Текст книги "Покер с Джокером (СИ)"
Автор книги: Галина 55
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)
– Андрей же рассталсЯ с Кирочкой. Какая нЕвеста?
– А вон посмотри, сидит рядом с ним.
– Марго, кАкую конфетку Андрюша нАшел. Губа не дурА. Давай, прЕдставь меня ей!
– Милко в представлении не нуждается, – вмешалась Катюша.
– Мне это покАзалось? Или это был голОс…
– Пушкаревой, – закончил за Милко Андрей. – Ты пока посиди, Вуканович, в столбняке, через это все проходят. Как увидят красоту и ум Катюши, так на них столбняк и нападает. А я, пожалуй, начну. Прошу меня не перебивать. Можете делать себе пометки. Закончу говорить, будете спрашивать. Итак…
Андрей помолчал буквально пару секунд.
– Прошлой ночью, ровно в одну минуту первого, компания «Зималетто» сменила хозяев. Отныне фирма «Зималетто» принадлежит компании «НикаМода», то есть мне, Роману Дмитриевичу, маме и Кате. Правда там есть еще один нюанс, но он касается только акционеров. Так что, слушаем дальше. Для начала мы должны выбрать президента компании, хотя это уже формальность, члены правления, не имеющие акции имеют в этом вопросе только совещательный голос. Так что я просто расскажу вам, кто и какие посты будет занимать. Катерина Валерьевна отныне будет занимать пост финансового директора. Георгий Юрьевич, прошу подготовить ее кабинет.
– Катюша, кабинет Ветрова вас устроит?
– Катерина Валерьевна, с вашего разрешения. Вполне устроит.
– Мудро! Это очень мудро! Ничто так не повышает дисциплину, как четкая субординация, – сказал Жорик, а Кира хмыкнула.
– Еще раз перебьете, Георгий Юрьевич, поставлю в угол, – улыбнулся Андрей, – Финансовому директору нужно будет подыскать грамотного помощника.
Урядов, как в школе на уроке поднял руку.
– Ну, что еще, говорите.
– А в угол не поставите? Андрей Павлович, а что делать с нынешней секретаршей финдиректора? С Клочковой.
– Предложите ей курсы швеи-мотористки, если закончит успешно, переводите в цех. Не захочет – увольняйте.
– Андрей, ты не можешь так поступить с моей подругой.
– Почему не могу? Клочкова – это дорогостоящий балласт. Как секретарша она меня не устраивает.
– Но это моя подруга!
– Простите, Кира Юрьевна, но компания не может оплачивать вам подруг. Я, как финансовый директор, не могу этого допустить.
– Какая мелкая и подлая месть, – гордо сказала Кира.
– Георгий Юрьевич, вам понятно, что делать с Клочковой? – спросил Андрей, и продолжил после того, как Урядов кивнул. – Роман Дмитриевич будет занимать пост вице-президента, моей правой руки и отвечать за маркетинг. Его помощницей остается Шурочка.
– Должность президента за вами? – снова не выдержал Жорик.
– Да. И мне нужна секретарша. Умная, толковая, со знанием компьютера и двумя иностранными языками. Сегодня же дайте объявление. Все анкеты претенденток отнесете Катерине Валерьевне, пусть она выберет подходящую кандидатуру.
При этих словах Андрея Кира побледнела, как мел. Кажется план, который она разработала за прошедший час сейчас летел в тартарары, хоть пока и не был провален окончательно. Нужно будет только с Жориком поговорить тет-а-тет.
– Георгий Юрьевич, с вами у меня еще будет разговор по поводу моделей и штатного расписания.
– Конечно, конечно.
– Теперь отдел продаж… Кира Юрьевна, вам придется многое поменять в работе наших магазинов. Но об этом мы поговорим завтра. – Андрей устал. Совет затянулся, пререкания вымотали его, как будто он бежал кросс, а сегодня еще нужно было заехать к отцу.
– Нам ничего не нужно менять, продажи и так идут хорошо, продавать нечего. – Кира вздернула брови и подняла подбородок.
– Нам нужно многое менять, и не нужно спорить, Кира Юрьевна. Политика компании будет меняться. Если вас это не устраивает, то нам, к сожалению, придется расстаться.
– Даже так? Я теперь не могу и мнение свое высказать?
– Конечно можете, но другим тоном. Милко, вся надежда на тебя. Я верю, что ты не подведешь. Все, мои дорогие, давайте-ка расходиться. Завтра в девять ноль-ноль жду вас всех в этом же конференц-зале. Катерина Валерьевна зачитает вам основные пункты бизнес-плана. Мы наметим курс, которым мы будем выходить из кризиса и начнем работать. Благодарю всех и до свидания…
========== Часть 43 ==========
– Андрюша, я все-таки думаю, что ты один должен пойти к отцу. Я подожду тебя здесь. А потом и я зайду.
– Кать, а почему ты не продала мои акции «НикаМоде»? И акции Ромки тоже ему оставила. Это нечестно по отношению к вам с мамой. Мама добыла первоначальный капитал, а ты его удесятерила. Ты столько много сделала, чтобы вообще вернуть компанию, а получила меньше чем мы с Романом. Это нечестно.
– Андрюшка, сейчас не время и не место говорить о делах, иди к папе. Мы еще поговорим об акциях. Только не сейчас. Ты просто пытаешься оттянуть время.
– Катенька, пойдем со мной. Пожалуйста. Я боюсь.
– Отца?
– Нет, себя. Я боюсь, что не смогу сдержаться, а твоя рука – это лучшее успокоительное. Кать, помоги мне, а?
Андрей и не догадывался, что эти два слова: «помоги мне», действуют на Катерину магически. Стоит ей только предположить, что ему нужна ее помощь, и она уже готова броситься на амбразуру, ну, а если он еще и просит о помощи, то в долю секунды она может снести все преграды на его пути. А может, наоборот, догадывался, потому и попросил. Ведь он и сам готов был для нее на все.
Они так и вошли в палату Павла Олеговича, держась за руки.
– Я думал, что ты никогда уже не придешь ко мне, – каким-то скрипучим голосом сказал отец. – Я бы не пришел к тебе, если бы ты сказал следователю, что это я покушался на твою жизнь.
– А Андрей пришел. Хотя он никогда бы не сказал о вас такого милиции, пока не поговорил бы с вами. – Глаза у Катюши потемнели, где-то в самой их глубине заполыхали языки пламени гнева и Андрей подумал, что, наверное, он зря просил Катю пойти с ним. Как бы не пришлось ее успокаивать, а не его.
– Андрей, кто это? Почему она тебя сопровождает?
– Это Катя Пушкарева, помнишь? Моя помощница, в «Зималетто».
– Та была некрасивая, а эта другая.
– А меня принц поцелуем расколдовал, – сказала Катюша. Зло сказала, и сама удивилась той злости, которую испытывала к этому больному, прикованному к постели пожилому человеку, который к тому же был еще и отцом ее любимого. – Знаете, Павел Олегович, есть люди, которым в руки что ни дай, они все своим ядом равнодушия отравят. А есть такие, как Андрюша. Только их мало, очень мало. А если еще учесть, что такие, как вы их калечат, то…
– Кать! – предупреждающе сказал Жданов-младший и слегка сжал Катину ладошку.
– Ты хочешь сказать, что Андрей лучше меня? Я это знаю. Ты не ответил на мой вопрос.
– На какой?
– Почему эта Катя тебя сопровождает?
– Потому, что она моя невеста, потому, что я люблю ее, а еще для того, чтобы мы с тобой здесь не переругались в пух и прах.
– Последнее у нее особенно хорошо получается. Она лучше сама со мной поругается вместо тебя. Да, Катюша? – Павел горько усмехнулся.
– Я не собираюсь с вами ругаться. Мы просто пришли поговорить. – Катя уже успокоилась.
– А нам есть о чем говорить? И о чем же мы можем с вами поговорить?
– О «Зималетто», отец. Ведь другие темы тебя не интересуют. Не об Альбине же нам говорить, в самом-то деле. Что ты мог бы мне рассказать о своей дочери, которую ты и не видел никогда. Так что давай говорить о «Зималетто».
– О «Зималетто» я с тобой говорить не буду. Я просил у тебя помощи? Просил. Вспомни, как я унижался перед тобой, дважды унижался. Первый раз по телефону. Я умолял тебя тогда спасти компанию. Ты отказался! А что было в тот вечер, когда ты ко мне пришел? Вместо того, чтобы говорить о компании, ты начал ссориться со мной из-за всякой ерунды. Из-за тебя я лишился дела всей своей жизни. А теперь ты хочешь, чтобы я говорил с тобой о том, что потерял? Я потерял «Зималетто», говорить больше не о чем.
Катя сжала руку Андрея и кивнула ему головой. Мол, говори, я с тобой.
– Я хочу знать – когда ты решил продать свой пакет акций? И еще я хочу знать, как тебе удалось его продать, если у вас с мамой совместное владение имуществом и акциями в том числе?
– Я не обязан перед тобой отчитываться, Андрюша. А откуда ты знаешь, что я продал свой пакет?
– Ты не обязан отчитываться, а я, стало быть, обязан? Папа, я не позволю тебе обворовать маму. Достаточно того, что ты сломал ей жизнь.
– Хватит! Уходи, я не намерен выслушивать от тебя обвинения и оскорбления.
Андрей плотно прикрыл глаза, снял очки и потер переносицу. Катюша знала, что это не самый хороший знак, что он завелся и что сейчас полетят клочки по закоулочкам.
– Андрюшенька, ты можешь нас оставить на десять минут? Пожалуйста. Не нужно сейчас устраивать здесь скандал. Пожалуйста!
– Хорошо, – Андрей быстрым шагом направился к двери палаты, вышел и даже постарался не хлопнуть дверью.
– Павел Олегович, сейчас вы меня выслушаете, и поверьте мне, что это в ваших же интересах. Если вы меня будете унижать или начнете мне хамить, то я сразу уйду и делайте тогда, что хотите. Доживайте свою жизнь обузой, инвалидом, который никому, кроме сиделки не нужен. Да и сиделке-то нужен только потому, что ей за это платят.
– Ты жестока, Катя, очень жестока.
– Не больше, чем вы. И у меня есть оправдание моей жестокости. Я очень-очень люблю людей к которым вы жестоки. Поэтому и только поэтому я сейчас буду милосердна к вам. Вы готовы меня выслушать и быть честным, готовы?
– Ну, допустим.
– Когда вы решили продать свои акции?
– Когда понял, что «Зималетто» ждет крах. Я просил Андрея вернуться, я его умолял, хотел собрать Совет директоров. Но он бросил трубку. Он даже разговаривать со мной не хотел. Вот тогда я и отдал распоряжение о продаже акций. Потому что Сашка вместе с Андреем похоронили компанию.
– Павел Олегович! Не смейте обвинять Андрея! Не смейте! Я сидела в своей каморке и все слышала! И ваше предательство, и то, как вы унижали сына. А теперь вы говорите, что это Андрей похоронил? Это вы похоронили «Зималетто», вы сами, своими руками, а сейчас на Андрея свою вину перекладываете. Короче, я много злого, но справедливого могла бы вам сейчас сказать. Но не стану. Ради них не стану, ради Марго и Андрея. Значит так, Павел Олегович, Компания «Зималетто» принадлежит Андрею, Маргарите, Малиновскому и мне. Мы скупили все акции. И ваши тоже.
– Ты врешь, девочка. Анатолий продал акции какой-то «НикаМоде».
– Совершенно верно. Жаль, что Анатолий не удосужился проверить, кому принадлежит эта самая «НикаМода». Так вот. Мы поднимем компанию, мы поднимем ее на высокий уровень. Гораздо более высокий, чем был при вас. Так что «дело вашей жизни» будет процветать, можете не сомневаться.
Жданов вдруг начал задыхаться.
– Это правда, Катя? Ты мне сейчас не соврала?
– Это правда, Павел Олегович. Может врача позвать?
– Не нужно. Ты лучше расскажи мне о «Зималетто».
– Мы поговорим об этом, когда компания выйдет из кризиса. Более того, я обещаю вам, что вы везде и всюду сможете и дальше говорить, что это ваша компания. Что дело вашей жизни в ваших руках. Любой антураж создавайте – пожалуйста! Но…
– Ну вот мы и добрались до главного. А что взамен?
– Вы никогда больше не будете влиять на политику самой компании. А мы не будем не только советоваться с вами, но и ставить вас в известность, что и как мы делаем. Это первое. Но это не главное.
– А что главное? Я должен отдать деньги, вырученные от продажи?
– Павел Олегович, – Катя заплакала, – не делайте больно Андрею и Марго. Очень прошу вас.
– Что ты имеешь ввиду?
– Марго никогда не должна узнать, что вы собирались ее бросить и уехать во Владимир со всеми деньгами. Неужели вы в самом деле думаете, что она, та, другая, не продаст вас со всеми потрохами?
– Как ты об этом узнала?
– Это неважно. Или вы думаете, что вы в таком вашем состоянии будете нужны той, которая и детьми-то торгует, не то, что любовником-инвалидом. Да, пока она не выманит у вас все деньги, она еще будет делать вид, что ухаживает за вами. А потом отправит на свалку истории. Мне все равно, что вы собирались делать. Ситуация в корне изменилась. Вам самому теперь нужна помощь. Я слишком хорошо знаю и Марго, и Андрюшу – они вас не бросят. Так хотя бы сделайте вид, что они вам небезразличны, что вы им благодарны.
Катя уже ревела во всю. И не хотела, но ничего сделать с собой не могла.
– Если бы вы знали как Андрея избили в милиции. Если бы вы знали! Но это вас не волнует, я понимаю. Вам плевать на сына. И этого я вам никогда не прощу. Я своего друга единственного не простила, когда он Андрея предал, вас тем более не прощу. Но это неважно. Я готова даже ухаживать за вами, никогда не показывая вам, что я вас…
– Ненавидишь?
– Вы дали Андрюше жизнь, я вас не ненавижу, я вас не прощаю. И всегда буду начеку. И уничтожу, правда, уничтожу, если еще хоть одна слезинка появится на глазах Марго или Андрей снова закроет глаза и начнет тереть переносицу. С этой минуты вы будете делать вид, что они для вас важны. И жена и сын. Взамен – все будут думать, что ваше детище все еще ваше и уход за вами, как за королем. Решайте быстрее, сейчас придет Андрей.
– Знаете, Катя, лучше вы выйдите к Андрею. Мне нужно время подумать над всем, что вы мне тут наговорили.
– Хорошо. Я скажу Андрею, что вы устали и хотите спать. До свидания. Выздоравливайте, Павел Олегович, – сказала Катюша чуть громче, чем нужно, открыв дверь палаты. Пусть Андрюша слышит, что все хорошо.
Андрей подбежал к Кате.
– Ты что, плакала? Это он тебя обидел?
– Нет-нет, Андрюшенька, это я расчувствовалась. Мы очень хорошо поговорили.
Комментарий к
Глава мне далась очень, очень тяжело. Катька с одной стороны была жестокой, с другой – пыталась защитить любимых людей. Я думала, что сама вместе с ней сойду с ума.
========== Часть 44 ==========
– Андрюша, мне кажется, что нам нужно бы съездить во Владимир, – Катя крепко держала за руку жениха и почувствовала, как он вздрогнул.
– Катюша, я очень хочу познакомится с сестрой, но я не готов видеть эту тварь. И потом, у нас столько неотложных дел накопилось, в субботу идем к твоим, нужно срочно выводить компанию из кризиса, готовиться к свадьбе. Почему тебе пришло в голову, что именно сейчас нам нужно бы съездить во Владимир? Почему тебе это пришло в голову сразу после разговора с отцом?
Они возвращались из больницы домой, Андрей устал и вымотался до предела. День возвращения в «Зималетто» был невероятно насыщенным, тяжелым и эмоционально трудным, одна Кира чего стоила. Были в нем и свои приятности – вон как обрадовались женсоветчицы их возвращению, не говоря уже о неожиданных слезах и откровениях великого маэстро. Но встреча с отцом окончательно выбила Андрюшу из колеи.
– Понимаешь, я в своей раскладке как-то выпустила из вида одну деталь.
– Ой! Ты и выпустила из вида? Не верю! Что-то ты темнишь, Катюха. А ну, колись, зачем нам во Владимир?
– Ты понимаешь, что когда твой отец продал свои акции, он обманул Маргошеньку?
– Да, конечно. Только причем здесь сестра? Кать, не дури голову, выкладывай начистоту.
«Ага, сейчас, начистоту, как же. А то вам с Марго не хватило ударов под дых и ножей в спину от самого, казалось бы, родного человека», – подумала Катюха и начала сочинять сказку.
– Вопрос с обманом Марго мы как-нибудь утрясем, а вот что делать с Альбининой частью так называемого наследства? Это вопрос серьезный.
– Не понял. Папа, слава Богу, еще жив. Причем здесь наследство?
– А ты уверен, что он имел право продавать свои акции не учитывая интересы наследников? Я, например, совершенно в этом не уверена, – когда Катюха хотела, она умела быть очень убедительной. – И что мы будем делать, если сейчас не узаконим куплю-продажу, а потом нас забросают исками? Вот я и предлагаю съездить во Владимир, выяснить планы той женщины, подписать у нее все необходимые бумаги. А заодно ты познакомишься с сестрой. Вдруг девочка живет в тяжелых условиях, вдруг ей нужна наша помощь? И что, мы пройдем мимо?
– Катенька, мы ведь можем прекрасно проконсультироваться по вопросу законности продажи отцом акций и в Москве. Знаешь, для этого и существуют такие, специально обученные, люди, адвокатами называются, – еще озвучивая эту разумную мысль, Андрей знал, что во Владимир они поедут, ведь как бы хорошо не знали законы эти «специально обученные люди», они не смогут вместо него убедиться, что у Альбины все в порядке и что ей не нужна его помощь.
О, Катька была великим стратегом и точно знала как вести бои без правил. Скажи она Андрюше, что им просто нужно съездить проведать сестру и помочь, если нужна помощь, и он тут же парировал бы, что это может и подождать, столько времени он вообще не знал о сестре, что вполне можно отложить визит еще на полгодика. А тут… вроде как и по делу. По делу, не терпящему отлагательства, ну, а заодно и ребенка проведать. Не говоря уж о том, что Катерина прекрасно понимала, что даже если Андрей бьет себя кулаком в грудь и говорит, что не хочет видеть эту тварь, как он ее называет, он до дрожи в руках, до спазма в горле хочет хоть краешком глаза увидеть ту, которая дала ему жизнь, наделила его целым набором ДНК, своим генетическим кодом, являющимся основой наследственности, пусть даже он сам себе в этом и не сознается.
– Ты прав, и мы, конечно же, проконсультируемся с юристами. Но все-таки нужно бы выяснить, чего она хочет, эта женщина. Смотри, мы можем съездить всего на день. Ты познакомишься с сестрой, а я поговорю с той женщиной и мы уедем. Ты же можешь с ней и вовсе не общаться. Ведь правда?
– Правда. Только не завтра. Завтра нужно наметить план работы, раздать задания и поговорить с мамой.
– Ты прав, хороший мой. Во всем прав. Конечно же дело прежде всего. – Катя сделала паузу. – А о чем поговорить с мамой?
– Ну, о поездке. Нужно объяснить маме, что это не визит вежливости, или не дай Бог не гостевой визит. Нужно выяснить все, что мама знает о той твари. Нужно, чтобы мама поняла и поверила, что другой матери мне не надо, – у Андрея защипало глаза.
– Андрюшенька, как же я тебя люблю! Какой ты чудесный, добрый, отзывчивый. Мне так нравится, как ты бережно относишься к маме. И не только к своей, но и к моей. Поцелуй меня.
Андрей вдруг представил себе, что было бы, если бы на месте Кати сейчас сидела Кира. Его даже передернуло от представленного, поэтому, не мешкая больше ни секунды, он остановил машину и прижал к себе девушку. Целоваться не хотелось, хотелось закутаться в нее, как в большой, мягкий, пушистый и теплый плед в холода, как в мамино лоно еще до рождения, и почувствовать защищенность со всех сторон.
– Если бы ты могла себе хоть на мгновение представить, как я люблю тебя, ты бежала бы от меня со всех ног.
– Почему? Это что-то ужасное?
– Ужасное? Наверно! Я стал маньяком, наркоманом, потребленцем. Катенька, я и минуты не могу без тебя, и секундочки. Мне мало обнимать тебя, целовать, прикасаться к тебе, даже заниматься с тобой любовью мне мало. Наверное, я мог бы тебя задушить в объятиях. Я хочу чувствовать тебя, как часть самого себя. Я не знаю, как это объяснить.
– Я понимаю, что ты хочешь сказать. Это, как мать, которая родила. Вроде бы – вот он, ребенок, родной и близкий. Его можно потрогать, поцеловать, а все равно не внутри, когда они одно целое. Так?
– Не знаю… и так и не так. Все, я понял! Это как у Цветаевой:
Теснюсь, леплюсь,
Мощусь. Близнецы Сиама,
Что – ваш союз?
Та женщина – помнишь: мамой
Звал? – все и вся
Забыв, в торжестве недвижном
Тебя нося,
Тебя не держала ближе.
– Вот так я тебя люблю. Ну, не плачь, маленькая. Ну, чего ты?
– Это от счастья.
– Кать, а о чем ты говорила с отцом?
Упс… а вот это еще нужно было хорошо обдумать, чтобы рассказать ему добрую, а не злую сказочку. Значит нужно потянуть время и не портить этот «Момент Откровения».
– А это я расскажу тебе и Маргошеньке вместе, когда мы приедем.
– А если я не хочу никуда ехать? Если сейчас ехать, то это нужно будет выпустить тебя из объятий, а я не могу.
– Давай, выпускай, очень кушать хочется.
***Ехать во Владимир было решено втроем, несмотря на то, что Маргарита Рудольфовна очень этому сопротивлялась. Катюша сказала, что ее присутствие необходимо. Во-первых, если нужно будет решить какой-то вопрос ее саму касающийся, и во-вторых, если нужно будет принимать какие-то кардинальные решения. И никакие доводы, что все вопросы можно решить по телефону, Катю не убеждали. На любой довод у нее был свой контр довод.
Марго прекрасно понимала, почему Катюша настаивает, чтобы свекровь присоединилась к ним в этой поездке. Да потому, что знала каково Маргарите будет одной в доме, когда Андрей будет встречаться с сестрой и со своей биологической, как называла ту женщину сама Жданова. Как она будет переживать, дрожа от страха, что может потерять единственного сына. Да, Катенька считала ее страх неумным и необоснованным, но понимала его, вот и хотела уберечь от переживаний женщину, которая приняла ее, как дочь. И это несмотря на то, что Кате безумно хотелось побыть с Андреем наедине.
«Это же надо было такое придумать, что Павел сожалеет обо всем, что натворил, хочет попросить прощения и не представляет жизни без меня и Андрюши. – думала Марго. – Интересно, чем же она его за яйца взяла? Какую комбинацию разыграла, что он сдался? Нет, все-таки не девочка нам с Андрюшей досталась, а золото».
С утра все поехали в «Зималетто». Провели совещание, но коротенько и только о самом важном. На два дня Ромка оставался в компании самым главным, со всеми правами и полномочиями.
Пока Марго заказывала два люкса в «Русь-Отеле», пока беседовала с Ольгой Вячеславовной и Милко, Малина получил все инструкции на двухдневное свое президентство.
– Ромка, самое главное свяжись с Полянским, сходите с ним в «Ришелье». Уболтай его, хоть в лепешку расшибись, хоть упейся вместе с ним, хоть девочек ему поставляй, но уболтай. Нам не нужен никакой суд, и нам нужен вышивальный станок. Кровь из носу! Слышишь?
– Андрей, не хочешь Оленьке повторить свое предложение? – Жданов лихорадочно замотал головой, ну, Катюха, врежет, так врежет. – А что же ты Ромке-то тогда предлагаешь ерунду всякую? Мальчики, заканчивайте с детством, не ищите приключения на свои мадам сижу.
– Ишь, какая умная выискалась, – Малиновский встал на сторону Жданова, – чем мне по-твоему забалтывать Полянского? Что ему предложить?
– Ты что думаешь? Что без тебя он не сможет напиться в «Ришелье»? Или не сможет сам себе бабу найти? Сможет! А вот получить бесплатную рекламу на нашем показе он без нас не сможет. Скажи ему, что мы во всех интервью будем говорить, что только благодаря его вышивальной машине у нас получилась такая замечательная коллекция. Пообещай, что в первой коллекции Милко вытащит на свет божий все возможности машины. Да еще заключи с ним предварительное соглашение на закупку оборудования только через его компанию. На это Полянский обязательно клюнет!
– Андрюха, я говорил тебе, что тебе повезло с невестой? Нет? Тогда говорю! Это же не голова, а Дом Советов какой-то!
– Зато у тебя уже сын в наличие, а мне еще трудиться надо.
– Я бы потрудился, – сказал Роман, мельком глянув на Катю. И тут же получил не сильный, но весьма чувствительный удар в солнечное сплетение.
– Иди трудись на своем участке поля, – хмыкнул Жданов, хлопнул друга по спине, и потащил Катюшу из кабинета Романа, – Ольге привет!
– И от меня, – пискнула Пушкарева.
– Передам! Счастливой поездки.
Уж лучше бы промолчал. Настроение у Андрея моментально испортилось.
– Анрюш, ты не сходишь к Милко, – сразу постаралась переключить внимание жениха Катюша, – нужно забирать оттуда Маргариту Рудольфовну. Я буду вас ждать у ресепшена.
Андрей кивнул и пошел во владения кутюрье, а Катька рванула к девчонкам.
– Катя, Катенька, какая ты красивая стала! Как тебе это удалось? А это правда, что ты подцепила Андрей Палыча? А правда, что вы женитесь? А… А… А… – неслось со всех сторон.
– Девочки, милые, я не могу ответить вам сразу на все ваши вопросы. Мы сейчас уезжаем и нас не будет два дня. Вот приеду, мы сядем в конференц-зале и обязательно обо всем поговорим. Ладно?
– Нет, не ладно, не ладно, – неслось со всех сторон. Но к лифтам уже подходили Андрей с Маргаритой. Катя помахала рукой женсовету и скрылась за дверцами лифта вместе с женихом и свекровью.
И никто не видел, что в коридорчике, прислонившись к стене стоит Кира и слушает, что Катя с Андреем собрались отсутствовать целых два дня…
========== Часть 45 ==========
Она была красивой, очень красивой и молодой, по сравнению с мамой, лет на десять моложе ее. И за это Андрей ее окончательно возненавидел. Он, почему-то, надеялся увидеть испитую, дебелую бабу, которую даже можно будет пожалеть, а потом сказать маме, что она и мизинца ее не стоит. Она и так не стоит, но если бы она была похожа на какую-нибудь потаскуху-алкоголичку, Андрею было бы легче.
Но у двери, держа за руку высокую, тоненькую, очень симпатичную девочку, стояла женщина лет пятидесяти. С тяжелой копной черных, как смоль, пусть и крашеных, длинных волос, большими карими глазами, ямочкой на подбородке и полными чувственными губами. Андрей как две капли водки был внешне на нее похож, и это тоже его бесило.
Дама была высока, стройна, ухожена, дорого и со вкусом одета, причесана и накрашена. И все же в ней было что-то хищное, алчное, дешевое. Словно граненый стакан с претензией на звание богемского хрусталя.
Или это Андрею так показалось? Или ему очень хотелось, чтобы «эта тварь» оказалась дешевкой?
Напряжение в комнате было почти осязаемым – какой-то весь взъерошенный Андрей, молящийся, чтобы она не вздумала произнести ни слова; вытянутая в струнку девочка, не понимающая чего ей ждать от встречи с братом, с напряженной спиной и опущенными вниз глазами; готовая бросится в атаку защищаясь всеми доступными средствами женщина, ритмично и зло жующая жвачку; и Катя, с обостренным вниманием следящая за всем происходящим, ожидающая любой провокации, с любой стороны и знающая точно, что не даст разгореться скандалу ни при каких условиях. Не для того она Андрея выманила во Владимир.
– Тебя Альбина зовут? Да? – решилась заговорить Катюша.
– Да, – чуть слышно прошелестела девочка.
– Ты знаешь, кто это? – спросила Катя, показывая на Андрея.
– Мой брат… старший, – помолчала, – Андрей. – и снова опустила голову.
– Альбина, а хочешь сходить с Андреем в детское кафе? Или в парк на аттракционы? Или еще куда-нибудь? Ты можешь показать Андрею город, он впервые во Владимире.
Девочка радостно вспыхнула, но тут же погасла и посмотрела на мать. Женщина отрицательно помотала головой и ухмыльнулась.
– Я хочу, но только вместе с мамой.
– Твоя мама отпускает тебя с братом одну, – заметив, что Андрей начал тереть переносицу, быстро сказала Катя опередив его. – А сама останется здесь со мной, нам с ней нужно поговорить. Правда же? – Катюша перевела на женщину такой взгляд, что даже ту проняло и она закивала.
Андрей протянул руку девочке и поспешил уйти. Проходя мимо «той женщины» он отклонился в сторону, чтобы не дай Бог не задеть ее и не испачкаться. Катя подождала, пока за ними закрылась дверь.
– Проходите, пожалуйста, садитесь. Мне нужно с вами поговорить.
– А ты кто такая? Кто уполномочил тебя говорить со мной?
«Андрей прав, – словно прочтя мысли своего любимого человека, подумала Катя, – она, действительно, дешевка. И никакая дорогая одежда этого не изменит. Какая жуткая манера разговаривать – развязная, через жвачку, как базарная баба».
– Меня зовут Катерина Валерьевна, я невеста ва… Андрея. Павел Олегович уполномочил меня поговорить с вами.
Катенька не врала. Не успели они накануне сесть в машину, чтобы поехать домой из больницы, как позвонил Жданов-старший, сказал, что он согласен на Катины условия, попросил утрясти все вопросы с Анджелой Альбертовной. Да-да, именно так, биологическую мать Андрея звали Анджелой – ни больше, ни меньше.
– А что сам не приехал? Или передумал в последний момент? А деньги ты привезла?
– Ух, сколько вопросов сразу. Давайте-ка по очереди, Анджела Альбертовна. Во-первых, я прошу вас обращаться ко мне исключительно на «вы».
– Чего? – задохнулась от возмущения мадам. – Да кто ты такая, чтобы я те…
– Меня зовут Катерина Валерьевна, я вам уже представлялась, – совершенно непонятно откуда в голосе Кати зазвучал металл, спина выпрямилась, подбородок вздернулся – ни дать, ни взять Маргарет Тэтчер, железная леди!
– Соплива ты ещ…
– В последний раз повторяю, – снова перебила нахалку Катюша, – на «вы» и только на «вы». Или будем говорить через суд.
– Через какой еще суд? – труханула Анджела, – вот я Пашке позвоню, тогда посмотрим, как ты… вы меня запугаешь…те. И о каком суде ты… вы говорите? За что?
– Значит, поняли, что я не шучу. На вас, моя дорогая, висит как минимум пять статей уголовного кодекса, так что сядьте спокойно и послушайте. Итак… Во-первых, ко мне обращаетесь на «вы». Во-вторых, вы спросили почему не приехал Павел Олегович. Он не сможет приехать уже никогда. Ну, если только вы сами за ним не поедете, не привезете его и не будете выхаживать.
– А что случилось?
– На него было совершено покушение. Он больше недели был в коме, сейчас пришел в себя, но он останется парализованным. Скорее всего навсегда, ну, или на очень долгое время. Так что? Будете его забирать и выхаживать?
Катя заметила, как забегали глаза Анджелы, поняла что та лихорадочно просчитывает варианты извлечения выгоды из ситуации и решила расставить точки над «i». Когда это было необходимо, Катюша научилась, спасибо Кольке, быть очень жесткой.
– Сразу хочу сказать, если вы думаете, что вам удастся привести его к себе вместе с деньгами, которые вы с ним украли у Маргариты, а потом вышвырнуть его на помойку, так про это вы можете позабыть. Кстати – это первое, за что мы можем встретиться в суде.
Тут Катька, конечно, блефовала, но она точно знала, что у дамочки нет не только экономического или юридического образования, но и школьную программу она осилила с трудом и то лишь до восьмого класса, а затем прошла огонь, воду и медные трубы в швейном ПТУ, где ее и отыскал Павел. Так что сыграть с Анджелой в покер с Джокером для Катюхи было пара пустяков, это вам не банк обыграть.
– Теперь внимательно слушайте почему вам эта операция не удастся. Нет, привезти-то Павла Олеговича к себе вы, конечно же можете. Но! Половина денег принадлежит Маргарите Рудольфовне, его законной жене, и можете мне поверить, что эту половину она заберет. Идем дальше. Кто, как не жена может быть назначена опекуном своего мужа-инвалида? А значит и вторая половина денег поступит на ее же счет. А уж она будет пересылать вам ежемесячно сумму на уход за больным. И чем лучше вы будете за ним ухаживать, тем больше денег она будет вам переводить. В конце каждого месяца я лично буду приезжать к вам и узнавать у Павла Олеговича, как вы за ним ухаживали. И не дай вам Бог, чтобы он хоть раз, хоть на что-то пожаловался. Ежемесячное пособие будет тут же урезано вдвое.
