Текст книги "Гарри Поттер и Чертоги Разума (СИ)"

Автор книги: inatami

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)

“У Снейпа. Буду поздно”.

Белая чашка полетела в стену, осыпаясь крошечными фарфоровыми лепестками.

========== Глава четырнадцатая ==========

Кроме представительного кабинета и просторной лаборатории, у директора Хогвартса была еще и небольшая гостиная, предназначенная для неформальных встреч. Вход в нее скрывала скромная деревянная дверь, расположенная недалеко от устрашающих каменных горгулий, и Шерлок подозревал, что немногие вообще догадываются, что за этой дверью есть используемое – пусть и редко – помещение. В гостиную можно было спуститься напрямую из кабинета, чем и воспользовался Северус сегодня, когда Холмс пришел к нему.

Предлагаю провести вечер в чуть менее официальной обстановке, – вместо приветствия предложил Снейп и открыл одну из темных дверей в дальнем углу кабинета. Дверь походила на стенную деревянную панель: лишь точно зная, что она там есть, можно было обнаружить вход на узкую винтовую лестницу. Шерлок без особого интереса прикинул, что за одной из двух других панелей может оказаться вход в спальню: где-то же директор Хогвартса должен спать.

Гостиная выдавала в хозяине бывшего выпускника Слизерина: темно-зеленые ковры и портьеры, серебряные начищенные канделябры, над камином – огромный гобелен, изображающий величественного серого змея. Змей иногда шипел и мотал головой, но в целом вел себя довольно спокойно и Шерлок перестал оглядываться на каждое его движение. Кресла перед камином были неожиданно низкими, широкими и очень мягкими, хотя Снейпу, казалось, больше подошли бы жесткие, с высокой спинкой и твердыми подлокотниками.

Ну что ж, безэмоциональное изваяние, каким Северус представляется окружающим его людям, на самом деле наедине с собой не чужд маленьким человеческим слабостям типа мягких уютных кресел, в которых можно буквально растечься, не стараясь держать идеальную осанку. Шерлок слабо усмехнулся, отворачиваясь и рассматривая комнату более внимательно.

Прибывший по неслышному приказу домовой эльф уже расставил на столе скромные закуски – маленькие сэндвичи и порезанные фигурными дольками овощи, – а Северус налил Шерлоку огневиски. Несмотря на то, что дома он почти не пил, Холмс благодарно взял стакан, усаживаясь в восхитительно удобное кресло: ссора с Джоном все еще отдавалась болезненным эхом где-то в Чертогах. Шерлок каждый раз клялся себе не провоцировать таких сцен, но неизменно срывался. Джон же неизменно прощал его, но вдруг стрессовая ситуация плохо сказывается на способностях доброго доктора к всепрощению и он будет долго наказывать своего строптивого любовника полнейшим молчанием?

Вас что-то беспокоит, – проговорил Северус посреди мягкой, убаюкивающей тишины, которая, впрочем, не тяготила ни мага, ни маггла. – Это связано с нашим делом? Вы зашли в тупик?

Шерлок вскинул бровь:

Я не захожу в тупик, Северус, – только не в этом деле. Наши леди, к моей глубочайшей скорби, уже мертвы, так что я просто иногда отвлекаюсь на окружающую меня магию, ведь после окончания расследования мне придется покинуть ваше приятное общество, и, кто знает, встретимся ли мы когда-то вновь.

Снейп улыбнулся краем рта. Шерлок уже достаточно общался с этим человеком, чтобы понять, что это – самая широкая улыбка из тех, что иногда появляются на сдержанном лице. Самая широкая из тех, которым вообще позволяется надломить внешнюю непробиваемую броню.

В принципе, нет ничего невозможного. Я регулярно бываю по делам в маггловском Лондоне, да и вам сюда путь не заказан, о визите всегда можно будет договориться.

Джону это может не понравиться, мысленно ответил Шерлок, понимая, что не стоит произносить подобных фраз вслух. То, что его железный, спокойный, изумительно хладнокровный Джон нервничает, стало неожиданным и неприятным сюрпризом, но то, что нервничает он, судя по всему, из-за ревности, – просто выбило из Шерлока остатки уверенности в том, в чем сомнений никогда раньше не возникало. Шерлок преклонялся перед Джоном за его умение держать себя в руках в самых нетипичных ситуациях, иногда и сам Холмс держался только благодаря невозмутимости партнера. Быть может, именно царапающий тоскливый страх за дальнейшую судьбу их союза, исподволь распространяющийся с током крови по всему телу, и подтолкнул Шерлока найти Снейпа немедленно и постараться сделать то, о чем Джон попросил его днем. Если Джон переживает за Поттера, Холмс сумеет унять эту тревогу, чего бы ему это не стоило. Гений, о чем разговор.

Впрочем, следовало сначала кое-что прояснить и по расследованию. Шерлок достал из внутреннего кармана пиджака небольшую стопочку фотографий и писем:

Это показалось мне наиболее перспективным с точки зрения нашего дела. Конечно, в самом бытовом письме может содержаться ключ к мотивам, но вряд ли Присциллу убили из-за мясного пирога.

Шерлок нагнулся вперед, к стеклянному столику на толстых медных лапах-змеях, чтобы разложить перед Снейпом несколько снимков и письмо:

Вы когда-нибудь видели этого ребенка, девочку и женщину?

Снейп последовательно рассмотрел все фото – очень внимательно и сосредоточенно. Сразу было ясно, что он серьезно относится к вопросам Шерлока. Меньше всего времени заняло последнее фото:

Это Поппи Помфри, наш колдомедик, проработала в Хогвартсе почти пятьдесят лет. Весь прошлый год она обучала мисс Эббот, после чего уехала на север Шотландии. Там у нее престарелая сестра-сквиб, Поппи теперь заботится о ней. Впрочем, она и сама не девочка уже, во время войны похоронила стольких своих пациентов, что это окончательно подорвало ее душевные силы. Она работала тут с большим трудом.

Шерлок задумчиво глядел на огонь, постукивая себя кончиками пальцев по губам, словно подбирая призрачную мелодию.

Прочитайте письмо, Северус. Думаю, будет логичным предположить, что оно от мадам Помфри. Поймете ли вы, о чем речь в последнем абзаце?

Трижды прочитав окончание письма, Снейп вернулся к разглядыванию первых двух фото:

Не могу вспомнить. Девушка кажется мне знакомой, но очень смутно. Считаете, что она может быть этой М.?

Шерлок повел плечами:

Пока слишком много вероятностей. Ребенок и девочка могут быть разными людьми, это может быть племянница из Чили, это может быть не М., это может вообще никакого отношения к делу не иметь. Нужно больше информации.

Кивнув, Северус проговорил спокойно, словно стараясь погасить невольное раздражение Холмса:

Могу точно сказать одно: это не племянница. Она живет в Чили, потому что какой-то из братьев Присциллы когда-то женился на чилийке, так что племянница у нее смуглая брюнетка.

Что ж, – усмехнулся Шерлок, передвигая по столу фотографии, – один пункт исключен.

Посмотрим, сможем ли мы исключить еще один… – Снейп протянул руку, чтобы снова взять снимок с девочкой-подростком и чаепитием в саду, случайно мазнув пальцами по ладони Шерлока и едва заметно вздрогнув от этого жеста. Шерлок, если что-то и почувствовал, никак этого не продемонстрировал.

Кхм, – прокашлялся Снейп через минуту повторного разглядывания. – Я могу только выдвигать предположения: она училась в Хогвартсе, старше меня на несколько курсов, поэтому ее лицо мне кажется знакомым. Лучше аккуратно спросить кого-то из старой гвардии: Ирма Пинс помнит, должно быть, каждого, кто учился здесь в последние несколько десятилетий. Она же хранит архивные документы, к тому же она не станет болтать.

Отлично, – Холмс явно взбодрился. – Удобно ли будет прийти к ней прямо сейчас?

Северус посмотрел куда-то в сторону:

Сейчас время ужина, так что лучше через часок. Тем более, после ужина она закрывает библиотеку на ночь, так что она еще не ляжет спать, но при этом в библиотеке никого не будет.

Хорошо, – Шерлок устроился в кресле расслабленно, вытягивая длинные ноги. – Завтра утром первым делом отправляемся в Хогсмид – и вы должны будете пойти с нами, директор.

Пару секунд на лице Северуса было написано замешательство, сменившееся пониманием.

Розмерта дружила и с Присциллой, и с Поппи, так что она практически наверняка знает, кто такая М., а мое присутствие необходимо, чтобы не позволить ей солгать, – Снейп даже получил удовольствие от этой маленькой проверки Холмса: мысли их двигались в одном направлении.

Шерлок удовлетворенно кивнул:

Розмерта что-то скрывает, но мне показалось, что это, скорее, желание защитить близкого человека. Может, она покрывает как раз мадам Помфри? Может, всех трех женщин связывала одна и та же тайна? На это и Аберфорт намекал.

Я не так хорошо знаю Розмерту, но мне всегда казалось, что Поппи просто не способна хранить секреты – разве что врачебные тайны, – она всегда была такой болтушкой, – Шерлок был готов отдать руку на отсечение, что в голосе Снейпа скользила сентиментальная теплота, признательность и даже нежность. Дружеская любовь точно не была чужда этому человеку.

Скажите, Северус, – Холмс на мгновение замялся, подбирая слова, – а мог ли этот секрет быть как-то связан с абортами?

Черные, словно надломленные посередине, брови Снейпа взлетели – такой эмоциональной реакции на свои слова Шерлок еще не видел:

Я с трудом представляю Присциллу, Розмерту или Поппи, замешанных в авантюру с абортом. Это запрещено законом, вы в курсе?

Гарри просветил меня, но я так и не понял священного трепета, окружающего эту тему.

Снейп задумчиво повертел стакан в руках:

Аборты действительно опасны, чаще всего ведут к смерти – причем иногда и не мгновенной, запрещены законом и уголовно наказуемы. Еще полвека назад за проведенный аборт целителю грозил поцелуй дементора – самая неприятная из всех магических казней. Однако священный трепет, о котором вы упомянули, это, скорее, мера социального регулирования. Недостаточно просто сделать аборты незаконными, ведь нарушение закона никогда не остановит человека, которому действительно очень надо что-то сделать. Поэтому традиционно детям – девочкам, конечно, в основном, – рассказывают об абортах как о чем-то невероятно грязном, неприемлемом, отвратительном, вроде поедания живых младенцев. Даже упоминать об абортах в приличном обществе не принято, это все равно что обсуждать копрофилию или что-то не менее мерзкое. Преступником себя чувствовать немного проще, чем законченным извращенцем, так что постепенно эта тема стала вызывать ужас вполне священный, как богохульство в ортодоксальных обществах.

Шерлок кивнул: такая трактовка ситуации была ему очень понятна.

Если бы Присцилла была замешана в какую-то историю с абортами… – начал он.

…Я бы никогда ее не выдал, – твердо закончил Снейп. – Как и Поппи, как и Розмерту. Если кто-то из них это сделал, значит, у них была чрезвычайно веская причина, потому что они тоже росли в этой атмосфере категорического отрицания.

На несколько минут воцарилась тишина: Шерлок, закрыв глаза, обдумывал информацию, Северус смотрел на огонь, нахмурившись, возможно, пытаясь припомнить, не было ли в поведении Присциллы намеков на старую и страшную историю.

Я хотел спросить еще в первый день, но все было как-то не до того: у вас очень молодые деканы. Это общепринятая практика? – Шерлок заговорил так внезапно, что Снейп вздрогнул.

Не совсем, но я стал деканом в двадцать один и считаю, что справился с задачами, возложенными на меня. Кроме того, все более опытные преподаватели, которым я мог доверять, или слишком стары, или погибли.

Чем вы руководствовались при назначении на должность? – спросил Шерлок.

Это важно? – Снейп покачал головой, делая еще глоток. – Ну что ж, если вам действительно интересно… Лонгботтом несколько первых курсов был клубком нелепостей и несчастных случаев. Война, смертельная опасность, тяжелые испытания – все это заставило его раскрыться, стать таким, каким вы его увидели, но он никогда не забывает о прошлом. В каждом ученике он видит потенциал, верит в него. Он строг, но не до суровости. Он помогает и направляет, но не позволит сесть себе на шею. Из всех четырех Лонгботтом кажется мне наиболее перспективным выбором. Хотя, Шерлок, десять лет назад я бы искренне посмеялся над идеей сделать Невилла деканом... Налить вам еще огневиски? – спросил Северус, заметив, что бокал Холмса опустел.

Нет, благодарю. Билл Уизли выглядит самым убедительным деканом из всех четверых – он старше и опытнее прочих. Его жена – сильная ведьма, но настолько ли сильная, чтоб руководить самым противоречивым факультетом школы?

Снейп помассировал переносицу двумя пальцами:

Смотрю, вам уже рассказали о местных... тонкостях. Я отдал Слизерин под начало Флер именно потому, что факультет такой противоречивый. Флер – француженка, вы должны были догадаться по ее акценту, что детство и юность она провела не в Англии. Она закончила французскую магическую Академию, она наслышана о противостоянии наших факультетов, но она никогда не была замешана в нем. Она самый нейтральный человек в этом отношении. Пока она справляется даже лучше, чем я ожидал.

Чего нельзя сказать о профессоре Чанг, – подхватил Шерлок, и это совершенно точно был не вопрос.

Снейп посмотрел на Холмса с некоторой покорностью, принимая эту самонадеянную, но обоснованную уверенность в своих словах.

Даже спрашивать не стану, по каким признакам вы это вычислили. Да, мисс Чанг прекрасно владеет мастерством трансфигурации, она неплохой преподаватель, но как декан – она мой личный провал. В прошлом году, когда я назначил ее на должность, я полагал, что дело в отсутствии опыта, но теперь вижу, что проблема глубже. Чоу Чанг поверхностна и потрясающе равнодушна почти ко всем людям, кроме нескольких избранных. Кларисса, например, ее фаворит, но это вы и сами уже знаете. К факультету в целом мисс Чанг относится как к досадной помехе: мотивировать, организовывать, разрешать конфликты и предугадывать настроения – всего этого она не хочет и не умеет. Как только я определюсь, кто стал бы более подходящей кандидатурой, я заменю профессора Чанг.

Что не так с Гарри Поттером? – уточнил Шерлок наконец. Легкая тень сомнения пробежала по лицу Снейпа.

Что же с профессором Поттером может быть не так? – непонимающе переспросил директор, вставая и подходя к камину, чтобы пошевелить дрова, которые в этом вовсе не нуждались. – Насколько мне известно, с ним все в порядке.

Почему вы не сделали его деканом? Поттер – выдающаяся личность в вашем сообществе, это очевидно. Здесь, где каждый третий – герой войны, он все равно лучший. Он дважды победил мага, который держал в ужасе не только британских волшебников. Неужели такой человек не стал бы более успешным деканом, чем та же профессор Чанг?

Геройство на войне может ничего не значить в мирной жизни, мистер Холмс, – процедил Северус. – Мистеру Поттеру всегда не хватало самодисциплины и скромности, должность декана может только расслабить его.

Шерлок, улыбаясь, тоже поднялся из кресла и приблизился к Северусу. Тот едва напрягся, выпрямляя и без того идеально ровную спину.

До этого момента, директор Снейп, я не замечал в вас такой вопиющей пристрастности, – последнее слово Шерлок не произнес – выдохнул. – Вы бываете циничным, бестактным, даже жестоким, но всегда – объективным. Ваш Поттер – талантлив, умен, а уж его искренняя, а порой и излишняя скромность очевидна даже мне, хотя я предпочитаю видеть в людях недостатки, так забавнее. О чем же это говорит нам, директор? – голос Шерлока становился все более вкрадчивым, но в его мягкой и обволакивающей бархатистости Снейп ощущал неявную угрозу.

Холмс сделал еще шаг, и теперь двоих у камина разделяло меньше фута. Снейп чувствовал легкий запах огневиски, слетающий с губ Шерлока вместе со словами:

Вы боитесь, Северус, боитесь того, что кто-то бросит вам в лицо обвинение в потакании любимчику, в протекционизме, черт знает в чем еще. Боитесь не потому, что кто-то реально способен это сделать, а потому, что даже мысль об этом убивает вас и вашу гордость. Потому что на самом деле, профессор, вам до смерти хочется дать Гарри все, что он пожелает взять, не так ли?

Снейп поперхнулся вздохом, и этот всхлипывающий звук на несколько ближайших минут стал единственным, который нарушил тяжелую тишину.

========== Глава пятнадцатая ==========

Пожалуйста, уйдите, мистер Холмс, – прошипел Снейп, взяв дыхание под контроль.

Вынужден отклонить ваше любезное предложение, Северус, – почти весело ответил Шерлок. – Ваш пульс сходит с ума, ваших зрачков не видно на радужке: конечно, я интересный собеседник и привлекательный мужчина, но не я стал виной вашего состояния, а лишь мои слова. Почему вы так боитесь этого, почему закрываете глаза на очевидное? Я спросил Билла Уизли про однополые отношения в вашем обществе, он ответил, что на это реагируют спокойно, особенно при заключении магического брака. Так отчего же вы сами себя хороните, отказываясь от человека, который вас так явно любит?

Вы не понимаете, что несете, – Снейп все еще говорил жестко, но из него словно постепенно выходил весь воздух. Шерлок ткнул практически наобум, но одного острого выпада хватило, чтобы пробить многолетнюю защиту Снейпа, будто за прошедшие годы она истончилась до почти полного исчезновения.

Расскажите мне, Северус, – потребовал Шерлок властно. – Вы мой должник, из-за вашей просьбы я был вынужден приехать в Хогвартс, так окажите мне любезность.

Какое вам до этого дело? Вы не похожи на человека, которому интересна чужая личная жизнь – или ее отсутствие, – прошептал Снейп так устало, что, казалось, сейчас он рухнет как подкошенный прямо на ковер. Шерлок обхватил Северуса за плечи и подтолкнул к креслу. Снейп послушно уселся.

Считайте, что в глубине души я Купидон, – усмехнулся Шерлок утомленно, устраиваясь в кресле напротив. Личные проблемы чужих людей действительно не волновали его: одно дело – резко вскрыть плотно захлопнутую раковину отчуждения, а другое – выслушивать исповедь. На мгновение Холмс захотел стать Джоном, но тот был далеко – рассерженный и расстроенный, а Шерлок должен был загладить свою вину перед ним.

Снейп молчал. Он уставился на пламя камина, иногда поеживаясь, но говорить, судя во всему, больше не планировал никогда. Шерлок испытал краткий приступ раздражения:

Ну же, Северус, вы же не хотите, чтобы я опять расстреливал вас предположениями. Давайте притворимся, что мы давние друзья и вы в самом деле желаете излить душу.

Нечего изливать, – охрипшим голосом проговорил Снейп, переводя взгляд на Холмса. – Я выжженный изнутри старик.

Вам сорок пять, – перебил Шерлок, – это не старость даже для магглов.

Возможно. Но даже теперь я не могу согласиться на жалость и благодарность, ошибочно принятые юным неопытным сердцем за любовь, – сверкнул глазами Северус, чуть выпрямляясь.

С чего бы Поттеру вас жалеть? – недоуменно уточнил Холмс. – Про благодарность я могу понять, но жалость?..

Он же у нас благородный, – процедил Снейп, скривившись. – Ему кажется, что я слишком долго расплачивался за гибель Лили, что я слишком многим пожертвовал в противостоянии с Волдемортом, что я заживо похоронил себя, как только принял Метку. Почему-то ему кажется несправедливым самому быть счастливым, не попытавшись спасти меня. Я вижу его насквозь. Но меня не надо спасать. Не такой ценой.

Шерлок пристально разглядывал Снейпа, будто подозревал, что тот неудачно пошутил.

Северус, вы серьезно? Вы серьезно думаете, что человек потратил пять лет жизни, чтобы стать хоть чуть-чуть к вам ближе, только из жалости? Вы же сами себе это все придумали! Я уверен: вы ни разу не пробовали просто поговорить с Гарри – и без этих ваших читаю-мысли-штучек! По правде сказать, я никогда не считал себя особенно подкованным в человеческих взаимоотношениях, но даже я не настолько безнадежен, – Холмс запрокинул голову и недовольно фыркнул. – Что же мне с вами делать?..

Директор Хогвартса вновь приходил в себя, наращивая броню обратно – слой за слоем:

Не вижу ни малейшего повода, мистер Холмс, что-то по этому поводу предпринимать. Вас это не касается.

Ах, если бы все было так просто, Северус, – покачал головой Шерлок. – Давайте попробуем еще раз. Я подумал вот о чем, – Холмс принял самую непринужденную позу, как будто болтал со старым другом на самые невинные и привычные темы, не замечая, что Северус медленно багровеет, – ведь вы могли пригласить меня не просто так. В смысле, убийство, бла-бла, это понятно, но допустим, что ваше подсознание сработало за вас и вы пригласили для расследования человека, которого вы можете счесть интеллектуально равным, эмоционально похожим, да к тому же состоящего в отношениях с мужчиной. Если бы я был более параноидально настроенным, я бы решил, что вы знаете, кто убийца, но вам нужен был веский предлог для приглашения меня в Хогвартс, – кстати, если я выясню, что это действительно так, вы об этом пожалеете.

Вы забываетесь, Холмс! – рявкнул Снейп, вскакивая на ноги.

А вы ведете себя, как заправский идиот, – спокойно парировал Шерлок, не шелохнувшись, лишь поднимая глаза. – Я достаточно разбираюсь в людях, чтобы утверждать наверняка: Гарри любит вас, Северус. Любит, а не жалеет. И если в этом чувстве есть доля благодарности, то она лишь делает его любовь крепче. Вы пустили вашим невидимым костлявым фестралам под хвост последние пять лет, заржавев в своих гордости и самобичевании, но ответьте себе честно: вы пригласили меня только и исключительно для расследования или все-таки какая-то часть вас желала посмотреть, насколько может быть счастлив другой гениальный гей-мизантроп, у которого хватило смелости не отталкивать свою любовь?

Снейп задыхался от гнева, сжимая кулаки в ярости. Шерлок видел, как по телу мага прошла волна крупной дрожи, и понял, что таких эмоциональных встрясок профессору не устраивали уже очень давно. Странно, но при этом Холмс не испытывал гнетущего ощущения паники, как рядом с рассерженным Поттером.

Пожалуйста, Северус, – Шерлок старался вложить в тон всю свою убедительность, – не бегите от этого. Убежать невозможно, я это точно знаю.

Несколько долгих минут Снейп пытался взять себя в руки, налив щедрую порцию огневиски и делая мелкие судорожные глотки. Шерлок терпеливо ждал решения, хотя был уверен, что поступил правильно и даже уже представил себе степень благодарности Джона.

Наконец Северус вернулся в кресло: внешне он был спокоен, но все-таки от былой непроницаемости не осталось и следа. Морщины резче обозначились вокруг глаз, усталость явно проступила на лице, руки иногда принимались разглаживать штанины.

Что я могу ему дать? – глухо проговорил он. – Он Герой, он молод, красив, востребован. Он должен жениться на красавице-ведьме и жить в доме, набитом детьми и любящими друзьями. Со мной у него этого не будет, а лет через десять он оглянется на свою растраченную молодость и проклянет меня. Эти жалкие идиоты, которые сейчас готовы носить его на руках, не простят ему связи с бывшим Пожирателем. Он просто не представляет себе...

Вы столько лет принимали тяжелые решения, Северус, и теперь вы все решили за Гарри, – почти нежно сказал Шерлок. – Неважно, что вам кажется оптимальным для него: вы обязаны дать ему шанс выбрать самому. И поверьте, если бы сейчас вдруг Джон решил оставить меня, чтобы завести семью с женщиной, я бы был благодарен ему за каждый день, что мы провели вместе.

И вам бы не было больно? – недоверчиво фыркнул Снейп.

Мне было бы неимоверно, чудовищно больно, и я, вероятно, захотел бы убить – себя или его. Но факта это не отменяет: Джон делает мою жизнь цельной и яркой. Я не жалею, что однажды решился.

Печально усмехнувшись, Снейп перевел взгляд на огонь. Острые язычки пламени отражались в его темных глазах, словно изнутри он сам без конца вспыхивал крошечными кострами. Шерлок наблюдал за ним лениво, зная, что заронил достаточно сомнений в эту истосковавшуюся по теплу душу. Северус никого не подпускал к себе – но Холмс был не “кто-нибудь”, он был невероятным и невозможным. Он был слишком похож на Снейпа.

Сейчас он рядом, – неуверенно начал Снейп, и эта неуверенность страшно диссонировала с образом директора, – пусть не так, как у вас с Джоном, но он рядом…

...Да, – подхватил Холмс, – и вы избегаете его. Думаете, это не бросается в глаза? Вы стараетесь не выходить в Большой зал и, почти целиком поручив нас заботам Гарри, словно отстранились от дела. Я ничего плохого не хочу сказать, Гарри прекрасный провожатый, но даже он скоро поймет, что что-то не так.

Снейп посмотрел Шерлоку прямо в глаза, и тот почувствовал, как внутри этого отрицающего человека рождается огромное решение. Одно из самых значительных в его жизни. Оставалось лишь едва заметно подтолкнуть в нужном направлении, легко прикоснувшись между лопаток.

Если вы рискнете и проиграете, вы потеряете только гордость. Если выиграете… О, Северус, вы получите все, – и Шерлок точно знал, что ни капли не лукавил в ту минуту.

Иногда гордость – последнее, что остается. Я… хорошо, Шерлок, я подумаю. Не сегодня, конечно, и не завтра, и даже, возможно, вообще не тогда, когда вы здесь, но я подумаю о том, что вы сказали. Может, я поговорю с Поттером, – все еще устало ответил Снейп, но решение было принято и это позволило сильным плечам вновь развернуться, возвращая профессору зельеварения знакомую осанку.

Но не с Поттером, – поправил Шерлок, чуть улыбаясь, – а с Гарри. Хорошее ведь имя, попробуйте научиться его произносить.

Не требуйте от меня слишком многого за один вечер, – усмехнулся Снейп в ответ. – Гарри…

Словно попробовав имя на вкус и найдя деликатес восхитительным, Снейп вдруг смутился, что процесс дегустации чересчур интимен, и не следовало бы его так откровенно демонстрировать. Шерлок скрыл понимающий смешок за последним глотком огневиски из своего стакана и предложил:

Пойдемте в библиотеку, мадам Пинс, наверное, уже вернулась.

Ирма Пинс с легким подозрением осмотрела двоих мужчин, один из которых был ее начальником, но все-таки взяла снимок, поправила очки и разглядывала девочку добрых пять минут. Потом перевела строгий взгляд на директора:

Северус, вы здоровы? Вы выглядите несколько… растрепанно.

Никогда себя лучше не чувствовал, – заверил Снейп совершенно серьезно, но Холмс был готов поклясться, что глаза мага впервые за много лет по-настоящему смеются. – Что насчет фото?

Я ее помню, она училась на шестом курсе, когда вы поступили в Хогвартс, – Ирма сняла очки, которые больше не требовались, и задумчиво погладила фотографию кончиком пальца. – Ее зовут Марион де Кордье, из чистокровных. Знаю, что родилась во Франции, но сюда приехала совсем одна: то ли семья отказалась от нее, то ли никого не осталось в живых. Присцилла была ее крестной.

Я дружил с Присциллой много лет, как вам, должно быть, известно. Почему я никогда не слышал, что у нее была крестница? Почему она не упоминала о ней? – нахмурился Северус.

Я точно не знаю, – с сомнением протянула мадам Пинс. – Но после того, как Марион окончила Хогвартс, я больше никогда ее не видела. Если подумать, то я о ней больше и не слышала. Мы с Присциллой почти не общались, так что мне и в голову не приходило… Что-то произошло? – вдруг заволновалась Ирма. – Что-то случилось с Марион?

Нет, – успокаивающе покачал головой Снейп, – все в порядке, мне просто нужно было знать, что это за девочка, и не надо ли ей сообщить, что мисс Дейвис скончалась. Думаю, что у меня больше нет вопросов. Не смеем вас более отвлекать, мадам Пинс. Спокойной ночи!

Шерлок, не произнесший ни слова за это время, открыл рот только в коридоре:

Полагаю, с нашей стороны не будет слишком смелым предположить, что Марион де Кордье и есть упомянутая в письме М. Кроме того, не погрешу против истины, если скажу, что Марион давно мертва.

Снейп глубоко задумался. Вдвоем они медленно шли по притихшему и опустевшему замку, не обсуждая теорий, пока не приблизились к гостевым апартаментам.

Думаю, нам надо очень серьезно поговорить с Розмертой, – вполголоса проговорил Снейп. – Имеет это отношение к смерти Присциллы и Хетти или нет – уже неважно, но эту тайну надо прояснить. Позволите пока оставить фотографии у себя?

Конечно, – кивнул Шерлок. – Думаю, на сегодня открытий достаточно. До завтра, профессор, и я надеюсь, что эта ночь станет для вас плодотворной в плане разработки оптимальной стратегии.

Вам стратегия помогла? – неожиданно веско спросил Снейп, понимая, что Холмс вовсе не расследование имел в виду.

Нет, – широко улыбнулся Шерлок. – Моя стратегия полетела к дьяволу, как только Джон оказался достаточно близко. Спокойной ночи.

И Шерлок исчез за дверью апартаментов.

Снейп постоял некоторое время в хорошо освещенном коридоре, а потом улыбнулся тоже.

Джон спал. Точнее, делал вид, что крепко спит, хотя и знал, что это не обманет Шерлока с его джононастроенным чутьем: ритм дыхания, поза, даже тон, с которым Уотсон старательно сопел, – все это не имело значения, если Холмс был нацелен вывести любовника на чистую воду.

Но Шерлок был в замешательстве. Наступив в гостиной на хрустящие осколки чашки, он впервые задумался о том, что его поспешный уход к Снейпу мог быть воспринят Джоном как-то не так. Совсем, совсем не так, категорически превратно и совершенно противоположно. Скомканная записка зацепилась за край каминной решетки и обуглилась, но все еще не сгорела, и Шерлок, подтолкнув комок бумаги к огню, наблюдал за тем, как его не всегда уместная прямолинейность превращается в пепел.

Не-спящий Джон теорию о чашке только подтвердил. Джон все еще сердился.

Почти робко скользнув под одеяло, Шерлок придвинулся к горячему напряженному телу и прикоснулся губами к плечу. Джон вздрогнул:

Нет.

Что “нет”? – прошептал Шерлок.

Просто “нет”. Или ты оставляешь меня в покое, или я ухожу на соседнюю кровать.

Голос Джона звучал глухо, невыразительно и очень ровно. Шерлок ненавидел эту ровность.

Джон, не будь ребенком…

Замолчи, – это был почти что стон, настолько болезненный, что Шерлок пожелал вернуть прежнюю призрачную холодность. – Замолчи, Шерлок. Мы поговорим об этом утром.

Утром – хорошая идея. Утром Джон остынет, вечерняя ссора покажется ему при свете дня незначительной мелочью, не стоящей внимания. Утром, если проснуться пораньше, можно успеть очень четко объяснить Джону, какие у него, у Шерлока, приоритеты и желания в отношении своего любовника, самым что ни на есть страстным образом подчеркнув, что никакие другие мужчины, какими бы интересными ни были их зелья, в эти приоритеты не включаются.

Осторожно отодвинувшись, Шерлок попытался успокоиться и заснуть.

Утренние новости не оставили от планов камня на камне.

========== Глава шестнадцатая ==========

Ночью погибла Розмерта.

Шерлок узнал об этом, когда в ярости распахнул дверь в ответ на требовательный и нервный стук. Раздражение Холмса объяснялось легко: он уже примерился к спящему Джону, насупившемуся во сне, чтобы окончательно и недвусмысленно объяснить ему расклад сил. Однако Гарри, стоявший на пороге, взлохмаченный больше обычного, в перекошенной мантии, с выражением обиженного изумления на лице, убедил Холмса отложить расправу за несанкционированное вторжение.