Текст книги "Звезда и волк (СИ)"
Автор книги: Imlerith
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)
Тяжело выдохнув, Леди-Командор подошла к своему ребенку и, заставив ту подняться на ноги, крепко прижала к себе. Они всё ещё недостаточно хорошо ладили, Листрея до сих пор не считала вид и состояние своей матери приемлемым, но теперь у неё не было никого другого и Первая должна была показать себя с лучшей стороны, даже если для этого ей придётся постоянно пользоваться фильтрами восприятия и до определенного времени убеждать ребенка в том, что ни когтей, ни острых зубов, ни пугающих лишних конечностей у неё вовсе нет.
– Мы обязательно найдем его, как только сможем, – поглаживая незаметно всхлипывающую Стрею по светлым, почти пшеничным волосам, женщина старалась говорить как можно мягче и аккуратнее, чтобы не только успокоить дочь, но и не сделать ей ещё больнее своими словами или тоном. – И тогда вы сможете побыть вместе, обещаю. Но пока что нам придётся справляться самим. Ты ведь не против провести какое-то время с мамой? Я буду ничуть не хуже, чем в последнюю неделю.
Листрея, проморгавшись и смахнув непрошеные слезы со своих глаз, подняла голову и заглянула в глаза матери. Они очень мало общались, – с отцом Ли провела куда больше времени – но сейчас, не чувствуя от неё опасности и наблюдая за тем, как мягко и с любовью она улыбается, девочка понимала, что её мать не причинит ей вреда или не сделает хуже – она будет заботиться о ней точно так же, как раньше заботился папа, вплоть до самого поступления в Академию.
– Конечно, – кивнув для пущей уверенности, она обхватила маму руками и тоже улыбнулась, пусть и немного грустно. – Это гораздо лучше, чем совсем ничего.
========== Навсегда ==========
За эту длинную неделю Имлерит здорово устал. Он никогда не любил фильтры восприятия, а работу тех, чью личину использовал любил ещё меньше. На этот раз ему попался не слишком высокий даже по меркам людей представитель обслуживающего персонала и в течение всего отпуска сестры пожирателю времени приходилось подстраиваться под имитируемую фильтром оболочку, координируя свои движения с алмазной точностью, выслушивая всё, что заслужил за свою жизнь этот несчастный человек. Не будь Лорд Заточения занят наблюдением за сестрой, имей хоть какой-то интерес к чужой судьбе, он мог бы даже посочувствовать настолько жалкой жизни.
Стоя в небольшом коридоре, ведущем к уборной персонала, Имлерит пытался сосредоточиться. Он знал, что его Сирона ещё никуда не ушла и даже чувствовал её где-то поблизости, однако никак не мог уловить, где именно. Она была в порядке? Остаток её выходных, посвященных дочери, прошел успешно? Выдыхая и сосредотачиваясь на собственных ощущениях, пожиратель времени хотел думать, что так оно и было.
– Сбрось её, – тогда, когда Лорд Заточения хотел было обернуться, он почувствовал, как его коснулись знакомые женские руки и услышал голос, к которому так сильно стремился весь этот день. – Я приняла решение и хочу видеть тебя, а не кого-то другого.
Со стороны это должно было смотреться забавно – Сирона старалась действовать, опираясь на настоящие размеры своего брата, а не на его маскировку и её руки визуально касались шеи имитируемой оболочки, в то время как на самом деле её длинные тонкие пальцы касались его груди.
Леди-Командор решила всё ещё в первые дни, когда осознала, что Дариэль попросту бросил её, как и множество раз до этого. Ни её терпение, ни её восстановившаяся память не могли позволить ей думать иначе: её место было именно рядом с братом, ждавшим её почти одиннадцать тысяч лет, именно ему она была предназначена и именно его хотела отблагодарить за его самоотверженность и бесконечную к ней любовь. Она тоже когда-то его любила и теперь, когда у неё на то были все права и шансы, желала полюбить снова.
Потянувшись рукой вперед и нащупав переключатель на инструментальной панели Лорда Заточения, она с уверенностью сбросила заданные настройки, заставляя чужую маскировку сбиться. Первая действительно хотела видеть его, а не какого-то безликого официанта, кидавшегося ножами в баре. Она хотела касаться его, а не какого-то неизвестного человека, на него совсем не похожего. Они знали друг друга достаточно хорошо, чтобы не скрываться вовсе.
– Сирона, – тихо выдохнул Имлерит, невольно улыбаясь и крепко прижимая её руку к своей груди. У них никогда не было сердец и этот жест, в отличие от того же жеста у прочих существ, почти ничего не значил – ему просто хотелось почувствовать её немного ближе. – Что ты решила?
Его сестра так ничего и не сказала. Она ухмыльнулась украдкой и обошла его вокруг, чтобы вновь прижаться к нему – ещё крепче и ближе, чем раньше.
Ему приходилось наклоняться под напором её рук, тянувших его за воротник, чтобы почувствовать, насколько мягкими и всё такими же сладкими были её губы; ему нужно было быть очень аккуратным, чтобы, поднимая её на руки, не задевать её израненной спины. Ему нельзя было срываться так резко, быть настолько нетерпеливым, но и сказать Сироне «нет» тоже было нельзя, особенно тогда, когда она сама хотела быть к нему ближе, когда она хотела быть с ним, хотела быть им и прекращала видеть разницу между ними обоими.
– Ты тоже можешь сбросить свою, Сирона, – он всё ещё говорил почти шепотом, удерживая сестру на руках и практически касаясь губами её уха. – Тебе не нужно притворяться кем-то иным рядом со мной. Я люблю тебя настоящей.
Он мог бы сам дотянуться одной рукой или волосами до её панели, но Сирона успела быстрее, потянувшись платиновой прядью к инструменту и сбив часть его настроек. Она, она настоящая, была красивой – с аккуратными и небольшими для их вида зубами, пусть и поразительно острыми и с вечно остриженными когтями; с длинными платиновыми волосами и слишком маленьким для пожирателя времени ростом. Она была красивой даже без своего правого глаза и со всеми своими шрамами. Она была идеальной, и ей не было смысла от него скрываться.
Имлерит прижимал её к себе так крепко, словно боялся, что она не только упадет, но и обязательно убежит, но Сирона обнимала его за шею с той же силой и отчаянием, впиваясь когтями в кожу на его спине прямо сквозь одежду. Так ничего и не сказав, она позволяла ему целовать себя и чувствовать, как её губы постепенно становятся всё более теплыми, как её дыхание постепенно сбивается и теряется в потоке этих бесконечных прикосновений.
Громко хлопнувшая за спиной Лорда Заточения дверь заставила дрогнуть их обоих, но, обернувшись, пожиратели времени не увидели никого – таинственный посетитель, скорее всего, смог только открыть её и тут же захлопнул, наткнувшись на не самую стандартную для этого места картину.
– Я не должен был…
Он корил себя за то, что сорвался и не получил на свои действия должного разрешения, а она незаметно улыбалась и облизывала губы. Их поцелуй был непривычно холодным, поразительно размеренным и нетерпеливым. Леди-Командор уже давно забыла о подобных температурах и о том, какими интересными становятся поцелуи, если у обоих участников такие длинные языки. Она отвыкла от этого, но это не значило, что ей не понравилось.
– Должен, – уверенно, с нажимом, но довольно тихо произнесла она, мягко касаясь его когтистой руки и разыскивая в своем кармане нужный фрагмент времени. – Должен, потому что именно этого я хочу. Хочу, чтобы ты снова был рядом со мной, снова позволил мне быть для тебя Звездой, быть твоей частью. Хочу вернуть всё назад. Навсегда. По-настоящему.
Навсегда – то, чего им всегда не хватало. У них никогда не было времени и возможности быть рядом, никто и никогда не желал, чтобы брат с сестрой вступали в подобного рода связь, а законы вселенной действовали против них, заставляя разлучаться или забывать друг друга.
Легко улыбнувшись, Первая вложила кольцевидный фрагмент времени в ладонь Имлерита, позволяя ему самостоятельно надеть его на её палец и увидеть, как резко он скрывается под её бледной, почти прозрачной кожей, оставляя после себя только темный временной узор, когда-то самостоятельно ею нанесенный. Похожие на бессмысленные закорючки линии, если присмотреться, складывались в связный текст, написанный на их родном языке, и текст этот заставлял её брата улыбаться в ответ.
– Ты всегда была моей Звездой, – не в силах согнать по-настоящему счастливую улыбку со своего лица, Имлерит, дождавшись, когда Сирона наденет кольцо и на его палец тоже, крепко прижал её к себе, впервые за огромное количество лет позволяя себе обнимать её именно так, как ему хотелось: крепко, любовно и почти всеми возможными частями тела. – И всегда будешь ею, Сирона.
Прижимаясь к обратной стороне двери коридора, в который только что заглянула, Листрея не знала, что ей стоит думать. Она прекрасно понимала, что только что видела, но не знала, что ей нужно чувствовать. Она никогда не думала, что сможет так резко осознать, что её семья уже никогда не станет прежней.
========== Шаг в пустоту ==========
В комнате Леди-Командора было темно и холодно. Единственным источником света в помещении было окно, сквозь которое пробивался приглушенный свет трёх красноватых лун. Вся её небольшая спальня, включая и саму хозяйку, утонула во мраке и покрылась длинными, играющими с подсознанием тенями.
– Больно? – Имлерит, сидевший за её спиной, задал вопрос сразу же, как только услышал, что его сестра тихо шикнула от боли. – Придётся немного потерпеть.
Раны на спине Первой наконец-то заживали, и сейчас, перед предстоящей женщине операцией, нужно было как следует обработать все не до конца сросшиеся ткани. Её брат, заботливый и аккуратный, старался делать это как можно мягче, но каждое прикосновение к глубоким швам заставляло Сирону дергаться и шипеть.
Они уже несколько месяцев были рядом – днем или ночью, на работе или отдельно от неё, на Нодакрусе или где-либо ещё. Казалось, что они оба наверстывали то время, что упустили очень давно, и Леди-Командор не могла сказать, что это плохо. Рядом с Имлеритом она часто улыбалась, чувствовала себя защищенной и могла сказать, что может верить ему даже больше, чем самой себе. Он был тем, на кого она могла положиться, и она полагалась – каждый день, каждый час, каждую минуту.
И сейчас, сидя на постели в мрачной комнате полностью обнаженными, пожиратели времени снова показывали своё друг к другу доверие: он сосредоточенно обрабатывал её раны, не позволяя своему подсознанию брать верх над разумностью, а она закрывала глаза и терпела, зная, что он ни за что не сделает того, чего ей не захочется.
– Сколько ещё осталось? – её приглушенный тон разливался по почти пустому помещению и, казалось, отталкивался от стен и немногочисленных предметов мебели, возвращаясь назад. – Мы успеем закончить до её прихода?
Лорд Заточения промолчал, закрепляя последний шов и окидывая взглядом свою работу: каждое из временных повреждений, что ещё не зажили, было обработано и приведено в должный вид – ничто из этого не должно было беспокоить его маленькую Сирону во время и без того сложной, жестокой операции.
– Не осталось, – шепотом ответил он, касаясь её волос и убирая их в сторону, чтобы иметь возможность коснуться и её тонкой, не тронутой шрамами шеи. – Ни одной не осталось.
Имлерит чувствовал, что она нервничала и переживала – нервозность выражалась в её напряженных мышцах, в лёгкой дрожи и даже том, как судорожно она хватала его за руку, стоило ему только коснуться ею её плеча. Сирона не могла успокоиться, а его задачей, его долгом было подарить ей хотя бы несколько минут покоя перед тем, как она окончательно его потеряет.
– Постарайся расслабиться, Сирона, – продолжая держать её за руку, он шептал и невесомо касался губами обнаженной шеи сестры, заставляя её легко подрагивать и царапать тыльную сторону его ладони когтями.
Медленно, непроизвольно, но её мышцы всё же сбрасывали напряжение под воздействием этого своеобразного массажа – постепенно Имлерит подключил к этому свою свободную руку, а через несколько минут, когда Сирона закрыла глаза и глубоко выдохнула, позволил себе воспользоваться и волосами тоже. Многие посчитали бы странным такое времяпрепровождение перед хирургическим вмешательством, но ни он, ни она не имели ничего против.
– Все готово, Леди-Командор, – Третья, появившаяся в комнате, не утруждала себя манерностью и не обращала внимания на то, что происходящее в спальне явно не предназначалось для чужих глаз. Более того, как и всегда в последнее время, она полностью игнорировала тот факт, что близкие родственники позволяли себе быть ещё ближе. – Если в состоянии это делать, я жду вас у себя. Ещё раз повторю, что будет тяжело и если ваше здоровье не позволяет…
– Позволяет, – резко оборвала Рианнон Сирона, вскидывая голову и глядя на неё решительно, почти холодно. – Я приду через несколько минут.
Леди Тьмы, третья на их иерархической лестнице, кивнула и вышла из комнаты, чтобы вернуться в операционную. Аборты среди пожирателей времени – дело редкое и кропотливое, но если их Леди требовалась подобная операция, она была готова её провести, независимо от того, насколько высокими будут риски.
– Мне нужно пойти с тобой? – Имлерит поднялся с места вместе со своей сестрой, тоже поспешно надевая свою одежду.
Он хмурился, а она молчала, застыв с не до конца надетым обратно платьем. Ей нужна была поддержка, но саму операцию, пожалуй, она должна была пройти одна – это был её выбор и только она должна нести за него ответственность, даже если это может обернуться последствиями более чем плачевными.
– Нет, – уверенно мотнула головой Леди-Командор, наконец-то заканчивая с легким черным платьем и нервно поправляя его подол. – Но, пожалуйста, приди после. Я не хочу очнуться в одиночестве.
Имлерит не ответил, однако позволил себе подойти к ней и на несколько мгновений прижать её к себе, обнимая за плечи, не касаясь её спины. Он не сказал об этом, но она знала, что он придёт; знала, что он не позволит ей остаться одной, чего бы это ему ни стоило. Когда она очнётся, он обязательно будет рядом, а она будет свободна от тех вещей, что тяготили её больше полугода. Тех, на которые она решалась примерно столько же.
– Удачи, Сирона, – напоследок тихо произнес Лорд Заточения, до последнего момента не выпуская её руки из своей. – Я буду рядом.
========== Спасение ==========
– Перестань дергаться, Сирона, ты можешь повредить свои швы, – с легкой усмешкой произнес Имлерит, пытаясь угомонить сестру. – От того, что ты дергаешься, легче не станет.
Она прекрасно знала о том, что легче ей не станет, но подобное поведение и возможность отвлечься хотя бы на лёгкую боль были для Леди-Командора некоей отдушиной. Только недавно собственноручно прервавшая жизнь сразу двоих своих не успевших родиться детей, она мучилась последствиями операции и угрызениями совести, в несколько раз более суровыми, чем громоздкие швы внизу живота и очередной недостаток времени. Она привыкла к боли, а лаборатория по восстановлению временного баланса и бридинг работали исправно, позволяя не обременять кого-либо надобностью делиться с нею собственным временем, однако избавиться от чувства вины было не так просто.
С работой и постоянным ментальным напряжением Первой, было почти невозможно чувствовать себя виноватой всегда: работа отвлекала её, а обязанность изо дня в день, каждый час умерщвлять множество живых существ в бесконечной вселенной притупляла и здорово меняла приоритеты, вынуждая понимать, что смерть – неотъемлемая часть цикла существования, да и сама она – самая буквальная его часть. Всё это облегчало давление на сознание в рабочее время, но оно раз за разом возвращалось, стоило Леди-Командору расслабиться и прекратить думать о работе.
И тогда на помощь приходила наука. Или Имлерит.
Сегодня, помимо обработки её послеоперационных швов, брат отвлекал её с помощью затянувшегося приема ванны. Вчерашний опыт с работой тоже принес свои результаты, – они долго сидели над планом, пытаясь выровнять смету и понять, как лучше вписать космическую промышленность в инфраструктуру их планеты – но, видимо, не показался ему стоящим. По мнению Лорда Заточения, Сирона работала очень много, и заставлять её работать её и во время своих коротких перерывов ему не хотелось.
– Я знаю, – просто отозвалась она, морщась и легко облокачиваясь на бортик ванны спиной. – Это происходит непроизвольно, когда я не могу расслабиться.
Несмотря на то, что обстановка в помещении была не только простой, но и доверительной, Леди-Командор никак не могла понять, что именно было не так. Прохладная вода, никак не влияющая на её тело или всё те же швы; едва уловимый запах открытого шампуня, всё ещё не использованного и просто болтающегося где-то на полке; приглушенный свет и до мелочей аккуратный Имлерит, протирающий её больную спину мягкой губкой – всё это было замечательно, однако расслабиться полностью не получалось.
«Это было спасением, – уверенно сказала она сама себе, прикрывая глаза и непроизвольно хмуря брови. – Это было спасением, и я не должна чувствовать себя виноватой»
Имлерит знал, о чем думает его маленькая Сирона и понимал, что подобные мысли ей совершенно не нужны. Если эти дети, пусть они и оказались пожирателями времени, не были желанны и могли подвергаться опасности с самого рождения, могли быть брошенными и покинутыми, то в её поступке не было ничего дурного. Как она про себя и думала, это было спасением, единственным спасением для этих существ, в перспективе лишенных любви и толкового места в жизни. Неизвестно, что стало бы с ними, дай им шанс начать эту жизнь, а теперь они были лишены мучений, не рождаясь.
– Прекрати об этом думать, – Лорд Заточения покачал головой, медленно касаясь руками её шеи и стараясь размять уставшие, застоявшиеся мышцы. – Ты всё сделала правильно и в этом не может быть твоей вины.
Он был прав. Леди-Командор могла считать, что он был прав и давать своему разуму чуть больше свободы. Каждый день она убивала огромное множество людей, а чем эти дети, пусть и её, были лучше остальных? Они не были. Она не должна была быть настолько мелочной и лицемерной. То, что случилось уже случилось и у них не было никакой возможности это изменить, ровно как и возможности избавиться от своей хаотичной сущности. И покуда её не было, ей, да и всем остальным тоже, оставалось только жить дальше.
– Я знаю, – усмехаясь, она повторялась и опутывала его руки волосами. – И знаю, что мне надоела невозможность наблюдать за тобой.
Больным непозволительно было резко вскакивать или с такой силой тянуть на себя крупных мужчин, что те вынуждены были с плеском и шумом валиться в воду, но Первая не считала себя больной. Ей нужно было отвлечься, несмотря на осознание отсутствия вины, а Имлерит, теперь мокрый и откидывающий волосы с поврежденного левого глаза, был лучшей возможностью это сделать.
Ванна в этой части корпуса была большой, напоминавшей некрупный бассейн, и Сирона легко могла устроиться на руках своего брата, занявшего место у одного из бортиков. Его одежда, намокшая и царапающая её кожу, раздражала и вынуждала женщину снимать её с него, складывая рядом, а он был почти таким же холодным, как она сама и вода, в которой они находились. Обнимая его за шею и касаясь его волос, Леди-Командор ждала, что Имлерит что-нибудь скажет, но тот так и не разомкнул губ.
Прижав сестру к себе, крепко удерживая её обеими руками, он позволил себе сделать то, чего у них так никогда и не было: соприкоснуться своими волосами с её, запутаться в них и ощутить, каким резким и эмоциональным может быть столкновение времени.
Это было процессом очень личным и специфическим, заставляющим её крепко сжимать руки на его плечах, оставлять на них темные следы и шумно выдыхать, прижимаясь своей щекой к его. Чем чаще соприкасались их темпоральные потоки, тем глубже становилось проникновение, сильнее выражалась их связь. Потеряться в этих ощущениях, совершенно новых и выжигающих всё изнутри, было проще простого, и они оба в них растворялись, уже не замечая разницы даже друг между другом.
– Скажи мне… – голос Сироны путался и казался хриплым, когда она, подрагивая, пыталась шепотом разговаривать с братом и унять хаотичное движение собственных волос. – Скажи мне, что это не исчезнет.
Чувствовать её, всю целиком, начиная от мельчайших частиц её времени и заканчивая холодными прикосновениями рук, было слишком ценно, чтобы это могло исчезнуть. Ловя каждый выдох сестры губами, всё ещё удерживая её в своих объятиях, Имлерит готов был сказать или пообещать ей всё, что угодно. Пообещать и сделать так, чтобы это обещание обязательно было выполнено.
– Только если ты сама захочешь этого, Сирона, – она оказалась к нему ещё ближе, задевая его губы своими, то и дело прикасаясь к ним языком, а он отвечал ей точно таким же хриплым шепотом, с трудом удерживая себя от глубокого, продолжительного поцелуя. – Только если захочешь.
Стон, раздавшийся из-за плотно закрытых дверей ванной комнаты на седьмом этаже, заставил Леди Пустоты остановиться прямо посреди коридора и удивленно поднять брови. Эти постыдные, бессмысленные для кровных родственников звуки, да ещё и настолько откровенные, словно им пришло в голову заниматься по меньшей мере темпоральным сексом, раздражали её и вынуждали недовольно кривиться, крепче прижимая к себе бумаги и шагая дальше.
Все их коллеги, кроме Лорда Безумия, были недовольны ни капли не скрываемой родственной, любовной и рабочей связью между Первой и Четвертым; никто из них не помнил, что именно такая связь должна была установиться между двумя действующими лицами одного действенного предсказания.
========== О любви босиком ==========
Спальня Леди-Командора редко использовалась по назначению. Чаще всего она проводила там время, пытаясь отдохнуть от работы или поработать в одиночестве, однако сейчас это происходило всё реже: большую часть времени женщина проводила в кабинете, редкими ночами возвращаясь в комнату по состоянию здоровья или настоянию брата, убеждавшего её, что отказываться от отдыха попросту нельзя.
Но сегодня всё складывалось иначе. Закончив с документами раньше, чем планировалось и заставив Имлерита отбросить в сторону свои тренировки, Сирона пыталась отдохнуть и найти для себя достойное занятие одновременно. У неё было чуть больше часа до появления Листреи на Нодакрусе и посвящать этот час работе совсем не хотелось.
– Ты можешь научить меня танцевать правильно? Когда-нибудь это мне пригодится, но я не помню ни одного шага или движения.
Ей не нужны были танцы, – на официальных приемах она чаще всего разговаривала или подписывала бумаги – ей просто хотелось провести время с дорогим ей человеком максимально далеко от рабочей тематики. А танцевать в практически пустой комнате босиком должно было быть приятно. Приятнее, чем без остановки распределять ресурсы неустоявшегося государства.
Он, стоя посреди помещения, смотрел на неё и улыбался. Одетая в незамысловатое белое платье, часто заменявшее ей тяжелую военную форму, босая и улыбающаяся ему в ответ, Сирона казалась красивой, почти сияющей. Он не знал, нужны ли ей эти занятия на самом деле и сможет ли он сам вспомнить всё, что когда-то учил, но не мог даже помыслить о том, чтобы отказаться, глядя на эту улыбку.
– Могу, – Имлерит кивнул достаточно серьёзно для человека, собиравшегося давать уроки танцев не только босиком, но и без верхней части одежды, оставшейся в спортивном зале, и взял сестру за руки. – Если вспомню, как это делается.
Лорд Заточения вспоминал, а Леди-Командор пыталась следовать его негласным указаниям, то и дело замечая, что в отсутствии каблуков их с братом разница в росте становится слишком уж ощутимой. Привыкнув к тяжелой и не очень удобной обуви, она уже почти забыла о том, что сама по себе не доросла даже до ста восьмидесяти сантиметров, и если во многих других областях о соотношении её роста с двумя с половиной метрами можно было забыть, то сейчас, в танце, это ощущалось гораздо сильнее.
Она не могла заглянуть ему в глаза или положить голову ему на плечо; у неё не получалось держать руки на его плечах правильно и не выходило следовать за его шагами так, как ей того хотелось. У Сироны с её небольшим для пожирателя времени ростом вообще мало что выходило, но она не отчаивалась, продолжая улыбаться и пытаться снова и снова.
– Я не могу до тебя достать, – она почти смеялась, когда им обоим пришлось остановиться из-за её поразительно неуклюжих движений и очередной попытки показаться выше, чем она была на самом деле. – Мне придётся надеть туфли, чтобы мы могли продолжить.
Первая хотела было повернуться, наконец прекратив смеяться, и добраться до своих любимых туфель, каблук на которых был максимально высоким, но Имлерит так и не дал ей этого сделать. Он продолжал держать её за руки и молча улыбался.
Их с сестрой разница в росте была действительно ощутимой, составляя не меньше семидесяти сантиметров, но исправить это можно было не только её любовью к обуви на высоком каблуке. Он прекрасно понимал, что тот способ, какой пришел ему в голову, вряд ли поможет Сироне научиться танцевать или вспомнить, как она этому училась, однако он всё ещё был куда интереснее и правильнее, чем её тяжелая, неудобная обувь.
– Это можно делать и иначе, Сирона, – тихо произнес Лорд Заточения, поднимая её на руки и позволяя их глазам оказаться на одном уровне. – И гораздо приятнее.
Да, это действительно было куда приятнее. Танцевать в таком положении было невозможно, зато куда проще было заглянуть Имлериту в глаза или положить голову ему на плечо, как ей хотелось минуту назад. Теперь он был гораздо ближе, а она – гораздо выше; теперь их взаимные улыбки приобретали
совсем другой оттенок, а объятия становились совсем не удаленными и официальными, принятыми в танцевальных практиках; теперь они могли легко прикрывать глаза и позволять себе мягкие, тягучие и совсем не пошлые поцелуи, призванные просто позволить им быть ещё немного ближе.
– Опять!
Возмущенный высокий девичий голос заставил их обоих вздрогнуть и забыть друг о друге точно так же, как и несколько лет назад, и громко хлопнувшая дверь это впечатление только дополнила.
Листрея, в очередной раз заставшая картину, для неё глубоко неприятную, предпочла остаться в кабинете, покинув спальню матери практически сразу. Она уже видела этих двоих в том же положении, когда была ещё маленькой, и теперь, когда её неприязнь к брату матери, отчего-то ведущему себя совсем не как брат, только усилилась, подобное почти что выводило её из себя. Этот человек ей не нравился, а мама никак не хотела от него отказываться. Она даже выглядела счастливой, и Ли не понимала, как такое может быть – по её мнению, счастливой та могла быть только рядом с отцом, пусть в те разы, когда ей приходилось видеть их рядом, всё и выглядело наоборот.
========== Семья ==========
Времена, когда Листрея, теперь уже зовущая себе исключительно «Трей», появлялась на Нодакрусе, можно было пересчитать по пальцам. Каникул внутри Академии предусмотрено не было, и единственное, что позволяло ей покидать планету, был статус её матери, слишком занятой, чтобы навещать ребенка самостоятельно и слишком нелюбимой некоторыми создателями времени, чтобы провоцировать их без особой нужды. К счастью, короткое расстояние и возможность коротких путешествий после сданного экзамена по управлению кораблем, позволяли девочке делать это практически самостоятельно, под контролем координатора.
Сегодняшний день был именно таким: Трей, сидя на диване в гостиной главного корпуса, внимательно смотрела на единственного человека, оставшегося с ней в одном помещении. На человека, который, по её мнению, стал причиной распада их семьи и который, возможно, был виноват в том, что её отец исчез и так ни разу и не появился. Она уже почти закончила Академию, а его всё ещё не было. И тот, кто теперь занимал его место, она была уверена, должен был приложить к этому руку.
– Почему мама оставила меня с вами? – скрестив руки на груди, Ли откинулась на спинку дивана и почти что надулась, глядя на пожирателя времени из-под нахмуренных бровей. – У меня нет никакого желания с вами общаться, даже если она считает иначе. Она говорила, что нам стоило бы наладить отношения и говорила, что сейчас мы могли бы считаться семьей, но этого никогда не будет.
Стоя у дверей, прислонившись спиной к стене, Имлерит только безразлично смотрел в сторону девушки. Уже подросток, примерно ста десяти лет, она совсем не походила на свою мать в том же возрасте и была до ужаса заносчивой, как и многие другие представители её вида. Он прекрасно понимал, что это может быть вызвано особенностями взросления, жизнью среди иного народа, другим воспитанием и личной неприязнью к самому Лорду Заточения, однако его это ни капли не волновало.
Сирона действительно просила своего брата наладить отношения с её дочерью, если получится —заменить ей отца, только ни один из них совсем не хотел идти на контакт. Каждый раз, когда они оказывались втроем, Листрея делала вид, что ей нет никакого дела до высокого и мрачного родственника матери. Он, в свою очередь, просто не обострял конфликта и не пытался навязать ребенку общения с тем, кто выглядел в её глазах почти что врагом.
– И называть вас отцом я тоже не буду.
Он выдохнул и открыл на несколько секунд закрытые глаза, позволяя себе обратить на ребенка взгляд. Высокий, постоянно одетый в черное, со шрамом на левом глазу, пожиратель времени наверняка выглядел устрашающе, но Трей даже не дернулась, глядя на него в ответ и презрительно щурясь.
– Я этого от тебя не требую, – хмыкнул Имлерит, скрещивая руки на груди и наблюдая за тем, как ребенок, не желая отставать, делает то же самое. – Единственное, что меня интересует – душевное спокойствие Сироны, и будет вполне достаточно, если мы просто будем делать вид, что нас друг для друга не существует. Единственное, что тебе придётся делать – здороваться.
Листрея не ожидала такого ответа. Ей казалось, что этот человек во всём подчиняется её матери, словно преданный пес и верный слуга, а теперь оказывалось, что он имеет собственное мнение и способен ей перечить. Разве так нужно было выполнять приказы того, кто был выше по званию? Или теперь, когда он занимал место её отца, он мог считать себя почти тем же, как являлась её мама?
Скривившись, девочка задумалась над тем, что стоит ответить. Пожиратель времени не шел на конфликт и не искал его, ему была безразлична как сама Эли, так и её к нему неприязнь, какую ей так хотелось выразить и выплеснуть на него, показывая, как сильно это её обижает, а она могла пользоваться только тем, что не собиралась с ним общаться.
