Текст книги "Rise 2. Эра Света (СИ)"

Автор книги: ItsSelenable

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 28 страниц)

Детям придется подрасти, чтобы услышать более честную версию событий. Эта Аратта-Прародительница – не Прародительница, да и вообще не Аратта. Просто так получилось, что мморн решил расстрелять лишнего пленника возле статуи божества. В последние минуты своей жизни Маэрлена подняла голову, вгляделась в три каменных лика и на полном серьезе решила, что это настоящая Аратта. Маэрлена уверовала. А затем выпавший из руки скипетр раздавил мморна. То, что при этом брызнуло во все стороны, было гемолимфой, аналогом крови у инсектоидов, и засчиталось за кровавую жертву во славу трехликой.

История Аратты продолжилась неожиданно. Пиррены только прибыли на планету, которую выбрали своим новым домом. Именно ту, с деревьями до самых небес и развалинами города в сердце леса. Маэрлене на комм позвонила Никс и потребовала отчета о том, как и где они устроились. Никс предпочитала получать информацию от Маэрлены, потому что набожный предводитель пирренов подобострастно трепетал перед «дочерью звездной богини» и рассыпался в заверениях, что все прекрасно. Маэрлене стражи Звезды были привычнее, а Стикс вообще почти родной, так что ее рассказы для Никс получались честнее.

Пиррены даже не успели выгрузить вещи с кораблей – трехликая сама явилась в полевой лагерь, и уже не в камне. Средний ее лик был соткан из теплого плотного света, глядя прямо и спокойно. Левый мерцал призрачной серебристой дымкой и рассеянно смотрел куда-то сквозь выбежавших настречу пирренов. Правый клубился концентрированной тьмой, а взгляд был так ужасен, что пиррены тут же попадали на колени. Одной из последних на шум выбежала Маэрлена, разговаривавшая по комму с Никс, и все три лика тут же устремили на нее свой взор. Средняя, сотканная из теплого света, подняла руку и поманила Маэрлену к себе. Помирая от страха, пиррена медленно приблизилась, и богиня возложила руки ей на голову. И страх ушел. Все тревоги последних месяцев смело волной такой легкости, что Маэрлена почувствовала себя словно новорожденной, беззаботной и чистой.

А дальше божество взяло в свои руки ее запястье с коммуникатором, где на связи так и висела не отключившаяся Никс, и, наверное, если бы не она, пиррены бы до вечера простояли на коленях, не осмеливаясь даже взгляд поднять. Стражи Звезды имели много общего с магиксовскими божествами и не испытывали перед ними такого священного трепета, а с этой и вовсе раньше сотрудничали. Богиня оказалась не Араттой, ничуть, нисколечко не Араттой, а просто местной язычницей, схожей по общей концепции. Тоже три лика, смотрящих в три разные стороны: подземного, земного и небесного, а также прошлого, настоящего и будущего. Но эта происходила из тьмы, была тесно связана со смертью и чародейством, в руках вместо веточки предпочитала держать холодное оружие и досыта поить его лезвие свежей кровью. И все же она пришла за одной-единственной Маэрленой, поверившей в нее. И стала помогать так, что в нее уверовали все остальные. Она строила вместе с ними город, исцеляла болезни и наделяла посевы небывалым плодородием. Словно была послана им свыше. Послана самой Араттой. Или она и есть Аратта и испытывает их веру другим обликом.

Конечно, она не сразу стала официальной Араттой – пиррены же не дремучие идолопоклонники, и были прекрасно осведомлены о том, кто она на самом деле. Но богиня подпитывалась возгорающимися искорками их робкой веры и поддерживала пирренов, заставляя искорки разгораться сильнее и сильнее. Правительство тоже поспособствовало: в семьях начинали появляться первые дети, религия была важным аспектом воспитания маленьких пирренов, а значит, надо ликвидировать путаницу с богами. Ну и пусть будет Араттой. Языческого бога порождает вера людей в него, и какая разница, каким именем его зовут. Вера пирренов даже чуть-чуть изменила ее внешний облик, приблизив к канонам изображения настоящей богини и придав ее ликам характерные черты пирренской расы.

Пришел воспитатель и увел маленьких слушателей за собой. Им нужно было возвращаться домой, они приехали из соседнего поселения. Дети оглядывались на верховную жрицу, пока их стайка не скрылась за поворотом.

Маэрлена поднялась с каменной скамьи и медленным прогулочным шагом пошла по тропке священной рощи. Ее почитали не меньше самой Аратты, и во многом потому, что богиня по-особому к ней относилась. Благословила ее брак с Валаэйтом и Эрастаном, даровала долгие годы жизни, особо отметила всех детей и внуков. Маэрлена всю жизнь не понимала этого, она же просто в отчаянии обратилась к вере и случайно пробудила древнего языческого бога. Но несколько лет назад, в минуту сильного уныния, Аратта перевернула все одной фразой. «Мы знали, что ты придешь. Знали еще тысячу лет назад» – сказала та, что смотрела в будущее. И только тогда Маэрлена осознала: это была не случайность, а судьба. Судьба вела ее подавать документы на спецкурс, исследовать Магикс, сесть на Прайм, потерпеть крушение на планете лесов, попасть в плен. И точкой назначения была старая храмовая площадь, где Маэрлена зачем-то подняла голову и встретилась взглядом с тремя каменными ликами.

Между деревьев мелькнули три женщины, по-простому рассевшиеся на траве, но то были вовсе не подруги, забывшие, где находятся. Это была их богиня, умевшая принимать материальный облик и делиться на три отдельных тела. В отличие от пирренской Аратты, имевшей три лика и один разум, эта состояла из трех полноценных личностей с очень разными и непростыми характерами. Но сейчас они плели венки и пели песни на неведомом языке, при них больше не было холодного оружия, на алтарь им клали цветы, а темный лик давно утратил выражение злобы и ярости. У пирренов и Магикса не было войн – старшее поколение еще помнило, как родная Ллуральская Федерация обрекла их на смерть в интересах безопасности всех остальных людей. Нет, они до такого не опустятся. Не будут осквернять войной этот рай, который достался им после всего пережитого.

Неважно, что раньше она не была Араттой. В их легендах жила древняя прародительница, и ее существованию не было никаких реальных подтверждений, а здесь, в Магиксе, они встретили такую же настоящую, могущественную, великодушную и невероятную. Конечно, богиня уже не делает все за них: пиррены сами быстро встали на ноги, устроили себе крышу над головой, обеспечили пропитание. Но в душе у них мир и покой, урожай всегда богат, нет проблем с рождением детей, и даже умирать не страшно, зная, что покровительница не оставит тебя в посмертии.

До создания стабильной червоточины, ведущей к Ллуралу, осталось… Шестьдесят три? Шестьдесят четыре года? К тому времени у внуков Маэрлены уже будут свои внуки. Найдутся те, кто пожелает увидеть родину своей расы, но перебираться на астероиды?.. Уйти от своей Аратты туда, где ее нет, где она живет только в мечтах других?.. Что-то подсказывает Маэрлене, что массовой эмиграции на Пиррские астероиды не будет.

========== Эпилог. Туйон ==========

В ее листве свистел ветер, до скрипа и треска гнул ветки. Надвигалась буря. Небо на горизонте темнело, озаряемое изнутри голубоватыми вспышками молний.

Бури здесь сильные, сокрушительные. Старые гнилые деревья ломает в щепки, и даже крепкие гиганты могут лишиться ветвей. Молнии иногда попадают в деревья. Иссохшая земля с благодарностью впитает воду сезонного ливня, а буря обновит джунгли, но Туйон их не любит, потому что ее дереву часто ломает ветви. Она старается отгонять бури до тех пор, пока лес не окажется на грани засухи.

Пусть бушует над морем.

Темная туча вдруг круто изменила направление и снова поползла на лес.

Ничего не понимая, она вновь оттолкнула бурю к морю.

И снова туча вернулась.

Странная туча. Она приготовилась разорвать ее на маленькие облачка, рассеять ветры по всей атмосфере.

Внутри нее что-то шевельнулось. Будто инородный стержень незнакомой воли, острый и холодный, но вся ее сущность потянулась подчиняться ему. Чем бы это ни было, сущность почему-то безоговорочно ему верила.

Нет! Так дело не пойдет! Она уперлась, сопротивляясь чужой воле…

И проснулась.

Вокруг шумело бледное из-за засухи море ллуральский джунглей. Она была могучим деревом ррафалан – царем леса. Она сразу и вросла спиной в дерево, четко ощущая свое ллураленское тело: с живыми и здоровыми руками и ногами, но вместе с тем она ощущала дерево как продолжение тела. Ее руки были ветвями, ее волосы были листьями, а ноги – корнями, уходившими в самое сердце планеты через тот самый колодец, в который она падала. И еще более слабо она чувствовала себя всей планетой сразу, ощущая, как волнуется море, дует ветер и светит солнце, словно все это тоже было ее частями тела.

Перед ней возник Стикс. Снова нашел себе другое тело, но Туйон сразу узнала. Энергия была его. И эта буря тоже была его.

– Зачем ты сушишь лес? – хмуро спросил он. – Полей его.

Она огляделась вокруг. Планета живет примерно семь дней. Если вокруг еще ничего не гибнет, значит, прошло не больше шести дней.

– Что со мной? – спросила она.

– Я не могу в точности сказать, что произошло и что ты есть сейчас, – с сожалением признался Стикс. – Мы ждали немного другого развития событий. Точно не такого, что планета исторгнет тебя на поверхность не отдельно, а в слиянии с деревом.

– И что теперь?

– Теперь ты вряд ли когда-нибудь покинешь эту планету.

– Это мне до конца сидеть на одном месте?! – воскликнула Туйон, не веря своим ушам. Пойти на риск, чудом выжить и переродиться, чтобы прожить еще пару дней и погибнуть вместе со всей жизнью на планете?!

– В теории ты можешь отделиться от дерева, но пройдет не меньше нескольких дней, прежде чем ты сообразишь, как это проделать, – буркнул Стикс.

– Я не хочу умирать! – воскликнула ллуралена. Теперь, когда у нее живое, здоровое тело, перед ней открывалось столько возможностей, и жажда жизни переполняла ее до краев. Крик разнесся по джунглям, повалил деревья, поднял в воздух тысячи птиц.

– Да успокойся ты! Гибель тебе не грозит, – мягко перебил ее Стикс. Голос его был тихим, успокаивающим, но буря за его спиной бурлила и клокотала, выдавая настоящие эмоции.

Туйон открыла рот, чтобы поспорить с ним, и тут же закрыла. Нет, что-то тут не так. Если он говорит про несколько дней так спокойно, значит, прошло всего ничего, и она успеет выбраться еще до гибели всего живого?

– Сколько часов прошло с момента, как я прыгнула в колодец? – уточнила она.

– Один миллион семьдесят тысяч триста шесть, – не задумываясь, ответил энергетик.

Ошарашенная Туйон новыми глазами оглядела вроде бы и такого же, но неуловимо изменившегося Стикса. Одетого совершенно иначе, чем одевались в ее время. Припоминая свои сны про многочисленные дожди, бури, смены времен года. Один миллион семьдесят тысяч… часов?! Это, подождите-подождите, где-то сорок тысяч дней, а сколько дней в магиксовском году? Эх, жаль, в голове больше нет киборгских имплантов, она бы быстро посчитала…

– Сто двадцать два магиксовских или девяносто три ллуральских года, – подсказал Стикс. – Ты полезла куда не следовало, и тебя сплавило с магической сущностью планеты. Но своим вмешательством ты исправила сбой, из-за которого она погибала через неделю после зарождения жизни.

– Ты читаешь мои мысли?

– Ощущаю твои сильные эмоции, желания и интерес. Я сто двадцать два года взаимодействовал с тобой, регулируя планетарные процессы, потому что ты не могла осознанно принимать решения, – хмыкнул он.

– И я тебе позволила? – усомнилась Туйон, вспоминая то ощущение, когда вся сущность тянется подчиняться чужой воле.

– Хоть ты и вплавилась в самое сердце магической сущности планеты, у нас остался доступ на правах ее создателей.

Она смерила его недоверчивым взглядом.

– Изначально считалось, что планета просто скопировала твою сущность, а тебя уже не вернуть, – оправдался он. – Прошло пятьдесят семь лет, прежде чем я обнаружил искру твоего сознания. Знай я это раньше – был бы поделикатнее.

Стикс подошел совсем близко, протянул руку и почти невесомо коснулся ее щеки. По коже будто побежали искры. Буря за его спиной немного утихла.

Туйон поняла, что он чуть-чуть сердит, чувствует себя виноватым, но страшно рад ее возвращению. Точнее, не она сама поняла, ей «понял» Стикс, напрямую передавая свои эмоции! Это и есть то самое общение мыслеимпульсами, которое используют энергетики?

Да, так и есть, она правильно думает.

«Я хотя бы не напрасно согласилась на все это?» – подумала ллуралена.

Нет, не так – тут же поняла она, точнее, опять «понял» ей Стикс. Вообще не надо формулировать словами. Просто передать свой интерес.

Туйон подумала, и тут же получила в ответ поток ярких, подробных образов, сменяющих друг друга с невероятной скоростью, но она успевала рассмотреть и осмыслить каждый.

Вот какие-то компьютерные графики с демографической статистикой ллураленов, их более восьмисот, а вот разрастается ллураленский город на поверхности этой планеты. Они переделывали под себя другую планету, но получилось не очень, а потом Стикс заключил, что жизнь здесь больше не погибнет. Планету так и зовут Эллет-4, она отторгает все попытки придумать ей нормальное название, протестуя стихийными бедствиями. Планета отказывается принимать имена от кого бы то ни было, помня, что спящая в ней Туйон обещала сама дать ей имя. Стикс очень рад, что Туйон наконец-то проснулась и разберется с этим. После сотворения нового Ллурала Стикс все еще опекает ллураленов. У него тут место в правительстве, вроде посредника в общении с сущностью планеты. Вот Туйон освоится, подучится, займет его место, и наконец-то придумает имя планете!

На территории Магикса теперь восемь государств, из современников Туйон жив только Валентайн, от остальных осталось третье-четвертое поколение потомков, и вот уже пошли первые дети пятого. А вот какие-то люди, в которых Туйон узнает потомков Титании – детей, внуков, правнуков, праправнуков, часть из них подозрительно темноволосые и курчавые, словно уродились в Эйдана. Вот Амель и Даймонд не без помощи магии и горуйской наследственности зачали ребенка, а вот у троих оказавшихся в Магиксе кнариан теперь сто двадцать семь потомков, разбавивших свою кровь человеческой, и есть среди них потомки Амарантайн, целых двенадцать. Инопланетяне стали рождаться с магическим даром, к четвертому поколению сравнялись по силе с человеческими магами, и наличие человеческих генов уже не важно, Магия приняла всех как родных.

Киборгизация давно забыта: теперь исцеляет магия. А вот ни капли не изменившееся багровое чудовище рассказывает, как в измерениях тайникса рождаются новые волшебные животные инопланетных видов. Говорит, волшебную тхиярву видел. Убежал. Но не потому, что испугался, а потому, что у нее очень самцовый кожистый гребень на голове!

Рада? Кораблей, которые знала Туйон, уже нет. Только Ярагонта, как же Стикс бросит свою Ярагонту? И Тейя обосновалась в музее в качестве экспоната. Стареющие, ломающиеся звездолеты пересобирались по принципу «из двух старых один новый», так что остались три нефилима, состоящие из всех остальных нефилимов, и кособокая химера из останков серафимов, студенты-космолетчики на них знакомятся со старой технологией материи-антиматерии. Да-да, старой! Эа Солнцеликая отдала престол взрослому сыну, заскучала на пенсии, вытрясла из Никс разработки стражей Звезды по черным дырам. Идея быстро обросла Титанией, Виктором, Эйданом, Ксан, Жанной, Амелем, Эром и еще двадцатью тремя энтузиастами, а задерганная вопросами Никс в конце концов приволокла за ухо младшенького братца, который на Ллурале, вообще-то, проектировал корабли. Теперь космос Магикса рассекают крепкие, красивые звездолеты на энергии гравитационной сингулярности микроскопических черных дыр, формирующихся у них в двигателях. Электронная начинка в кораблях стала попроще, но на Ллурале просто упадут, когда из отсталого, отрезанного от цивилизации Магикса корабли прилетят на варп-9,8! И это не весь потенциал новой технологии: сингулярный двигатель после доработки сможет самостоятельно генерировать червоточины, подсоединяясь своей собственной черной дырой к любой естественной. Как в научной фантастике, только теперь это реальное будущее, которое наступит лет через пятьдесят-сто. Уже не нужно будет прокладывать червоточину к Ллуралу, корабли сами будут их формировать… Если через пятьдесят-сто лет им еще что-то будет нужно от Ллурала.

Связь у них тоже нормальная, покрывает весь Магикс, есть школа магии на Солярии, там же институт профессиональной подготовки, а вот…

Туйон отклонилась назад, разрывая контакт их кожи. Для первого опыта общения это было слишком… объемно. Ее зрение само переключилось на иное видение мира: теперь море джунглей вокруг нее насыщенными изумрудными потоками природной энергии. Но самым ярким среди всего этого был Стикс. Туйон давно гадала, как выглядел на самом деле этот страж Звезды – скрытный, лживый, коварный, хитрый, многоликий, всезнающий, удивительный, великодушный. Он был тонкой изящной сияющей энергетической фигурой гуманоидной формы. Он был просто светом.

И вместе с тем он был… огромен. Под поверхностью несложной имитации людской личности простиралось необозримое, многомерное сознание, неизмеримые объемы процессов, знаний, памяти и энергии. Хотя – кажется, Туйон это подсказали извне – и у нее под гладью привычного сознания дремлет еще пустой, бездонный океан, который она пока не в силах осознать, потому что родилась ллураленом, существом куда более примитивного личностного устройства.

Она попыталась потянуться к нему, желая… узнать, понять, проникнуть дальше, почувствовать глубже… Стикс, смутившись, отшатнулся.

Нет-нет, так глубоко заглядывать – это слишком лично, тут же поняла Туйон. Общение образами и ощущениями напрямую – это более близко, чем словами, но и здесь есть понятие о личных границах.

Хоть ее тело больше не состояло из крови и плоти, щеки окрасились черным от смущения.

Не то чтобы он совсем против такого, но не сразу же! Может, как-нибудь потом…

Ладно, хорошо, а как тогда общаться?

Не таким тесным контактом. Это слишком лично. Ей сначала надо освоиться, разобраться в специфике своей новой формы существования.

Он поможет?

Конечно, поможет. Стикс отвечает за всех ллураленов, и в первую очередь – за их планету!

Она рада.

Небеса разверзлись. На джунгли хлынула долгожданная влага. Лес притих, насыщаясь водой, и Туйон уснула вместе с ним.

***

На следующий день Туйон познакомилась с другими. Точнее, почувствовала их присутствие где-то в районе поселения, и очень сильно подумала, что хотела бы увидеться.

К ней явилась Гидра. Здесь и сейчас она была ростом всего-то с кнарианина, сохранив пропорции фигуры. Птицы тут же слетелись пить и купаться в ее водяном «подоле». Пронизывающие воду разряды электричества никому не вредили.

Мысли гидроморфного энергетика были подобны текучей воде, бурлили, взвихрялись, мелькали, порой их прорезали крупные яркие образы. В потоке фрагментов было много-много одного и того же океанского дна, старых руин, рыбы, водоросли, ихтинская колония и строительные работы – видимо, Гидра взялась помогать ихтинам обживать Магикс. Порой мелькали картинки ллураленской планеты: молодая биосфера еще утрясается, оседает, и Гидра помогала ей оседать в определенном направлении, чтобы не пострадала жизнь на суше. И еще был Валентайн, довольно странно выглядящий в видении Гидры, но узнаваемый. Его образы были эмоционально насыщены – тепло, привязанность, восторг, умиротворение, нежность. Утонувшая в шквале информации Туйон едва не влюбилась сама, и в эмоциональную окраску поступающих образов тут же вплелась ревность.

Ллуралена разорвала связь и потом долго приходила в себя, отделяя свои воспоминания от чужих. Гидра показывала ей этакое слайд-шоу из ярких, понятных картинок, но Туйон все равно обнаружила, что откуда-то знает наизусть ихтинский алфавит и умеет делать ловушку для гигантских медуз.

Второй гость не стал приходить лично. Туйон, оставаясь на своем месте, вдруг четко увидела совсем другую местность своей планеты. Он был голой энергией, не облаченной в людскую плоть или воду. Вокруг его высокой мощной фигуры было такое плотное магнитное поле, что никакая живность не осмеливалась приблизиться. Его голову окружало кольцо из семнадцати сфер света. Энергия была знакомой, как у стражей Звезды, и Туйон внезапно сообразила: это Кербер, обрабатывающий информацию в те самые семнадцать раз быстрее остальных братьев и сестер.

Кербер поболтал короткими сухими фактами, чувствовалось, что он специально замедляет поток идущей от него информации, чтобы не перегрузить собеседницу. Кербер здесь по инженерному вопросу. Современные люди, конечно, наверстали многие из упущенных технических благ современного мира: строят электростанции, делают гаджеты, собирают космические корабли, но собрать мощный суперкомпьютер дорого и сложно, проще позвать стража Звезды. Кербера зовут просчитать громоздкие инженерные сооружения. Ему легко. Ввод-вывод информации на их компьютеры отнимает и то больше времени. Почему не Стикс? Он тоже может, но медленнее, и у него профиль другой, социальный, возиться с более мелкими потребностями людей. Он прямо сейчас этим занимается. Инопланетные расы, оказавшиеся в Магиксе с очень маленькой численностью, сейчас живут хорошо и самостоятельно, но им бывает нужен генный инженер или хирург. Люди еще не догнали свой технический прогресс в полной мере, некоторыми сложными навыками и технологиями пока владеет только Стикс.

Вечерком заглянул в гости Валентайн, видимо, узнавший новости от Гидры. Он остался единственным живым современником Туйон – в жизненный цикл обоих вмешалась магия, остановив старение и сделав смерть чем-то далеким и маловероятным. Валентайн захотел пообщаться вербально, хотя чувствовалось, что он отвык. Он рассказал, что чуть-чуть помогает оренхенам, но так, символически, в последнее время его зовут просто разгрести песок после песчаных бурь. На каждую колонию нашлось по «покровителю». У оренхенов вот Валентайн, но они и так справляются, им нашлась комфортная, благодатная планета, Валентайн только в самом начале выплавил им из песка жилища на первое время. Кнарианам, галазидам и ллураленам – тем, кому было не так легко приспособиться к условиям Магикса – помогает Стикс, и его главная сила в смекалке, как что сделать и где применить. Человеческая и горуйская колонии многочисленные, им важнее политика и торговые связи, и в этом им помогла объединиться Никс. Гидре нравится быть с ихтинами, и ихтины не против иметь личное водяное «божество». (Голос Валентайна, говорящего о Гидре, тоже был полон нежности). А пиррены нашли почти что свою Аратту среди пантеона магиксовских язычников. У них прямо храм, молитвы, букеты на алтарь… Что? Да нет, пиррены не просто приняли магиксовский аналог своей религии, к ним пришло настоящее божество с тремя ликами. Колоритные дамочки.

Именно Валентайну Туйон решилась задать важный вопрос о природе энергетиков, интересовавший ее сто двадцать лет назад.

– Мне не влезть в людское тело, – с сожалением объяснил Валентайн. – Я стал слишком крупным и сложным, чтобы подселяться в живых людей, и у меня не тот вид энергии, чтобы «надеть» на себя труп. Нервная система организма работает при помощи микроразрядов электричества. Только два стража Звезды способны залезть в мертвое тело и заставить его выглядеть живым. Да так, что Стикса полтора тысячелетия не могли раскрыть.

***

По жесткой и гладкой, как молодая древесная кора, коже ползали яркие бабочки. В волосах, длинных, словно ветви плакучего ррафалана, набухали почки, распускаясь цветами и листьями. Туйон и природа не просто были одним целым: Туйон и была самой природой, ее воплощением. На макушке бойко чирикала мелкая зеленая пичуга. Ее не пугала длина ллураленского самцового хохолка – наоборот, она пыталась сплести из него гнездо.

– Помогать другим тебе удается лучше, чем шпионить, – заметила Туйон, ради разнообразия прибегнув к вербальному общению. Они шли по городу ллураленов, Ллиталу. Ллуралены приветливо топорщили волосы, Стикс в ответ кивал. Первое время он тоже топорщил волосы, копируя ллураленский способ проявления интереса, но позабавленные ллуралены попросили его придерживаться привычек человеческой расы, чей облик он носит – это Туйон узнала через мимолетное соприкосновение ладоней.

На них поглядывали не без интереса, но не пялились изумленно, не кричали и не окружали их. Тут и не к таким гостям привыкли, хотя впервые видели Туйон проснувшейся. К ее вросшему в дерево телу в сердце новоллуральских джунглей наведывались несколько раз в год, проводили медицинские сканирования, ухаживали за деревом. На годовщину ллуралоформирования планеты приезжало чуть ли не все население, чтобы просто молча постоять вокруг несколько минут, отдавая дань уважения. Всех привозили с завязанными глазами и без навигационных приборов: местонахождение Туйон знал только Стикс, чтобы никто не смог найти и навредить беззащитному спящему сердцу магии планеты.

– О чем ты?

– Ты когда-то был строжайше засекреченным шпионом, добывая сведения, – сказала она, касаясь руки и передавая картинку с разговором у полевого лагеря. Для нее он произошел неделю назад, а для Стикса прошло столетие. – Теперь ты работаешь открыто и приносишь пользу действиями. Гораздо больше пользы.

Энергетик пожал плечами.

– Через три года будет готова червоточина. Может, они все тут же улетят.

Туйон оглядела крепкие жилые дома, играющих на площадке детей, спешивших по своим делам взрослых. Силовое поле, отделяющее город от дикой природы. Ухоженные улочки, красивые клумбы, распускавшиеся под ее взглядом… Этот город сразу строился так, чтобы просуществовать намного больше ста двадцати пяти лет.

– Ллуралены не улетят, – уверенно ответила Туйон.

– Вот через три года и увидим, – отмахнулся Стикс, заходя в какое-то приземистое здание.

Оно было безлюдное, техническое, с маленькими окошками под потолком, толстыми гудящими трубами и следящим за всем компьютером. Вроде бы водонасосная станция. Очутившись в полумраке, пичуга на голове Туйон пугливо замолчала.

Стикс открыл малозаметную узкую дверку в углу и щелкнул выключателем, освещая небольшой кабинет, уставленный какими-то контейнерами с причудливыми деталями, инструментами, на стене висели две бухты кабелей.

– Когда я понял, что застрял с ллураленами надолго, попросил выделить под рабочее место любое пространство в четырех стенах и с крышей над головой, – объяснил он, раздвигая коробки. – Город только строился, и мне смогли предложить лишь эту кладовку. Так она за мной и закреплена все сто двадцать два года.

Он водрузил на стол контейнер и с усилием содрал крепко сидевшую крышку.

Туйон с удивлением вытянула свой старый комбинезон, ботинки, давно разряженный комм, фантик от конфеты, лежавший в кармане. В отдельную герметичную коробку был упакован блок ее киборгской памяти… За пару дней она привыкла к своей новой жизни, и теперь держит в руках отголоски старой. Как странно: вроде бы сняла вещи четыре дня назад, а им больше ста лет.

– Но зачем мне это сейчас… – растерянно пробормотала она. Пичуга чирикнула, поддерживая. Туйон теперь ведь не нужна одежда и обувь, а комм, наверное, уже не работает.

– Ты хозяйка, тебе решать, – пожал плечами Стикс. – Блок памяти еще функционирует, я проверяю его раз в год.

Туйон покрутила блок в руках. Хоть ей теперь некуда его вставить, всю визуальную и текстовую информацию еще можно посмотреть через компьютер. Но это воспоминания о жизни, которой больше не существует. Что от нее осталось? Вредная сестренкина птица. Может, пара-тройка деталей Рады уцелели в стареньких нефилимах. Содержимое этого блока памяти – ничто без знания того, что произошло за сто двадцать лет, пока Туйон не было.

Стикс. Самый значительный из всего, что уцелело от ее прошлого. И остававшийся с ней все эти годы. Подсознание Туйон хорошо запомнило его присутствие, оно привыкло, что Стикс всегда рядом. Даже Титания не была так близка ей: Туйон помнила и ценила полтора десятка лет в компании болтливой сестрицы, но они ничто в сравнении со ста двадцатью годами полного мысленного единства и согласия.

Туйон дотянулась до его не прикрытой одеждой ладони, но не остановилась на легком прикосновении, которого хватало для общения.

Стикс вопросительно вздернул бровь. Бровь могла бы обмануть Туйон-ллуралену, но Туйон-сущность планеты теперь могла видеть глубже. Робость. Нерешительность.

Она сама не понимала, что чувствовала, и не могла даже приблизительно подобрать слова, которыми это можно описать. Но ей больше не нужны слова, ведь теперь она может передать эти чувства напрямую.

… Пичуга сорвалась с головы и заверещала, носясь кругами по крохотной кладовке. Эти двое не обращали на нее внимания, сплетаясь в крепких объятиях, словно желая вплавиться друг в друга. Их сущности соприкасались на уровне энергий, чувств, эмоций, образов. Как назывались эти чувства в людском языке, было ли у них вообще название – неважно, сейчас им не нужны слова. Каждый посылал все, что чувствовал, и получал в ответ то же самое, а значит, это было взаимно. Между ними больше не стояла разница в происхождении, физиологии и принципе существования, позволяя по-новому взглянуть на их общие стороны, интересы, эмоции, общую боль и радость.

И у них впереди целое бессмертие, чтобы разделить это на двоих.

Комментарий к Эпилог. Туйон

Коллаж к части: https://vk.com/photo-165038256_457239559

Статус работы меняется на “Закончен”, но еще не все: будут бонусные части со списком отсылок и авторскими хэдами. Не расползайтесь пока.

========== Бонус. Отсылки, пасхалки ==========

Подозрительно знакомые имена и названия

– Джек и Эльза в экипаже Зефира в первой книге, во второй перевелись на другой корабль – Джек из «Хранителей снов» и Эльза из «Холодного сердца».

– Брюс Грейсон из конца второй книги: «случайное» совпадение с Бэтменом и первым Робином – Брюсом Уэйном и Диком Грейсоном.

– Никта, Гидра, Харон, Кербер, Стикс – известные науке спутники Плутона. Автор фанат Плутона. Харон – самый крупный, настолько крупный, что вращается не вокруг Плутона, а они с Плутоном крутятся вокруг общей оси. Стикс – самый маленький. В Райзе Харон тоже самый большой и мощный из всех, а Стикс – самый маленький. Изначально Стикс сразу звался Стиксом, но пришлось придумать ему шпионскую историю, заставляющую носить вымышленные имена: назови я Стикса Стиксом сразу, мог отыскаться читатель, который тоже разбирается в спутниках Плутона и увидит связь с Никс. Многоуровневое шифрование!