Текст книги "Вирус (СИ)"
Автор книги: Иккинг1879
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 25 страниц)
– Старший! Оружие на девять часов от тебя!
Тот крутанулся на месте, и широкая улыбка расползлась по его лицу. На арабском читать он не умел, но заметил картинку, приставил стальную палицу к замку и, налегая всем телом, сломал его. Дверца открылась, мы увидели шесть полицейских револьверов тридцать восьмого калибра, висевшие на крючках, и полку с боеприпасами. Улыбка Старшего померкла. Автоматические ружья с заряженными магазинами куда удобнее.
– Потяни-ка время, селянин, – крикнул он Банни, пока они с Астрид доставали пистолеты и открывали коробки с патронами.
Я шагнул в коридор, чтобы встретить бродяг, которым удалось прорваться через штабеля покойников. Банни прикрывал меня с фланга, и мы атаковали вместе. Казалось, железная трубка весит тонну, и каждый раз отдача от удара вызывала болезненную судорогу в запястье и плече. Я с трудом втягивал в себя нужное количество воздуха, пот щипал глаза. Банни, должно быть, чувствовал то же самое, но мы не отступали, силясь удержать рубеж. Однако с каждой секундой были вынуждены делать шаг назад, затем еще и еще.
– Иккинг! – услышал я крик Астрид. – Отходите!
Внезапно воздух вокруг взорвался. Шесть пистолетов одновременно выстрелили. Передний ряд монстров завалился назад, второй – упал на них. Одна пуля просвистела так близко, что обожгла ухо. Я повернулся и увидел, как Сэм потрясенно глядит на меня и пистолет в его руке подрагивает. Что это, усталость? Страх перед живыми мертвецами? Или он промазал по своей мишени? Он раскрыл рот, чтобы сказать что-то, но я только угрюмо посмотрел на него, спешно убираясь с линии огня.
Астрид со своим отрядом составили вместе столы, построив подобие редута. Скип обосновался на дальнем его конце, между краем стола и металлическим шкафом, стоящим вертикально, остальные теснились, плечом к плечу, за созданным наспех укреплением. Довольно хлипким, надо сказать, но другого не было. У ног Скипа лежал захваченный в плен ученый, выпучивший от ужаса глаза.
Передавая мне пистолет, Старший пробормотал:
– Похоже, сейчас самое подходящее время для кавалерии, кэп.
– Может, молитва поможет, – сказал я. – Ты ходишь в церковь, Старший?
– В последнее время нет, но если все у нас выгорит, клянусь, снова стану прихожанином.
Мы с Астрид делили полкоробки патронов на двоих. Пока один из нас перезаряжал свой пистолет, другой стрелял.
– Взаимное сотрудничество, а? – произнесла она, стараясь шутить, хотя в глазах у нее блестели слезы.
– Мне жаль твоих.
Она фыркнула и кашлянула.
– Мы же на войне. Люди гибнут.
Я глядел на нее один долгий миг, но ее лицо словно окаменело, и она отвернулась к двери. Потеря команды стала для Астрид новым страшным ударом, хотелось надеяться, что не смертельным. Во всех смыслах слова. Вероятно, Ральф все-таки сумеет помочь. Или я. Лишь бы трещина не оказалась слишком глубокой.
Я набрал побольше воздуха в грудь, когда два покойничка ввалились в проход, за ними – три, потом еще девять. Они стенали, словно потерянные души, хотя интересно, действительно ли они лишились души, или же каким-то жутким образом личности, которыми некогда являлись эти существа, остаются в плену неумирающего тела, заточенные там без всякой возможности управлять этой машиной для убийства? Способные лишь в ужасном бессилии наблюдать, как оно ковыляет к неотвратимой гибели?
Это была нехорошая мысль, и я подумал, не впадаю ли в шоковое состояние. «Дерьмо, – мысленно отрезал я. – Соберись уже! Давай соображай».
Я нажал на курок, и возглавляющего шествие зомби отбросило назад, его лицо целиком исчезло в облаке розового тумана. Я послал вторую пулю, и Астрид тоже выстрелила в этот момент. Вскоре комната снова превратилась в оглушительно грохочущий адский вертеп, со стонами мертвых и криками живых. Ходячие покойники продолжали прибывать, волна за волной. Мы тщательно целились, почти каждый раз прямо в голову, но поток мертвецов не кончался.
Ударник в пистолете Астрид щелкнул по пустому цилиндру.
– Да чтоб их, – прошипела она, – у меня патроны кончились.
Один за другим мы опустошали свои коробки боеприпасов, а зомби приближались, стеная, желая добраться до нас. Боковым зрением я видел профиль Астрид. Даже перепачканная и измученная, она была прекрасна. Такая храбрая и благородная… Выстрелив в последний раз, я ощутил, как упало сердце. Монстры доберутся до нас. В комнате их оставалось еще штук сорок или даже больше, а новые все лезли в дверь. Я знал, что мне нужно сделать. Это несложно… встать, взять ее за подбородок одной рукой, а другой схватить за волосы. Так легко, ничего особенного, просто быстрый поворот головы, и она будет свободна от этого кошмара, недосягаема для монстров и их заразы. Я дважды расправлялся так с бродягами – с Драго и тем, из двенадцатого трейлера. И должен удержать Астрид от падения в мерзостный ад. Чей-то пистолет пусто щелкнул. Воздух вокруг нас полнился голодными воплями.
Я словно смотрел на себя со стороны – вот Иккинг Хеддок разжал ладони, повернулся к Астрид, подался вперед. Что же он медлит? Меня мучили сомнения. Что, если она станет сопротивляться и чудища загрызут нас обоих, пока мы будем бороться? Или я… Но тут у нас над головами разом распахнулись шесть забранных стальными ставнями окон.
Мы уставились вверх, даже некоторые из бродяг подняли мертвые лица, когда тяжелые панели – целиком и разорванные на части – смертоносным дождем посыпались вниз.
– Берегись! – крикнул я, схватил Астрид за плечи и дернул назад.
Здоровенный кусок металла просвистел, словно топор дровосека, прямо над тем местом, где она только что стояла, и рассек стол пополам. Мы оба закричали, от резкого движения опрокинулись назад и, перекатываясь друг через друга, оказались у стены. Я обхватил Астрид и уткнулся лицом в ее шею, спину мне царапали мелкие обломки. Остальные попрятались под тяжелыми лабораторными столами или скорчились в углах. Сотни фунтов зазубренной стали усеяли пол. Первые три ряда мертвецов были сметены и разодраны в клочья, но остальные, не способные ощущать потрясение или изумление, топали вперед, к своей единственной цели. Мы могли укрыться лишь за развалинами нашего редута, но не успели поднять головы, как воздух прошили автоматные очереди. Пришлось вжаться в стену, закрыть глаза и уши, пока свистящие пули рвали бродяг на куски. От рикошетных выстрелов на нас сверху сыпалась штукатурка.
Я перехватил взгляд Старшего, который смотрел на меня. Он закатил глаза, покачал головой и беззвучно произнес: «Кавалерии ур-ра!» После чего, несмотря на полное безумие момента, расхохотался.
Стоял адский грохот, повсюду лежали мертвецы, а я чувствовал, как судорогой сводит живот, и, хотя впору было рыдать от ужаса, тоже разразился смехом. Астрид поглядела на нас, как будто мы свихнулись. Банни присоединился к нашему веселью, и мы надрывались, словно чокнутые.
– Чертовы янки, – засмеялась Астрид. Но слезы текли по ее щекам, и вскоре смех сменился рыданиями.
Я прижал ее к себе и крепко держал, успокаивая.
Обнимая Астрид, я увидел Гаса Дитриха, который ловко спускался по веревке, свисавшей из оконного проема, и одновременно палил из автомата.
========== Часть 67. ==========
Корабль «Мария».
Среда, 1 июля
Человек с повязкой на лице гулял по палубе, или лежал в шезлонге, или сидел в инвалидном кресле, колеса которого были заблокированы тормозом по причине качки и неровного хода корабля. Судно «Мария» находилось на постоянной службе у Красного Креста более шестнадцати лет и уже пять из них оказывало поддержку британским и американским флотам. На «Марии» транспортировали раненых и выздоравливающих солдат с театров военных действий к родным берегам или в те страны, где им могли сделать необходимую, порой чрезвычайно дорогую операцию. Специальные клиники экспериментальной хирургии находились в Швейцарии и Голландии, реконструктивной хирургии – в Бразилии, микрохирургии – в Канаде, нейрохирургии – в Соединенных Штатах. Фонд для оплаты услуг корабельной команды и медиков был создан правительствами пяти государств, однако этих дотаций едва ли хватило бы на уголь в корабельной топке. Зарплату команде и персоналу, медицинское оборудование, лекарства и хирургические инструменты, даже пищу и питье обеспечивали щедрые пожертвования от трех интернациональных корпораций: Шотландии, Голландии и основанной в Америке фирмы «Синтетические растворы», занимающейся вакцинными препаратами. Компании вроде бы ничто не объединяло, однако все три частично принадлежали, через подставных лиц, «Ген2000». А «Ген2000» владел Виго.
Рослый человек, стоявший у борта, знал, что Вигр каким-то образом связан с Красным Крестом и фондами поддержки, хотя степень и размах этих проектов были ему неизвестны. Он ими особо не интересовался. В настоящий момент для Райкера имело значение лишь то, что теперь его зовут Роберт Нельсон, он американец во втором поколении, итальянского происхождения, проживающий на одной из мрачных улиц Бруклина, поблизости от Кони-Айленда. У него в бумажнике лежал моментальный снимок Сонни с женой, Джиной, и двумя их сыновьями, Винсентом и Дэнни. Отпечатки его пальцев докажут, что он был вольнонаемным в береговой охране и три года служил в «Глобал секьюрити», частной компании, имеющей лицензию на проведение операций в Ираке и Афганистане. Даже самый пристальный компьютерный поиск выдаст лишь информацию, подтверждающую его личность, потому что все документы, от водительских прав штата Нью-Йорк и удостоверения добровольного донора, лежавших в его бумажнике, до кредиток, запертых в сейфе корабля, выписали реально существующие организации. У Виго все было схвачено.
Воин опустил мускулистую руку на прохладный металл ограждения и посмотрел вдаль, на тонкую линию горизонта, будто прочерченную углем. Небо яростно полыхало. Громадное летнее солнце садилось на западе, и его догорающие лучи бросали на воду алый отсвет – казалось, каждая волна охвачена пламенем.Райкер медленно повернул голову. Под его неистовым взглядом статуя Свободы словно плавилась в адском огне.
========== Глава 68. ==========
Кроссфилд, окрестности Лос-Анджелеса.
Среда, 1 июля, 5.01
Грег не стал спрашивать, в порядке ли я. Он привалился к крылу «Хамви» и слушал, а я описывал ему все, что произошло на заводе. Вокруг нас суетились оперативники ОВН и их коллеги из местных и федеральных агентств от «а» до «я». Здесь поставили стадионные прожекторы, и было светло как днем, хотя до восхода оставался еще час. Воздушное пространство над нами официально объявили запретной зоной, сделав исключение лишь для военных вертолетов, а территорию – местом «возможной атаки экстремистов». Все частные здания опустели, население пришлось эвакуировать. Прессу не приглашали. Согласно замысловатой книге сценариев службы внутренней безопасности, мы находились в зоне боевых действий, что оправдывало каждый наш выстрел.
Когда я договорил, Грег задумчиво уставился на меня, поджав губы, и спросил:
– Все ли были тщательно осмотрены врачами?
– Да. Много царапин и порезов, но укусов нет. Мои ребята пострадали от взрывов. Кроме того, все, в той или иной степени, – в шоковом состоянии.
– И вы тоже? – Его взгляд пронизывал насквозь.
– Абсолютно. Физически и морально. А как иначе? Я пережил потрясение. Все мышцы дрожат, будто их взбивали в блендере. Правда, кто-то сердобольный накачал меня витаминным коктейлем, и еще я получил горячий кофе, еду и белковый напиток, такой же вкусный, как лошадиная моча. В общем, ощущаю себя черепахой, но жить буду.
Он коротко кивнул. Мистер Радушие.
– Что вы думаете по поводу произошедших событий? – поинтересовался он.
Дюжина ответов, один остроумнее другого, вертелись на языке, однако я мысленно одернул себя и произнес:
– Это была западня, и мы в нее угодили.
– Вы выбрались из нее.
– Пришлось держать задницы руками, чтобы не оторвало. Мне повезло.
– Не считая встречи с Драго, вы участвовали в третьем вооруженном столкновении с бродягами. Потери со стороны вашей команды нулевые. В подобного рода сражениях «везения» вполне достаточно.
– Некоторым его не хватило. Отряд «Альфа» перебит. Это тяжело воспринимать.
– Еще как тяжело, – согласился он.
– Завод буквально напичкали ловушками, и, как только мы ворвались в лабораторию, один фанатик привел в действие детонатор в компьютерной комнате с помощью дистанционного управления. Загоны для бродяг открылись одновременно, значит, включилась сигнализация, сработала программа. Что-то мы там, видно, зацепили и даже не заметили. Не было ни единой случайности. Эти гады знали, что мы придем.
– То есть вас ждали именно сегодня? Или в любое другое время?
Грег задал вопрос на засыпку, над которым я и сам бился уже несколько часов. От ответа полностью зависела оценка врага и его потенциальных возможностей.
– Не знаю. Они подготовились к встрече, но не слишком хорошо. Взорвались только две бомбы. Не скажу, чтобы бродяги накинулись на нас внезапно, да и место, где нас атаковали, не назовешь подходящим. Предполагалось устроить нам настоящую мясорубку, однако мы уцелели. А зомби полегли все как один. Ничего не стыкуется.
– Верно, – произнес он, и я подумал, что перечисленные факты беспокоят его не меньше меня.
– Вы же знаете, я понятия не имею, с правильной ли позиции мы рассматриваем происходящее.
– Я совершенно уверен, что нет.
– Мы хотели застукать… кучку людей, сидящих за столом и обсуждающих план уничтожения западной цивилизации? Так? А наткнулись на нечто напоминающее экспериментальную лабораторию. Эти ребята изучали бродяг. Более пристально и тщательно, чем в Делавэре.
– Как там ваша команда? – вдруг спросил Грег. – Никто не вызвал у вас подозрений?
Я не ответил, и он сказал:
– Жду откровенного и полного отчета, капитан. Сейчас не время что-либо замалчивать.
– А я ничего не скрываю, Грег. Я знаю этих парней меньше суток, но все это время мы действовали практически бок о бок. Вчера они вели себя превосходно. А сегодня утром возникли кое-какие недоразумения. Скип Тайлер и Сэм Йоргенсон исчезли при сомнительных обстоятельствах, потом оба чудесным образом нашлись, но у меня не нашлось времени как следует их расспросить. Тут есть… скользкие моменты. Скип заявляет, что на него набросились сзади и вырубили тейзером, что не вполне согласуется с фактами, потому что из душевой имеются только два выхода: дверь, в которую вошел мой отряд, и коридор, за которым следил Тайлер. Он утверждает, что отключился, а затем пришел в себя в кладовке, сумел перерезать путы и вернуть свое оружие, после чего был осажден бродягами. История Сэма звучит примерно так же. Говорит, кто-то, наверное, открыл дверь и оглушил его шокером. У обоих на шее ожоги. А тейзеры были почти у всех охранников на заводе. – Я не стал упоминать того факта, что Сэм едва не отстрелил мне башку в ходе боя. Этот случай мы с ним обсудим позже, один на один.
– И неизвестно, чем они занимались во время своего отсутствия?
– Получается, что нет.
– Вы утверждаете, что в определенный момент оставались в одиночестве, значит, двое других бойцов отряда тоже не постоянно находились на виду. Например, сержант Рэббит понес пленника к выходу, и именно он доложил, что Тайлер пропал. А если это он обездвижил Тайлера и сломал шею пленному? У нас нет неопровержимых доказательств, что тот погиб в результате взрыва, когда отряд «Альфа» пробивался на завод.
– Вы выбрали мишенью отряд «Эхо»? Считаете, что именно здесь окопался крот?
– Понятия не имею, где он окопался, поэтому спрашиваю, – ответил он несколько раздраженно. – Я не большой любитель строить догадки, капитан. Пока нет точных сведений, все находятся под микроскопом.
Мы минуту сверкали друг на друга глазами, но затем я согласно кивнул.
– Да, верно, черт возьми.
Грег воззрился на проезжающий грузовик, а когда повернулся ко мне, я снова увидел безукоризненно спокойное лицо.
– Может, стоит расширить поиски, – предложил я. – Вместо того чтобы насаждать инквизицию в ОВН, выясните, кто рекомендовал вам каждого из специалистов. Сотрудники отдела были отобраны в индивидуальном порядке, верно? Так вот, насколько вы уверены в людях, утвердивших их кандидатуры?
Грег нахмурился, мне казалось, я слышу, как у него в мозгу щелкают реле.
– Благодарю вас за предложение, капитан. Я не удивлюсь, если крот был внедрен просто для того, чтобы дискредитировать ОВН. Возможно, он даже не имеет отношения к террористам. В конце концов, все без исключения спецслужбы постоянно гонятся за дотациями. Вдруг у кого-нибудь возникло неприятное ощущение, будто мы отбираем у них хлеб.
– Неужели отбираем?
– Еще как, однако идет война, и ОВН несколько ближе к «линии фронта», чем остальные. Понимаете, всегда имеет место некий промышленный шпионаж, и тычки в спину – обычное дело во всех спецслужбах. Так было всегда, это факт повседневной жизни. То, что бродяг выпустили из двенадцатого номера, может оказаться как террористическим актом, так и попыткой опорочить ОВН и мое имя.
– Очернить чье-то доброе имя таким экстремальным способом, как массовое убийство?.. Неужели вы настолько важная персона?
Он пожал плечами.
– Ладно, я попробую выразиться иначе: вы настолько уязвимы?
Я не ожидал услышать ответ на этот вопрос, но он меня удивил.
– Меньше, чем полагают некоторые, – Грег не стал пояснять этого загадочного утверждения и, видимо, решил закрыть тему. Тут запищал его сотовый, он молча выслушал, потом сложил трубку и сообщил: – Доктор Готти завершила подготовку пленного к допросу.
И собрался уйти, однако я преградил ему путь.
– Подождите еще минутку. Я провалил дело, Грег. Тайное внедрение превратилось в шумную атаку, погибли люди. Вы наняли меня руководить отрядом «Эхо», а я завел его прямиком в ловушку.
Он пристально поглядел на меня сквозь полупрозрачные стекла очков.
– Что вы хотите услышать? Что я разочарован, поскольку миссия была проведена плохо, и хочу вас уволить?
В мои планы не входило подсовывать ему сценарий собственного увольнения, поэтому я ждал.
– Уж извините, – сказал он, – но вы попрежнему возглавляете отряд «Эхо». Меня не особенно интересует игра в обороне. Все равно вы ведете со счетом четыре – ноль в вашу пользу. Команды «Браво» и «Чарли» полностью уничтожены, отряд «Альфа» стал меньше вдвое тогда как «Эхо», хотя и маленький, не несет потерь.
– Это не означает, что я лучше всех подхожу для этой работы…
Он хмыкнул.
– Вам нужно отпущение грехов? Сходите к священнику. Хотите снять напряжение – поговорите с доктором Ингерманом. Однако если ощущаете необходимость действовать, уравновесить чаши весов, тогда помогите мне остановить эту заразу. Кстати… вчера вечером вы говорили, что вашим людям требуется отдых и с рейдом на завод лучше повременить. Ни вы, ни я ждать не стали, поэтому мы оба виноваты, если так необходимо найти крайнего.
Помолчав, я сказал:
– Как насчет пополнения? Мне казалось, у нас наготове еще несколько кандидатов в отряд «Эхо».
– Некоторые из них уже прибыли. Их встречают на складе, пока мы тут разговариваем. Им покажут записи, побеседуют с ними, а когда вернетесь, начнете тренировать их.
– Может, отправить туда Старшего Симса прямо сейчас? Его и Банни. Пусть поработают с новичками.
– А Сэм с Тайлером?
– Сначала я должен поговорить с каждым.
Телефон Грега снова зазвонил. Он взглянул на экран, нетерпеливо дернул ртом и поспешно нажал кнопку.
– Да, господин президент, – произнес он. Я удивленно поднял бровь, но Грег сохранял свое обычное спокойствие. Он несколько мгновений послушал, затем сказал: – Господин президент, у меня нет ни времени, ни фактов, чтобы выдать вам полный отчет. Могу лишь сообщить: крабовый завод оказался тщательно подготовленной ловушкой. Да, сэр, мы понесли тяжелые потери. – Он перечислил голые факты. Собеседник перебивал его по меньшей мере раз шесть. – У нас есть пленный, господин президент. Да, правильно, всего один. Я собираюсь его допросить прямо сейчас, так что время поджимает…
Грег еще немного послушал. Было ясно, что его терпение испарилось. Тогда он открыл рот и разразился тирадой, повергшей меня в несказанное изумление. Думаю, никто до него не осмеливался на подобную дерзость.
– Господин президент, при всем моем уважении этот разговор – пустая трата времени. Он отнимает драгоценные минуты от допроса, и если вы будете и дальше копаться в деталях, мы упустим главный шанс из тех, что у нас имеются. Прошу прощения, сэр, давайте вернемся к условиям нашего изначального соглашения. Вы будете полностью обо всем проинформированы позже. Всего хорошего, сэр.
Он не стал дожидаться ответа, а просто захлопнул телефон и убрал его в карман. Я таращился на Грега во все глаза, и он недовольно спросил:
– В чем дело?
– Вы… вы только что послали подальше президента Соединенных Штатов!
Он проигнорировал мои слова.
– Никто так не делает. Нельзя же… Как, черт возьми… – захлебывался я.
Грег успокаивающе взмахнул рукой.
– У нас достигнуто взаимопонимание. На этой основе был создан и продолжает действовать ОВН.
– Мечтаю узнать, в чем суть такого консенсуса?
– Ну-ну, – сказал он.
========== Глава 69. ==========
Кроссфилд, окрестности Лос-Анджелеса.
Среда, 1 июля, 5.22
Большой белый фургон был оснащен диагностическим оборудованием. Пленный сидел в кресле, похожем на стоматологическое, привязанный к нему нейлоновыми веревками за запястья и лодыжки. Из капельницы в его вены текла прозрачная жидкость. Доктор Готти не смотрел мне в глаза. Она не забыла нашей маленькой стычки после инцидента в номере двенадцать. Я тоже.
Грег пододвинул стул и сел. Я встал у двери. Пленник переводил взгляд с Грега на меня, возможно, пытался понять, кто здесь «плохой полицейский», а кто «хороший».
– Как тебя зовут? – спросил Грег.
Человек поколебался, но затем отрицательно покачал головой.
Грег придвинулся ближе, положив руки на колени.
– Ты понимаешь по-английски. Это не вопрос, а утверждение, и не стоит прикидываться дурачком. Я представитель правительства Соединенных Штатов. Остальные – мои подчиненные. Я знаю: ты заражен патогеном, который убьет тебя, если ты не будешь регулярно получать дозу препарата, сдерживающего его рост. Ты уверен, что сумеешь протянуть время, а потом умрешь, что твоя болезнь заставит тебя умолкнуть раньше, чем тебе успеют развязать язык. В обычных обстоятельствах так бы, наверное, и случилось, особенно если тебя допрашивал бы кто-то другой. Но слушай внимательно, – произнес Грег, и голос его звучал ровно, повествовательно: – Ты расскажешь мне все, что я захочу узнать. Ты не умрешь, пока я тебе не позволю. Молчать не сможешь, и тебя никто не спасет.
Человек в кресле сильно потел и уже не смотрел в мою сторону. Его глаза были прикованы к мистеру Грегу.
– Мы знаем о контролирующей вас болезни. Нам известна ее природа. В препарате из капельницы содержится специальная формула. Очень умно спрятать ее в обычном аспирине. Хотя на самом деле вы плохо постарались. Учти, смерть не спасет тебя от нашего разговора. Смерть не спасет тебя от меня. Скажи, что ты все понял.
Мышцы на челюсти пленного напряглись, он старался изо всех сил держать рот на замке.
– Один из твоих товарищей сказал нам, что его родных держат в заложниках и все они погибнут, если он заговорит. Тобой тоже манипулируют подобным образом?
Грег выждал полминуты, ни разу не моргнув, после чего пленный нервно дернул подбородком.
– Да? Благодарю. Мои люди работают под прикрытием во всех странах Ближнего Востока и Азии. Один телефонный звонок, и я отправлю отряд, чтобы найти твою семью. Я могу приказать спасти их. Или пытать до смерти. Или схватить всех твоих родственников: жену, детей, родителей, братьев, племянников до четвертого колена. Если я отдам такой приказ, вся твоя семья, а может, вся твоя деревня исчезнут с лица земли. Останутся ли они в тюрьме, будут ли их пытать или же снабдят новыми паспортами и деньгами и отправят в другую страну, полностью зависит от тебя.
Человек выплюнул ругательство. По-ирански оно значило «собака».
– Вспомни другое слово, – сказал мистер Грег, – «выродок». – Он говорил на безупречном иранском. Пленника словно ударили кулаком в солнечное сплетение. – Давай попробуем понять друг друга. Я знаю, что ты подчиняешься приказу, ты ученый или техник из лаборатории. Твоя верность клятве – всего лишь страх за собственную жизнь и жизнь тех, кого ты любишь. Вот что сделал с тобой выродок. Убийца, способный погубить множество невинных людей – и твоих родных в том числе, – чтобы создать оружие для уничтожения миллионов. Он силен, но я тоже могущественный человек. Возможно, такой же чудовищный. Представляешь, на что готов я, защищая тех, кто мне дорог!
Иранец порывался было ответить – проклятием или признанием, мы так и не узнали, – потому что он стиснул зубы, видимо собрав остатки своей решимости, и не проронил ни звука.
Грег откинулся на спинку стула и минуты две изучал пленного. Трудно вынести столь пристальный взгляд, особенно если на тебя смотрит тот, кто обладает проницательностью профессионала. Пленный ерзал в кресле, его лоб покрылся испариной.
– Я не верю, что ты военный, – сказал Грег. – Солдат учат быть жесткими, стойкими. Я вижу по твоему лицу, по мягкой коже рук, что ты не сможешь выдержать пытку.
Мы применяем химические препараты и жестокие методы. У нас начинают говорить все. Все без исключения.
Есть приемы, которых и мне не вынести, а я отнюдь не неженка. Вот командир отряда, – он указал на меня легким жестом, – закаленный в боях воин. Ты видел сегодня, как он сражается. Он привык проливать чужую кровь. Но даже он сломается, если дело дойдет до настоящей пытки.
– Я… я… не могу! – произнес иранец так сипло, словно у него в горле застряли острые камни.
– Нет, можешь. И будешь. Никто не в силах вытерпеть наши средства воздействия. Ученые постарались на славу. Я изучал пытку и понял, в чем ее волшебство. Единственное, что тебе остается, – работать на нас, чтобы помочь нам победить эту заразу.
– Мои дети…
– Слушай, – произнес Грег с напором, – и смотри на меня. Если ты выдашь мне информацию прямо сейчас, я отправлю отряд отыскать и защитить их. Если откажешься говорить, из тебя все равно вытрясут все, но я лично прослежу, чтобы каждый, кто упомянет твое имя, был найден и уничтожен, чтобы даже памяти о тебе и твоей семье не осталось на свете.
У меня по спине прошел холодок, и мне захотелось оказаться как можно дальше от этого страшного человека. Даже если Грег пудрил парню мозги, он делал это чертовски хорошо. Во всяком случае, меня он сумел впечатлить.
Пленный колебался… и в итоге выдавил:
– Обещай, что мои дети будут спасены. Когда я узнаю, что они в безопасности, у американцев, тогда…
Лицо Грега стало ледяным, а его взгляд заставил иранца замолкнуть на полуслове.
– Ты плохо понял меня, мой друг. Прежде всего мне нужна информация. Каждая потраченная тобой впустую секунда укорачивает жизнь твоим детям. Скоро, очень скоро твой хозяин поймет, что ты захвачен в плен, и церемониться с ними не будет. Ты хочешь их смерти?
– Нет! Во имя Тора, нет!
– Так спаси их! Стань героем для них и для всего мира. Говори! Говори сейчас. – Он выдержал паузу, после чего повторил с нажимом: – Сейчас.
Пленный закрыл глаза, и слезы покатились из-под сомкнутых век. Он уронил голову на грудь и несколько мгновений мотал ею из стороны в сторону.
– Меня зовут Алдин, – произнес он, и рыдание сотрясло его грудь. – Я расскажу тебе все, что знаю. Прошу, не дай моим детям умереть.
========== Глава 70. ==========
Кросфилд, окрестности Лос-Анджелеса.
Среда, 1 июля, 6.47
Когда допрос закончился, я ощущал себя грязным. Не то слово – настоящим куском дерьма. Я закрыл за собой дверь фургона и побрел прочь. Понятно, что Грега подхлестывают обстоятельства, но все же… Он там разливался на иранском о выродке, для которого не существует моральных преград, а далеко ли сам ушел…
– Иккинг! – услышал я свое имя, обернулся и увидел, как Ральф спешит через стоянку. Он схватил меня за руку и потряс ее, затем отступил и всмотрелся в мое лицо. – Dios mio! Майор Хофферсон рассказала мне, что произошло. Я… у меня нет слов, Иккинг. Как ты?
– Бывало и лучше, – признался я, но продолжить не успел – к нам бежал Гас Дитрих.
– Капитан Хеддок, – запыхавшись, произнес он, – я собрал почти всех судебных экспертов, о которых шла речь. Оставшиеся прибудут к полудню. Дагур Вереск уже на месте.
– Отлично, сержант, пусть все уберутся из здания.
Передай Дагуру, что я подойду через пару минут, прогуляюсь вместе с ним.
Дитрих улыбнулся.
– Детектив Вереск, кажется, очень разозлился из-за того, что ты притащил его сюда, да еще в такую рань.
– Переживет. Особенно после того, как получит в свое распоряжение такой лакомый кусок.
– Мистер Грег запросил тент цирка шапито средних размеров, который будет служить временной лабораторией для судмедэкспертов. Его устанавливают на дальнем конце стоянки.
– Грег сумел раздобыть цирковой шатер за такое короткое время? – переспросил Ральф.
Дитрих одарил его полной сочувствия улыбкой.
– У мистера Грега имеется друг в промышленности.
– С ума сойти, – произнес Ральф, мотая головой.
– Да, Гас… – позвал я, когда Дитрих уже развернулся, чтобы уйти.
Я протянул ему руку.
– Спасибо, что спас нас там.
Он казался смущенным.
– Прости, что не смогли раньше.
– Поверь, время было самое подходящее.
Он пожал мою ладонь и быстро зашагал обратно. Мы с Ральфом смотрели ему вслед.
– Хороший парень, – сказал Ингерман. – Мне вчера выпала возможность познакомиться с ним поближе, и я видел сегодня утром его в деле. Если в ОВН действительно пробрался крот, то это точно не он.
– Готов поклясться жизнью?
Ральф подумал, затем кивнул.
– Рад это слышать.
Мы подошли к карточному столику, на котором стояли пластиковые контейнеры со льдом. Я пошарил внутри и вытащил бутылку зеленого чая для Ральфа и кока-колу для себя. Он шутливо чокнулся со мной.
– За жизнь.
– Слушай, Ральф, Грег только что закончил допрашивать пленного. – Я пересказал ему, что обещал Алдину Грег.
– Его родных будут спасать?
– Думаю, да. Я слышал, как Грег говорил по телефону, сомневаюсь, что это блеф.
– Что ж, надо радоваться.
– И больше тебе нечего сказать?! Побойся Тора, Ральф! Наш босс сам себя назвал чудовищем!
– Иккинг, ты устал, у тебя налицо признаки постсобытийного стресса, поэтому приказываю тебе как следует отдохнуть. Ты совершенно расстроен, потому что Грег угрожал семье этого человека, он занимался психологическими манипуляциями и…
– Гораздо хуже, Ральф. Он разодрал парня на клочки.
– Физически?
– Нет, но…
– Значит, запугал пленного, вынудив к сотрудничеству. Ни физических пыток, ни тисков для пальцев, ни религиозного унижения. – Он покачал головой. – Жаль, не довелось присутствовать на допросе.
