Текст книги "Надейся (СИ)"

Автор книги: Funny-bum

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)

Владыка сидел на своем резном походном троне, Бард и Халдир на легких креслах; остальные стояли. На столе была разложена большая карта, придавленная по углам камнями.

Мужчины посторонились, давая Ветке путь.

– Итак, – сказал Трандуил, – Ты говоришь, Бард Лучник, что пять дней назад пришли гномы из Синих холмов…

Бард выглядел встревоженным и напряженным.

– Я говорю, что в последнее время врата Эребора открывались нечасто. Первый раз – впустить гномов, которые были посланы за Ольвой. Она отказалась возвращаться с ними, и я дал ей сопровождающих до Сумеречного Леса.

Ветка поняла вопросительное молчание верно.

– На второй день пути на нас напали орки. Все твои люди погибли, Бард. Мне очень жаль. Меня захватил Азог, и я едва уцелела. На следующий день явились эльфы и спасли меня. Дальше я… выздоравливала… в Сумеречье.

– Так, – Бард на секунду потупился и замолчал. Потом снова вскинул голову и продолжил рассказ:

– Далее три эльфа в серых плащах привезли к воротам Эребора сверток. Гномы не открыли им, и сказали, что внутри идет какая-то важная работа, и они заберут посылку позже. Сверток пролежал до ночи… а ночью к нему добавили расколотый шлем Ольвы. Видимо, под покровом тьмы подкрались орки, и добавили этот предмет к подношению. Врата приоткрыли, оба дара забрали внутрь Эребора, и врата снова были закрыты.

– И вот пять дней назад показались обозы и гномы из Синих холмов. Изнутри вышли гномы Даина, груженые золотом – они забрали две повозки, разгруженные переселенцами, и удалились в сторону Железных холмов чрезвычайно поспешно. С тех пор ворота закрыты и от горы ничего не слышно. Гномы не покупают ни пищу, ни вещи – с одной стороны, Эребор богат, с другой – это странно, так как подошла зима. Не собираются же они вправду обойтись старыми запасами. Трубы Эребора то курятся, то нет – то есть кузни не заработали еще на полную мощь. Я несколько раз отсылал людей к горе, пригласить короля Торина Дубощита на всевозможные торжества и события в Дейл… но ответа не было. Иной раз нам даже не открывали малые смотровые дверцы, чтобы отказать.

– Я был там, – возгласил Гэндальф. – И самолично видел яйца чудовищ. Осталось лишь решить, где и как мы установим стреломет!

– Стреломет стоял в Дейле на высокой башне. Она была разрушена, и остатки нашего искореженного стреломета можно выправить лишь в кузнях гномов, – сказал Бард. – Но и стрел у нас нет. Если думать о том, что драконы выведутся в Эреборе, и гномы выпустят их – надо ставить стреломет на Вороньей высоте, напротив врат. Никакое чудовище не проломит саму гору… другого выхода из Эребора не будет. Башню в Дейле восстанавливать долго. Я не думал, что новая опасность может быть так близка…

– А что Сизая скала на пустоши? – спросил Трандуил.

– Это хорошее и высокое место. Но у стреломета есть предел дальнобойности. Ставить его над городом, на который точно будет нападать чудовище, или напротив врат, откуда оно может выбраться, разумно, а на пустоши… вряд ли дракон просто полетит туда. Незачем.

– Верно. Тогда остается Воронья высота. Мы должны скорее переправить стреломет туда, и поднять его на скалу. Следует также послать переговорщиков к Торину Дубощиту.

– Все верно, – подал голос Мэглин. – И Владыка, в открытом лагере воинам будет даже проще рассыпаться и укрыться в камнях, чем в Дейле, хотя в каменном граде и больше укрытий. Но они хрупки, и могут рассыпаться от жара, создавая лишнюю опасность. Я бы радовался, что нам предоставлен лагерь тут.

– Что же, давайте начинать перемещать стреломет к Вороньей высоте, – произнес Трандуил. – И будем молить Эру, чтобы нам хватило времени. Я ощущаю огромную недобрую мощь, хотя и не могу определить, где ее сердце.

– За Железными холмами и на пустоши в пещерах враг снова собирает воинство орков, – изрек Гэндальф. – Они не атакуют, и само по себе это тревожно – точно нечисть ждет единого сигнала. Белый совет изгнал зло… но, похоже, лишь изгнал, а вовсе не уничтожил, и не выбросил за обитаемые пределы. Назначено нам всегда помнить о Темном властелине и главном из его слуг…

– Я отправляюсь к вратам Эребора, – сказал Трандуил.

– Я с тобой, Владыка Леса, – ответил Бард. – Хотя и тревожным было пришествие твоих воинов, я не думал, что настолько хрупким окажется все, что мы выстроили. Ольва… отчего ты не сказала мне?

Ветка, которая уже настроилась, что смотрит красивое кино, и переключилась на позицию зрителя, растерялась.

– Бард… я просто не знала, имею ли право распоряжаться такой… информацией. Гэндальф проехал через Дейл и тоже ничего тебе не сказал. Кстати, волшебник… а где моя драконья майка?

– Я оставил зловещую одежду у Галадриэль в Лориене.

– Понятно. То есть мне еще и там надо будет разок объясняться.

– Если мы уцелеем, – холодно изрек Трандуил. – Один Смауг разрушил Дейл и уничтожил королевство гномов, изгнав их из Эребора на долгие десятилетия. Что могут сделать три чудовища?.. Даже юных?

– Надо короче постучаться, – прошептала Ветка. – Если пять дней назад гномы Дайна вышли, а гномы из Синих гор вошли, стало быть, еще было кому впустить и выпустить.

– Но Владыка Трандуил видит… там что-то происходит, – снова изрек Гэндальф. И уставил посох на эльфа, как будто призывая того подтвердить. – Недаром вы приурочили свой приход к этому дню.

Эльф лишь поджал губы.

– Мои чувства имеют мало отношения к гномам. Я опасаюсь за Великую Пущу, ибо если Враг решил, что ему нужна Одинокая Гора и эти пустоши, как врата в королевство Ангмара, то драконы могут попросту уничтожить священные дерева, превратив в новую пустошь все пространство до самого Дол Гулдура. Я вижу ужасное будущее, которое сдерживает сейчас, возможно, лишь мужество… мужество гномов, находящихся под горой. И они не будут одиноки.

– Не верю своим ушам, – прошептала Ветка.

– Да, пред ужасным ликом Саурона и его темной волей должны сплотиться народы, – скорбно изрек Гэндальф, и момент потерял свое очарование. «Пролетарии всех стран, объединяйтесь», – мелькнуло в голове у Ветки. Также она обратила внимание на невероятное выражение лица Барда – когда он окончательно уверовал, что Трандуил и Гэндальф не шутят, и, похоже, испытал настоящие горе и отчаяние… с которыми боролся, преодолевая их мужеством.

– Я должен предупредить город и взять оружие, – горестно сказал Бард. – Я встречал гостей с пустыми руками, – и он вправду развел руки в стороны – король Дейла и победитель дракона был без меча, и только у пояса висел длинный кинжал.

– Есть ли у тебя доспехи, Бард Лучник? – холодно спросил Трандуил. – Ибо советую надеть.

– Найдем. Нам достались неразграбленные оружейные древнего Дейла.

– Что же, – Трандуил встал, – торопись. Я отправляю эльфов к Вороньей высоте, и заодно Халдир поприветствует крылатого воина, обитающего там. Владычица Галадриэль также сочла угрозу убедительной, и обратилась к Гваихиру…

– Орел здесь? Это хорошо.

– Один орел не сладит с тремя драконами. Он и с одним не сладит – крылатое воинство сражалось с небесными змеями отрядом. Но если беда случится, он немедля отправится оповестить Гваихира.

– Я пошел, – сказал Бард. Выходя, чуть коснулся рукой плеча Ветки. Та польщенно заулыбалась, но, перехватив взгляд Трандуила, тут же увяла и потупилась. Ну ему-то чего? Бард же не Дубощит?..

Ветка поклонилась, как смогла, и вышла из шатра за Бардом, который не медля вскочил на коня и умчался в Дейл. Подумала, села на камень, покрытый изморозью, подложив сложенный вдвое плащ, и расслабилась, рассматривая небо, Дейл и Эребор.

Вслед на ней вышел Гэндальф.

– Небо пока чисто, но надолго ли это?

– Вот вы мастер говорить банальности таким тоном, как будто это великие откровения.

– А не являются ли банальности откровениями, и не банальны ли откровения? – усмехнулся Гэндальф. – Скажи, Ольва Льюэнь, в самом ли деле ты из иного мира?

– Опять двадцать пять. О да, великий волшебник, я неизвестным твоей магической науке образом перенеслась сюда из иного мира. Послушайте, – Ветка посмотрела на Гэндальфа, который уселся рядом и раскуривал трубочку, – я не знаю, может, меня и призвало зло для какой-то миссии. Но я – не в курсе. Меня расспрашивать бесполезно. Можно только прибить для верности, но я против. Я вообще жила без никакой миссии, просто жила. Те цели, которые у меня были, здесь как-то не звучат, даже если их произнести вслух. А ведь серьезные были приоритеты для меня, чего уж.

– А ты произнеси.

– Я лучше произнесу, о чем думаю.

– О чем?

– Вот мы все такие собрались, построились, притащили стреломет. Вы знаете, я не верю, что при такой массированной подготовке все получится. Драконы прям как по линеечке выйдут, Халдир их пристрелит – воины на марше говорили, что он считается лучшим лучником эльфов, раз уж тут нет Леголаса, и наступят мир и пир. По мне, было бы логичнее, если бы эльфы ушли, не дождавшись зверя, и тут-то…

– Вот тут ты ошибаешься, Ольва. Вовремя сделанное предупреждение может многое изменить. Ты рассказала о драконах Трандуилу, и он послал гонцов в Лориен и Ривенделл, не дожидаясь, пока я поговорю с Галадриэль. Если бы все закрутилось только после моего разговора с Владычицей, мы бы не стояли сейчас тут с лесным воинством.

– Почему он не собрал больше воинов? В Битве за Эребор их была тысяча…

– Потому что пускать пыль в глаза, что планировал сделать Трандуил тогда, ибо не шел же он всерьез с целой армией бессмертных бойцов против четырнадцати гномов, можно с тысячей. А подставлять драконьему пламени лучше триста. Трандуил знает, что число воинов не играет никакой роли в схватке с порождением Моргота, и, я уверен, что он дал приказ своим воинам отходить, если только не полезут орки, – сказал Гэндальф.

– У вас у всех есть какая-то упёртая уверенность, что все случится вот-вот, – недоверчиво сказала Ветка.

– Есть такая уверенность. И Луна дает нам ее, – ответил волшебник. – Я помню тот лунный день, когда погиб Смауг. Прошел как раз лунный месяц. Сегодня точно та же фаза Луны, а третьего дня будет та, при которой ты попала в наш мир, если не лжешь; та, при которой тебя впервые увидели – ты выскочила из тумана прямо в стаю варгов.

– Я здесь уже почти двадцать восемь дней? – прошептала Ветка. – Невероятно…

Гэндальф внимательно посмотрел на Ветку.

– Поешь. Мне кажется, Бард и Трандуил пожелают взять тебя в посольство к вратам Эребора, особенно, если ты оставишь на голове эту прекрасную корону, – волшебник подозвал кого-то из воинов, и эльф принес деревянную миску с разваренным мясом, овощами и потемневшую от времени деревянную ложку. Ветка начала есть.

– А все же, о чем ты думала в своем мире? Чего желала?

– Желала дольше оставаться красивой и… стройной. Худоба у нас большое преимущество для женщины, – сказала Ветка, и сама подивилась, как это жалко звучит.

– Надо же, – усмехнулся Гэндальф. – А я вот как раз считал бы, что тебе немного пышности не повредит.

Ветка насупилась.

– Ну… копила деньги. Зарабатывала. Хотела побывать в разных странах. Посмотреть города, природу, моря. У нас можно путешествовать далеко, но чем дальше – тем дороже стоит. Хотела… убить врага, но у нас убивают редко, очень редко, и за убийство, даже негодяя, строго карают.

– А муж у тебя был?

– Вот дался вам муж. Не было мужа. И я не хотела замуж. И не хочу, – сказала Ветка без большой уверенности в голосе. Гэндальф беззвучно смеялся, покуривал трубочку, и хлебал свое варево.

– Да уж?

– Ну… в моем мире, – с усилием сказала Ветка, – я… потеряла ребенка, зачатого не по любви, и врачи… целители… сказали, что матерью мне больше не быть. Я так… ммм… напугалась и расстроилась, что и жизнь свою решила выстроить по-другому. А тут все как-то меняется. Я даже эти вещи… там… старалась не вспоминать, как будто и не было, как будто это было не со мной. И уж не стала бы рассказывать незнакомому человеку. А тут… это стало… просто словами. Моим прошлым, которое… ммм… прошло. В общем, все по народной мудрости – оставь свое прошлое позади, и оставь свою задницу в прошлом. Типа как у вас с банальностями и откровениями.

– Я понимаю, что ты говоришь, хотя ты не стесняешься сложных выражений, – улыбнулся Гэндальф. Ветка мельком подумала, что, в целом, понимает секреты популярности дядьки.

– А вы правда волшебник?

– Правда, самая что ни на есть, – и Гэндальф смешно зашевелил бровями и запыхтел трубочкой. Ветка рассмеялась.

========== Глава 26. Дракон ==========

К вратам Эребора немедленно был отправлен отряд лучников, который пошел пешком. Трандуил ждал Барда.

До Одинокой горы пеший переход занимал день, конный – полдня.

На мощной восьмиконной повозке стреломет повезли к Вороньей высоте. Ветка даже не старалась представить себе, как сопровождающий оружие отряд, сотня эльфов, будет поднимать повозку на кручу и устанавливать. Воронья высота вспоминалась ей как достаточно опасное, чреватое осыпями и обрывами местечко.

С этими эльфами ушла часть повозок обоза.

Трандуил носился по пустоши на Герце, временами вставая на стременах и озирая окрестности. В конце концов велел всему лагерю из оставшихся ста пятидесяти эльфов переместиться на несколько лиг ближе к Эребору – там был родник, и к тому огромные скалы и сопки, то есть местность позволяла лучше укрыться и располагалась дальше от опасных холмов, из-за которых чаще всего являлись орки.

В Дейле тяжело зазвонил колокол. Город был не то чтобы рукой подать, но настроение горожан было понятно и с расстояния – казалось, там, за стенами, к небу взлетел тяжелый многоголосый стон. Люди искали убежища – заранее, даже еще не зная наверняка, будет ли дракон.

Ветка играла с Гэндальфом в кости и выигрывала. Счет шел один к двум – Ветка проиграла одно желание, но выиграла два, и теперь они занудно торговались, сгорает ли у них по одному желанию, или нет. Гэндальф клялся своей бородой и всевозможными атрибутами Валар, что он не проигрывал никому последнюю тысячу лет, а до того проигрывал столь достойным мужам, что они попросту прощали выигранное желание. Ветка возражала, что она не муж, не достойный и уж точно желание не отдаст.

Они сидели возле шатра Трандуила, который еще не свернули для перевозки, когда подскакал запыхавшийся всадник в темном сером плаще – Ветка узнала Леголаса, памятного ей по стычке с Азогом на льду замерзшего озера.

– Где отец? Где Владыка Трандуил?

– Там вон, верхом мотается, – Ветка махнула рукой на пустошь.

Леголас, подобрав повод, посмотрел на нее сверху вниз с гарцующего коня:

– Это ты! Ты здесь, в эльфийских доспехах!

– Я тебя тоже рада видеть, – отозвалась Ветка.

Эльф, больше не отвлекаясь на нее, поскакал к величественному всаднику в развевающемся плаще цвета стали и серебра, который также как раз направлялся сюда.

– Шатер сейчас свернут, – сказал Трандуил, подъезжая. – И я уже вижу Барда. Леголас, нужнее всего ты возле Халдира, раз уж вернулся. Отправляйся за стрелометом.

– Аda, лорд Эрлонд рассказал мне о том, что предполагается в Эреборе… позволь мне остаться возле тебя!

– Ты снова без доспехов, – жестко сказал Владыка. – Нет. И ты нужнее там, где луки. Будь зорким, не пропусти тварь, хотя, возможно, вы и не успеете установить стреломет. Будешь подчиняться Халдиру, – и Трандуил поскакал навстречу Барду.

Леголас уставился на Ветку – отчего-то сердито.

– Тауриэль оставалась в Эреборе, – сказала Ветка. – Как я поняла, у них с Кили все хорошо, если ты об этом.

Лицо принца потемнело, он стиснул зубы, чуть не скрипнул ими… затем резко кивнул, и… улыбнулся.

– Ты не щадишь. И я уже знаю, что ты… что ты сделала на балу. Не могу одобрить. Но спасибо за прямоту.

– Всегда пожалуйста, – приветливо отозвалась Ветка. – Ты поедешь к Халдиру?

– Не хотелось бы…

– Ослушаешься отца!

– Не хотелось бы!

– Ну, – философски сказал Гэндальф, – придется выбирать.

Леголас остро глянул на волшебника.

– Но, – сказал Гэндальф, и пыхнул трубочкой, – на Вороньей высоте есть воин-орел, Корхаур. Поладь с ним, и он сбросит тебя прямо на спину дракона, – и морщинки на лице веселого деда разбежались в улыбке. – Ты без доспехов, так что совсем не тяжелый…

Леголас улыбнулся, кивнул, и, развернув лошадь, поскакал вслед стреломету и эльфам Лориена и Ривенделла.

«Хорошая логистика», – подумала Ветка.

Сама она тем временем уже приводила седло и уздечку своей Зимы в порядок – она видела, что на пустоши постепенно собирается немногочисленный отряд конников.

Трандуил, Мэглин, Лантир и двое черноволосых ривенделльцев – от эльфов. Бард и еще один рослый, очень замкнутый на вид всадник с неимоверного размера луком на спине – от людей. Балрог знает от кого – она сама, и Гэндальф, который неожиданно прытко без седла взлетел на спину белоснежного жеребца – на шее у того лишь свободно лежало веревочное кольцо, в котором Ветка признала такое средство управления лошадью, как кордео. Дед был сторонником мягких методов, и Ветке это понравилось.

– Гэндальф, ответь на один вопрос…

– Ответить на вопрос – это будет желание? – тут же спросил волшебник.

– Нет, не желание.

– Тогда не отвечу.

– Ну и ладно.

– А что за вопрос?

– Если разрешишь просто так спросить, то и узнаешь.

– Хм-м… мне любопытно, что же тебе любопытно!

– А мне любопытно кое-что о тебе, и еще – почему тебе любопытно то, что мне о тебе любопытно?

– Ладно, победила – спрашивай. Бесплатно.

– У тебя штаны под рясой есть?

– Что за вопрос?.. С чего?..

– Он меня давно мучал, – сказала Ветка. – У нас в детских книгах волшебников рисуют так же – длинная ряса, я ее в детстве платьем называла, колпак, сапоги на картинках видно было, а штаны нет. Ты вскочил на коня так резво, что я не заметила.

Гэндальф, похоже, изо всех сил удерживал улыбку, а то и смех.

– Что же, дева, я отвечу на твой вопрос, раз уж он так важен для тебя! Знай же, вот истина – на мне есть штаны!

Эльфы, которые беседовали о чем-то своем, поджидая людей, повернулись к волшебнику и Ветке синхронно, все разом.

– Может, оставим ее в Дейле? – без большой надежды спросил Лантир.

– Надо было оставить ее в Сумеречье, – надменно сказал Трандуил. – Коленями на горохе, в уютной камере Торина Дубощита. А теперь чего уж. Дракон должен слопать кого-то первым.

– Если он уже не наелся вдосталь, – как обычно, подпустил драматизма Бард. – Если мы желаем стучаться в Эребор сегодня засветло, нам надо гнать коней вовсю. Если завтра – нам надо заночевать на пустоши. Я взял пищи в седельные сумки, и вина. Вон там – он показал рукой на едва приметный холм перед Эребором, – есть источник. И витязи твои сумеют дойти, если не станут останавливаться. Мы обгоним их к ночи, а они пройдут мимо нас и обгонят к рассвету.

– Они не станут останавливаться. Я послал вперед лучших лучников. У них есть стрелы с наконечниками из мифрила, немного, но есть. Три таких стрелы я передаю тебе, Бард, король Дейла, – и Трандуил, который сам был без колчана и без лука, протянул тонкие стрелы Барду. Они были сделаны из темного, твердого дерева, видно, заново тщательно оперены, и кончики их сияли подобно звездам.

– Благодарю, Владыка, – склонил голову Бард. – Моего спутника зовут Илс.

Трандуил представил эльфов – ривенделльских брюнетов звали Финэль и Ларратрин. И небольшая кавалькада двинулась к холму перед Эребором.

– Женщина в таком деле – не к добру, – прогудел Илс. Ветка покосилась на него и перебралась на другой край кавалькады, ревниво приглядывая, чтобы Герц не слишком переутомлялся. Впрочем, как тут приглядишь?..

Когда всадники доскакали до холма, уже стемнело. Они обогнали лучников, следующих пешим строем, и расположились в естественной нише, образованной отрогом холма и огромными валунами. Ветка только диву давалась – когда всадники доскакали, не теряя ни минуты на лишние слова, сперва занялись лошадьми – все седла остались на спинах, лишь были ослаблены подпруги, да вынуты удила изо ртов; затем животных напоили, и воины принялись укладываться спать. Не обсуждая, разжигать ли огонь, все эти мужчины просто ложились на землю, почти не снимая доспехов, тесно друг возле друга, и накрывались плащами. Ветка загадала, чтобы Мэглин получился с краю – почему-то она была уверена, что прилюдно он ее не обнимет. Но ее выручил Гэндальф, который проворчал «старики и женщины отдельно», и прижал девушку к себе, запахнувшись своим и ее плащом. Ветка слышала, как он что-то проворчал на неизвестном ей наречии… и большие камни, возле которых они лежали, слегка нагрелись. Ветка устала после долгих конных переходов… но и перед сном успела с некоей непонятной тревогой подумать, что вот тут, совсем близко, лег рядом со своими эльфами – также тесно, для сбережения тепла – Трандуил, и его светлые волосы разметались по траве и камню… и что тут же спит Бард – Ветка, пока бодрый дед не проявил активности, готова была поручиться, что правитель Дейла ищет способ о ней позаботиться. Именно позаботиться – чтобы она без костра не замерзла в одиночку. И хотя во взглядах Барда был подтекст… Ветка уснула с мыслями, что в ее жизни начало появляться что-то глубоко правильное. Что-то, чем стоит дорожить. Что-то, что еще требуется определить словами.

Но за что она безгранично признательна валар.

Благодаря деду, который пах бородой, чуть влажной старой тканью, табаком и невероятным букетом полыни и черемухи, или просто от усталости – Ветка выспалась на славу, и проснулась тотчас, как Гэндальф зашевелился.

Вся пустошь серебрилась – ночью, под утро, шел легкий мелкий снег. Ветка встала, потерла лицо изморозью, набрав ее в ладонь; вечером они не ужинали, а сейчас, после нехитрых сборов и коротких визитов к камням, разделили припасы.

– Ночью прошли лучники, – сказал Трандуил. – Они уже ждут нас у врат Эребора.

Владыка был без венца, венец висел на сгибе локтя. Двумя руками в латных рукавицах он провел по волосам, и закрепил то, что получилось, своим украшением.

– Если ты без шлема – то и я без шлема, – объявила Ветка.

– Хорошо, дело твое, но щит возьми. Я просил Мэглина прихватить для тебя лишний.

– Оставить ее тут, женщина в таком деле только помеха, – уныло гудел Илс.

Всадники оправили своих лошадей, сели, и, растянувшись шеренгой, галопом подошли к Эребору. Остановились полукругом, перед эльфийскими лучниками, также выстроившимися широким полумесяцем. До врат гномьего королевства оставалось около пятидесяти-шестидесяти метров.

Пять эльфов, с Владыкой Трандуилом во главе, Бард с Илсом, Гэндальф и Ветка.

– Девять, – отчего-то с удовлетворением сказал Гэндальф. – Хорошее число…

Затем порылся в карманах, вытащил небольшой камешек, и, как мальчишка, свистнул и кинул его в огромные врата Эребора.

Камешек магическим образом пролетел все расстояние до врат. Последовал звонкий щелчок и молчание.

Всадники стояли.

Стояли и лучники.

Спустя немалое время Гэндальф начал поднимать свой посох, намереваясь, видимо, постучать основательнее…

В створке врат открылась малая дверь, которая, как знала Ветка, обыкновенно была заложена тремя двутавровыми рельсами… Из дверки вышел опаленный и шатающийся гном, а за ним… эльфийка?

Кили поднял взгляд на пришедших, споткнулся; Тауриэль подхватила его, но и сама еле стояла на ногах.

– Мы не можем их сдерживать больше… – выкрикнул принц. – Не можем… наши усилия не помогли… – и рухнул. Эльфийка, также не удержавшись на ногах, упала на колени, подняв молящее лицо к своему Владыке…

И тут изнутри на врата обрушился ужасающий по силе удар; створки выгнулись. Тауриэль вцепилась в Кили, и потащила его в сторону. Лошадь Илса дико завизжала и бросилась назад, а Ветка двинула было Зиму к Кили… но Гэндальф сказал ей в спину:

– Стоять на месте! Держать строй!

Кони плясали. Кроме Герцега, который недвижно вкопался копытами, словно врос в мерзлую землю, получив, наконец, звездную роль нижней части конной статуи.

Еще один тяжкий удар – и врата рассыпались, и в проломе показалась яркая змеиная голова на длинной шее.

Ветка даже не уловила момент, когда на дракона посыпались стрелы – сплошным дождем. Оставшиеся восемь всадников стояли ровным полукругом, удерживая коней. Стреляли шеренги лучников.

Еще удар – первый змей вырвался и взмыл в небо, с ревом и свистом.

Второй получил густой заряд стрел в морду, но стрелы проскользнули по броне, не причинив вреда.

«Три», – думала Ветка. – «Их было три»…

И поле битвы пришло в движение – все разом.

Илс, сладивший с конем, стрелял из своего огромного лука, целясь в крылья гигантских зверей. Бард, туго натянув тетиву, следил за чудовищем, не торопясь стрелять, выискивая то ли определенное место, то ли просто выжидая удобного положения. Лучники были вынуждены рассыпаться, так как один из драконов полил строй огнем; раздались первые крики, и Ветка уловила ужасный запах горелого мяса… Гэндальф что-то шептал, наводя на драконов посох, а Ветка бросилась к Кили с Тауриэль – и скатилась возле них с лошади.

Тауриэль сумела оттащить принца гномов в сень большого камня, и оставалась рядом, обняв его, опустив голову на его грудь.

– Иди… сражайся. Он будет жить, мы просто обессилели. Один вывелся давно, и искал путь наружу. Ты привела помощь… ты привела Владыку! Спасибо, Ольва Льюэнь…

Ветка кивнула, и, снова вскочив на лошадь, вернулась к бою.

Драконы тем временем не торопились сражаться – они явно стремились убраться подальше. Одному это удалось; но на второго с неба пал орел. На орле верхом сидел Леголас; эльф держал в руках огромный лук с наложенной на него черной стрелой.

На секунду все смялось – конники, лучники, стремящиеся разбежаться из-под драконьего огня; затем сразу две стрелы пробили крыло чудовища – черная сверху, и длинная Илса снизу; и стрела с мифриловым наконечником – Барда – поразила его плечо. Змей закричал – к глубокому изумлению Ветки, именно закричал, выкрикивая какие-то слова на неизвестном языке – и упал на землю.

Ветка, которая ничем не могла помочь, просто смотрела – время для нее растянулось.

Как только чудовище оказалось на земле, один всадник, всадник на коне, покрытом чешуйчатыми доспехами, помчался прямо в объятия бесконечных лап, когтей, бьющего по земле хвоста, разверстого зева, полыхающего пламенем.

«Ништя-я-як!» – орал Голдшлегер Герцег, оценив формат вражины по достоинству. «Прусские не сдаются!»

Сверкали два меча всадника.

Трандуил проскочил вплотную к туше, и вертелся, стараясь прижаться и разить – похоже, дракон не мог ни направить огонь прямо себе под грудь, ни толком достать передней лапой, составлявшей единое с крылом, и потому слишком длинной. Удар, удар; от светлых мечей Владыки посыпались искры, а дракон тем временем проворно отступал, пытаясь отдалиться от визжащей атакующей лошади. Одной лапой дракон словно вскользь задел ривенделлца – эльф отлетел вместе с лошадью, и пал неподвижным. Хвостом – Мэглина, и его лошадь также не устояла на ногах… Мэглин покатился по траве, путаясь в плаще. Еще секунда – и Ветке уже начало казаться, что победа на стороне Владыки; с воздуха, с оставшихся на ногах лошадей и с земли дракона осыпали стрелами. Но вот сверху раздался тревожный клекот; на поле брани лег длинный язык пламени. Второй дракон вернулся, и ожег людей огнем…

Ветку опахнуло невероятным жаром; Тауриэль что-то кричала ей от камня, а Зима взвизгнула, и Ветку потянуло к земле… одновременно она видела, что дракон с пробитым крылом сумел взлететь, по дороге смяв лапой своего противника; что Трандуил, спрыгнувший на землю, хватает брошенный ему Финэлем щит, и прикрывается им, садясь на корточки и сжимаясь; что Лантир бросается вперед, и получает удар кончиком хвоста чудовища, и вот остается только поток огня, два потока, сливающихся воедино – и огню противостоит прозрачный щит, лепестками расходящийся от навершия посоха волшебника.

Больше Ветка ничего не запомнила, кроме навязчивой мысли «а где третий»?

========== Глава 27. Короли ==========

Ветка очухивалась с трудом – разлепила глаза, и обнаружила, что сидит плечом к плечу с Кили возле камня. Тауриэль была рядом.

– Возле тебя и твоей лошади прошла волна огня… тебя сбросило с кобылы, но мне кажется, ты цела, – сказала эльфийка. Вид у нее был изможденный, косички заплетены не слишком аккуратно. Очухавшийся Кили косился сердито.

– А где…

– Улетели. Один выдрал из крыла другого обе стрелы, и они умчались в сторону Железных холмов. Сильно пострадали три лучника, они живы, но обожжены, и Ларратрин из Ривенделла также.

– А остальные эльфы?.. Бард?..

– Волшебник прикрыл их от неминуемой гибели…

Тауриэль встала. Уже стоя, сказала:

– Врата Эребора разбиты. Народу Дурина предстоит многое начинать заново. Первый дракон выбрался четыре дня назад, после того, как ушли воины Даина. Это были ужасные дни.

– Торин? – с ужасом спросила Ветка.

– Погибли Нори, Оин и Бифур, – сказала Тауриэль.

Ветка, пошатываясь, встала. Добрела и поймала Зиму, и, все еще немного оглушенная, пошла к вытоптанному и обгорелому участку перед вратами Эребора.

Гэндальф сидел, закрыв глаза, и, казалось, медитировал.

Трандуил разглядывал обломок меча.

Раненый Лантир помогал подняться Мэглину. Ветка увидела, что Леголас, спрыгнувший во время боя с орла на землю, подбежал и обнял Трандуила, но король отстранил его. Не время. И эльф бросился к все еще лежащему возле своей убитой лошади Ларратрину.

А из Эребора выходили гномы.

В тяжелых, мощных доспехах… Ветка отчего-то забыла, что там двести душ – и ждала лишь тех, кого знала; но за Торином Дубощитом шли не только семь гномов и Бильбо… шли еще суровые, приземистые воины, также опаленные драконьим пламенем.

– Что, – резко сказал Торин, глядя на Трандуила, – шпильку сломал?

– Половина осталась в шее дракона, – холодно объявил король эльфов. – Две чешуи зажали клинок, как… тиски, и обломили его.

– Эти звери намного меньше Смауга, хоть и говорят его голосом, – сказал Бард. – Они не такие чешуйчатые, меньше выростов, шипов… Илс сумел пробить крыло обычной стрелой, хоть и пущенной из особо мощного лука… со Смаугом такое бы не прошло. Мне кажется, они вчетверо меньше каждый, чем тот, старый.

– Внутри Эребора это сработало против нас, – угрюмо сказал Торин. Взгляд его остановился на Ветке, а та, держа гудящую после падения с Зимы голову двумя руками, никак не могла сообразить, помахать ему ручкой или просто улыбнуться. Жив. – Они подвижны и пролезали во всякие узкие галереи и переходы… а силу огня вы видели. Сам Смауг мог ломиться лишь по центральным залам, и от него не так сложно было уворачиваться.

– Что ты планируешь делать дальше? – спросил Торин, обращаясь к Трандуилу.

– Ты задаешь мне вопрос, гном? – высокомерно ответил вопросом на вопрос король лесных эльфов. – Просто так, или ты готов усмирить гордыню и услышать ответ?