Текст книги "Зависть богов (СИ)"

Автор книги: Ирен_Адлер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 28 страниц)

– Нет, еще нет. Еще упадут. Вот смотри.

Полчаса назад на канале «GalaxiZwei» вышел очередной новостной блок, посвященный расследованию гибели владельца «DEX-company». Были обнародованы результаты экспертизы ДНК и установлена тождественность Найджела Бозгурда и беглого пирата Ржавого Волка. Так же был упомянут брат Волкова Анатолий, занимающий должность главного маркетолога компании.

Реакция рынка последовала незамедлительно – держатели акций принялись спешно избавляться от своих токсичных портфелей. «DEX-company» тянула за собой и своих смежников, более мелкие фирмы, состоявшие с корпорацией в товарно-денежном взаимодействии.

«Прошу прощения, ребята, ничем помочь не могу », подумала Корделия. «Вы знали, с кем связывались».

Цифры на вирт-табло сменились – 47 минут до закрытия биржи. Стоимость акций ниже номинала. Как говорили в прежние, докомпьютерные времена, акции стоили дешевле бумаги, на которой были напечатаны.

– Вот теперь пора, – сказала Корделия, активируя комм, передающий сигнал на терминал трейдеров. – Работаем. Даем заявку.

Тревожный, красный мерцающий субтитр сменился на зеленый: Buy. Еще с четверть часа акции продолжали катиться к нулевой отметке, грозя уйти в минус.

– Скоро за них еще и приплачивать начнут, – усмехнулся Фицрой.

– Не исключено. Кто откроет нам кредит, если не хватит собственных средств?

– JP Morgan, FJ Financial Group и HS Holdings. Их кредитные комитеты на связи с нашим головным офисом. Все договоренности по кредитам, процентам и срокам достигнуты. Остается сказать «да» или «нет». Если говорим «да», вы ставите свою подпись, и они немедленно осуществляют трансфер требуемой суммы. Если «нет», то нет… Они приняли все наши условие. У нас идеальная кредитная история. Вернее, ее нет.

– Постараемся обойтись своими средствами. Разрешаю воспользоваться моим личным счетом. И не надо на меня так смотреть. Я когда-нибудь ошибалась? Мы все отыграем и окажемся в плюсе. Обещаю.

Фицрою полагалось бы изумиться или даже встревожиться – уж слишком беспечно рассуждает Корделия, слишком безрассудно повышает ставки. Холдинг «МедиаТраст» – величина на рынке не последняя, общая капитализация тянет на полмиллиарда, но по сравнению с «DEX-company» мелковат, чтобы произвести поглощение. В настоящий момент холдинг пытается сожрать добычу, превосходящую хищника раза в два. К тому же добычу чужеродную.

Марк мог бы еще понять, если бы Корделия затеяла поглощение «Gala Media Group» или «Gala Music Corporation», но почему она выбрала корпорацию, производящую киборгов? Неужели из-за того худенького русоволосого паренька, которого она привезла с собой с Геральдики? Кто-то сказал Фицрою, что этот паренек… киборг. Чему Фицрой не поверил. Ну какой киборг? Что он, киборгов не видел? В доме его матери много лет «жила» Mary. Был киборг-садовник, затем, когда матери стало трудно ходить, они обзавелись еще одним киборгом – сиделкой. Можно было и человека нанять, но мать пожелала именно киборга. «У них всегда настроение хорошее. И не украдут ничего». В службе безопасности холдинга тоже были киборги – два DEX’а и Bond.

Он наблюдал за пареньком. Ничего не увидел. Ну да, ведет себя немного скованно, по большей части молчит. Так любой на его месте, в незнакомой обстановке, вел бы себя именно так. Если не киборг, то в каком статусе этот парень? Впрочем, никому не пришло в голову задавать Корделии вопросы. Даже если он… киборг.

У них среди сотрудников это как-то не принято – распространять слухи, сплетничать и злословить. Так повелось с самого начала. Каждый сам решал, выносить ему на суд общественности свои неурядицы или хранить молчание. Конечно, время от времени новенькие пытались возродить привычную им линию поведения, задавая неуместные вопросы или пускаясь в предположения, но их активность быстро сходила на нет, не обретая поддержки. Например, одна юная редакторша, очень перспективная, с хорошими рекомендациями, в первый же день работы попыталась выведать у коллег, правда ли, что у госпожи Трастамара за все 15 лет вдовства не было ни одного серьезного увлечения. В ответ у нее вежливо поинтересовались, как подобные сведения согласуются с ее редакторскими обязанностями. Девушка смутилась и больше вопросов не задавала. «На работе мы работаем», сказала как-то выпускающий редактор музыкальных программ Анжелина Крейг, «а что мы делаем в спальне под одеялом – никого не касается».

Вот почему этого русоволосого паренька, что вышел вслед за Корделией из флайера (и которого она потом взяла за руку, будто он мог потеряться), приняли как явление вполне заурядное. Ну парень и парень. Никому не мешает. Хотя слух о том, что он киборг, все-таки просочился. Опровергнут не был, но и подтверждения не получил.

Фицрой за этим юным незнакомцем наблюдал – Корделия называла его Мартином – пытаясь определить, есть ли доля истины в этом слухе, но никаких прямых доказательств так и не обнаружил. Только косвенные.

С чего вдруг началась эта война с «DEX-company»? Сначала Корделия довольное долгое время провела на Геральдике, чего раньше никогда не делала, предпочитая заниматься делами холдинга лично, а не дистанционно. Потом с ходу, едва переступив порог кабинета, созвала совещание и заявила, что у них будет полный эксклюзив на освещение гибели владельца «DEX-company», добавив, что у нее есть поистине убойные материалы на эту тему. Вместе с Корделией на Новую Москву прибыла странная хамоватая девица, назвавшаяся Кирой Тиммонс, с которой предполагалось сделать несколько интервью, а так же ток-шоу, где экспертами выступят известные киберпрограммисты, психологи, социологи, биоинженеры и еще космос знает кто.

Дымбовски сначала растерялся, пытался задавать вопросы, высказывать соображения, призывать к рассудительности, так как происходящее казалось, мягко говоря, рискованной авантюрой. Но Корделия будто не слышала. Тем более что эта авантюра начала конвертироваться в бешеные рейтинги, в предложения от других каналов о совместном хорошо оплачиваемом участии, а стоимость рекламного времени взлетела до небес. Фицрой вынужден был признать, что Корделия обратила в прибыль очередной безумный проект. Хотя следующее безумие, покупка акций «DEX-company», очень быстро затмило предыдущее.

Наблюдая, как растет процент приобретаемых акций, Фицрой как бы невзначай заметил:

– Боюсь даже представить тот проступок, за который бедняга Бозгурд так полновесно расплачивается. Даже пираты такого не заслуживают.

Это было подано как шутка. Но Корделия не улыбнулась и холодно ответила:

– Этот бедняга Бозгурд прислал в мой дом головорезов с глушилками. Даже пираты придерживаются определенных понятий.

Других вопросов Фицрой не задавал. Когда прозвучал сигнал к закрытию биржи, холдингу принадлежало 53% акций «DEX-company».

***

Когда Корделия вернулась в свою просторную квартиру на 7-й авеню, поручив юридическому отделу завершить все формальности, она застала Мартина на кухне. Он прилежно готовил ужин. Так как хозяйка строго настрого запретила выходить из дома, делать заказы онлайн и вообще поддерживать связь с внешним миром, кулинару-любителю пришлось довольствоваться тем набором продуктов, который он обнаружил в холодильнике. К тому же рядом не было верной и заботливой «Жанет», отвечающей на вопросы и подкидывающей учебные видео, а с общедомовым искином, отвечающим за свет и канализацию, киборг сотрудничать отказался. Оставалось полагаться на собственную фантазию и обрывочные знания, полученные на кухне геральдийского дома, сочетая продукты в немыслимых комбинациях.

– Ну ты еще виноградину сверху положи, – вздохнула Корделия, сдерживая улыбку при виде возникшего гастрономического разнообразия.

– А винограда нет, – растерянно ответил Мартин. – Есть ягоды, но у них вкус странный и внутри что-то шевелится. Я подумал, что их лучше отдельно.

– Кулинар ты мой…

– Я сделал что-то не так?

Вот все-таки есть определенные недостатки в том, что киборг считывает малейшие изменения тембра голоса, а следовательно, и настроения.

– Ну что ты, Мартин, все так. Все правильно, все хорошо, получилось немного необычно, но это не страшно. Альфиане, например, трут лимонную пастилу на терке, и ничего. Некоторые находят это пикантным. Ты, кажется, мясо болотного мокреца приправил сиропом сметанного яблока. А почему, собственно, и нет? Это может быть новым словом в кулинарии. Вот даже не знаю теперь, что тебе подарить, обсерваторию или ресторан.

Мартин ей не поверил. Процент не озвучил, обошелся человеческим интерфейсом – движением век, бровей, уголков рта.

– Мартин.

Молчание.

– Мартин.

– Что?

– Я тебя люблю.

Он вздохнул.

– Я все время ошибаюсь.

– Все ошибаются. Даже непогрешимая природа частенько делает ошибки. Дает генетический сбой. Все, прекращай дуться. Давай сюда своего яблочного мокреца.

Она мужественно откусила трехслойный бутерброд и даже нашла его… своеобразным.

– Я отдохну пару часов. Если позвонит Кира, скажи, чтоб приезжала. Нам есть что обсудить. И не вздумай все это съесть или выбросить в утилизатор.

Мартин кивнул.

Кира действительно позвонила.

Энтузиазм дочери Гибульского пузырился, вскипал, шел всеми цветами спектра, плескался и пенился, грозя деформировать свою одушевленную тару до полной неузнаваемости. Корделия, уже принявшая душ и облик вполне цивилизованный, с кружкой кофе в одной руке и с авангардным бутербродом – в другой, слушала краткий пересказ бизнес-плана. Мартин все еще пребывал под впечатлением своего кухонного фиаско, но был близок к излечению – Кира с тем же энтузиазмом, с каким излагала план, поглощала один бутерброд за другим. Окончательно утешившись, он неслышно покинул кухню.

– Вот, я уже получила согласие двух коллег отца, инженера Алана Барнса и генетика Марека Грачева. Они согласились выступить в качестве экспертов. На сайт нашего общества, сокращенно ОЗРК, который я внесла в поисковые системы, уже поступило несколько заявок от волонтеров. Еще четверо кибертехников обещали подумать и, возможно, прийти на собеседование. В отделе рекламы мы уже обсудили первый ролик и даже выбрали рекламное агентство, которому его закажем. Еще я хочу снять временный офис. Где-то я же должна принимать всех заинтересованных и проводить собеседования. Только это, наверное, на Земле следует делать. В идеале было бы неплохо арендоваться один из офисов «DEX-company», у них там уже все оборудовано, ничего дополнительно монтировать не надо.

Тут Кира смолкла. Ей, вероятно, пришло в голову, что далеко идущие планы не мешало бы привести в некоторое согласие с объективной реальностью. Например, с той же «DEX-company», которая пока еще не заявила о самороспуске, как парламентская коалиция. Объективная реальность была так же представлена этой дамой, задумчиво жующей бутерброд.

– Что касается офиса, то и на текущем этапе это решаемо, – сказала Корделия, отставляя кружку с изображением большеглазых головастых гуманоидов на фоне буквы Х.

Мартин раскопал этот артефакт на инфранет-барахолке и купил, мотивируя интересом к «допрыжковым» верованиям человечества. Кроме этой кружки в квартире обосновалось еще с десяток странных вещей, но их ценность Мартин не объяснил, а Корделия не стала уточнять, выбрав объяснение наиболее прозаическое: Мартин учится взаимодействовать с окружающим миром без посредничества хозяйки. Вот, к примеру, через онлайн покупки. Тоже вариант. Пусть учится.

– После завершения юридических процедур, – продолжала Корделия, – большая часть активов «DEX-company» переходит в собственность «МедиаТраст».

От избытка чувств Кира вскочила. Она еще ничего не знала о падении акций на бирже.

– Правда? Вы… сделали это? Вы сделали? Я не могу поверить. Это… это… невероятно!

Кира закрыла лицо руками. Посидела так несколько секунд. Корделия наблюдала за ней совершенно безучастно. Она слишком устала за последние несколько дней, чтобы принимать участие в этих эмоциональных конвульсиях. Кира щипнула себя за ухо. Видимо, чтобы убедиться, что не спит.

– Все? Истерика кончилась? – спросила Корделия. – Да, кое-чем мы уже вправе распоряжаться. Но до полной победы еще далеко. Мои юристы пока заняты оформлением сделки. Процесс небыстрый. И даже благополучное его завершение не сулит немедленного отпуска на Шии-Раа. Все еще только начинается.

Кира энергично потерла уши, приводя себя в деятельное и сосредоточенное состояние.

– Да, я понимаю. Предстоит еще так много сделать. И главное, это юридическое обоснование нашего благотворительного общества и правовой статус разумных киборгов. Обретение ими прав. Кто они? Свободные граждане Федерации, со всеми правами, или по-прежнему чья-то собственность? Закон должен пройти через парламентский комитет и внесен в декларацию.

– Именно, – подтвердила Корделия. – Перекупить «DEX-company» это одно, а вот добиться для киборгов равных прав, провести закон через Парламент, совсем другое. И тут еще предстоит поторговаться.

Корделия замолчала. Потом встала и подошла к двери. Прислушалась. Сделала несколько шагов. Она знала, что Мартин ушел в дальнюю комнату, которую Корделия окрестила «игровой обсерваторией». На стены комнаты проецировались участки небесной эклиптики, видимой в данном случае с Новой Москвы. При желании эта небесная сфера легко замещалась видимой с Земли или Геральдики. Достаточно было задать искину желаемые параметры.

Проекция была интерактивной. Достаточно было прикоснуться к избранному объекту, звезде, планете, астероиду, пульсару, белому карлику, как этот объект увеличился в размерах, обрастая гроздьями вирт-окон, куда поступала подробная информация – масса, температура, светимость, расстояние в световых годах и прочие астрохарактеристики.

Мартину очень нравилась эта «детская комната». Возможно, это блуждание по эклиптике позволяло ему чувствовать себя не инородным телом в ткани пространства, а его неделимой частицей, живым кристаллом во вселенской решетке. Он был занят и до прихода Киры, и с ее появлением ограничился только вежливым приветствием, торопясь вернуться к прерванному занятию. «Будем надеяться, что ему не придет в голову подслушивать», подумала Корделия, возвращаясь к Кире и закрывая за собой дверь.

– Вот какой вопрос, Кира. Что вы скажете об этом старшине? Станислав Петухов, если не ошибаюсь?

– Капитан «Мозгоеда»? – изумилась Кира. – Станислав Федотович?

– Да, он. Вы, кажется, неоднократно с ним встречались. И даже провели на его корабле какое-то время.

Девушка неожиданно покраснела. И, – о чудо! – смутилась.

– Собственно, тут такая история… и началась так глупо. На Новом Бобруйске. Вспомнить стыдно. Выставила себя полной дурой.

– Вы о той истории с якобы умерщвленным киборгом?

Кира вскинула на нее глаза.

– Вы и об этом знаете?

Корделия усмехнулась.

– Мир не без добрых людей. Нашлись любители. И сголографировали, и запротоколировали, и впечатлениями поделились. Надо же что-то в соцсетях постить. Так почему бы не картинки с сорванным киборгом, который не то спасал, не то нападал. По сути, неважно. Главное, что-то сделал. Внес разнообразие. Так что там случилось на самом деле?

Кира еще какое-то время краснела и мялась. Ей действительно было стыдно. Стыдно за поспешность суждений, за свою ничем неоправданную мстительность, за мелкие и большие пакости, в которых ей волей-неволей пришлось признаться. Корделия слушала ее с улыбкой.

– Понятно, – сказала она, когда Кира добралась до крушения «Аргамака» и судьбоносной посадки «Мозгоеда», ведомого спятившим искином. – Классическая комедия положений. Когда поступки совершаются под влиянием первых некорректных вводных. А этот второй киборг, Ланс? Он такой же разумный, как и Дэн?

– Не совсем… Ланс, он еще «маленький». Дэнька, он самостоятельный и старше Ланса. Он и один не пропадет, если что… А вот Ланс. Даже удивительно, как он раньше не попался. С одной стороны, такой недоверчивый. Я его перенастроить хотела, взломать программу подчинения, чтобы не получилось, как с Дэном на Медузе. Так он от меня в каюте забаррикадировался. Думал, наверно, дурачок, что я и саму личность сотру. А с другой стороны, излишне доверчивый. Его позвали якобы от имени Дэна. Он и пошел. Ничего никому не сказал. Ну и… попался. Это же он был, на той записи… – Кира вздохнула. – Один он не выживет.

– Вот и Мартин… один не выживет, – тихо добавила Корделия. – Даже несмотря на то, что Мартин больше человек, чем киборг. Вернемся к старшине Петухову. Как бы вы его охарактеризовали? Всю доступную информацию я уже просмотрела. Но это знаки на вирт-мониторе. Я бы хотела услышать мнение непосредственного свидетеля.

– Ну, если коротко, то Станислав Федотович принадлежит к той категории людей, о которых говорят, что на них Земля держится.

Кира говорила долго, а Корделия слушала, не перебивая. Она уже приняла решение, но позволила Кире высказаться. Тем более что та с живописания капитана «Мозгоеда» перешла к аттестации пилота, в которого, похоже, была влюблена. Тоже классическая схема: сначала непримиримые враги, потом страстные любовники. Сюжет для дамского романа по всем жанровым законам. Бери и пиши. Или сериал снимай. Пришлось даже отвлечь Киру и напомнить ей о наличии в экипаже «КМ» других персонажей. Была девушка-зоолог, Полина Родионова, был совершенно очаровательный доктор Бобков, неисправимый оптимист, был техник Михалыч, личность без определенного места жительства и происхождения, и был Дэн, загадочный навигатор, клон-близнец того несчастного сорванного DEX’а, которого Мартин видел в лаборатории.

Кира неожиданно спохватилась.

– А… зачем вам «Мозгоед»? Вы меня с какой целью спрашиваете?

Корделия помолчала, налила кофе, взяла очередной трехслойный бутерброд.

– Мне скоро позвонят, – сказала она.

– Кто?

– Из Совета Федерации. Или администрации Президента. Но скорей всего из Совета. Я даже примерно представляю, кто это будет, но вам этого лучше не знать. В целях безопасности. Надеюсь, мне не придется объяснять, что «DEX-company» была тесно связана с ВПК. А ВПК напрямую финансируется из федерального бюджета. Представляете, какие там деньги?

Кира кивнула и даже побледнела.

– Так вы полагаете…

– Я не полагаю. Я знаю. Мне придется лететь на Землю не только для того, чтобы поставить в известность совет директоров «DEX-company» о смене владельца, но и для того, чтобы встретиться с этим… господином из Администрации. Так вот, когда я отправлюсь на Землю, мне бы хотелось, чтобы Мартин находился от меня как можно дальше.

Проводив Киру, Корделия пересекла по-прежнему тихую квартиру, направляясь в «детскую». Киборг сидел на низкой кушетке спиной к двери. Вирт-окна разворачивались, заполнялись яркими объемными изображениями и тут же сворачивались, уступая место другим мгновенно раскрывающимся вирт-экранам. Корделия не сомневалась, что Мартин знал о ее приходе, но намеренно игнорировал.

«Все-таки подслушивал. Вот паршивец».

– Мартин, – позвала она.

Нет ответа. Окна сворачивались и разворачивались.

– Мартин.

На этот раз он чуть приподнял плечи, будто за шиворот скатилась холодная капля. Острые лопатки как-то беспомощно шевельнулись под футболкой. Корделия села рядом, обняла и уткнулась лицом в упрямый, русый затылок.

– Мартин, я тебя люблю.

Он помолчал. Потом ответил:

– Почему люди всегда произносят эти слова, когда хотят сделать больно?

– Мартин, пожалуйста.

– Моя мать тоже всегда так говорила, когда улетала. Мы скоро заберем тебя отсюда, сынок… Мы тебя любим. Все будет хорошо. Ты скоро будешь с нами. Эти слова были первыми, за которые я цеплялся, когда приходил в себя… Много дней подряд. Очень много дней. Какие слова оставишь мне ты?

– Мартин, так надо. Мне так будет проще. Я буду знать, что ты в безопасности, что тебе ничего не грозит, что тебя не сделают заложником, что тебя не будут расстреливать у меня на глазах из строительного пистолета. Я не могу доверить тебя никому из тех, кого я знаю, и кто хорошо знает меня. Те, по другую сторону, тоже очень хорошо их знают. Мои близкие окажутся под угрозой. И под угрозой окажешься ты. А какой-то транспортник… Их никто не принимает всерьез. Чудаковатый экипаж на маленьком грузовике. И все же они единственные, кто может о тебе позаботиться и тебя защитить. Они это умеют. У них большой опыт.

– А ты вернешься? – спросил Мартин совсем по-детски. – Заберешь меня?

– Куда же я от тебя денусь? Ты моя единственная семья.

Мартин молчал.

– Давай сделаем так. Мы с ними встретимся. Познакомимся. Ты на них посмотришь, поговоришь с рыжим. Ты же хотел с ним поговорить? Хотел встретиться? – Мартин кивнул. – Вот и познакомишься. Там еще один киборг есть. Такая же, как и ты, бестолочь малолетняя. Они за этого второго умереть были готовы… потому что он их друг, потому что спасли его на Матриксе и признали равным себе, приняли таким, какой есть. Это о многом говорит, поверь мне. На это способен далеко не каждый… Да что там. Из людей очень мало кто на это способен. Но ты сам решишь. Поверишь этим людям – останешься, а не поверишь… Ну что ж, будем решать проблемы по мере их поступления.

========== Часть четвертая. Глава 1. Тесен космос ==========

– А мы, оказывается, знакомы.

Кира свернула вирт-окно с голоизборажением и активировала значок следующего. Это было уже третье офисное здание, которое она внесла в список как наиболее подходящее для обустройства в нем штаб-квартиры ОЗРК.

– С кем?

Она задала вопрос машинально, не поднимая головы. Времени катастрофически не хватало.

Корделия Трастамара, свежеиспеченная владелица «DEX-company», тоже была занята поступающими на ее терминал запросами, контрактами, резолюциями, отчетами, а также досье на интересующих ее персонажей, либо имеющих непосредственное отношение к корпорации, либо связанных с ней косвенно.

– С капитаном Петуховым, – ответила она на вопрос девушки.

Кира растянула окно с картинкой, развернула на 180 градусов, приблизила и… спохватилась.

– Со Станиславом Федотычем? Вы знакомы с капитаном «Мозгоеда»?

Корделия тоже свернула вирт-окно и откинулась в кресле. Они работали уже шесть часов, приводя к единому финансовому и юридическому знаменателю свои тесно сосуществующие проекты и чувствовали если не усталость – устать им не позволял азарт победителей, стремящихся как можно скорее обратить выигрыш в надежные и долгосрочные активы, – то некоторую мышечную стагнацию. Ныла спина, ноги сигнализировали о недостаточном кровоснабжении, а глаза слезились. Но остановиться, выйти из потока событий они были не в состоянии. Их несло через пороги и мели в крепком, безупречно обтекаемом, но крошечном подвижном модуле, остановить который и пришвартовать одним усилием практически невозможно. Остается только лавировать, уклоняться, сохранять равновесие и лететь до гипотетического финиша. До тех пор, пока русло не раздастся, поток не разольется, а дно не уйдет вниз, утаскивая в глубину торчащие камни. Они должны спешить. Должны успеть перегруппироваться, выровнять фланги, подогнать обозы и обезопасить тылы. Они выиграли сражение, но не войну. Вот если только дух перевести, наскоро перекусить, выдохнуть.

Корделия крутанулась в кресле, чтобы оказаться спиной к пестревшему вирт-окнами терминалу, и закрыла глаза. Под веками пульсировали искривленные копии тех окон. Визуальное эхо на сетчатке. Корделия усилила спасительную темноту ладонями, накладывая ее, как лечебный пластырь. Не отрывая рук от лица, ответила:

– Это нельзя назвать полноценным знакомством. Случайная встреча. Вряд ли я смогла бы его узнать, если бы встретилась без предварительной договоренности, если бы не знала, что он это он, а не какой-то абстрактный капитан транспортника. И он меня скорей всего не узнал бы.

Кира последовала примеру хозяйки кабинета, ставшего на время их совместным командным пунктом, и тоже свернула все окна. Встала и с удовольствием потянулась.

– И вы вспомнили об этом только сейчас? – непритворно удивилась она. – Это же замечательно!

– Замечательно это или же, напротив, факт знакомства произведет эффект негативный, сейчас трудно судить. Это произошло четырнадцать лет назад, – ответила Корделия. – Я бы не вспомнила, если бы не сопоставила даты. Вот сейчас мне бросилось в глаза, что старшина Петухов командовал подразделением на Шебе с 2175 по 2180 год. Его рота базировалась на «Иблисе». Это и привлекло мое внимание. Потому что в 2178 года я тоже была на Шебе и тоже в окрестностях базы «Иблис».

– А… что вы там делали?

Корделия помассировала виски, помолчала и ответила:

– Лечила проказу.

– Что? – Кира уставилась на нее в растерянности. – Вы делали… что?

– Лечила проказу, – спокойно повторила Корделия, изучая ошеломленную Киру почти с сочувствуем. – Проказа – это такая болезнь. Вернее, была такая болезнь. В настоящее время если и встречается, то на малоразвитых и удаленных планетах. Вот видите, вы о ней даже не слышали. Лечить научились. А вот раньше, в Средние века, и в эпоху Возрождения, была настоящим пугалом наряду с чумой, оспой и холерой, хотя далеко не так заразна, как это утверждалось тогдашними медиками. Так вот, одним из проявлений этой болезни была потеря чувствительности. Отмирали нервные окончания. И человек, пораженный этой болезнью, мог без всякого осязаемого дискомфорта сунуть, например, руку в огонь. Он ничего не чувствовал. Некоторые бедняги именно так и поступали, чтобы избавиться, как они полагали, от заразы, поразившей их руки и ноги. Пройти очищение огнем. Или попробовать научиться снова чувствовать. Я и отправилась на Шебу, чтобы проделать с своей болезнью то же самое.

Кира смотрела на нее с некоторым недоверием. Разумеется, для Киры, девушки двадцатого второго века, эпохи межзвездных перелетов, эры войн и сотрудничества с негуманоидными расами, такие болезни давным-давно «преданья старины глубокой». А с другой стороны, последствия той древней хвори как нельзя лучше иллюстрировали постигшую Корделию атрофию.

– Нет, физически я была совершенно здорова, – поспешила она успокоить собеседницу. – Разве что гемоглобин по нижней границе. И небольшой дефицит массы тела. Периферическая нервная система функционировала в штатном режиме, как выразился бы Мартин. Нервные окончания перегорели где-то внутри, на ином, нетелесном уровне. Само собой, если бы я сунула руку в огонь, мне было бы больно, а вот если бы я проделала то же самое со своей психо-эмоциональной составляющей, то есть, с душой, я бы не пострадала. Не чувствовать ни страха, ни печали, ни ярости в некоторой степени выгодно. Эмоции не мешают действовать.

– Как у киборга, – быстро вставила Кира. – Без рефлексии.

– Именно, как у киборга. Очень удобно. А с другой стороны, утрачиваешь инстинкт самосохранения. Да и пресным все становится, безвкусным, черно-белым. Вот я и поехала. Лечиться. Мне тогда казалось, что длить подобное черно-белое плоское существование в объемном мире невыносимо. Будто бы и не живешь вовсе. Так, одна оболочка. Или программа. На такой планете как Шеба существует высокая вероятность это существование прервать, ампутировать, так сказать, оставшиеся. Ну… или вылечиться.

– Помогло? – осторожно спросила Кира.

– Какой-то терапевтический эффект был, – согласилась Корделия. – Меня тогда взяли стажером в мобильную бригаду «GalaNews24». Пытались таким образом от меня избавиться. На Шебу в то время отправлялись самые отчаянные искатели правды, чаще всего, самые беспокойные и неудобные, желающие подвигов и карьерного роста. А я не подпадала ни под одну категорию. Меня отправили как балласт, который при необходимости, пролетая над океаном, можно и… сбросить.

– У них получилось?

Корделия чуть пожала плечами.

– Слышали такое выражение – когда рассуждаешь о завтрашнем дне, крысы на чердаке смеются? Вот они посмеялись. Все вышло с точностью наоборот. Они остались там, на Шебе, а я сижу здесь и беседую с вами.

– А что с ними случилось?

– Накрыло ракетным залпом. Бригада отправилась на передовую, чтобы задокументировать и увековечить штурм одного из опорных пунктов шебских повстанцев. Накануне из леса вернулась разведывательно-диверсионная группа с координатами лагеря «лесных братьев». На штурм отправили роту десантников. Ту роту ракетами тоже проредили. Поговаривали, что в штабе завелась «крыса», видимо одна из тех, с чердака. Предатель, торгующий секретными данными, или внедренный на Земле «крот». Впоследствии это подтвердилось.

– Станислав Федотыч тоже попал под обстрел?

– Нет. Старшине Петухову, можно сказать, повезло. Он со своим взводом остался на базе. Его отправили на поиски пропавших журналистов несколько дней спустя. Десантники прочесывали джунгли в окрестностях базы и нашли то, что осталось от мобильной бригады. Меня. Вот такая… несправедливость. – Корделия виновато развела руками. – Все, кто хотел жить, бороться, добиваться, побеждать, делать карьеру – погибли, а я, балласт, которая ни жить, ни бороться, а уж тем более побеждать в планах не имела, вышла к «Иблису». Старшина первым меня увидел, потребовал назвать имя. Должно быть, мой тогдашний облик вызвал у него… недоумение. Существо, подпадающее под определение гуманоид, но никак не человек. Самая правдоподобная версия – перед ним террористка-смертница. Не удивлюсь, что Станислав Федотович каждую секунду ожидал, что я начну лозунгами обличать кровавый режим, а затем активирую детонатор и взорвусь. Держал плазмомет наизготовку, едва не тыча мне дулом в нос. Не очень вежливо, но его можно понять. Смертники с поясом взрывчатки не раз приходили на базу. И женщины, и даже дети. Приходили под видом беженцев или чудом уцелевших заложников. Так что я вполне подпадала под типаж. Он несколько раз спрашивал мое имя. Я долго не могла понять, чего он от меня, собственно, добивается. Надышалась болотными испарениями и кто-то ядовитый меня укусил, плохо соображала. Потом нашла свое журналистское удостоверение. Меня тогда звали Кора Эскот, по фамилии матери. А Кора – уменьшительное от Корделии. В юности полное имя казалось мне слишком претенциозным. Изгнанная дочь короля. Единственная, кто его любил, единственная, кто осталась ему верной. И что самое смешное, единственная, кто оказался генетически подтвержденной.

Корделия печально усмехнулась.

– Вот так мы и познакомились. Он спросил, не осталось ли других выживших. Я ответила, что нет. Во всяком случае, я никого не встретила, кроме оголодавших зверушек. До сих пор удивляюсь, почему они меня не съели. Вероятно, вид был крайне неаппетитный. А потом он проводил меня до КПП и сдал на руки медикам. Потом мы с ним мельком виделись у кабинета особиста. Он входил, я выходила. Он меня не узнал. Я его тоже. Личность в полном десантном снаряжении лишается львиной доли своей индивидуальности. Мне потом сказали, что это был именно тот старшина, который меня нашел. Но я тут же забыла. Не до того мне было.