Текст книги "Тварный град (СИ)"

Автор книги: Gusarova

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)

И Полина рассудила, что тренировка у Дины подождёт до понедельника.

¹ – строчка из песни «Утро Полины» группы «Nautilus Pompilius».

10. Зал

– Юр, а, Юр?

– Что? – Юрец отозвался, не отвлекаясь от дороги. Полина вздохнула и решилась на подкат:

– Давай заведём агаму?

– Нет.

Ничего нового. Сколько Полина ни просила насчёт Перчика, Юра оставался несгибаем.

– Ну послушай. Он тебя не стеснит. Он не кричит, не пахнет.

С каждым словом Юра мрачнел всё сильнее. На заднем сиденье «банки колы» качались их с Полиной спортивные сумки.

– Ему всего-то надо немного сверчка и салатика…

– Плюс дохрена ламп! На одних киловаттах разоримся! И сверчки твои… Отлично придумано! Вечером они будут нам петь, а днём пойдут на съедение дракону.

– Ну Юр. – Полина накрутила провод от зарядки на палец. – Я буду платить за электричество. И можно не сверчками кормить, можно тараканами. Они молчат.

Тут Юрец нервными круговыми движениями потёр голову, словно умывался одной рукой. Иронично хмыкнул:

– Тараканов, прости, мне своих хватает. Еле держу, чтоб из дырявой башки не убежали! А твоих и подавно!

– Мне по субботам будет не одиноко.

Муж глянул на неё так свирепо, что Полина сникла и издала грустное пыхтение. Но ненадолго.

– Юр, ну, тогда, может, змейку?

Юрец резко дал по газам, еле обогнул выезжавшую на дорогу машину и чертыхнулся.

– Змейку? Ха. Давай. Только ты учти, что придётся покупать два террариума. Один простой, один понадежнее, чтоб замков было побольше!

– Зачем второй-то? – зажглась надеждой Полина. – Змейке на вырост?

– Нет, – отрезал муж. – Мне. Для меня. Жить там буду. И вообще! Если у тебя много энергии, занялась бы чем-нибудь потолковее. Музыку свою возобнови! Хочешь, гобой транспортной компанией из Балки доставим?

Тут уже Полина выпятила губу и наотрез отказалась. С того памятного Хэллоуина она будто перелистнула страницу в новую жизнь, где гобою места не нашлось. Он остался в Балясне. Вместе с Полининым взрослением и неудачами.

– Да почему? – завёл свою любимую шарманку Юра. Их невыполнимые просьбы друг другу как правило шли одна за другой. – А, Половин? Попробуешь поступить в консерваторию в Невике. У тебя ж талант, я слышал, я помню! А то тухнешь в этом гадюшнике. Ну какое будущее тебя ждёт со змеями? Продавец кошмаров!

– А я живу сегодняшним днём, – она скрестила руки на груди, решив не огорчать его даже тем, что перед консерваторией приходится заканчивать училище.

– Ну ладно консерваторию, – отмёл Юрец. – Хоть бы играть начала опять. Просто играть! Мне, например.

– Нет ящерицы – нет игры!

– Тьфу!

Они спорили до приезда в спортклуб, а в холле разошлись каждый в свою раздевалку. Юра отправился на единоборства, Полина – на функциональную тренировку у Дины.

Вдоволь побеситься и согнать семь потов, бросая об стену тяжёлый мяч, раскачивая канатные тросы, бегая и отжимаясь под бодрую музыку – чем не выпуск пара и обид! Полина вспоминала, как в школе пропускала физкультуру из-за частых простуд. Видимо, жизнь таким образом заставляла её отрабатывать – Дина говорила, что с дыхалкой Полины хорошо бы приобщиться к триатлону. Но увязать в спорте, как раньше в музыке, не было желания.

Отработав четыре круга упражнений и ощущая под конец праведную дрожь в ногах, Полина с удовольствием тянулась на мате, и тут вспомнила про одно дело, которое хотела прояснить у Дины.

Ошейник.

Она дождалась, когда группа разойдётся из зала, и окликнула Дину. Та с обычным участием тренера подошла к ученице.

– Дин, – глядя в широко открытые карие глаза, собралась с мыслями Полина. – Как дела? Нашла корм для собаки?

– Да, порядок! Как ты и подсказала, у метро! – Дина захлопала ресницами.

– А… И как собака? – Вопрос звучал глуповато, но по-другому его поставить Полина забоялась.

– Отлично!

– Ой, ну я рада, – отстала Полина.

«Баба с возу, кобыле легче! – свалилась тяжесть с души. – Значит, её собака дома и не потерялась. А то, что было… Ерунда какая-то! Чертовщина и нервяки».

Она помылась и спустилась с третьего этажа клуба вниз, к Юрцу. Обычно по вечерам муж собирался на первом этаже в небольшом отдельном зальчике с братом и друзьями, чтобы побороться и побоксировать. Вот и сейчас они с Борей и Герой увлечённо молотили груши. Полина встала неподалёку, попивая аминокислоты – тоже по совету Юры – и наблюдала за тренировкой.

Полина мало понимала в боксе, но и непосвященному было ясно, что Юрец отлично дрался. Его удары прицельно сыпались на грушу, а та болталась и отлетала. Дробь попаданий напоминала выстрелы. Полина то и дело смаргивала, пугаясь. Грустноглазый веснушчатый Гера то и дело тёр взмокшую голову – кажется, после груш его ожидал спарринг с Юрцом, и он уже начал психовать. Борец изредка получал указания от брата, как лучше бить, и смотрел ему в рот. Полина знала, что после смерти матери Юра стал для Бори опекуном и учителем. Тот ведь перенёс потерю совсем маленьким…

Потом они-таки встали с Герхардом в спарринг. Муж мельком увидел у угла зала Полину и одарил её горячим взглядом. Озорно подмигнул и побил себя по чёрному шлему перчатками. Гера Шарнхорст, его друг, такой же рослый и по виду более крепкий, покрутил шеей, разминая мускулы, встал в стойку и бодро запрыгал. Юра последовал его примеру. Боря отошёл к Полине, стянул шлем и бросил ей:

– Спорим на «Рафаэлло», Юрец Геру за три минуты устряпает?

Полина чуть кивнула уголками губ. Можно было бы поспорить, если бы оставался хоть какой-то шанс. Но Юрец не дал его лучшему другу в поединке. Он теснил Геру за маты, напористо и ожесточённо, и, даже умело подныривая, тот не мог достаточно уклониться от шквала сыпавшихся на него ударов. В конце концов одна точно всаженная перчатка опрокинула противника и заставила перекатиться по мату. Юра торжествующе запрыгал и помог Герхарду подняться.

Полина захлопала в ладоши. Ей не нравилось насилие, но… Было в муже что-то, за что им точно стоило гордиться.

11. Предложение

Вторник в «Экзотерике» ознаменовался тем, что Иринка попросила поменяться сменами. Ей срочно нужен был четверг, и она умоляла Полину забрать его, а вместо – отдать субботу.

– Тебе же наверняка хочется побыть с мужем на выходных? Соглашайся! А то я никогда зубы не починю!

И Полине бы сказать, что суббота ей ни в хвост, ни в гриву не упёрлась, но не хотелось посвящать коллегу в свои семейные неурядицы.

Она согласилась. Отработала три дня, как миленькая, а в пятницу решила поговорить с Юрой вечером и упросить остаться с ней. Или напроситься с ним. Жена она ему или кто? Решение заставило Полину нервничать, и чтобы сбросить напряжение, она отправилась колесить по городу, благо погода наладилась.

«Что сложного в том, чтобы провести выходные вместе? – думала Полина, вертя педали. – Если я ему дорога. Если мы – семья. Нужно быть настойчивой. Он же умеет быть настойчивым?»

…Юра сделал ей предложение сразу после первой совместной ночи. Вернее, попросил Полину познакомить его с родителями. И, сделав вид, что впервые у них дома, припёр большой вкусный торт. Полина немного остерегалась такого рвения, но это она ещё не знала основной цели визита. Папа встретил Юру бдительно, но дружелюбно. Поправил очки, протянул руку с порога. Мама жалась чуть поодаль.

– Андрей Васильевич, Екатерина Дмитриевна, очень приятно, Юрий. Очень, очень приятно! – Он держался на адеквате, и Полина уже перестала подозревать неладное, но не тут-то было.

Когда все расшаркались и разлили чай по чашкам, Юра взял, да и брякнул абсолютно серьёзным тоном:

– Андрей Васильевич, я прошу руки вашей дочери.

Полина с мамой синхронно ойкнули. Папа смутился, поперхнулся чаем и покраснел так, что слился цветом со своими извечными веснушками.

– Кхм, молодой человек, вы уверены в своём решении?

– Более чем!

– А… Что об этом думает Полина? – папа загнанно уставился на дочь. В его светло-зелёных, точно, как у неё, глазах-виноградинах стоял немой вопрос, который она сразу угадала:

«А как же Максим?»

И жажда мести возобладала в ней над здравым смыслом. Полина взяла Юру за руку, заставив томно задышать.

– Я согласна!

Папа опять поправил очки. Это был обычный жест его нервозности.

– И… Сколько же вы… Вместе? Поля? Ты нам с мамой не говорила про Юрия!

Мама только кивала, широко глядя и прижимая кулачки ко рту.

– Неважно. – Юрец отрубил со всей решительностью. – Я жалею, что не сделал ей предложение при знакомстве. Целую неделю потерял!

Мама ахнула и попыталась что-то возразить, но папа, почти скопировав Полинин жест, положил ладонь на её руку.

– Можно подумать, я за тобой дольше ухаживал!

– Солнышко, год ухаживал! – напомнила мама.

– И? Год потерял! В наше время молодежь более решительная, что радует. Юрий, пройдём со мной. Надо потолковать по-мужски.

Папа увел Юрца к себе в кабинет и там порядка часа допытывался кто он и откуда, пока Полина с мамой сидели тихонями у дверей. Но когда мужчины, наконец, вышли, оба взмокшие от дискуссии, папа сказал:

– Катя, мы договорились. Я в нём уверен. Отдадим Полинку. Это сокровище. Лучше она всё равно не найдёт.

И через месяц Полина с Юрой расписались в Балясне. Тихо, при минимуме гостей, как просила родня Юры, без официоза и разгула. Считай, и свадьбы-то толком не было, одна формальность. Поход в ЗАГС при свидетелях. Полине было и грустно, и радостно. Свою с Максом свадьбу она представляла пышной и широкой, на несколько дней, с медовым месяцем, венчанием в Люжане и малышками, кидающими цветочные лепестки ей на фату. А по итогу от Юры явилось несколько разновозрастных мужиков в деловых костюмах, среди которых, разумеется, были его отец, брат и вездесущие Герхард с Эриком. И там же из поздравительных речей она узнала про Юрину маму.

Странное чувство зародилось в ней – что это замужество принесёт ей проблем, а не избавления от них, и заставит пролить немало слёз. Особенно, когда Юра сказал, что забирает её с собой в Невгород. Но папа настаивал:

– Поживи самостоятельно, не понравится, разведёшься. Ты у нас поздняя, мы с мамой старые, – что было сущей правдой, – и надо радоваться, что ты нашла себе надёжную опору. Береги Юру.

Полина и берегла, а вот Юра… Даже фотографии со свадьбы и вообще с ним выкладывать запретил. Мол, Дегтярный, такая работа, не стоит.

И что, Дегтярный? Как будто Полины в его жизни не появилось! Как будто она… Пустое место!

Надоело!

… – Смотри, куда едешь!!!

Полина вывернула руль и вписалась в красный гранитный парапет, больно чиркнув коленкой. Вторая велосипедистка в решетчатом шлеме и синих лосинах завалилась вместе с колёсами на ступеньки, ведущие к воде напротив как раз Дегтярного интитута. Статный жемчужного окраса институт взирал на них с насмешкой. Как сама жизнь.

– Это ты на дорогу смотри! – Полина огрызнулась и побежала поднимать недотёпу.

– Стоп, стоп, я сама! Уй! Ай! – Велосипедистка выпуталась из рамы, подняла навороченный велик и захромала. Подёргала ногой, где была, как и у Полины, заметна небольшая ссадина. – Ура! Повезло! Не поцарапала!

Это она радовалась тому, что велик упал на неё и остался цел.

– А ты что зеваешь!

– Сама ты зеваешь! Я просто катаюсь! – возмутилась Полина.

– Катается она! Поглядите-ка! А я, между прочим, к соревам готовлюсь! – Незнакомка возмущённо упёрла руки в мускулистые боки. Пригляделась и присела, а потом подпрыгнула. – Постой, рыжая! Я тебя видела! В парке!

– Что? Где?

Тут Полине удалось рассмотреть девчонку получше. Едва ли старше неё самой. Белые пушистые волосы, выбившиеся из-под шлема, сильные ляжки атлета. Кареглазая и, чёрт возьми, похожая на Дину Бамбину, даже широко открытым, беспокойным ртом!

– В парке! В Катаринингофском! – Она стальной хваткой схватила Полинино запястье и почти перешла на лай. – Слушай, ты ничего не находила? Скажи, что да! А то меня сестра убьёт!

И тут Полина похолодела, обнаружив у неё длинные зажившие царапины справа на шее. Оттенок кожи на лице девчонки показался чуть темнее основного тона. Как тёмная маска… Полина наставила на неё палец.

– Только не говори мне, что ты Милана!

– Хорошо! – Она замахала ладошками. Виновато сморщила нос. – Но… Да.

12. Милана

– Так что, рыжуля?

Полина не стала мучить необычную знакомую, скорее полезла в рюкзак, который постоянно таскала с собой, и выудила порванный ремешок с медальоном.

– Уи-и-и! – заскулила от счастья Милана и, схватив одной рукой заветную находку, а другой продолжая придерживать велик, запрыгала, как собачонка.

Хотя, почему как? Полина зажмурилась и перетряхнула мозги в надежде, что спит. Но Милана никуда не делась. Глядела с обожанием и расцеловала медальон.

– Как ты меня выручила! Я сказала Дине, что отдала его почистить! Мы же должны их носить при обращении, у, гадость! Ох! – Она снова просияла и схватила Полину за руку. – Спасибо, спасибо!

– Да ладно, ерунда. – Та отталкивала её, как приставучего щенка. – Эй, слушай! Вы что, оборотни?

Милана вздохнула и застыла статуэткой, выкатив круглые глаза на Полину.

– Откуда ты узнала⁈

– По-твоему, ты оставила мне шанс не узнать? – Простодушие было, очевидно, одной из черт Дининой сестры. Милана поставила велосипед на упор и пригляделась к Полине, той аж стало боязно – уж не с целью ли сломать шею, как ненужному свидетелю?

– Ты что, против собак, что ли?

– Ни разу! – уверила Полина. – Я всех животных люблю! Но… Люди. Собаки! Кошки! Туда-сюда! Я думала, что это сказки! И Дина тоже, значит?

– А Дину ты откуда знаешь?

– Занимаюсь.

– Оу-у-у-у, – тут Милана завыла. – Я попала! Не говори ей, что мы общались, про оборотней это, вообще-то, тайна!

– Да уж можно догадаться! Я кучу ужастиков пересмотрела, и удивляюсь, как ты так открыто сливаешь информацию!

– Тебе кажется, что я трепло? – нахмурилась Милана.

– Да ничего мне не кажется! – Полина подняла велосипед. – Я в шоке! А… Малиновые овчарки вы – обе?

– И? – как нечто само собой разумеющееся, вопросила Милана.

– Нет, ничего, – Полина оперлась ладонями о коленки. – Наверное, это очень неприлично спрашивать. Как про национальность!

– Да нормально, ты же не в теме! – Милана обрушила пятерню ей на плечо. – Ой! Слушай! А хочешь вместе покатаемся, а можно и к нам домой! Пива попьём!

– Ты же тренируешься?

– Да ну, скукотища, надоело! Совсем у меня молодость пропадает!

Полина обожала мистику и ей было до смерти интересно пообщаться с настоящими оборотнями. Она подумала, что молодость пропадает не у одной Миланы.

– Я на Васильковом острове живу! А ты?

– А я на Гранитном!

– Ничего себе, ты богатая! И велик у тебя для триатлона тоже, только попроще! – Милана бесцеремонно осмотрела Полининого железного коня. – А давай я тебя погоняю? Я не хуже Дины!

– Ну давай! – неожиданно для себя согласилась Полина и снова подумала о том, что страшно глупит. Но у неё совсем не было друзей в Невике. Работа не в счёт. А тут – малиновая овчарка! Ещё и говорящая!

– Всё из-за этих дурацких кошек! – Ехала рядом и по дороге трепала Милана. – Подумаешь, тоже мне, их неделя, их неделя! Если бы они однажды не вылезли, мы бы так и обращались в любой день под всеми мостами, не только под одним единственным, и тем – без воды!

– А при чём тут мосты? – Полина старалась разбирать её трескотню.

– Как при чём? А! Ты ж не знаешь! Для обращения нам нужны мосты! Ну, тот мир и этот, переход из одного состояния в другое, поняла?

Полина что-то такое слышала из былин и сказок.

– Я думала вы так, в полнолуние…

– Ха-ха, нет! Враки! Зачем нам полнолуние?

– А кровь жертв, чтобы принять прежний облик?

– Ты что, с ума сошла? Меньше смотри фигни!

– А мосты, выходит, нужны!

– А как же!

Полина не понимала, почему одно должно работать, а другое нет, всё казалось удивительным, но Милана шарила лучше.

– И как вы это делаете?

– Да просто! – Милана приметила впереди большой мост с колоннами и, вроде как, нацелилась обратиться – это стало видно, по её сосредоточенному лицу, но потом сморгнула. – Нет, нельзя. На людях, и запрещено кроме суббот. Потом! Короче, мы ловим состояние и проводим его через мост над водой. Как призываем тотем, понимаешь? И сливаемся с ним.

– Понимаю, – сказала Полина, хотя едва ли что-то поняла. – А Робуста тоже оборотень? У вас нелады?

– Ещё какие! Она о себе много думает! Паршивая кошатина! – будь Милана собакой, прижала бы ушки. – Пусть не указывает мне, когда ходить в зверя! За собой следит и за своей компашкой, ав!

– А чем они виноваты?

– Подняли бунт против власти крыс, и в итоге огребли все, не только кошки!

– Крыс? – Полина чуть не налетела на мусорку. – Вы во власти крыс?

– «Вы»! – передразнила Милана, помогая выровнять велик. – Мы! Весь город во власти крыс и вся страна, и весь мир, я думаю! Крыс же очень много! И они могут управлять стаями. Под нами в трубах – полно их.

– Оборотней? – ужаснулась Полина, представляя жутких двухметровых чудовищ из самых нелепых россказней про метро. – Крыс-оборотней?

– И их тоже! – Милана переключила сцепление, чтобы не обгонять новую подругу. – Они с блокады город держат. А в Балясне и по стране – с революции ещё!

– Жуть какая! – оценила Полина. – И что, они охраняют мосты?

– Да, теперь запрещено ходить через них свободно всем оборотням, кроме крыс. Ну, то есть, нам, собакам, и кошкам. Только по субботам, и только с очерёдностью недель. Тупость! Кошки виноваты! – Она опять завелась.

– Ой. А другие оборотни есть? Кроме кошек, собак и крыс?

– Наверное! – Милана пожала плечами. – Но мы самые распространённые! Хорошо ещё, что у нас, собак, иерархии такой нет, как у крыс! Чуть-чуть только!

– Я думала, в волчьих стаях есть иерархия, – поделилась Полина очередными ненужными знаниями, вызвавшими смех.

– О-о-ой, ну ты даёшь! Волков вспомнила! Рыжуля, сравнивать нас с волками всё равно, что вас с обезьянами! Подумай своей головой – эволюция не стоит на месте! Где ты сейчас найдёшь живого волка? В зоопарке? А собак много! Вот и мы, – она остановилась и постучала себя по шлему: – э-во-лю-ци-о-ни-ро-ва-ли! Из первобытных шаманов-воинов, обретавших облик волка, у-у-у!

– Как интересно! – с восторгом ответила Полина.

Пока она ехала в гости, узнала от Миланы, что собаки-оборотни, оказывается, более древние, чем кошки. И впервые обращаться в волков начали ещё доисторические люди примерно тогда же, когда была выстроена первая переправа через реку. А то и раньше. Что там переправа – перекинул бревно – и готово! Так с викингами берсерки и расселились по странам. А потом начали одомашниваться, чтобы не палиться, и постепенно заняли наиболее подходящие породы.

– Нас, Овчаровых, при Союзе ещё создали! – вещала Милана на всю готическую парадную, заводя велосипед внутрь. Полина то и дело ахала тому, как у простого с внешнего вида дома может внутри скрываться такая красота. – Заводи, заводи байк, мы его одной цепью пристегнем! Так вот. Скрестили наших предков с малиновыми овчарками и вуаля! Папа, например, служит! На таможне полковником, по наркотикам спец! Мама геологом работает в Яхонтартели, слышала, небось? Это в Свири, золото ищут! Она полу-хаска! А я в полицейском колледже вот учусь, сейчас каникулы, я и треню. Дианка одна, глупая, в спорт пошла, а не в органы, ну так ей и надо! Меня вот затащить тоже пытается!

– Ух ты! А кошки?

– Эти, они с Дахрии, – Милана уничижительно покривилась. – Знаешь богиню Бастет? Вот! Жрицы использовали Нил, как переправу к кошачьей сути. И намешали всякой своенравной сволочи!

Бастовы! Так вот откуда эта фамилия! Полина догадалась, что и Овчаровы взялись не с потолка. Милана тем временем пригласила её в квартиру, где все стены оказались завешаны медалями и уставлены кубками.

– Филя, привет! – Овчарова приласкала бросившегося к ногам коротконогого рыжего корги. – Не-ет, не думай, он не мой парень! Питомец просто! Мальчик! – Милана расцеловала собаку.

Собака собак! Обалдеть!

– Я бы всех собак себе домой взяла! С ними хорошо!

– Да уж, на волков вы не тянете! – Полина чокнулась с ней бутылочкой холодного нефильтрованного пива, как никогда пришедшегося кстати после хорошей велосипедной прогулки!

– На грязных, ужасных, с блохами и глистами? Оу, спасибо, – та кокетливо поморгала глазками. – А также волки заразу всякую разносят! Мы – лучше!

Полина осмотрелась и кивнула, разглядывая череду фотографий на стенах. Везде были велосипеды с велосипедистами, бегуны, пловцы и флаг Родины, и угадывалась одна волевая фигура. На многих Дина стояла на пьедестале, маша цветами. Даже была замечена на фоне пяти сплетённых разноцветных колец!

Оливкиада.

– Сколько же у Дины наград! – восхитилась Полина. – Великий спортсмен.

– То, что ты трогаешь, это мой кубок, – обиделась Милана. – Ну да, Дианка крутая. Была. Если бы не травма! Меньше надо сталкиваться на дистанции!

– Ой, кто бы говорил! – напомнила Полина их знакомство.

– Я буду не хуже Дины, – гордо пообещала младшая Овчарова и пригубила пивко. – Мой любимый того же мнения! Хорошо, когда в тебя верят!

– Он у тебя тоже собачка?

– Не-ет! – протянула она, как нечто постыдное. – Бери выше.

Тут в коридоре заскрёбся и заскулил Филя. Ключ в двери провернулся, и в дом ввалилась сама Дина с продуктовыми сумками.

– Щеночка! Как ты тут? Дома?

Просунулась в комнату и опустила сумки на пол, обнаружив Полину.

– А ты какими судьбами здесь?

– Это моя подружка! – похвалилась Милана. – Полина талантливая музыкантка!

– Да знаю я её! Что она тут делает, к тебе вопрос? – Это прозвучало невежливо, но Полина понимала причину.

– Мы отдыхаем!

– С пивом? Не колышет, что у тебя скоро пробег? Я кому корма покупаю? – взбесилась Дина, потом глянула на Полину и добавила: – Нефиг пить! А ещё спортсменки, называется! Мила, ты, я надеюсь, языком не мела?

– Нет, Динась! – хитро вытянулась она.

– У тебя завтра ты помнишь что?

– Наша неделя! – Милана подмигнула Полине.

– Так что давайте, по домам! Ишь, спелись!

– Ты просто бука, сестра!

– Провожай гостью и начинай готовиться!

Полину почти взашей вытолкали из гостей, причём, за Диной раньше не водилось грубости. Но, наверное, так было надо. Отцепляя Полинин велик, Милана шепнула:

– Оставь свой контакт! Как-нибудь покатаемся! А то она завтра хочет меня к байку на поводок пристегнуть и гонять собакой, ав!

– Жёстко, – пожалела Полина Милану, вспомнив, как Дине был нужен этот чёртов поводок. – С вами здорово!

– Давай ещё увидимся!

– Давай!

Полина доехала до дома легко и ровно, несмотря на пиво в желудке. Её окружали чудеса. Она переезжала каждый мост с опаской и всё вглядывалась в тени у опор – вдруг кошка или крыса? Но день был пятничный, будний и ничем не примечательный.

Кроме вечера.

На просьбу побыть с ней в субботу Юра остался категоричен.

– Я не могу. Даже если и хочу, пойми, не могу я! Должен ехать.

– Давай я с тобой поеду! Возьми меня! За три минуты соберусь! – Полина загородила мужу выход, оперевшись на гардеробные стенки с одной и другой стороны от двери эдакой раскорякой. Юра подтянул на плечо увесистую сумку.

– Нет. Не проси.

Они непродолжительное время сверлили друг друга пытливыми взглядами, и злость закипала в груди у Полины.

– Раз так, я вольна завтра заняться тем, чем захочу! – Она освободила выход.

– И что это будет? – буркнул Юра исподлобья.

– Тебя не касается! – отбрила мужа Полина его же словами.

– Делай, что хочешь, только не покалечься! Это моя жизнь, Полундра! – бросил он в сердцах и покинул её.

– А это моя! – крикнула в лестничный пролёт Полина и звезданула дверь.

Дошла до кухни. Подпёрла подбородок руками. Субботы для оборотней. Субботы без Юры. Субботы, субботы!

Она чувствовала, что между этими фактами есть связь, но какая – предстояло выяснить.