Текст книги "Играя с Судьбой том 1 (СИ)"

Автор книги: Герда

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 24 страниц)

Пролог глава 5

Глава 5

Поняв, что вновь уснуть мне не удастся, я поднялся с кровати. Завернувшись в простыню, подошёл к окну. Опёрся о подоконник, вдохнул полной грудью свежий влажный воздух. Видимо, совсем недавно прошёл дождь – свет фонарей отражался в лужах, ветер отряхивал с крон деревьев ворохи капель, прямо под окном росли кусты, усыпанные мелкими белыми цветами, пахнущими остро, дурманно. Показалось, протяни руку – дотянешься.

Иллюзия свободы: я потянулся к цветам, но дотянуться не удалось. Проём окна оказался затянут силовым полем. Воздух проходил свободно, а вот руку мягко отводило назад. И почему казалось, что могло быть иначе? Наверняка я все ещё на Ирдале. В Лиге. И, значит, я – пленник. А кто даст пленнику сбежать? Никто.

А разум растравлен обманной близостью свободы. Но то, что я предоставлен себе самому тоже может оказаться только иллюзией.

Я вернулся к кровати, понимая, что с этим надо бы что-то делать, как-то выбираться из Лиги, с этой клятой планеты. Но – не хотелось. Горькое послевкусие сна ещё било в виски набатом. «Я – убийца…» Впору было скрючиться в позе эмбриона и завыть. Если бы я не был уверен, что за мной наблюдают, я бы так и сделал. Но я на чужой территории, и неизвестно, какой ещё сюрприз мне приготовила судьба. Нет, нельзя показывать врагам свою слабость.

«Цель – Ирдал». Вздохнув, я стиснул зубы. Где сейчас та маленькая женщина, которая отдала мне приказ? Жива ли? Показалось или нет, будто медик сказал, что жива? Узнать бы наверняка… Знать, что она выжила – и, быть может, стало бы чуточку легче.

Я оглядел комнату, в которой находился. Обстановка – проще не бывает. Кровать – поперёк комнаты изголовьем к стене, окно, манящее фальшивой свободой – справа, дверь – слева; створки плотно сомкнуты, вставки из молочно-белого стекла слегка пропускают мутный свет с той стороны.

В изголовьи кровати – тумбочка с кувшином и низкий столик на колёсиках, с медицинскими приборами, сейчас отключёнными за ненадобностью. За ним, чуть в стороне, в тени – стул, а на стуле… Меня как пружиной подбросило, я подошёл, протянул руку —убедиться, что не померещилось. Да, на стуле лежала одежда: комплект нижнего белья, свободные брюки и туника. Конечно, это не привычная черно-серая форма, но лучше, чем ничего.

Только одевшись, я в полной мере понял, насколько меня стесняла нагота. Одежда была непривычной, светлой и слишком свободной, но само чувство, что не придётся предстать перед противниками в чем мать родила, немного ободрило. Я был им благодарен, что от подобного унижения меня избавили.

Одетый, но все ещё босой, я бесшумно проскользнул к двери и внимательно осмотрел её. На белом пластике – ни ручек, ни заметного стыка, и со стеной она словно бы образует единое целое. Через мутно-белые вставки невозможно было разглядеть ничего, что творилось на той стороне. Пелена и туман. Из-за двери не доносилось ни звука. Сдержанно выругавшись, я прикоснулся к двери рукой, пытаясь на ощупь найти какую-нибудь трещинку в монолитной плите, которая изначально показалась мне выходом. Минут пять я потратил на бесплодные исследования, чувствуя себя всё более и более глупо.

Но те женщина и мужчина – не во сне же они мне приснились! Однако, если из комнаты и был выход, то он предназначался не для меня. Оставив в покое дверь, я вновь вернулся к окну, уселся на широкий подоконник – ждать утра.

Небо стремительно светлело. Проснулись и запели птицы – весь мир наполнился их радостными трелями. Вольные, как ветер, они перелетали с ветки на ветку, вызывая у меня отчаянную, горькую зависть: они – не в клетке, никто их не держит.

– Проснулся? – услышал я смутно знакомый голос.

Со мной говорили на языке Раст-эн-Хейм. Обернувшись, я увидел вчерашнего медика, стоящего около двери.

– А не заметно? – буркнул в ответ.

Мужчина вздохнул и подошёл ко мне.

– Злишься, – заметил он грустно. – Я бы тоже злился, встреть меня разрядом парализатора. Хорошенькое: «Добро пожаловать на Ирдал».

Я бросил быстрый взгляд на его лицо, пытаясь понять: он говорит это всерьёз? Или врет, желая, чтобы я развесил уши и потерял бдительность, клюнув на сочувствие, как на приманку? Неужели со стороны я выгляжу таким дураком? Хотя да, второго такого нужно ещё поискать.

Кипя от злости на себя, на медика, на весь мир, я чётко произнёс:

– Со мной были мужчина и женщина, Арвид Эль-Эмрана и мадам... Фориэ Арима, – имя, обронённое начпорта, в нужный момент само пришло на ум. – Где они? Что с ними? Я хочу их видеть.

Медик аккуратно положил ладонь мне на плечо, и этот простой жест разозлил больше, чем все его предыдущие заискивания.

– Руку уберите, – огрызнулся я. – У нас в Академии не приветствовались тактильные контакты меж представителями одного пола.

Мужчина покачал головой, но руку убрал, и даже отошёл в сторону на несколько шагов. Теперь я мог хорошо разглядеть его: высокий, худющий, длинные каштановые волосы собраны в хвост, на костистом лице выдающийся нос выглядел птичьим клювом.

– Есть хочешь? – спросил.

Кажется, кровь бросилась мне в лицо. Он игнорировал вопрос, словно его не слышал.

– Я должен знать, что случилось с Арвидом и мадам! Они выжили? Они мертвы? Штурмовики их добили?

Медик дернулся как от пощечины, отрицательно мотнул головой. Вздохнул. Несколько секунд длилось странное напряженное молчание. Потом лигиец подошёл к стулу, нагнулся, достал из-под него не замеченные мною тапочки. Вернулся к окну и, поставив их на край подоконника, проговорил:

– Обуйся.

– Зачем? – зло бросил я ему в ответ.

Вздохнув, он попросил:

– Ты всё же обуйся, мы не на пляже. Я не хочу, чтобы ты случайно поранил ноги.

Мне захотелось бросить ему в лицо что-то особенно колкое, ранящее, едкое но, встретившись с ним взглядом, я сделать этого не смог. Должно быть, я в глазах медика выглядел как полный дурак – он смотрел на меня без злости.

– Пойдём со мной, – проговорил он. – Словам ты вряд ли поверишь. Пойдем, я отведу тебя к Арвиду, покажу, мадам Арима. А то ведь не успокоишься. И да, – он устало пожал плечами, – если я оскорбил тебя своим прикосновением, прости. Наносить оскорбление я не собирался.

Я смотрел на огорчённое лицо мужчины, вспоминал все, что успел ему наговорить и чувствовал, как от стыда загораются щеки, и не знал, куда спрятать взгляд.

«Он лигиец, а все лигийцы – лживые твари» пришла в голову заученная спасительная фраза. Вот только облегчения не принесла, наоборот, мне захотелось провалиться сквозь землю: Фори тоже была лигийкой.

Тяжело вздохнув, я обулся и пошёл вслед за медиком, чувствуя себя донельзя глупо.

Створки дверей плавно разошлись в стороны, стоило мужчине подойти к ним. Он сделал шаг в коридор и остановился, придержав створки; я вышел следом.

Две рослые фигуры в бронекостюмах и с оружием наизготовку синхронно двинулись навстречу.

– Опустите оружие,– твёрдо проговорил медик, делая шаг вперёд.

– Эгрив, не глупи, – прозвучало в ответ из-за прикрывавшего лицо щитка, – Парень опасен. У нас приказ – держать его на прицеле.

– Перестраховщики, – недовольно прошипел медик и, снова перейдя на диалект Раст-эн-Хейм, заговорил со мной:

– Не обращай внимания. Кто-то что-то явно попутал. У них приказ стрелять, только в случае нападения. Ты ведь не собираешься нападать?

От абсурдности ситуации я едва в голос не рассмеялся. «Нападать?!». Интересно, за кого они меня принимают? И не посчитают ли они шаг вправо, шаг влево или прыжки на месте за попытку к бегству? На всякий случай я решил держаться ближе к медику: взгляды охранников, которые я ощущал спиной, не сулили ничего хорошего.

Поднявшись на этаж выше, медик повёл меня по длинному извилистому коридору. Изредка навстречу стали попадаться другие люди: они заинтересованно пялились на меня, на охрану, хоть и держались поодаль. Вряд ли их внимание привлекал цвет моих волос: рыжих здесь было немерено, а вот эскорт – у меня одного.

Остановившись у двери в конце коридора, неотличимой от десятков других, медик прикоснулся пальцами к стене около, и кивком показал на открывшуюся в просвете разошедшейся молочной мути комнату. Прильнув к стеклу, я увидел обстановку, показавшуюся мне мучительно знакомой – те же белые стены, такой же прямоугольник окна, занавески, подрагивающие под ветром.

Несколько человек в медицинской униформе суетилось вокруг кровати, на которой лежала хрупкая фигура женщины, опутанная паутиной проводов, тянущихся к каким-то приборам, укрытая простынями до подбородка. Заострившееся белое, почти меловое лицо в обрамлении чёрных волос – в первое мгновение я её не узнал, но стоило понять и сердце словно упало в яму.

– Фори? – прошептал я.

Медик снова положил ладонь мне на плечо, тихонько сжал его и тут же убрал руку, как будто обжёгся.

– Кто её ранил? – спросил он негромко.

– Наёмники Иллнуанари, – я выдохнул это, лишь теперь полностью осознавая, какая картина открылась перед штурмовиками, ворвавшимися на борт яхты Арвида: израненные тела у самого шлюза, измазанные стены, и я – весь в чужой, подсохшей бурой крови. Удивительно, что в меня пальнули всего лишь из парализатора, ведь вполне могли и убить. – Искали камень…

Замолчав, я вновь бросил взгляд через стекло, мучаясь от мысли, что персонала и приборов слишком много. Все слишком серьезно. Захотелось – открыть двери, рухнуть на колени у кровати и успеть попросить прощения. Только, кто меня пустит?

И не важно, куда завёл меня её приказ: чем бы это мне ни грозило, я был уверен – моим врагом она не была никогда. Ком встал в горле от понимания – меня бы убили, не сведи нас судьба. Один я бы ничего не смог сделать. Я, недотёпа, даже не понял бы, кто устроил охоту и почему.

Стекло медленно наливалось туманом, пряча Фориэ от моих глаз. Я жадно вглядывался в расплывающийся силуэт, пока стекло окончательно не помутнело.

– Она... выживет? – слова сами сорвались с губ, хотя ещё несколько мгновений назад я не собирался никого ни о чем спрашивать. Сейчас же я пристально вглядывался в лицо медика, как несколько секунд назад – в мутнеющее стекло.

– Может быть, – Эгрив неопределённо пожал плечами, нахмурился и добавил: – Шансы есть. Но обманывать тебя, что всё хорошо, не стану.

Проклятье! Слезы сами потекли из глаз, и я поспешил отвернуться, не зная, куда мне деваться от внимательных взглядов охраны.

«Клятые лигийцы, – подумалось мне, – клятые лигийцы….»

Медик молча протянул мне платок и, оглянувшись на охрану, сделал шаг в сторону, встав между мной и парнями в броне, словно специально прикрывая от их взглядов.

Кажется, у меня задрожали губы.

– Ты хотел видеть Арвида, – будничным тоном напомнил медик через десяток секунд. – Пойдём.

И снова я шёл рядом, стараясь не отставать. Снова мимо тянулись безликие стены с множеством дверей. Снова меня, Эгрива и охрану провожали любопытствующими взглядами.

У палаты Арвида дежурило несколько крепких вооружённых парней, вот разве что брони на них было поменьше. Стало быть, и тут «почётный караул». Должно быть, полуживой торговец тоже занесён в список «опасных».

Один из охранников отделился от стены, молча перегораживая проход.

– Придётся подождать, – заметил медик. – Ты не торопишься?

Странный вопрос. Куда мне, собственно, спешить? Назад, под замок?

– Эгрив, что со мной будет? – спросил я прямо. – После, когда мне станет уже не нужна помощь медиков?

– Она тебе и так уже не нужна... – не договорив, Эгрив напрягся, заметив, как подобрались, встав по стойке «смирно», охранники.

Из палаты выступил человек. На мгновение мне показалось, что это Арвид: неброский чёрный костюм и тёмные волосы сбили меня с толку. Секунды хватило понять – я ошибся. Незнакомец скользнул взглядом по охране, медику, его взгляд скользнул по моему лицу, потом вернулся, и будто вновь прошило зарядом из парализатора – даже дыхание пережало. Он просто смотрел, а казалось – замораживал взглядом.

Эгрив похлопал меня по плечу, словно пытаясь ободрить, и – шагнул навстречу этому человеку.

– Господин Алашавар, – заговорил он на местном наречии. – Я требую оградить меня от самоуправства командующего службой безопасности. Это недопустимо! Парни из группы захвата носятся с оружием наизготовку по госпиталю, нервируя персонал и реабилитируемых своим видом. Можно подумать, у нас тут ЧП и в здании засели террористы.

Алашавар вздрогнул, потом подошёл к медику почти вплотную, внезапно оказавшись на полголовы ниже Эгрива. Но это не мешало ему смотреть на медика снисходительно, даже свысока – с какой-то странной холодной усмешкой, проявившейся на холёном, с твёрдыми крупными чертами, лице.

Несколько секунд, показавшихся мне безумно долгими, этот человек молчал.

– Согласно донесению, предоставленному службой охраны, к которому прикреплены данные медэкспертизы, подписанные вашей собственной рукой, эти меры являются вынужденными и необходимыми, – чётко выговаривая слова, негромко произнёс он. – Господин Элоэтти, мне нужно объяснять, какую угрозу представляют модификанты?

Эгрив судорожно дёрнул кадыком, вздохнул, и, не дослушав, заговорил быстро, словно опасаясь, что ему заткнут рот:

– Господин Алашавар, я не давал заключения, что парень – модификант. Мой коллега либо, перестраховываясь, намеренно исказил данные, либо неправильно интерпретировал результаты. Да, у парня присутствуют участки в геноме, схожие с изменениями модификантов; и да, эти изменения касаются усиления потенциально опасных свойств, таких как мышечная сила, выносливость и скорость реакции. Но это ничего не доказывает. Иногда подобные искажения имеют естественное происхождение, хоть и очень редко встречаются. Поэтому прошу – отмените приказ. Парню и так досталось.

Я не верил собственным ушам. Модификант? Это обо мне? Это говорится серьёзно? Ноги словно налились свинцом и в то же время стали ватными. И я, чтобы не упасть, прислонился к стене. Нет, это не может быть правдой! Все знают, что модификанты хладнокровные, рассудочные твари: ни радости, ни страха, ни одной эмоции не отражается на лицах! Куклы! Роботы!

Видимо, почувствовав моё состояние, Эгрив обернулся.

– С тобой всё в порядке? – спросил тихо на языке Раст-эн-Хейм.

Кивнув, я отлепился от стены, пытаясь держаться, как ни в чём не бывало, и тут же наткнулся на насмешливый взгляд Алашавара – видимо, от него не укрылась моя внезапная слабость. Но теперь во взгляде не чувствовалось парализующего холода.

– А мальчик-то понимает по-ирдалийски, – иронично изогнув брови, протянул он, и, переведя взгляд на медика и отбросив насмешливый тон, добавил: – Через четверть часа жду вас обоих у себя. Будем разбираться.

Резко развернувшись, он быстро пошёл по коридору. Охранники последовали за ним. Несколько секунд – и в коридоре остались только я, Эгрив и сопровождавшие меня бойцы. Как-то отстранённо подумалось, что торговца, оказывается, подобной чести – личной охраны – не удостоили.

– Встречу с Арвидом придётся отложить, – прервал молчание медик. Я упрямо мотнул головой. И не столько мне хотелось увидеть Арвида, как не хотелось попадаться вновь на глаза Алашавару.

Эгрив резко встряхнул меня.

– Дитё малое, – буркнул и повторил: – Придётся. Парень, Алашавар вечно занят, упустишь шанс, будешь потом везде – даже в туалет ходить под охраной. Хочешь, чтобы тебя постоянно пасли?

Эгрив кивнул в сторону охранников и спросил:

– Тебе самому они на нервы не действуют? Подумай.

Представив, каково будет под постоянным надзором, я содрогнулся. Разыгравшееся воображение услужливо нарисовало картину, как, неправильно истолковав моё неосторожное движение, охранник стреляет, и хорошо, если из парализатора. Медик был, безусловно, прав.

– Пойдём, – я заставил себя вскинуть голову и расправить плечи, пытаясь унять противную нервную дрожь.

И снова я шёл за медиком, стараясь не делать резких и быстрых движений. Обратно по коридору, потом по широкой лестнице вниз, в просторный вестибюль, через высокие стеклянные двери на улицу.

Тёплый ветер рванул подол туники, бросил в лицо запах свежести, сплетённый из десятка живых ароматов, яркий луч солнца заставил на миг зажмуриться. Медик повёл меня через сад, полный цветов, фонтанов и покоя. Мощёная белым камнем дорожка в обрамлении деревьев, чьи кроны переплетались, образуя зелёный свод, петляла между фонтанов и клумб. Тихо шептались капли, падая в каменные чаши. Дурманил голову аромат жасмина и роз.

У меня защемило сердце. В Академии круглый год царствовал холод, слегка отступавший на короткие двадцать-тридцать дней. Иногда снег даже не успевал полностью стаять; до сих пор я видел живые цветы всего несколько раз. Здесь же растения царствовали, как и люди, похоже, даже не сознавая, как им, в сущности, повезло.

Все долгие годы обучения я мечтал, что когда-нибудь мне удастся осесть в таком уютном месте, забыв холодный, промёрзший насквозь мирок Лидари как страшный сон. Но судьба распорядилась иначе. Если я вернусь в Раст-эн-Хейм, морозный климат Академии покажется мне сущим раем. За то, что я натворил в порту, мне в лучшем случае светит пожизненная каторга. Так что по возвращению цветы мне доведётся видеть только во снах.

Эгрив по-своему истолковал вырвавшийся у меня вздох.

– Не вешай нос, парень, – попытался ободрить он. – Увидишь ты своего Арвида.

Я оставил реплику медика без ответа. В голове царил хаос. Подумалось, лучше бы мне на самом деле быть бесчувственной тварью, модификантом, лишь бы не испытывать ни тревоги, ни обжигающего чувства стыда, не рваться между надеждой и отчаянием. А ещё… я боялся.

Перспектива снова оказаться рядом с Алашаваром сковывала мысли и заставляла дрожать поджилки. Один леденящий взгляд его казался достаточно веской причиной, чтобы не искать общества этого человека впредь. Но признаться в этом вслух? Нет!

Эгрив поймал меня за плечи, встряхнул, заставив посмотреть себе в лицо.

– Ты куда поплыл, парень?

Его внимательность и сочувствие просто душили. Интересно, он способен оставить меня в покое? Ну, или хотя бы не обращаться, словно с младенцем?

– Всё нормально, – отмахнулся я от его заботы. – Говоришь, шеф вечно занят? Вот и пойдём. Разговаривать потом будем.

Машинально вытерев капли пота, выступившие на лбу, я вновь зашагал по дорожке.

Идти оказалось недалеко. За садом, окружавшим госпиталь, раскинулся небольшой городок. Приземистые светлые здания в один-два этажа утопали в зелени; Эгрив направился к одному из них.

Охрана у входа беспрепятственно пропустила нас внутрь, в огромный сумеречный холл. Вместе со мной медик поднялся по крутой лестнице, свернул в облицованный желтоватым камнем коридор и остановился у двери, единственной, рядом с которой стоял караул. Кажется, те же самые люди, что сопровождали Алашавара.

– Любишь ты влипать в неприятности, Эгрив, – буркнул один из охранников. – Смотри, допрыгаешься однажды… по звёздам. Элейдж тебя ценит, но всему есть предел. Не хотел бы я оказаться на твоем месте. Вдруг ты ошибся?

Медик мотнул головой и присел на один из стульев около стены.

Охранник кивком указал мне на дверь.

– Заходи. Он ждёт. И не дерзи – что дозволено Эгриву, не дозволено юнцу....

Туда? Одному? Сердце подпрыгнуло. Я растерянно оглянулся на Эгрива, вздохнул, и перешагнул порог.

Вспомнилось, как совсем недавно, целую жизнь назад, я спешил на вызов Азиза Каэнни. Старик пугал – нелюдимой замкнутостью, немногословием, требовательностью и манерой смотреть на людей свысока. Но я хотя бы знал, что могу ожидать от Холеры. Вся его надменность, требовательность и злость – что это было в сравнении с неизвестностью и угрозой, исходящей от Алашавара? Пустяк. Меньше, чем дуновение ветра.

– Проходи, – прозвучало из глубины кабинета.

Солнечный свет бил в высокие, от пола до потолка, окна. Гул прибоя вместе со стрекотанием насекомых втекал, сплетаясь с дыханием ветра, в открытую створку. Запах цветов, как аромат дорогих духов, оттенял свежесть морского бриза.

Алашавар сидел за столом и вертел в руках подозрительно знакомый пустой пузырек с темными потеками на стенках. На полированной столешнице рядом стояла шкатулка, переданная мне Азизом Каэнни.

Что-то твёрдое, похожее на ствол оружия упёрлось в спину между лопаток – направляя и подталкивая.

Алашавар поднял взгляд, чуть сдвинул брови, нацеливая взгляд не в лицо – мне за спину.

– Я сам справлюсь, – проговорил сухо. – Идите.

Шевеление воздуха за спиной, исчезла давящая тяжесть, стукнула дверь и вновь тишина. Алашавар перевёл взгляд на меня.

Душа дрогнула, от горящего взгляда мурашки стылой волной побежали по спине. Из его глаз на меня смотрела бездна. Тот самый безумно вращающийся черный колодец, падение в который в бреду я не мог остановить.

– Назовись, – равнодушно произнес мужчина. – Имя? Звание? Должность?

– Рокше, – произнёс кто-то моим ртом. – Стажер. Навигатор.

– Кому служишь, стажер?

Меня внезапно тряхнуло ознобом, а ладони и лицо обожгло, словно по коже резануло льдистой крупой.

– Вам какое дело? – огрызнулся я, обхватив ладонями озябшие плечи.

Брови Алашавара дрогнули, удивленно поднялись вверх. Долгую секунду он молча меня разглядывал, потом вздохнул:

– Не хочешь, стало быть, по-хорошему…

Испугаться я не успел – гул прибоя и стрекотание насекомых смолкли, как отрезало. Поблёкли все краски, вокруг словно сгустился серый туман. Яркое утро исчезло, словно его и не было. Время застыло.

«Где я? Что я?» – мысли бились испуганными птицами в тесной клетке. Тела я не чувствовал. Алашавар возник рядом мгновенно, словно телепортировался из кресла через всю комнату, и меня будто окунули в жидкий азот. Вернулась телесность, но жгучий мороз сковывал всё тело, втыкая ледяные иглы по ходу нервов. Под пристальным взглядом чёрных глаз я чувствовал себя нагим и прозрачным. Он просвечивал меня, замечая и предугадывая всякую мысль, тень намерения ещё до того, как я осознавал их. Казалось, что дышу, что сердце бьётся лишь потому, что этот человек пока дозволяет.

– Кому служишь, стажер? – Алашавар говорил негромко, но слова отдавались во мне грохотом лавины.

– Арвиду Эль-Эмрана, вольному торговцу.

– Вот как, – слегка шевельнув бровями, после короткой паузы произнес Алашавар. И продолжил: – Как ты познакомился с Арвидом? При каких обстоятельствах? Говори!

Я отчаянно сопротивлялся, пытаясь хотя бы прикусить язык или хоть о чём-то умолчать – но тщетно. Так и не сумев ничего утаить, я рассказал все, как есть – с самого момента вызова к Холере. Неспособный молчать, выложил про реакцию на мою рыжину, сомнения Арвида, крах собственных планов, заключение договора, дорогу… про встречу с Фори и пикировку в кабинете Госье. Давясь невыплаканными слезами, выталкивая слова через перехваченное спазмом горло и мучительно желая умереть на месте, подробно рассказывал о том, что натворил в порту… И про синий сияющий камень – тоже.

Кричал я? Шептал? Бился в истерике? Повествовал безэмоционально и ровно? Ни в чем я не мог поручиться, только в том, что чувствовал себя рыбой, пойманной на крючок.

А Алашавар не перебивал. Он внимательно слушал и, странное дело, пронзительный взгляд постепенно смягчался. От того, что он не буравит меня глазами, становилось немного легче, но все равно болела душа – словно снова рвались во мне нити необыкновенной синевы. Слезы катились, обжигая щеки.

Когда я закончил повествование, Алашавар начал задавать вопросы по рассказанному мной, словно проверяя, хорошо ли я затвердил урок.

Он задавал – я отвечал. Он задавал – я отвечал. Если мог ответить. А потом, словно мироздание смилостивилось, на меня обрушились темнота и тишина.

Я предпочел бы получить разом десяток разрядов из парализатора, чем еще раз попасть на допрос. Я бы предпочел умереть прямо здесь и сейчас, но мне не дали: знакомое прикосновение ленты кибердиагноста и разъяренное шипение над ухом доказали, что я всё ещё жив. Смутно знакомое помещение и два вроде бы знакомых лица: одно костистое и встревоженное – нависает сверху, второе – усталое и виноватое, маячит сбоку-снизу.

– Ваше счастье, Алашавар, что мальчик быстро пришёл в себя, – уже почти не шипя, произнёс костистый.

– Эгрив, я уже извинился. От количества моих извинений вам ничего не изменится.

Эгрив.

Тапочки…

Фори…

Фори!

– Они живы? Со мной были два человека…

– Живы, живы, – улыбнулся мне Эгрив. На второго я старался не смотреть. – Ты помнишь, как тебя зовут?

– Рок… ше… – вытолкнул я через застывающие губы. – На... ви… гатор. Ста… жер.

– Мальчик… – негромко произнёс тот, второй. Посмотрел в лицо своими черными глазами, лишь на мгновение встретившись со мной взглядом. – Ты меня прости, пожалуйста, мальчик…

Неловкое молчание разрядил Эгрив, буркнув:

– Но вы же говорили – от количества извинений…

– Вам, Элоэтти. От количества извинений – вам.

Выпрямившись, черноглазый человек посмотрел мне в глаза и прошептал: «А теперь – отдыхай!». И меня сразу потянуло в сон. Или это был Эгрив со своим диагностом?

– Перестраховщики хреновы, – сквозь серебряный туман сонливости услышал я раздраженный голос Алашавара. – Эгрив прав, мальчишка не опасен: охрану снять, пусть передвигается свободно. – Когда мадам Арима придёт в себя, сразу доложите…