Текст книги "Вирус (СИ)"
Автор книги: Иккинг1879
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 25 страниц)
– Ну, если так формулировать… – пробормотал Дитрих, неловко ерзая на стуле.
– С самого начала мне не давала покоя контролирующая болезнь. Согласитесь, маневр слишком сложный для горстки террористов. Кто из присутствующих действительно думает, что это все сделали они? Поднимите руки.
Никто не пошевелился, и Дитрих произнес:
– Но мы же знаем, что имеем дело с исключительным случаем.
Вместо того чтобы возразить, я сказал:
– Следующее, что приходит на ум, – крабовый завод. Как заметил Дагур, нас специально заманили в ловушку, в том нет никаких сомнений. Внутри нас ждали солдаты-камикадзе. Либо они шли на смерть сознательно, либо им внушили, что они играют исключительно важную роль.
– Сомневаюсь, что ученые были с ними заодно, – проговорила Астрид.
– По крайней мере один, – ответил я. – Тот фанатик с детонатором, говоривший, что мы опоздали. Я не вполне понимаю, что он имел в виду, хотя совершенно очевидно: патоген Меч Веры еще не выпущен на волю. Иначе мы знали бы об этом.
– Мы все еще ищем другие точки, – сказал Грег. – Дело, совершенно ясно, не закончено, сразу после нашего разговора у меня состоится конференция с Центром по профилактике и контролю заболеваний и Белым домом.
– Отлично. Теперь вернемся к моей теории. Я, конечно, не ученый, как Ральф и Готти, однако скажу: все происходящее не лезет ни в какие ворота. Столь безумные эксперименты на людях походили бы на фантастику, кабы мы не испытали этот ужас на собственной шкуре.
– Поясни свою мысль, – потребовал Дитрих. – Мы же знаем, какие эти гады умные.
Я помотал головой.
– «Умный» – понятие относительное. Иногда гений ведет себя как полный идиот. – Я изо всех сил старался не смотреть на Готти, однако краем глаза заметил, как она подпрыгивает на стуле. – Понимаете ли, плохие парни создали штуку неоправданно сложную. Контролирующие болезни, срежиссированные взрывы. За кулисами стоит некий любитель дорогих игрушек, а его труппа занимается только тем, что вывешивает для нас флажки. Изобретатель словно кичится собственным хитроумием. Док, – обратился я к Готти, – поправьте меня, если я ошибусь. Таблетки, обнаруженные на складе, после того как с них удалили аспириновую оболочку, растворялись в обычной слюне, верно?
– Да, – подтвердила она. – Вещества там ничтожно малое количество, несколько элементов, растворяющихся в воде или слюне. Едва заметных.
– Легко ли их обнаружить?
– В пище, то есть? Скорее всего, невозможно. Они в основном органического происхождения и не влияют на вкус и запах большинства продуктов.
– Значит, если растворить их в том, что обладает ярко выраженным вкусом, например в апельсиновом соке, никто ничего не заметит?
– Полагаю, да.
– Тогда почему же так не сделали?
Остальные смотрели на меня, и я видел: они начинают понимать.
– Сукин сын, – проворчал Дитрих.
Астрид сказала:
– Ты прав. Процесс маскировки этих веществ аспирином слишком сложен. Впечатляюще, но совершенно не нужно. – Она следовала за моей мыслью, шаг за шагом.
– Это один момент, – сказал я. – Второй: в чем состояли их намерения? Они все время знали о слежке, а значит, могли бы выпустить на свободу бродяг, принять отраву, взорвать все к чертовой матери. К чему ждать, пока мы проникнем в здание?
Ральф щелкнул пальцами.
– Они хотели, чтобы вы обнаружили действующую лабораторию и провели героический бой. И поверили, что сражаетесь ради информации, пусть поврежденной и неполной.
– Верно, – подтвердил я. – Наш плохой парень решил поставить полномасштабный жуткий спектакль, который напугал бы нас до смерти.
– Что ему и удалось, – горько сказала Астрид.
– После смерти Алдина стало очевидным, что террористы пытаются запугать нас вероятностью эпидемии. С какой целью? Чтобы новый вид вооружений вынудил военные силы США вложить крупные средства в превентивную медицину. Именно это и должно произойти, по крайней мере частично, потому что мы знаем, что угроза существует на самом деле. Но… прежде чем мы решим, что придется пойти на поводу у террора, позвольте задать вопрос: если мы начнем вкладывать деньги в новые лекарства, кто получит прибыль?
– Dios mio! Полно народу обогатится, – заявил Ральф. – Фармацевтические компании, аптечные сети, организации здравоохранения, больницы… Все, кто так или иначе связан с медициной.
Я откинулся на спинку стула и обвел взглядом свою аудиторию.
– Итак… почему же мы настолько уверены, что за всем этим стоят лишь террористы?
========== Глава 84. ==========
Мира. Бункер.
Четверг, 2 июля
– Виго был замечен нашим человеком на одном из постов Красного Креста.
Мира оторвалась от компьютерного экрана и посмотрела на молодую девушку, стоявшую перед ее столом.
– Когда он будет здесь?
– Самое позднее – послезавтра.
Мира закусила губу и задумалась.
– Хочешь, чтобы Райдер… – Ханна не договорила.
Но Принцесса отрицательно покачала головой.
– Нет, пусть приедет. Его ждет настоящее откровение. – Она улыбнулась девушке, и та вздрогнула, прежде чем ее губы сложились в ответную улыбку.
Ханна поспешно вышла из комнаты.На мгновение лицо Миры показалось ей злобной харей демона пустыни.
========== Глава 85. ==========
Кроссфилд, окрестности Лос-Анджелеса.
Четверг, 2 июля, 20.44
– Ты меня запутал, – признался Дитрих. – Ты вроде говорил, что все это затеяно, чтобы переориентировать бюджет США с войны на медицинские исследования. Выходит… что же, речь шла об оси зла, сформированной формацевтичискими компаниями?
– Думай еще, – сказал Ральф.
– Врачами, больницами? Фармацевтическими компаниями?
– Бинго! – объявил я. – Вот кто получит больше всех денег, если разнесутся слухи об этом дерьме.
– Значит, какой-то чокнутый тип просто провернул рекламную кампанию? – спросил Дитрих.
– В некотором роде, – подтвердил я. – С целью показать нам нечто большое и страшное, доказать, что террористы могут этот кошмар применить, позволить нам остановить первую волну, чтобы у нас создалось ощущение, будто мы заполучили передышку. Но в то же время заставить нас бояться нового оружия в руках у террористов и бросить все силы на поиски лекарства. Доказательство тому – крабовый завод. Они передали нам сведения о первых шагах по созданию противоядия, верно. Однако доктор Готти сказала, что потребуются миллиарды, дабы довести исследования до конца, и, может быть, триллионы для производства вакцины.
– Кто же наш плохой парень? – спросил Дитрих.
– Хороший вопрос, – сказала Астрид. – Уверена, состояние себе сделает не он один, множество фирм озолотятся. Вряд ли этот человек настолько неосмотрителен, чтобы вылезти в первый ряд и попытаться затопить рынок одним-единственным лекарством.
– Совершенно верно, – согласился я.
Грег поджал губы, мы ждали. Наконец он кивнул.
– Полагаю, вы попали в точку, капитан. Блестящая работа.
– Я заслужил печенюшку?
– Да. И вы попрежнему самый большой умник на свете.
Я поклонился в знак признательности.
– И к чему мы пришли? – спросил Ральф. – Вы знаете, сколько в мире фармацевтических компаний?
– Слишком много, – ответил Грег. – Но далеко не все из них могут оплатить нечто подобное.
– Мы должны отыскать организацию с достаточно глубокими карманами, чтобы спрятать в них все, что требуется для исследований и создания подобного рода болезни. Или болезней, – исправился я. – Или же группу компаний, которые объединили ресурсы.
– Наверняка существует способ сузить список, – возразил Ральф, – не все же фармацевты имеют тело с патогенами. Не все вкладывают средства в превентивную медицину.
– А это имеет значение? – спросил Дитрих.
– Несомненно, – ответил Ральф. – Если они не готовы проводить исследования или наладить массовый выпуск лекарств, они не войдут в число тех, кто попадает в первую денежную волну. Весьма прибыльную. Их фабрики для этого не подойдут. Но даже с учетом всех условий в списке все равно будет чудовищно много компаний.
– На самом деле все еще сложнее, – заметила Астрид, – потому что множество крупных фирм являются интернациональными, с отделениями, разбросанными по всему миру. Сомневаюсь, что кто-то из них окажется настолько легкомысленным, чтобы устроиться в границах какой-нибудь сверхдержавы. Правительственный контроль над ресурсами и деньгами не позволит. Спорю, что эти говнюки работают в какой-нибудь стране третьего мира. Как же мы поймем, с чего начинать поиски?
– «Тайфун», – произнес Грег. – Хотя придется еще долго строить догадки, предположения, нащупывать путь от теории к практике. Есть и другие сложности. Не имеет значения, какие фигуры выйдут на первый план, – нам все равно надо сообщить обо всем президенту. А затем попросить помощи у фармацевтов, чтобы быть готовыми на случай, если болезнь все-таки распространится, намеренно или же, что более вероятно, по несчастной случайности.
– О Тор, – расстроился Дитрих, – неужели мы сделаем нашего негодяя богачом?
– Да, пока не всадим пулю ему в голову, – проговорила Астрид. Никто не счел это шуткой.
– В то же время, – сказал я, – нельзя сбрасывать со счетов версию, предполагающую участие террористов. Думаю, наша неведомая фармацевтическая компания платит им за помощь.
– Это не лишено смысла, – согласился Грег. – Террористы получат выгоду от перераспределения ресурсов сверхдержав, что будет означать их победу в глазах всего мира. Они знают, что не помогают ни взрывы в метро, ни захват заложников, ни угон самолетов и снос домов. Преступники, конечно, нанесли колоссальный ущерб, но по большому счету рейтинг у них низкий. Ну, а в подобном случае они сейчас же перемещаются в категорию победителей.
Дитрих, помолчав, сделал вывод:
– Выходит, они наемники фармацевтической компании.
– Что-то в этом роде, – кивнул я, – однако мы знаем отеррористах наверняка: они не сдаются просто так и редко бывают довольны мелким выигрышем, не слишком хорошо играют в команде, не прикрывают ничьих флангов, не придерживаются правил.
– Следовательно?.. – произнес Ральф.
– Следовательно, – подхватил я, – даже если наш плохой парень заплатил им за участие в демонстрации, они вряд ли прикроют лавочку и отправятся по домам, когда дело будет на мази. Много их людей было убито в ходе подготовки. Если Райкер участвует в деле, удар по экономике США может оказаться недостаточным для удовлетворения его нужд.
– Каких еще нужд? – удивился Ральф.
– Религиозных, – сказал я.
– О черт, – негромко ругнулся Дитрих.
========== Глава 86. ==========
Виго. Афганистан.
Четверг, 2 июля
– Линия? – спросил американец.
– Чисто, – ответил Виго.
Алекс был рядом с ним, слушал разговор.
– У меня для вас скверные новости. Боксер ушел из-под удара.
Виго услышал, как Алекс тихонько зашипел, и возмутился:
– Как так?
– Он нокаутировал остальных игроков. Полагаю, у него есть свой человек на углу. Полиция обнаружила автомобиль на кемпинговой стоянке на магистрали. Никаких следов Боксера. Похоже, они уже запустили другой сценарий, и приказ о нокдауне пришел слишком поздно.
Виго встал и прошел через палатку к выходу, посмотрел в афганскую тьму. В лагере Красного Креста стояла тишина, небо над головой было усеяно звездами.
– А что там с коробкой шоколада? – спросил Виго, затем внезапно выругался в отчаянии. – Ради бога, хватит уже употреблять этот дурацкий шифр. Расскажите мне, что произошло.
После долгой паузы американец произнес:
– Устройство-детонатор уже забрали. Некая особа, назвавшаяся женой Нельсона, взяла его час назад. Женщина соответствует описанию той, которая спит с Райдером, шурином Райкера.
– Они уже на два шага впереди нас, – сказал Виго. – А это значит, что вы должны найти способ остановить его, когда он выйдет на финишную прямую.
Американец выругался, и в трубке наступила тишина.
– Твою мать, – махнул рукой Виго. – Все распадается на части.
– Не начинай, – оборвал его Алекс. С того момента, как он дал Виго пощечину, их взаимоотношения стали меняться. Он занял главную позицию, хотя предательство Миры заставило Виго скорее покачнуться, чем упасть. Они уже не возвращались к старой схеме, и, вероятно, прошлое кануло в Лету. Оба прекрасно это сознавали, хотя вслух тема не обсуждалась. – Теперь тебе необходимо соблюдать особую осторожность, Виго. Если янки придется продемонстрировать властям свои внутренности, чтобы остановить Райкера, твое имя вымажут грязью на всех пяти континентах.
Виго засопел.
– Ты думаешь?
– Знаешь, радуйся, что мы все предусмотрели заранее. У тебя достаточно фальшивых паспортов и убежищ, где можно отсиживаться годами, может быть даже до конца своих дней. – Он фыркнул и ловко вытащил из глаза соринку. – А это означает, что мне тоже придется лечь на дно. Нам нужны новые лица, новые отпечатки пальцев… – Алекс вздохнул. – Чтоб его…
Виго видел горе, написанное на лице друга и партнера.
– Прости меня. Все так хорошо складывалось.
– Это, конечно, утешает.
Виго посмотрел в бескрайнее ночное небо.
– Мы будем в бункере послезавтра. Если на дне бутылки осталось хоть немного везения и у Миры окажется лекарство, тогда, возможно, мы найдем способ выбросить его на рынок, пока мировая экономика не пострадала.
«Или мир не пострадал», – подумал Виго, но не сказал этого вслух.
========== Глава 87. ==========
Кроссфилд, окрестности Лос-Анджелеса.
Пятница, 3 июля, 10.01
Ночью я отправился на завод и провел всю пятницу с Дагуром и Грегом, придумывая легенду для новостных каналов, которая успокоила бы публику. В отчете, который сделали для прессы через кабинет губернатора Лос-Анджелеса, сообщалось, что на крупную метановую лабораторию был совершен силовой рейд под руководством Управления по борьбе с незаконным оборотом алкоголя, табака и оружия, но во время операции часть лаборатории взорвалась. Компьютерщики Грега смонтировали обрывки видеосъемки других акций – добавив немного компьютерной графики, – и получился захват завода особым отрядом. Выглядело все крайне убедительно, и поставленная цель была достигнута: словосочетание «террористическая атака» не попало в заголовки газет и анонсы Си-эн-эн.
К концу вечера пятницы я был полностью выжат. Все остальные тоже. Поэтому мы решили вернуться обратно в Лос-Анджелес. На языке ОВН штаб-квартира в тамошнем месте называлась теперь Складом, с большой буквы «С», точно так же, как бруклинское отделение в «Флойд Беннет Филд» именовали Ангаром. Астрид сказала, что Склад, наверное, станет одной из постоянно действующих точек, поскольку работает с округом Колумбия.
Грег с нами не поехал. Он сказал, что ему необходимо переговорить с президентом с глазу на глаз, и отправился на « Джет Рейнджерс» в Вашингтон, Готти летела вместе с ним. Прежде чем они успели погрузиться в вертолет, я отвел Грега в сторонку.
– Каждый раз, стоит мне закрыть глаза, я вижу лицо того типа с детонатором, который говорит, что мы опоздали. Я покоя не нахожу!
– В этом вы не одиноки, – признался он. – Есть предложения?
– Есть. Вы говорили, что если эту дрянь запустят в толпу, все выйдет из-под контроля. Завтра у нас Четвертое июля, более массового мероприятия, чем открытие Колокола Свободы, я не могу представить.
Он кивнул.
– Я уже приказал местным службам безопасности проявлять особую бдительность.
– Я должен был стоять там в охране, – сказал я, – и, кажется, мне стоит туда заявиться. Хочу устроить вылазку. Собираюсь взять отряд «Эхо» в Филадельфию, пусть поработают наблюдателями. Надо дать им задание, никак не связанное с зомби. Может, и Астрид с Гасом тоже поедут.
Когда я произнес имя Астрид, на его лице промелькнула тень насмешки, но сейчас же исчезла. Неужто привиделось?
– Имеете подозрение? – спросил он.
– Так, серединка на половинку. Просто именно там я выпустил бы заразу, если бы это было моей целью.
Грег привалился плечом к вертолету и задумался.
– Там будет первая леди. Потребовать, чтобы она отказалась от посещения праздника?
– Это ваше дело. Я могу ошибаться. Завтра будет много мероприятий по всей стране. Вдруг эти ребята слишком умны, чтобы выбрать то из них, где у каждого третьего на лацкане значок ФБР? Нет, вероятность тут не составит и пятидесяти процентов, но, мне кажется, подкрепление службам безопасности не помешает.
Он кивнул.
– Я так и сделаю, через пару часов встречусь с президентом, и он отправит запрос. Но у меня наготове имеется несколько отрядов национальной гвардии, на всякий случай.
– Очень хорошо.
Мы обменялись рукопожатием, и он залез в вертолет.
Все остальные погрузились в «морских ястребов», и мы взмыли в ночное небо, полетели над Лос-Анджелесом вместе с двумя «апачами», обеспечивавшими поддержку с воздуха. По непонятной причине возвращение на Склад напоминало путь домой.
========== Глава 88. ==========
Лос-Анджелес
Суббота, 4 июля, 1.12
Снова оказавшись на Складе, мы разошлись кто куда. Бойцы «Эха» отправились спать, но Старший успел принести мне дела новых кандидатов. Я отложил их в сторонку, чтобы просмотреть позже. В душе я долго стоял под горячей водой. Лучшие мысли приходят мне в голову именно здесь. Я намыливался и усердно тер себя мочалкой, размышляя, кем же может быть этот Леджер Джо, но, несмотря на яростный мозговой штурм, ни к чему не пришел.
Уже наступило четвертое июля. Я предполагал, что мы выедем пораньше, вовремя доберемся до Филадельфии, усилим отряд службы безопасности на праздник. И если ничего не случится… ребята хотя бы поедят горячих хот-догов, мягких кренделей и выпьют пива.
Вернувшись к себе в комнату, я был приятно удивлен, обнаружив, что Беззубик накормлен, а наполнитель в туалете сменен.
Когда я забрался под простыни, кот уселся в изножье кровати и уставился на меня так, словно видел впервые. Сначала я решил, что он просто напуган, потому что за ним ухаживал незнакомый человек, но потом понял: дело не в этом. А во мне самом. Ральф прав, я изменился. Беззубик чувствовал это и держался от меня подальше. Потратив пять минут на то, чтобы уговорить его подойти, я выключил свет.
Но и в темноте я ощущал, что кот не сводит с меня глаз.
В конце концов я провалился в сон, но уже через несколько минут проснулся от легкого, неуверенного стука в дверь. Я лежал и слушал, соображая, явь это или обрывок сновидения. Затем стук повторился. На сей раз громче.
Я включил ночник и пошаркал к двери прямо в трусах и футболке. Глазка или переговорного устройства не было, поэтому я просто отодвинул щеколду и настороженно глянул в щель. Кого принесло в такой поздний час? Ральфа, Грега? Может, Старшего Симса или сержанта Дитриха?
Но я никак не ожидал увидеть Астрид Хофферсон.
========== Глава 89. ==========
Лос-Анджелес.
Суббота, 4 июля, 1.17
На ней была импровизированная пижама: синие больничные брюки и черная футболка. Волосы растрепаны, под глазами от усталости залегли круги. Она держала за картонную ручку упаковку из шести бутылок пива.
– Я тебя разбудила?
– Да.
– Отлично, потому что я спать не могу. Впусти меня. – Она покачала на пальце упаковку с пивом.
– Ладно, – согласился я, шагнул назад и открыл дверь.
Она кивнула и проскользнула мимо меня в комнату.
Окинула ее быстрым оценивающим взглядом и хмыкнула.
– Они привезли много твоих вещей.
– И даже моего кота, – сказал я, закрывая дверь. Безубик спрыгнул с кровати и подошел к ней, настороженно принюхиваясь. – Безубик, веди себя вежливо с майором.
Кот поглядывал на гостью с опаской, однако позволил Астрид погладить его. Она присела на корточки, и ее пальцы утонули в пушистой шерсти.
– Присаживайся, – предложил я, указывая на кресло с откидной спинкой. Я взял открывалку, которая была пристегнута к связке ключей, открыл две бутылки и протянул одну ей. Взял свою и устроился на краешке кровати.
Она секунду глядела на кота, задумчиво отхлебывая пиво.
– Мне нравится твой друг доктор Ингерман.
– Ральф.
– Ральф. Мы столкнулись у душевой, немного поболтали. Он хороший человек.
– Ты умеешь определять?
– Я в свое время встречала некоторых уродов.
Она отвернулась, но я увидел, что ее глаза влажно блестят. Безубик не отходил от нее, и она принялась чесать его за ухом, успокаиваясь, а потом запрокинула бутылку и выпила почти всю.
– Последние несколько дней были просто нереальными, – проговорила она тихо. – Нехорошими…
И покачала головой, борясь со слезами. Потянулась за другой бутылкой. Я передал ей открывалку. Астрид взяла ее, коснувшись моей руки. Она хотела, чтобы это выглядело как случайное прикосновение, но, похоже, была плохой актрисой. Моя кожа загорелась там, где Астрид дотронулась до меня.
– Должно быть, в больнице творился настоящий кошмар, – сказал я. – Я еще не видел записей, но мне рассказывал Ральф. Судя по его описанию, там было даже хуже, чем на крабовом заводе.
Астрид рассматривала этикетку с преувеличенно заинтересованным видом, а когда заговорила, голос звучал еле слышно.
– Когда я поняла… что ситуация в больнице выходит из-под контроля… я… – Она замолчала, покачала головой, начала снова. – Когда мы поняли, что нас ожидает… Это был худший миг в моей жизни. Даже хуже, чем… – Одинокая слезинка блеснула у нее на щеке.
– Глотни пивка, – предложил я тихо.
Она послушалась, затем посмотрела на меня покрасневшими глазами.
–Иккинг… в свои восемнадцать я забеременела от одного парня на первом же курсе университета. Мы были еще совсем дети, понимаешь? Он перепугался до смерти и сбежал, но потом, перед самыми родами, вернулся. Мы поженились. Гражданская церемония. Думаю, мы даже не любили друг друга на самом деле, но он был со мной, пока не появился.Только… он родился с дыркой в сердце.
В комнате повисла полная тишина.
– Пробовали все. Ему сделали четыре операции, но сердце так и не сформировалось как надо. Брайан прожил три месяца. Мне говорили, что у него с самого начала не было ни единого шанса. После четвертой операции я сидела со своим ребенком день и ночь. Исхудала так, что походила на привидение. Восемьдесят семь фунтов. Меня не хотели к нему пускать.
Я пытался что-то сказать, но она отрицательно помотала головой.
– Пришел день, когда врач сказал, что мозговая деятельность прекратилась и по всем показателям мой ребенок мертв. Они… они просили, чтобы я согласилась на отключение аппарата искусственного дыхания. Что я могла ответить? Я кричала, орала на них, спорила с ними, Молилась. Несколько дней. – Слезы прорвались и потекли, оставляя на ее щеках серебристые дорожки. Мне казалось, они похожи на шрамы. – Но я все-таки согласилась, и это было чудовищно. Я поцеловала своего ребенка и держала его ручку, пока они отключали аппараты. Приложила ухо к его груди, чтобы услышать стук сердца, отчаянно надеясь, что оно не перестанет биться… И уловила всего один удар. Тук-тук… а потом мертвая тишина. Иккинг, я никогда не испытывала такой боли. – Она сделала большой глоток пива. – Это меня сломало. Мой муж сбежал снова, после второй операции. Наверное, для него Брайан был уже мертв. Родителей я потеряла давно. У меня в жизни не осталось никого. Я все болела и болела, и в итоге попала в центр психиатрии, где провела почти три месяца. Ты шокирован?
Астрид с вызовом взглянула на меня, но что-то в моем лице, должно быть, ее убедило. Она кивнула.
– В больнице со мной работала консультант, она предложила найти занятие, которое меня дисциплинировало бы. Ее знакомый занимался набором рекрутов. Она написала для меня рекомендательное письмо, и через две недели после выписки я оказалась в армии. Так перевернулась вся моя жизнь. Потом я перевелась в САС. Участвовала в сражениях, видела смерть. Приходилось убивать.
Но это не трогало меня. Я была уверена: то, что делало меня личностью, человеческим существом, похоронено в маленьком гробу вместе с крошечным тельцем.
Она утерла слезы, после чего с изумлением взглянула на влажные пальцы.
– Я почти никогда не плакала. Разве что изредка, по ночам, когда мне снилось, как я держу ручку Брайана и слышу последний удар его сердца. За много лет – ни одной слезинки, Иккинг.
У меня пересохло во рту, и я глотнул пива, чтобы обрести способность дышать.
Астрид сказала:
– Когда «Аль-Каеда» атаковала Всемирный торговый центр, я просто разозлилась. Когда они разбомбили лондонское метро, я преисполнилась решимости. Астрид Хофферсон, майор специальной авиационной службы, профессионально бессердечная. – Она глубоко вздохнула, вытирая щеки. – А потом больница. Господи! Мы вошли уверенно и быстро, такие сильные и опытные. Жаль, ты не успел увидеть ОВН в лучшей форме – в тех двух отрядах были первоклассные профессионалы. Отличившиеся в боях ветераны, не какие-нибудь юнцы. Как вы там, янки, говорите? Разбивающие сердца и отнимающие жизни? Самое лучшее снаряжение, выверенная тактика, никаких случайностей. И знаешь, что произошло? Нас просто растерзали! Взрослых, сильных мужчин и женщин разодрали на куски. Простые граждане убивали военных руками и зубами. Дети, получая в грудь один выстрел за другим, падали, а затем снова вставали, казалось бы, смертельно раненные, надвигались на наших людей, рвали и кусали их. Пожирали их.
– Господи, – прошептал я.
– Господа там не было, – проговорила она так горестно, что у меня дрогнуло сердце. – Я не слишком религиозна, Иккинг. Порядком отступила от веры с тех пор, как похоронила Брайана. Но если слабая надежда на высшую справедливость еще жила во мне, в тот день я лишилась ее окончательно.
– Астрид… ты ведь знаешь, что у вас с Грегом не было иного выхода?
– Считаешь, это меня утешает? Да, у нас не оставалось выхода, потому мы и сделали то, что сделали. Мы проиграли, Иккинг. Проиграли. Внезапно наша сила и отличная боевая подготовка стали бесполезны. Точно так же, как медицина и молитвы для Брайана. Все, что мы могли, – оборвать другие жизни. – Слезы текли ручьями, но Астрид их не вытирала. – Дело в том… – криво улыбнулась она, – что это было еще хуже, чем отключить аппараты, которые поддерживали жизнь Брайана. Хуже, понимаешь? Знаешь, какое чувство я испытывала? Чувство вины. Не из-за того, что убила столько людей. А как будто совершила тяжкое преступление, предала или бросила собственного ребенка. Я снова потеряла его. На этот раз навсегда.
Это так больно…
Ее голос вдруг сорвался, сменившись мучительными рыданиями, она уронила бутылку и закрыла лицо обеими руками. Я вскочил и бросился к Астрид, взял за руки, привлек к себе, прижимая к груди. Звук ее рыданий проникал прямо в сердце. Я обнял ее – эту сердитую девушку, этого плачущего воина – со всей нежностью, на какую был способен, и поцеловал ее волосы. Так и держал ее, близко и крепко, оберегая, как мог.
Она долго не могла успокоиться.
Я отвел ее в постель, лег рядом, она уткнулась лицом в мою шею, ее слезы обжигали меня, содрогавшееся тело было лихорадочно горячим. Может, я что-то говорил, какие-нибудь глупости, не помню. Астрид обхватила меня руками, ее пальцы комкали мою футболку. Потом медленно-медленно буря начала утихать.
Мы лежали так некоторое время, а затем я ощутил в ней перемену. Напряжение, вызванное нескончаемым горем, отступило, перешло в чувство неловкости. В моем порыве, в наших объятиях, когда я пытался утешить ее, не было ничего сексуального. Но теперь мы оба начали во всей полноте сознавать, насколько близки друг к другу. Наши бедра переплелись, ее грудь прижималась к моей, дыхание смешивалось. Я чувствовал ее запах. А еще жар и животное возбуждение.
Вероятно, следовало откатиться друг от друга, обменяться неуклюжими шутками и разбежаться по разным уголкам вселенной. Но этот момент прошел.
Минуты две спустя Астрид произнесла, совсем тихо:
– Я пришла сюда не за этим.
– Конечно.
– Просто… на самом деле больше не к кому было пойти. Я не могу говорить с мистером Грегом об этом. Во всяком случае, не так.
– Да.
– Я плохо знакома с доктором Ингерманом.
– Меня ты тоже не знаешь.
– Знаю, – возразила она, упираясь лбом мне в подбородок. – Я знаю о Хелен. И о твоей маме. Ты потерял так много. Столько же, сколько я.
Я кивнул, и она ощутила этот жест.
– Ты будешь заниматься со мной любовью? – спросила она.
Я откинулся назад и посмотрел на нее.
– Не сейчас. – Увидев на ее лице обиду, я улыбнулся и затряс головой. – Ты смертельно устала, перенесла потрясение, долго плакала. К тому же прикончила два пива. Я был бы последним негодяем на свете, если бы попытался извлечь выгоду из столь уязвимого положения.
Астрид пристально взглянула на меня.
– Ты странный человек, Иккинг Хеддок. – Она высвободила руку и коснулась моего лица. – Не думала, что ты будешь так добр ко мне. Настоящий джентльмен.
– Мы вымирающий вид… за нами охотятся и уничтожают, одного за другим.
Она засмеялась и положила голову мне на грудь.
– Спасибо, что выслушал, Иккинг.
После очередной долгой паузы Астрид произнесла:
– Тогда на заводе я задала тебе вопрос… Был ли это их последний оплот? Остановили ли мы террористическое движение в Штатах или только уничтожили последнюю улику?
– Ну и тема для ночной беседы, – усмехнулся я, погладив ее по голове.
– Мистер Грег говорил с президентом и главой комиссии по контролю за лекарствами. Уже закрутились колесики по привлечению к делу фармацевтических компаний. Президент через два дня созывает закрытое заседание конгресса. Все ресурсы Соединенных Штатов, Англии и других союзников будут брошены на борьбу.
– Да.
– Почему же мне тогда так страшно? – спросила она.
Нас окутала тишина.
– По той же причине, что и мне, – сказал я.
Она не ответила, и спустя несколько минут ее дыхание стало медленным и размеренным. Я поцеловал ее волосы, а она теснее прижалась ко мне и заснула. Прошло еще много времени, прежде чем я тоже провалился в сон.
========== Глава 90. ==========
Склад ОВН, Лос-Анджелес.
Суббота, 4 июля, 6.01
Перед рассветом мы с Астрид в молчании позавтракали в общем зале, затем она отправилась собирать свой отряд, а я позвонил Грегу. Я надеялся, что разбужу его и услышу раздраженный голос, однако он взял трубку после первого же гудка. Чертов робот.
Вместо «алло» он спокойно спросил:
– Есть проблема?
– Нет. Я хотел уточнить по поводу Колокола Свободы. Вы все еще зато, чтобы отряд «Эхо» отправился в Филадельфию?
– Разумеется, – сказал Грег. Его тон означал, что он не меняет своих решений, в противном случае я об этом узнал бы. К общению с ним надо было еще привыкнуть. Он не признавал бюрократической волокиты. – Я посоветовал президенту усилить с нашей помощью меры безопасности на празднике, и он одобрил все мои рекомендации. Уже задействованы фармацевтические компании. Завтра президент созывает закрытое заседание конгресса. Будут участвовать представители Англии и других союзников.
Грег вкратце перечислил шаги, предпринятые им в преддверии двадцати праздничных мероприятий по случаю Четвертого июля. Должно быть, для мобилизация десятков тысяч полицейских и военных наяву воплощала самый страшный из кошмаров. Однако Грег вроде был уверен, что все улажено. Подозреваю, что печать самого главнокомандующего подпалила множество праведных задниц. Грег молодец.
