Текст книги "Ночной позор"
Автор книги: GO-блин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)
GO-блин
Ночной позор
ЧЕТВЕРГ ПЕРВЫЙ
РУЧНОЙ УЗОР
ГЛАВА ПЕРВАЯ
В которой происходят одна кража, два задержания и небольшой шпионский детектив
Вот ну не люблю я четверги, хоть плачь.
Ненужный день, ошибка судьбы, прореха в карме.
Как заведено, что ни четверг – то наказание. Или инспекция вдруг нагрянет контроль текущий осуществлять, или трубу в санузле прорвет, или жесткий диск полетит на компьютере, или у Крошки Лили прекратятся вдруг всякие месячные, и шеф начнет подозрительно поглядывать в мою сторону, только знай уворачивайся.
Это я не шутки ради так говорю – на глаза шефу, когда он не в духе, лучше не попадаться, проклянет и не заметит. Случались уже прецеденты. Ходи потом, упрашивай, чтоб порчу снял. Такого, бывало, наобещаешь: и окна в коридоре вымыть, и зачет на следующую волшебную категорию досрочно сдать, и машинопись освоить, и человеком наконец сделаться, и пьянки эти безобразные на рабочем месте прекратить – «…и терпения моего на тебя уже не хватает, обормот, ладно, изыди, прощаю…»
Только что вы, кстати, прослушали краткую выдержку из перечня взятых мной на себя в этом месяце обязательств. Кое-что из обещанного я, конечно, исполню, потому что надо и меру знать, окна, например, немытые меня и самого раздражают, но увлекаться с этим делом никак не следует.
Мои размышления прервало появление Крошки Лили, вернее, ее стройных ног, не очень старательно укрываемых обладательницей от посторонних взглядов.
Так происходило каждый день. Когда Крошка Лили появлялась на работе, сперва я замечал ее ноги, затем, не торопясь, поднимался выше, к остальным частям тела, пока не доходил до самого верха, с которым и здоровался.
Сегодняшнее утро выдалось на удивление ясным. Солнечные лучи тугими желтыми снопами пробивались сквозь грязные стекла. Они оживили даже ссохшийся серый кактус на подоконнике. Все в комнате: и я, и Крошка Лили, и пожелтевший от времени монитор на столе казались жизнерадостными и обновленными, как после генеральной уборки.
Не то чтобы я был без ума от Крошки Лили. Мне, многоопытному и тертому жизнью чародею, не пристало терять голову от первой попавшейся секретарши. Тем более что шеф лично пообещал проклясть меня вплоть до потери всякого либидо, если я осмелюсь… осмелюсь…
Да и что мне, баб мало, что ли? Или я зря обучение психическим воздействиям проходил? Правда, еле-еле на проходной балл вытянул по этой дисциплине, но в том виновата ведьма-преподавательница. Причем ведьмой она является как в прямом, так и в переносном смысле.
У, гадюка, сколько мне нервов попортила. Вообразите, сидит этакое страшилище, волосы ржавые, изо рта воняет, духи, блин, чуть ли не «Красная Москва Питьевая Особая», и я, молодой, цветущий, обаятельный парняга, должен путем особых психологических приемов заставить ее по собственному желанию поставить мне зачет.
Привязанности мне неведомы. И вообще я по натуре страшный индивидуалист и едкий циник, так что испытывать какую бы то ни было влюбленность просто не в состоянии. Это скорее так, влечение…
Ну, сидит себе сослуживица за соседним столом, ноги аккуратненько в проход выставив, кофе пьет, журнал рассматривает, а я из-за этих ног, может, взгляд обратно на экран перевести не могу, хотя меня там уже злодеи двадцать раз убили… Это разве любовь?
Да что я все о бабах да о бабах? Тем более что скоро, а именно, когда солнечный луч коснется трещины в штукатурке, придет шеф, точный, как ртутный термометр. Ни снеговые заносы, ни обильные дожди не способны повлиять на его появление в конторе. Видимо, ка-кое-то не известное мне колдовство.
Мы услышали знакомую пошаркивающую походку, и возник он, великий и могучий, чародей средней руки по имени Гэндальф, для своих просто Гоня. То есть для своих, изредка, за глаза, да и то лишь в мыслях, не дай боже вслух, и в тех случаях, когда меня с шефом разделяют тридцать шесть сантиметров железобетона. Тут еще можно надеяться, что не учует.
Шеф не подвел, явившись с обычной своей пунктуальностью. Стоило ему коснуться дверной ручки, как Крошка Лили тут же заняла свою рабочую позицию, выставив в проход ноги, а я принялся старательно ковырять отверткой сгоревшую три месяца назад материнскую плату.
Гоня… Тьфу-тьфу-тьфу, Гэндальф провел пальцем по толстому слою пыли, покрывавшему предмет моей работы, и не говоря ни слова прошел в свой кабинет. Крошка Лили, глубоко вздохнув, спрятала ноги обратно под стол. А я выбросил несчастную «маму» в мусорную корзину и приготовился к исполнению своих непосредственных рабочих обязанностей, а именно к пинанию на протяжении следующих восьми часов сами знаете чего.
Теперь, наверное, настало самое время прояснить немного ситуацию. Я являюсь непосредственным помощником, советником и ассистентом колдуна Гэндальфа Калиостровича Хайзенпфеффера, по вполне понятным причинам склонного скрывать от общественности две трети своего имени.
Наша контора расположена едва ли не в самом центре города Мокрорецка, в высотном здании какого-то бывшего НИИ. Сам институт в связи с экономическим кризисом вынужден был потесниться и освободить комнаты под свободную коммерцию, вроде нас, например.
Основными достопримечательностями Мокрорецка являются трубы заводов, фабрик и комбинатов, «помимо высоких экономических показателей обеспечивающих также снижение продолжительности жизни в среднем на двадцать процентов каждые пятнадцать лет…» Это я недавно статью прочитал в газете, не обращайте внимания.
Теперь об интересном. Гоня – практикующий чародей – в наше время не такая большая редкость. И было бы их еще больше, когда бы не некоторая причина, речь о которой пойдет далее.
Пока я отдыхаю, чтобы вам не было скучно, поведаю некоторые интересные вещи, а заодно и внесу некоторую ясность, ибо происходящее в этом откровенно нуждается.
Так уж оно вышло, что живут на свете помимо обычных людей еще и необычные. Например, колдуны. А также прочая чисть и нечисть, счету которой нет. Земля наша богата не только природными ископаемыми.
Откуда взялись мы на свете, никто сказать точно не может, даже знаменитый дельфийский оракул, говорят, в свое время с ответом не нашелся. Царю Крезу вот ответ дал, а нам – нет.
Популяция волшебных существ до сих пор не вытеснила человечество лишь потому, что все мы по натуре жуткие скандалисты, а потому между собой договориться никак не можем вот уже сколько тысячелетий. Однажды, правда, построили государство Атлантиду, но все знают, чем это кончилось.
Есть среди нас свои заводилы и заправлялы, правда, выдвигаются они отнюдь не демократическим путем, а скорее, как у первобытного племени. Кто сильней, тот и главней, ясное дело. Подобно тому как ударял в древние времена охотник Угрюм Бугрюм вождя Ворлопа Морлопа деревянной дуборясиной, добиваясь таким образом права голоса, так же и сегодня чародей Авнапризолон в страшной схватке испепеляет верховного чародея Тукунахуса, доказывая тем самым свое неоспоримое над ним превосходство.
Так, о чем я? Ага, маги. Мир наш полон потустороннего. Легко может статься, что ваши соседи сверху – вампиры, колдуны или оборотни. Обычно люди, по счастью, об этом не догадываются. Думаете, это мы таимся? Аж бегом. Есть тому, как я говорил уже, причина.
В давние времена мудрые, а скорее просто очень могучие силы решили поделить между собой власть. Чтобы дойти до этой непростой мысли, им пришлось пережить такую войну, что едва не сгубила на корню весь род человеческий. Потом, правда, сообразили, что надо бы и совесть иметь, и договорились на время помириться, а кто старое помянет, тому печень вон. Потому что без глаза существовать еще можно, а без печени – никак.
Однако просто так сидеть оказалось очень скучно. К тому же ресурсы требовали пополнения. И тут кому-то в голову пришла замечательная мысль. А что это всякая мелкая шушера там себе внизу ползает, чудеса творит по пустякам, никакой заинтересованностью интересами высших сил не выражая?
«Довольно!» – вскричали могучие маги и разослали по всему свету особые Предписания.
Отныне всякий, кто слабже, обязан был слушаться и вообще вести себя хорошо, а также платить налоги. На повседневное колдовство были наложены жесточайшие ограничения, ибо того требовало дело сохранения Равновесия.
Смысл этого равновесия заключается в следующем. Человечеству жить на Земле должно быть ни слишком хорошо, ни слишком хреново, а так – где-то посерединке. Ибо только от такой жизни человек начнет строить прогресс, а колдунам прогресс необходим. Есть у нас свои потаенные цели, за разглашение которых положено весьма и весьма суровое наказание.
Для более сильных колдунов тоже нашлась работа. Должен же кто-то за выполнением Предписаний следить? Так и был создан Контроль Всему. Контролеры наделены властью и полномочиями. Их прямая обязанность – бдить за сохранением секретности, закона и порядка. Они же заняты, помимо мздоимства и вымогательства, постоянной грызней друг с другом, от чего нам, рядовым чародеям, дополнительные неприятности.
Так вот. Я выбросил микросхему в корзину для бумаг, плюхнулся в жалобно затрещавшее кресло, полез в карман, нащупывая остатки мелочи.
Выбор был непрост. То ли пива, покрепче и подешевле, уж извините, если что кому не нравится. Даже Крошка Лили привыкла, хотя поначалу тоже была недовольна, перегар ей, видите ли, помещение отравлял. Или перекусить, например, двинуть – в ларьке за углом очень славные французские булки готовят, хотя и дорогие, заразы.
Не то чтобы я алкоголик какой-нибудь, просто вчера того… Пере это… Подлечиться бы…
Вроде есть мне еще куда деваться?! А как еще быть молодому человеку без связей и обеспеченных родителей? Обычными способами себе на жизнь зарабатывать не осилю, а применишь без лицензии для самообогащения некоторые средства – тут же появляются эти святоши из Контроля и суют бланк с такой пеней, что хоть вешайся.
Вот и приходится вкалывать в никому ненужной фирме с невнятным названием и еще более невнятной специализацией. За тот месяц, что я служу на благо и во славу Гониного предприятия, лично мне не пришлось совершить ни единого телодвижения, которое можно было бы напрямую связать с производственным процессом. Или я здесь просто для интерьера? Для контраста, скажем, с Крошкой Лили… Типа, дом до ремонта…
А вот сейчас возьму и забухаю, и хрен что мне шеф сделает. Сперва монитор этот древний со стола спихну, затем ухвачу Крошку Лили за задницу, а после…
Я потянулся, подмигнул девице с настенного календаря и простеньким заклинанием выжег очередную дату, отметив приближение Нового года очередной подпалиной на обоях.
Город уже начинал готовиться к празднику, и даже свершившийся где-то переворот не повлиял на предновогоднюю суматоху.
Лично мне было глубоко накласть на политику, однако некоторую обеспокоенность я все же испытывал. Рвущийся всеми неправдами к власти кандидат в случае победы легко мог бы испортить всей стране праздничный стол своим новогодним обращением. Зрелище не для слабонервных, как бы электорат не вытошнило.
Фонарные столбы украшали гирлянды, в витрине магазина бытовой техники торчал пластмассовый Санта-Клаус корейского производства, конвульсивно дергавшийся под воздействием электропривода. Находясь вблизи, я это знал, можно было услышать еще и дикий писк, по всей видимости, сходящий для невзыскательного азиатского уха за рождественскую песенку. Олени в упряжке скалились, как дикие леопарды. Эльф на облучке походил на безносого сифилитика.
Через улицу располагался большой универсам, из новых, по западному образцу, с тележками, камерами и очень смешной охраной. Я там частенько подворовываю, таскаю шоколадные батончики, исключительно из спортивного интереса, конечно. Прямо на стоянке для машин установили елку, явно соперничающую с кремлевской. Самого дерева, правда, особенно было и не видать, все закрывали разноцветные лампочки. Нужно будет вечером обязательно поглядеть, как оно все сверкает.
– Любуешься? – Шеф подкрался сзади незаметно, так что я даже вздрогнул от его голоса.– У меня для тебя, кстати, поручение.
Пожалуй, больше меня поразило бы только предложение поменяться с Гоней местами.
Я так привык ничего не делать, что даже расстроился.
– Нашему офису не хватает праздника. Достань елку и украшений каких-нибудь…
Я задумался. Стоит ли сообщать Гоне, что большую блажь мне доводилось слышать лишь во время трансляции заседаний Верховного Совета. Ну какой праздник согласится прийти в эти обшарпанные стены?
– Елку? Елки в наше время стоят…
– Возьмешь у Крошки Лили денег, спишете как расходы на общественные нужды. Или на помощь бедным. Я после затвержд… затверд… затвержу.
Вот это я понимаю, деловой разговор. Я быстро составил заявление, указав сумму, по моим подсчетам, достаточную для приобретения небольшой еловой рощицы.
Крошка Лили долго гремела ключами от несгораемого шкафа, стараясь не повредить маникюр, и выдала мне несколько купюр, хрустящих, как счастливое детство.
Совершенно непредвиденные деньги, оказавшись на руках, вскружат голову человеку куда более морально устойчивому. Сперва я честно намеревался купить елку и пару дешевых игрушек из ядовитой пластмассы. Оставшиеся деньги были бы честно заработанными комиссионными. Но – благими намерениями…
Мм… Мм… Мр?
Ой!..
Так примерно, если опустить некоторые недопустимые для приличной книги выражения, я поприветствовал мир по пробуждении.
Часы показывали половину десятого вечера. Я скатился с кровати, ушибив при этом свое тело сразу в нескольких местах, и по частям восстал с пола.
Где можно было так нажраться, спрашивается? Помню: ночь, улица, фонарь, аптека…
Нет, это где-то в другом месте было.
Едва придя в сознание, я бросился лихорадочно ощупывать карманы. Самое страшное, что могло произойти… Да что там, что обязано было произойти – случилось. Денег не было, они исчезли, растворились, подхваченные водоворотом разгульных событий. Точнее, не растворились, а претерпели интереснейшую пертурбацию. В карманах брюк я обнаружил женский чулок, выигрышную пивную крышечку и презерватив в надорванной упаковке.
Спустя полчаса я сидел на кухне, кое-как вымытый и побритый, чесал взъерошенную голову и подводил итоги. Денег нет, занять негде, а появиться завтра в конторе без елки будет равнозначно этому, как его…
Короче, выгонят с позором.
Нужно было срочно действовать. Роману и так уже не хватает динамики, пора оживлять события, вносить действие, интригу, напряжение, поток.
Вот я и взялся. С немалым интересом осмотрев след от чьего-то ботинка на своей куртке, я удалил его мокрой тряпкой и вышел на улицу, подумать и проветриться.
Снежинки искрились в оранжевом фонарном свете. Холодный декабрьский воздух выдул из головы остатки алкогольной интоксикации. Постепенно я отметал различные, совершенно феерические варианты, вроде выпросить у продавца елку для детского приюта или заработать денег на разгрузке вагонов. Оставалось одно, наиболее приемлемое решение.
Кража. Как еще на Руси предприимчивый человек может достать что-нибудь среди ночи?
Проспект, невзирая на позднее время, был весьма оживлен. Я остановился у невысокого ограждения. Деревца были свалены в кучу. Легко было бы утащить одно, но как убежишь с ним от неминуемой погони? Небольшое волшебство, конечно, позволит решить проблему, но тут другая опасность, того и гляди, нагрянет Контроль. Чем такие штрафы, лучше по морде получить.
Решимость в подобных делах – первая штука. Дождавшись, пока скучающий сторож отвернется, я ухватил ближайшую ко мне елку и потянул на себя. Где-то в конце улицы истошно завопили. Сработала автомобильная сигнализация. Пути назад уже не было.
Я перебросил добычу через плечо и бросился бежать. Сзади заметался сторож. Подстегиваемый здоровым энтузиазмом, я несся со страшной скоростью, почти не касаясь ногами земли. Бедняга сторож некоторое время преследовал меня, но вскоре отстал, не решаясь оставить товар.
Елка похлопывала меня сзади по ногам и тому, что выше. Вроде бы мелочь, подумаешь, похищение века, однако грудь мою так и распирало от дикого, неконтролируемого веселья. Хотелось дать кому-нибудь в рыло или заорать на всю улицу, или стекла бить. Я казался себе сильным и ловким, как пантера. Сердце бешено билось, ледяной воздух жег горло, но я не обращал на такие пустяки ни малейшего внимания.
Вдруг за спиной послышался быстро приближавшийся топот. Кто-то крикнул: «А ну, стоять!»
Я обернулся и увидел милицейский патруль, быстро меня настигающий. Озабоченный опасностью попасться Контролю магическому, я совершенно позабыл о простых, человеческих стражах порядка. Черт! Я попытался скрыться, резко свернув в проулок, но милиционеры не отставали. Я уже слышал их шумное дыхание. В голове возникали образы задержания, протокола и прочих связанных с законом неприятных вещей.
В отчаянии я бросил елку и свернул в какой-то двор, проломившись сквозь кусты, оказался на широкой площадке, раскатанной детьми и активными пенсионерами под каток. Я чудом удержался на ногах, сохранил равновесие, взмахивая руками, но остановиться уже не сумел.
Тщетно пытаясь затормозить, я рухнул на задницу. Инерция несла мое тело вперед, прямо к какому-то оврагу. Несло меня с такой скоростью, что когда каток кончился, я на секунду завис в воздухе и полетел вниз, обламывая торчащие камыши, несколько раз перевернулся и замер, пытаясь унять световерчение перед глазами.
Я лежал лицом в снегу, приходя в себя после падения. Покряхтывая и отплевываясь, я перевернулся на живот и попытался сесть. Фигуры патрульных маячили где-то наверху. Я ясно слышал их голоса. Однако спускаться ко мне милиционеры не торопились.
– Слышь, брат, вылазь оттуда! – крикнули мне.– Утонешь!
Опомнившись наконец, я поднялся на ноги и огляделся. Совсем недалеко от меня поднимался крутой, усеянный камышами склон. В высоте проходил шумный мост, весь в огнях, по которому непрерывным потоком двигались машины. Под ногами потрескивал некрепкий лед. Сообразив, где оказался, я грязно выругался и с хрустом ушел под воду.
Несколько минут спустя я вошел в магазин на противоположном берегу погреться и застыл у молочной витрины. Блаженное, мать его, тепло разливалось по организму. Сейчас бы еще чайку… Или чего покрепче.
Заклинания высушили одежду, но обогреть всего себя я не осилил. Побродив мимо различных вкусных вещей, я внял настойчивым просьбам охраны, которой не понравилась почему-то моя внешность, и покинул помещение.
На улице меня поджидал сюрприз.
– Контроль Всему, предъявите документы! – произнесли контролеры ритуальную фразу.– Всему бывает контроль!
– Ничего не знаю, ни в чем таком не замечен, и вообще, что вам нужно, дяденька? – затараторил я, бочком отступая на удобную для бегства позицию.
Заметив этот маневр, контролеры мягко подхватили меня под руки и провели к затюннингованной вплоть до потери всякого вкуса «шестерке».
Меня устроили на заднем сиденьи и, видимо, чтобы я чувствовал себя раскованнее, тесно обсели с двух сторон.
– Вы обвиняетесь в несанкционированном использовании волшебства в личных интересах, молодой человек! – торжественно объявил колдун с матерыми залысинами. Наверное, правонарушения доставляли ему такое же удовольствие, как другим – футбол. Карающая должность развращает.
Но сегодня, впервые, пожалуй, за всю мою карьеру, правда была на моей стороне.
– И ничего подобного, молодой человек,– не без издевки ответил я.– Согласно статье… Этой… Ну вы сами, наверное, номер помните, я имею права применять волшебство от двадцати одного до двадцати трех часов для спасения собственной жизни в присутствии не более чем трех обыкновенных людей, если температура окружающей среды не превышает пяти градусов по Цельсию, а положение светил соответствует последней декаде декабря месяца. Как вы сами легко можете убедиться, все перечисленные в законе условия соблюдены.
Контролеры переглянулись, затем один из них принялся щелкать клавишами переносного компьютера.
– Не врет,– с искренним сожалением, доложил он.– Есть такое правило.
Верно говорят, закон суров, но глуп.
– Отменим,– успокаивающе сказал другой.– А в связи с чем вы, молодой человек, оказались среди ночи на речке?
– Гулял,– бодро ответил я.– Свежий воздух, моцион, знаете ли. Собираюсь вступить в федерацию зимних видов спорта. Мои прогулки входят в компетенцию Контроля?
Вот если бы не бодун и купание в проруби, в жизни бы такими словами не заговорил. До чего обстоятельства меняют человека!
– Не входят,– согласился пожилой контролер.
– Так я свободен?
– Свободен. На квитанции только распишись.
С некоторым даже сожалением покинув теплый салон, я вновь оказался на улице.
Что же делать?
Идея похищения елки у торговцев меня более не вдохновляла. Спасибо, наворовался. Чудом, можно сказать, уцелел. Хорошо еще, заклинание сумел выговорить, а то плавал бы сейчас в проруби подобно непотопляемой катяшулине. Хотя нет, я бы сразу камнем на дно ушел: у меня на совести грехов много.
Может, может… Мой хищный взгляд без устали шарил по оборзи… обозримым окрестностям. Или, наоборот, хищно обшаривал?.. Нет, лучше – зорко всматривался.
Итак, мой хищный взгляд зорко всматривался в обозримые окрестности. По широкому бульвару неслись машины, светя нарядными рубиновыми огоньками. Я смотрел на спины людей, согнутые морозом, и буквально чувствовал, как меня посещает озарение.
Вот она, идея!
Троллейбус высадил меня в районе, настолько отдаленном, что трудно было даже сразу вспомнить его название. Казалось, будто я попал в иное географическое пространство.
Форсировав покосившийся бетонный забор, я рухнул в сугроб. Отплевавшись и прочистив воротник, я выбрался из снега и огляделся. Стеклянные крыши оранжерей, тронутые голубым инеем, подпирали сетчатые листья пальм, пачулей, и других секвой африканского народного хозяйства.
Можно было бы пробраться внутрь и нарвать халявных бананов, но мой замысел требовал немедленного исполнения.
Сторожей пока видно не было, так что я особенно не таился. Потратив в ботаническом саду на поиски елок вдвое больше времени, чем это заняло бы у обыкновенного, не отмеченного роком и судьбой человека, я отыскал наконец проклятые деревца, укрывшиеся, должно быть, в предчувствии опасности, за могучими стволами этих, как его… Сейчас, разберу, подождите… Ага, азалий пятнистых чешуйчатых многоцветных.
Издав торжествующий рык, сошедший, правда, скорее за сипение, все же купаться в такую погоду даже Минздрав рекомендовать остерегается, я быстрым шагом направился к елкам, выбирая подходящую жертву.
Тут я оказался перед проблемой, разрешить которую в данном конкретном случае не осилил бы даже Гоня, мой непосредственный, если кто запамятовал, шеф и руководитель. Как отделить от земли несчастное дерево? Я же не Раскольников, топор за пазухой таскать не привычен.
Что здесь поделаешь? Волшебством, иначе никак, блин. И как я не догадался топор захватить? Хотя у меня его, топора, и нету…
Я набрал полную грудь воздуха и тревожно прислушался. Кругом стояла первозданная тишина, так что даже уши с непривычки заворачивались. Или это от мороза? Шапку еще угораздило в машине у контролеров оставить, чтоб с ними все в порядке было… Даже душу за глаза не отведешь, контролеры такое сразу же чуют и налагают на произнесшего высокий штраф. За оскорбление государственной инстанции…
Надежда была одна. В связи с удаленностью от центра поблизости вполне могло не оказаться ни одного из наших досточтимых надзирателей. Не всякое колдовство запретно, а лишь то, о котором кто-то прознал.
Я взвесил, что в данный момент страшит меня больше – угроза вылететь с работы или возможность влететь на бабки. А то я свой месячный лимит еще неделю назад израсходовал, когда у соседей сверху трубу прорвало и мне с потолка в борщ капало. Бытовую магию, на мой взгляд, ограничивать было сущим свинством.
В конце концов, была не была.
Для данного случая у меня было два подходящих заклинания. Первое гарантировало, что ствол елки будет перерублен, однако в тех ли масштабах – в этом уверенности не было. Груда опилок мне, в общем, тоже ни к чему.
Второе, теоретически, позволяло на некоторое время получить в свои руки некий, опять же теоретически, предмет. То есть его свойства определялись конкретным желанием заказчика, но что за предмет я получу, здесь возможны варианты. Заклинашка, конечно, чудная, но для личного обогащения совершенно непригодная. Природа не терпит не только пустоты, ей и лишнее совершенно без надобности, так что из ниоткуда взятая вещь вскорости подвергнется полной энтропии. Или так нельзя говорить?
Наконец определившись, я зажмурился и произвел несколько операций, вам, думаю, совершенно неинтересных. В нескольких шагах от меня на снег упало что-то тяжелое. Удовлетворенно хмыкнув, я присел рядом с образовавшейся ямкой.
Ну, с первого раза никогда ничего не получается. Издержки производства, если позволите.
Повторим… Ага. Еще разок.
Со временем я осмелел. Убедившись, что рядом не торопится материализовываться никто из контролеров, я принялся творить предметы направо и налево, так что скоро оказался словно посреди скобяной лавки.
Что только не сыпалось в снег! И стамески, и лобзики, и молотки, и крышка от кастрюли, и даже круг от циркулярной пилы, но ничего подходящего для лесоповального промысла, к сожалению, не попадалось.
С легким хлопаньем предметы исчезали, оставляя за собой соответствующей формы ямки.
Я совсем отчаялся, и составленный мной образ несколько помутнел. Может быть, благодаря этому последняя попытка оказалась более или менее успешной.
Воткнувшийся в сугроб меч замер. Драгоценный камень на эфесе сверкал, отражая свет фонарей. Это, конечно, не совсем то, что ожидалось, но вполне, вполне… Я взял оружие за рукоятку и потянул вверх. Рукоять была подозрительно теплой, а лезвие слегка окрасило снег в красное. Или это мне показалось? Темно все-таки.
Да и какая разница?
Времени у меня было немного, нужно было поторапливаться. Я подмигнул облюбованной мною елке и, размахнувшись, рубанул ее у самого основания. Никто ведь не говорил, что сделать это будет просто. Проклятая железяка оказалась отвратительно заточена, и вообще, деревья рубить – это вам не человеков распанахивать. Инструмент для каждого дела свой нужен.
Видимо, сегодня мне по случайности или чьему-то недосмотру выпал счастливый день. Нерадивые сторожа спали, громкий стук и жуткие проклятия разносились по округе совершенно безнаказанно, никого не тревожа.
Я уже ощущал себя частью природы, диким зверем, всерьез борющимся за свои звериные идеалы. Ель представлялась мне никак не меньше чем полноправным соперником на пути к эволюции. Над ней во что бы то ни стало надо было одержать верх. Первобытные страсти взыграли во мне. Я ухватил деревце за верхушку и, зарычав, в несколько движений оторвал его от корневища.
Теперь оставалось лишь благополучно покинуть вместе с добычей заповедную территорию. Я перебросил деревце через плечо и волоком… Стойте, если через плечо – это значит волоком тащить я его никоим образом уже не мог. Эх, такая фраза пропала! Ладно, идем дальше: …и быстрым шагом двинулся к дорожке.
Спустя пятнадцать минут мне открылась безоговорочная истина, что я окончательно заблудился.
Хм, говорят, если все время сворачивать налево…
Ой, а лево у нас с какой стороны?
Черт, хоть бы звезды было видно или луну. И снег опять пошел, как бы не простудиться без шапки. Может, если бы не густой снегопад, я никогда не ввязался бы в последующие события. Действительно, объяснить случившееся можно лишь нулевой видимостью. Как бы еще я умудрился не заметить…
Дорогие автомобили и сам вид собравшихся свидетельствовали о серьезности мероприятия. Теперь ясно, куда подевалась вся ботаническая охрана. Причем бандиты на этом сборище были не простые. Мы, существа высшего порядка, легко различаем равных себе… Неплохо завернул, верно? Словом, всякий чародей способен выделить сородича из толпы даже на рок-концерте или дискотеке.
Сходка, видимо, началась совсем недавно, иначе меня бы засекли и, в зависимости от секретности… Я дернулся было назад, спеша укрыться среди деревьев, пока не приметили, но поздно. Подходы были уже перекрыты, район оцеплен, мосты подорваны, все огневые рубежи нанесены на карту.
Замешкавшись буквально на секунду, я бросился в ближайший сугроб, воткнув в него для пущей убедительности свою елку. Слившись таким образом с местностью, я осторожно приподнял голову, с достойным лучшего применения любопытством всматриваясь в темноту. Поземка наметала надо мной снежный холмик, который постепенно увеличивался. Чувствую, останусь я здесь зимовать.
В лесу родилась елочка, в лесу она…
Деревце мое покосилось и задумало валиться на сторону, чего я ему, конечно, не позволил.
Если лежать в сугробе очень тихо, то в конце концов можно услыхать особый тихий перезвон. Это снежинки сталкиваются между собой.
Еще до меня доносилось шумное дыхание залегших по соседству молодцев, поминавших морозы самыми недобрыми выражениями. Это еще что, они бы с мое попробовали здесь проторчать. Салаги.
О чем говорили между собой серьезные, не чета мне, товарищи, выбравшие такое удивительное место для своей встречи, слышно было лишь отчасти. То и дело в воздухе зависали обрывки фраз.
– Ты че так базаришь? Где беспредел?! Где беспредел? !
– Туфтовая возня, пацаны…
Или это мне показалось?
Серьезные люди, и разговоры у них должны быть, соответственно, серьезными. Чего только не вытворит мороз со словами! Говоришь вроде бы одно, слышится совсем другое, а если еще и записать попытаться, так и вовсе получается что-то третье…
Поэтому, открою вам страшную тайну, всякого рода выборы и революции происходят в холодное время года, чтобы врать можно было без запинки и залихватски. Иначе ведь народ разве расшевелишь? Да и отвертеться всегда можно…
На самом деле, конечно, работало особое маскировочное заклятие, чтобы кому попало, вроде меня, например, важных вещей не подслушать. Заклятие так себе, взломать его несложно, только покажите дурака, который сейчас будет этим заниматься. Все равно что фейерверк устроить или флагом оранжевым помахать, внимания привлечет не меньше. Охрана кругом!
Будто специально дождавшись этих моих благоразумных размышлений, из сугроба совсем неподалеку от меня высунулась рука в белой варежке и принялась на языке глухонемых творить заклятия. Половину жестов я разобрал, так и я умею, а вот некоторым, пожалуй, в школе не обучают. А может, это я их просто прощелкал, что тоже вероятно.
Невнятные бормотания тут же превратились во вполне отчетливую речь.
