Текст книги "Гарри Поттер и Чертоги Разума (СИ)"

Автор книги: inatami

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)

Мистер Поттер! – Снейп снова с силой встряхнул безвольного мальчишку. – Я требую, чтобы вы ответили мне!

Гарри вдруг весь вытянулся в струнку, перестал дрожать и открыл глаза:

Я люблю вас.

Снейп этого не услышал, потому что слабый звук голоса был полностью поглощен очередным раскатом грома, и даже не увидел, потому что света было мало: он почувствовал эти слова всем телом. Не отдавая себе отчета в том, что творит, он сгреб Поттера в охапку и прижал к себе так сильно, словно его самого опоили Любовным голодом, словно от малейшего зазора между их телами оба погибнут. Поттер протяжно всхлипнул и откровенно разрыдался, уткнувшись ему куда-то в шею, а Северус только и мог, что гладить его по мокрой голове.

Не надо меня жалеть! – яростно воскликнул Гарри через несколько секунд, пытаясь отстраниться, но Снейп только крепче сжал руки, целуя все, что попадалось под губы: висок, скулу, ледяное ухо, подбородок, лоб. Поттер, словно не понимая, что происходит, бился в слепой истерике, выл и вырывался, пока Северус не прошептал ему прямо в ухо:

Гарри… Гарри…

Имя подействовало словно заклинание, и Поттер перестал сопротивляться так же резко, как и начал, но рыдания усилились. Снейп буквально слышал, как Гарри выплакивает каждый год, каждый день, каждый час безответности и глухого непонимания, и проклинал себя за тупое неверие, за непозволительно убийственную гордость, за весь сарказм и грубость, за невольную и привычную жестокость по отношению к тому, кого он сам так давно и безнадежно любил.

Гарри, послушай меня, – Снейп говорил громко, прямо в ухо, чтобы слова не потерялись на ветру, – твоя магия никуда не делась, она просто заблокирована. Я не знаю, что говорила тебе Ханна, но бесконтрольная магия может не только причинять вред: некоторые под влиянием шока ставят блок. Это как избирательная амнезия, когда память запирает травмирующие воспоминания. Ты понимаешь, Гарри? Магия все еще в тебе, тебе надо лишь позвать ее!

С трудом отстранившись от плачущего Поттера (вовсе не потому, что тот держал его), Снейп пытливо заглянул ему в глаза:

Гарри, ты меня слышал? Ты должен сосредоточиться!

Но тот, всхлипывая, застонал, снова помотав головой:

Мне кажется, что у меня не хватит сил, директор… Я пытаюсь, но не могу… Простите меня, я так бесполезен!

Каждое слово било Снейпа под дых: директор… простите… бесполезен… Чувство вины душило с такой силой, будто старый Гигантский кальмар достал его своими щупальцами прямо из озера. После вчерашнего ошеломляющего разговора с Холмсом, Северус без конца прокручивал в голове вероятные сценарии объяснения с Гарри. Это было так трудно! Все казалось напыщенным, нелепым и неуместным, каждая возможная фраза звучало фальшиво и наигранно, каждый повод к разговору по душам выглядел бессмысленным. Но даже если бы у него был год на обдумывание вариантов, он бы никогда не догадался сунуть себя и Гарри в центр стихии, чтобы прокричать:

Гарри, ты не бесполезен! Ты один из самых сильных магов нашего мира, ты справишься с любым испытанием, стоит только поверить в себя! – Северус заметил, что Поттер невольно замер, прислушиваясь. – Я не сомневаюсь в тебе, Гарри! Ты веришь мне?

Снейп не сказал бы точно, что Гарри кивнул, но он больше не мог ждать: пусть в этом ливне теряются слова (и немного – гордость), но уж поцелуй не пропадет точно. Северус притянул к себе не сопротивляющегося Поттера, прикоснувшись к мягким, но очень холодным и мокрым губам. После секундной заминки рот Гарри приоткрылся, и Снейп рухнул в этот поцелуй с головой, становясь с каждым мгновением более ненасытным и настойчивым. Руки забрались под мантию, сжимая дрожащее тело, шарили по спине, одновременно растирая и согревая; язык завоевывал территорию безучастного пока противника – Мерлин, изнутри рот Гарри был невероятно горячим, словно все тепло его тела сконцентрировалось именно на его языке, и Снейп понял, что впервые за много-много лет (он бы не смог сосчитать их количество) он по-настоящему теряет голову, более того, он делает это совершенно добровольно, лишь недоумевая немного, почему же не решился на это раньше. Когда он почувствовал, что Гарри подался вперед всем телом, на миг его затопило такое беспримесное счастье, что захотелось засмеяться. Хотелось наплевать на умирающего маггла в собственной гостиной, на убийцу, открывшего охоту на жителей Хогсмида, на тяжелые болезненные подозрения, окутавшие замок, – хотелось просто остаться под этим непрекращающимся дождем, дожидаясь, пока Гарри оттает окончательно.

Но тот напрягся вдруг и резко оттолкнул Снейпа, сам едва удержавшись на ногах от этого движения.

Прекратите! Чего вы добиваетесь?! – крикнул Гарри, и стало понятно, что истерика до сих пор не миновала.

На этот вопрос невозможно было ответить, потому что Снейп не знал, что именно Гарри имеет в виду. И Поттер немедленно конкретизировал:

Я видел, как вы целовали Шерлока! Он был отравлен, но вы – нет!

Гарри стоял на расстоянии почти ярда, что для такой непогоды было почти бесконечностью. Луна изредка выглядывала сквозь прорехи в быстро несущихся тучах, и это позволяло двоим у озера окончательно не потерять друг друга из виду. Северус сделал шаг вперед:

Послушай меня…

Не подходите! – отшатнулся Поттер, снова оскальзываясь на старых мокрых досках причала.

Хорошо, – кивнул Снейп. – Гарри, это была минутная слабость, потому что Шерлок застал меня врасплох, не более!

Вы не оттолкнули его! – закричал Поттер так громко, словно это добавляло его словам весомости, но даже если бы он шептал, Снейпу было бы столь же мучительно стыдно.

Гарри, я не пытаюсь оправдаться, но меня никто не целовал двенадцать лет! – злость от этого унизительного признания выжигала легкие. – Двенадцать лет никто не смотрел на меня с желанием прикоснуться! Пожалуйста, поверь мне: это была лишь слабость человеческого тела!

Ничего, казалось бы, не происходило, но что-то изменилось в позе Поттера: плечи поникли, сжатые в кулаки руки безвольно повисли вдоль тела. Даже дождь и ветер словно присмирели, перестав похищать слова людей. Северус застыл, боясь потревожить миг хрупкого понимания.

Как мне вызвать магию обратно? – вдруг поднял голову Гарри, и Снейпу захотелось одновременно ударить его и обнять. Ударить за то, что Поттер всегда, на самом деле, оставался Избранным: даже минуты слез и слабости не могли помешать ему сотворить очередное Невозможное. Поттер выслушал жалкие оправдания Снейпа, счел их удовлетворительными, и теперь они больше не волновали его: ему надо было спасти человека. Снейпа всегда раздражали это великодушие и благородство, особенно сильно потому, что они не были фальшивыми. Гарри действительно был таким, и за это Северус, проклиная все на свете, любил его тоже.

Но теперь, всего раз прижав к себе своего Героя, Снейп не хотел позволить ему одному идти по этому пути. Он поднял ладони и снова сделал шаг:

Могу я помочь тебе?

Помедлив, Гарри кивнул. Пока он не передумал, Снейп тенью скользнул к нему, бережно обнимая. Это было не объятье страсти, как несколько минут назад, а лишь поддержка и участие: Северус не прижимал к себе Гарри, не давил на него и не довлел.

Вздохнув, Поттер опустил голову Снейпу на плечо:

Что я должен делать?

Дождь и впрямь поутих, и говорить стало легче. Северус сосредоточился только на стоящей перед ним задаче:

Я точно не знаю, я с таким никогда не сталкивался на практике. Могу предположить только, что ты должен постараться вызвать в себе воспоминания о магии, о тех чувствах и ощущениях, которые она тебе приносила. Это как вызов Патронуса, – Снейп говорил отчетливо и размеренно, чтобы истерзанное переживаниями сознание Поттера могло впитать его слова. – Сосредоточься не на радостном воспоминании, а на ощущении магического всемогущества. Попробуешь?

Гарри кивнул, но не отстранился. Целую минуту ничего не происходило, и Снейп, просто наслаждавшийся покорным Поттером в кольце своих рук, рискнул спросить:

Что-то чувствуешь?

Смешно фыркнув, Гарри помотал головой:

Будто в животе щекочут.

Представь, что это твоя магия, – низкий голос Снейпа вливался в опустошенную истерикой голову Гарри. – Она рвется и пробивается наружу: сначала робкая, как бабочка, потом она становится все настойчивее, и ты уже не можешь противиться ее власти… Ты чувствуешь все, что сдерживает ее, все, что ее сковывает, ты ломаешь эти оковы, чтобы помочь ей… – Поттера начало слегка потряхивать, и Северус надеялся, что это не от холода. – Она бьется в тебе слабой струйкой, но ты знаешь, что она умеет струиться бурной полноводной рекой, ты помнишь это. Ты хочешь этого!

Теперь Гарри сотрясали настоящие конвульсии: Снейпу приходилось держать его изо всех сил, чтобы он не рухнул. Впрочем, стремительно возвращающаяся магия имела на этот счет свои планы: как один гигантский Патронус, из тела Поттера вырвалось белое пламя магии, отшвыривая Снейпа словно котенка. Ему повезло, что он отлетел не в сторону раскидистого дуба, росшего неподалеку, а в гостеприимные объятия холодного озера. Черные волны сомкнулись над головой Снейпа, но это не помешало ему заметить белый сияющий вал, пронесшийся над бурной поверхностью воды. Мокрая одежда стесняла движения, но Северус несколькими мощными движениями успел вернуться к причалу в тот момент, когда тело Гарри, которое, кажется, выбрасывало магию через мельчайшие поры на коже, вдруг перестало гореть на весь Хогвартс и беззвучно рухнуло на твердые доски.

Страшась признаться себе в том, что его руки дрожат от настоящей паники, Снейп торопливо выбрался на причал и кинулся к Поттеру. С трудом нащупав слабый пульс ледяными пальцами на ледяной шее, Северус с усилием поднял бесчувственное тело, перехватывая его поудобнее, и осторожно, боясь запнуться в темноте и уронить Гарри, двинулся к замку.

Решать вопрос о том, как открыть тяжелую входную дверь, по счастью, не пришлось: Рон, Гермиона и Ханна выбежали на крыльцо ровно в тот момент, когда Снейп одолел почти все ступени.

Вопросы потом, – прорычал он, и все трое, открывшие было рот, послушно заткнулись.

Всю дорогу до директорских комнат Рон неловко дергался, словно желая перехватить у Снейпа его ценный груз, но тот вышагивал так ровно, с таким невозмутимым видом, будто с носа и волос не стекала вода, будто Гарри был невесомым; но даже будь он втрое тяжелее, Снейп бы не позволил нести его никому другому.

Гермиона, забежав вперед, успела трансфигурировать одно из кресел у камина в добротную кушетку и добавила жизни слабому огню; Джон, оставшийся с Шерлоком в гостиной, так и не выпустил его рук из своих ладоней, но выглядел ужасно встревоженным. На вопросительно поднятые брови Гермиона только помотала головой. Снейп, внесший Гарри спустя минуту, был явно благодарен за подготовленное ложе.

Что это было? – спросила Ханна, слегка отодвинув Северуса плечом и разворачивая над Поттером прозрачную мерцающую дымку диагностирующих заклинаний.

Понятия не имею, – покачал головой Снейп, уже вытирающийся огромным пушистым полотенцем, созданным прямо на ходу из диванной подушки. Джон отчаялся запомнить, какие вещи настоящие, а какие – превращенные.

Глубокий обморок, только и всего, – наконец сделала вывод целительница, и Рон испустил громкий вздох облегчения. – Эннервейта должно хватить. Но все-таки?.. Ведь предположения у вас есть?

Он как-то умудрился заблокировать собственную магию. Не спрашивайте, как, я никогда не встречал такого в реальности, – Снейп пожал плечами будто бы равнодушно, но Ханна прищелкнула пальцами:

То-то он выглядел таким потерянным! Ну, Гарри, я такого не ожидала!

Он сможет это сделать? – вмешался вибрирующим от напряжения голосом Джон: восхищение Эббот казалось неуместным ему. Пояснять, что именно “это” – не потребовалось.

Сейчас проверим, – посерьезнела Ханна и пробормотала заклинание, которое, как догадался Джон, заменяло магам нашатырь и пощечины.

Поттер открыл глаза и тут же, подавившись воздухом, попытался рывком сесть, но Рон, стоявший в изголовье кушетки, удержал друга на месте, положив тому на плечи свои широкие ладони. Гарри взглядом нашел Северуса, но ничего не сказал. Снейп спросил:

Мистер Поттер, ваша магия вернулась?

Несколько секунд Гарри молчал, горящими глазами гипнотизируя Снейпа, а потом виновато отвел взгляд, извлек откуда-то из-под чужой мантии свою волшебную палочку и слегка ею взмахнул. Словно легкокрылая колибри в свободную руку Поттера влетел графин с водой: Джону почудилось, что стремительный полет тяжелой посудины был немного приторможен в самом конце, чтобы мягко и точно опуститься в раскрытую ладонь мага. Снейп удовлетворенно кивнул:

Мы считаем, что, применив легилименцию к Шерлоку, выясним, кто мог подлить ему зелье в бокал. Мне по вполне понятным причинам этого делать не стоит, но вам, мистер Поттер, такое по силам. Попробуете?

Поттер повел плечами, сбрасывая все еще бережно удерживающие его ладони Рона, с большим трудом приподнялся и сел. Теперь он сидел прямо напротив бесчувственного Шерлока, футах в семи. Их разделял только стеклянный стол.

Сосредоточившись на цели, Гарри поднял палочку, указывая ею в лоб Холмса, и тихо, но уверенно произнес:

Легилименс!

Заклинание на Шерлоке не отразилось никак: Джон даже разозлился на себя за то, что в глубине души ожидал какого-то невероятного и наглядного эффекта. Зато на Поттера заклинание подействовало странно, что было понятно по вытянувшимся лицам стоявших вокруг магов: взгляд расфокусировался и стал отсутствующим, серьезное лицо вдруг исказила гримаса – что-то среднее между глумливой ухмылкой и искренней радостью.

Ого! – отчетливо воскликнул Поттер, прежде чем снова потерять сознание.

========== Глава двадцать четвертая ==========

Вообще-то, это все должно быть не так, – громко произнес Поттер, поднимаясь с гладкого паркетного пола. В паркете он не разбирался, но этот выглядел ужасно дорогим, даже не хотелось лишний раз топтаться по нему.

А как? – раздался откуда-то сбоку глубокий равнодушный голос. Он был похож на голос Холмса, но сильнее растягивал гласные и звучал немного искаженно, словно из колодца.

Гарри медленно двинулся в том направлении: голос окутывала тьма, но каждый шаг Поттера подсвечивался невидимыми светорежиссерами, будто один за другим включаются огромные прожекторы. Сначала лишь гулкое эхо шагов подсказывало Гарри, что он находится в большом помещении с высокими потолками, но уже через несколько ярдов стало понятно, что это круглый зал с восходящими рядами узких деревянных кресел. Смутные образы всколыхнулись в душе Гарри: заседания Визенгамота проходили в подобном месте. Впрочем, этот зал был больше и не так напоминал каменный мешок.

Гарри остановился, но прожекторы не “заметили” этого, продолжая зажигаться один за другим, пока наконец все помещение не оказалось залито ровным, но не слишком ярким светом.

Вы серьезно, Шерлок? Трон? – невольно фыркнул Поттер, обнаружив Холмса утомленно лежащим поперек обитого красным бархатом кресла с высокой спинкой. Длинные ноги, перекинутые через подлокотник, слегка покачивались, да голову Шерлок повернул в сторону визитера: вот и все движения, которыми утруждал себя расслабленный детектив. Одет он был в привычные черные брюки, но сверху была темно-лиловая тонкая рубашка, которой Гарри раньше не видел.

Почему вы здесь? – проигнорировал он вопрос Поттера. – Я вас не звал.

Мне пришлось, – развел руками Гарри. – Это ваши Чертоги? Мне Джон говорил, что они так называются.

Вы сказали, что все должно быть не так. Что вы имели в виду? Не то чтобы меня это сильно волнует… – Шерлок действительно выглядел спокойным, даже чересчур. Скорее, заторможенным.

Переступив с ноги на ногу, Гарри оглянулся, но никаких подходящих поверхностей для сидения не нашлось. Были, конечно, те самые ряды, но тогда он бы оказался слишком далеко от Шерлока и пришлось бы кричать, а не беседовать.

Я, как бы это помягче выразиться… залез к вам в голову по-настоящему, – виновато улыбнулся Поттер. – Я не плод вашего воображения, я послан сюда подглядеть ваши воспоминания.

Шерлок нахмурился, но ожидаемого взрыва возмущения не последовало:

Зачем вам мои воспоминания? И как вы собираетесь их тут искать?

Повинуясь взгляду Холмса, Гарри присмотрелся: на каждом из деревянных кресел стояла простая канцелярская коробка для документов. Поттер готов был поклясться, что еще минуту назад ни одной коробки не было.

И это только недавние, – по-прежнему вяло добавил Шерлок. – Тут много комнат. И вы до сих пор не ответили на вопрос.

Я и раньше смотрел воспоминания других людей, но впервые вижу такой… архив. Обычно это похоже на облако, – Гарри раскинул руки, пытаясь показать размеры этого облака. – Такой туман, где много образов, мыслей, картинок. Иногда я улавливаю их будто телепатически, иногда – как будто по телевизору смотрю. У каждого человека в голове свое мыслеустроение, но ваш вариант – самый впечатляющий. Что последнее вы помните – до того, как я появился тут? – эту фразу Поттер произнес твердо и очень настойчиво, не давая Шерлоку опять погрузиться в тягучее безразличие.

Я… я… – апатию на лице Холмса сменила легкая растерянность. – Кажется, не очень хорошо помню, все как-то нечетко.

Постарайтесь, – Гарри в волнении подошел ближе, и Шерлок вздрогнул. – Постарайтесь вспомнить все, что произошло на вечеринке, – вы же помните, что вы на ней были?

Кивнув, Шерлок снова нахмурился:

Почему это важно?

Вас отравили, Шерлок. Вы умираете, и ваше подавленное состояние – следствие того, что там, в реальности, вы погружены в магическую кому. Мы можем вас спасти, только если поймем, кто желал вам зла, – Гарри делал крошечные шаги к трону, но Холмса это явно больше не волновало.

Глупости! Кому могло понадобиться меня отравить? – это бы прозвучало достаточно высокомерно в настоящем, не иллюзорном мире, но здесь это стало жалкой пародией на того Холмса.

Вы не забыли, для чего приехали в Хогвартс? Вы ищете убийцу, и он может быть достаточно коварным, чтобы устранить вас, чтобы избавиться от угрозы разоблачения!

Шерлок медленно, будто вокруг него не воздух, а густой мед, выпрямился и сел на своем троне по-человечески.

Я знаю, кто убил тех людей, – неуверенно пробормотал он, – этот человек не боится разоблачения. Он не стал бы убивать меня из-за такого.

Вы уверены? – Гарри растерялся сам. – Впрочем, Шерлок, это неважно: вы должны подумать, кто был с вами достаточно близко, чтобы влить в бокал несколько капель зелья. Если вы не можете вспомнить, то вы должны помочь мне отыскать это в вашей картотеке, – Поттер бросил взгляд на кресла и чуть не зарычал от отчаяния: на каждой коробке теперь стояло еще по одной. Даже просто вываливая воспоминания-картинки из этих ящиков на пол, он потратит уйму времени. – Как вы это делаете, соплохвост вас раздери?

Неуловимо атмосфера изменилась. До этого Поттер чувствовал себя в безопасности, но вдруг он ощутил присутствие чего-то чуждого и безусловно зловещего. Это было очень расплывчатое ощущение, но Шерлока оно тоже задело: тот слегка сжался на своем троне, разом растеряв половину остававшегося у него высокомерия.

Что это? – напряженно спросил Поттер, боясь обернуться. Что-то приблизилось к нему сзади – волоски на шее стали дыбом. – Шерлок, это вы делаете? Прекратите немедленно.

Но Шерлок покачал головой. Он выглядел виноватым и испуганным одновременно, и Гарри это совершенно не успокоило. Нечто сзади словно обнюхивало его: призрачное дыхание щекотало шею и ухо. Гарри сжал кулаки, сглотнул и резко развернулся, встретившись лицом к лицу с пустотой. Ощущение чужого присутствия ослабло.

Что это было?! – Гарри почти подбежал к Шерлоку: чтобы добраться до трона, ему пришлось подняться по нескольким низким ступенькам, которых он раньше не видел.

Не знаю, – как-то затравленно признался Холмс. – Оно просто… появилось. Я не понимаю, что это, раньше такого не было.

О, – осенило Поттера. – Это же та часть вашего сознания, которая воплощает эффект зелья, и она очень хочет директора Снейпа.

Вы сказали, что меня отравили. Вы несете несвязную чушь, – вспылил Шерлок, и Гарри испытал от этой слабой вспышки раздражения настоящее удовольствие. Не сумев скрыть улыбку, он покивал:

Да, вас отравили какой-то сложной дрянью, которая сделала вас помешанным на директоре сексуальным вампиром. Вы прискакали к нему в кабинет и набросились с самыми очевидными намерениями. Ну, вспоминаете? – нетерпеливо подзуживал Поттер, пытаясь вывести Шерлока из себя еще раз. Почему-то ему казалось, что это поможет.

Нахмурившись, Шерлок подался вперед:

Да… вроде бы… Я думал, что это лишь сон…

Отлично, вы вспоминаете. Это был не сон. Вы целовали директора так, будто пытались его съесть, – и это полностью соответствует действию зелья, – а потом вам помешали. Можете вспомнить, кто именно?

Голос Поттера становился все жестче: картинка, увиденная вечером в кабинете Снейпа, не стала менее реальной теперь, когда он знал, что всему виной отрава и злой умысел. Не стала картинка и менее болезненной. Хриплое “Шерлок…”, произнесенное Северусом, все еще не перечеркивалось тем, что произошло чуть позже на озере.

Вы помешали? – спросил Шерлок неуверенно, словно пытаясь угадать.

Думайте еще, – потребовал Гарри. – Вы обнимаете директора, прижимаете к себе, но вдруг слышите из коридора непонятный звук, – неясно было, кому от этих подробностей должно было стать больнее, но Гарри настойчиво продолжал: – Вы были в бешенстве, что вам помешали, хотя этот звук спас вам жизнь: если бы вы оцарапали или ранили директора в своем хищном порыве, его кровь убила бы вас.

Шерлок выглядел все более несчастным, и Поттер мстительно упивался этим:

Вспомните, кого вы увидели, повернув голову, с чьим взглядом встретились ваши глаза!

Нет! – Холмс вскочил на ноги и проворно отбежал на несколько ярдов. – Прекратите!

Тяжелое, с хрипами, дыхание вырывалось из его груди, щеки покраснели, и Гарри пошел к нему – даже по дорогому паркету он ступал теперь как-то ожесточенно.

Давайте, Шерлок, вспоминайте, чье сердце разбилось от этой картины!

Перестаньте! – выкрикнул Холмс. – Зачем вы это делаете?!

Чтобы вы вспомнили, что вы живы! – закричал Поттер в ответ. – Потому что Джон видел вас, Джон видел, как вы целуете Снейпа, Джон чуть не ушел из Хогвартса, а я не знал, как его остановить! Потому что я чуть не потерял свою магию, видя, как вы, пришлый маггл, смеете целовать человека, которого я люблю почти всю свою сознательную жизнь!

Шерлок смотрел прямо ему в глаза, тяжело дыша и не стирая стекающие по щекам крупные слезы.

...Директор, что происходит? Это что, слезы? Почему Шерлок плачет – как он вообще может плакать, он же в коме!..

Давайте, мистер Холмс, вспоминайте, – устало сказал Гарри, подходя вплотную. – Джон там, снаружи, он держит ваши руки в своих ладонях, он стирает капли холодного пота с вашего лба. Мерлин, как он вас любит! Вы должны вспомнить каждую пролетевшую мимо вас на вечеринке пылинку, чтобы наказать того, кто так с ним поступил.

Джон все видел? – торопливо вытирая слезы ладонями, спросил Шерлок. Он определенно выглядел менее заторможенным, чем несколько минут назад, но куда более несчастным, чем когда-либо в реальности.

И чуть не сбежал из замка прямо ночью, лишь бы не встретиться с вами больше. Он хотел добраться до Лондона и затеряться так, чтобы вы никогда не нашли его. Кому понадобилось убивать вас, Шерлок? – Гарри положил руку на плечо Холмса, сдавливая, хотя из-за разницы в росте этот властный жест смотрелся немного нелепо.

Зловещее ощущение потустороннего присутствия вдруг снова накатило леденящими иглами, страх недвусмысленно щекотал нервы, и в этот раз он был куда отчетливее. Глаза Шерлока расширились, он открыл рот, пытаясь что-то сказать, но Поттер не успел обернуться и посмотреть, куда направлен взгляд Холмса: совершенно реальные холодные пальцы легли на беззащитное горло, сдавливая медленно, но уверенно. Гарри оцепенел, он пытался пошевелить рукой, чтобы сбросить с себя лапы ублюдочного зверя Шерлока, но мышцы отказывались повиноваться. Ноги словно вросли в пол, воздуха катастрофически не хватало, в глазах заплясали темные точки, а Шерлок все так и стоял, тупо вперившись куда-то повыше головы Гарри.

...Северус, надо прервать заклинание, что-то не так, он же задыхается!..

Шер… – прохрипел Гарри почти беззвучно, и этот практически выдох привел Холмса в чувство как выстрел стартового пистолета. Он вдруг схватил Поттера за руку и потянул на себя, выкрикнув:

Бежим!

Владелец Чертогов отдал ему команду, он дал ему разрешение двигаться! Гарри и не помнил, когда так бежал в последний раз: Шерлок не отпускал его руку, тащил за собой по темному коридору, резко свернув в одну из мельтешащих дверей. Захлопнув ее за собой, он прижался к ней спиной, пытаясь отдышаться.

Имейте в виду: если эта тварь убьет меня в вашей голове, я умру и в реальном мире, понятно? – Гарри выкрикнул это хриплым шепотом, понимая, что зверь все равно отыщет их: Чертоги принадлежали ему точно так же, как и Шерлоку. Холмс выглядел возмущенным донельзя:

Впервые, вашу мать, впервые в моих собственных Чертогах творится такой бардак! Здесь никто не имеет права распоряжаться пространством, никто никого не убивает!

Да-да, – зашипел Гарри, горло которого раздирало совсем не воображаемой болью, – я этому вашему чудовищу явно не нравлюсь, так что не будете ли вы столь любезны побыстрее вспомнить, что произошло на этой идиотской вечеринке?! Кто мог подлить вам зелье и почему?!

Шерлок вдруг выпрямился, смерил Поттера надменным взглядом сверху вниз (Гарри бы не признался ни за что, как он безумно счастлив видеть этого абсолютно типичного засранца Холмса!), поправил запонки в манжетах своей щегольской рубашки и церемонно ответил:

Истина очевидна. Странно, что несколько неглупых людей и мистер Уизли не пришли к этому выводу самостоятельно. Только у одного человека мог быть мотив, хотя я считаю это величайшим идиотизмом с его стороны. Что ж, глупость наказуема.

Шерлок, – прорычал Поттер, – меня могут задушить в любую секунду, не могли бы вы перестать красоваться? Просто скажите мне имя!!!

...Его вышвырнуло из сознания Холмса так резко, что он дернулся всем телом, боясь упасть на пол. Впрочем, именно это движение и привело к тому, что он свалился с кушетки, словно набитое соломой чучело. Рон – как всегда, старый добрый Рон! – опередив сделавшего стремительный шаг Снейпа, подхватил его и усадил обратно.

Гермиона и Северус, о чем-то ожесточенно спорившие в момент его возвращения, заговорили одновременно:

Как ты, Гарри?!

Вы узнали имя?

Поттер проигнорировал обоих, посмотрев прямо в глаза посеревшего Джона:

Я не представляю, как вы его терпите, – ухмыльнулся Гарри, – он заносчивый засранец, но вы бы видели, что у него в голове!.. Он действительно гений. И он просил вам кое-что передать.

Джон закусил губу: с трудом сдерживаемые слезы все-таки потекли по щекам, и за это было бы стыдно – взрослый мужик, солдат! – если бы все важные в этом мире вещи не свелись к слабому пульсу под белоснежной холодной кожей.

Он просил передать, что однажды дал вам слово и он все еще не получил вашего разрешения. Я не знаю, что именно это означает, но он сказал, что вы поймете.

...Холмс развернул Джона к себе лицом:

Посмотри на меня, пожалуйста. Джон, я клянусь тебе, я больше никогда не исчезну. И если мне потребуется еще раз сдохнуть, я сначала спрошу у тебя разрешения.

Ты же понимаешь, что я разрешения не дам? – наконец усмехнулся неподатливыми губами Джон…*

Джон смог только кивнуть, отворачиваясь. Слезы уже капали с подбородка, но Джон улыбнулся Шерлоку, который этого не видел. Шерлок в своей голове был Шерлоком! Он помнил о нем, несмотря на зелье и одержимость, он оставался все тем же человеком, которого Джон так беззаветно любил, за которого готов был умереть десятки раз, и ради спасения которого он готов был разорвать виновного на куски.

Он вспомнил? – спросил Снейп.

Он вычислил, – серьезно ответил Гарри. – Я объяснил ему, чем он рискует в случае ошибки, но Шерлок готов поставить свою жизнь на то, что его отравила Чоу.

Комментарий к Глава двадцать четвертая

отрывок из третьей главы "Звездочета"

========== Глава двадцать пятая ==========

Оказалось, что знания имени недостаточно.

Раньше, когда любой вариант был лишь вероятностью, принятие решения можно было откладывать, но теперь уродливая правда заглядывала в лица людей, которые много лет знали Чоу, и спрашивала их: а ты готов сделать это?

Никто даже не рассматривал возможности отпустить Джона: как только Уотсон в гневе подскочил с дивана, Рон покачал головой так серьезно, что бесплодность спора по этому поводу стала очевидна.

Слушайте, Джон, она вас просто убьет, – устало сказала Гермиона, подходя ближе и успокаивающе поглаживая маггла по плечу. – Я не могу в это поверить, – обратилась она уже к остальным. – Почему Чоу это сделала?!

Есть предложение, – негромко сказал Уотсон, изо всех сил стараясь не заорать. Заложив руки за спину, чуть покачнувшись с носков на пятки, он довольно достоверно изображал человека, у которого все под контролем. В это можно было бы поверить, если бы не покрасневшие опухшие глаза и искусанные до крови губы. – Давайте пригласим мисс Чанг присоединиться к нашей компании, пока она не вспомнила, что у нее есть срочные дела в другой части страны, например. Пригласим ее – и побеседуем. Ну, знаете, спросим ее. – Вдруг Джон заорал: – Вместо того, чтобы гадать!

Из Хогвартса не так легко сбежать: камины закрыты для внешнего мира, а аппарация на территории невозможна, – попытался успокоить Джона Снейп. – Нам надо решить, кто сейчас пойдет к Чоу, и стоит ли нам делать вид, что мы ничего не знаем.

Чоу, может, и преступница, – непонятно оскорбилась за бывшую сокурсницу Гермиона, – но она не дура.

А Шерлок сказал, что дура, – вмешался Поттер почти весело. Он лежал на кушетке, потому что сидеть был не в состоянии: ноги не держали его, руки тряслись, а Ханна прошептала что-то об истощении, пообещав принести восстанавливающее зелье при первой же возможности. Словно пьяный, Гарри был неуместно саркастичен и даже игрив, но почему-то это не бесило Джона. Возможно, после визита в Чертоги Шерлока это была самая разумная и здравая реакция.

Само собой, пойду я, – сказал Рон, – как аврор. Если она виновна, мне придется арестовать ее.

Я пойду с вами, – поморщился Снейп. – Леди, магглы и профессор Поттер остаются ждать нас здесь.

Гермиона хотела возразить, но махнула рукой. Теперь ей оставалось ожидание, и она выглядела невероятно уставшей и даже постаревшей.