Текст книги "Звезда и волк (СИ)"
Автор книги: Imlerith
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)
Представители Хаоса и Порядка знали, что рано или поздно до этого дойдет, они прекрасно понимали, что в нынешние времена им не удастся избежать нового вооруженного конфликта, очередных попыток сместить баланс в сторону Порядка, но пока что им удавалось усидеть на пороховой бочке, жонглируя горящими спичками. Только пока – было ясно, что очень скоро одна из этих спичек упадет вниз, вызвав взрыв, способный задеть всю галактику.
– Ты наблюдал за ним?
Сейчас, покуда взрыва ещё не произошло, у Леди-Командора была возможность позволить себе сидеть на балконе и наслаждаться мягкими прикосновениями брата к её волосам. Имлерит пытался отвлечь Сирону, заплетая её длинные локоны в сложную прическу, о которой она сама попросила, а та продолжала гнуть свою линию, беседуя о делах или о работе.
Она спрашивала о Нитрале – ребёнке, какого она умышленно извлекла из себя и продолжила растить внутри лаборатории в связи с его ценностью. Несмотря на то, сколько особей было выращено в бридинговых машинах за последние года, практически все они оказывались женскими, а этот, вопреки процентной статистике, оказался мальчиком. Сирона говорила, что это просто вклад в развитие цивилизации, но, тем не менее, сама дала ему имя и следила за его развитием. Он тоже говорил ей, что ему не нужно было потомство и что они оба не созданы для подобного, однако и сам часто обращал на него внимание, каждый раз подмечая, сколько черт он унаследовал от них обоих.
– Да, – Имлерит невольно улыбнулся, медленно и с особой аккуратностью укладывая последние слои прически Сироны, чтобы у неё появилась возможность её закрепить. – Он развивается правильно.
Им обоим не нужны были дети – они не имели возможности растить их или заниматься ими, подарить им должное количество заботы и шанс вырасти полноценными членами общества, однако они всё ещё могли помочь этому ребенку пробиться в люди. Они были научными руководителями его проекта и донорами генетического материала, а он, покуда развивался внутри машины, оставался их подопечным. Это было единственным вариантом классической семьи, принятым среди многих млекопитающих, какой они оба хоть как-то воспринимали.
Сирона тоже улыбалась. Оплетая пальцы брата волосами и вынуждая его продолжать держать руки в районе её макушки, она непроизвольно радовалась тому, что он тоже уделяет внимание этому их проекту. То, что такие жестокие и занятые управлением целым государством существа вдруг проявляют своеобразную нежность ко всего лишь научному проекту, казалось странным и даже немного пугающим. Особенно тогда, когда они оба собирались позволить себе вновь появиться среди представителей других видов.
В последнее время это случалось всё чаще – с тех пор, как в Леди-Командоре проснулось желание активно работать ещё и на должности Маньяка, она всё чаще позволяла себе наносить кому-либо дипломатические визиты и разыскивать среди жителей той или иной системы интересные рассудки. Ими было так легко управлять, что изредка она заигрывалась, останавливаясь только тогда, когда Имлерит напоминал ей о том, что это может плохо кончиться. Для неё. Она шла на убийства и откровенные издевательства, с легкостью уничтожала многих вместе с ним, наталкиваясь на такую же жажду крови с его стороны, практически всегда позволяя таким «налетам» закончиться безумным и полным времени слиянием. И только иногда Имлерит говорил ей, что подобное может быть результатом влияния его отца на её рассудок. Он говорил об этом, а она не прислушивалась, уже через несколько секунд выбрасывая эти размышления из головы и заставляя брата подумать о чем-то другом.
Сегодня ей хотелось посетить цивилизацию, сильно отставшую от своих соседей – ту, где всё ещё сохранились традиции носить тяжёлые пышные платья, где верили в потусторонние силы и поклонялись неведомым существам; ту, где всё ещё можно было найти бальную залу или таверну и снова найти тех, кто возведет алтарь в честь одного только интересного имени.
– Если ты не отпустишь мои руки, Сирона, я не смогу застегнуть твоё платье, – хмыкнул Лорд Заточения, когда волосы его сестры добрались практически до его локтей. – Тебе хотелось бы быть принцессой без платья?
– Раз уж у меня есть выбор из пары типов принцесс, я бы предпочла быть той, что без платья, – она довольно ухмыльнулась, однако руки Имлерита всё же отпустила, запрокидывая голову и глядя на него снизу вверх. – По крайней мере, пока у меня есть принц, которому это платье иногда только мешает.
Ей нравилось резко отступать от рабочих или важных тем, нравилось позволять себе шутки, блуждающие на грани нормальности. Сироне нравилась возможность чувствовать себя легкой и правильной – ей просто нравилось находиться рядом со своим братом на протяжении всех этих лет.
========== Вкус крови ==========
На планете, что в галактическом каталоге носила название Бовис-Тор, находилось всего несколько заселенных континентов – неразвитые, заполненные гуманоидами, так и не продвинувшимися в науке и технике, они представляли собой множество разнообразных поселений, где местные жители только-только начинали развиваться.
В селении, что в народе называли «Ветелками» был всего один трактир – место, где вечерами собирались путники и те селяне, что не боялись за свои жизни. В этом трактире было душно, дымно и накурено, постоянно раздавались крики, стучали бутылки и витал запах чего-то жареного, доносившийся с кухни. В общем-то, это был самый обычный трактир, с каким были знакомы люди несколько тысяч лет назад, отличавшийся лишь тем, что вместо людей здесь жили существа, жутко их напоминавшие, на звавшие себя нифами. Даже произошли они, казалось, от местного аналога обезьян – выглядели и вели себя они почти так же, как эти представители земной фауны.
Закинув на стол ноги в потертых кожаных сапогах, Сирона покосилась на кого-то из селян, в очередной раз осклабившегося в ответ на её слишком провокационные для подобного места вид и поведение.
Принцесса из неё так и не получилась – почти сразу, побывав выше по реке, в замке, она поняла, что ничего интересного они там не найдут. И тогда, решив не разбрасываться свободным временем, Леди-Командор очень быстро сменила пышное черно-золотое платье с красным подбивом на выкупленный у ближайшего купца костюм. Почти до непозволительного распахнутая блузка в сочетании с облегающими брюками, видимо, призванными помочь носителю двигаться в бою так, словно брюк на нем нет вовсе, и высокими сапогами на каблуке, искусственно удлиненном самой Сироной, заставляли местных пьяниц следить за каждым её движением, с трудом избегая похабных приставаний. Пока что избегая.
– Кто-то здесь раздражает моё сознание, – женщина умышленно растягивала слова, оглядываясь вокруг и задерживая взгляд на эркере, где расположилась самая большая и шумная компания из всех присутствующих. – Кто-то с очень знакомыми мыслями, с такими скользкими и человеческими…
Её взгляд постепенно потерял фокус, а размышления заполнили почти весь рассудок – Сирона расслабилась, стараясь понять, кто же вызывает этот неприятный зуд в её голове, а Имлерит, наоборот, не мог заставить себя успокоиться. Ему хотелось уничтожить и задушить любого, кто смотрел на его сестру совсем не так, как дозволено было на неё смотреть. Каждый из этих бесполезных и похабных пьяниц, пожирающих её глазами, должен был быть разорван на части уже за то, что его Сирона заслуживала взглядов совсем иных.
Тряхнув головой и хмуро покосившись на престарелого разбойника, беззубо улыбавшегося и державшего на столе длинный кинжал, Имлерит заставил себя подумать о словах сестры. Кто-то в этом помещении не давал ей покоя, однако на его взгляд сделать это мог любой из присутствующих, начиная трактирщиком и заканчивая шумной компанией то ли викингов, то ли ещё кого-то подобного в эркере.
– Это может быть кто угодно, – в конце концов он озвучил свои мысли и с недовольным видом поправил тяжелую кожаную черную куртку. – У каждого из местных тараканов скользкие человеческие мысли, Сирона.
Он был прав. Она прекратила качаться на шатком стуле и громко стукнула кружкой по столу, намекая трактирщику, что ей понадобится ещё одна. У каждого из людей поблизости мысли были скользкими, бесполезными, а большая часть из них и вовсе думала о том, как бы поскорее найти бабу для своей постели или напиться до беспамятства, свалившись в ближайшей канаве. Они были скучными как никогда, и Леди-Командор начинала думать, что в этот свой «отпуск» не встретит ни единого интересного сознания. А то, что отдавалось зудом в её собственном сознании находилось слишком далеко – настолько, что ей удалось уловить только какие-то знакомые нотки в размышлениях, эгоистичность и заносчивость, женское начало этого разума. Он определенно был ей знаком, но понять, чьим и где он был оставалось невозможно.
Неприветливый трактирщик очень скоро оказался около их стола. Он принес две новых кружки с более или менее приличным элем, но беседовать со своими гостями не собирался. Даже местный аналог золота, добытый обманным путем (с помощью игры с сознанием: им обоим пришлось в какой-то момент прикидываться сборщиками податей для королевства), и отданный ему в качестве платы за обслуживание, аванса и щедрых чаевых, не делал его более благосклонным. Гости со странными глазами не нравились тут почти никому, и если женщину ещё можно было терпеть по той причине, что их не принято считать опасными, то её спутник и его меч не вызывали симпатии почти ни у кого.
– Нет, это кто-то мне знакомый, – Сирона покачала головой, постукивая длинными когтями по ободу деревянной кружки, и засмотрелась на потолок. Вновь. А после резко опустила голову, словно только что ей явилась идея невероятно правильная и важная. – Очень хорошо знакомый. И нам стоило бы найти этого человека, пока кто-нибудь здесь не решил, что…
– Тебе не кажется, красавица, что ты немного тут засиделась? Пора бы уже помочь кому-нибудь скрасить свой вечерок, а не штаны за кружкой пива просиживать.
Она хотела сказать «пока кто-нибудь здесь не решил, что ему скучно», однако кто-то всё же решил. Ей не хотелось тратить своё время и силы на подобный мусор, ей не хотелось беспощадно расправляться со всеми, кто находился в трактире, – повезти могло только тем, кто сидел в эркере – вот только остановить Имлерита, и без того раздраженного происходящим, у неё бы не вышло. И ей, может быть, этого вовсе и не хотелось.
***
***
Сироне нравилась кровь, пусть и только временами. Иногда она могла смотреть на тех, кто ею истекал часами, в качестве эксперимента или по причине того, что у неё не было иного выхода. А иногда она сама заставляла других истекать кровью, наслаждалась этим состоянием и пробовала её на вкус. Точно так же, как и сейчас.
В этот раз она не успела никого тронуть – как только местный пьяница поднял взгляд на Имлерита, поднявшегося из-за стола, её брат одним движением руки заставил его исчезнуть, оставив после себя лишь несколько крупных капель крови, брызнувших ей на руки. Остальные посетители трактира, рискнувшие отомстить за своего друга, исчезли ещё быстрее – Имлерит был зол, почти взбешен и не следил за тем, кого и почему ему приходится убивать. Он просто поддавался своей ярости, отправляя ненужных людей в Пустоту, обрекая их на страшные муки, или разрывая их руками, вынуждая окружающих вопить не только от боли, но и от ужаса.
Она просто наблюдала, пока кто-то не приставил нож к её горлу. Этот человек надеялся выиграть время, остановить её брата или рассчитывал на что-то иное, однако он понятия не имел, что она опасна точно так же, как и её агрессивный спутник и что никакой кусок металла не остановит её, если ей тоже захочется ответить обидчикам.
Нападавший очень поздно заметил, что его руки и шею пережимают пока ещё мягкие пряди платиновых волос, а когда ему всё же удалось обратить на них внимание и попытаться возмутиться, они тут же обернулись удушающими стальными путами, под аккомпанемент жутких горловых хрипов обращающими его в ничто.
Сирона даже не обернулась, когда её волосы вернулись в состояние покоя, а сероватая пыль осыпалась на пол – она, слизывая чужую кровь с тыльной стороны ладони, молча наблюдала за тем, как убегает трактирщик, как её брат тяжело выдыхает, пиная ногой чье-то бездыханное тело, и убирает свой непомерно огромный меч обратно. Они были единственными, кто остался в трактире, если не считать чужие трупы, – единственными, кто был виноват в произошедшем, – но не казались ни капли озабоченными.
– Мы вернёмся к этому, когда найдем её, – она обняла Имлерита со спины, удерживая его на месте и ожидая, когда его дыхание хоть немного выровняется. – Обещаю.
Ей было прекрасно известно, что успокоить как его, так и себя сейчас будет непросто, однако она прилагала все усилия к тому, чтобы выбросить запах чужой крови из своей головы и отбросить вспышки адреналина в сторону.
Сироне нравилась кровь, но ещё больше ей нравились чужие рассудки, ради которых она появлялась то тут, то там, выискивая самые интересные и притягательные из них.
– Нам не стоило бы, – тяжело выдыхая, он покачал головой, крепко прижимая руку Сироны к своей груди. Ему дорогого стоило собраться и отказать самому себе в собственной жажде крови ради блага рассудка сестры и это было заметно в его сбитом тоне, хриплом голосе и нахмуренных бровях, даже в движениях его рук. – Это не…
– Стоило бы, – она прижалась к нему теснее, теперь обнимая ещё и своими волосами, и довольно улыбнулась. – Но позже.
Имлерит знал, что должен с ней спорить, – где-то в глубине души он понимал, что ничем хорошим их общее сумасшествие не кончится, что слабость его рассудка и её новые желания составляют не самую лучшую комбинацию – однако иногда он не мог ничего сделать. Он слушал её и покорно следовал за большинством произнесенных ею слов, почти приказов. Он был увлечен ею так сильно, что здравомыслие, бывало, оставляло его ровно в тот момент, когда Сирона начинала говорить.
У него получилось успокоиться только через двадцать минут, когда злополучный трактир остался далеко позади, ровно как и небольшая деревня, в которой он стоял. Его сестра всё ещё доверяла исключительно своим ощущениям, выискивая то самое «знакомое сознание», а он мог только шагать с ней рядом, прислушиваясь к её редким словам и рассуждая.
В том, что происходило часто чувствовалась рука отца – в жестокости Сироны, в её стремлении ментально издеваться над достаточно сумасшедшими людьми, в её меняющейся политике. Но каждый раз, когда ему удавалось это понять, оно тут же ускользало, будто этой мысли никогда и не существовало. И в этом, к сожалению, тоже чувствовалась чужая рука. Нестабильный, неуравновешенный и такой же сумасшедший, как его младшая сестра, он был подвержен чужому влиянию ничуть не меньше. Он очень хотел и пытался помочь ей, однако из раза в раз срывался сам, поддаваясь то ли его, то ли её влиянию.
Или ему стоило помогать ей иначе? Точно такой же сумасшедший, как и она, разве он не должен был просто переиграть отца в его же игре? Это было бы справедливо и куда более честно по отношению к Сироне, чем обратный вариант. Им нравилось быть такими и было бы несправедливо отбирать у них обоих возможность быть собой. Особенно у неё, у которой такой возможности практически никогда и не было.
– Где-то здесь… – задумчиво протянула Леди-Командор, когда они с братом остановились у соседней деревни, до которой пока что не дошли слухи о двух жестоких бандитах. – Она должна быть где-то здесь. Или, может быть, не она? Неважно. Это сознание глушится чужим и я не могу сказать точнее. Не хочешь зайти куда-нибудь ещё?
Имлерит внимательно посмотрел на неё: она хитро улыбалась и наматывала одну из прядей своих длинных волос на палец, издеваясь над ними. Она была яркой, живой и увлеченной, а он готов был отправиться на край света или умереть, чтобы это её состояние никогда и никуда не исчезало. Он готов был делать всё, что угодно, чтобы она могла улыбаться и наслаждаться своей жизнью снова и снова. Особенно тогда, когда он сам полностью разделял её стремления и взгляды.
– Хочу.
========== Шанс ==========
В небольшой таверне на окраине Илеты редко появлялись чужаки. Рема работала здесь уже несколько лет, а за это время видеть ей приходилось разве что мужиков из соседнего села или моряков, заглядывающих из порта. Но и моряки были ей знакомы – все они были выходцами из этих же поселений и рано или поздно тоже возвращались назад.
Сегодня же всё было не так. Изредка проходя мимо нескольких занятых столов или поднося очередное пиво старому Ламберту, Рема всё время оглядывалась на крайний стол у двери, где сидели люди, каких она видела впервые. Светловолосые мужчина и женщина были похожи между собой, словно являлись родственниками, и временами оглядывались вокруг, показывая, насколько пугающие у них на самом деле глаза. Она никогда таких не видела. Может быть, они были колдунами? Теми фокусниками, о которых говорила ещё её бабушка? Людьми, способными наконец-то вытащить её из этой дыры?
Замечтавшись, Рема не заметила, что её уже несколько минут как зовёт хозяйка таверны – той снова нужна была помощь, а её единственная помощница застыла посреди зала, разглядывая незнакомцев.
Она следила за ними, остановившись за стойкой. Эти двое беседовали между собой, улыбались и иногда поглядывали на двери, словно кого-то ждали, обводили взглядами зал. Они казались высокими и по-своему красивыми. Рема интересовалась одним из них – мужчиной. Среди тех, кто жил в Илете не было никого похожего: ни такого высокого, ни такого спокойного, ни возможного колдуна и волшебника. Если этот человек и правда мог вытащить её отсюда, разве ей не стоило хотя бы попытаться завладеть его вниманием? Она была достаточно красивой, чтобы получить хотя бы шанс. Или даже несколько шансов.
Посетителей стало немного больше и Рема так и не получила возможности подойти к нетипичным гостям. Она занималась то одним, то другим, а к ним очень скоро присоединился кто-то ещё – какой-то рыжий мужчина, вызвавший смех и искреннее удивление у единственной женщины в этой компании. Они говорили о каких-то сознаниях, насколько ей удалось услышать, но девушка ничего в подобном не понимала и уловила только то, что тема эта – очень важная, а рыжему очень хотелось найти этих людей.
Он ушел очень быстро, а Рема наконец-то могла сделать то, чего так хотелось.
– Мне не казалось, что можно так ошибиться, – светловолосая женщина улыбалась, сложив руки перед собой, и что-то увлеченно рассказывала своему спутнику, коего Рема уже окрестила её братом. – Роберт вовсе не похож на то, что я чувствовала, но это позволяет узнать о нем много нового. Говоря об этом, ты не…
– Это твоя сестра?
Рема не церемонилась и не заботилась о том, что нагло прерывает чужие беседы. Она стояла рядом со столом и внимательно смотрела на высокого мужчину, на которого даже сейчас приходилось смотреть снизу вверх. Важно было понять, действительно ли они были родственниками или им просто повезло оказаться настолько схожими внешне людьми. Да и если они были колдунами, разве они не могли просто скорректировать свою внешность, как им было угодно?
– Да, – ей ответила женщина, широко ухмыляясь и внимательно поглядывая на Рему, словно та была каким-то ярким чучелом на весеннем фестивале. – Не любите родственных связей, маленькая леди?
В сравнении с такими высокими людьми она и в самом деле казалась маленькой, но девушке совсем не хотелось признавать этого в разговоре с подобной дамой. Она казалась надменной, снисходительно улыбалась и даже кривлялась, а беседовать Рема собиралась вовсе не с ней – с её братом, прятавшим странноватую ухмылку и изредка хмурящим брови. С её красивым и интересным шансом.
– Разве интересно с сестрами в таверне сидеть? – как женщина, Рема непроизвольно постаралась ответить заносчивой сестрице той же монетой, улыбаясь и занижая её достоинства лишь по той причине, что родственные связи мешали обоим этим людям. Ей казалось, что мешали. – С ними только выпить и можно, а после выпивки мужчинам разве ничего не интересно? И что тогда, в бордель идти придется? У нас их тут даже не водится.
Никто в Илете не мог похвастаться безупречными манерами, Рема в том числе. Она откровенно и почти прямо говорила о том, какими преимуществами обладает и что может дать этому человеку. Ему должно было казаться, что абсолютно безвозмездно, но она-то знала, что рано или поздно потребует у него чего-то взамен. Однако девушка даже и не догадывалась, что для этих существ её сознание похоже на лист бумаги, где черным по белому написана каждая её мысль.
Мужчина окинул её взглядом, ухмыльнулся, а потом перевел взгляд на свою сестру. Женщина ухмыльнулась в ответ, закинув ногу на ногу, и передвинулась к нему ближе. Они выглядели как заговорщики и Рема не понимала, чего они хотят этим добиться.
Тогда, когда он наклонился, чтобы через несколько секунд откровенно поцеловать свою сестру, – прямо в губы, глубоко и с языком – она поняла. Они были по-настоящему похожи, выглядели как брат и сестра, утверждали, что были братом и сестрой и оттого такое казалось ей ещё более противным. Конечно, Рема понимала, что сама напросилась, однако этого понимания было недостаточно.
Прижав к себе поднос и скривившись, она хотела уйти. Она хотела, но ей никто не дал. Ей хотелось двинуться, но ноги сковали какие-то светлые путы, сжимающие их крепче, чем корабельные канаты.
– Не люблю, когда кто-нибудь предлагает ему подобное, – женщина покачала головой, пугающе улыбаясь и облизывая свои тонкие губы длинным языком.
– В этом нет никакого смысла, – когда мужчина наконец-то заговорил, Рема услышала, какой у него хриплый и низкий голос. Пугающий. – Меня не интересует никто, кроме моей Сироны.
Они оба улыбались – улыбались жестоко и так, как не должны улыбаться люди с благими намерениями. Только сейчас Рема заметила, что руки обоих испачканы в уже засохшей, почти смытой крови. Эти люди действительно были её шансом избавиться от надоевшей Илеты – они были её шансом умереть.
========== Чужаки ==========
Поселение, именуемое Илетой, с одной стороны омывалось рекой – широкой и полноводной, мрачной рекой, какую местные жители называли не иначе как «рукавом», а галактические картографы – протоком. Вода в протоке была темной, почти черной, а сегодня – красноватой, медленно уносящей чужую кровь вверх по течению.
Сироне нравилась кровь, что бы она иногда себе ни говорила.
Та девушка, сознание которой было до предела классическим, не представляла для Леди-Командора никакого интереса. Она явилась на эту неразвитую планету для того, чтобы отыскать хоть сколько-то интересное для неё сознание, а нашла только девицу, что ей совсем не понравилась. Она знала, что лишать людей жизни ради удовольствия и по той лишь причине, что они ей не понравились – неправильно и уголовно наказуемо, но временами ничего не могла с собой поделать. Галактический совет всё ещё был очень далек от того, чтобы заподозрить в уничтожении людей на разных концах галактики и в разных временах кого-то определенного. Всего лишь несчастные случаи, локальные преступления к каким далекие и дикие, запертые на своём родном Нодакрусе пожиратели времени не могут иметь никакого отношения.
Холодный ветер, приносивший с собой запах мокрой земли и железа, трепал её волосы и заставлял легко вздрагивать от ощущения зябкости. Обычно пожиратели времени не испытывали проблем с пониженной температурой – обладая возможностью выживать даже при трёхстах градусах ниже нуля по системе Цельсия, они почти никогда не чувствовали холода. Сирона чувствовала.
Они с Имлеритом сидели на мостках, глядя на темную воду, и ждали, когда кто-нибудь из местных жителей спохватится и решит пойти на чужаков с боем. Неважно, кем было местное население, – людьми, талами или нифами – поступки народов со схожей моралью на этой стадии развития всегда были одинаковыми: каждый раз, когда они сталкивались с враждебной силой, к какой не привыкли, они шли на неё с оружием. С вилами, с факелами, с кулаками, копьями и мечами – они могли прийти с чем угодно, пожиратели времени встретили бы их с удовольствием.
– Когда мы вернёмся, всё уже будет готово? – Сирона обращалась к брату, но продолжала смотреть на воду, чувствуя, как он аккуратно умещает у неё на плечах свою куртку. Его плечи были гораздо шире и сам он был гораздо выше, и в его одежде она всегда ощущала себя непомерно маленькой, однако в ней действительно было теплее, чем без неё. – Хотя бы для начальной стадии, равной центральному периоду?
Имлерит знал, о чем она говорила. Немного успокоившаяся после чужого убийства, первого убийства без поглощения времени, его сестра снова касалась вопроса становления их ребенка, какого они оба упорно называли научным проектом. Выращенный в бридинговой машине, он должен был развиваться гораздо быстрее обычного плода и за этот год мог достичь достаточно возраста, чтобы считаться подростком. Все особи, выращенные подобным образом, обычно достигали возраста начальной зрелости и выходили в свет, получив базовые знания о вселенной и своем народе, однако в случае с их общим сыном Сирона хотела действовать иначе.
Ему, как и ей, было интересно, что из этого получится. Обнимая сестру за плечи, прижимая её к себе, попутно размышляя над тем, что заставляет её чувствовать холод, он улыбался. Теперь у них было что-то общее помимо времени, помимо личной привязанности друг к другу и нестабильных увлечений. Или, может быть, это тоже было их небольшим нестабильным увлечением.
– Да, если ты считаешь этот возраст подходящим, – Имлерит хотел поправить куртку, неровно сидящую на плечах Сироны, а она так и не дала ему этого сделать, перебираясь к нему на колени и прижимаясь к его груди, заставляя его накинуть одежду и на себя тоже. – Если ты решишь подождать ещё около недели или месяца, он может приблизиться к порогу взросления. Это поможет ему окончательно сформироваться и не проходить сквозь этот период в сознательном состоянии, а тебе, Сирона, это даст возможность вылечиться.
Она подняла на него глаза и нахмурила свои тонкие темные брови, до сих пор ярко выделявшиеся на фоне светлых волос – брови были единственным волосяным покровом, не имеющим защитного покрытия, – это было одним из интересных дефектов, что преследовал всю их семью. Ей не казалось, что она чем-то болеет, но Имлерит однозначно был прав – никто из пожирателей времени не мерзнет просто так, никто из не поддается давлению низких температур тогда, когда только-только касаются нуля. Она действительно болела, но понятия не имела, чем.
– Тогда этот месяц тебе придется меня лечить. Ты ведь единственный квалифицированный врач на Нодакрусе, не считая Рианнон.
Сирона ухмыльнулась, уткнувшись носом в шею своего брата, чувствуя, как он невесомо касается её волос губами. Они продолжали наслаждаться обществом друг друга, ожидая «гостей», а по воде реки, что в народе именовалась рукавом, неспешно, поддаваясь течению, проплыл указательный палец, явно женский и к основанию поврежденный так, словно его по меньшей мере откусили острыми и мощными зубами.
***
Говорят, что гораздо проще сплотиться против общего врага, чем сплотиться ради единой цели, какой бы благой эта цель ни была. Жители Илеты, обычно агрессивно настроенные по отношению даже к своим собственным соседям, активно доказывали правдивость этой теории: вооружившись тем, что нашли в своих сараях, они забыли о внутренних распрях и готовы были уничтожать чужаков бок о бок. Конечно, с обязательным условием, что после крестового похода на разорителей их единственной таверны и зверских убийц они вновь смогут ругаться из-за построенного на несколько сантиметров дальше забора.
Словно настоящие храмовники, держа в руках факелы, вилы, а в некоторых случаях – мечи или кинжалы, нифы двигались к рукаву – широкой реке, у которой, по слухам, так и остались чужаки. Никто из тех, кто собрался проучить злодеев и показать им, что в Илете таким не рады, их не разу не видел – они только слышали о них и понятия не имели, к кому идут. Знали только, что если в лицо их узнать не смогут, то сразу как чужаков и идентифицируют, ведь внутри села, да и даже пары ближайших, каждый знал друг друга в лицо. Знал и помнил, что то или иное лицо когда-то сделало не так.
Рукав находился не так далеко и добрались они быстро, но вместо ожидаемой банды разбойников они увидели только двоих людей: незнакомые мужчина и женщина сидели на мостках, разговаривая о чем-то, даже позволяя себе смеяться, как ни в чем не бывало. Никто из жителей Илеты не верил, что двое людей, пусть и странноватых, могли сотворить такое, но были не против расправиться с теми, кого им удалось найти.
– Девку только не трогайте, – почти сходу заявил один из селян, похабно усмехаясь и потряхивая граблями, прихваченными с собой из сарая. – Пригодится ещё, а убить-то всегда успеем.
Судя по одобрительному гулу ещё нескольких мужиков, точку зрения своего соседа разделяли многие – они собрались наказывать этих людей, а девку можно было наказать множеством разных способов, в том числе и полезным для каждого из них. А потом, может, и убьют её, зачем ещё она им сдалась?
Нифы шли шумно и вовсе не прятались, их было слышно уже в тот момент, когда они только подобрались к протоку, строя планы и предвкушая, как же они расправятся с этими людьми на реке. Они не видели того, что мостки испачканы кровью; не замечали, что их враги никак не реагируют на опасность и не знали того, что никакой опасности они для них не представляют. Эти люди просто снисходительно смотрели на селян, странновато улыбаясь и медленно поднимаясь с места. Они тоже их ждали, только никакими вилами им для этого вооружаться не требовалось.
Когда мужчина на мосту поднялся и отряхнул рубашку от невидимой пыли, некоторые из жителей Илеты остановились. Сами по себе низкорослые, нифы редко сталкивались с кем-то настолько огромным, и если женщина, пусть тоже для них слишком высокая, ещё не вызывала такого удивления, то тут не удивиться было попросту нельзя. Теперь уже не казалось таким поразительным то, что зверства в таверне могли учинить всего двое.
Но их всё ещё было двое, а нифов, собравшихся со всей Илеты – около сотни. Ну что могли два человека сделать против сотни? Ничего, они были свято уверены, что два человека не могли сделать ничего.
– Я бы предпочла, чтобы вы думали обо мне, как о леди или хотя бы использовали слово «женщина» в своих бессмысленных мыслях, – лениво протянула она, потягиваясь и вытягивая руки над головой. – Пожалуйста.
