Текст книги "Вирус (СИ)"
Автор книги: Иккинг1879
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 25 страниц)
– Привет, Ральф, ты в порядке? – произнес я тихо и двинулся ему навстречу.
– Потом, Иккинг. Сегодня для всех был тяжелый день, но давай поговорим позже.
Грег встал со стула и подошел к нам.
– Капитан, ваш друг, доктор Ингерман, уже познакомился с доктором Готти. И должно быть, майор Хофферсон показала ему записи из больницы.
Ральф на миг уставился в пол, затем глубоко вдохнул и попытался взять себя в руки. Я сам этих записей еще не видел, но после недавней экскурсии в ад прекрасно представлял, какие ужасы клубились сейчас у него в мозгу. И ощущал себя полным дерьмом, потому что позволил втянуть Ральфа в это дело.
– Вы собирались рассказать Иккингу об уровне заражения, доктор? – вдруг неожиданно уверенным голосом спросил он.
– Угу, но он ваш друг… может, сами ему сообщите, – буркнула Готти.
Ральф кивнул. Прочистил горло.
– Иккинг… даже не знаю, что ужаснее – сверхъестественные зомби, как в кино, или то, с чем мы столкнулись здесь.
– Определенно, наши хуже, – сказала Готти.
Хофферсон согласилась, даже Грег утвердительно кивнул.
– Паршивый способ начинать разговор, – нахмурился я. – Вообще с трудом представляю хороший сценарий с участием живых покойников.
Ральф поморщился и покачал головой.
– Ты понимаешь, что такое паразиты, верно? Так вот, у каждой болезни имеется инкубационный период, для паразитных патогенов он обычно очень долгий, от нескольких месяцев до тридцати лет. – Я рассказала ему о паразитах, – вставила Готти.
Ральф кивнул.
– Паразиты, хотя и чрезвычайно опасны, вовсе не сиюминутное оружие, а, скорее, бомба замедленного действия. Тот, кто сотворил эту болезнь, нашел способ ускорить процесс заражения. Теперь он занимает несколько минут.
– Секунд, – поправил я. – Как я уже говорил… я это видел.
Готти сказала:
– Мы рассматриваем все возможные варианты распространения инфекции, включая время наступления смерти и скорость реанимации. Модели для изучения еще только разрабатываются, мы даже близко не подошли к решению проблемы. Схема сложная, и я готова поставить всю свою коллекцию фигурок Зловещих Мертвецов, если удастся получить хотя бы один штамм. В общем, неприятности у нас с вами серьезные.
– Думаю, – добавил Ральф, – можно с уверенностью утверждать, что когда носитель и жертва находятся в возбужденном состоянии, как это происходило в больнице или сегодня в Делавэре, то процесс заражения протекает очень быстро. Адреналин и окружающая температура ускоряют его.
– Вот почему угроза так велика, – спокойно вставил Грег. – В случае с эпидемиями всегда присутствовал фактор отставания, даже если это были агрессивные болезни, а здесь его нет.
– Ладно. Дошло. Если кто-то из инфицированных сбежит, нам крышка.
– Если возникнут сомнения, капитан, – сказал Грег, – стреляйте на поражение.
– Dios mio, – пробормотал Ральф. Но я встретился с Грегом взглядом и едва заметно кивнул ему.
– Как насчет прививок? Можете вы вколоть что-нибудь моим ребятам на случай, если нас покусают?
– Ни малейшей возможности, – вздохнула Готти. – Помните, в основе болезни лежит паразит, а это просто неправильно сложившийся нормальный белок. Любая вакцина, которая его разрушит, уничтожит и аналоги. Нужно идентифицировать всех паразитов и избавиться от них, полагаю, это принесет некоторую пользу. Вашему отряду необходимо предпринимать иные профилактические меры.
– Эта штука передается по воздуху? Если требуется только защищаться от укусов, то мы можем натянуть на себя «драконью кожу», или «перехватчик», или еще что-то в этом роде. Сейчас продается полным-полно подобной ерунды.
– Зараза может передаваться воздушно-капельным путем, то есть с брызгами слюны или потом, – сообщила Готти. – В тесном помещении при высокой температуре вам, наверное, потребуются костюмы суперзащиты.
– В них трудно сражаться, – заметил я.
Грег поднял палец.
– Я могу позвонить кое-куда, и к утру у вас будут костюмы «Т-5000 Терминатор». – Должно быть, все мы глядели непонимающе, потому что он прибавил: – Проницаемое химическое военное защитное обмундирование, делается на заказ. Из дышащей композитной материи, созданной с использованием высокоактивированных и твердых углеродных сфер, которые вплетены в текстильную основу. Прочное, но достаточно легкое, чтобы не сковывать движения в бою, в том числе рукопашном. Оно начало выходить из употребления, но я могу достать модели последнего поколения. У меня есть друг в промышленности.
– У вас всегда имеется какой-нибудь друг в промышленности, – пробормотала себе под нос Готти, отчего Астрид едва заметно улыбнулась. Очевидно, местная шутка.
Грег отошел в сторонку и раскрыл сотовый телефон. Вернувшись, он сказал:
– Завтра в шесть утра, перед рейдом на крабовый завод, в условленном месте нас будет ждать вертолет с пятьюдесятью костюмами.
– Да, похоже, у вас и впрямь имеется друг в промышленности, – проговорил Ральф.
– И большой запас человеческих ресурсов, – усмехнулась Готти, подняв пять пальцев, но Грег смерил её спокойным взглядом темных глаз. Доктор закашлялась, опустила руку и повернулась ко мне. – Ну что ж, если вы отправитесь в поход в бронежилетах и этих костюмчиках, все будет нормально. При условии…
– Каком еще условии?
– Что их не окажется слишком много.
– Понадеемся на удачу.
– И на то, что не возникнет непредвиденных обстоятельств, связанных с этой болезнью.
– А какова вероятность, доктор?
Её молчание было более красноречивым, чем любые слова.
– Проклятье, – сказал я.
========== Глава 49. ==========
Мира. Бункер.
Вторник, 30 июня.
Телефонный звонок разбудил ее, и первое мгновение Мира не понимала, где находится. Обрывок сна стоял перед глазами, и, хотя она не могла в точности вспомнить подробности, у нее осталось неприятное ощущение. Ей снился мужчина – Виго, а может, Райкер, черты лица были размыты. Потный, перепачканный кровью, он впивался в нее взглядом и, опираясь на руки, стонал, ударяясь бедрами о ее лоно. Сон о любви? О нет, от него веяло зловещей отстраненностью изнасилования, и Мира встряхнула головой, пытаясь отогнать наваждение. Из рассыпающихся, еле уловимых впечатлений от сновидения сохранилось одно: всеобъемлющий, жуткий холод, проникающий внутрь с каждым движением, как будто лежащий на ней человек был мертв.
Телефон на столе звонил не переставая. Мира поморщилась и окинула взглядом свой кабинет – пусто. Правда, в лаборатории за полупрозрачной стеклянной стеной работали люди. Она откашлялась и подняла трубку.
– Да?
– Линия?
– Все чисто, – отозвалась она автоматически, но, спохватившись, нажала кнопку скремблера. – Теперь чисто, – торопливо сказала она.
– Он в пути. – Голос Виго звучал мягко, и в этих трех словах Мира слышала подтекст, который всегда определяла во всем, что он говорил.
– Как он?
– Больше уже не красавец.
Мира засмеялась.
– Он никогда и не был красавцем.
– Что ж, тогда он больше не привлекателен физически, – исправился Виго.
– Он… у него сильные боли?
– Ничего такого, с чем он не смог бы совладать. Твой муж настоящий стоик. Наверное, получи он пулю в грудь, то просто отмахнулся бы, и все. Очень немногие люди обладают подобной выносливостью.
– Он скотина, – произнесла Мира с отвращением.
На другом конце провода повисла тишина, будто Виго озадачили ее слова или интонация. «Догадывается ли он?» – спрашивала она себя, и уже не в первый раз.
– У него будет возможность отдохнуть в дороге. Ему необходимо восстановить силы. Мы снабдили его изрядным запасом лекарств, чтобы облегчать боль, потому что, по правде говоря, стоицизм хорош, когда тебя видит публика. Мы не хотим, чтобы он впал в отчаяние, когда окажется один в каюте.
Мира ничего не сказала. Она все знала, однако образ могучего Райкера, в одиночестве мучающегося от боли в крошечной каюте на старой ржавой грузовой посудине, поразил Принцессу.
Виго словно читал ее мысли. В тишине прозвучал его голос:
– Не волнуйся, любовь моя, корабельный хирург мой человек, так же как и капитан.
– Я беспокоюсь о другом, Виго. Его раны могут загноиться. Необходимо, чтобы он был в отличной форме к началу миссии. – Она намеренно произнесла слово «миссия» – после того случая, когда, потеряв бдительность, неосторожно сказала «наше дело». Неизвестно, заметил ли Виго ошибку, но по опыту Мира знала: он никогда ничего не упускал.
– Конечно, конечно, – успокаивающе проговорил он. – Обо всем позаботились. Он будет в полном порядке, и все пойдет по плану. Нет причин переживать. Верь мне.
– Я верю, – почти прошептала она. – Верю во всем.
– Ты меня любишь? – спросил он, и в его голосе угадывался смех.
– Ты знаешь, что люблю.
– И я, – заверил он, – я всегда буду тебя любить. – С этими словами он отключился.
Мира откинулась на спинку кресла и задумчиво посмотрела на телефон, губы ее были плотно сжаты, лицо напряжено. Она посидела минут пять, размышляя, потом открыла нижний ящик письменного стола и достала мобильник. Компактный, дорогой, совсем новенький. Подарок Виго. Аппарат отличался исключительным радиусом действия. Благодаря встроенным в потолок передатчикам ее звонок унесется в космос, а оттуда достигнет любой точки планеты. Например, вертолета, летящего над океаном, чтобы перехватить грузовое судно.
========== Глава 50. ==========
Склад ОВН, Лос-Анджелес.
Вторник, 30 июня, 21.58
Мы с Ральфом шли по коридору. Грег остался поговорить с Готти. Я взглянул на часы.
– Трудно поверить, что это один и тот же день, а?
Но он не ответил. Конечно, глупо обсуждать тему на ходу. Я спросил охранника, где наши комнаты, и он показал нам две двери, расположенные друг напротив друга.
Моя квартирка, явно переделанная из конторского кабинета или хранилища, была примерно той же площади, что и номер в гостинице средней руки. Правда, без окон.
Немаркий серый ковер, большой телевизор, мягкое кресло с откидной спинкой. Зато в углу комнаты я обнаружил собственную кровать. Компьютер со всеми причиндалами тоже оказался моим. Три нераспакованных чемодана стояли аккуратным рядком у шкафа. А на покрывале, положив голову на лапы, лежал Беззубик. Он открыл один глаз, решил, что я не так интересен, как-то, что ему снится, и снова погрузился в медитацию.
Ральф опустился в кресло и закрыл лицо ладонями. Я изучил недра маленького холодильника, вынул пару бутылок с водой, похлопал одной из них доктора по плечу. Он нехотя выпрямился и поставил минералку между своими ботинками. Я сделал глоток и уселся на пол, привалившись к стене.
Долгие часы стресса оставили следы на лице Ральфа. Его глаза блестели неестественно ярко.
– В какой ад мы с тобой угодили, ковбой?
– Прости, что втянул тебя в это.
Он потряс головой, перебивая меня.
– Нет, не в том дело. Просто вся… – он поискал подходящее слово, – реальность происходящего потрясает. Один только факт существования чего-то вроде ОВН. Это нисколько не похоже на то, что мы знали о суперсекретных организациях! Грег, Иккинг, таких могут быть дюжины. Сотни. Я мыслю достаточно рационально и согласен с тем, что правительству необходимы секреты. Нужны шпионы, тайные операции и все прочее. Я взрослый человек и в состоянии с этим примириться. Готов даже признать, хотя и с большой неохотой, что после одиннадцатого сентября терроризм в определенной степени стал частью нашей повседневной жизни. Покажи мне хоть одного юмориста на эстраде, который не пошутил бы на эту тему!
Я глотнул еще воды. Пусть Ральф выговорится.
– Но сегодня я видел и слышал такое, что… навсегда изменит мир. После одиннадцатого сентября я утверждал, как и все вокруг: прежнего не вернешь. Неважно, что мы снова погрузились в обычные заботы и многим из нас безразличен цвет, в который окрашен сегодняшний террор. То был день, не похожий на все прочие дни моей жизни. И сегодня я испытал столь же сильное потрясение. Может, даже тяжелее. Знаешь, что я сделал? Я просидел десять минут в туалете, рыдая в три ручья.
– Ну ты же человек, – начал я, но Ральф снова меня прервал.
– Дело не в том, и ты это понимаешь, Иккинг, так что нечего меня утешать. Хочешь знать, отчего я плакал? Скажешь, культурный шок? Не только. Я горевал по тем людям, которых убили на днях в больнице и сегодня вечером в Делавэре. При землетрясении в Малайзии в прошлом месяце погибло в восемь раз больше народу. Миллионы умирают каждый год. Я мог испытывать к ним сострадание, но не скорбь – искреннюю, личную. Нам свойственны отстраненные переживания, когда, к примеру, чужой ребенок упадет в колодец и утонет. Через два месяца никто уже не вспомнит его имени. Твоя жизнь не переворачивается из-за этого. Иначе восприятие любой смерти как личного горя убило бы нас всех. Но то, что случилось сейчас… я назвал бы поистине судьбоносным моментом. Однозначно. Это событие поставило на мне клеймо. И на тебе тоже. Как и на всех в ОВН. Не знаю, со многими ли ты успел здесь познакомиться, но я совершил целое путешествие и в глазах у каждого заметил… странное выражение. Грег и майор Хофферсон держатся лучше других, но остальные… Боюсь смотреть на себя в зеркало, потому что увижу то же самое. Не только сейчас, а отныне и до конца. Мы отмечены.
– Да, знаю, Ральф. Но ты говоришь об этом так, словно речь идет о дьявольской печати.
Он поднял на меня взгляд, полный несказанной муки. Мне хотелось закричать.
– А разве нет? Слушай, я не указываю пальцем ни на одну страну, ни на одну религию, ни на одну политическую партию. Поражение потерпел весь человеческий род. Мы совершили ужасный, непростительный грех, и, прежде чём ты задашь вопрос, который смутит нас обоих, я скажу: нет, я не переживал мига религиозного просветления. Церковь или государство тут ни при чем. Проблема более глобальна. Ведь мы – как вид гомо сапиенс – действительно понимаем, что хорошо, а что плохо, точно так же, как различаем едва заметные оттенки серого.
На протяжении тысяч лет религиозные вожди, философы, свободные мыслители и просвещенные политики разъясняли причину и последствия деструктивного поведения. Казалось бы, теперь, когда у нас такие продвинутые технологии и ускоренные коммуникации, люди должны научиться чему-то, извлечь уроки из прежних ошибок, сделаться прозорливыми. Но, увы. С помощью компьютерного моделирования мы можем виртуально заглянуть в будущее и увидеть, как все обернется, если следовать прежним курсом и ничего не предпринимать, чтобы изменить направление. И что с того? Полагаю, истинный грех человечества – в наплевательском отношении к грядущим поколениям. Мы всегда действовали так, будто они ничего не значат для нас. Немногие поступали иначе, и только в индивидуальном порядке, а не в масштабе нации и тем более вида.
Ральф потер глаза.
– Сегодня, – проговорил он медленно, – я видел запечатленные на пленке свидетельства преступного безразличия человеческой расы. Люди, которые наделены высочайшим интеллектом, создали оружие столь разрушительной силы, что оно способно уничтожить население планеты, и ради чего? Ради того, чтобы настоять на своей религиозной и политической точке зрения. Если бы речь шла о поступке отдельной личности, я бы сказал, что мы имеем дело с психозом, с расщепленным сознанием… Но это тщательно взвешенный план, в котором замешан не один человек. Авторам столь чудовищного проекта хватило времени обдумать все, оценить последствия. Однако же они продолжают воплощать задуманное. Ставят опыты на детях. На детях! – Он стиснул виски руками. – Они все понимают, и все равно им наплевать. На них и вправду дьявольская печать, и лучшего определения я не знаю.
– Но это же они, Ральф. Не мы.
– Конечно, конечно, – устало покивал он. – Просто я не верю, что наше правительство – или любое другое – хоть немного умнее. Кто, в конце концов, изобрел бомбу, экспериментировал с биологическим оружием и вирусами? Увы, ковбой, следы дьявольской печати есть на всех без исключения, неважно, напрямую мы связаны с высокой политикой или нет.
– Но некоторые из нас пытаются справиться с этим дерьмом. Давай не будем стричь всех под одну гребенку.
Он вздохнул.
– Я устал, Иккинг… и вовсе на тебя не нападаю. Просто хочу осмыслить происходящее. – Он взглянул на меня. – Но ты тоже отмечен. Не грехом, но осознанием присутствия той твари, которая живет во всех нас, в каждой человеческой душе. Это отражается у тебя в глазах. Я играл с тобой в покер и знаю: ты умеешь скрывать свои эмоции лучше многих. Лучше, чем Астрид Хофферсон. Но не так хорошо, как Грег. Однако суть в другом. – Он нахмурился. – Этот опыт объединяет. Мы всегда будем связаны общим знанием. Все, кто стал очевидцем абсолютной, поразительной готовности человеческой расы совершить самоубийство.
– Я уже сказал, Ральф, кое-кто выкладывается на полную катушку, чтобы отыскать решение проблемы.
Он улыбнулся мне, слабо и устало.
– Надеюсь, ты не бравируешь, ковбой. А искренне веришь в успех.
– Верю. Должен верить.
Он закрыл глаза и с минуту молчал.
– У меня не нашлось времени как следует все обдумать. Чтобы быть хоть в чем-то полезным, необходимо понять, зачем я здесь… Сначала меня похитили, потом приставили дуло к голове, потом я узнал, что у террористов имеется смертоносное оружие… Ты бы поразился, узнав, как мало мы проходили в мединституте по данной теме.
– Даже в школе для психологов?
– Даже там.
Повисла пауза. Каждый из нас погрузился в свои мысли.
– Грег сказал, что ты вступил в ОВН. Почему ты решился на это? – наконец спросил я.
Ральф нашел в себе силы усмехнуться.
– Во-первых, Грег меня попросил. Во-вторых, я узнал, что произошло в больнице. И конечно, из-за тебя. Но не только, Иккинг… Мне известна стоящая за всем этим правда. Я отмечен. Отныне и до конца моих дней. И теперь не могу остаться в стороне. Если не сумею помочь вам, то, наверное, сойду с ума.
– Угу, – сказал я. – Я тебя понимаю. Но что ты чувствуешь, став частью команды?
– Слишком сложный вопрос для простого ответа… Допустим, я ценю возможность сделать что-нибудь хорошее для людей, которые, в свою очередь, пытаются спасти мир.
– А если копнуть глубже?
– Что касается тебя, Иккинг, то я всегда уважал твои моральные принципы. Ты слишком рассудителен, чтобы в повестке дня отделять важное от неважного. Скорее, выбираешь между правильным и неправильным. Думаю, в этом вы совпадаете с Грегом. И пожалуй, только одно дарит мне надежду: тот факт, что на страже нашего будущего стоят три фигуры – Грег, ты и Астрид Хофферсон, – которые действительно видят способ все уладить и обладают необходимыми навыками, чтобы это сделать.
– Что-то многовато ты возлагаешь на наши плечи, брат.
– Ага, – сказал Ральф, – не то слово. Нам всем придется нелегко. Тебе предстоит совершить подвиг. Я должен собраться, чтобы помочь собраться другим. А Грег и Хофферсон будут исполнять свои прямые обязанности. – Ингерман встал и похлопал меня по плечу. Похоже, он начал приходить в себя, однако я понимал, что его раны еще слишком свежи. – Хочу попытаться поспать хотя бы часок. И тебе тоже не помешает.
Я сказал, что посплю, но на самом деле не собирался. Время поджимало. Стоя в дверях, я смотрел, как Ральф ковыляет к своей постели. На меня навалилась невероятная усталость, но едва я повернулся, чтобы войти в комнату, как дверь в конце коридора с грохотом распахнулась и побелевшая доктор Готти прокричал два слова, от которых у меня по коже пошли мурашки:
– Двенадцатая комната!
У него за спиной раздалось резкое стаккато автоматных выстрелов.
========== Глава 51. ==========
Склад ОВН, Лос-Анджелес.
Вторник, 30 июня, 22.21
Я рванул к выходу. Гас Дитрих выскочил на порог в семейных трусах и майке. Он увидел меня и раскрыл рот, собираясь что-то сказать, но в этот момент я ухватил Готти и отшвырнул её с дороги. Доктор врезалась в Дитриха, и они оба ввалились в комнату через открытую дверь. Я ускорил шаг и повернул налево. Поскольку мои апартаменты находились совсем близко к погрузочному боксу, я оказался там раньше всех вооруженных охранников. В проходе толпилась горстка перепуганных ученых и лаборантов, и я взревел, чтобы дали дорогу.
– А ну назад, – услышал я голос Банни, который вместе со Старшим выскочил в бокс сразу за мной.
Я крикнул растерянным сотрудникам:
– Все на выход – быстрее! Закрыть дверь и отключить чертову сирену!
Они убрались из помещения, а мы втроем помчались вдоль рядов трейлеров. У номера двенадцать мы замерли на месте. Огневая позиция опустела, большое орудие все еще дымилось, пол усеяли гильзы. Я увидел только одного из четверых стражей, точнее, то, что от него осталось. Ему вырвали горло. Тело валялось на мешках с песком, окружавших пулемет. Повсюду виднелись лужицы крови и красные брызги, должно быть, из артерий. Судя по всему, расправа была быстрой и жестокой.
Мы двинулись вперед, решительно и бесшумно. Банни поднял МР-5.
– Какой чертовски долгий день выдался, – пробормотал он, проверяя оружие. – Пусто. – Он обшарил мертвого охранника и отыскал полный магазин.
– На шесть часов от меня! – прошептал я, и Банни встал сзади. Старший прикрывал нас сбоку. Он подхватил автомат убитого и осматривал углы, выставив дуло перед собой. Сирена затихла, только ее призрачное эхо все еще отдавалось от стен. Видно, в толпу перед дверью затесался представитель высшего ранга.
– Смотрите, куда целитесь, – произнес я негромко. – Мы не знаем, кто заражен и сколько у нас противников.
Мы стояли почти вплотную друг к другу и прислушивались. Какие-то шаркающие звуки доносились из-за трейлера и изнутри.
– Я пошел туда, – шепнул я. – Вы двое в обход.
– Черт-те что, – сказал Банни.
– Не трусь, селянин, – проворчал Старший. – Вперед.
Они растворились в тенях, а я шагнул на нижнюю ступеньку тамбура. Дверь двенадцатого номера стояла распахнутой, и я видел в помещении движущиеся силуэты. Заметил на столе «глок» девятого калибра, однако затвор был откинут, так что я проигнорировал этот факт и взлетел на верхнюю площадку. Коп во мне всегда начеку, поэтому, несмотря на спешку, я бросил взгляд на дверь. С обеих сторон – никаких видимых признаков взлома. Странно, подумал я, ощутив смутную тревогу, но времени для раздумий не оставалось.
Я сосредоточился и шагнул внутрь трейлера.О Тор, настоящий склеп. Двое врачей в халатах лежали ничком, неестественно вывернув руки и ноги, позади них в лужах крови распростерлись три тела в больничных пижамах. Человек, которого мы захватили на мясоупаковочной фабрике, находился в хирургическом отделении. Оно размещалось в части трейлера, отгороженной ширмами. Они были изодраны в клочья – как и горло пленника. Медиков, которые старались спасти ему жизнь, тоже загрызли насмерть. В воздухе стояли запах пороха и медная вонь крови. На черепе каждого трупа зияла дыра. Да, работали методично. В дальнем конце трейлера я увидел четвертого пациента, он повалил на пол солдата и впился в него зубами. Несчастный кричал и бил руками, отражая атаку, и я не сумел разглядеть, покусали ли его, и если да, то насколько сильно.
Я направился к ним.
Было недосуг выкрикивать приказы или отступать и ждать подкрепления. Рассчитывать на помощь особо не приходилось, я понадеялся, что и ребята управятся самостоятельно, и сосредоточился на ходячем мертвеце, который пытался убить перепуганного насмерть рядового.
Длина трейлера составляла семьдесят футов, и я преодолел это расстояние за пару секунд. Снаружи донеслись выстрелы. Бродяга поднял голову, мертвые глаза отыскивали источник шума. Находясь футах в двадцати от монстра, я подхватил со стола тяжелый металлический планшет с толстой кипой бумаг и запустил его, словно «летающую тарелку». Он просвистел по воздуху и попал бродяге в голову, отшвырнув его к стене. Тот выпустил свою всхлипывающую жертву. Однако удар не причинил зомби вреда, он мгновенно повернулся, губы оттянулись назад, в зрачках загорелся огонек. Тварь двинулась на меня, но я, хорошо рассчитав скорость и угол атаки, огрел ее сложенными вместе ладонями, затем схватил за горло левой рукой, а правой двинул в висок. Чудовище дернулось, и я сильнее вцепился в его глотку, чувствуя, как трещит подъязычная кость. Нормальный человек прямо тут же и умер бы, пытаясь втянуть в себя хотя бы немного воздуха, но эта штука все еще рычала. Я снова отвесил ему затрещину, отодвинув как можно дальше его окровавленную пасть, после чего в третий раз заехал ему в башку, только теперь сильнее вжал ладонь, так что бродяга оказался буквально пригвожденным к стене. Мои пальцы скользнули по его голове и вцепились в висящие сосульками грязные волосы.
Я чувствовал, как напряжены его мускулы: он вырывался, словно животное, которое старается освободиться от хватки хищника, но именно этого я добивался. Когда бродяга оттолкнулся от стены, я сделал шаг назад и потянул его за собой, в тот же миг развернувшись, чтобы его масса получила еще большее ускорение. Тварь наткнулась на меня, а потом пронеслась мимо, будто отброшенная магнитным полем. То, что я держал его за горло и волосы, создало вращающий момент, а поворот моего корпуса вынудил тело бродяги пролететь вокруг меня. Пришлось вытянуть руки во всю длину. Я выждал критический миг и резко опустил их, как домохозяйка, вытряхивающая пыль из простыни. Шея зомби сломалась с громким влажным хрустом.
Я выпустил его, и он свалился под смотровой стол, после чего неподвижно съежился на полу.
Раздалась еще одна очередь.
У меня за спиной кто-то застонал. Солдат стоял на коленях, держась за кровоточащую шею. Укус был небольшим, но… Вот бедняга! Он понимал, что его ждет. И я ничем не мог ему помочь.
Стальным голосом я произнес:
– Оставайтесь на месте, рядовой!
Он кивнул, и глаза его ярко заблестели от слез. Я выскочил из лаборатории и помчался в конец трейлера. Там лежала парочка бродяг в военной форме. Прошитые из МР-5, теперь они успокоились навеки. Еще двое с оскаленными зубами, медработники, валялись в тени под стеной, на их головах виднелись дырочки от пуль небольшого калибра. Неподалеку стоял Старший, обеими руками сжимая пистолет.
– Осторожно! – выкрикнул Банни, когда из-за горы ящиков поднялась фигура с окровавленным лицом и двинулась на меня. Я побежал навстречу и, когда зомби кинулся в атаку, внезапно шагнул в сторону и заехал ему по горлу напряженным предплечьем. Его ноги взлетели в воздух, будто край полощущегося на ветру белья. Он рухнул на бетон, я крутанулся на месте, чтобы снова ударить его, но тут Банни отстранил меня, поставил ногу монстру на грудь, чтобы тот не дергался, и всадил ему в голову две пули.
Тем временем Старший обошел сбоку еще одного бродягу и нанес ему жестокий удар под колени, а когда его коленные чашечки хрустнули о пол, Симс приставил дуло к виску чудовища и спустил курок. После выстрела выскочил пустой магазин, а ходячий покойник завалился назад и обмяк, словно тряпичная кукла.
Повисла внезапная, пронзительная, тишина, которую нарушало лишь эхо выстрелов.
– Старший?
– Чисто.
– Банни?
– Чисто, босс, – сказал он мне в самое ухо. – Мы положили всех.
Его лицо из мальчишески веселого стало жестким, и на нем появилось опасное выражение. Он зажмурился и мотнул головой, соглашаясь с собственным утверждением.
– Я в порядке, – произнес он через миг.
Старший осматривал углы, проверяя каждую тень, глаза его были холодными, как у гремучей змеи. Он встретился со мной взглядом и коротко кивнул.
Я слышал, как позади нас плачет укушенный солдат.
========== Глава 52. ==========
Склад ОВН, Лос-Анджелес.
Вторник, 30 июня, 22.29
Дверь распахнулась, и ворвался сержант Дитрих, все еще в майке, но с боевым оружием в руках, за ним вбежала Астрид Хофферсон. Сзади толпилась вся команда «Альфа». Я увидел Сэма и Скипа, оба казались встревоженными. Сэм завернулся в банное полотенце, а на волосах, как иней, белела пена несмытого шампуня, Скин держал пожарный топор. Замыкали шествие доктор Готти с научными сотрудниками, лица у всех были испуганные и потрясенные. Одни переминались у входа, другие стояли, подпирая стены.
– Спокойно, – сказал я солдатам. – Противник полностью уничтожен.
Дитрих затормозил.
– Эти кретины заперли дверь в бокс, – сказал он, явно злясь из-за того, что не сумел помочь.
Я обратился к доктору Готти, которая застыла у стенки с навернувшимися на глазах слезами.
– Доктор, у нас там раненый. Посмотрите, чем ему можно помочь.
Та не двинулсь.
– Он… был…
– Да. – Я бросил короткий взгляд на людей, столпившихся в дверях, и понизил голос. – Его укусили.
Кто сильнее вжался в стену.
– Ничего не удастся сделать!
– Вы же врач, ради всего святого… Он нуждается в помощи.
Доктор затравленно воззрилась на трейлер и отрицательно покачала головой, не желая трогаться с места.
Я подошел к ней, взял за белый халат на груди и слегка приподнял. Готти пришлось встать на цыпочки.
– Слушайте, вы, задница, этот парень пострадал, он до смерти перепуган! Человек, причем один из наших, а не какая-то безликая фигура, оказался в этом дерьме. Помогите же ему, и сию минуту, или, Тор свидетель, я вас запру там с ним один на один.
Я слегка подтолкнул её, Готти попятилась и застыла на месте, ноги её подогнулись, казалось, она решала, куда бежать. Потом поморгала, быстро кивнула и направилась в трейлер, постаравшись обойти меня так, чтобы не коснуться.
Ощутив легкое прикосновение к руке, я резко развернулся. Рядом стояла Астрид и изучающе смотрела на меня.
– Вы не пострадали?
– Нет, – прорычал я, но обуздал свою ярость. И начал еще раз, уже мягче: – Нет, майор, мои люди и я сам в полном порядке. Однако солдаты, которые несли вахту, все работники и врачи мертвы. Погиб пленник, которого, рискуя жизнью, мы доставили сюда по требованию мистера Грега. Уничтожены бродяги. А еще один из ваших солдат, молоденький мальчишка… укушен.
– О Тор, – буркнул Дитрих. Его глаза сверкали жаждой убийства.
Астрид была потрясена.
– Как такое случилось? Я не… – Она осеклась, осознав, что вокруг полно народу, и многозначительно посмотрела на меня.
В погрузочный бокс набилась уже добрая сотня людей, кто в спортивных костюмах, кто в штатском, все выглядели смущенными и перепуганными. Я увидел, как к нам через толпу протискивается Грег, за ним шел Ральф, бледный и взволнованный. Я двинулся им навстречу и встал прямо перед Грегом.
– Ваша служба безопасности полное дерьмо!
Он смерил меня долгим взглядом, и первый раз за все время я заметил, как подлинные чувства вскипают под панцирем его профессионального спокойствия. Им овладела ледяная ярость. Он оскалился, но через миг взял себя в руки. Я представил, как он облачается в непроницаемые стальные доспехи.
– Все по порядку, – произнес он, и голос его звучал почти спокойно. Он вынул сотовый и нажал на кнопку. – Это Грег. Позывной «Плевака». Все оцепить.
