Текст книги "Зависть богов (СИ)"
Автор книги: Ирен_Адлер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 28 страниц)
Теперь династия вновь пребывала на грани забвения, ибо Корделия была последней. «Интересно, почему она не выйдет замуж? Ну или не закажет клона?» подумалось тогда Эдварду. «Кто-то же должен унаследовать этот холдинг!» Ответа на вопрос не нашлось, и говорить с ним на эту тему желающих также не оказалось. Среди журналистов, редакторов, ведущих, гримеров, секретарей, рекламщиков вообще не принято было сплетничать, что в первое время Эдварда очень удивляло. Они вообще там, на этом «GalaxiZwei», были какие-то… с принципами. И боссиха эта… Не знаешь, чего от нее ждать. Взгляд жесткий, как рентгеновское излучение.
– Так я задам вопрос? – кротко переспросила Корделия.
Эдвард кивнул. В горле пересохло.
– Скажите, молодой человек, вам не доводилось слышать о неком сэре Джоне Хоукинсе, английском адмирале, которого пожаловали в рыцарское достоинство за храбрость, проявленную в битве с Непобедимой Армадой?
Эдвард застыл. К чему это она? Что еще за адмирал? Не знает он никакого адмирала. И все остальные не знают. Вон как обалдело переглядываются. Даже этот бородатый Дымбовски.
– Так не слышали?
Эдвард отрицательно качнул головой. Рубашка на спине стала мокрой.
– Жаль, – вздохнула Корделия. – Примечательная была личность. Талантлив, предприимчив, отважен. В рыцарство в то время просто так не посвящали. Сама королева Елизавета пожаловала титул. Адмирал был безжалостен к врагам, но и милосердию не был чужд. Основал приют для ветеранов, приучил англичан курить табак и есть картофель. Это нам сейчас в двадцать втором веке смешно. Подумаешь, картофель. Эка невидаль. А в середине шестнадцатого века, когда не было ни синтезаторов, ни центаврианских «телят», вопрос был крайне актуальным.
Эдвард все больше холодел. О чем это она? Какой еще картофель? Похоже, правду о ней говорят, чокнутая она.
– О чем это я? – невинно спохватилась Корделия. – Ах да, о сэре Джоне Хоукинсе, выдающемся негодяе. Да, да, ко всем своим неоспоримым достоинствам, подвигам и достижениям, он все-таки негодяй. А знаете, почему? Потому, что наряду со всеми своими патриотическими увлечениями, открытиями и победой над Армадой, он промышлял пиратством и работорговлей. Что, кстати, нисколько ее величеством Елизаветой не осуждалось, а скорее наоборот, поощрялось и вознаграждалось. Опять не поняли? – Корделия вздохнула. – Простите, я вам тут свою многоуровневую ассоциацию рассказываю, в наивной уверенности, что вам все станет ясно с первого же намека. Ну не буду никого утомлять. Так вот, «DEX-company» это и есть современный сэр Джон Хоукинс. Прогресс? Несомненно. Польза для Федерации? Да сколько угодно! Отчисления на благотворительность? Сироты и ветераны благословляют щедрого дарителя. Победа над Великой Армадой? И тут награды и почести. Одобрение правительства, льготы, преференции – это своего рода аналог рыцарства, возведение в некий священный ранг. И обратная сторона великолепного фасада – что?
– Что? – машинально повторил Эдвард.
– Работорговля. А рекламы работорговли на моем канале не будет.
Голос Корделии внезапно утратил обманчивую, едва ли не заискивающую мягкость. Она выпрямилась и взглянула на Эдварда в упор. Взгляд жесткий, как рентгеновское излучение.
========== Глава 3. Сэр Джон Хоукинс ==========
Видеофон мелодично звякнул. Корделия с раздражением на него покосилась. Ну кто там еще? Она вернулась в свою квартиру на 7-й авеню всего полчаса назад. Эстелла, вокруг которой совершала свой годичный пробег Новая Москва, уже закатилась. Сутки на планете были на два часа длиннее земных, а следовательно, и рабочий день тоже. Корделия большую часть времени проводила либо на Земле, которая представлялась ей огромным офисом со множеством ячеек, терминалов, перегородок и начальственных кабинетов, либо на Геральдике, которая, напротив, ассоциировалась с необъятным шезлонгом на берегу моря. На первой – только работа, впрягайся и вези, а на второй – блаженное одиночество. Новая Москва нечто промежуточное. Из окна спальни хорошо просматривается центр города с возносящейся к небу штаб-квартирой, из окна кабинета – безбрежная степная пустошь в клубах бледно-лилового тумана. Такой странный окрас туману придавали спектральные игры Эстеллы. Глядя на этот туман, Корделия думала, что вот в таком художественном оформлении мог бы получиться неплохой триллер с нарастающим саспенсом. Но вряд ли у нее найдется время. Впрочем, если подбросить идею сценаристам…
Видеофон вторично напомнил о себе. Корделия заблокировала исходящий видеосигнал и приняла вызов. Скорей всего Дымбовски. Или Ордынцев. Номер личный, известен весьма ограниченному числу лиц. Вирт-окно развернулось, но представший ей персонаж оказался ни тем, ни другим. В раскрывшемся окне возник мужчина лет сорока, в очень дорогом деловом костюме. Глубоко посаженные темные глаза, квадратный подбородок, жесткая линия рта. Корделия его узнала. Ну вот и сэр Джон Хоукинс собственной персоной. Найджел Бозгурд, держатель контрольного пакета акции «DEX-company».
– Так нечестно, Корделия, ты меня видишь, а я тебя нет.
Он улыбнулся, демонстрируя голодное волчье дружелюбие. Корделия вздохнула.
– Чего тебе, Найджел?
– Да вот, соскучился. Повидаться бы.
– Зачем?
– Ну что ты так сразу! А поговорить?
– Нам не о чем говорить.
– Ты все еще злишься? Ну извини. Да я уже сотню раз извинялся. Ну что еще мне сделать?
– Ничего, Найджел, в буквальном смысле ничего. Когда ты ничего не делаешь, это наиболее желательный вариант твоего онтологического присутствия.
– Как ты любишь умные слова, Корделия. Пожалуй, ты единственная женщина, которая умеет правильно ими пользоваться.
– Так чего ты хочешь?
– Я же сказал – повидаться. Пригласить тебя в ресторан. Знаешь, тут в вашем новомосковском захолустье есть отличное местечко. «Дом с привидениями» называется. Там подают восхитительные ребрышки новорожденных степных косуль. У вас зверозащитники еще не зверствуют? – засмеялся он своему каламбуру. – Или уже подцепили заразу? Тебе не кажется, что человечество пошло куда-то не туда? Пытается противопоставить свои жалкие принципы законам природы. А они, эти законы, просты. И даже примитивны. День сменяется ночью, сильный пожирает слабого. Есть хищники, а есть – еда, и глупость непростительная этим законам противостоять. Все равно что через парламентскую резолюцию пытаться отменить первый закон термодинамики. Или формулу Эйнштейна.
Корделия поморщилась. Сейчас начнутся рассуждения о пищевой цепочке и о двуногом повелителе вселенной. Волки и овцы. Кролики и удавы. Ничего нового. Внезапно ее осенило.
– Слушай, а этот Сикорский не твой протеже?
Бозгурд изобразил работу мысли.
– Сикорский? Ах, этот… Ты его уволила?
– Еще нет. Он останется до конца испытательного срока.
– Какая же ты безжалостная, а еще женщина.
– Ну да, я такая. Для тебя это новость?
– Вопрос риторический. Так как насчет ресторана?
– Рекламы не будет, Найджел.
– Так ты еще условий не знаешь! Я тебе кое-что интересненькое расскажу. Тебе понравится. Сикорский мальчишка, не с того конца начал.
– А есть другой конец?
Бозгурд улыбнулся еще шире.
– Все-таки тебя этот конечный вопрос интересует, – заметил он. – А помнишь? Я предлагал.
– Давай без пошлостей. Что ты можешь рассказать мне такого, чего я еще не знаю?
– Встретимся в ресторане.
Корделия задумалась.
– Да ты меня никак боишься! – с пафосным негодованием воскликнул Бозгурд.
– Если бы я боялась таких, как ты, Найджел, я бы работала в библиотеке.
– Позвони своему майору, пусть висит на хвосте.
– Он уже в курсе.
– Настороже, как всегда. С таким майором и киборг не нужен, – хохотнул Бозгурд.
– Ладно, черт с тобой, где и когда?
– Я скину тебе адрес и… буду ждать.
Последние слова он протянул с нарочитой томностью, но Корделия и бровью не повела. Они оба знали, что эта взаимная фамильярность не более чем игра, особый этикет двух равных по силе хищников.
– Ордынцев, слышал? – спросила она, когда Бозгурд отключился.
– Да. Поедешь?
– Ты будешь отговаривать, я знаю.
– Буду. Он опасен, Корделия.
– Я тоже, – вздохнула она. – И кто из нас опасней, вопрос спорный. Он – пират, а я – Летучий Голландец. Ну или подводный риф.
Начальник службы безопасности помолчал, затем спросил:
– Тебя сопровождать?
– Как хочешь. Ты бы поспал лучше. Или напился. Водка есть?
– Иди к черту.
– А я, по твоему, куда собираюсь?
========== Глава 4. «Дом с привидениями» ==========
Ресторан «Дом с привидениями» как фасадом, так и внутренним интерьером вполне соответствовал своей вывеске. Выстроенный в давно забытом готическом стиле, со множеством каменных кровососущих монстров и декоративных труб на крыше, плотно увитый генномодифицированным плющом, ресторан находился в пригороде Мэрии, на болотистой косе, где, как и предписывалось выбранным для оформления жанром черно-белых ужасов Хичкока, каждые шесть часов, после прилива, оказывался отрезанным от суши и погружался в мерцающий лиловый туман. Этот туман поглощал все огни и звуки, ввергая островок в мистическое оцепенение. Внутренняя отделка также отличалась сумрачной элегантностью. Темные деревянные панели, рога новоэдемского оленя, разверстая пасть камина и тяжелая бронзовая люстра со множеством мелких светильников. На самом деле люстра весила ничтожно мало и, сорвись она с толстенной бронзовой цепи на головы посетителей, никакого вреда бы не причинила, но об этом никто не знал. Иллюзия была качественной. Официанты так же носили соответствующее облачение и макияж – напоминали выпитых досуха жертв графа Дракулы.
– Ну как? – осведомился Бозгурд, провожая Корделию к заказанному столику.
Сразу после разговора с Ордынцевым она успела переодеться в темно-синее платье изысканного покроя. Платье плотно облегало фигуру, подчеркивая привлекательность, но не избавляло свою владелицу от чопорной надменности, как бы намекая – смотреть смотри, но не вздумай трогать. Единственным украшением, которое позволила себе Корделия, было ассиметричное колье, напоминавшее аксельбант.
– Как всегда неотразима! – констатировал владелец «DEX-company», галантно отодвигая для своей дамы стул с высокой спинкой.
Корделия сразу открыла меню, выбрала блюдо наугад «отварная форель со спаржей» и взглянула на собеседника.
– Итак, что тебе нужно?
– Ну зачем так сразу? Вечер только начинается. Сейчас подадут аперитив. Ты что предпочитаешь? Амонтильядо или кампари? Мы выпьем вина. Попробуем здешних устриц. Ты же знаешь, что здесь самые натуральные выловленные в море устрицы.
– Это не устрицы.
– Да какая разница! Главное, что похожи. Схожие по форме с земными двустворчатые моллюски. Их прозвали устрицами. На Земле их уже и не помнят, – с деланным сожалением вздохнул он. – Все искусственное, генномодифицированное, а то и вовсе синтетическое.
– Найджел, не тяни.
Он изобразил печаль.
– Вот как с тобой быть. Как ухаживать за такой женщиной?
– Ты за мной не ухаживаешь. Ты преследуешь свои финансовые интересы и пытаешься навязать мне сделку. Поиметь прибыль. Да, да, и меня поиметь. Но тебе не светит, и ты это знаешь.
– Откуда столько цинизма?
– Оттуда, откуда и у тебя, – отрезала Корделия. – Из морга, забитого свежими трупами. Говори, чего хочешь.
Подошел официант, бледный худой юноша с глазами, обведенными тушью, разлил по бокалам Шато-Ротшильд 2120 года. Бозгурд больше не улыбался. Его лицо подсохло и затвердело.
– У меня к тебе деловое предложение, – жестко сказал он.
– Рекламы не будет, Найджел, – устало повторила Корделия, отпив из бокала.
Официант подал закуски: крошечные порции морепродуктов в виде замысловатой формы тартинок. К ним полагался острый соус с соком процыкулыра.
– Я еще ничего не сказал о рекламе, – сухо ответил Бозгурд, – и не озвучил свои условия.
– Хорошо, говори.
– Для начала я расскажу тебе одну историю. Это случилось лет семь назад на Хроносе. Слышала о такой планете?
– Да, там агрессивная атмосфера с преобладанием метана. Терраформации не подлежит, но предполагаются богатые залежи иридия. Дальше что?
– Ты права. Терраформация невозможна. Выживание людей сомнительно. Но пара научно-исследовательских станций там все-таки есть. А с ними и горнодобытчики. Геологоразведка, глубокое бурение. Работают вахтовым методом, по полгода. Но это неважно. Тогда, семь лет назад, на Хронос прибыла первая группа исследователей, без каких-либо конкретных данных, только с теоретическими выкладками. Даже не по государственной программе, а на свой страх и риск. Несколько романтически настроенных энтузиастов, решивших покорить Галактику. Ну или доказать папочке свою состоятельность. В компании этих идеалистов был некий Мартин Каленберг.
Бозгурд намеренно сделал паузу, и Корделия чуть вздрогнула. Мартин… Имя распространенное. Она слышит его довольно часто. Вот совсем недавно она читала резюме пилота по имени Мартин. Резюме ей понравилось, и голография самого заявителя так же произвела благоприятное впечатление. Честное открытое лицо. К сожалению, пришло резюме слишком поздно. Пилот на ее яхту был уже нанят. Почему же она снова вздрагивает? Столько лет прошло. В глазах Бозгурда мелькнула искра удовлетворения. Он добился того, чего желал. Она его услышала и теперь не сможет отвлечься.
– Что же дальше? – бесцветно поинтересовалась она.
Корделия не сомневалась, что Бозгурд хорошо подготовился к разговору и знает о своей vis-à-vis многое из того, что она сама хотела бы забыть. Но ей, при всех ее нынешних возможностях, было не под силу. Несчастья и катастрофы не удалить из пространственно-временного континуума, как устаревшие файлы с голо-кристалла. Если «хакер» обладает упорством и злой любознательностью, он эти события взломает и сделает копию. А Бозгурд был именно из таких, любознательных.
– Так вот, этот парень, Мартин, был единственным сыном безумно любящих его родителей. Поздний и долгожданный ребенок. Ты, возможно, слышала, что лет эдак тридцать тому назад была очень популярна одна актриса, Эмилия Валантайн.
Корделия кивнула. Эту актрису очень любила ее мать. Даже прически ее копировала.
– Эта актриса – мать этого мальчика. Она вышла замуж за профессора Каленберга, одного из неоспоримых авторитетов в геологии дальних планет. Он сам принял участие в десятке экспедиций, затем, получив научную степень, преподавал на Асцелле.
– Его я тоже знаю. Дальше.
– Он каким-то образом стал избранником этой актрисы, хотя ей прочили в мужья кого-то из аристократов с этой твоей Геральдики. Женился профессор по безумной любви. Она ради него отказалась от карьеры и славы. Детей долго не было. Они уже подумывали о клоне, как вдруг боги или кто там этими делами заведует, вняли их молитвам, и на свет появился мальчик, которого назвали Мартином, кажется, в честь прадедушки.
Вновь появился официант и подал отварную полосатую форель, редкий вид, встречающийся в высокогорных озерах. Нежное мясо форели выглядело прозрачным, подсвеченное изнутри перламутровыми прожилками. В бокалах заискрилось белое вино. Корделия молчала, осторожно разделывая рыбу трехзубой вилкой. Ждала продолжения.
– Счастью супругов не было предела, – театрально воскликнул Бозгурд, но тут же посуровел. – Ладно, не буду утомлять тебя подробностями, а то еще воткнешь мне вилку в глаз.
– До глаза не дотянусь, – спокойно парировала Корделия, – а вот пальчики шаловливые могу подправить.
Бозгурд хмыкнул. Почти одобрительно.
– Слушай, дорогая, а выходи за меня замуж. Представляешь, что бы мы с тобой в этой Галактике наворотили!
– «Любимая, я поведу тебя к самому краю вселенной. Я подарю тебе эту звезду». Не отвлекайся, Найджел. Этот вопрос мы уже обсуждали. Продолжай.
– Эх, на самом интересном месте! Ну как скажешь, дальше так дальше. Одним словом, мальчик подрос, блестяще окончил школу, поступил в университет и ожидаемо пошел по стопам отца, подался в геологи. Гордость родителей, средоточие их забот и надежд. Мать в нем души не чаяла, для отца он был светом в конце «червоточины». Ну ты понимаешь.
– Понимаю, – очень сухо ответила Корделия.
– И вот на последнем курсе университета вместо преддипломной практики он отправляется на Хронос. Его, видите ли, увлекли прожекты одного из молодых преподавателей, одного из тех сумасшедших гениев, которым сначала никто не верит, а после смерти ставят памятники. Экспедиция снаряжалась на добровольные пожертвования. За дело взялись дилетанты. И как результат, плачевный исход. Экспедиция погибла. Купола были некачественные или жилые модули недоделанные, не знаю, но спасатели нашли их замерзшими. Температура на Хроносе -120. Кстати, Мартин продержался дольше всех. Он каким-то образом смог починить один из автономных обогревателей и пытался спасти своих товарищей по несчастью. Боролся до конца. Спасатели опоздали на каких-то пару часов. У него еще кровь не успела кристаллизоваться.
Вилка в руке Корделии чуть заметно дрогнула. Она подняла глаза на Бозгурда.
– Зачем ты мне это рассказываешь?
Он примирительно поднял руки.
– Тише, тише, я вовсе не имею намерений тебя как-то задеть. Это всего лишь для того, чтобы ты прониклась.
– Я прониклась.
– Тогда мелодраматические подробности опустим. Это для сценаристов. Да и комментарии, как рассудил бы любой порядочный человек, здесь неуместны. Горе есть горе. Главное, что произошло дальше. А дальше происходило вот что. Мать так и не смогла смириться с гибелью сына. Более того, появились явные признаки помешательства. Она превратила комнату Мартина в мавзолей и отказывалась признавать сына мертвым. Напротив, она постоянно говорила о нем, как о живом, о том, что он вот-вот вернется, что он такой заботливый и талантливый мальчик, и что он очень любит маму. Она даже утверждала, что он тайком дарит ей цветы. Муж, профессор Каленберг, разумеется, отказывался поместить ее в клинику, хотя ему это настоятельно рекомендовали, пока болезнь не привела к плачевным последствиям, и даже потакал ее безумию. И вот однажды он пришел со своим горем к старому другу, некому Александру Гибульскому, нейрокибернетику, который уже несколько лет был сотрудником нашей компании. Гибульский как раз работал над шестой моделью, задумав повысить эффективность процессора, подкинув ему в союзники процессор органический, то есть мозг. Как было доказано еще в двадцать первом веке, человеческий мозг сам по себе сложнейшее кибернетическое устройство, не такое быстрое в обработке данных, как процессор, но обладающее качеством, обычному искину недоступным. Наш мозг способен на нестандартные решения. Известно, что если данные условия задачи выходят за рамки инсталлированного ПО, то все, тупик. А вот наш мозг способен выкрутиться. Таким образом, Гибульский решил, что еще один процессор, живой, «шестеркам» не повредит, напротив, приблизит к совершенству. Он уже начал свои эксперименты, уменьшая дозу нейродепрессантов, которые вводятся клонам в первых декады выращивания. Эти препараты угнетают клетки коры головного мозга и не позволяют им развиваться. Мозг заготовки для киборга остается в коме, ну вроде как у младенца в утробе. Работает только процессор.
– Найджел, я читала ваши мерзкие брошюры.
– Ну почему сразу мерзкие? Это всего лишь общедоступная информация.
– Что сделал твой Гибульский?
– Он решил помочь другу, а заодно проверить на практике свои теории. Что будет, если он исключит нейродепрессанты полностью и позволит мозгу развиваться так же естественно, как это происходит у ребенка. Или даже стимулирует его развитие.
– И как? Позволил?
– Позволил. С нашего негласного одобрения. Нам, в правлении, тоже было интересно взглянуть, что получится. Правда, получилось у него не сразу. Первые несколько заготовок погибли. А вот один, собранный из генетического материала Мартина и его родителей, выжил. Изначально разумный киборг. Практически человек, но с процессором и имплантатами.
Корделия отложила вилку.
– Постой, Найджел. Вы же кричите на каждом углу, что все срывы не более, чем производственный брак, что никакого разума, никакой мало-мальски заметной нервной деятельности там не было и быть не может. А теперь вдруг утверждаешь, что твой Гибульский создал разумного киборга!
– Да, – согласился Бозгурд, – кричим. И будем кричать. Потому что было бы большой ошибкой делать подобное открытие достоянием общественности.
– А меня, владелицу голоканала, за бокалом вина ты вот так просто ставишь в известность? Я тебе не друг, Найджел. И давать страшную клятву хранить твою тайну я не намерена.
– Я знаю, что не друг. Но и не враг. Пока, во всяком случае. А доверяю я тебе секрет вот почему. Вообрази перспективы. Сколько в Галактике небедных людей, кто потерял своих близких, жен, мужей, детей, родителей. Кто-то смог пережить утрату, а кто-то – нет. Как эта несчастная Эмилия Валентайн. Клонировать умерших строго запрещено, а вот заказать киборга желаемого фенотипа и с собственным геномом – это сколько угодно. Правда, дорого. Тот разумный киборг обошелся Каленбергам почти в полмиллиона. Но ведь таких немало, кто может себе это позволить, кто отдаст все, до последний единицы, чтобы вернуть любимых… – Бозгурд сделал паузу. – Например, родственники тех, кто погиб на «Посейдоне».
Корделия отодвинула тарелку. Взгляд ее заледенел.
– Ты намерен подсунуть мне киборга вместо сына? Или вместо мужа?
– Разумного киборга, Корделия, разумного. Едва отличимого от человека.
– Разумного вроде тех сорванных «шестерок»?
– Нет, «шестерки» – это жалкая пародия. Временный синтез Гибульского позволяет им частично осознавать себя, мозг ненадолго выходит из подчинения процессору. Но их жалкий процент, этих якобы разумных «шестерок», к тому же личность на уровне трехлетнего ребенка. Мы их скоро всех заменим. И срывов больше не будет. Вот почему мне нужна твоя помощь. Если на твоем «GalaxiZwei» скажут, что киборги седьмой модели абсолютно надежны и управляемы, сомнений ни у кого не останется. Тебе поверят.
– А взамен?
– А взамен ты получишь сына. Или мужа. Или обоих сразу. За наш счет.
Найджел откинулся на спинку стула. Выжидающе взглянул.
– Ты не боишься, что я расскажу эту историю про разумного киборга в прямом эфире? Ты же сам сказал, мне поверят.
– Нет, не боюсь. У тебя нет доказательств. Это твое слово против моего. Мало ли что я тут тебе наболтал. Пьяный был…
– Да, ты прав, доказательств у меня нет. Как для эфира, так и для сделки. Не в моих правилах рассказывать байки, не подкрепленные фактами.
Она тоже откинулась на высокую, жесткую спинку. Задумчиво оглядела полупустой, освещенный факелами и камином зал ресторана, где между столиками скользили голографические призраки в старинных одеждах, и сказала:
– Покажи мне его.
– Кого? – не понял Бозгурд, так как отвлекся на бокал с вином.
– Того киборга. Разумного.
========== Глава 5. История «любви» ==========
Сергей Ордынцев ждал на парковке у ресторана, поглядывая то на дверь «Дома с привидениями», то на роскошный громоздкий флайер с черно-белой символикой «DEX-company», принадлежащий Бозгурду. Владельца корпорации сопровождали два рослых DEX’a-телохранителя.
DEX’ов Ордынцев не опасался. У него сохранился жетон сотрудника федеральной СБ, дающий неограниченные полномочия лица с правом управления. Этот жетон сначала был принудительно деактивирован, когда несколько лет назад он был уволен из подразделения «Центурион», а затем, когда в Совете Федерации к власти пришли оппозиционные силы, хотя бы на словах декларирующие принципы социальной справедливости и верховенство права, и заслуги майора были признаны, жетон был активирован вновь и оставался действующим, несмотря на выход командира подразделения в отставку. Правда, его звали обратно с повышением, в звании подполковника, но Ордынцев уже возглавил службу безопасности «МедиаТраст». Однако прежних связей не утратил и при любой возможности вносил лепту в поиски беглых преступников и аресты коррупционеров. У журналистов «GalaxiZwei» всегда было достаточно материалов.
Эта поздняя встреча с Бозгурдом беспокоила бывшего майора. Личность владельца «DEX-company» имела неоднозначную известность. Просочились сведения, что Бозгурд не тот, за кого себя выдает, что прошлое у председателя совета бурное и преступное, да и само явление этого взявшегося ниоткуда олигарха вызывало много вопросов. Сначала Бозгурд был мелким держателем акций, затем, увеличив портфель, занял место в совете директоров. А еще какое-то время спустя, когда случился скандал с бракованными киборгами и акции стремительно пошли вниз, Бозгурд выплыл держателем уже пятидесяти одного процента. Видимо, перекупил портфель у основного акционера. Тем не менее свое приобретение он не афишировал, оставаясь для широкой публики только осторожным инвестором. Сергей Ордынцев, будучи опытным сыщиком, распознал признаки пластической операции на лице Бозгурда и еще более уверился в своих подозрениях. С этим человеком что-то не так. Он скрывает и прошлое и лицо.
Ордынцев взял владельца «DEX-company» на заметку немедленно, едва лишь тот появился на светском рауте, где присутствовала Корделия. Несмотря на свою нелюбовь к публичности ей приходилось время от времени появляться в высшем обществе для поддержания полезных знакомств. «Держи друзей близко, а врагов еще ближе». Улыбайся и дружи со всеми. Она и «дружила». Если не вынуждали воевать. Поддерживать внешнее дружелюбие Корделия рассчитывала и с Бозгурдом. А тот с места в карьер попытался завязать с ней отношения еще более «дружеские» – внести в перечень своих активов. Наблюдая, как наглый делец чуть ли не угрожающе теснит невысокую хрупкую Корделию в угол банкетного зала, Ордынцев припомнил цитату из старого фильма: «Вы привлекательны, я – чертовски привлекателен. Чего зря время терять?» Объединим капиталы и покорим Галактику. Кажется, делец в это верил.
Ордынцев не бросился на помощь. Корделия его позовет, если в этом будет необходимость, а пока она прекрасно справлялась сама, разыгрывая робость и смущение слабой женщины. Прием, известный со дня сотворения мира, но мужчины до сих пор на него ловятся. Особенно такие самоуверенные и самовлюбленные, как Бозгурд. Собственное величие слепит их, как направленный в лицо луч прожектора. Корделия растерянно хлопала ресницами, с трудом подбирала слова, боязливо ежилась и даже краснела. Пусть альфа-самец уверится в своей безопасности. Когда игра ей прискучит, она прибегнет к своему рентгеновскому взгляду и вывернется из обволакивающей назойливости, как мастер рукопашного боя из захвата.
После той первой встречи Бозгурд ее некоторое время преследовал, никак не желая расстаться с мечтой о слиянии капиталов. Он потратил крупную сумму галактов, чтобы разузнать о склонностях и привычках своего строптивого предмета. Пытался даже дать взятку Ордынцеву, а Дымбовски обещал место в совете директоров и виллу на Новой Вероне. Но оба сделали вид, что намеков не понимают. Дошло до того, что Бозгурд нанял трех мелких гангстеров, чтобы те забрались в дом Корделии и расписали стены угрозами. План был действенный и, по всей видимости, не раз опробованный. Однако будущий «властелин» Галактики не учел характера самой Корделии. Застав в доме незваных гостей, она не упала в обморок, не подняла крик, не кинулась бежать, а хладнокровно угостила взломщиков зарядом из станнера. Станнер был выставлен на минимальную мощность, и наемники отделались получасовым беспамятством, очнувшись уже в полицейском флайре. Доказательств против Бозгурда не было, но Ордынцев знал, что нападение его рук дело. Бывший майор настаивал на личном телохранителе, хотя бы человеке, если она наотрез отказывалась обзаводиться DEX’ом. Но Корделия отметала все предостережения.
– У меня уже есть телохранитель, – говорила она, не уточняя, кто или что в этой должности подразумевается.
Во избежание повторных инцидентов Корделия демонстративно, припарковав флайер у дома на 7-й авеню, вытащила из багажника внушительных размеров плазменную винтовку и продефилировала с ней мимо зевак, охраны и консьержа.
После неудачи с наемниками Бозгурд на какое-то время затих. Затем появился на выставке современного ксеноискусства, которая состоялась в частной галерее на Новой Земле. Ордынцев стоял рядом с Корделией и слышал, как подошедший Бозгурд спросил:
– Ты мне мстишь?
– Мщу? – искренне удивилась она. – Я всего лишь терпеть не могу твою контору.
Этот разговор состоялся сразу после первой попытки «DEX-company» разместить рекламу на «GalaxiZwei».
И вот все начинается сначала. Вновь попытка заключить сделку, вновь попытка не то ухаживания, не то порабощения.
Корделия шла очень быстро. Нет, она не спасалась бегством. Двигалась, как обычно, изящно и стремительно. Но явно была взволнована. Ордынцев открыл дверцу и помог ей взобраться на пассажирское место.
– Взлетаем. Быстро.
Сергей дернул штурвал флайера на себя. Машина почти вертикально ушла вверх. Корделия некоторое время молчала, выжидая, пока он выровняет флайер и запустит автопилот.
– Он угрожал? – не выдержал Ордынцев.
– Нет, не угрожал. Купить хотел.
К счастью, майор успел активировать искин и перепоручить управление. Иначе флайер крутанулся бы в воздухе.
– И… сколько же стоит Корделия Трастамара?
– Покупал не за деньги. Сына обещал воскресить.
Снова спас автопилот.
– Не понял, – изумился Ордынцев. – Он кто, Господь Бог?
– Скорее претендует на должность, – усмехнулась Корделия. – Предложил мне разумного киборга с генокодом Мартина.
– А… разумные киборги существуют?
– Он утверждает, что да. Ты же слышал про эти срывы.
– По официальной версии это брак. Аппаратный конфликт по вине недобросовестных нейротехников. Сама «DEX-company» так утверждает. Мозг и процессор не сошлись во мнении. Откуда там разум?
– Я тоже так думала. Вот что, Сергей, займись-ка этим делом. Какая-то из наших мобильных бригад выезжала на эти срывы. Но пущенный в эфир репортаж был сугубо информативным, без анализа причин и следствий. У них должен остаться материал. И еще, выясни, кто такой Гибульский.
– Ты веришь Бозгурду?
– Нет, но я обещала подумать. А он обещал показать мне киборга.
– Сорванного?
– Нет, не сорванного. Разумного. Изначально разумного.
========== Глава 6. Искушение ==========
На следующее утро Корделия, просматривая сводки новостей, краткие справки выпускающих редакторов, биржевые сводки и частные послания, заметила знакомое имя. Каленберг. Где-то она его слышала. В новостной ленте о нем упоминали в связи с открытием новой шахты на Вилде. Профессор одним из первых предположил наличие богатого месторождения гелия-3 на астероиде. Достаточно долго его выкладки подвергались критике. Приводилось множество железобетонных аргументов, опровергающих приводимые им доводы. Нашлись и сторонники теории, в основном ученики профессора, которые провели собственные исследования и поддержали своего учителя. В конце концов на Вилду отправилась геологическая экспедиция, подтвердившая наличие термоядерного топлива. Затем, как водится, все принялись кричать, что всегда доверяли профессору и восхищались его провидческим гением. Горнодобывающие компании принялись рвать друг у друга престижный госзаказ. Вскоре самый ловкий и «рукастый» выиграл тендер, и на астероид отправился ролкер с оборудованием и персоналом. Но профессор об этом уже не узнал. Он погиб. Погиб?
