Текст книги "Надейся (СИ)"

Автор книги: Funny-bum

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)

Торин не отпускал руку Ветки, прикрыв глаза. Из разбитых штандартов орков и раскиданного повсюду оружия собирали носилки; Торин раскричался, требуя отыскать каких-то Фили и Кили. Ветка пребывала в состоянии блаженного идиотизма. Когда короля поднимали и укладывали на импровизированное ложе, Ветку от него забрали и прислонили к круглому рыжему дядьке, от которого пахло едой. И это было намного лучше, чем к камню или глыбе льда.

К ней подошел давешний коротышка, принятый было за ребенка.

– Бильбо Бэггинс, из Шира, к вашим услугам. Искренне признателен за ваше своевременное появление. И от имени гномов я вам также нижайше благодарен.

– Ветка. Гномов? Каких гномов?

– Вы не знаете, за кого сражались?

– Я дерусь… просто потому, что дерусь.

– Вы наемница?

– Можно и так сказать… простите, уважаемый Бильбо, мне не слишком хорошо. Если честно, я дралась первый раз, – прошептала Ветка. Потом отслонилась от рыжего. – А вправду, окажите мне услугу?.. Составьте компанию. Я сейчас как-то не очень в смысле ходьбы.

– С удовольствием. Это мое основное занятие – составлять компанию…

Ветка, шатаясь, прошлась вокруг места побоища, старательно перешагивая трещины во льду. Отыскала ключи и баллончик, отлетевший далеко в сторону от поля боя. Затем, постепенно приходя в себя, пошла по следам крови на льду, оставленным белым орком.

Бильбо следовал за ней. Тем временем сзади раздался хор счастливых голосов – повторялось имя «Кили».

– Как славно, – сказал Бильбо. – Эльфы сумели выручить младшего племянника короля! Это поистине чудесный и радостный день. Что вы еще ищете?

– Вот это, – сказала Ветка.

Девушка остановилась в неширокой лощинке возле озера, окруженной камнями. Было такое ощущение, что здесь пролилось море крови; валялась вырванная рогатая секира белого орка, и много клочков бурой шерсти. Однако тела врага Ветка не обнаружила – только кровавые следы медведя на льду озера, направленные прочь от этого страшного места. А вот дальше по следам виднелись изломанные черные трупы, более мелкие, чем белесый Веткин соперник. Мишка уходил красиво.

В острых обломках гранита, окружающих кровавую лужу, имелось узкое отверстие, видимо, вход в пещеру.

Навскидку Ветка сочла бы, что большой орк туда не пролезет, даже без секиры; тем не менее камни по краям были густо изгвазданы кровью.

– Есть шанс, что он свалил, – сказала Ветка. – А это значит, что у меня тут появился враг. Это лучше, чем ничего.

– У вас тут появилось тринадцать… надеюсь, что четырнадцать верных друзей, – сказал Бильбо. – Соратники подгорного короля и он сам. А это намного лучше, чем всего один враг. Азог Осквернитель мог и умереть в этой пещере, хотя лично я лазить проверять не стал бы. И… один раз он уже уцелел в подобной ситуации.

– Во-во. Спасибо… за сопровождение, и за слова про друзей, – Ветка сумела довольно бодро улыбнуться. – Пойдем назад?..

Когда они вернулись, народу прибавилось. Тут возник израненный, но неприлично радостный темноволосый и темноглазый парень на носилках, сделанных из двух эльфийских плащей и длинных копий орков; остроухая барышня в зеленом платье, которая неотрывно удерживала его руки. Ветка приметила сверкающую светлым золотом голову. Рванулась – но нет… это был совсем незнакомый эльф, моложе и чуть ниже Трандуила.

Тем временем завязалась дискуссия – часть гномов твердила, что надо срочно уносить короля; другие требовали сперва убедиться, что некий Фили мертв, а это требовало каких-то дополнительных сложных манипуляций. Торин, несмотря на то, что основательно позеленел, разрешил спор – сперва отыскать Фили. Спустя пятнадцать или двадцать минут указанного Фили нашли в расщелине, заполненной снегом, и успешно вытащили – эльф-блондин при этом показывал чудеса акробатики.

Фили оказался жив, хотя его поза навела Ветку на размышления о самых тяжких переломах, которые только приходилось видеть каскадеру. Но, судя по всеобщему ликованию, у гномов запас прочности для реабилитации был больше человеческого, и раз жив – значит, дела обстоят лучше не придумаешь!

Теперь небольшой отряд был готов спускаться с кручи.

Торин, который во время спасательной операции выслушивал отчеты о военной кампании, беспокойно заворочался, когда его подняли:

– Девушка! Где девушка?..

– Тут я, тут… – Ветка, пребывавшая в состоянии апатии, не в силах была оторваться от теплого рыжего дивана.

Бомбур, польщенный таким вниманием, подкармливал ее какими-то раскрошенными кусочками пищи из своих карманов, и Ветка послушно жевала, даже не выяснив, что это такое. Голод, который было проснулся, утих быстро, но слабость и дрожь в поджилках осталась. Все, о чем могла думать Ветка – это «маньяк на воле», и «на горшок, и в люлю».

Гном подпихнул Ветку к королю.

Ветка с большим удовольствием прилегла бы на носилки рядом, так как путь вниз пешком ее не радовал заранее. Сюда она взлетела в состоянии некоторого аффекта, а вот обратно… Но гордость – страшное дело. Пришлось стоять и ловить взгляд синих глаз.

Дубощит улыбнулся и взял Ветку за руку, намереваясь, видимо, произнести какой-то пламенный спич…

И тут на лед неторопливо выступили эльфы – Трандуил, который отчего-то сразу гадюкой уставился на эльфа-блондина, Мэглин, еще три незнакомых Ветке воителя. И два человека. Высокий потрепанный брюнет, и с ним еще один человек в тулупе, вооруженный орочьим копьем.

– Рад видеть тебя живым, Торин Дубощит, хотя и удивлен, – сказал Трандуил.

– Эльфы здорово помогли. В сражении с орками, – тут же встрял Бильбо, видимо, поясняя для Торина какой-то неочевидный факт, и попутно смягчая некий воображаемый угол.

– Благодарю вас, мистер Бэггинс, – сказал Лесной король, – но я способен сам определить и описать степень участия моего народа в битве… и оценить его потери. Но я вижу, король ранен. Когда вы доставите его в Эребор, я пришлю целителей. Тауриэль… Леголас.

– Мы сопроводим гномов в Город-под-горой. Я приду поговорить с тобой, но позже, – сказал блондин. Девушка просто молча закопалась лицом в одежду на груди раненого парня, не разжимая объятий.

– Ожидаю вас на закате, – Трандуил чуть склонил голову и остановился взглядом на Ветке. Сделал весьма убедительный удивленный вид.

– Но что я вижу, Торин Дубощит! С вами вместе сражалась дева?

– Она… спасла мне жизнь, – сказал Торин, патетично приподнявшись на локте и обращаясь к группе гномов, эльфов и людей, обступивших его носилки.

– Она и меня здорово выручила, – доброжелательно поддакнул Бильбо.

– Странно, – медленно сказал Трандуил, и глаза его крайне неприязненно засияли. – Я могу сказать почти то же самое. Ольва, ты не находишь, что совпадения весьма любопытны, и… не могут считаться случайными?

Ветка нахохлилась, потихоньку пытаясь выкрутить свои пальцы из стальной длани полумертвого, но совершенно не ослабевшего гнома.

– Знаешь, Трандуил, – сказал Торин, – если тебе по каким-то причинам не пришлась по нраву ее помощь, мы с удовольствием оставим девушку у себя.

– Ты не был бы столь уверен, если бы знал о ней то же, что знаю я!

– И знать не хочу, – с удовольствием сообщил король-под-горой. – Ты пойдешь с гномами Эребора, девушка?

– Я… – Ветка беспомощно озиралась: слева возле нее с заботливым видом (уж насколько получалось) стоял лысый силач из числа гномов, а справа подошел Мэглин, непривычно серьезный и подтянутый. Темноволосый эльф пытливо заглядывал Ветке в глаза.

Трандуил метал молнии очами, не двигаясь с места. Его доспехи были посечены, а серебряный плащ разорван. На щеках – тонкие царапины и грязь – видимо, размазанные капли черной крови. Волосы сбились, но лишь слегка, и простой венец – ни короны, ни шлема – удерживал их надо лбом.

– Я… я… – замямлила Ветка.

– Пойдем, лапушка, – лысый накрыл Ветку откуда-то взявшейся меховой курткой, и улыбался кривовато, но несказанно обаятельно. От этого гнома веяло такой окутывающей, теплой силой, что Ветка невольно поддалась ему.

Торина подняли и понесли; дальше медлить было нельзя – несмотря на достаточно оживленные диалоги, король слабел, теряя кровь, и Кили также; а третий раненый так и не очнулся. Пожилой гном озабоченно жевал губы и ощупывал его руки, как будто не желал упускать ни одного удара пульса.

Эльфы и люди стояли на льду озера, пропуская носилки и гномов.

Ветка сделала несколько шагов в тяжелых крепких руках лысого бородача.

Как вдруг словно проснулась – вывернулась и бросилась к эльфам.

– Мэглин! Трандуил! Вы коня не видели? Герца?..

Трандуил хищно сощурился.

– Конь у меня, – сладко сказал он.

– Отдай… коня!..

– Я подумаю над твоей просьбой, – на этом Лесной король, словно вспомнив что-то, развернулся, и эльфы пошли прочь – примерно туда, куда вели кровавые следы медведя – возможно, там был другой спуск с Вороньей высоты. Черноволосый человек шел за эльфами, но постоянно оглядывался.

Ветка металась взглядом от медленно двигавшегося кортежа с носилками, на которых лежали чудом спасенные гномы, к высоким силуэтам, окутанным шелковыми плащами…

И с чувством прошипела в серебристую спину:

– Козел рогатый…

Тут же ей в бок, там, где его не закрывал жилет, уперся кинжал.

– Не смей называть так моего отца.

Ветке было уже ничего не страшно. Она повернулась – эльф-блондин, оставшийся с гномами, ожидаемо убрал кинжал, но вид все равно имел грозный и сердитый.

– А то что? – привстав на цыпочки, Ветка практически уперлась эльфу в нос носом. И да, он тоже был красавчиком.

– Она бешеная,– блондин шарахнулся, – ее варги не кусали? Где вы взяли ее?

– Сама пришла, – с удовольствием пояснил лысый, успевший сказать, что он – Двалин. – Давайте быстрее, дети Дурина истекают кровью. Нам надо скорее попасть в Эребор. Там Даин, и это может многое означать…

Ветка некоторое время крепилась, шла молча, держась мощного Двалина, который реагировал на это более, чем положительно. Потом все же подошла к молодому белокурому эльфу, идущему (точнее, прыгающему по камням) в стороне от разбитой старой тропы, и сказала:

– Ладно, извини. Он король и все такое. Но он разрешил мне называть его на ты, между прочим.

– Что-о?

– Один вопрос. Ты на мыши летел?

– Летел.

– Понятно.

Леголас, если и желал разъяснить, почему девушка спрашивает его об этом, промолчал. Он уловил отношение отца к чужеземке в странной одежде как негативное, но пока не смог составить собственного мнения, кроме как по ее неосторожным словам в спину Трандуила, а потому просто отошел прочь.

Ветка вернулась к Двалину и повисла на нем. Судя по тяжелому дыханию гнома, тот тоже был не особенно бодр.

Ветка же белой завистью завидовала эльфам… да и гномам. Она почему-то была уверена, что они сражались дольше, но держались намного лучше ее самой.

Немного саднило плечо – там, где секира Азога рассекла защитный жилет, но Ветка так замерзла, что едва обращала на это внимание.

Когда они проходили небольшую площадку, на которой Бильбо и Торин удерживали наступление мелких гоблинов-наемников, Ветка слабо улыбнулась – местечко выглядело именно так, как она и думала. Множество расплющенных в блин трупов; некоторые поверженные враги еще шевелились. Гномы и Леголас добивали их.

Двалин оставил Ветку на минутку, и подобрал свой молот.

Тем временем среди гномов откуда-то появился высокий человек в длинной серой одежде. Он шел возле носилок Торина и беседовал с ним. Реальность начала понемногу уплывать от Ветки, и Двалин, несмотря на собственную усталость, все больше и больше подставлял ей широченное плечо. В конце концов, девушка сообщила ему:

– Слушай… меня сейчас то ли стошнит, то ли я упаду… ты извини, может, вы меня оставите тут?.. А я потом как-нибудь…

– Гномы своих не оставляют, – возразил Двалин, и подхватил ее на предплечье левой руки. Ветка даже не смогла поблагодарить – просто обхватила мощную шею руками, прижалась плотнее и сидела тихо, борясь с дурнотой.

До нее доносились обрывки разговоров. «Не может быть!» «Так и случилось». «И где она?» «Вон там, на руках Двалина». «Двалин, клади ее на носилки рядом со мной!»

Уютное гудение около уха – «Я донесу…»

«Она сказала, как ее зовут?» «Трандуил называл ее Ольвой, и явно знал ее». «Прошу прощения, с вашего позволения, она назвала мне имя Ветка». «Надо торопиться, Торин. Даин готов занять престол, и объявить тебя погибшим. Доверяешь ли ты ему?» «Все гномы до последнего стоят друг за друга!» «Но на кону Эребор… Я уже думал, не попросить ли вам временно убежища и приюта в Дейле, особенно пока там Трандуил… ему надо собрать павших – эльфы никогда не оставляют своих на полях битв». «Я не стану укрываться в человеческих руинах, и просить защиты у лесной феи!» «Гномы упрямы и не всегда разумны, Торин Дубощит!» «Несите меня в Эребор! Скорее!» «Не так прытко, тебе надо залечить раны и окрепнуть, и все это время ты будешь находиться в руках Даина… не оставляйте друг друга в Эреборе, оставайтесь в одном месте». «Я сумею позаботиться о себе и своих гномах!» «Прекрасно, но я бы все отдал, чтобы не допустить распри – Эребор нужен Средиземью в надежных руках, ибо враг не дремлет…»

И что-то на тему павшего дракона.

Этого Ветка уже не расслышала, задремав прямо на руках Двалина, плотно уткнувшись лбом, носом и губами ему в шею, куда-то под бородой.

***

На каменном потолке метались отблески пламени. Было темно; где-то слышалось невнятное бормотание, шаги; звяканье металла, шуршание одежд.

Ветка снова просыпалась так, как будто было лучше этого не делать. Тело болело. Очень болело правое плечо.

Наученная горьким опытом, она сперва, лежа неподвижно, постаралась убедиться, что все произошедшее не сон; далее – что она не связана. Пошевелилась. Левой рукой ощупала правое плечо – тугая повязка захватывала половину руки и половину грудной клетки справа. Ветка нервно провела руками по телу – да, на ней из одежды оставались только плавки, даже компрессионные тренировочные гольфы отсутствовали.

Она лежала в постели из грубоватой, но чистой ткани, под одеялом, сшитым из овечьих шкур. И почему-то ощущения ткани на теле воспринимались как очень приятные.

Пространство было насыщенно запахами – масло, огонь, металл, камни, люди, шерсть, травы; но воздух был свежим, и достаточно прохладным.

Ветка потянулась левой рукой – на столике, рядом с небольшим светильником она увидела кружку – там была вода. С некоторых пор Ветка настороженно относилась к любой воде, которую ей предлагали тут, но рот пересох. Капризы пришлось оставить на потом.

Ветка кое-как напилась, села. Одежды не было, сапог тоже, зато там же на столике лежал ее арсенал. Ключи с лазерной указкой в виде брелка. Баллончик с перцовым спреем и нарисованной перепуганной собакой. Паспорт, под обложку которого были вставлены пара пропусков, проездной билет. Маленькие кусачки для ногтей. Гигиеническая помада. Плоская упаковка бактерицидного пластыря разных размеров. Нунчаки, которые Ветка засунула за пояс еще перед прогулкой Герца на ипподроме для веса – последнее оставшееся неиспользованным оружие. Ветка вспомнила, как она прикидывала, будет ли толк от нунчаков, даже утяжеленных свинцом, в случае их применения на голове белого орка. Получалось неубедительно, и Ветка отказалась от любимого оружия в пользу более эффективных, хотя и менее эффектных вариантов. Немного денег: и бумажек, и монеток. Ветка со странным чувством дежавю посмотрела на хрусткую купюру, которая еще три… четыре… или пять?.. дней назад была совершенно новой, как будто свеженапечатанной банкиром, любителем собак.

Нет, ребята. Второй раз вы меня не купите.

Ветка взяла гигиеническую помаду, намазала губы. Потом открыла и изучила паспорт и все бумажки, которые имелись – бумажные деньги, пропуска. Гербы, драконы, лошади, здания, бородатые рожи, ее собственная фотография – ну нафиг, мало ли какой символ тут усмотрят местные!

Ветка по одной начала подносить бумажки к огню… и бросать на кованый столик.

И хотя Ветка успела мысленно сходить в полицию, написать заявление об утере паспорта, она все равно не могла отделаться от мысли, что ее действия носят какой-то символический характер. Паспорт. Деньги. Пропуска.

Отче наш, великие валар, какое счастье, что я не сделала татуировку в виде дракона, особенно после просмотра почти одноименного фильма. А ведь хотела.

Но дым привлек внимание.

– Ты проснулась?

========== Глава 8. Огонь и камень ==========

Ветка жила в самой странной комнате, которую только могла себе представить.

Помещение было просторным, снабженным тяжелой дверью из вековечного дуба, обитой железом по углам. Ровно посередине стояла кровать – ее оттащили от сырой и холодной стены, застелили свежей постелью, поставили рядом кованый столик, и увесистый кованый же стул, на сидении которого, как и на ложе, лежала овечья шкура.

От этой меблировки до входной двери тянулась протоптанная в пыли дорога жизни.

Остальная часть комнаты затихла в паутине и неподвижном покое. И огромное зеркало из полированного металла, и два гигантских шкафа в глубине, и туалетный столик, на котором стояли припорошенные баночки и шкатулки, и открытые вешалки с одряхлевшей за десятилетия одеждой, и еще один небольшой столик с рукоделием, украшенный двумя массивными трехрожковыми подсвечниками – все было подернуто тленом. Здесь давно не убирали в силу веских, очень веских причин.

Это была внешняя комната – в стене узкое окно наружу, которое, при необходимости или если дуло, закрывалось специальной подушечкой.

Давным-давно эта комната принадлежала знатной даме, которая канула в вечность – или погибла при атаке Смауга, или ушла с остатками своего рода к Синим горам.

Из комнаты был выход в небольшую туалетную – тут, к великой радости Ветки, также было металлическое зеркало, совершенно не потускневшее, и вода.

Вода эта постоянно текла по желобу, и ее можно было зачерпнуть, вымыться в низкой ванне или полить себе на руки. Печи в горе пока бездействовали, угаснув после изгнания Смауга, так что вода предоставлялась только холодная.

Была и канализация, следовало опять же зачерпнуть из источника и попросту смыть нечистоты. Сам родниковый поток, разбегающийся по желобам, загрязнять разумно запрещалось.

Ветке какая-то добрая душа выстирала одежду, и через три дня, когда девушке полегчало, она начала бродить по замку. С дозорных площадок у разрушенных, но наспех восстанавливаемых врат Эребора был виден Дейл.

Дейл, где сейчас находился Трандуил.

Двалин рассказывал Ветке ужасные истории о том, что происходило снаружи, пока она набиралась сил.

Торин, продержавшись всю дорогу до Эребора, впал в городе-под-горой в темное беспамятство. Его верные соратники, помня о предостережении Гэндальфа, стояли на страже круглые сутки, не оставляя его и не оставаясь поодиночке сами.

Раненых наследников Дурина собрали в одной зале. От Кили практически не отходила Тауриэль. Жизнь Фили висела на волоске, и только время и эльфийские тайны врачевания могли дать молодому гному шанс.

Даин вел себя крайне странно – не будучи подверженным драконьей болезни, он поддался всепожирающей жадности, хитрил и лукавил. На день по три раза объявлял, что Торин скончался, стоило тому намочить повязки кровью или сильнее окутаться жаром недуга.

Даин кричал, что это его Железностопы отбили атаку орков, и что теперь и эльфы, и люди Дейла перед ним в неоплатном долгу, и обязаны платить дань.

Но и те и другие хранили молчание, ожидая возвращения короля из объятий болезни.

Эльфы, потерявшие из тысячи воинов почти четверть, что являлось несказанно высокой ценой для бессмертных и для Сумеречного леса, в первый же день собрали все тела, и отправили на повозках, привезших в Дейл пищу и скарб, в Лихолесье.

С павшими уехали часть свиты Трандуила и Леголас, но сам Лесной король и два десятка его подданных остались пока в Дейле. Эльф, говорят, ездит на дивной гнедой лошади, которая крупнее и умнее любых, виденных ранее.

Гномы на второй день занесли своих погибших глубоко вниз, в отработанные шахты Эребора, которые всегда были местом упокоения народа Ауле – выйдя из камня, возвращались в камень.

На третий день эльфы помогли людям и гномам собрать в огромные кучи тела орков и устроить костры. В этот день везучая Ветка как раз-таки добралась до открытых площадок города-под-горой и насладилась видом и запахом происходящего.

Рана на плече не была глубокой, но оказалась болезненной и поначалу воспалилась. Два дня Ветку терзал жар.

До прибытия эльфийских целителей ей помогала Тауриэль. Это эльфийка раздела и уложила Ветку после прибытия в Эребор. А вовсе не кто-то вроде Двалина, как втайне опасалась девушка. Гномы – такие, с них станется!

Целитель в широкой тускло-серой мантии коснулся Ветки единственный раз, оставил отвар трав в узком кувшине – и, не найдя для себя ничего интересного, ушел к принцам и подгорному королю.

Когда Ветка на четвертый день уже вполне бодро осваивала громадные помещения Эребора, стараясь держаться «своих» гномов, король-под-горой едва-едва начал есть, с помощью целителя избавившись от жара, и восстановив силы хотя бы настолько, чтобы сидеть, опираясь о подушки.

Слегка присмиревший перед лицом очевидно идущего на поправку Торина Дубощита Даин, Трандуил, и Бард – избранный народом новый правитель Дейла, уроженец сожжённого драконом Эсгарота – ожидали свои доли.

Торин, отправивший ворона в Железные холмы, тогда же послал и птиц в Залы Торина, в Синие горы. Оттуда пришел ответ – в Эребор вышли гномы, готовые оставить насиженное место на чужбине и вернуться в отвоеванную вотчину. Торин постоянно справлялся, не идут ли они – ибо Даин не всегда вел себя, как родич и добрый гость.

Воины Даина отыскали в кладовых в недрах Эребора зерно, масло и вино в укупоренных воском глиняных кувшинах ростом с человека. Пища не испортилась за десятки лет. Она не была нужна дракону и осталась нетронутой. Народ Дурина мог небогато, но вполне сносно пережить эту зиму, начиная одновременно торговлю, для которой требовались повозки, лошади и люди.

Между тем, поделить сокровища Эребора следовало немедля.

Дейл, разрушенный, голодный Дейл должен был послать купцов за провиантом и самым необходимым для жизни. Даже развалины Эсгарота не помогали этим беженцам – в Озерном городе давно уже не было богатств и запасов. Люди надеялись начать жить заново на новом месте, но для этого нужно было золото. Сейчас же выжившие после нападения Смауга и в битве с орками несказанно страдали в развалинах.

Трандуил стоял на своем – белые камни Ласгалена и часть сокровищ Эребора, равно как и часть величия победы над орками, принадлежит Сумеречному лесу.

Даин попросту неоднократно предлагал Торину «распилить» сокровищницу пополам. «Каждый мой гном возьмет столько, сколько сможет унести, – говорил Даин, – и тотчас мы покинем Эребор, а ты, кузен, ожидай своих, оголив зад и оставшись без охраны».

Ветку кормили однообразно и небогато. Эльфийка, которая меняла повязки и проверяла, как заживает рана, держалась сухо, поджав губы, и уходила сразу же.

Ветка довольно скоро поинтересовалась у Тауриэль, на какую мозоль она ей наступила, но стражница ответила, что это ей, Ветке, предстоит узнать самой, и что ни одна эльфийская дева никогда не станет ее подругой. «С легкостью обойдусь», – решила Ветка.

Пауза, несмотря на суровые обстоятельства, была кстати. Ветка многое сумела разложить в голове по местам. Хотя она очень радовалась хоббиту Бильбо, Двалину, да и вообще любому из гномов, кто находил часок для того, чтобы поводить ее по Эребору и порассказывать предания о драконе. Так она довольно быстро познакомилась практически со всеми.

Кроме Торина, Фили и Кили.

Постепенно Ветка привела комнату в порядок, протерла зеркало, чтобы заниматься гимнастикой, и даже разобрала одежду. Некоторые ткани сгнили и рассыпались в прах, а другие – видимо, эльфийские шелка – сохранились прекрасно. Ветка подозревала, что ее верховые бриджи с эластаном, туго обтягивающие ноги и ягодицы, тут не слишком уместны – даже мужчины ходили в кафтанах, закрывающих ноги минимум до колена, что эльфы, что гномы. Ветка воспользовалась случаем, чтобы обзавестись гардеробом, хотя ей и казалось, что выглядит она, комбинируя вещи разных миров и эпох, просто по-идиотски.

Хуже всего было с сапогами для верховой езды. Эта обувь не предназначена для длительной ходьбы. И хотя сапоги обмялись и стали удобнее, Ветка настоятельно ощущала потребность в культурных и торговых контактах с каким-нибудь городом, наполненным рукастыми сапожниками.

И вот прошло уж шесть дней после возвращения короля-под-горой в Эребор.

На пятый день Торин сумел сам встать – это значило, пришло время собрать Совет Королей, а именно: Трандуила, Барда и Даина.

В день шестой после Битвы Пяти Воинств при людях из Дейла, эльфах из Лихолесья, гномах Железных Холмов и верных соратниках Торина, над троном в зале Дурина воссиял Аркенстон, заново закрепленный в предназначенной ему оправе.

Король возложил на голову корону и занял место на троне.

Ветка созерцала торжественную часть с высокой галереи. Никто из приятелей не сумел ее сопровождать – все были с Торином Дубощитом.

Двалин отвел ее сюда заранее и оставил, снабдив корзиной кислых, чуть сморщенных, осенних яблок.

***

Ветка видела сверху, как сквозь невосстановленные пока врата Эребора входят гости. Даин был уже тут, по правую руку от Торина и его соратников, обступивших трон. Трандуил сверкал и блистал, как и восемь эльфов свиты, пришедшие с ним. Бард, тот самый черноволосый мужчина, которого Ветка видела на льду озера, явился в богатом кафтане, с роскошным оружием, и также с восемью гражданами Эсгарота, а теперь Дейла.

Торин после коронации и воссияния Аркенстона не остался на троне – спустился, усадив трех королей за квадратный стол, и сам занял место рядом с ними. Все резные стулья с высокими спинками были одинаковыми.

Ветка грызла яблоки и запивала их водой. Ей остро не хватало поп-корна и возможности добавить звук.

Свара, разыгравшаяся внизу, была достойна созерцания.

Даин бил по столу кулаком. Бард принимал патетические позы, и в неудачном ракурсе сверху периодически ассоциировался у Ветки со статуями дедушки Ленина.

Даже Трандуил вскакивал, и мантия его то взлетала, то опадала от широких загребающих жестов руками.

Трижды сгущались тучи и звенела сталь: эльфы клали стрелы на свои луки, ватага Торина ощетинивалась разнородным холодным оружием, гномы Железностопа, самые многочисленные тут, гремели мечами и топали, а люди, хотя и не пасовали, но размахивали секирами и копьями не так активно. Им придавал уверенности только их предводитель.

Но в этот раз все обошлось миром и согласием.

Эти переговоры были названы впоследствии Великим разделом сокровищ и земель, и длились так долго, что Ветке осточертело за ними следить. Тем более, не все разговоры она понимала, а яблоки кончились. Она спустилась с галереи и боковыми коридорами вышла к вратам Эребора – посмотреть, на ком приехал Трандуил. Но увы, Герца не было среди пасущихся на жалких остатках вытоптанной, окропленной кровью травы, коней.

Ветка бы и раньше отправилась на поиски своего боевого товарища. Но с одной рукой на Герце, как и пред светлыми очами Трандуила, делать было нечего. Силы восстанавливались не так быстро, и Ветка отложила этот непростой вопрос на потом.

Сама вероятность попасть обратно в свой мир – хотя девушка и размышляла об этом подолгу – становилась исчезающе ничтожной. Значит, Герц не подлежал возврату и становился ее долгожданной собственностью.

Осталось убедить в этом Лесного короля.

Ветка стояла, вжавшись в нишу, когда мимо нее прошло посольство эльфов. Четыре эльфа позади Трандуила – Лантир был среди них, а Мэглина Ветка не заметила – несли два крайне увесистых на вид сундука. Трандуил был раздражен. Он получил свыше того, что планировал вначале. Короли по новой размежевали земли, уговорились блюсти границы друг друга, и оказывать помощь при нападениях. Но после того, как более двухсот эльфов были отправлены домой мертвыми, полученных сокровищ Трандуилу казалось недостаточно. Ему чего-то не хватало.

Ветку чуть не выдуло навстречу владыке с распростертыми объятиями, но она понятия не имела, как он на нее среагирует. Она знала, что короли просидели за своим квадратным столом с рассвета, когда был коронован Торин, до самого последнего луча закатного солнца. Им приносили пищу и вино, но Ветка не заметила, чтобы хоть один ушел на десять минуток от стола, где в это время остальные могли договориться о чем-либо нежелательном.

Тормозить Трандуила в такой момент Ветка совершенно не хотела, и за настроение его она не ручалась. Если бы девушка знала, что лесной владыка в тот же вечер покинет Дейл и отправится домой, она, вероятнее всего, вышла бы из убежища, и снова попыталась бы выпросить свою лошадь.

Но она не знала.

Бард взял долю в менее концентрированном виде: не драгоценными камнями, а металлом, который проще поделить и быстрее можно пустить в оборот – и от Эребора в Дейл потянулись повозки с золотом.

Пришлось пойти и на уступки Даину. Гномы Даина должны были в кратчайший срок восстановить врата Эребора и оборонительные сооружения, и уйти тотчас, как явятся те, которых Торин призвал из Синих гор.

Даину было позволено лично отобрать, взвесить сокровища, упаковать их, и временно разместить отобранное в зале, который занимали остатки воинства Железных холмов, жестоко прореженное войной.

Проводив взглядом Трандуила, проследив за перевозкой золота в Дейл, Ветка поняла, что переговоры, наконец, окончены. Теперь можно было поинтересоваться у венценосного гнома и о собственной судьбе.

Пока ей казалось, что Торин о ней забыл. Она несколько раз просилась проведать короля, пока он еще был тяжко болен, и все время Двалин усмехался и отвечал в духе соломоновых притч – всему свое время.

И так как повозки с золотом ушли в Дейл уже в ночи, Ветка отправилась спать.

***

Ветка несказанно радовалась возможности спать столько, сколько ее измученный дисциплиной организм пожелает.

Однако привычка есть привычка – она постоянно просыпалась не позже того момента, когда через крохотное утреннее окошко в ее комнату начинал проникать хоть какой-то свет. Так вышло и на следующий день после Совета Королей, после Великого раздела.

Ветка выскочила в прохладу комнаты, лихо щелкнула огнивом. Зажгла два масляных светильника. Умылась с одним из них в туалетной комнате. Взъерошила короткие волосы – хотя она и была светлой блондинкой, но не платиновой, и уж точно не осыпанной бриллиантовой пылью. Ну, тут уже не подкрасишься и не подстрижешься.

Надо же, она тут всего-то дней десять-одиннадцать.

Бегать по галереям Ветка стеснялась, а потому ей оставалась гимнастика перед зеркалом, и занятия с утяжелением в виде двух подсвечников. Правая рука пока слушалась скверно – и Ветка, в плавках, в спортивном бюстгальтере, занималась так, чтобы ее беречь. Судя по телу, Мисс бикини клуба «Бронза мускулов» находилась на жесткой сушке. Талия подтянулась, даже бриджи, прежде сидевшие плотно, стали свободнее. Все мышцы ног, ягодиц и спины в напряженном виде четко очерчивались. Предательская складка под ягодицами, где временами копился жирок, полностью исчезла. Прямые плечи разворачивались ровной буквой Т. Ветка мягко занимала соревновательные позиции, расслабив правое плечо – бинт уже не требовался, но царапина выглядела все еще достаточно гадко. Думала она о том, что скоро форму неизбежно потеряет – это искусственное телосложение не будет поддерживать само себя. Впрочем, то, что должно было прийти на смену созданному на белковых коктейлях тонусу, Ветку заранее устраивало. Она знала, как направить процесс в нужное русло, и полностью сохранить если не глянцевую эстетику, то функциональность.