Текст книги "Покер с Джокером (СИ)"

Автор книги: Галина 55

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

– Как же, останется… Ты знаешь, что Павел грозился на меня повесить всю неустойку по этой сраной машине? А это еще столько же, если не больше.

– Александр Юрьевич, вы меня поражаете. У вас акций больше, чем на девятьсот тысяч баксов, ну, даже если вы отдадите двести пятьдесят-триста, шестьсот же еще останется. Квартира останется, машина останется и жизнь останется.

– Я не дурак, чтобы прекратить получать выплаты по акциям.

– Ну, невозможно и яичницу поджарить, и не разбить яиц! Невозможно!

– А если я продам лишь часть акций?

– Значит цена за акцию будет меньшей.

– Господи, что же мне делать! Мне деньги нужны сегодня! Понимаешь ты? Сегодня! Я вчера еле-еле уговорил на сегодня платеж перенести. А с сегодняшнего вечера начнет капать процент! Что мне делать?

– Продавать акции, пока процент их не пожрал.

– Ладно, иди. Дай мне подумать.

Но подумать СашЕньке не удалось, время-то было, а вот ни одной разумной мысли в голову так и не приходило.

«Хоть бы Павла инфаркт прихватил, тогда можно было бы подделать отчет, отдать деньги и успеть расплатиться за этот поддельный отчет», – зло подумал Сашка и уехал с работы, чтобы запереться в своей квартире и подумать обо всем спокойно, но по дороге домой вдруг поменял свои планы. Уж больно страшно будет ему дома одному. Вот он и зашел в бар, немного выпил и позвонил Клочковой.

– Викуля, хочешь быть восстановлена на работе?

– Кто это? Это у тя юмор такой, дядя, да?

– Это президент компании «Зималетто» Александр Юрьевич Воропаев. Ну, так как, хочешь или нет?

– Прости Саша, не узнала тебя. Конечно хочу.

– Тогда подъезжай ко мне, адрес я тебе сброшу СМСкой, поговорим.

– Конечно, сейчас приеду. Вот прямо сейчас и выеду.

– Много болтаешь, Клочкова, выезжай молча.

Сашка расплатился и поехал домой. Теперь ему не было так страшно.

Увы, Клочкова никак не помогла СашЕньке ни со страхом справиться, ни тоску-печаль развеять. И Викуся в этом была совершенно не виновна, вот, что самое обидное. Будь она виновна, можно было бы сорвать злость на нее. Но она была послушна, податлива и очень старалась, чтобы Александр Юрьевич хотя бы в собственных глазах остался мужчиной.

– Саш, да не переживай ты так, с каждым может такое случиться. У тебя сейчас напряженная работа, должность из тебя все соки выжимает. Ну, не получилось сегодня, так получится завтра. Не со мной, так с кем-нибудь другим. Ты же не импотент ка… – больше она ничего сказать не смогла. Сашка схватил ее за волосы и вышвырнул за дверь.

Ну, и как вам понедельничек Александра Юрьевича? Как тут было не нажраться, как не подумать о смерти?

Проснулся Сашка в три часа ночи, уже во вторник, что нужно делать, он уже знал!

========== Часть 21 ==========

А не пришла ли нам пора ознакомиться с тем самым Катиным гениальным планом по возвращению Жданова А. П. в кресло президента? Ну, и понять чем же были так заняты наши герои в тот самый понедельник, когда Сашке впору было петлю себе на шею набрасывать.

План был прост, очень прост.

1. Нужно было открыть инвестиционную компанию закрытого типа.

2. В том самом банке, в котором Катюша проработала целый год, в «Ллойд Морисе», предполагалось открыть счет новой инвестиционной компании.

3. Запустить слушок о смене руководства в «Зималетто», о «таланте и знаниях» нынешнего президента, сделать это нужно было тонко и грамотно. Предполагалось, что Катерина Валерьевна при открытии счета в банке, предупредит «по секрету» Вячеслава Семеновича, что компания «Зималетто» теперича, это не то, что давеча, а посему давать ей кредит небезопасно, ибо может и не вернуть.

4. Вложить на свой банковский счет не менее двухсот восьмидесяти тысяч. Почему именно такая сумма нужна была Катюше? Да потому, что собиралась она провернуть маленькую биржевую операцию (была у нее стопроцентно просчитанная одна комбинация и нужные сведения), после которой их счет увеличился бы всего на один ноль. Зато сзади. А это уже, согласитесь солидные деньги с которыми можно было бы сыграть в одну веселую банковскую игру, этакий покер с джокером, где их компания под закладные недвижимого имущества давала бы кредиты «Зималетто», а та и не подозревала бы об этом, думая бы, что берет их в банке.

Спросите меня: – а как это? Ну, спросите меня: – а как это? Спросите, и я вам отвечу!

Вот, скажем вы пришли в банк и просите у банка кредит, но ведь банку-то хорошо известно, что у вас возвращать деньги будет нечем. Вы некредитоспособны. Даст вам банк деньги? Нет! А теперь представьте ту же ситуацию, только вы говорите банку, мол, да, я некредитоспособен, но у меня есть супер-дупер машина. Супер-дупер машина – это конечно прекрасно, но (!) эту машину нужно еще будет продать, если вы мне денюшки не вернете. И сколько банк за нее выручит – это одному Богу известно, а он все равно не скажет, за это я ручаюсь. Ну, и банку нужна эта головная боль?

А теперь представьте, что я банк, я говорю вам: идите вы со своей машиной куда подальше, хотя подождите, есть тут у меня одна инвестиционная компания, так она готова под залог вашей супер-дупер машины предоставить нам гарантии, что если не вы, то она ваш долг нам и вернет, а себе заберет вашу тачку. А вам очень нужны деньги, вам коллекцию выпускать. Вас волнует кому вы выпишите закладные, если банк вам дает под них кредит? Думаю, что вряд ли. Все, что вы видите, это название инвестиционной компании, которой вы закладываете свою недвижимость.

Теперь давайте рассмотрим, почему банк должен сыграть с вами в эту игру.

а) – Вы пришли в банк не с пустыми руками, вы открыли солидный счет.

б) – За несколько дней вы увеличили сумму на вашем счету в десять раз, причем очень даже законно. Играть на бирже это никому не возбраняется.

в) – Президент банка вам доверяет, ведь вы у него работали целый год и даже однажды заметили грубую ошибку, из-за которой банк мог бы и лицензии лишиться. А кроме того банк на каждой сделке имеет маленький, но свой процент.

Фу, пока объясняла, и сама все поняла.

5. То, что Сашке понадобятся кредиты – это и к доктору ходить не нужно.

6. То, что он наделает кучу ошибок и не сможет расплатиться по кредитам, это тоже очевидно.

7. Предъявить все закладные одновременно и все – «Зималетто» в зависимости от их инвестиционной компании, по доброй воле или по суду, это уж как Александр Юрьевич пожелают.

8. Сашка смещается, еще и акциями своими расплачиваясь за ошибки.

9. А. П. Жданов садится в кресло президента! Женщины кричат: – «ура», чепчики летят в воздух.

10. На операцию отводится восемь-девять месяцев.

Правда еще было у Катеньки пара тузов в раскладке и джокер, но об этом пока помолчим.

Откуда же Кате было знать, что некая дама внесет свои коррективы в ее план, закажет Сашкину погибель через казино, и ускорит им весь процесс просто во много раз! И откуда же Кате было знать, что в их рядах окажется предатель, который чуть не пустит под откос поезд, на котором они должны были бы въехать в «Зималетто».

***

С самого утра у Катюши голова шла кругом. Нужно было ехать в Регистрационную Палату, регистрировать компанию. Сколько копьев вчера сломалось, пока придумали название, но Маргарита сказала: – Будет «НикаМода»! И все согласились, кому же не хочется победы? Всем хочется.

Вчера же и договорились, что учредителями будут Андрей, Марго, Роман и Катя. Каждый получал по двадцать пять процентов, но Катюша от своей доли пять процентов выделила Николаю.

Затем нужно было ехать в банк открывать счет, а затем должен был приехать Колька и они с Катей должны были еще раз все пересчитать и перепроверить прежде чем начинать операцию по удесятирению уставного капитала.

Катька была в такой запарке, что и не заметила, что Андрей с Ромкой куда-то делись. И только Марго полулежала на диване без конца вела с кем-то переговоры.

– Маргарита Рудольфовна! Благословите, мы начинаем.

– С Богом, девочка. Все у нас получится.

– Ага, – сказала Катюша, решительно подошла к компьютеру и нажала кнопку «Enter», – все, Колька, мы это сделали. Теперь будем ждать результат.

– Ух, какая ты головастая! А какая красивенькая… Кать, я знаешь что спросить хотел? Ты по предкам-то не скучаешь?

– Очень скучаю, Коленька, но они требуют извинений. А я не понимаю, за что я извиняться-то должна. Если я сейчас пойду домой, начнутся скандалы. Они попытаются меня снова упаковать в мешковину, а я этого уже не потерплю. Вот заработаем денег, я смогу снять квартиру. Ну, или комнату.

– Кстати, Катя, если уж зашла речь о деньгах… А почему тебе двадцать процентов, а мне только пять? Это честно? Да и те ты со своего барского плеча бросила.

– Коля, у тебя совесть есть? Весь капитал их, а не наш, вообще-то.

– А тебе почему дали?

– Во-первых, моя идея!

– О-ё-ё-й! Подумаешь идея. У меня знаешь сколько идей?

– Все в тебе хорошо, Колька, а вот зависть и обжорство это…

Пискнул компьютер. Катя посмотрела на монитор, подсела ближе к экрану, вбила в какую-то графу какие-то цифры, нажала «Enter» и вернулась к прерванному разговору.

– Колька, ну скажи мне, чем ты заслужил и эти пять процентов?

– А ты чем заслужила?

– Я? А у нас уже не двести восемьдесят тысяч, а триста сорок одна. Понял?

– Ух ты, Кать, а я смогу сыграть на бирже?

– Сможешь, когда разбогатеем. Где-то послезавтра.

– А ты уверена?

– Так, а ну, пошел отсюда! Мне сейчас сомневаться нельзя! Понял?

– Понял, больше не буду, – они помолчали. – Катя, а Виктория осталась в «Зималетто»?

– Нет, Николай, Александр Викторию уволил, – ответила за Катю Марго. Оказывается она уже минут двадцать, как стояла в проеме дверей кабинета и все слышала.

– Вот гад! – Колька даже побледнел от злости.

– Катя, я правильно поняла, у нас уже триста сорок одна?

– Да, Маргарита Рудольфовна, ой! Нет, слышите пискнул? – Катюша снова провела какую-то манипуляцию и улыбнулась. – Четыреста! Ровно.

– Катюха, объясни мне, дуре старой, а на какой фиг нам «Зималетто? Давай я еще денег найду, играй себе. А мы только мешки подставлять будем.

– Нет, Маргарита Рудольфовна, игра на бирже – это всегда риск, а предприятие, это совсем другое дело. Да и Андрею Пав…

– Заканчивай выпендриваться передо мной.

– Хорошо, – Катя опустила голову, если мы будем только играть на бирже, то ничем не поможем Андрею с Романом. Они же живут работой. Они же такие деятельные натуры, как вы не понима…

– Да все я понимаю, уж и пошутить нельзя.

До девяти вечера Коля с Катюшей проторчали у монитора. Колька ныл и скулил.

– Катька, я есть хочу. Ты же знаешь, когда я голодный, я перестаю соображать. Катька…

– Коленька, поди сюда, – раздался голос Андрея.

Катя просияла, посмотрела на часы и выключила компьютер. Потом посмотрелась в зеркальце и выскочила на кухню.

– Мальчики, у нас на счету уже пятьсот семьдесят три тысячи!

– Смотри-ка, Андрюша, а у твоей пассии оказывается голос есть, а то все шепчет что-то, не разобрать.

– Сколько? Катька, ты молодец, – Андрей схватил Катюху и никого не стесняясь поцеловал в нос. Это было еще интимнее, чем если бы он ее в губы поцеловал. Катя зарделась, а Андрей продолжил, – Коленька, мы с Ромкой купили тебе новую одежду. Всем переодеваться, идем в ресторан, праздновать будем.

Но Катя только покачала головой.

– Нет, нельзя сегодня праздновать, вот закончу операцию, тогда и отпразднуем. Примета плохая.

– А я что тебе говорил? – возопил Ромка и стал срочно заказывать еду на дом.

В три часа ночи, уже во вторник, Катя проснулась. Села на кровати и вдруг схватилась за сердце. Его сдавило так, словно кто-то опустил ей на грудь чугунную плиту.

«Что-то должно случиться. Что-то с Андрюшей, – подумала она, но будить Жданова не стала, просто тихонько легла под бок и крепко-крепко к нему прижалась, – никому не дам тебя в обиду»

========== Часть 22 ==========

Во вторник утром Александр Юрьевич был необычайно активен, любезен и сам на себя походил мало. Маша Тропинкина едва сознание не потеряла, когда президент проходя мимо ресепшен как-то залихватски ей подмигнул.

– Доброе утро. Марина, вызови ко мне Киру Юрьевну, потом соединишь меня с Кристиной Юрьевной.

– Здравствуйте, Александр Юрьевич. Сейчас все сделаю, – то, что Марина не стала заикой, было просто чудом. За все годы их совместной работы, она впервые слышала от шефа «доброе утро».

Кира пришла к Сашке с настроением чуть ниже плинтуса. С той самой секунды, как Андрей захлопнул двери у самого ее носа и даже не впустил в квартиру, вся ее жизнь разделилась на «до» и «после». Там, где было «до», еще была надежда на примирение, свадьбу, рождение детей от любимого человека, там, где «после» – пустота. И виноват в этой ее всепожирающей вакуумной пустоте был один человек – Пушкарева Екатерина Валерьевна. Если бы Кира знала где ее искать, она знала бы как отомстить мерзавке.

– Кирочка, что-то ты неважно выглядишь. Не выспалась?

– Ой! Только не надо делать вид, что тебя это волнует. Говори, что тебе нужно и я пошла работать.

– Зря ты так, мы все же родные люди. И меня, действительно, волнует твое душевное состояние.

– Ага, конечно, родные. Как же. Чего ты хотел?

– Кира, мне срочно деньги нужны. Ты можешь мне одолжить денег?

– Сколько?

– Кирюша, сколько можешь.

Тут Кирочка, как нельзя более вовремя вспомнила, как она просила Сашку не увольнять Клочкову, вернуть Андрея, перестать задирать Жданова и ссорить его с ней, даже то, что он не дал ей прокатиться на своем двухколесном велосипеде, вспомнила.

– Знаешь, Саша, земля – она круглая. И если ты плюешь на людей, то жди, что этот плевок, обогнув землю, тебе же в лицо и попадет. Деньги у меня есть. Но я их тебе не дам.

– В таком случае, немедленно собирайся в командировку. Ты сегодня вылетаешь в Нижний Новгород. Магазин там практически готов к открытию. Нужно проверить, все ли в порядке.

– Саша, у нас вообще-то показ в пятницу.

– Вот в пятницу утром и вернешься.

– И как я буду выглядеть на показе после перелета? Ты что издеваешься?

– Нет, Кирюша, просто земля – она круглая. Командировочные возьмешь в бухгалтерии.

Ответом ему был звук захлопнутой с силой двери.

– Александр Юрьевич, Кристина Юрьевна на второй линии.

– Кристина! Где ты сейчас?.. А когда собираешься вернуться?.. У нас все в полном порядке, можешь не торопиться… Какой показ? Мы перенесли его на две недели… У Кирочки все в порядке, она в командировку улетает… Хорошо, сестренка… И я тебя тоже. Спасибо. – Сашка положил трубку. – Хрен тебе, а не Совет директоров, кворума не будет, – сказал он, усмехаясь.

– Александр Юрьевич, к вам Ветров, я могу впустить?

– Да! – Сашка был достаточно благодушно настроен. – Ну и чем ты меня порадовать пришел?

– Не знаю, обрадуетесь ли вы, Александр Юрьевич, но вот, – Ярослав протянул Воропаеву листок.

– И что это?

– Там все написано, читайте. Если попробуете заставить меня отрабатывать положенный месяц, то я язык за зубами держать не стану. Всего доброго.

А вот это был удар ниже пояса и по самому чувствительному месту. Удар был очень неожиданным, а оттого и наиболее болезненным. Мало того, что ни одна компания просто не может существовать без финансового директора, так еще и ему, Сашке настает полный кирдык. Да что же это за проклятье такое? Только вроде разрулил ситуации с созывом Совета акционеров, как новый кирпич на голову летит.

– Ярослав, погоди. Я сумею быть благодарным. Если хочешь, я даже могу выделить тебе несколько процентов своих акций. Ты хоть понимаешь, как мне нужны деньги? Меня же просто уничтожат.

– Кому нужны акции разоряющейся компании? Александр Юрьевич, вы, акционер, президент, а не в курсе устава собственной компании. Вы не можете мне ни продать, ни подарить свои акции никому. Вначале вы должны предложить их другим акционерам, и только если они откажутся, вы вправе распоряжаться ими по собственному усмотрению.

– Ярослав, ты делаешь ошибку. Компания еще поднимется.

– Обязательно поднимется, – Ветров сделал паузу, – если вы найдете в себе мужества извиниться перед Ждановым и попросить его занять ваше место в кресле президента.

– Пошел вон, – заорал Сашка, – и не смей мне больше попадаться на глаза. Раздавлю.

Ярослав ухмыльнулся, нагло так ухмыльнулся, прямо в глаза, открыл дверь кабинета, потом резко закрыл и пошел к столу Воропаева.

– Мне очень, очень досадно, что я голосовал за вас. Но мне вас жаль.

– Так помоги, если жаль.

– Чем я могу вам помочь?

– Мне нужны деньги. Мне очень нужны деньги.

– Найдите нового финансового директора, которым сможете вертеть, как угодно. Главное, чтобы не состоялся Совет директоров и не было аудита. Прощайте, Александр Юрьевич.

Ярослав Борисович вышел из президентского кабинета, последний раз прошел коридором родной когда-то компании, помахал Тропинкиной рукой и скрылся в лифте.

– Я уволился… Да, на вокзал… Спасибо за все.

***

Марго не нравилась эта затея. Очень не нравилась, но Андрей, почему-то, настаивал на том, чтобы Ветров оставил Сашку в полной изоляции. Он хотел подсунуть Воропаеву Колю, чтобы быть в курсе всех дел.

– Но мы и сейчас в курсе всех дел, – кипятилась Марго, – Сашка Ярославу доверяет. И потом… я совсем не знаю, как заставить Воропаева взять именно Колю на работу.

– Мам, это мы как-нибудь решим.

– Я категорически против этой вашей затеи. Вон хоть с Катюшей посоветовались бы.

– Маргарита Рудольфовна, не надо сейчас отвлекать Катю. Одна ее ошибка и мы потеряем все, – Николай нервничал. Ему очень хотелось попасть в «Зималетто» и идея Андрея сменить Ярослава на него, показалась ему восхитительной. А Катька… Кто ее знает, нынешнюю Катьку. Может и против была бы.

– Делайте, что хотите. Только знайте, мне кажется, что мы сейчас совершили ошибку. Ярослав сейчас уезжает в Питер, к Синельникову. Поезд через три часа. Еще есть время одуматься.

– Пойду помогу Кате, – сказал Николай и ушел в кабинет, где с раннего утра трудилась Пушкарева, увеличивая их первоначальный капитал.

– Андрей, ты меня прости, конечно, но у меня Коля доверия не вызывает. Скользкий он.

– Мам, можно подумать, что Ярик не скользкий.

– Да, но Ярика я знала, как за жабры ухватить, а этого – нет!

– А может этого и не надо хватать за жабры, Маргарита Рудольфовна? – вклинился в разговор Роман. – Это Катин друг, она его знает, как облупленного.

– Да делайте вы, что хотите, – Марго взяла сигарету и вышла на балкон.

Колька чуть не плакал, вот почему Маргарита ему не доверяет? Он ведь с ними, будет им помогать, может играть на бирже ничуть не хуже Пушкаревой. Но ему очень нужно попасть в «Зималетто», и тогда он сможет помочь Вике вернуться на работу. Николай отогнул полу пиджака и посмотрел на фотографию, торчащую из внутреннего кармана. Захотелось ее поцеловать, и он поцеловал, Катька все равно ничего, кроме своего монитора сейчас не видит.

«Держись, моя любимая, судьба подталкивает нас друг к другу, – сладко подумалось Коленьке, – а когда это произойдет, будет взрыв такой силы, что ты поймешь, что тебе никто, кроме меня, не нужен»

– Коль, я есть очень хочу, можешь принести бутерброд? – Катя не отрываясь толкнула Зорькина.

– Что? А, конечно, сейчас притащу.

Коля вышел в кухню все с тем же мечтательным выражением на лице, открыл холодильник, достал колбасу, масло и сыр. Сделал три огромных бутерброда, один из которых тут же потащил в рот.

– Коль, давай договоримся сразу, – раздался голос за спиной и Николай, вздрогнув, уронил тарелку, – ну, вот еще и убирать придется. – Жданов скривился. – Если ты заметил, то это мой дом. Здесь в холодильник могут лезть без спроса только три человека – я, мама и Катя. Даже Ромка не лезет.

– Катя попросила бутерброд. Она голодная. Тебе что, кусок колбасы для Катьки жалко?

– Мне и для тебя не жалко, но ты ведь можешь спросить. Или нет? Считай это моим пунктиком, но мне неприятно чувствовать свой дом проходным двором. Иди к Кате, я сейчас все уберу и приготовлю вам новые бутерброды.

– Катька, ну, твой Жданов и жмот, ужас. Он меня сейчас так отчитал за то, что я сам залез в холодильник, ужас просто.

– Колька, это не жадность. Просто нужно проявлять хоть чуть больше такта.

– Я же еще и виноват? Ну, спасибо тебе, Пушкарева!

– Коль, не мешай, а? – и вдруг закричала – Ура! Ура! Ура! Еще один заход и дело будет сделано, даже раньше намеченного срока!

На крик все собрались в дверях кабинета, но Катька никого не видела, она скакала и хлопала в ладоши, как маленькая девочка. Именно в этот момент Андрей и понял, что нет ничего в его жизни важнее и нужнее этой девочки… Ну, разве только если рядом с ней будет прыгать еще пара-тройка таких же, только маленьких девочек.

***

Вот уже второй день Павел Олегович не мог дозвониться Марго. И то верно, ну откуда ему было знать, что она жила сейчас у сына, что не только номер мобильного сменила, но и сим-карту в Москва реку выбросила, чтобы не слышать его и не разговаривать с ним.

И Павел решился… Компанию «Зималетто» нужно было спасать и он решился позвонить Андрею. Тот ответил сразу, словно только и ждал, когда отец позвонит.

– Да, отец.

– Андрюша, нам срочно нужно поговорить.

– О чем?

– О «Зималетто». Ты понимаешь…

– Меня не интересуют никакие разговоры о твоей компании, – перебил его Андрей. Впервые в жизни перебил. Больше ты ни о чем не хочешь со мною поговорить, папа?

– Андрей, сейчас главное – это «Зималетто»!

– А это всегда было для тебя главным. Я тебе как-то уже сказал, что люди не твои марионетки, а ты не их кукловод.

– Я очень тебя прошу, приезжай ко мне, пожалуйста, давай поговорим.

Если бы не это «очень прошу» и «пожалуйста», никуда бы Андрей не поехал. Но эти слова, услышанные Ждановым-младшим впервые из уст отца и какой-то просительный его тон, заставили Андрея чуть отстраниться от Катеньки, шепнуть ей: – Не засыпай без меня, мне нужно к отцу подъехать, – встать, одеться и пойти к входной двери.

– Андрюша, ты надолго?

– Я ненадолго, ты и соскучиться не успеешь.

И снова у Кати сжалось сердце. «Не уходи, – прошептала она, – пожалуйста, не уходи». Но Андрей ее уже не слышал…

========== Часть 23 ==========

От всей души благодарю SubvertParadigm, * именно она написала практически всю эту главу, все, что касается «криминальной хроники». Машенька, спасибо тебе огромное.

***

Ночные звонки, что телефонные, что в дверь, мало кто любит. Вряд ли найдется человек, который услышав трель телефона или дверного звонка глубокой ночью, обрадованно подумает – меня ждут хорошие новости. Вот и Катя, проснувшись от звонка в дверь, испугалась до дрожи в коленях и принялась тормошить Андрея.

– Андрюша, в дверь звонят, слышишь? – и тут же, вопреки здравому смыслу, когда он вскочил, – Андрей, ты куда?

– Сейчас приду. Спи. – Жданов влез в джинсы, поцеловал сонную Катюху в плечико и поспешил в прихожую.

– Кто там?

– Милиция.

Андрей не раздумывая открыл двери. На пороге стоял хмурый невысокий человек в форме, с майорскими погонами. В руках он держал папку. Позади майора маячили двое мужчин помятого вида.

– Жданов Андрей Павлович? Я следователь Жеглин, Иван Владимирович. Мне нужно задать вам пару вопросов.

– Да, а что случилось? Я не вызывал милицию…

– Одевайтесь и возьмите паспорт. Вам придется проехать с нами.

– Да объясните уже, черт возьми, что происходит?

– Вы обвиняетесь в покушении на убийство Жданова Павла Олеговича. Он является вашим отцом, и у вас, Андрей Павлович, есть железобетонный мотив.

– А что с папой? Где он?

– Глянь, делает вид, что шибко переживает. Раньше переживать нужно было, когда папашу из-за денег по голове лупил. Вот он и есть – твой мотив.

– Вы о чем? Какой мотив?

– Наследство. Вы оденетесь сами, или вам помочь? – сухо произнес следователь, глядя на мечущегося по прихожей Андрея.

– Спасибо, конечно, но одеваться я привык сам. А что случилось с отцом? Где он? Хоть это вы можете сказать?

– В больнице. Где… – хмурый майор усмехнулся. – И моли Бога, чтобы он выжил.

– Слушай, майор, ты хоть скажи в какой больнице. Скажи что с ним? У тебя сердце есть? Это же отец, я же волнуюсь.

– Что же раньше не волновался, когда отца по голове бил?

– Да с чего вы взяли, что это я?

– То, что вы приходили к отцу, видела консьержка. И его шофер видел, как выбежали от дома. Он вашего отца и нашел. И скорую вызвал, и нас тоже.

– Я был у отца. Но… Мы поругались. Это правда. Но я его и пальцем не тронул.

Из комнаты вышла заспанная Маргарита, удивленно уставилась служителей закона и потерянного Андрея.

– Андрюша, что случилось?

– Это не я! Мама, это не я!

– Что не ты?

– Мама, на отца напали. Мне даже не говорят что с ним и где он. В покушении обвиняют меня.

Катя, стоящая в дверях соляным столбом, начала как-то картинно заваливаться на пол.

– Катя, клянусь, я не убивал… не пытался убить… Мама, да не стой же ты, помоги Катюше – Андрей позволил надеть на себя наручники и увести.

Маргарита растерялась. Пожалуй, впервые в жизни она не знала, что делать, смотрела на Катьку, лежащую на полу с запрокинутой головой, и не понимала, как ей помочь. И как помочь сыну? И что с Пашей? И что вообще ей сейчас делать? Катя зашевелилась и это несколько привело Марго в чувство. Она бросилась к девочке, помогла подняться и, усадив ее на диван, сходила на кухню, но принесла не воды, как можно было ожидать, а бутылку виски и два бокала. Трясущимися руками налила Катюше виски и заставила ее выпить. Катя, вообще ничего не соображая, сделала огромный глоток и закашлялась до слез. Это моментально вернуло на место ее отъехавшую недавно голову. Теперь уже она заставила Марго выпить и схватила телефон. На другом конце провода не отвечали долго, слишком долго, Катюша уже собралась дать отбой и тут услышала хриплый со сна голос Романа.

– Алло.

– Ромка, у нас беда.

– Кто это? Какая беда?

– Рома, Андрея арестовали по подозрению в покушении на отца. Павел Олегович в больнице. Мы с Маргаритой Рудольфовной не знаем ни как помочь Андрею, ни как найти Павла Олеговича.

– Сейчас буду, – голос бодрый, словно и не спал Ромка еще минуту назад.

***

Уже на лестнице один из оперов пару раз ткнул задержанному в солнечное сплетение кулаком, заставив тем самым согнуться и покорно плестись к казенной машине.

В отделе милиции, с тусклыми лампочками под потолком и вздувшимся линолеумом, Андрея поволокли куда-то вперед по коридору. Следователь подзадержался где-то у будки дежурного, позволив оперативникам делать с задержанным все, что захотят. Они затащили Жданова в маленькое, не проветриваемое помещение, с гладким полом и крохотным окошком под потолком. Кинули на стул, прикрученный к полу, и перестегнули наручники так, чтобы левая рука Андрея была прикована к ржавой ножке стола.

– Что вы от меня хотите?! Я никого не убивал! Поняли! Никого! Отца я и близко не трогал! Это какой-то бред. И снимите с меня наручники.

Это и стало «спусковым механизмом» – оперативники не любили, когда задержанные кричат и вообще, шумят. Первый удар в челюсть сбоку заставил Андрея уткнуться лицом в столешницу, очки он потерял еще по дороге в отдел и теперь еще вдобавок плохо видел.

– Отстегни его от стола, потом пообедает, у нас пока есть время на беседу, – первый оперативник усмехнулся и, сцепив руки задержанного за спиной, вышел.

– Что, выбивать показания будете? Ничего не добьетесь! Я не убивал, в смысле, не хотел причинять вред, в смысле, и пальцем папу не тронул, – упрямо повторил Андрея, с сожалением понимая – его не слышат. Как бы он не кричал, не пытался донести простую мысль – он не виноват. Действительно не виноват. Да, он был раздавлен и убит после предательства отца на Совете, а особенно после того, что узнал от мамы, да, их с папой отношения не были никогда даже просто хорошими. Но он не убивал, вернее, и не пытался убить. И не догадался бы поднять на отца руку даже в мыслях.

Второй мощный удар по почкам, похоже, битой, выбил из организма остатки воздуха и способность соображать. Было по-настоящему больно. Все вокруг слилось от непрекращающейся боли, Андрей только успел подумать, что парни знают свое дело хорошо – бьют туда, куда надо. Сквозь удары и собственный протяжный вой, Андрей услышал издевательское:

– Убивается сыночка по папочке. Горе-горькое. Или ты паришься, что нашли тебя? И наследства теперь как ушей собственных не видать? Урод… Вот все вы, мажоры, с головой не дружите. И так на бабках сидите, че надо-то еще?

– Да пошел ты! – собравшись с силами, выдохнул Андрей и закрыл глаза, зная, что сейчас точно будут бить.

– Зажрался… – припечатал второй оперативник, доставая откуда-то пакет с намерением надеть его на голову задержанному. Полминуты в таком «скафандре», без воздуха и признания гарантированно у следователя на столе.

Все закончилось так же быстро, как и началось. Стало отчего-то совсем тихо и только когда кто-то прошел совсем рядом, Жданов понял, что пришло время разговора. То есть, выражаясь языком юристов – допроса. Те же оперативники, подхватив его подмышки, кое-как усадили на стул и остались стоять позади.

– Итак, Андрей Павлович, признаваться мы не будем.

– Я его и пальцем не трогал.

– Знакомые речи, – следователь наигранно рассмеялся, доставая из папки протокол. – Я их столько за годы службы слышал… Поете все складно, да только ложь это все. От первой до последней буквы.

– Нет. Я не хотел убить своего отца. Я не хотел его бить. Мы просто поговорили.

– О, не хотел! Не хотел, но ударил! Так и запишем. И то, что у него были, тоже не отрицаете? Это хорошо. – Жеглин просиял. – Так, возьмите ручку и подпишите вот здесь.

Следователь вложил в руку задержанного ручку и ткнул куда-то в нижний угол листа. С таким же успехом он мог бы показать в любое другое место, Андрей бы не разобрал все равно. То, что подписывать, не глядя, не стоит – он понял сразу.

– Я ничего не стану подписывать без своего адвоката. А уж то, что вы не даете мне предварительно прочесть, не стану подписывать тем более.

– А вот это вы зря. Может мне еще раз куда-нибудь выйти?

– Да, пожалуйста, делайте, что хотите. С рук вам ничего не сойдет.

– Глянь-ка, он меня стращать надумал, – следак отвернулся и Андрей тут же получил такой удар по почкам, что даже застонать не смог.

Едва дыхание стабилизировалось, Андрей сказал:

– Вы не имеете права допрашивать меня ночью. Я хочу в камеру.

– А я хочу достойно уйти на пенсию.

– Дайте мне телефон, мне нужно позвонить. Я имею право на один звонок.

– Адвокату? Так не беспокойтесь, маменька ваша уже позвонила куда надо. И, раз вы такой умный, Андрей Павлович, то какого рожна так глупо засветились? Человеку вашего социального статуса и дохода было логичнее нанять киллера. Сейчас работают такие спецы, что следов бы не осталось.

Жданову от такого заявления стало смешно. Так смешно, что он, забыв об ушибленных – или сломанных, было непонятно, – ребрах, рассмеялся.