Текст книги "Зависть богов (СИ)"
Автор книги: Ирен_Адлер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 28 страниц)
– Это излишне, Корделия, – нахмурился Бозгурд.
– О нет, Найджел, я хочу, чтобы ты не сомневался в моей лояльности и покорности. Я же дала слово. Никакой шпионской аппаратуры.
Сканер на колье не отреагировал. Видимо, был запрограммирован на поиск передающих и записывающих устройств.
– У меня ничего нет, – сказала Корделия киборгу, хотя ее никто не спрашивал.
– Искренность 96%, – механически констатировал DEX.
– Я и не сомневался, – проворчал Бозгурд.
Он снова взял ее под руку и повел в переполненную гостиную. Там было шумно, душно и натужно весело. Гости уже изрядно в подпитии.
– Вот черт, братец… – послышался нетрезвый, мужской голос. – Наконец-то!
К ним подскочил мужчина лет тридцати, по сложению в чем-то неуловимо схожий с Бозгурдом, такой же коренастый, широкоплечий и клыкастый. Бозгурд взглянул на него с придушенной яростью. Тот икнул и переменился в лице.
– Мистер Бозгурд, рад вас видеть! Добро пожаловать. А ваша дама… не имею чести.
– Это Корделия Трастамара, – почти угрожающе, с той же глубинной клокочущей яростью представил ее владелец «DEX-company». – Она почтила нас своим визитом. И я надеюсь… Я очень надеюсь, что она не будет разочарована.
Корделия благоразумно сделала вид, что не заметила разыгравшейся пантомимы. Хозяин дома назвал Бозгурда братцем… Значит, братец. Занятно, очень занятно.
– Корделия, это Анатолий Волков, наш директор по маркетингу. Мой… хороший друг.
Корделия чуть склонила голову и милостиво протянула руку с тем самым старинным перстнем. Перстень тут же возымел свое магическое действие. Анатолий снова икнул и завороженно уставился на драгоценность. Затем опомнился и церемонно поднес руку дамы к губам. Поцеловал старательно, влажно, даже причмокнул. Она усмехнулась, а Бозгурд поморщился.
– Такая честь! Такая честь! Сама Корделия Трастамара в моем доме, – бормотал Анатолий с пьяным радушием, разглядывая перстень.
Корделия отняла руку. Она испытывала неодолимое желание воспользоваться салфеткой, будто вляпалась в чей-то плевок. Роль салфетки неожиданно сыграл Бозгурд – подставил ей локоть, играя в галантного джентльмена, и Корделия мстительно этим воспользовалась. Анатолий все еще таращился на нее с пьяным восхищением.
– Не смущай даму, братец, – насмешливо посоветовал «джентльмен».
Тот сразу отступил.
– Вы… тут… располагайтесь, господин… Бозгурд. Чувствуйте себя как дома… и вы, мадам, сударыня, мэм…
– Гости заждались, – еще суше перебил его Найджел. Когда сконфуженный хозяин ретировался, заметил, – всегда отличался редким идиотизмом…
– А ты давно его знаешь?
– Увы… – но тут же спохватился. – Приходилось… встречаться. Родители наши вели кое-какие дела. Вот и поручили… присматривать. Да черт с ним! Я слово свое сдержал, к делу этого бездельника приставил.
– И делу прибыльному, – как бы невзначай заметила дама, сударыня и мадам. – Далеко не каждому бездельнику с хроническим идиотизмом так везет. Чтобы и покровитель, щедрый, великодушный, и должность не последняя.
Бозгурд хохотнул. Он вел ее через переполненный зал, не обращая внимания на сыпавшиеся приветствия.
– Завидуешь? Могу и тебя пристроить. Хочешь престижную должность?
– Да мне как бы и своей хватает.
– Ты о своем холдинге? Да это же мелочь, игрушка. Масштабы не те.
– «Жаль, королевство маловато, развернуться негде», – тихо проговорила Корделия.
– Это ты к чему?
– Да так, вспомнился один персонаж. Ты куда меня ведешь?
– Есть тут тихое местечко. Мы ведь тогда не договорили. А там нам никто не помешает.
– Все еще надеешься отыскать у меня шпионские цацки?
– А на кой они тебе? Ты же не воевать со мной вздумала?
– Нет, – честно ответила Корделия, – не вижу в том необходимости. Сам убьешься.
Бозгурд как раз приоткрыл дверь в смежную с гостиной комнату. Услышав сказанное, он остановился.
– Не понял.
Корделия ответила самой безмятежной улыбкой.
– Найджел, держать даму в дверях невежливо.
Он опомнился и пропустил ее вперед. Едва она вошла, захлопнул дверь и приложил палец к сенсору. Тот загорелся красным. Гостья огляделась. Классическая переговорная. Или допросная. Окон нет. Хорошая звукоизоляция. Дверь с сенсором, реагирующим на отпечаток пальца. Квадратный стол в середине. Четыре жестких стула. В углу, правда, полукруглый диван с крошечным кофейным столиком. На стеклянной поверхности – бутылка вина и два бокала. Корделия покосилась на этот неуклюжий атрибут соблазнения. Как же ты предсказуем, Бозгурд!
Не дожидаясь приглашения, расположилась на диване и взяла бокал. Бозгурд вынул пробку и наполнил хрупкую посудину на четверть. Корделия повертела бокал, изучила напиток сначала вдохом, затем крошечным глотком, полюбовалась цветом, оценила вязкость и послевкусие. Затем спросила:
– Будешь угрожать или соблазнять?
Бозгурд хмыкнул. Тоже налил вина и сразу выпил. Сел не на диван, как предполагалось, а развернул к собеседнице один из стульев.
– Ни то, ни другое.
– Правильно. Со мной это не сработает. Есть, правда, вариант меня изнасиловать. Как того требует твое мужское самолюбие. Но в этом случае тебе придется меня убить. Готов?
– Да космос с тобой, Корделия! Разве я похож на злодея?
– Еще как похож. Тебе осталось выяснить у меня, где живет бабушка.
Бозгурд сначала в недоумении приподнял брови, а затем расхохотался.
– Все-таки я в тебе не ошибся! Ты удивительная женщина.
– Есть немного. Что остается бедной Красной Шапочке? Вариантов нет. Съедят. Чего ты хочешь, Найджел? Вот я здесь, на Новой Вероне, прилетела по первому твоему зову. А ты меня бордосским потчуешь и саспенс нагоняешь. Говори уже. Понимаю, реклама не более чем предлог. Ты хочешь чего-то большего? Чего?
Бозгурд многообещающе улыбнулся. Корделия погрозила пальцем.
– Только без матримониальных поползновений. Тема закрыта.
– Да понял я, понял. Не дурак. Твое «нет» означает «нет», без иносказаний и оттенков. Не в моих правилах навязывать свое общество даме. Предложение есть, но… другое.
– Снова разумные киборги?
– В некотором роде. Корпорация намерена запустить еще одну линейку. «Совершенство». Ты же знаешь, что означает аббревиатура DEX?
– Знаю. Developing excellence. На пути к совершенству. Или к превосходству.
– Именно. На пути. Но путь, в конце концов, пройден. И остается… совершенство.
– Разумные киборги?
– Люди, Корделия, люди. Но с преимуществами киборгов. Скорость, сила, регенерация. Представляешь себе такую армию? Нет, это уже не безмозглые куклы, которым требуются точные приказы, не пушечное мясо, которое бросают на прорыв, чтобы закидать трупами противника. Это универсальные, неуязвимые солдаты. Им не нужны программы, они мыслят самостоятельно. Сами принимают решения, сами проводят операции, сами разгребают последствия. Не идут тупо вперед, а проводят рекогносцировку, делают расчеты, совершают маневры, добывают разведданные.
– У вас же для этого есть Bond’ы. В моей службе безопасности есть один. Он тем самым и занимается. Шпионит, подслушивает, собирает разведданные. Ордынцев повсюду его с собой таскает. В чем разница?
Бозгурд фыркнул.
– Bond’ы наиболее близки к «Совершенству». У них прокаченная программа имитации личности и более совершенный процессор. Но они не люди. Ты же можешь отличить своего Bond’а от человека, не так ли?
– Могу. Но я знаю, что он киборг. Хотя… Ты прав, через какое-то время все остальные тоже догадываются.
– Вот видишь! А с теми, из новой линейки, не догадаются. Они будут обладать креативностью людей, их творческим подходом, эмоциональным спектром, иррациональной логикой и даже… чувствами. Они смогут любить, ненавидеть, завидовать, ревновать…
– Зачем, Бозгурд? – тихо спросила Корделия. – Земля страдает от перенаселения. Человечество плодится в геометрической прогрессии. Зачем добавлять к этой ненасытной расползающейся массе еще и тех, кто создан искусственно? Неужели среди сорока миллиардов хомо сапиенс не найдется пары сотен талантливых шпионов или отмороженных вояк? Насколько мне известно, армия Федерации никогда не испытывала недостатка в добровольцах.
– Мы вовсе не намерены пополнять своими новыми киборгами армию Федерации. Военным хватит наемников и безмозглых DEX‘ов. Если в армии и появятся киборги линейки «Совершенство», то среди штабных офицеров. Командующий дивизией, округом, флотом. Возможно, военный губернатор.
– Министр, член Совета Федерации, Президент, – тихо добавила Корделия.
Бозгурд усмехнулся.
– Я никогда не сомневался в твоей сообразительности, Кора.
Она вздрогнула. Ее так не называли более пятнадцати лет.
– Ты расставишь по всем ключевым позициям этих своих, совершенных. Возможно, даже устроишь несколько подмен, устраняя неугодных. Не так уж и трудно вырастить киборга с определенным генокодом. Закачать всю необходимую информацию, дать пару месяцев на адаптацию, изучение привычек, ближнего круга. А потом… подменить. Лихо.
Владелец «DEX-company» самодовольно хмыкнул.
– Ну, как тебе план? Хочешь поучаствовать?
– А как ты намерен их контролировать? Если даже рядовые «шестерки» выходят из повиновения и убивают своих хозяев, то как ты намерен заставить подчиняться этих, обладающих полноценным разумом?
Он улыбнулся еще более самодовольно.
– Есть средства. У них будет скрытый блок подчинения. Они даже сами знать об этом не будут. Да и первоначальные подсознательные установки, которые они получат, едва лишь обретут сознание, направят все их последующие действия в нужное нам русло. Ты же знаешь, что нет ничего проще запрограммировать того, чей мозг девственно чист. Это же по сути будут младенцы. Опытный психолог внушит им все что угодно.
– Ну да, например, что ты Господь Бог.
Бозгурд гыгыкнул.
– А что, я бы не отказался.
– Вы потому и уничтожаете «шестерок», чтобы никому в голову не пришло, что поблизости может оказаться разумный киборг?
– Естественно. И у нас почти получилось. Сомнительная партия ликвидирована. За редким исключением… Есть с десяток чокнутых, кто предпочитает помалкивать о разумности своих кукол. С одним таким я даже встречался… Коллега, можно сказать. Бывший космодесантник. Вышел на пенсию, затем от скуки обзавелся старым транспортником. И возит на своей посудине сорванного киборга. Этот киборг у него за навигатора.
– И ты… ему это позволил?
– А он мне не мешает. Сидит тихо. Помалкивает. Киборг оформлен как оборудование и боевая единица с ограниченными возможностями. И навигатора они каждый месяц нового нанимают. Все честь по чести. Я же сказал, пока молчат, я их не трону. Как и всех прочих, у кого в качестве оборудования сорванные киборги. А вот если заговорят…
Корделия повертела бокал.
– Слушай, Найджел, а ты не боишься, что я тебя сдам?
– Мы же с тобой договорились. У тебя нет доказательств.
– Да, сейчас нет. Но я могу затеять расследование. Вот, например, ты упомянул одно имя. Как его… ах да, Гибульский. А почему бы мне не натравить на этого Гибульского свою службу безопасности? Или бригаду любознательных журналистов? Они ох как любят сенсации.
– Это будет несколько затруднительно, как для службы безопасности так и для журналистов, – усмехнулся Бозгурд. – Александр Гибульский погиб. Несчастный случай.
– Ах, вот почему ты такой храбрый. Свидетель погиб. И как вовремя!
Бозгурд развел руками.
– Увы, невосполнимая потеря для нашей компании. Трагическая случайность. Ты же знаешь, человек смертен…
– «… это было бы еще полбеды. Плохо, что он иногда внезапно смертен…» – глухо добавила Корделия.
Собеседник вновь уставился на нее с недоумением.
– Извини, Найджел, дурная привычка. Следы былой начитанности. Никак не избавлюсь. Ты что-то сказал?
– Я с тобой согласился, человек внезапно смертен. Вот только что строил планы, вел расследование, собирал улики, задавал вопросы и вдруг – бац! – ограбление. Или пожар. Или неполадки в прыжковом двигателе. Или… Да мало ли что может случиться! Космос полон опасных неожиданностей.
Бозгурд не улыбался. Голос утратил светскую любезность.
– Ты же не хочешь, чтобы с твоими любознательными журналистами что-то случилось? Работа у них опасная, в движении, по горячим точкам. Я вот слышал, что одна твоя бригада уже попала под обстрел у Гаммы Стрельца. Три военных корвета взяли в клещи пиратский крейсер. Ну и твои на катере сунулись. Ноги-то унесли?
Корделия молчала. Глаза Бозгурда холодно, хищно светились. Казалось, он сейчас облизнется. Она стиснула бокал. За себя она не боялась. Бозгурд мог сколько угодно расписывать ей мастерство своих наемных убийц. Ее уже убивали. Но Бозгурд угрожал не ей. Он угрожал тем, за кого она несла ответственность, их семьям, их детям. Конечно, эти люди всего лишь на нее работали, с большинством из них она даже не была знакома. Но, подписывая контракт, они становились частью некого целого, клеточками информационного организма, который она выращивала и пестовала, как ребенка, а Бозгурд только что пообещал отрезать этому ребенку уши.
– Ты все-таки угрожаешь.
– Как и ты мне. Ты пригрозила расследованием, я вынужден защищаться. Давай все же поговорим как деловые, разумные люди. Я предлагаю тебе взаимовыгодное партнерство, и ради этого партнерства я готов поступиться кое-какими секретами. Собственно, я уже это сделал. Но и ты должна мне кое-что пообещать. Никаких журналистских расследований. Мой предшественник, этот бесхребетный слизняк, позволил информации о срывах стать достоянием общественности. Репортажи шли по всем новостным каналам. Акции компании обвалились. Я такой оплошности не допущу. Я буду действовать решительно. И меня не остановит даже такая удивительная женщина, как ты, Красная Шапочка.
– А если я не пожелаю заключать с тобой сделку? Вот не найду я ее для себя приемлемой! Что тогда? Тоже будешь действовать решительно?
Бозгурд откинулся на спинку стула.
– Опять я злодей! Я не злодей, Корделия, я бизнесмен. Я всего лишь предостерегаю тебя от необдуманных действий, от шантажа, мести, публичных заявлений, жалоб в галаполицию, излишнего любопытства и прочих сопутствующих телодвижений. Но выбора я тебя не лишаю. Таких, как ты, нельзя загонять в угол. Я предлагаю тебе войти в долю, стать моим партнером, союзником. Ты мне содействуешь, я щедро плачу, хочешь – киборгами, хочешь – деньгами. И, само собой, то мое обещание. Не нравится, расходимся каждый при своем.
– Почему я, Бозгурд? Есть другие холдинги, другие новостные каналы. Вот там, за стенкой, найдется с дюжину инвесторов. Они охотно примут твое предложение, не задавая вопросов.
Бозгурд в свою очередь повертел бокал.
– А я их всех уже купил. С ними просто. И… неинтересно. К тому же, они предадут меня при первой возможности. Ты тут свою начитанность поминала. Кто сказал, что предательство дело времени?
– Ришелье, Арман дю Плесси.
– А он… кто?
– Министр короля Людовика XIII. Франция, 17-й век.
– Умный мужик был. Я с ним полностью согласен. Все мои так называемые партнеры потенциальные предатели. А вот если союзником будешь ты… Ты пойдешь до конца.
– Ты мне льстишь, Найджел. Или оскорбляешь. Еще не решила. Но я тебя понимаю. Пожалуй, я бы на твоем месте поступила бы точно так же. В смысле, решительно. Так ты покажешь мне киборга? Как ты его назвал? «Совершенство»?
========== Глава 10. «Совершенство» ==========
Анатолий, лавируя между гостями, умело отшучиваясь и ускользая, двинулся к противоположному выходу. Корделия и Бозгурд – за ним. Из большой шумной гостиной они перешли в малую, освещенную несколькими парящими под потолком светильниками, имитирующими свет факелов. В этой малой гостиной по углам жались парочки. Корделия предпочла не вносить ясность в то, чем они там занимались. Из малой гостиной дверь вела в оранжерею, душную и влажную, наполненную неизвестными видами ярких, источающих аромат растений. Корделия узнала только леразийскую птицеловку, растение хищное, плотоядное, но искупающее свой пищевой порок необыкновенно-красивыми золотисто-оранжевыми цветами. Эти цветы походили на запутавшиеся в темно-фиолетовой листве огоньки свечей. На каждом кусте было не меньше сотни бутонов, и все полупрозрачные, нежные, трепещущие, будто их постоянно тревожил ветер. Возникал эффект многослойного пламени. Корделия успела заметить, как один из этих нежных цветков «поджаривает» в самой сердцевине какое-то пернатое существо. Существо еще шевелилось. Корделия отвернулась.
За оранжереей был коридорчик, упирающийся в двери лифта. Анатолий коснулся зеленого сенсора, и тот замигал, в шахте послышалось тихое гудение.
– Маэстро нас ждет, – сказал он, не оборачиваясь к спутникам.
И кто у нас «маэстро»? Дверь лифта бесшумно откатилась. Они вошли. Собственно, это был самый обычный лифт, предназначенный для тех, кто не желал идти пешком в отведенные на верхних этажах апартаменты. Анатолий извлек из кармана небольшое прямоугольное устройство, поднес к нижнему сенсору с цифрой «1» и нажал два раза. Дверь закрылась, и лифт поехал. Вниз.
– Заблудившийся гость попасть в лабораторию не сможет, – пояснил Бозгурд. – Как видишь, тут даже нет сенсоров, указывающих, что маршрут может быть изменен. Сигнал приходит с электронного ключа.
– Я поняла, – спокойно ответила Корделия. – Это намек на то, что, если Ордынцев задумает меня искать, ему и в голову не придет воспользоваться этим лифтом.
– Да космос с тобой, Корделия! Какие намеки? Я всего лишь даю пояснения по ходу дела. Твоему Ордынцеву не придется тебя искать, ты выйдешь к нему сама, целой и невредимой. Я хочу упрочить нашу дружбу, а не разрушить.
Корделия обезоруживающе улыбнулась, как бы говоря: «Я всего лишь слабая женщина, всецело доверяющая мужчине». Лифт остановился. Дверь так же бесшумно откатилась. Сразу за ней в ярко освещенном, по-больничному белом коридоре, она увидела невысокого полного человечка в халате. Человечек торопливо шагнул навстречу Бозгурду. Корделию как будто не заметил. Но Найджел тут же исправил это упущение.
– Познакомься, Корделия, это наш местный гений, профессор Зигмунд…
– Неужели Фрейд? – успела вставить она.
– Нет, он, к счастью, не настолько известен. Профессор Лобин. Прошу, если не любить, то жаловать в ближайшие полчаса.
– Получается З.Лобин. Занятно, – улыбнулась Корделия, протягивая местному гению руку. – Надеюсь, внешняя форма не соответствует содержанию.
– Ну что ты, – добродушно рыкнул Бозгурд, – наш профессор само милосердие. Рыдает от жалости над своими подопытными. Так, Зигмунд?
Профессор густо покраснел. Лицо у него было круглое, одутловатое, бородка редкая, будто щипаная. Волосы на круглой голове вьющиеся, но прореженные, будто сорняки на грядке. Двигался он суетливо и как-то заискивающе.
– Я, конечно, ценю ваш юмор, мистер Бозгурд, но я все же попросил бы…
– Ладно, ладно, не пузырься, яйцеголовый.
Корделия усилием воли сдержала смешок. Нечего себе повадки у большого босса!
– Как там твой подопечный? Готов принять посетителей?
– Да, да, все готово. Провел инструктаж согласно вашим указаниям.
– Тогда веди.
Лаборатория была небольшой, но оснащенной с максимальной функциональностью. Прежде Корделии не доводилось бывать в закрытых помещениях «DEX-company». Она имела о них представление по редким и очень сухим репортажам, которые время от времени появлялись на различных каналах. Демонстрируя свою открытость и готовность к сотрудничеству, «DEX-company» сама организовывала эти познавательные экскурсии, допуская журналистов в свои салоны, офисы и лаборатории. Обычная практика для такого масштаба корпораций. Посмотрите на нас изнутри, так сказать, в домашней обстановке, без галстуков! Мы совсем не страшные! И киборгам у нас живется сытно и привольно. Мы им и папа, и мама, и «какава с чаем». Разумеется, в цеха, где идет непосредственно производство живых кукол, и на циклопических размеров космические станции, где в особых условиях невесомости выращиваются органические заготовки для киборгов, никого из посторонних не допускали. Более того, координаты этих механизированных «роддомов» не были известны даже большинству сотрудников компании. В цеха давался доступ только самым доверенным специалистам, поэтому Корделия смотрела на представшие ей декорации с нескрываемым, хотя и брезгливым, любопытством. Сверкающие той же больничной стерильностью приборы, нависающие лампы, также сходные с софитами операционной (к счастью, бездействующие), полупрозрачные мониторы, биоклавиатуры, толстые переплетенные, как змеи, кабели и, конечно, стенд. Это приспособление для тестирования Корделия также видела в репортажах. Этот был пуст. Лаборатория вообще казалась необитаемой. На двух мониторах мерцали красные огоньки режима Standby. Тусклое синеватое освещение. «Как в морге», подумала Корделия. Она уже жалела, что согласилась приехать, что поддалась этому соблазну.
– И где он? – нетерпеливо спросил Бозгурд. – Надеюсь, у тебя хватило твоих гениальных мозгов вытащить его из транспортировочного модуля?
– Да, да, конечно. Он здесь.
Лобин повел их в дальний конец лаборатории, мимо рабочих столов с измерительными приборами, к небольшому боксу за прозрачной стеной из сверхпрочного пластика. В боксе был тот же синеватый свет из мертвецкой. Но Корделия сразу заметила сидящего в дальнем углу человека. Он сидел, обхватив колени руками. На приближающихся людей он не обратил внимания, продолжая смотреть прямо перед собой. Лобин коснулся сенсора, и в боксе вспыхнул свет. Тот самый, ослепительно режущий, операционный. Обыкновенный киборг, вероятно, не заметил бы перемены в освещении, полагаясь на опцию фильтрации внешних раздражителей, но тот, кто находился в боксе, вздрогнул и поднял голову. Затем взглянул на людей. Корделия увидела темно-русые, неровно остриженные волосы и очень молодое, исхудавшее лицо. И глаза. Живые.
– Эй, DEX, а ну иди сюда, – приказал Бозгурд. – Поднимайся. – Повернулся к Корделии. – Собственно, он не совсем DEX, боевых программ у него нет. Их не ставили. Обходились базовыми, для физиологии и моторики. Впрочем, и они ему не особо нужны. Он у нас… самостоятельный. Но основа та самая, DEX, шестерка. Он своеобразная квинтэссенция той чертовой партии. Самая устрашающая крайность. Большая удача, что они все в эту крайность не впали.
Киборг или человек, – Корделия не смогла бы ответить с уверенностью, – приблизился, (движения очень человеческие) и застыл в двух шагах от прозрачной перегородки. Босые ступни на гладком металлизированном покрытии. Киборг был одет в джинсы, которые предыдущий владелец или он сам небрежно обрезал тупым ножом до середины голени. Корделия подумала, что ему должно быть холодно стоять на этом блестящем стерильном полу. В боксе не было ни матраса, ни походного коврика, ни даже куска резины, которая могла бы смягчить поверхность под босыми ногами. К джинсам прилагалась не футболка, а рубашка с длинными рукавами, явно не по размеру, рукава длинные и широкие, скрывающие кисти рук почти до кончиков пальцев. Казалось, эту одежду, и укороченные джинсы, и рубашку, нашли впопыхах всего четверть часа назад. «Они, что же, голым его привезли?» подумала Корделия. И взглянула ему в лицо. Он стоял как раз напротив. Не напротив Бозгурда, Анатолия или профессора, а напротив нее. Лицо застывшее, но не той пластиковой неподвижностью, которая отличает киборга. Это было лицо усталого, отчаявшегося человека.
Было в этой неподвижности что-то устрашающе знакомое, пережитое, не то по ночным кошмарам, не то по мало чем отличимым от них воспоминаниям. Она уже видела это застывшее в безысходности лицо. Видела очень близко. Даже разглядывала его, изучала. Это было ее собственное лицо, лицо безымянной женщины в клинике при заштатном космопорте. Лицо женщины, потерявшей память… Женщины, выбравшей глухоту в нарастающей какофонии… Женщины, тащившей за собой капельницу, как загарпуненная рыба тащит рыбачью лодку… Женщины, искавшей какой-то выход. Она должна была куда-то успеть. Потом выход нашелся. Там была узкая дверь, блестящая, из стеклопластика. В ее гладкой поверхности женщина увидела свое отражение. Свое застывшее, помертвевшее лицо, с провалившимися, в синюшной черноте, глазами. Та же неподвижность. Та же пустота внутри. За этим лицом, конечно, есть мышцы и кости, но существуют они формально. В действительности там все выскоблено, обглодано безмолвным страданием.
Корделия смотрела в лицо возникшего перед ней существа, безжалостно вырванного из спасительного полумрака, и видела себя. Это она, опустошенная, обескровленная, выпитая до капли космическим мраком. Киборги не знают этой отрешенности. Их кукольные глаза пусты, но пусты по-другому, как пусты фальшивые бусины, выдаваемые за жемчуг. В фальшивке бездна не отражается, фальшивка не уводит через провалы фиолетовых зрачков к самому дну мироздания, к плоскости, где вселенная избавляется от самого времени. Так отрешенно, потерянно могут смотреть только люди. Живые. Кто перед ней? Человек? Но зачем они показывают ей человека?
– Бозгурд, – резко сказала Корделия, отшатываясь от прозрачной стены, – это что? Шутка? Это же… это же человек…
В ответ Бозгурд криво, но торжествующе усмехнулся.
– Увы, дорогая. Это не человек. Это киборг. – Он шагнул ближе к перегородке. – Эй, DEX, изобрази-ка нам что-нибудь из своих киборгских штучек. Боевой режим. Или глазами красными посверкай. Или… Что там у тебя? Ночное зрение?
Существо за перегородкой, человек или киборг, покосилось на говорящего. Взгляд существа был полон презрения. Злого, отчаянного. «А ты меня заставь!» говорили эти глаза.
– Переход в боевой режим невозможен. Отсутствует необходимое программное обеспечение.
Голос хриплый, усталый, но определенно человеческий.
– Может, – испуганно вмешался Лобин. – Он все может! И в боевой… и ночное зрение, и сканер, и детектор.
– Не подчиняешься, значит, – зловеще протянул Бозгурд. – А если так… Умри!
Корделия вздрогнула. Но человека нельзя убить одним словом. Только тот парень за перегородкой вдруг замер. И… перестал дышать. Он взглянул на Бозгурда с какой-то странной торжествующей горечью. И закрыл глаза. Какое-то время ничего не происходило. Потом он поник, обмяк, колени подогнулись, и узник стал падать, замедленно, как будто воздух изменил свою плотность.
– Найджел! – крикнула Корделия. – Что это?
– Не паникуй, у нас есть три минуты, я слежу за временем. Я всего лишь хочу, чтобы ты убедилась, – невозмутимо ответил Бозгурд. Затем сверился с дорогим увесистым коммом на левом запястье, перевел взгляд на трепещущее тело за перегородкой. – Отмена приказа.
Корделия услышала судорожный вдох. Так вдыхают утопающие, мучительно, со свистом и всхлипом. Воздух прорывается в легкие, принуждая к жизни готовое погрязнуть в удушье тело. Киборг, теперь уже в этом не было сомнений, приподнялся, опираясь на локоть, замер на мгновение, пережидая, возможно, приступ слабости, затем встал, пошатываясь. Глаза угрожающе сверкнули красным, но тут же погасли, вернув тот же бездонный оттенок безысходности. Пламя заместилось едким, смолистым горением ненависти. Он смотрел на главного дексиста с черным, испепеляющим отчаянием. Но тот только усмехнулся.
– Ну вот, так бы сразу. И нечего было упорствовать. – Потом обратился к Корделии. – Убедилась? Это не человек. Это жестянка, возомнившая себя человеком.
– Можно мне с ним поговорить?
Бозгурд изобразил изумление.
– Да о чем с ним говорить? Кукла. Пусть и с гонором. Впрочем, как хочешь.
Корделия приблизилась на шаг к перегородке. Чувствовала, что поступает опрометчиво. Отделяющий киборга от людей пластик, конечно, прочный, но те ролики, которые ей переслали, не оставляли никаких иллюзий относительно возможностей «сорванных» DEX’ов. А этот не только сорван, этот безумен. И безумие это замешано на ненависти и отчаянии. И все же она подошла еще ближе, даже положила руки на перегородку, будто демонстрируя киборгу пустые ладони.
– Тебя зовут Мартин? – спросила она.
В глазах существа что-то изменилось, что-то тяжелое, волной, перекатилось по воспоминаниям.
– Да, – глухо ответил киборг.
– Тебя так родители назвали?
Снова эта тяжелая, невидимая волна, уже со дна сердечного омута, с илом и кровью. Глаза его сверкнули красным. Мимолетно. Как издыхающая лампочка.
– Да.
– А ты их помнишь?
Он дернул плечом и чуть склонил голову. Но глаз не отвел.
– Помню.
– Они любили тебя?
И тут случилось то, что так живописали репортажи о сорванных «шестерках». Киборг сорвался. Он кинулся к перегородке и со всего размаху ударил кулаком в прозрачную стену. Не там, где стояла Корделия, а рядом. Пластик выдержал, хотя на мгновение ей показалось, что стена прогнулась и вот-вот пойдет трещинами.
– Назад! – тут же приказал Бозгурд. – Опять сдохнуть хочешь?
Киборг обернулся к нему. Глаза снова сверкнули красным.
– Давай, хозяин, не медли.
Но следующие слова предназначались уже Корделии. Губы исказила презрительная усмешка.
– Так называемые «родители» меня предали. Люди… всегда предают.
– Но… – начала было Корделия.
Разве ему не сказали, что родители погибли? Почему он называет их предателями? Она заметила на перегородке кровавый отпечаток. Он ударил с такой силой, что разбил себе руку. Но продолжить разговор ей не позволил Бозгурд.
– На место, DEX! Хватит, Корделия, эта жестянка уже пару недель заслуживает утилизации. Выработал свой ресурс. Да все руки не доходят. Пойдем наверх.
Корделия не нашла, что возразить. Она получила доказательства желаемого. Разумные киборги существуют и могут быть неотличимы от людей. А то, что этот вроде как сумасшедший, так ведь первый опытный экземпляр. Лобин выключил в боксе киборга свет. Бозгурд уже вел Корделию к выходу. Но она успела оглянуться и разглядеть застывший силуэт в темной, прозрачной клетке. Вопреки данному приказу он не отошел в свой угол, где сидел, скорчившись, обхватив колени. Остался стоять у перегородки, босой, на холодном, металлизированном полу. Ей показалось, что в знак прощания он приложил к пластику свою разбитую окровавленную ладонь.
Бозгурд был в той же безмолвной, тлеющей ярости. Все произошло не так, как он планировал, поняла Корделия. У Анатолия вид подавленный, виноватый, а толстячок Лобин боязливо втянул голову в плечи.
– Извини, дорогая, – наконец произнес Бозгурд. – Эти идиоты все испортили. Я приказал им подготовить киборга к разговору, но кретины умудрились все сделать наоборот.
– Не извиняйся, Найджел. Ты доказал, что разумные киборги существуют. Только вот… они что же, все такие… неуправляемые?
– Конечно, нет! Этот спятил, когда узнал, что родители от него отказались. Да и как я уже сказал, первый опытный экземпляр. Со множеством недоработок. В настоящее время технология уже обкатана. Мы уже выращиваем несколько киборгов по индивидуальным заказам. Можем и тебе… вырастить.
