Текст книги "Гарри Поттер и Чертоги Разума (СИ)"

Автор книги: inatami

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)

Будьте осторожны, – только и сказала она, когда Рон и Северус уже стояли на пороге.

Вы верите в то, что это могла сделать Чоу? – спросил Рон неуверенно, когда они со Снейпом прошли уже треть пути по пустынным коридорам, в которых гулял сквозняк.

Это не вопрос веры, мистер Уизли, – спокойно ответил Северус. – При достаточно веском мотиве и вы могли бы пойти на убийство, – Снейп поднял ладонь, пресекая возражения. – Сами подумайте: если бы было что-то, угрожающее вашей жене, вашим детям, неужели вы бы остановились перед тем, чтобы уничтожить источник опасности? Вы честный человек, поэтому, конечно, сначала испробовали бы все законные методы, но если их не останется?..

Рон что-то невнятно проворчал.

Возможно, даже когда мы узнаем мотив мисс Чанг, он не покажется нам веским, особенно в свете того, что мистер Холмс считает ее дурой: значит, ее мотивы он знает и они кажутся ему глупыми. Но Чоу явно напугана, раз пошла на крайние меры. Сейчас она должна быть опасной втройне, как загнанный в угол зверь, и я прошу вас об этом не забывать.

Снейп остановился. До комнаты Чоу оставалось ярдов тридцать и один поворот коридора.

На двери наверняка Сигнальные чары, снять сможете?

Это звучало не как издевка, а как вопрос гражданского – профессионалу. Серьезный, сдержанный тон Снейпа заставил Рона покраснеть – в этот раз от смущения и гордости за оказанное доверие.

Смогу. Первый курс. Я был лучшим в этом.

Шумно?

Уизли ухмыльнулся:

Даже кошка Филча не услышит.

Чуть приподняв бровь, Снейп кивнул и жестом предложил Рону идти первым. Крупный и внешне похожий на неповоротливого гризли, аврор двигался сейчас бесшумно и плавно, словно акула в океане.

Пару минут он потратил на сосредоточенное сканирование двери, снимая одно за другим три разных охранных заклятья, и отпирая замок простой Алохоморой.

Кажется, все, – прошептал Рон. – Готовы?

Снейп кивнул, позволяя волшебной палочке почти незаметно оказаться в его руке. Рон надавил на латунную ручку двери и тихонько толкнул.

Чоу явно не планировала ложиться спать сегодня: все в той же красной мантии, расшитой золотыми тюльпанами, она стояла у окна, обхватив себя за плечи. Ей понадобилась всего секунда, чтобы почувствовать чужое присутствие: резко развернувшись, она, не целясь, бросила в Снейпа алую вспышку обезоруживающего заклятья, но Северус легко отклонился, будучи готовым к этой атаке, а Рон воспользовался моментом, чтобы обездвижить ведьму. Она рухнула на пол, едва не разбив голову об угол стола.

Рон подошел к ней и присел на корточки:

Чоу, мы пришли поговорить. Мы не причиним тебе вреда, если ты не станешь нас провоцировать.

Ответа не последовало, потому что после Ступефая можно было только моргать: речь в разрешенные этим заклинанием действия не входила.

Сейчас мы пройдем в кабинет директора, – увещевающе сказал Рон, будто от этого заманчивого предложения Чоу могла отказаться. – Ты вряд ли хочешь, чтобы мы тебя левитировали, так что я сниму Ступефай, но временно лишу тебя возможности говорить и быстро бегать. Руки тебе тоже придется связать.

Снейп в этот момент наклонился, поднял отлетевшую на пол палочку Чоу – десять дюймов, розовое дерево и жила дракона, – и демонстративно спрятал в нагрудный карман. Наложив сперва заклятье Немоты и опутав запястья и щиколотки Чоу мерцающими силовыми потоками, заменяющими аврорам наручники, Рон аккуратно снял Ступефай. Чоу, не издавая ни звука, забилась как выброшенная на берег рыба.

Она покалечится, – равнодушно заметил Снейп, и мужчины в четыре руки рывком поставили ведьму на ноги.

Чоу, пожалуйста, – ласково попросил Рон, – не усложняй это все. Нам нужно просто задать тебе несколько вопросов, и будет лучше, если ты пойдешь с нами спокойно и добровольно, потому что если наоборот – кому-то может быть больно, но этим "кем-то" буду не я.

Чоу открыла рот, но вспомнив, что голоса ее лишили, закрыла обратно и лишь небрежным поворотом головы откинула с лица выбившиеся из сложной косы смоляные пряди.

До директорской гостиной добрались спокойно: если бы кто-то из учеников шнырял по коридорам после отбоя, он мог бы увидеть только нахмурившегося директора, серьезного и солидного аврора и профессора Чанг, семенившую мелкими шажками между двух мужчин. Перед дверью Чоу замешкалась: Рону пришлось мягко подтолкнуть ее в спину.

Их встретила полнейшая тишина. Гермиона смотрела на Чоу с неверием и разочарованием, Ханна – с сочувствием, а Джон – с такой яростью, что его начало потряхивать. Снейп тщательно закрыл дверь, пока Рон усаживал Чоу в одно из деревянных кресел с подлокотниками. Это было не то кресло, что задумывалось для комфорта сидящего: оно было твердым, с прямой спинкой, и прекрасно подходило для того, чтобы зафиксировать в нем человека, которого планировалось допросить.

Рон дождался едва уловимого кивка от Снейпа и снял заклятье Немоты.

Джон, пожалуйста… – слабо воскликнула Чоу. – Я не знаю, что здесь происходит, но вы должны мне поверить!

Гермиона встала перед Чоу так, чтобы Джон не мог видеть привязанную ведьму.

Чоу, нам понадобится несколько капель твоей крови, только и всего. Если это не поможет, каждый из нас лично принесет тебе свои искренние извинения за все подозрения, которыми мы вольно или невольно обидели тебя. Но мы не можем дольше тянуть, у нас нет времени.

Ты можешь засунуть себе свои подозрения в задницу, – прошипела Чоу с такой ненавистью, что Гермиона отшатнулась. – Думаете, я прощу вас после такого? Вы – банда предателей, напавших на меня ночью в собственной спальне, вы думаете, я спущу это на тормозах? Я подниму такой скандал, что вы, директор Снейп, и вы, аврор Уизли, мигом лишитесь своих уютных местечек. И ты, Поттер, – презрительно выплюнула Чоу в адрес лежащего на кушетке Гарри, – я всегда знала, что ты воспользуешься малейшей возможностью, чтобы отомстить мне!

Отомстить? – искренне удивился Гарри, по-прежнему оставаясь ослабленным и немного расторможенным. – За что мне тебе мстить, Чоу?

Я стала первой женщиной, которая бросила тебя. Мужчины твоего типа таких вещей не прощают, – было похоже, что Чоу верит каждому своему слову. – Ведь ты же Герой, ты не можешь допустить, чтобы тебя бросали. А на самом деле ты просто слабак! Надо же быть таким идиотом: запереть себя в Хогвартсе, когда все дороги открыты перед ним! Джон, – без перехода и паузы переключилась ведьма, срываясь в лихорадочный шепот, – Джон, вы тут единственный нормальный человек, послушайте меня: не верьте им! Я не знаю, в чем суть этого заговора, но умоляю: одумайтесь! Что бы они вам ни наговорили – это все ложь! Им просто нужно кого-то подставить.

Джон с усилием встал с дивана, подошел ближе и спокойно отодвинул Гермиону.

Если это всего лишь ошибка, то несколько капель крови все докажут, так? Чего ж вы так разволновались? – спросил он обманчиво спокойным и дружелюбным тоном.

Чоу подалась вперед, глядя ему в глаза, и горячо зашептала:

Вы понимаете, что верите на слово чужим людям? Я не знаю, что вам тут наговорили, но в нашем мире любые процедуры с кровью относятся к разряду черной магии. Это просто незаконно!..

Не ври! – вспылил Рон, до этого неплохо державший себя в руках.

Джон обернулся к Гермионе, вопросительно изогнув бровь. Та кивнула:

Почти все темномагические ритуалы построены на использовании крови, но не каждое использование крови – признак темной магии. Она пытается манипулировать вами, Джон.

Вы ведете себя как лгунья, – задумчиво протянул Джон, отстраненно и словно бы равнодушно разглядывая Чоу. – Я не знаю, зачем вам понадобилась смерть Шерлока, но я знаю, что он придет в себя и ответит на этот вопрос.

А если он в себя не придет, ее кровь уже ничего не докажет, – добавил Снейп из-за плеча Джона. – Если бы ей удалось выгадать время, ее невозможно было бы привлечь к ответственности.

Если вы дадите Шерлоку мою кровь, он вам больше уже ничего не скажет, – с горечью пообещала Чоу. Из темных глаз вытекло несколько слезинок, застывших на щеках искрящимися каплями. Даже в такой ситуации она была красива, напоминая принцессу, отданную на заклание дракону. – Джон, пожалуйста, дайте нам с Шерлоком шанс на жизнь. Эти люди просто ненавидят меня, если сказали вам, что я в чем-то виновата.

О, они не говорили, – заверил Джон. – Это идея Шерлока.

Глаза Чоу распахнулись в немом изумлении, взгляд метнулся к лежащему на диване неподвижному магглу, как бы желая убедиться, что он не просто спит.

Почему-то теперь я верю в вашу виновность безоговорочно, мисс Чанг. Надеюсь, вы простите меня за то, что я нанесу вам незначительное ранение. Если… ваша кровь не подойдет, сможете сдать меня вашим аврорам.

Чоу всем телом дернулась в кресле, пытаясь освободить руки: было похоже, что ее единственным желанием стало разодрать Джону лицо ногтями. Но он лишь чуть наклонил голову набок, криво усмехнулся и отошел к бару, где на круглом подносе стояли чистые стаканы и бокалы. Он выбрал маленькую хрустальную рюмочку – из таких сегодня пили морошковый ликер пожилые преподавательницы. На столе Джон присмотрел узкий стилет с рукоятью матового желтого металла – вполне возможно, что из золота. Снейп подошел к нему, покачав головой:

Он тупой, сувенирный. Возьмите этот, – с этими словами директор выдвинул нижний ящик стола, извлекая на свет лаковую шкатулку. В ней обнаружился простой охотничий нож с потертым от активного использования лезвием, с увесистой металлической рукоятью, на которой был вырезан грубый рисунок, имитирующий змеиную чешую.

Нож приятно лег в ладонь. Все обретало кристальную ясность: вот сейчас Джон добудет крови ведьмы, потом напоит этой кровью Шерлока, а потом примет ответственность за это решение, каким бы ни был результат.

Без наглядной и поразительной дедукции Шерлока его выводы о виновности Чоу были не такими убедительными, какими могли бы быть, будь Шерлок в здравом уме. Джон даже позволил бы сомнениям на секунду завладеть своим сердцем – в конце концов, Гарри мог просто упасть в обморок от усталости, и ему могло показаться, что сеанс мысленной связи с Холмсом состоялся, – но Поттер принес весточку оттуда, из Чертогов, Шерлок словно передал пароль для подтверждения информации, словно написал ему, Джону, смс: “Может быть опасно. Верь мне”.

И Джон собирался верить до конца.

Чоу билась в невидимых путах, не сдаваясь, но на милость Джона больше не рассчитывала:

Ханна, останови их! Ты понимаешь, что происходит? Ты позволяешь подозрениям разрушить нашу дружбу! Я спасла тебе жизнь, неужели для тебя это ничего не значит?!

И я всегда буду твоим должником за это, Чоу, – серьезно ответила Ханна, подойдя ближе. – Но за шанс спасти жизнь человека я могу отдать любую дружбу.

То есть ты веришь, что я это сделала?! – возмущенно взвизгнула Чоу. – Что я способна на такое? На убийство?!

Ханна отвела взгляд, а затем развернулась и отошла к камину.

Всё? – любезно спросил Джон. – Все обсудили насущные вопросы? Никто не хочет поболтать про погоду? Могу я приступить?

Не лучше ли мне? – сделал движение Снейп, но Джон выставил вперед руку с зажатым в ней ножом:

Не трогать.

Это прозвучало как приказ отчаявшегося человека – Северус и не подумал ослушаться его. У Джона был один шанс: этим шансом он собирался воспользоваться, не упустив ни капли крови. То, что Чоу бесновалась и дергалась, совершенно не помешало ему отработанным ловким движением заломить ей кисть, зафиксировать, сделать надрез поперек ладони – лезвие ножа оказалось на диво острым, работать таким одно удовольствие, – и подставить рюмку под стекающую кровь. Чоу ударила бы его ногой в лицо, если бы могла, но и ноги ее были крепко привязаны.

Что вы сделаете, если он сейчас умрет? – прошептала она так ядовито, будто была живым символом Слизерина.

Лично развяжу вас и не стану сопротивляться, – пообещал Джон таким же ядовитым тоном и выпрямился.

Этого хватит? – спросил он у Гермионы, показывая почти полную рюмку.

Хватит и крошечного глотка, но лучше чуть побольше – для верности, – нервно кивнула та.

Джон сел рядом с Шерлоком, просунув одну руку ему под голову, приподнимая. Некоторое время он просто любовался строгим печальным лицом, по которому все еще текли редкие слезы, а потом наклонился и коснулся губами безжизненного рта. Один шанс из миллиарда, что Шерлок неверно оценил обстановку, что он ошибся, – но этот шанс был, и Джон хотел хотя бы еще раз поцеловать Шерлока, пока тот жив.

Никто не произнес ни звука, даже Чоу перестала вырываться и сыпать проклятьями.

Джон поднес рюмку ко рту Шерлока, наклонил и проследил, чтобы содержимое оказалось по адресу. Помассировав нежное горло и уложив голову обратно на подушку, Джон замер, весь превратившись в ком трепетного ожидания.

С полминуты ничего не происходило. Джон отчетливо слышал стук собственного сердца и, боясь сдавить пальцы Шерлока сильнее, словно они были хрустальными, с жадной надеждой вглядывался в бледное лицо с острыми пиками влажных черных ресниц.

Тишина стала слишком вязкой.

Ханна смотрела на часы, отрезающие по секунде.

Гермиона закусила костяшки пальцев.

На лице Снейпа мелькнула растерянность.

Вдруг Шерлок судорожно вдохнул, его выгнуло и подбросило на подушках, после чего он обмяк, не открывая глаз.

Сердце Джона остановилось.

Ханна отрывисто бросила:

Он все еще в коме! Выводите, профессор!

Одним плавным движением Снейп извлек из складок мантии волшебную палочку, взмахнул ею, вызывая легчайший золотистый ореол вокруг Шерлока, и беззвучно проговорил заклинание.

Шерлок задышал ровнее, а ресницы его задрожали. Несколько мгновений спустя он открыл глаза, сразу зажмурившись от и так неяркого света, и слабо сжал руку Джона в своей, словно показывая, что чувствует его поддержку, знает о его присутствии. Дав глазам чуть привыкнуть к свету, Шерлок нашел взглядом склонившегося будто в полупоклоне Снейпа и требовательным хриплым шепотом спросил:

В вашем странном обществе предусмотрена уголовная ответственность за растление несовершеннолетних?

========== Глава двадцать шестая ==========

Все четыре часа, пока продолжалась невообразимая суета с вызовом авроров, арестом Чоу, стихийным допросом, диагнозом состояния Шерлока и Гарри, который сначала заснул, а потом начал бредить с температурой под сорок, Джон с трудом удерживался от того, чтобы просто обнять Шерлока, молча вдохнуть его запах и прошептать “С возвращением”. Но Шерлок что-то тихо и неторопливо объяснял Снейпу и Рону про Чоу, и Джон, от усталости и перенапряжения потерявший интерес к мотивации ведьмы, почти дремал. Сквозь легкое мутное забытье он слышал имя Клариссы, поняв, что именно эту связь заметил Шерлок в своем дедуктивном анализе окружающих.

За окном светало. Тучи выплевывали жалкие остатки холодной мороси.

Увидев Патронуса, отправленного Роном за коллегами в Аврорат, Чоу снова оживилась, выдернув всех присутствующих из вязкого подобия спокойствия. Она сыпала проклятьями и была бесподобна в своей ярости. Джон ненавидел ее, но любовался ею против воли, Шерлок глядел равнодушно, Гермиона не могла перестать плакать, а Ханна ушла в больничное крыло, вернулась с полными карманами пузырьков и флаконов и начала заливать их содержимое по очереди то в Холмса, то в Поттера. Рон отлучился в кабинет директора, чтобы встретить коллег, и вернулся с двумя аврорами (одним из которых был Джейкоб Стил), предоставив им право допроса и обыска. Как лицо заинтересованное и пристрастное, по этому делу он ответственно взял самоотвод, подробно ответив на все вопросы собственных сослуживцев.

Чоу присмирела в одну секунду, когда в гостиную вошли Снейп, тихо и почти незаметно исчезнувший несколькими минутами ранее, и Роберт Прескотт, отец Клариссы.

У Прескотта были совершенно седые волосы, остриженные коротким жестким ёжиком, и прозрачные голубовато-серые глаза: ощущение, что он смотрит сквозь тебя, не проходило, даже если он любезно улыбался. Полоснув многообещающим взглядом по измученной, раскрасневшейся ведьме, Прескотт уселся на стеклянный стол. Шерлок говорил таким слабым голосом, что Прескотту пришлось наклоняться вперед:

Полагаю, этой связи уже год или чуть больше, вряд ли два. Мисс Чанг соблазнила собственную студентку с корыстными целями: рассчитывала добиться ее полной покорности, чтобы через нее влиять на вас. Будучи в состоянии вечной подозрительности, она не могла поверить, что я приехал в Хогвартс с какой-то иной целью, чем следить за ней, она даже обыскивала мои вещи. Пару дней назад мне довелось случайно побеседовать с вашей дочерью наедине: Кларисса рассказала об этом Чоу, а та уверилась в моих недобрых намерениях относительно нее и разработала этот отвратительный, мерзкий план.

О чем вы говорили с Клариссой? – процедил Прескотт таким тоном, будто Шерлок тоже совратил его дочь.

О тяготах учебного процесса, – усмехнулся Шерлок, наблюдая, как властительный маг медленно краснеет, возмущенный откровенной издевкой. Но прежде чем тот успел отчитать зарвавшегося маггла, Холмс добавил: – И уж точно не о том, что вы собирались представить дочери новую мамочку.

Как вы…

Не волнуйтесь, сейчас самое время сказать ей: Клариссе как раз не до вас, так что новость совершенно ее не шокирует. И если вы хотите хотя бы на некоторое время скрыть от ваших коллег вопиющий мезальянс с собственной секретаршей, поменьше потирайте безымянный палец, иначе даже ваши недалекие приятели догадаются, что вы скучаете по обручальному кольцу, которое оставляете дома.

Шерлок говорил очень тихо, чтобы слышать его могли только Прескотт и Джон со Снейпом, стоявшие ближе всех. Прескотт долго молчал, а потом поднял взгляд на Северуса:

Мы поговорим о том, как вы допустили такую ситуацию, позже.

Или, – вдруг оживился Поттер, который вроде бы дремал под воздействием лекарств Ханны, – мы не будем об этом говорить никогда, мистер Прескотт.

Чтобы посмотреть на Гарри, Прескотту пришлось бы обернуться: кушетка стояла ровно у него за спиной, но Поттер ловко соскользнул с нее, забрался на стеклянный стол с ногами, встав на четвереньки позади Роберта, и негромко заговорил ему прямо в ухо:

В противном случае одна беспринципная независимая журналистка – возможно, вы уже встречались с ее Прытко пишущим пером, – слепит проникновенную историю о том, как озабоченный карьерой отец бросил родную дочь словно сорняк в поле, как Кларисса страдала, какими тяжелыми были ее юношеские годы, как мы, педагоги, терзались, глядя на нее, понимая, как не хватает ей простого человеческого тепла. И пусть Чоу совершила ужасное преступление, это было преступление из-за любви. Пресса выставит ее мученицей, а вас – отцом-сатрапом. Вам этого хочется?

Прескотт вскочил на ноги:

Вы забываетесь, мистер Поттер! Ваши былые заслуги не дают вам права...

Пффф, – вяло отмахнулся Гарри, – мое дело – предупредить.

С этими словами он, обессиленный, перебрался обратно на кушетку, отвернулся и подтянул колени к груди. Несмотря на то, что болезнь уже приветливо приняла Гарри в свои объятья, в голосе Героя – ломком, слабом – сталью звякнули нотки той решимости, что сокрушила в свое время Темного лорда. Это услышали все. Уголок рта Шерлока дрогнул в скрытой усмешке.

Ханна тревожно проверила температуру и покачала головой.

Окинув всех гневным взглядом, Прескотт не решился выяснять отношения с Поттером прямо сейчас: он исчез за дверью, ведущей в директорский кабинет. Снейп смотрел на Гарри широко раскрытыми глазами, но тот не видел этого, погружаясь обратно в лихорадочное забытье.

Авроры решили, что им тоже пора: Стил довольно деликатно помог Чоу подняться со стула, но Шерлок вдруг попросил их задержаться на минутку. С некоторым трудом встав на ноги, он медленно подошел к Чоу вплотную, вынуждая ее задрать голову и смотреть ему в глаза.

Я искренне надеюсь, мисс Чанг, что вы поплатитесь за свою глупость и эгоизм. Я надеюсь, что вам дадут максимально возможные сроки как за растление несовершеннолетней девочки, хотя допускаю, что вы ее действительно любите, так и за попытку убить меня. Я бы никогда не выдал вашей порочной связи, потому что мне не было до нее никакого дела, но вы сами все испортили. Вы – самовлюбленная дура, мисс Чанг. Прощайте.

После того, как Чоу увидела отца Клариссы, из нее словно выпустили жизнь: вся ее ярость испарилась как утренняя роса, оставив после себя уставшую, разбитую женщину. В ответ на слова Шерлока она лишь горестно всхлипнула. Стил потянул ее за локоть, и ведьма послушно отправилась за аврорами к камину. Снейп пошел за ними, пояснив на ходу:

Она все еще мой сотрудник. Мне придется присмотреть за ней.

Что это было, Шерлок? – спросил Джон напряженно. “Напутствие” для Чанг смутило его, даже покоробило. – Тебя и раньше пытались убить, но я не припомню, чтобы ты вел себя так мстительно, даже жестоко. Это было именно жестоко, за что ты так с ней?

На осунувшемся лице с темными кругами под глазами одна за другой сменялись едва уловимые эмоции: растерянность, боль, гнев, досада, печаль, снова боль. Наконец Шерлок неуверенно ответил:

Я очень плохо помню то, что случилось под воздействием зелья, но Гарри в моей голове мне это достаточно красочно описал.

После паузы – Холмс явно считал, что эта фраза все объясняет, – Джон предположил недоверчиво:

Ты мстил ей… за меня?

Из-за нее ты усомнился во мне, – с трудом выдавил Шерлок, будто проталкивая слова наружу. – Ты видел, как я целую другого человека, – Шерлок начал задыхаться от бешенства. – Я не представляю, что бы случилось со мной, окажись я на твоем месте.

Очередной спазм сдавил горло Джона: он уже не мог сосчитать, как часто это случалось сегодня ночью.

Нам лучше пойти к себе, – проговорил он, бросая взгляд на оставшихся в комнате магов, которые сгрудились вокруг кушетки и не слышали их разговора. – Тебе надо поспать.

Холмс пошатывался от усталости, хоть и пытался это скрыть:

Мне надо поговорить с Роном, это займет минуту.

Отозвав Уизли в сторонку, Шерлок что-то настойчиво втолковывал ему, на что аврор послушно и серьезно кивал. Джон воспользовался паузой, чтобы пожелать спокойной ночи (скорее, уже утра) Ханне, Гермионе и Гарри. Впрочем, Поттер выглядел настолько плохо, что вряд ли мог его услышать.

Забираю его к себе, в больничное крыло, – пожаловалась Ханна, – жар не спадает. Организм ослаблен до предела, эти прогулки под дождем дорого ему обойдутся.

Вам требуется моя помощь как медика? – нахмурился Джон, отмечая испарину на висках, стучащие зубы Поттера, восковую бледность кожи, поверхностное рваное дыхание.

Нет, справлюсь, хотя надо следить за его состоянием в ближайшие несколько часов, – отмахнулась Ханна. – Но судить матч по квиддичу сегодня придется Роланде, и ей это явно не понравится.

Я зайду к вам, как только смогу оставить Шерлока, – пообещал Джон, – сменю вас хотя бы на пару часов, чтобы вы поспали.

Ханна явно удивилась такому предложению, но приняла его с благодарностью. Рон помог магглам добраться до их комнат через директорский камин и оставил наедине.

Несколько секунд Джон и Шерлок просто молча разглядывали друг друга, а потом одновременно сделали шаг вперед, растворяясь в идеальном совпадении тел.

Разомкнуть объятья Джону удалось только в спальне и только для того, чтобы бережно уложить Шерлока в постель, сняв с него пропитавшиеся потом пижамные штаны и футболку. Тот дрожал от внутреннего возбуждения, и Джон обвил его руками и ногами, пытаясь одновременно вплавиться в жилистое худое тело и подтвердить, что у них все хорошо, все в порядке. Шерлоку было страшно – Джон понятия не имел, из чего он сделал такой вывод, – но Шерлоку было очень страшно за них, и Джон всем своим существом успокаивал его, зализывал раны, чувствуя, как и сам исцеляется от кошмара этой ночи. Джон медленно целовал соленую, чуть колючую от пробивавшейся щетины кожу под подбородком, втягивал родной горьковатый запах, гладил плечи и спину до тех пор, пока Шерлок не перестал трепыхаться. Дыхание выровнялось, но Шерлок не спал: его глаза следили за Джоном жадно, требовательно, словно пытаясь получить ежесекундное подтверждение реальности происходящего. Джон мягко выпутался из объятий, вызвав этим протестующий стон, но пообещал вернуться через минуту.

Возвратился он с сияющим медным тазом и несколькими полотенцами; откинув одеяло, без смущения стянул белье с Шерлока, а тот, поняв, что задумал Джон, перевернулся на спину.

Смочив первое полотенце в теплой, почти горячей воде, Джон как следует выжал его и начал медленно растирать грудь и плечи любовника жестковатой махровой тканью. Нежная кожа легко краснела от размеренных круговых движений, Шерлок стал дышать еще глубже и спокойнее, а Джон постепенно спускался все ниже. Гладкий живот, пересеченный дорожкой темных волос и двумя тонкими параллельными белыми шрамами (этот живот был настолько красив, что иногда хотелось просто упасть на колени и покрывать его частыми поцелуями) Джон лишь аккуратно вытер, не надавливая. Когда он приступил к бедрам, Шерлок чуть застонал и раздвинул ноги. Усмехнувшись, Джон продолжил этот влажный массаж, разгоняя кровь по телу, согревая, умиротворяя и снимая усталость. Иногда он наклонялся, легко касаясь губами кожи: на бедре, над коленкой, на породистой тонкокостной щиколотке. Изредка Шерлок вздрагивал от щекочущих ощущений, но больше никак не мешал Джону, пристально наблюдая из-под опущенных ресниц.

Перевернись, – попросил Джон, когда прошелся горячим полотенцем по каждому пальцу на ногах.

Шерлок не перевернулся – перетек со спины на живот, и Джон понял, что напряжение ушло почти полностью. Начав в этот раз с пяток, он медленно промассировал ноги Шерлока, длинные узкие бедра, ягодицы – подтянутые и одновременно мягкие и чувствительные, и уделил внимание спине. Под конец Шерлок уже постанывал от удовольствия, недвусмысленно потираясь пахом об одеяло, но Джон счел, что нагрузок на этот долгий день вполне достаточно.

Почему Чоу пошла на это? – спросил он, прикрывая разгоряченное тело любовника легкой простыней. – Риск был слишком велик.

Честолюбие, – проворчал Шерлок, поняв, что продолжения массажа не последует. – За растление ей бы много не дали, тем более, Клариссе исполнится семнадцать уже через четыре месяца – мне Рон сказал, – но даже намек на подобный скандал поставил бы крест на всех ее мечтах. Она действительно хотела стать очень влиятельной ведьмой в этом обществе.

Поэтому она так относилась к Гарри, да? Помнишь, в день нашего приезда… она была вежлива с ним, но с какой-то издевкой. Мне это уже тогда показалось странноватым, – Джон убрал полотенца и таз, но руки сами по себе возвращались к укрытому телу, поглаживая через тонкую ткань крепкие плечи, проводя дорожки от лопаток к ямочкам над ягодицами, пересчитывая кончиками пальцев ребра, будто их количество могло как-то измениться.

Да, скорее всего. Герой, который мог получить все – любую должность, любые привилегии, – стал скромным преподавателем: в ее глазах он просто король неудачников. ...Джон, я не смогу сейчас уснуть, ты это понимаешь? Вряд ли ты не догадывался, как твой массаж подействует на меня.

Джон усмехнулся, протягивая руку и понуждая Шерлока перевернуться обратно на спину:

Ты ненасытное животное, вот что я тебе скажу. Не могу поверить, что тебя пытались убить несколько часов назад.

Шерлок ответил очень серьезным взглядом:

Может, поэтому я так хочу ощутить, что все еще жив?

Забравшись под простыню и вытягиваясь вдоль ждущего и жаждущего тела, Джон вспомнил, что еще хотел спросить:

Гарри сказал, что ты уверен, что убийца Присциллы, Хетти и Розмерты не стал бы устранять тебя даже под угрозой разоблачения. Это несколько нетипично для убийцы, правда?

На минуту отвлекшись от выцелования на груди Джона одному ему известных узоров, Шерлок все-таки ответил:

Этот человек не убивает ради своего будущего – он расправляется со своим прошлым. Он не из тех, кто убьет лишнего свидетеля, потому что случайные люди ничем не провинились перед ним.

Он убил Хетти именно как свидетеля, – нахмурился Джон, – вы со Снейпом пришли к этому выводу.

Только потому, что Хетти могла сболтнуть лишнее до того, как наш убийца добрался до Розмерты. Кстати, возможно, именно наш приезд немного ускорил кончину последней, но она бы умерла в любом случае.

Ты слишком спокойно об этом говоришь, – проворчал Джон. – Если этот псих не остановится?

Думаю, больше убийств не будет, – пожал плечами Шерлок, – кроме одного, которое произойдет прямо сейчас, если ты не продолжишь оказание медицинской помощи.

С этими словами Шерлок переместил руку Джона к своему паху, и Джон, будучи прежде всего доктором, преданным своим идеалам, не смог оставить любимого пациента без насущной помощи. Впрочем, пациент оказался столь неблагодарен, что отключился через три секунды после оргазма, оставив своего лечащего врача разбираться с его собственным возбуждением самостоятельно.

Шшш, Гарри, тише, это я, Гермиона, просто лежи и отдыхай, ты сегодня уже все сделал…

Он… не пришел?

Кто не пришел? Северус? Он еще в Аврорате, но потом непременно заглянет.

Это вряд ли… Зачем я ему теперь… дурак… вернул свою магию, задание выполнил – и хватит… Как всегда – только орудие...

Ты прав, Гарри, прав: ты дурак. Уж не знаю, что там на озере произошло, но Северус на руках в замок нес не орудие, а человека, который ему очень дорог. И если этот человек сейчас же не выпьет лекарство, Ханна потом придушит временную сиделку, то есть меня, так что пей и спать. Проснешься – а Северус к тому времени вернется.

Давай сюда… Он не придет, я знаю, необязательно говорить со мной, как с маленьким гиппогрифом… фу, мерзость, неужели это я варил… зато Шерлок жив, я все-таки не зря лез к нему в голову… там, знаешь… там…

Вот так, глупый мой Гарри, спи, родной. Очень скоро все закончится.

Гермиона даже не представляла, насколько права.

========== Глава двадцать седьмая ==========

Кровать пустовала, но дверь в гостиную была едва приоткрыта и в щелочку доносилось тихое бормотание. Шерлок усмехнулся, потягиваясь: Джон не хотел его будить, но сразу давал понять, что у них гости. Быстро умывшись ледяной водой, критически оглядев спутанные кудри, Шерлок решил оставить чистку перьев на потом. Судя по рокочущему тембру низкого голоса, к ним пришел Рон, а это означало, что он мог принести нужную информацию.

Доброе утро, мистер Уизли, – Шерлок бесцеремонно перебил вежливую беседу, врываясь в комнату так бодро, что у Джона, ни капельки не отдохнувшего за четыре часа беспокойного сна, заныли зубы. Впрочем, Рон, не спавший вовсе, даже не поморщился: вместо этого он кивнул и молча достал из складок мантии маленький свиток.