Текст книги "Шоколадное сердце (СИ)"

Автор книги: Ifodifo

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

Однако Шерлок не желает болтать, занятый мыслями о Джоне, поэтому заказывает лазанью с грибами, лишь бы словоохотливый хозяин удалился на кухню, что, собственно, и происходит. Окрыленный и вдохновленный, Анджело летит к плите, чтобы сразить неизвестного посетителя лазаньей собственного приготовления, а Шерлок вновь сосредотачивается на входе во врачебную практику. Через некоторое время девочка-бариста приносит заказанный кофе, и Шерлок благодарно кивает. Аромат приятно удивляет, кофе здесь готовить умеют. Постепенно кафе заполняется людьми – подошло время обеда. В посетителях Шерлок узнает женщин с почты, гадая, работает ли еще майор Шолто, заходят парочка фермеров, продавец из табачной лавки и еще кассирша из кинотеатра. Шерлок отворачивается к окну, игнорируя направленные на него любопытные взгляды. Ну конечно же, он чужак здесь, где все друг друга знают.

– Боже мой, неужели это сам Шерлок Холмс, – слышится рядом женский голос с капризными интонациями профессиональной стервы, – не могу поверить! – и за его столик бесцеремонно усаживается сама Ирен Адлер, бывшая школьная королева и шлюшка, как обозвал ее однажды Джон.

– Странно, что ты запомнила мое имя, – хмурится Шерлок – встреча не из приятных, а он-то надеялся остаться неузнанным.

– Ну, с учетом того, кем ты стал, это как раз не странно, – она откровенно наслаждается его замешательством, красиво развалившись напротив, безукоризненно одетая, с излишне ярким макияжем на ухоженном лице, говорящем о многих пороках, которые вертятся на языке, но пока не озвучиваются.

И чего она к нему привязалась? Он же был сопливым мальчишкой, на которого и тогда внимания обращать не стоило, поглощенный дружбой с Джоном, потрясенный своими чувствами к нему, равнодушный ко всем остальным. Адлер за его столиком – неприятный сюрприз. Шерлоку не хочется, чтобы Джон увидел их вместе. Он уже собирается сказать отпугивающую гадость о любовнице, любительнице БДСМ-игр, озвучить свои наблюдения погромче, чтобы навсегда отбить желание даже смотреть в свою сторону, когда к столику подходит официантка, чтобы принять у Ирен заказ, а дверь в кафе открывается, впуская Джона и его спутницу. Шерлок проглатывает готовые вырваться слова, прикипая взглядом к Джону, который пока не видит его – официантка прикрывает их с Ирен. Джон и Аманда, это ведь она, та самая симпатизирующая медсестра, определенно, Джону под стать, блондинка с короткой стрижкой и простоватым лицом, занимают столик наискосок от столика Шерлока. Джон садится вполоборота спиной к Шерлоку, а Аманда лицом. Она цепким взглядом окидывает помещение, задерживаясь на нем, что-то настораживает ее в Шерлоке, а может не в нем, а в Адлер, которая закончила делать заказ и кивком головы, величественно отпускает официантку. Теперь она насмешливо смотрит на Шерлока, явно наслаждаясь его недовольством, барабанит идеальными красными ногтями по столешнице. Шерлоку приносят заказанную лазанью. Слава богу, хоть Анджело занят, чтобы прийти осведомиться о качестве блюда. Шерлок делает глоток кофе и словно прикипает взглядом к затылку Джона, краешку его щеки, руке на колене, чуть подрагивающей после ранения.

– Вижу, твои пристрастия не изменились, Холмс, – мурлычит Адлер. – Надо полагать, малыш Джонни еще не в курсе твоего возвращения, – она кровожадно окидывает его взглядом, не сулящим ничего хорошего, словно хищник перед трапезой. Но ее Шерлок не боится, у него есть аргументы, чтобы заткнуть рот неуемной доминантке. – После твоего шикарного бегства он вряд ли обрадуется, хотя… – продолжает Адлер, не замечая зарождающийся в Шерлоке гнев – этой девице не позволено топтаться своими шпильками по их прошлому. – Джонни мальчик отходчивый. А с учетом того, как он на тебя смотрел, пожалуй, простит… Еще и сам каяться будет. А скажи, ту девочку, правда, ты убил? – ее глаза расширяются от восторга, она подается вперед и едва не целует его. – Поговаривали, тебя увезли от тюрьмы, семья заплатила большие деньги, чтобы прикрыть преступление. Что там было? Изнасилование? С Джонни поругались, и ты вспылил? – ее голос звенит от возбуждения, привлекая внимание.

Краем глаза Шерлок видит настороженное внимание Аманды, интерес женщин с почты. Избежать скандала и публичности не получается, и потому Шерлок перестает сдерживаться:

– Твоя любовница дала отставку, так ведь? – спокойно произносит он, чуть повышая голос, чтобы соседние столики его слышали. – Ты переусердствовала? Не рассчитала гнев, силу, не смогла сдержаться? Долго она провалялась в больнице после твоей сессии? Вижу, в суд подавать не стала, пожалела тебя. Но и прощать не собирается. Ты страдаешь, так ведь, Ирен? Это была любовь? Чем она разозлила тебя? Загляделась на другую? Ах, нет, флирт с мужчиной. Девочке захотелось традиционных отношений. С мужчиной тебе, конечно, не конкурировать. Да ты и сама все понимаешь. Поэтому и приехала сюда, да? Раны зализывать?.. – Шерлок еще не закончил, ему есть что добавить, но Адлер вскакивает, опрокидывая только что принесенный официанткой кофе себе на платье.

Шерлок усмехается – не стой на пути, не пытайся переиграть меня на моем же поле.

– Я это запомню, – шипит она, хватая плащ, – он за меня расплатится, – бросает растерянной официантке и вылетает из кафе, громко хлопнув дверью.

Шерлок удовлетворенно кивает:

– Заплачу, не волнуйтесь.

Официантка ретируется, а по наступившей вокруг тишине Шерлок понимает, что сейчас все смотрят на него. Он боится поднять взгляд, но знает, что должен это сделать. Усилием воли сохраняя спокойствие, он встречается, наконец, с растерянным и каким-то диким взглядом Джона. Они смотрят друг на друга целую вечность. Все вокруг замирает, исчезают звуки, запахи, остаются только они двое.

Шерлок смотрит на Джона, замечая все то, что не увидел при свете фонарей: первое серебро седины в светлых волосах, морщины, горькие складки в уголках губ, неровность кожи на щеке – след давнего ранения, почти незаметный, оттого до жути пугающий при мысли, что смерть дышала в затылок, несмываемый, въевшийся под кожу афганский загар, закушенные в каком-то ужасе губы, чтобы не сказать лишнего, не проколоться, сдержаться. Шерлок видит, как Джон старается быть невозмутимым, и как плохо ему это удается. А еще Шерлок видит в нем того самого шестнадцатилетнего мальчишку с наивным открытым взглядом синих глаз под пшеничными ресницами, удивленно вздернутые белесые брови и мягкие короткие пряди медовых волос. Шерлок чувствует через два столика его прежний запах, забитый запахом дождя и пота других людей, антисептиком и кофе – запах мятной пасты, яблочного шампуня и чистоты, хвойного леса и детства. Господи, Джон, даже повзрослев, остается прежним мальчишкой, с тем же упрямо вздернутым подбородком, бесстрашием и непонятной логикой поступков. Почему он донес на Шерлока тогда? Что заставило прийти в полицию и дать показания против него? Неужели он действительно поверил, что Шерлок мог убить эту девочку? Джон моргает, разрывая зрительный контакт, отворачивается, бормочет что-то своей спутнице, бросает на столешницу смятую купюру и стремительно выходит из кафе. Аманда недоуменно качает головой, глядя ему вслед, в помещении восстанавливается привычный обеденный гул, люди отмирают, возвращаясь к своим заказам. Шерлоку очень хочется вскочить и помчаться следом за Джоном, схватить его за воротник куртки, потрясти и спросить, почему, за что, как же так, но он продолжает сидеть, таращась в тарелку с лазаньей, и ровным счетом ничего не предпринимает. Встреча не приносит ни успокоения, ни ясности, ни просветления, на которые он так надеялся, когда собирался сюда. Вот они встретились, посмотрели в глаза друг другу, и прежний ураган чувств, подпитанный подростковыми гормонами, налетел, сбивая с ног и лишая воли. В душе не остается ни обиды, ни злости – только тоска, отчаяние и любовь. Господи, он так жалок, но хотя бы может сказать это самому себе – он по-прежнему тяжело и до дрожи в коленках любит Джона Ватсона. Он скучает по нему, он хочет его, он не может без него. Наваждение, проклятое наваждение. Что чувствует по отношению к нему Джон как и прежде остается загадкой, которую хочется разгадать. По крайней мере, он уверен в одном – Джон узнал, не забыл, верил в него тогда, когда другие перестали. Что творится в его голове? Внезапно Шерлок понимает, что может попробовать туда заглянуть. У него есть способ, не очень порядочный, можно сказать аморальный, но единственный. А когда Шерлока останавливали правила приличия? С решимостью он поднимает голову, чтобы осознать – кафе давно опустело, он сидит за своим столиком перед холодной лазаньей, глядя застывшим взглядом прямо перед собой. Официантка и Анджело с опаской поглядывают на него из-за барной стойки. Он кажется им противопехотной миной, к которой страшно подойти. Усмехнувшись, Шерлок достает из кармана деньги, оставляя щедрые чаевые, и стремительно выходит в усилившийся дождь. Путь его лежит на их с Джоном старое место, на поляну в лесу, и дальше, через заросли засохшей ежевики и небольшое болотце, к поврежденному грозой дереву, где в дупле, в жестяной коробке, завернутой в целлофан, когда-то лежал дневник Джона Ватсона. А что есть дневник, если не запись мыслей. Мыслей из головы Джона Ватсона, которые так интересуют Шерлока. Нет гарантии, что Джон до сих пор хранит там свои дневники, и вообще, что он не ликвидировал старый тайник, но это хоть какая-то попытка разобраться в том, что произошло тогда. Поэтому Шерлок идет туда, к поврежденному дереву, засунув руки в карманы и подняв воротник пальто, не замечая луж под ногами и воды в потяжелевших кудрях, стекающей по шее за воротник рубашки.

На поляне ничего не изменилось. Похоже, Джон гуляет с Рэдбертом хоть и в лесу, но не здесь. Нет следов, ветки не сломаны, трава не примята. Продравшись сквозь колючие заросли и едва не утопив ботинок в болоте, Шерлок, оскальзываясь итальянской обувью по мокрому стволу, забирается до разлома, достает жестяную коробку (господи, неужели и вправду жива?) и садится на ствол, упираясь ногами в широкую почти горизонтальную поверхности ветку. Он осторожно раскладывает на коленях сокровища Джона, задумчиво баюкая в руках шоколадное сердечко и гадая, почему не съел, ведь шоколад дорогой, а Джон его в детстве безумно любил, достает с самого дна клеенчатую тетрадку и складывает все обратно. Коробку он запихивает за пазуху, не беспокоясь о прилипшей от коры дерева грязи, тут же остающейся на рубашке, и осторожно открывает дневник, надежно прикрытый от вновь начавшегося дождя широкими ветками дуба, угрожающе нависающими над ним. Шерлок не хочет оставлять следов, поэтому следит тщательно за тем, чтобы дождь не попадал на страницы, желтые и чуть отсыревшие, пахнущие плесенью и мятной жвачкой. Первые несколько страниц заполнены крупным неустоявшимся почерком. Буквы прыгают, вылезая за строчки, наезжая друг на друга или далеко отступая, словно стесняясь стоять рядом. Джону десять лет.

Решил вести дневник. Папа сказал, это дисциплинирует. Мама купила тетрадку. Гарри дразнила ботаником. Намазал ей стул пастой. Нажаловалась. Двадцать отжиманий. Попросил собаку на день рождения. Пообещали книжку.

Ходил с Биллом на рыбалку. Поймали тритонов. Посадил в банку. Наутро сдохли. Не плакал. Честно. Мама приготовила блинчики. Гарри целовалась с Нэнси на заднем дворе. Разве так можно? Я же с Биллом не целуюсь. Пожалуй, не буду спрашивать у мамы.

Через неделю в школу. Умер мистер Кроули. Мама заставила смотреть на него. В гробу должно быть тесно. Ему забыли надеть очки. Как он без них будет? Залез в окно. Никто меня не заметил. Очки лежали в кухне на столе. Успел. Положил ему в гроб. Жалко. Он давал почитать Стивенсона. Мама записала в хор. Гарри смеется.

Просил собаку у папы. Обещал выдрессировать на сторожевую. Папа сказал, маме нельзя волноваться. А причем тут собака? Это же друг. У Билла есть собака. Гарри сказала, что я еще маленький. Пообещал рассказать, как она целовалась с Нэнси. Уши надрала, дылда. Намазал стул пастой.

В школе все то же. Мой букет был самый жалкий. Билл подарил мисс Легинстон розы. Гарри сказала, розы нам не по карману. У мамы дорогие лекарства. Помогал папе в мастерской. Мистер Бингли подарил водяной пистолет.

Ненавижу хор. Билл записался в команду по регби. Хочу собаку.

Ненавижу хор.

Ненавижу хор.

Меня выгнали. Сказали, сорвал репетицию. Я всего лишь старался петь, как Мелинда. Мелинде можно, а мне почему нет? Несправедливо. Записался в команду по регби. Ходили с Билли в лес. Нашли медвежью берлогу. Без медведя. Завтра придем с Бакстером. Мистер Мюррей водил его на притравки. Он должен взять след. Возьму у мамы нож. Вдруг найдем медведя.

Наказали. Заблудились с Биллом в лесу. Искали всем городом, вызвали спасателей из Ноттингема, нашли ночью. Маме было плохо. Папа запретил дружить с Биллом. Ему тоже запретили. Со мной. Мы поклялись дружить до гроба. Уйду в разбойники, буду как Робин Гуд. Заведу собаку. Научусь стрелять из лука.

Устроили с пацанами турнир лучников. МакКинли взял второе место. Я первое. Подрались. Он сказал, что я сжульничал. Билл промолчал, предатель. Не разговариваю с ним. Разрываю клятву. Уйду в разбойники без него.

Начались дожди. Сижу дома. Гарри целовалась с Ниной в теплице за школой. Что с ней не так? Спросил у миссис Хадсон. Напоила чаем с эклерами, сказала, что это теперь нормально. Папа водил нас с Гарри в кино. Круто! Хочу быть дельфинологом. Мама сказала, нет такой профессии. Опять попросил собаку.

Отец Билла купил видеомагнитофон. Тайком смотрели ужастик. Чуть не уписался. Больше не хочу. Сплю со светом. Вызвали отца в школу. За разбитое окно. Спасибо, из команды не выгнали. Скоро день рождения. Спорю, подарят велосипед. Хочу собаку!

Читал «Приключения Гулливера». Хочу быть врачом и объездить весь мир. Папа хочет, чтоб я был солдатом. Гарри припомнила дельфинов. А где они тут возьмутся? Даже в Лондоне, наверное, нет. Она опять целовалась с Беллой. Третий раз. Дура! Намазал стул пастой. Она мне подложила под матрас кнопки.

Мне подарили собаку! Рэдберт! Идеальное имя! У меня есть собака!!!

Шерлок глупо улыбается, разбирая детские каракули. Джон был славным ребенком. Хотел бы он видеть его в хоре. Шерлок листает страницы дневника. Джону тринадцать лет. Прежде чем читать дальше, Шерлок закуривает сигарету, чтобы успокоиться и набраться смелости.

Билл помешался на вампирах. Покупает в книжной лавке выпуски библиотеки ужасов. Надо же быть таким идиотом, чтобы верить в вампиров. Позвал меня вчера на кладбище. Там есть склеп, и он подозревал, что это логово вампиров. Настругал осиновых колов. Все же он мой друг, я не смог его бросить. Родителям сказал, что пошел гулять с Рэдбертом. Гарри, по-моему, поняла, что я вру. Пусть только попробует заложить, всем расскажу, чем она занималась с Зои Мюллер на сеновале. Фу, противно! На кладбище случилась катастрофа. Билл провалился в яму, вырытую под могилу миссис Финч, и сломал ногу. Мне пришлось искать веревки, чтобы его вытащить. В сторожке смотрителя никого не оказалось. Пока бродил между могил, наткнулся на склеп, про который говорил Билл. Дверь была открыта, я заглянул туда, а там кто-то шевелится и свеча горит. Рэдберт стал лаять, а я здорово испугался. Тот, из склепа, вдруг стал подниматься, а потом пошел ко мне. Я в вампиров не верю, но тут, если честно, решил, что сейчас у меня всю кровь выпьют. Мы с Рэдбертом побежали, я запнулся о надгробие и упал, стукнувшись головой. Отключился. Когда пришел в себя, оказалось, что в склепе поселился бродяга. Он привел меня в чувства, помог найти веревки, вытащить Билла, который голос сорвал, пока звал на помощь (решил, что я его бросил), и мы вдвоем его довели до мистера Мюллера, который наложил ему гипс. Этот бродяга оказался хорошим парнем, студентом из Лондона, путешествующим автостопом. Он задержался у нас из-за непогоды. Я пригласил его в гости, и папа разрешил ему у нас остановиться. Джек классный!

Сердце Шерлока заходится от дикой ревности, понимая, что, возможно, этот самый Джек – первое серьезное увлечение тринадцатилетнего Джона, о котором он счел нужным написать. Чертов Джек! Шерлок яростно пролистывает несколько страниц описания пребывания Джека в доме Ватсонов. Все невинно и мило. Джон показывает Джеку Милтон-Корк, Джек рассказывает Джону о Лондоне и местах, где побывал. Родители Джона в восторге от парня. О, они даже адресами обменялись (в Лондоне Джек живет в университетском общежитии). Его провожают всей семьей, когда приходит время Джеку двигаться дальше, и даже несносной Гарри жалко его отпускать. Еще на нескольких страницах Джон рассказывает о письмах и открытках, которые присылает Джек, путешествуя по Британии, а затем Джек замолкает. Джон переживает, смотрит сводки о пропавших людях, пишет на адрес общежития. Потом почти месяц не пишет в дневник ничего, и короткая надпись, сделанная черной пастой.

Нашел у папы в столе справку из Ноттингемского полицейского управления о том, что Джейкоб Патрик Стивенс был найден мертвым в графстве Дербишир близ замка Коднор. Джек.

После этой надписи Джон долго ничего не пишет, и Шерлок чувствует неясную вину перед ним. Возобновляет дневник Джон с приезда новых соседей. Джону четырнадцать. Очередная недокуренная сигарета летит в мокрую грязь внизу.

Дом мистера Кроули наконец-то купили. Мама рассказывала, что новые хозяева – отставной полковник с дочерью. Вчера отец ходил познакомиться, сказал, мистер Морстен весьма своеобразный, хоть и замкнутый человек. Его дочка моего возраста. Мы могли бы подружиться. Зачем, если у меня есть Билл?

Вчера видел полковника. Высокий и сухой, как палка мистера Брюмена. Он с дочерью ходил в церковь и долго разговаривал с пастором Хупером. Девчонка не красивая. Еще и в брекетах. У Билла тоже брекеты, но ему идет. Она стояла рядом с отцом и смотрела в пол. Странная.

О, мы сидели с ней за одной партой на английском. За весь урок она не произнесла ни слова, даже не ответила на вопрос мисс Лейки. Я ей попытался подсказать, но она шарахнулась от меня, как черт от ладана, говорю же, странная.

Мэри.

На этой надписи Шерлок замирает. Она сделана, так же как и надпись о Джеке черной пастой, но содержит только имя. Дальше Джон рассказывает о всяких школьных и семейных делах, о ссорах и примирениях с Биллом Мюрреем, об интрижках сестры, о болезни Рэдберта, о булочках миссис Хадсон, и все это периодически перемежается именем Мэри черной пастой. Шерлок настораживается, не в силах пока разгадать загадку убитой девочки. Слишком мало вводных данных. Чем ближе момент его с Джоном встречи, тем лучше тот пишет в дневнике. Его слог становится более плавным, рассказы интересными. Шерлока посещает мысль о том, что если бы они с Джоном жили вместе и вместе вели расследования, возможно, Джон записывал бы их самые интересные дела в блоге, и блог пользовался бы огромной популярностью в отличие от его «Науки дедукции». Определенно, у Джона есть свой стиль и даже некоторый талант. Наконец-то Шерлок добирается до встречи в саду Холмсов. Сигаретный дым дерет горло, но без него Шерлок уже не справляется. Он роняет пепел на мокрое пальто, неверным движением пальцев отбрасывая сигарету, и читает жадно, не замечая пробравшейся под пропитавшееся дождем пальто сырости и холода, окоченевших пальцев ног и крупной дрожи, сотрясающей худое тело.

Идиот Билл решил, что новые жильцы дома Морганов – вампиры. Аргументы, конечно, железные: приехали на закате, вытаскивали из грузовой машины гробы, все как на подбор бледные и не дышат. Конечно, было идиотизмом пойти у него на поводу и отправиться в этот дом. Но я повелся на слабо, как мальчишка. Пришлось лезть через калитку – мы с пацанами так туда попадали, когда иногда играли в саду, пока дом не купили. Я хотел всего лишь заглянуть в окна, увидеть обычных людей и высмеять Билла с его дикими фантазиями. Однако почему-то мне стало жутко. Пустой сад, тишина, почти могильная, ветер, казалось, за спиной кто-то стоит и сверлит меня взглядом. Я боролся со своими страхами до последнего, пока не услышал голос. Сердце чуть из груди не выпрыгнуло, так я испугался. А когда обернулся и увидел его, то почти поверил Биллу. Парень был худой, бледный, почти мраморный, глаза едва не светились, казалось, он даже не дышал. А потом он улыбнулся, и стал похож на человека. Все оказалось просто до безобразия. Не гробы, а книги в ящиках они привезли с собой. Нормальный парень, жаль, я не спросил его имени. Зато он рассказал про меня все, будто мы были знакомы с рождения. Невероятно, как у него получилось по разным мелочам восстановить мою биографию и весь мой день. Гениально. Здорово, если бы он попал в наш класс. Уверен, мы бы с ним поладили. А Билл – трусливая скотина, сбежал, бросив меня одного.

Он, и правда, попал в наш класс. Мы даже сидели вместе на факультативе по биологии. Его имя Шерлок. Шерлок Холмс. Как он сделал нашего биолога, это надо было видеть. Тот словно проглотил свою указку, так лицо вытянулось. А потом дубина МакКинли решил поиграть со своими ребятами в Грязного Гарри, ну а я не смог остаться в стороне. Ненавижу, когда нападают скопом на одного. А Билл опять трусливо сбежал. Так друзья не поступают. Впрочем, драка с МакКинли получилась знатная. Мы с Шерлоком прогуляли английскую литературу, зато прекрасно провели время. С ним интересно, он завораживает тем, как знает все обо всех. Забыл про инцидент в столовой написать. Конечно, МакКинли не успокоился и испортил нам обед. Шерлок отреагировал весьма спокойно, а я разозлился. Если бы не он, опять ввязался в драку и точно попал бы к директору. Тот вызвал бы маму, а ей нельзя волноваться. Спасибо Шерлоку, что удержал от этой ненужной свары, тем более, МакКинли все равно свое не упустил после уроков, подкараулив нас со своей кодлой. Хорошо, что Шерлок успел сходить домой за пистолетом отца, мы уделали МакКинли парой выстрелов. Правда, пришлось спасаться бегством, но это уже второстепенно. Зато я показал Шерлоку свою поляну, а еще тайник. Он обещал натаскать туда патронов и дать мне пострелять. Жаль, отец не привез с войны пистолет. Может быть я сам, когда вырасту, попаду на войну, и уж тогда настреляюсь вволю. Странно, что отец не любит вспоминать об этом. Мужчина должен пройти испытание любовью, войной и предательством, это я где-то вычитал. Обязательно пойду служить.

Шерлок с удивлением и особенным трепетом читает бесхитростный рассказ Джона об их первой неделе знакомства. Небольшие зарисовки встреч, разговоров, смешных случаев из школьной жизни, перемежающиеся упоминанием семейных дел и проделок Рэдберта. Вся жизнь Джона в шестнадцать лет, какая она есть. Вот только периодически появляющееся имя Мэри черной пастой пугает. Следующая надпись пробуждает в Шерлоке почти забытое воспоминание.

Вот так история случилась в воскресенье. Мы с Шерлоком специально не договаривались, но мне захотелось его увидеть. Вместе с Рэдбертом дошли до его дома и крутились около калитки, пока он не увидел нас. Если честно, звонить бы я не стал в дверь, постеснялся бы. Решили пойти пострелять из пистолета. Шерлок сказал, что принес довольно много патронов, но, к сожалению, не сложилось. Наша поляна оказалась занята придурками старшеклассниками. Бакли, Сойер, Уилкс и О’Грин, Адлер и Жанин. А еще они притащили с собой Молли. Шерлок сказал, что она пришла добровольно, даже привел доказательства, но я не поверил. Просто я знаю Молли, она хорошая и скромная. Хотя… кто его знает, может наш священник в обычной жизни тот еще тиран, и бедняжке Молли хоть какая-то радость вырваться из склепа. Конечно, я не скажу, что видел их, но они мне ужасно не нравятся. Особенно Тревор. Как он на Шерлока смотрел? У меня мурашки по спине забегали табунами. Я бы убил за такой взгляд, жаль Шерлок не дал. Ну, пусть только попробует сунуться. Жаль, конечно, что со стрельбой не получилось. Зато воскресенье не прошло даром, мы с Шерлоком все же встретились. А я уж и не надеялся.

Шерлок глупо улыбается, вспоминая эту стычку. Вдвоем против целой банды старшеклассников – да они с Джоном были настоящие психи. А Адлер уже тогда доставала Шерлока внезапно вспыхнувшим интересом. Джон ее на дух не переносил. Следующее воспоминание заставляет Шерлока покраснеть – неприятно столкнуться с доказательством собственной глупости. Спасибо, миссис Хадсон не злопамятна. В конце концов, он рассчитался с ней, помог с оформлением развода. Появление имени Мэри опять вводит его в ступор. Откуда ее так много? Ведь они с Джоном почти не расставались, почему же он ничего не знал о ней? О том, что она столь важна для друга?

После экскурсии по Милтон-Корк Шерлок пропал. Если честно, я начал волноваться, даже домой к нему пошел. Хоть бы предупредил, дылда гениальная. Пусть только еще раз попробует пропасть без предупреждения, ни за что не прощу. В общем, оказалось, что он устроил расследование. Дернул же меня черт вспомнить про сбежавшего мужа крестной. Шерлок около ее дома целое лежбище устроил, заподозрив ее в убийстве этого негодяя. Может и следовало бы, мистер Хадсон был тем еще мерзавцем, но, к сожалению, никто его не убивал, он сам сбежал с любовницей. Это я конечно знал, случайно подслушав разговор родителей. А миссис Хадсон подтвердила, когда Шерлок перекопал всю ее грядку с элитными тюльпанами в поисках запрятанного трупа. Он был так убедителен, что я и сам поверил. Зато мы отлично попили чай, и я наелся эклеров, да так, что потом живот болел. Все-таки прикольно мы расследовали дело миссис Хадсон, а Шерлок, несмотря на провал, был как всегда великолепен.

И снова имя Мэри черной пастой, подряд несколько раз. Шерлок морщится, подозревая, что это какой-то странный код, но абстрагироваться от вылезающей из окна спальни Джона девчонки не может. Какой к черту код? Маленькая назойливая шлюха с брекетами. Шерлок скрипит зубами от злобы и ревности. Господи, он же избавился от этих глупых чувств, давно избавился, так откуда они так стремительно воскресают в нем? Это все Джон виноват, его ночной кошмар, его детская любовь, первая и, похоже, единственная. Не забыть, не отвязаться – проклятое наваждение.

И опять он пропал на несколько дней, только на сей раз я уже был подготовлен, понял, что он влез в эту историю с майором Шолто, которую подсунула крестная. Конечно, без Шерлока было скучно. Нет, всегда можно было с Биллом потусить, как раньше, только с ним уже было не интересно. Шерлок словно открыл для меня новый мир, где все предметы и люди стали выглядеть немного иначе. У него такое своеобразное мышление, он сам по себе быстрый, непредсказуемый, ураганный. Как я жил без него? Как буду жить, когда он уедет? А то, что он однажды уедет отсюда, ясно как дважды два. Милтон-Корк не его уровень. Да и видно же, как он скучает по Лондону. Ну, по крайней мере, об отъезде еще не заикался, значит, пока и горевать нечего. Отвлекся. В общем, он объявился в школе. Пристал на перемене, чтобы я рассказал все, что знаю про близнецов Шолто. А что я про них знаю? Фактически ничего. Зато, я как бы мимоходом спросил, придет ли он поболеть за меня завтра на матч. Предсказуемо, он ответил нет. Даже не задумался. Конечно, я и не рассчитывал. Кто я ему? Так, школьный приятель, уедет и забудет. Мы слишком разные, он – гений, а я – середнячок. Дай бог, чтоб в колледж поступил, как хочу. Короче, я и не рассчитывал на иной ответ, но был разочарован. Гарри регби не любит. Маме нельзя волноваться, отец занят в мастерской. Болеть за меня будет только Билл. Надеюсь, мы все же выиграем. Говорят, в Алвертоне довольно слабенькая команда, мы с ними еще не встречались.

Шерлок долго не решается читать дальше, рука автоматически тянется закурить, но пачка пуста. Шерлок чертыхается, возвращаясь в прошлое. Он помнит, как не собирался на матч по регби, и лишь слова майора Шолто подтолкнули к пониманию того, что Джону, возможно, важно его присутствие. Получается, действительно было важно. Получается, он правильно сделал, когда пришел его поддержать. Шерлок кусает губы, запоздало пугаясь того, что мог и не прийти, если б не подслушанный разговор. И возможно, тогда все между ними сложилось бы иначе. К лучшему или худшему, неизвестно. Читая дальше, он старательно игнорирует имя Мэри, потому что знает, может сорваться и натворить непоправимого. Его самоконтроль, взлелеянный годами одиночества и аскезы, дает течь.

Все-таки Шерлок пришел. Я даже не надеялся. Не знал. Просто во время игры вдруг прилив сил почувствовал. Мы тогда проигрывали, и неожиданно, словно крылья за спиной. Я летал по полю, как будто напился волшебного эликсира, не понимая, что случилось. Посмотреть на трибуны некогда было, да и не ждал я там никого. Потом тренер меня отправил отдохнуть из-за небольшой травмы, и я все еще не знал, что он пришел, пока пил воду, пока док осматривал мою ногу, пока тренер что-то говорил. Я следил за игрой, и это ощущение крыльев за спиной не проходило, тренер даже пошутил, уж не под допингом ли я. Потом меня отправили на поле. Я ждал разрешения вступить в игру, когда увидел его совсем близко. Он не замечал меня, всматривался в игроков, наверное, думал, что я где-то там. А меня словно счастьем окатило от понимания, что пришел, что помнит, что волнуется. Наверное, я расчувствовался как сопливая девчонка, но это же Шерлок, гениальный Шерлок, которому люди не нужны. Люди не нужны, а я нужен, потому что он пришел за меня поболеть. Что я мог ему сказать, кроме «спасибо»… Глупо, наверное. Конечно, мы выиграли. Наверное, это была моя лучшая игра. Потом было море восторга, крики, ликование. Все нас поздравляли, качали на руках, заставляли фотографироваться. Тренер что-то втирал про гордость школы, а я мечтал только о том, чтобы поскорее улизнуть к Шерлоку. Я точно знал, что он меня ждет, там, на трибунах, хотя времени прошло довольно много. И когда я вырвался наконец из школы, на самом деле нашел его там. Замерзшего, с красным носом и ледяными руками. Я отдал ему свою шапку, и он смотрелся в ней довольно мило. Ладно, не мило, смешно. Только пусть он этого не узнает. Мы дошли до его дома, я строго-настрого велел ему выпить горячего чаю с медом, а сам побежал домой. Это был самый счастливый день в моей жизни.

Шерлок поднимает взгляд в небо, но видит только переплетенные над головой ветви дуба. В глазах жжет, сердце ноет, а мысли навязчиво крутятся вокруг Джона. Очень хочется курить. Шерлок уже даже не винит его в предательстве, наверняка, то, что он сделал, было для чего-то нужно. Не может Джон, тот шестнадцатилетний мальчишка, написавший эти строки, быть плохим. Слишком он смел, честен, бескорыстен и прост в своих принципах и приоритетах. Что за чертова загадка, этот донос. Не нужно было Шерлоку тогда уезжать. Он должен был остаться и все понять, спросить, поговорить, да даже попрощаться. Только сейчас Шерлок понимает, что уехал, не сказав Джону ни слова. А ведь тот просил не делать так больше никогда, иначе не простит. Шерлок уехал на семнадцать лет без предупреждения. И не важно, что у него были причины, для Джона они ничего не значат. Черт, как все сложно. А было просто – Джон его предал, он уехал, и все. Не нужно было уезжать, не нужно было возвращаться. Шерлок трясет головой, пытаясь сбросить назойливые мысли. Он просто хочет разобраться. Ему нужно понимание, разве это так много? Как же не хватает сигарет. Шерлок читает дальше.