем глаза заметила завернувший с проспекта мерседес Сергея. Дальше я ничего не успела понять, да и никто не успел.
Маг рванул назад, за метр до меня подпрыгнул и в каком-то диком порыве влетел мне на грудь, едва не сбив с ног. От удара меня развернуло, и в следущий миг моё левое плечо обожгло раскалённым металлом…
Я пошатнулась, машинально ухватилась за Галкину руку и медленно осела на асфальт в белое кружево платья, которое на глазах у изумлённой публики стало стремительно окрашиваться красным.
Взвизгнули тормоза, машина резко дёрнулась и встала, из неё синхронно выскочили Виктор с Сергеем.
Остатками уплывающего сознания я ещё успела отметить, как Виктор бросился ко мне, но едва взглянув на рану, прокричал что-то Сашке с Артуром и, резко развернувшись, рванул за Сергеем, который, выхватив на ходу пистолет, бежал в сторону кустов. Перепрыгивая через бордюры, парни неслись к дому, делая друг другу какие-то знаки, бледный Сашка орал что-то в трубку, кричала зарёванная Ланка, хватаясь за мамины руки, что-то шептал склонившийся надо мной Артур, но никакие звуки до меня почему-то не доносились.
Взгляд скользнул по перепуганным лицам, по распахнутым дверцам мерседеса, брошенного посреди дороги и перекрывшего проезд другим машинам, и всё.
Нет, не в смысле, что я переселилась на небеса, а в том плане, что сначала ненадолго погрузилась во тьму, а потом на некоторое время выпала из жизни, перебравшись на больничную койку.
