Текст книги "Покер с Джокером (СИ)"
Автор книги: Галина 55
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)
Ольга обратила внимание, что Жданова начала задыхаться. Не мешкая Оля полезла за таблетками, но Маргарита Рудольфовна как-то нелепо взмахнула руками и начала заваливаться на бок.
– Катя, – закричала Оля, – Катюша, вызывай скорую.
***– Я его ненавижу. Катя, я даже представить себе не мог, что в моем отце столько гнили. Я знал, что он холодный, знал, что жесткий, но то, что он такой… такой, – Андрей не мог даже слова подобрать, чтобы дать определение отцу.
Они сидели в кухне на диване вдвоем в их любимой позе – Андрей держал Катюшу на руках, крепко к себе прижимал и немного покачивал, как ребенка. Марго давным давно спала, утомленная вначале разговором с Ольгой, потом сердечным приступом и действиями врача скорой помощи. Затем снова разговором с Ольгой, которая и убедила ее рассказать все Андрею. Маргарита отказывалась, но Ольга нашла самый точный аргумент в защиту своего предложения.
– Андрей имеет право знать, что у него есть сестра. Вы и так отняли у него одиннадцать лет ее жизни. Павел Олегович виновник, никто не спорит, но вы его сообщница, потому что молчали. Будете молчать и дальше, значит останетесь сообщницей.
– Оленька, у меня ничего в жизни не осталось, только Андрюша. А вдруг он захочет навестить сестру, познакомится с матерью и забудет про меня?
– Маргарита Рудольфовна, я думала, что вы любите Андрея, что доверяете ему и уважаете его. А вы… Он взрослый человек, жениться собрался, что же вы в нем так-то сомневаетесь?
Но самым тяжелым был разговор с сыном. Марго рассказала Андрею все! На этот раз ничего не утаивая. Рассказала, что у него есть единоутробная сестра, что ей одиннадцать с небольшим лет, что зовут ее Альбина. Что девочка очень симпатичная и умненькая. Что отец платит на девочку алименты, но никогда ее не видел. Ему неинтересно. А она ездит к ним во Владимир, навещает, привозит подарки, да и вообще. Биологическая мать Андрея оказалась не очень-то способной заботиться о ребенке. Вот Маргарита и ездит, если нужно чем-то помочь. В школу хорошую отдать или еще что-нибудь. А еще Марго сказала, что та женщина не могла ничего плохого отцу сделать. Он же ее дойная корова.
– Катюша, ты только представь, он согласился помогать своей дочке только после того, как та женщина пригрозила сделать тест ДНК и опубликовать свою историю в печати. Как же так можно, Катенька?
– Андрюшка, а ты хотел бы увидеть сестру?
– Конечно.
– А ее?
– А ее – нет! Такая же тварь, как…
– Тсссс. Не нужно. Бог им обоим судья, Андрюшенька, а не мы. Ладно, раз ты не готов пока ее видеть, значит поедем во Владимир позже, когда ты будешь готов.
Зазвонил телефон и Катя сняла трубку.
– Алло! Что?.. Ольга! С нас магарыч… А как тебе это удалось?.. Хорошо, хорошо, не пристаю… Целую тебя, Оленька. Ромке привет.
Катя положила трубку на рычаг, повернулась к Андрею. Глаза ее сияли.
– У меня для тебя две новости. Одна лучше другой. С какой начать?
– С любой. Да не томи ты.
– Андрюшка, я тебя люблю. И я хочу выйти за тебя замуж. И это будет очень скоро.
– Это старость, а не новость, Катюха.
– То, что свадьба будет очень скоро для тебя не новость? Вот ты лопушок. Другой бы на твоем месте подумал, а почему это, если я обещал невесте, что свадьба будет только после моего возвращения в «Зималетто» президентом, а мне говорят, что свадьба будет очень скоро, то…
– Что ты хочешь сказать, Катя?
– Что ты возвращаешься в «Зималетто». Понимаешь?
– Нет! Честно не понимаю.
– Андрей, сегодня я сыграла в покер с джокером и я выиграла! Я сегодня была Джокером, Андрюшка! Пока мама говорила с Ольгой, я играла на бирже. Вся информация была у меня в руках. И я их сделала. Завтра расскажу подробности. А теперь слушай вторую новость: Ольга расколола консьержку! Все! Ты больше никакой не подозреваемый. Ну, как тебе новости? Заслужила твоя девочка ночь любви?
– Моя девочка заслужила не ночь любви. Моя девочка заслужила целую жизнь любви и счастья. Только вначале расскажи про покер.
– Я так и знала, как только тебя призывают исполнить свой супружеский долг, так ты находишь тысячу причин, чтобы его не выполнять.
Комментарий к
Мне очень важны комментарии. Не устали?
========== Часть 40 ==========
– Андрюша, – раздалось из гостевой комнаты.
Катька метнулась к Марго первой, оно и понятно, ей это сделать было проще – это же она сидела на коленях у Андрея, а не наоборот. Вот она и метнулась…
– Маргарита Рудольфовна, вам нехорошо?
– Катюша, если можешь, принеси мне чайку горячего. Что-то меня знобит.
– Это нервное, Маргошенька, нервное. Андрей, принеси нам чаю, пожалуйста, обеим. Маму трясет от нервов, а меня от холода. Марго, можно мне вот сюда, под бочок к тебе? – Катя забралась под одеяло к совершенно ошалевшей Маргарите, обняла ее. – Я погреюсь, ладно?
Марго совсем было собралась сказать, что Катя перешла все рамки дозволенного, что она не помнит, чтобы они переходили на «ты», что так можно вести себя с матерью, а не со свекровью, да еще с будущей. Совсем собралась… и вдруг поняла. Поняла все и сразу. И обняла Катюшу, и уткнулась ей носом в плечо, и заплакала.
И страх быть брошенной единственным родным человеком куда-то отступил, и камень с души упал. Не оставит ее Андрюша, ни женившись не оставит, ни встретившись со своей биологической – не оставит. Этот счастливый билет они тянули вместе с сыном. Она себе дочку вытянула, а он жену.
– Спасибо, Катюша, я помню наш разговор, и понимаю, как тебе было трудно это сделать. Можешь звать меня на «ты», можешь мамой, тебе вообще все теперь можно.
– Мне бы погреться, если можно, – улыбнулась Катерина.
– Давай, солнышко, грейся. Ты где это так замерзла?
– На кухне. Ольга там курила, потом врач курил, потом Ромка, а потом Андрей открыл окно для проветривания, и мы там сидели. Марго, а у нас две новости. Обе отличные. Оля расколола консьержку, с Андрюши сняты все подозрения, представляешь?
– Слава Богу! Ох, Катюха, видно ты меня сегодня решила добить, или рассиропить до состояния сладкой слюнки.
– Как это? – Катя захлопала глазами.
– Ну, как… Вначале сообщаешь, что никуда Андрей от меня не сбежит, потом добавляешь, что у меня теперь еще и дочка есть…
– Когда это я тебе такое говорила?
– А вот этим своим «ты», да тем, что залезла ко мне под одеяло, и сказала. Теперь сообщаешь, что с Андрюши обвинения сняты, это же сплошное рассиропливание.
– А! Понятно! Ну, тогда готовься, сейчас Андрюшка чай притащит, ты у меня вообще вся на сладкую слюнку изойдешь.
– А что такое? Расскажи!
Катя замотала головой, закрыла глаза, да еще и рот рукой прихлопнула.
– Пока Андрюша не принесет чаю, ничего не расскажу. Заморозили ребенка, и тянут из него информацию, и тянут.
– Что ты сказала? Ребенка? Катенька! Ты беременная? Да? Да, девочка?
– Вообще-то я себя имела ввиду. Но может уже и беременна пару-тройку дней. Откуда я знаю. А вы… ты против?
– Ты что, Катенька? Да я буду самым счастливым человеком на свете.
– Как вы тут расчудесно устроились. – Андрей вкатил в гостевую сервировочный столик. – Я хочу к вам.
– А некуда к нам, сыночка. Давай лучше затопим камин и переместимся в гостиную. Там нам всем удобнее будет, – сказала Марго и решительно встала с кровати.
Когда все переместились и расположились, причем Катька ни за что не хотела снова на колени к Андрею садиться, и не потому, что стеснялась, а потому, что ей предстояло объяснить и Андрею, и не очень понимающей в банковских делах Марго, суть своей операции, Катя начала рассказ.
– Андрюша, ты помнишь, что по уставу «Зималетто», ни ты, ни другой крупный акционер не мог продать свои акции никому до тех пор, пока от его пакета не откажутся все другие акционеры?
– Помню, конечно, у нас же закрытое акционерное общество. Погоди! Что ты сказала? Не мог? А теперь что? Может?
– Ну, до полуночи еще может, а потом все.
– Катя, давай без загадок.
– А ругаться не будете? Мне пришлось поработать Джокером.
– Мама! Можно я ее убью?
– Нет, сыночка, вдруг она уже несколько дней беременна. Нельзя ее убивать. Можно припугнуть, что если не прекратит напускать тумана, то ты ее убьешь.
– Короче, я знала об аресте Сашки, знала о госпитализации Павла Олеговича, знала, что если выбросить сейчас акции в свободную продажу, то цены на них резко упадут. Нужно было только умудриться выбросить их в продажу, и успеть скупить на нижней точке. С обеими задачами я справилась. Все.
– Так теперь ты владеешь «Зималетто»? Я правильно поняла? – Марго была несколько ошарашена.
– Ну, спасибо, Марго, большое спасибо, что ты обо мне так думаешь. Я что могла бы присвоить себе чужое? – глаза Кати потемнели, потухли, в любую секунду готовы были пролиться дождем. Обиделась Катюха не на шутку.
– Катенька, прекрати искать там, где нет, я и в мыслях не держала тебе не доверять. Просто спросила.
– «НикаМода» скупила пакеты Сашки, Киры и Кристины. Но свои акции слил и еще один человек… Кто угадает имя, тому расскажу дальнейшее.
– Папа? Павел? – в один голос спросили мать и сын.
– Ага! Как только акции начали падать в цене, Павел Олегович выбросил свой пакет на продажу.
– Вот как. И меня даже не посчитал нужным поставить в известность. А ведь у нас брак с совместным владением имуществом в равных долях.
– Маргошенька, я думаю, что он еще до больницы, когда узнал, что творится на фирме, отдал распоряжение успеть сбросить акции, если что-то пойдет наперекосяк, и «Зималетто» начнет тонуть. Только не знаю, кому он дал такое распоряжение.
– Скорее всего Анатолию, именно он вел все его дела. Но это уже не важно. – Андрей, все еще ошарашенный, во все глаза смотрел на Катю. – Аферистка, как ты смогла провернуть законность этой сделки? И как тебе удалось заставить Киру, Сашку, причем из КПЗ, и Кристину выбросить свои акции в продажу?
– Вообще ничего не скажу больше, раз ты обзываешься. Буду молчать, как Зоя Космодемьянская на допросе. Вместо того, чтобы похвалить Катеньку, он еще аферисткой обзывается. – Катя демонстративно скрестила руки на груди и замолчала.
Марго хохотала, глядя на этих двух взрослых детей. Но какая-то неясная тревога прочно поселилась в ее душе. А вдруг Катюша и правда, желая помочь, вляпалась в какую-нибудь аферу, не приведи Бог!
– Катя ты нам все же расскажи суть, а то я тревожусь, чего-то.
– Тебе расскажу, а ты не подслушивай, ты меня обозвал аферисткой, тебе не расскажу.
– А что мне сделать, чтобы ты меня простила? Мам, ну, скажи ей, что я раскаиваюсь, пусть она меня простит. Я больше не буду.
– Андрюшка, а ты сам ей скажи. – Марго смотрела на детей, улыбалась. Так тепло ей с ними было, так хорошо, что в голову полезли какие-то крамольные мысли о трех, или даже четырех внуках. И тогда бы они купили дом, и Марго жила бы с ними и за детьми бы приглядывала…
– Ладно, Андрей, только ради Марго… Слушай, как я всех обыграла. Я вела переговоры от имени «Никамоды» с Сашкой, Кирой и Кристиной. Отдельно я такие же переговоры вела с Павлом Олеговичем. Дала понять всем, что наша компания заинтересована в покупке акций. Саша с Кирой мне ответили за себя и за Кристину, что они не возражают, но не могут продать акции из-за того, что это ЗАО. А Павел Олегович предложил свои акции по какой-то несуразно высокой цене, но тоже сказал, что вначале он должен предложить другим акционерам. Ну, теперь понятно?
– Нет! – в один голос ответили Андрей и Маргарита.
– Упс… «НикаМода» взяла на себя роль посредника. Сашкины акции я предложила Кире, Кристине, Павлу Олеговичу и тебе. Как ни странно, все отказались покупать.
– Я тоже отказался?
– Конечно отказался! Зачем тебе акции по таким ценам?
– Понятно! Мама! Я женюсь на афе…
– Тихо, сынок, тихо, не произноси это слово. А то проснешься однажды, а ее уже и след простыл. Ты глянь, какую королевишну мы отхватили. Никакая она не аферистка, просто очень умная.
– Вот, Андрюшка, учись у мамы, как нужно с умными женщинами обращаться.
Катю как будто бы подменили. В тот самый момент, когда она сумела жестко и твердо отказать в помощи даже Зорькину, что-то с ней произошло, что-то щелкнуло у нее внутри, раскрепостило, выпустило наружу истинную Катюшу – открытую, веселую, задорную и умеющую радоваться жизни.
– Дальше рассказывать?
– Конечно рассказывать.
– Таким образом, «НикаМода» по очереди и по кругу предложила всем акции всех. Кроме твоих, Андрюшенька. И теперь Кира, Кристина и Сашка радуются, думая, что ты вообще все потерял и за копеечки сдашь свои акции некой «НикаМоде», оставшись в «Зималетто» совершенно один. Теперь понятно?
– Непонятно! Как Сашка из КПЗ продавал свои акции?
– Слушай, а может мне не выходить за тебя замуж? Андрюшка, ну включи голову! Ольга нам на что? Устроила Сашке свидание с представителем «НикаМоды» и он подписал все бумаги в присутствии нотариуса.
– Замуж за меня ты пойдешь и это не обсуждается. А кого ты подсунула Сашке, как никамодского представителя?
– Андрюша, ты хорошо сидишь?
– Ну, вроде бы, ничего.
– А ты, Марго?
– А у меня сейчас будет инфаркт от твоих делишек. А ну, говори скорей.
– К Сашке на встречу ходил… – Катя сделала паузу, – Пушкарев Валерий Сергеевич!
– Что? – на два голоса закричали слушатели. – Вы помирились? Как тебе это удалось? Как он согласился?
– Это все детали. Вопросы по существу еще есть?
– Есть один. Ты сказала, что в полночь уже никто не сможет ничего продать или купить. Что ты имела ввиду.
– Что с двадцати четырех ноль-ноль, «НикаМода» вступает в свои владения. Все, все! Все! «Зималетто» наше! Вместе со всей производственной базой, со всем движимым и недвижимым имуществом, вместе со всеми потрохами!
– Катя, а что за банковскую операцию ты провела? – аккуратно спросил Андрей.
– Да, Андрюшенька, да! Я это сделала. Все долги «Зималетто» реструктуризированы. Более того! Если мы срочно начнем выводить компанию из кризиса, то через полгода мы все отдадим и даже начнем получать первую прибыль. У меня уже есть бизнес-план, как этого добиться. Нужен только молодой, смелый, нестандартно мыслящий президент, его умная помощница, и энергичный вице-президент. И все это у нас есть, господин президент!
– Мама! Завтра же мы идем просить руки этого чуда!
Комментарий к
Я не перемудрила с акциями и банком? Все логично?
Уж больно я далека от всей этой кухни. Что показывают
в моем телевизоре, то и записываю.
========== Часть 41 ==========
За рукой и сердцем Катерины решено было отправиться в выходной, а именно, в субботу. Нужно же дать время Елене Александровне для обдумывания праздничного меню, а Валерию Сергеевичу для завершения процесса создания своего шедевра – наливочки, настоянной на черноплодной рябине, да с гвоздичкою и веточкой розмарина.
Пока же у ребят были задачи и поважнее, чем окольцовка гордых, свободных и независимых птиц. Еще с вечера было решено, что Марго едет с самого утра вместе с Катюшей в салон красоты, затем по магазинам. А Андрей с Романом должны были за эти четыре-пять часов изучить бизнес-план Катюхи, сделать поправки, если посчитают нужным, ну, и вообще подготовиться к Совету акционеров, назначенному самим же Андреем, ровно на пятнадцать ноль-ноль. Они, конечно, могли бы и дома провести это совещание, но… пора было наводить порядок в здании самой компании. Пора было возвращаться. Вначале хотели устроить триумфальное возвращение, и даже Катька была с этим согласна. Ромка уже звонил в компанию по аренде автомобилей, чтобы заказать лимузин, но тут вмешалась Маргарита.
– Ребята, а может триумфальную арку будем сооружать после победы? «Зималетто» одной ногой в могиле, а мы на белом коне? Не серьезно это все и по-детски.
– Я согласна, – тут же переметнулась на сторону будущей свекрови Катюха, – давайте вначале дело сделаем, а уж потом и праздновать будем.
– Девочки, мне очень нравилось, что вы нашли общий язык. Но если вы и дальше собираетесь дружить против меня, то я так не играю.
– Андрюшенька, миленький. Мама права, а мы не правы. А так-то я всегда на твоей стороне. Ну, когда ты прав. Вот если ты, например сейчас скажешь, что нам этот помпез совершенно не нужен, я сразу с тобой соглашусь.
– Ох, Андрюха, тебе так повезло, ты себе не представляешь. Тебе бы Ольгу, – Роман покосился на невесту, – в жены, понял бы почем фунт лиха.
– Да я как-то и не напрашивалась, – Оля завелась с пол оборота, – ты можешь на мне не жениться, не очень-то и хотелось.
– Вот видишь, дружище, и сразу шантаж!
Прошу прощения, совсем забыла сказать, откуда в квартире Жданова появились Роман с Ольгой в столь поздний час. А все очень просто. Андрей позвонил Ромке, чтобы рассказать последние новости, а тот с невестой как раз проезжал мимо, забрав Оленьку с работы. Ну, вот и решил зайти и поговорить.
– Катя, я думаю, что ты себе отвела совершенно не ту роль, которую должна играть в «Зималетто». – Андрей был задумчив и серьезен. – Ты должна стать финансовым директором, а никакой не помощницей. Для этой цели мы можем найти человека, а вот финансами должна руководить ты.
– Согласен! – Ромка был возбужден и несколько взвинчен, но это никак не касалось их общих дел. Скорее всего что-то происходило у него на личном фронте не так, как он себе нарисовал, и Андрей решил поговорить об этом с другом наедине.
– Я тоже так считаю, – отозвалась Марго, – если в «Зималетто» что-то пойдет не совсем по плану, Катюша всегда придумает как спасти ситуацию. Или удесятерит наши деньги на бирже.
– Марго, если бы все было так просто, то и «Зималетто» не нужно было бы. Просто тогда у меня были точные сведения, какие акции пойдут в гору, а какие будут падать, вот я и смогла все просчитать.
– А что источник сведений иссяк, фонтан устал струячить? – грустно спросил Ромка.
Совершенно неожиданно Катя покраснела и бросила быстрый взгляд на капитана милиции. Андрей немедленно все понял и поспешил перевести разговор на другую тему. С Катькой он разберется сам, наедине.
– Катюша, ты нам так и не сказала, ты занимаешь должность финансового директора или нет?
– Как я могу спорить с господином президентом? Если Андрюша скажет мне: – Надо! Значит Катюша ответит: – Есть!
На том и порешили, на том и расстались…
***Лифт поднимал владельцев «Зималетто» на административный этаж плавно и бесшумно. Нервничали все, кроме, пожалуй, Маргариты. Она, по крайней мере, выглядела спокойной, безмятежной и уверенной в себе. Андрей без конца тер переносицу, Катя покусывала губы, а Роман подпрыгивал, словно его настигла медвежья болезнь*, так часто случающаяся с актерами перед выходом на сцену (да, да, и Ромочке иногда бывает страшновато).
Дверцы лифта мягко пошли в разные стороны, и сразу стало понятно, что Катерина снова оказалась права – Потапкин предупредил Тропинкину о том, что Андрей, Марго, Ромка и еще одна незнакомая девушка находятся в лифте. Иначе каким образом «вся королевская рать» оказалась бы у ресепшена одновременно?
– Андрей Палыч! Роман Дмитрич! Маргарита Рудольфовна! – неслось со всех сторон. – Как мы рады вас видеть! А вы в гости? А у нас тут творится черт знает что! Может вы нам объясните… – и так далее, и тому подобное.
Словно растревоженный улей гудел холл у ресепшена. Вопросы сыпались, словно из рога изобилия, ответов никто не ждал, да и невозможно было услышать никакого ответа за гулом говорящих одновременно женщин.
– Что здесь происходит? – раздался громоподобный голос, донесенный звуковой волной в самый эпицентр событий откуда-то со стороны, словно разверзлись уста самого Зевса-громовержца.
Наступила гробовая тишина, все потихоньку начали отходить от виновников беспорядков. Оно и понятно. Эти пришли непонятно зачем, а вопрошающая могла и уволить.
– Я спрашиваю, что здесь происходит? Тропинкина…
– Здравствуй, Кирюша. – Марго вышла вперед, так, чтобы Воропаева ее видела. – Это мы тут создали некоторый переполох, ты уж не серчай.
– Здравствуйте, Маргарита Рудольфовна. Вы к нам какими судьбами? – голос слаще патоки, глаза холодные. – И кто это – вы?
– Кирюша, а мы могли бы поговорить в конференц-зале? Так сказать, без посторонних ушей?
– Со мной? Вы же говорили, что никогда боль…
– Ну, деточка, мало ли что я говорила, обстоятельства изменились. – Маргарита Рудольфовна повернулась к притихшим работникам административного этажа. – Мы надолго. Мы очень надолго, мы, можно сказать, навсегда.
Крик, раздавшийся следом за словами Ждановой, только чудом не обрушил стены «Зималетто», по силе и громкости он вполне мог быть приравнен к шумовому оружию, равному двумстам децибелам, трубы Иерихона и те звучали тише. Перекрикивая друг друга, плача и смеясь девчонки бросились обнимать Андрея, Ромку и Марго. К незнакомой девушке с объятиями, конечно не бросались, но рассматривали ее во все глаза заинтересованно, стараясь понять, а это что еще за птичку к ним занесло.
А девушка ничего, стояла, улыбалась, по-доброму смотрела на весь этот балаган. Наконец, когда шум затих, сказала: – А меня никто так и не рад видеть?
– Голос Пушкаревой, – осторожно сказала Пончева, – Катя, это ты?
– Я, девочки, я!
И снова стены «Зималетто» подверглись удару шумового оружия… Строителям вполне заслуженно можно было выдавать медали за добросовестный, ударный труд, ибо и этот удар стены компании выдержали.
Андрей поднял руки над головой, призывая к тишине. Как ни странно, постепенно все успокоились.
– Девчонки, сегодня уже поздно, а завтра мы соберем общее собрание и расскажем обо всех переменах в нашем родном «Зималетто». И сразу же начнем восстанавливать его из руин. А сейчас… Ольга Вячеславовна, попросите, пожалуйста, Милко задержаться. И вы, Танечка, попросите о том же Георгия Юрьевича. Ну, а пока у вас есть пару часиков на ваш девять-один-один!
Андрей взял Катюшу под локоток и повел в конференц-зал, следом за ними шла Марго, шествие замыкал Роман Дмитриевич, на котором все еще висела Шурочка, совершенно обалдевшая от таких хороших новостей. Ромка несколько раз пытался ее сбросить со своего плеча, но с таким же успехом он мог бы пытаться подвинуть гору. В конце концов Роману все это надоело.
– Шурочка, я собрался жениться, моя невеста капитан милиции, если ей донесут, что вы на мне висели – нас обоих расстреляют без суда и следствия.
Шурочка остановилась, с ее лица сошла блаженная улыбка радости от одной мысли, что она снова будет работать со своим любимым начальником. Кривенцова смутилась, вскрикнула «ой», и полетела к подружкам, крича на ходу: – Девочки, срочный сбор! Я такое узнала! Такое узнала!..
Когда Роман подошел к дверям конференц-зала, скандал набирал обороты.
– Я не понимаю, что здесь делает эта, уволенная. Потапкину было велено не пускать ее и на порог. Ну, что же, он не хочет слушать моих распоряжений, значит и его постигнет участь Пушкаревой. Вылетит отсюда как пробка! – Кира набрала номер на своем мобильном телефоне, поднесла его к уху. – Георгий Юрьевич, готовьте прика… – чья-то рука забрала у нее телефон и отключила его.
Кира подняла глаза на того, кто осмелился её перебить. Так и есть – Андрей.
– Кира Юрьевна, а на каком основании вы раздаете здесь распоряжения? – раньше, чем Жданов успел открыть рот, спросила Катюша.
– Я? Да я здесь… – Кира вдруг осознала, что она здесь всего лишь начальник отдела продаж. И никакого права увольнять кого бы то ни было у нее, действительно, нет. Она больше не акционер. Она не может влиять ни на политику компании, ни на ее работу, ни на что. Но она хотя бы начальник! А это кто? Да как она смеет раскрывать свой рот в ее, Кирином, присутствии. – А ты здесь кто, чтобы задавать мне такие вопросы?
– Я акционер, я невеста главного акционера и я финансовый директор, Кира Юрьевна. Этого достаточно, чтобы я посмела задавать вопросы?
– Бред! Какой ты акционер? Что за шутки?
– Ну, почему же бред, Кирюша. У вас ведь акции выкупила «НикаМода»? Или я ошибаюсь? – несмотря ни на что, Андрею было невероятно жаль Киру. Ему совсем не хотелось, чтобы ей было больно. Но ведь так не бывает – чтобы всем было хорошо.
– Ну, да, «НикаМоде». А причем здесь Пушкарева?
– Видишь ли, Кирочка, все дело в том, что компания «НикаМода» принадлежит мне, Андрею, Роману и Катеньке в равных долях. Так что ты погуляй пока, а мы проведем Совет акционеров. На совет с начальниками отделов, мы тебя пригласим. – Марго прошла в конференц-зал.
Следом за ней прошел Ромка, потом Катя. Андрей повернулся к Кире.
– Я не хотел, чтобы все так получилось. Ты сама достала топор войны и рикошетом удар пришелся по тебе. Прости! Я совсем не рад, что тебе сейчас больно и плохо – Андрей пошел в зал для совещаний.
Кира осталась стоять раздавленная, униженная, уничтоженная. Она никогда больше не сможет сказать, что она кого-то увольняет, она никогда не сможет больше сказать, что она здесь акционер, она никогда больше не сможет возвысится над этой разлучницей-плебейкой Пушкаревой. Она только вынуждена будет со стороны наблюдать за тем, как эта тварь руководит здесь, в ее, Кириной, компании, целуется с ее любимым человеком, идет с ним под венец. Ей выпала участь пережить ее взлет и свое падение!
Кирюша не понимала, для чего тогда вообще жить. Может лучше просто закончить с этой дурацкой жизнью? Стоп! А почему она должна заканчивать со своей жизнью, а не с жизнями тех, кто приволок ее на самый край обрыва и ждет, когда она спрыгнет?..
Комментарий к
* Медвежья болезнь – внезапно начавшаяся диарея от сильного страха или нервного напряжения.
========== Часть 42 ==========
– Мама, ну зачем ты так? Неужели ты не могла сгладить острые углы? – спросил Андрей, входя в конференц-зал.
– Могла, конечно. Но не стала. Кира сама эти углы заострила. Не начала бы хамить Катюше, так я бы ее и не думала задевать. Ничего, когда-нибудь с нее нужно было сбить спесь, что я с успехом и сделала. Все, мои дорогие, слишком много времени мы уделили этому вопросу. Андрей, тебе слово.
Они совещались не так уж и долго, часа полтора. Договорились обо всех мелочах, проработали сценарии и так, и эдак, в зависимости от поведения Милко. Да и Киры…
– Все, думаю, что вначале нужно всех собрать, а потом, в зависимости от результата, можно будет поговорить и с каждым в отдельности. – Андрей немного нервничал.
Катя взяла его за руку, как тогда, на его кухне. И все, поплыл Андрюшенька, по волнам тепла и покоя поплыл. Марго мягко улыбнулась, глядя на сына с невестой. Это же надо, как ему повезло, не только любимую обрел, но и друга.
– Машенька, я уверена, что и Таня, и Амура, и Ольга Вячеславовна рядом с тобой. Передай им, пусть приглашают своих начальников в конференц-зал. – Маргарита положила трубку. – Ребятки! Запомните – мы лучшие! Мы все сможем! Ну, что? С Богом!
В кабинет, сияя всеми своими вставными зубами, вошел господин Урядов Георгий Юрьевич, начальник отдела кадров. Тот самый, который ни за какие коврижки не хотел принимать Катюшу.
– Нет! Это не может быть правдой! – патетически вскрикнул он. – Кого я вижу? Маргарита Рудольфовна, вы ли это? Доброго здоровьичка, драгоценнейшая моя! Андрей Павлович! Если бы вы могли себе представить, как нам всем не хватало вас, не хватало вашего чуткого руководства! Я надеюсь, что вы к нам не с визитом вежливости, я надеюсь, что вы вернулись!
«Вот жучило, – подумала Марго, – наверняка девчонки уже растрепали, что мы вернулись, вот и вылизывает». Меж тем словесная диарея Урядова еще не закончилась.
– Роман Дмитриевич! Я рад! Я безмерно рад снова работать вместе с вами! – Жорик протянул Ромке руку. – Всегда считал непростительной глупостью со стороны Александра Юрьевича ваше с Андреем Павловичем увольнение. Ему нужно было уволить только Пушкареву, а вас просить остаться. И тогда компания бы процветала!
– А Пушкареву за что он должен был уволить, – спросила невысокая хрупкая очень красивая девушка, сидящая рядом с Андреем.
– Мадемуазель! Если бы вы видели эту Пушкареву, вы бы не задали мне своего вопроса. Это же брекеты под линзами! Брррр… Ужас!
– И что мешало ей хорошо работать, брекеты или линзы? – снова спросила незнакомка.
– Я ничего не хочу сказать, она была девочкой умной, но такие уродцы не должны работать в нашей прекрасной компании. Кстати, с кем имею честь? Меня кто-нибудь представит мадемуазель?
– Пожалуй это сделаю я, – отозвалась Марго, – Георгий, познакомься – Пушкарева Екатерина Валерьевна, акционер «НикаМоды», а стало быть, и «Зималетто», невеста моего сына, и моя будущая дочка.
Мало того, что на Урядова напал столбняк, так еще и Кира вошла в конференц-зал именно на этих словах Маргариты. Столбняк, как оказалось, заболевание, не только инфекционное, но и заразное, потому что тут же от Георгия перешло к Кире…
Как и ожидалось, первым пришел в себя Жорик.
– Катерина, позвольте поцеловать вам ручку. Вы прекрасно выглядите, такая красавица стали, что и глаз не отвести. Рад! Безмерно рад, что «Зималетто» постигла такая удача. Что вы…
– Георгий Юрьевич, присаживайтесь, – довольно бесцеремонно перебила его Катюша. – Хватит расшаркиваться. Вы отнимаете у нас время.
– Мудро! Это очень мудро! Время нужно беречь. Минута рубль бережет! Как вам такая пословица? Это я сейчас придумал!
– Позвоночник не сломай, Жорик. – вышла, наконец из ступора Кира.
– Причем здесь мой позвоночник?
– При том, что необоснованный прогиб ведет к перелому позвоночника. А прогибаться перед этой…
– Кирюша, я тебя предупреждаю – еще один выпад в сторону любого акционера любым наемным работником и выговор. А три вы…
– А три выговора – это увольнение, – радостно подхватил эстафету от Марго Георгий.
Марго, Андрей, Катя и Ромка так и покатились со смеху, так нелепа и подобострастна была реплика Урядова. Словно перебивать акционера было, вполне себе, в порядке вещей. Наконец, в дверях конференц-зала появился и сам великий маэстро.
– Слава Богу, Милко пришел, все в сборе, мы можем начинать.
– Что значИт все в сборе? А поздоровАться? А порадовАться, что мы встетИлись? Марго! ВеликАя королева Марго! Я так скУчал, так скУчал по тебе. Андрюша, РомОчка, как я рад вас видЕть опять. Если бы вы знали, сколько Милко натЕрпелся от этОго жуткого ВоропаЕва. Если бы знали… Андрюша, он хОтел украсть мои мОдели. Он меня унИжил, оскОрблял. Я даже его пОбил. Я не мог твОрить, я не мог дЫшать. Андрей…
И тут произошло то, чего никто и никак не ожидал. Милко подошел к Жданову, обнял его и заплакал.
– Я не мог уволИться из-за контракта. И работАть с ним я тожЕ не мог! Андрей! Я хОчу творить! Ты купИшь мне вышИвальную машину?
Марго встала, подошла к Милко, взяла его за руку и повела к стулу рядом со своим.
– Ну, конечно, мы купим тебе вышивальный станок, Милко, и твори себе на здоровье. От тебя одного сейчас зависит – сможет ли компания вообще подняться. Милый ты мой, гений ты мой. Тебя обижали, тебе работать не давали, бедный ты мой. Ну, не плачь, все будет хорошо. Только к Андрюшке больше обниматься не лезь. Его невеста тебе глаза выцарапать может. Договорились?
