Текст книги "S. Синдром (СИ)"

Автор книги: EvgeshaGrozd

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 30 страниц)

Первое слушанье 46

ДЖИЛЛ

Взглянула на себя в зеркало. Живот постепенно начинал округляться и я с нетерпением ждала момента, когда малыш начнёт толкаться изнутри. Всё моё счастье зижделось сейчас только на нём и я всеми силами старалась поддерживать и хранить жизнь этого маленького человечка в себе.

Сегодня было первое слушанье по делу Чейза. Я проходила, как главный свидетель, но прокурор ходатайствовал о моём отстранении от дела, так как теперь я считалась заинтересованным лицом. Адвокат же опровергал его аргументы и выдвигал меня в ряды пострадавшей стороны, которая играла немаловажную роль в следствии.

Я невольно заучивала ответы, на возможные вопросы, которые мне зададут в суде, но, единственное, чего мне хотелось это, наконец, увидеть его. За всё это время адвокат не смог добиться для нас свидания, как бы я не умоляла. Я была почти уверена, что этому препятствует именно Марк…

– Он-убийца, Джилл, а ты мягкотелая игрушка в его руках. Ты больна!

Изподлобь взирала на его мечущуюся по кабинету фигуру. Стало неприятно.

– Спасибо, что напомнил, – процедила хмуро.

– Ты любишь его?! Любишь это ничтожество за то, что он насиловал тебя, убивал?! – Уже не отображая, что творит, он толкнул меня к стене, припечатав телом:

– Мне тоже нужно изнасиловать тебя, чтобы ты и меня заметила?!

Виска коснулись его губы. Услышала, как он жадно втянул мой запах. Стало неприятно и мерзко до тошноты. Влепила ему пощёчину, охлаждая его пыл гневным взглядом. Он сердито выдохнул и отошёл, отпуская.

– Теперь заметила, – жестко процедила я тогда и покинула кабинет.

Об этой унизительной сцене ни с кем делиться не стала, но и посещать этого человека без сопровождающего больше не рискнула, как бы он позже не извинялся за свой поступок.

Спускаясь вниз, слышала как Андрес гонялся по дому за визжащей от восторга Мореной. После моей выписки из больницы, он настоял на том, чтобы я поселилась в его доме. Ехать с Кастером в его съёмную квартиру я не могла, так как мне казалось, что, находясь с ним, предаю Чейза. Кас был одним из тех, кто тоже признался однажды мне в любви, и тот чью любовь я приняла, как лекарство от душевных ран, но не ответила взаимностью.

С Андресом же мне было спокойно. Его харизма и вечная суматоха детворы в доме, отвлекали от снедающих мыслей.

– Преступница поймана и будет обезврежена, – басил он, ловя девчушку и подбрасывая кверху.

– Фея-крестная меня спасёт, – хохоча, заверещала Морена, завидев меня.

– Моя принцесса мастак прыгать по сказкам, – пропел он.

– Спасти тебя от злобного великана? – я, смеясь, смотрела на летающую в руках брата малышку.

– Дааа! – заверещала довольная девочка.

Взяла с дивана подушку и запустила ей в голову злобного великана. Андрес игриво начал падать со своей пленницей на пол, изображая сраженного злодея. Довольная малышка выскользнула из его рук и, визжа, побежала прочь в сторону кухни.

– Я между прочим её минут десять пытался изловить, – шутливо проворчал он, садясь на полу.

– Что поделать? Женщины, – я злорадно сощурилась и потянула его за руку с пола.

– Ты уже готова? – он удивленно глянул на часы.

– Не хочу опаздывать.

– Ты абсолютно неправильная женщина, – он нарочито фыркнул. – Ещё час до выхода, а ты уже на взлёте. И почти на сто процентов уверен, что ни крошки в рот ещё не взяла.

Я виновато опустила голову. С питанием у меня по-прежнему были проблемы. Сначала рабство, потом токсикоз, теперь привычка забывать.

– Джилл, это нужно прежде всего ребёнку. Не шути с этим, – теперь смотрел строго.

– Я как раз шла в столовую, – фальшиво соврала.

– Этот взгляд я знаю, – он псевдосерьёзно посмотрел мне в глаза. – Его я изобрёл. Живо в кухню, а я одеваться.

Командир. Я беззвучно рассмеялась и направилась в столовую.

Оливия не спешила общаться со мной и суть ее нелюдимости мне, кажется, была понятна. Я оценила её вкус и молча пожелала ей успехов в завоевании сердца этого громилы.

На пороге дома появился Кастер в строгом костюме, как подобает дресс-коду данного мероприятия.

– Привет, толстушка, – он чмокнул меня в щёку, по традиции протягивая мне розу. Поначалу этот жест напрягал меня, но, с течением времени, научилась к этому относиться как к само собой разумеющемуся. Только Андрес ревниво хохмил, называя их гербарием.

– Спасибо, – приняла цветок.

– Как ты? – смотрел, слегка тупя взор.

– Ничего. Справляюсь. Андрес уже должен спуститься.

– Хуже любой принцессы, – ехидно проворчал он.

– Я всё слышу, – громыхнул сверху хозяин дома.

– Не сомневался.

– Идёмте, – я поспешила на улицу.

Кастер открыл мне дверцу своей машины. Решила ублажить. Андрес усмехнулся и сел в свою.

Молчание в пути было не долгим.

– Мерседес дала показания против Чейза, – могильно проронил он.

– Но ведь он же спас её?! – моему возмущению не было предела.

– В телах убитых в доме Видаля были изъяты пули из разных пистолетов. Один был Чейза, второй вызывал вопросы. Мерседес подтвердила, что он был не один и звал своего помощника Рохе. Девушка опознала его. Это Рохелио Баса – головорез, наркоман и убийца. На содержании Марселу Лимы.

– Марселу Лима убит, – с нажимом парировала я.

– В этом и загвоздка. Ильдиго тут же вцепился клещами, выдвигая версию, что Чейз стал новым главарём картеля.

– Ну и что! – я нервно возмутилась. – Ведь он пришёл туда. Да использовал запретный приём, но во благо.

– Он пришёл туда ради тебя, а ты давно его сообщница, а не жертва. Это его версия.

– Сволочь! – с досадой стукнула рукой по бардачку.

– Новая версия потребует доказательств.

– А следы побоев на теле Чейза? Они подтвердят, что он был рабом.

– Джилл, судью не волнует кем он был. Он совершал преступления до картеля, а теперь Ильдиго намерен впаять ему ещё трупы в доме Видаля, представив это, как групповую разборку, в которой было убито семь человек. Тут пойдёт уже статья по ОПГ.

Я учащенно задышала, глуша внутри возмущение и протест.

– Боже, зачем это всё? Ему и так грозит смертная казнь за те, проступки, в которых он признался, а с этим тогда что будет?

– Нам нужно доказать, что ты не сообщница…

– Я жду ребёнка от него. О чём ты?

– Ты думала, что умрёшь. Это был порыв. Как… как перед апокалипсисом.

– В этом мне убеждать их?

– Чёрт, Джилл. Наша линия защиты никакая, она ничтожна. Мы можем лишь давить на то, что он исправился, что спасал людей, а это только поможет заработать ему пожизненное, вместо смертной казни.

Я умолкла, напряженно уставившись в окно.

– Честным путём его не спасти, – уронила я.

– Предлагаешь устроить ему побег? – в ответ проворчал он.

Я лишь многозначительно посмотрела на него. Если бы знала как, то обязательно это сделала. Прокурор говорит, что я сообщница, нет – я его вторая половина, его сердце и мысли. Мы единая часть. Мы теперь два преступника.

ЧЕЙЗ

Наручники, соединенные цепью с кандалами на щиколотках, тяжело и громко шумели об пол и моё тело, эхом несясь по коридору.

Я был рад выйти из одиночки, пройтись до полицейской машины, ехать по дороге, наблюдая за людьми, птицами, небом над головой. Даже эти холодные и чуждые стены вызывали во мне покой.

За эти пять месяцев я смирился с тем, что меня ждёт и просто старался насладиться остатками тех минут, что у меня ещё есть. Я был тем, кто позавидует смертельно больному, потому что у него ещё есть надежда вдруг исцелиться. Если же и нет, то он успеет хотя бы насладиться всеми вкусами, ароматами, видами и ощущениями. В моем случае, были только карцер и дорога в зал суда.

На слушанье людей было немного. Крикливых репортёров оставили за дверями.

Я искал лишь её. Она сидела впереди на скамье потерпевших с Кастером. Андрес занимал скамью для свидетелей.

Я снова залюбовался ей. Она стала ещё прекрасней. Голубое платье восхитительно лежало на её фигурке, а в идеальных линиях уже можно было различить небольшое округление в животе. Мне дико хотелось прыгнуть через все преграды к ней, прижать к себе, поцеловать, сказать как тоскую по ней… Прильнуть ухом к её животу, прислушаться к сердцебиению малыша.

Решётка для подсудимого лязгнула. Наручники сняли и меня втолкнули в клетку.

Судья заговорил, но я видел лишь её, как смотрит на меня, как в её глазах стоят слёзы, как едва различимо улыбается мне.

– … подсудимый признал свою вину в противоправных действиях по отношению к потерпевшей Джилл Кэйтор, – вещал прокурор, – так же взял на себя вину за убийство Эммы Робертс и постового охранника Дина Мортиса, в целях скрыть свои преступления. Уважаемый коллега, сеньор Вельдосо, утверждает, что после конечного инцидента с мисс Кэйтор, подсудимый исчез с радаров, а после оказался пленником в картеле, который принадлежит… внимание, его родному брату.

– Господин судья, – адвокат тут же поднялся, – с тела подсудимого были сняты следы побоев и запротоколированы. Все увечья имеют разный срок давности и крайне жестоки по отношению к любому человеку, это как раз и подтверждает, что Чейз Ричер был пленником, а не сообщником.

Пристав передал папку судье.

– Господин судья, – Ильдиго проворно брал дело в свои руки, – позвольте мне пригласить своего первого свидетеля Мерседес Рипети.

– Прошу, – кивнул судья.

Сейчас узнать её было сложнее. Видимо, эмоциональный удар не прошёл мимо её психики. Она коротко обрезала волосы, выкрасив их в чёрный цвет, тело упаковала от сих до сих.

– Сеньора, вы помните этого человека?

Она мельком глянула на меня.

– Да. Он появился тогда в том доме… спас нас.

– Спас? – Ильдиго противно уточнил.

Она, нервничая, сжала полу футболки.

– Вы опознали с ним ещё одного человека Рохелио Баса. Ярого преступника, насильника, головореза Марселу Лимы. Скорей всего, именно ему принадлежали пули в телах двоих охранников Видаля.

– Господин судья, я протестую, – адвокат моментом вскочил. – Обвинительная сторона пользуется догадками.

– Протест принят, – судья безразлично глянул на Ильдиго. – Закрепляйте свои данные соответствующими уликами.

– Согласен, судья, но факт есть факт, Чейз Ричер был не один, ему помогали и это уже точно был Рохелио Баса. Выходит, подсудимый явился туда за своей сообщницей, – указал на Джилл. – И в доме была просто разборка между преступными организациями, свидетелями которой невольно стали сеньор Андрес Катейру и сеньора Мерседес Рипети, – он сел, давая понять, что закончил.

– Сеньор Вельдосо, у вас будут вопросы к свидетелю Ильдиго?

Адвокат поднялся.

– Да, спасибо. Сеньора Рипети, скажите, пожалуйста, когда вас похители, вы были одна в том помещении?

– Да, – её голос дрогнул.

– Вам что-то говорили?

– Он ждал Андреса, а через два дня появилась и девушка. Тот человек избил её и сказал, что будет убивать нас на глазах Андреса.

– То есть о Ричере планов у него не было?

– Нет.

– Хорошо, спасибо, сеньора. У меня вопросов к свидетелю больше нет. Господин судья, могу я вызвать мисс Джилл Кэйтор, как свидетеля…

– Протестую, – тут же взвился Ильдиго, – девушка проходит по делу, как потерпевшая сторона.

– Протест отклонен. Пригласите, сеньор Вельдосо.

Джилл поднялась и, поглядывая на меня, на негнущихся ногах прошла к скамье допросов.

– Джилл, как вы? – учтиво осведомился адвокат.

– Всё хорошо, спасибо, – мягко кивнула она.

– Скажите, почему Видаль мог выместить злость на вас и на сеньоре Рипети?

– Серхио Видаль скупал рабынь в картеле Лимы и в других притонах, а после использовал на съёмках своих порнороликов.

– Он, я так понимаю, заключал ещё и обычные контракты с порноактёрами?

– Да. Андрес был среди таких.

– Значит, сеньор Катейру помог вам бежать из порнодома, тем самым раскрыв тайный бизнес Видаля?

Кивнула.

– Спасибо.

– У меня вопрос к мисс Кэйтор, – тут же встрял Ильдиго. – Почему именно вас сеньор Катейру решился вызволять из беды, прекрасно понимая, что ставит под удар своих родных и подругу?

Джилл замялась, явно начиная нервничать.

– А кто должен был? – её голос слегка дрогнул. – Ни вы, ни полиция… за столько лет и знать не знали обо мне.

Ильдиго сцепил губы, немного сконфуженный её совестливый репликой.

– Вы и сеньор Катейру организовали побег для Чейза Ричера, с какой целью?

– Бывший шеф полиции Энрике Навако был связным Марселу Лимы. Он сообщил, что Мерседес в заложниках и находится в картеле. Обмен мог состояться лишь, если я и Чейз вернутся обратно.

– Но вы не вернулись?! Можно узнать как так вышло?

Она нервно сглотнула.

– Я была ранена и мы вынуждены были где-то остановиться…

– То есть проникнуть в частную собственность?

– Да, сеньор! – Джилл сурово посмотрела на него. – Мы остались в чужом доме до утра, но проснувшись, поняла, что Чейз ушёл без меня. Он не хотел моего возвращения в картель.

– Что ж, спасибо, у меня нет больше вопросов.

Судья кивнул ей и девушка вернулась на своё место.

– У меня есть вопросы к подсудимому, – прокурор ехидно глянул на меня.

Я был немного растерян в пространстве и отчуждал от себя всё происходящее. Словно невидимка, я просто умиротворенно наблюдал за Джилл.

– Встаньте, подсудимый, – спокойно подбодрил меня судья. Поднялся.

– Скажите, вы добрались тогда до картеля?

Вопрос с подвохом.

– Да.

– Странно тогда. Как вы покинули картель, если вы были их пленником?

– Я был их пленником, но после убийства Марселу Лимы, получил свободу.

– Вы просто везунчик.

– Я просто родился не в той семье.

– В прошлый раз вы объясняли, что в картеле была вспышка холеры, которая привела к бунту. Кого избрали в лидеры?

– Это картель Хулио Мадери. Там его дочь. Судите сами.

– Как получилось, что Рохелио Баса не только присутствовал при "штурме" дома Видаля, но и исполнял ваши указания?

– Протестую, – вскликнул адвокат, – он вынуждает подозреваемого свидетельствовать против себя.

– Протест принят.

– Последний половой акт с потерпевшей у вас был по её воле?

Я сжал руки в кулаки. Не смей, гадина, опускать в клоаку самую прекрасную ночь в моей жизни.

– Я люблю её, – процедил, испепеляя этого выскочку взглядом. – И в ту ночь мы были вместе во всех смыслах.

– Спасибо, плоды ваших творений нам заметны. – Мне дико захотелось втесать его рожу в прутья моей решетки. – У меня нет вопросов.

– Мистер Ричер, – тут же поднялся адвокат. – Скажите, пожалуйста, почему вас сделали пленником, а вашего сообщника Сэма Льюиса как раз наоборот?

– Я отказался содействовать Лиме в поиске Джилл. В наказание попал в амбар. С появлением девушки в картеле, он несколько раз предлагал её убить взамен на свободу.

– Вы отказывались?

– Да.

– Спасибо.

Прокурор уже тянул руку.

– Да, сеньор Ильдиго, – получил разрешение от судьи.

– Мистер Ричер, можно узнать почему при облаве с наркокурьерами вы будучи "сумкой" оказали полицейским сопротивление? Вы могли объяснить им кто вы.

– Нет, не мог. От выполненной работы зависила жизнь девочки-рабыни, – грудь вновь сдавила не стихающая рана, голос дрогнул, глаза опять увлажнились. – Он обещал освободить её.

– Но этого не произошло?

Я уставился в эти глаза. Сколько в них самодовольства и уверенности в своей неотразимости и непогрешимости. Я был таким же, а теперь стою здесь перед тобой и отвечаю на унизительные вопросы моей проклятой жизни. Я не мог и не хотел больше говорить. Мне сильно захотелось сесть.

На помощь пришёл адвокат.

– В картеле от холеры погибло около двадцати человек. Габриэль Коста, о которой, судя по всему, говорит мой подопечный, скончалась на первой волне эпидемии. В материалах приложено фото девочки. Родители вели поиски ребёнка, но безрезультатно.

Как и всегда.

– У меня больше нет вопросов, – откланялся прокурор.

– Уважаемые стороны, у вас будут ещё свидетели дела?

– Нет, судья, – привстал Ильдиго, Вельдоса последовал его примеру.

– Что ж, в таком случае, первое слушанье объявляю закрытым. О его результатах оповещу стороны позже. Сеньор Вельдоса, суд решил удовлетворить просьбу вашего подопечного о свидании с мисс Джилл Кэйтор…

Я едва не сломал прутья решетки. Свидание с ней, целых два часа вместе, одни, без всего этого цирка.

Джилл счастливо прикрыла рот рукой, боясь вспугнуть этот незаслуженный подарок.

– … о времени и месте, вы обсудите с надзирателем тюрьмы. Слушанье объявляю закрытым.

Удар судейского молотка и зал загудел.

Но я не слышал, продолжал смотреть на неё, даже не отображая, как меня снова обули в оковы и повели из зала заседания.

Она послала робкий воздушный поцелуй, всем взглядом отдавая своё тепло.

Мы увидимся и скоро. Тогда я смогу сказать, как скучаю по тебе и как мечтаю быть рядом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Навечно 47

АНДРЕС

Она улыбалась. Не натянуто, не с грустью, а с предвкушением. Она ждала, она знала, что можно, что официально, что скоро.

Я был рад за неё, но толика грусти скреблась в душе. Она мне нравилась. Иной раз даже понимал, что чересчур. Смотря или слушая её, ловил себя на мысле, что хочу её обнять, поцеловать, прижать к себе так сильно, чтобы осталась внутри меня.

Стоп, стоп! Этого не будет! Мы друзья! Каждый раз отдёргивал себя отрезвляющими лозунгами.

Вот и сейчас, увидев девушку в дверях своей комнаты, чуть не ляпнул: "Да, любимая?!"

– Ты уже готов? – улыбаясь, осведомилась девушка.

Не готов. Никогда не буду готовым.

– Да, красавица, подожди во дворе. Я сейчас спущусь.

Кивнув, упорхнула. Снял рубашку, глянул на своё любимое годами отражение в зеркале. Оболочка такая же – много секса и энергии, но… Кто этот человек? Где моя прежняя самовлюбленность и эгоизм? Сдуло!

Андрес, ты не романтик. Женщины для тебя лишь хорошее времяпрепровождения. Они все тебя любят и хотят, а ты этим благополучно пользуешься.

Стук в дверь.

– Открыто, заходи, – крикнул я, надеясь увидеть её, но само собой размечтался. В дверь просунула лицо Оливия.

– Сеньор Андрес, – она вросла в пол, оторопело разглядывая меня. Как бы я хотел, чтоб на меня так же смотрели, но не ты.

– Что случилось, Оливия?

– Вашу маму завтра переводят в онкологический центр. Врач просила вас приехать в полдень.

– Хорошо, спасибо, – приготовился снять брюки, но тормознул. Девушка не уходила, продолжая откровенно меня разглядывать.

– Оливия?! – помахал рукой перед её глазами. Встрепенулась. – Хочешь помочь мне переодеться?! – сказал жестоко.

– Простите, – её милое личико мгновенно надулось в обиженный шар и девушка выскочила за дверь.

С появлением Джилл в моём доме, Оливия стала меня всё больше раздражать. Её овечья покорность, любезность, строгость речи и постоянный взгляд на мне. Был готов поклясться, что она могла и подслушивать мои беседы с Джилл. Не долог срок и всё это может перерасти в манию.

Отбросил ненужные мысли и быстро упаковался в футболку и джинсы.

Джилл ждала, облокотившись, на машину.

– Нет, красотка, я сегодня поведу, – снова мой ненужный юмор.

– Очень смешно, – девушка изобразила обиду. – Ты сам предложил тогда попробовать. Вот я и попробовала.

Она кивнула на выбитую заднюю фару и погнутые прутья ворот.

– Опрометчивое было решение, – сгримасничал и открыл девушке дверцу машины.

Путь был далёкий и уже ближе к тюрьме она нервничала ещё сильней.

– Красотка, расслабься. Сегодня ваш день.

Она смущенно опустила глаза. У меня же сердце превращалось в подушку для иголок.

Неправильно, Андрес. Ох, как не правильно! Она любит Чейза. Она его. У них будет ребёнок.

Но он заключенный, а если и избежит смертной казни, то до конца своих дней останется в тюрьме. Он не сможет сделать её счастливой, ему несужденно. А я тут. Я рядом. Он сам велел беречь ее. Это же как благословение.

Нет, Андрес, неправильные мысли, совсем неправильные. Но я вдруг представил, как из месяца в месяц, из года в год, Джилл добивается его освобождения, пишет бесконечные апелляции в суды, ездит к нему в тюрьму на свидания. Вся жизнь пройдёт мимо неё в таком чудовищном режиме. Лучше смерть.

Содрогнулся от собственной мысли. Неужели, я и в правду считаю, что смерть Чейза освободит её, даст настоящую жизнь? Но за всем этим видел подтекст – смерть Ричера просто освободит девушку для меня, а не её саму. Снова мой эгоизм.

– Приехали, – сообщил я.

В фойе нас встретил надзиратель, принял от меня все необходимые документы, зарегистрировал девушку, провёл осмотр на наличие запретных вещей и повёл её от меня к нему.

В груди пребольно что-то свернулось, упав в желудок камнем, но я искренне пожелал им длинных и счастливых минут. В конце концов, я был и ему во многом благодарен.

ДЖИЛЛ

Я замерла. Буря эмоций гуляла внизу живота, с трудом удерживая меня на ногах.

Надзиратель ушёл, оставив нас наедине.

Эти чёрные глаза с любовью и благоговением смотрели на меня. Как так получилось? Как эти глаза сумели стать так необходимы мне? Как они проникли ко мне в сердце?

Я выдохнула и прильнула к нему. Мозолистая рука переплелась в моих волосах, любимые губы жадно целовали.

– Я думал с ума сойду, пока ждал тебя, – прошептал мне в висок. Обнял так, словно я его воздух. Опустился к животу, поцеловал район пупка, прижался щекой, выслушивая стук сердца нашего малыша.

Я счастливо улыбалась, пуская реки слёз по щекам. Обнимала его голову, целовала волосы, тёрлась о них лицом. Так хотелось впитать их запах в себя, запомнить их наощупь.

– Я так скучаю по тебе, – молвила я, не скрывая дрожь в голосе. – Так хочу тебя рядом, хочу засыпать ночью и чувствовать твоё тепло. Внутри все прямо сводит, когда понимаю, что это невозможно…

– Нет, родная, не об этом. Этих минут слишком мало, чтобы говорить о плохом. Сейчас только ты и я. Ничего больше.

Он поднял меня на руки и осторожно уложил на кровать. Проникновенно заглянул в глаза. Лёг рядом, нависая. Нежный поцелуй в шрам, нос, уголок губ. Провёл пальцами по щеке.

– Я так тебя люблю.

Фраза горячим воздухом потекла по моим венам, наполнила теплом грудь, мгновенно согрев душу. Снова поцелуй. Язык скользнул в рот. Впился страстно и неистово. Верх платья пополз вниз.

– Девочка моя, – шепнул в рот.

Переместился ближе. Ладони обхватили груди, большие пальцы скрестились в ложбинке. Спустился по шее к ним, втянул ореолу в рот, кончиком языка играя соском. Я изогнулась, желая коснуться его тела своим, дать коже ощутить его тепло.

Губы ласкали тело, живот. Полностью лишил платья.

Поцелуй в лоно через кружева трусиков, заставил испустить тяжёлый стон. Спустился к внутренней части бедра, осыпая ласками.

– Я тебя очень хочу, – хрипло простонал он, вернувшись к моим губам.

Явственно почувствовала его эрекцию. Член стремился вон из брюк. Погладила место ширинки. Сладостный выдох, моего мужчины. Дрожь и трепет тел. Поцелуй в висок. Он приподнялся, снимая с себя брюки. Обхватила его член руками, мягко феллируя вверх-вниз.

– Ты меня с ума сводишь, – простонал он, слегка содрогаясь от моих ласк. Навалился, оперевшись на локти. Посмотрел в глаза. Сомнения?! Нет, он хотел меня, но, видимо, житель внутри меня, его слегка беспокоил. Улыбнулась и повернулась на бок. Наклонился и снова поцеловал. Одновременно трусики сдвинулись и он аккуратно погрузил в меня головку. В смятении пронаблюдал за моей реакцией.

– Всё хорошо, – шепнула губами.

Обхватил за голову, упёрся лбом мне в висок. Вошёл глубже, достигая моих главных эрогенных зон.

– Да… – охнула я, немея в ногах.

Смотрела ему в глаза, ловя каждую мимику наслаждения на его лице. Он стоял на коленях, двигаясь во мне. Гладил попу, колени, стопы ног.

Содрогнулась, сжав в кулак простынь. Наклонился ко мне. Снова его дыхание возле губ, поцелуй. Рука его добралась до клитора и он мягко начала массировать его. Грудной стон. Тазовые мышцы запульсировали, ноги охватил тремор.

– Боже, – изогнулась, вцепившись в проворную руку. Но он видел – скоро.

– Давай, – подначал он, чуть ускорив движение во мне, окончательно сводя с ума. Я раскрыла рот в немом крике, мускулатура тела напряглась, сжав и расжав мышцы влагалища, заставляя простонать и его. Привстала на локте и, обхватив его за шею другой рукой, уткнулась головой ему лоб, прикусила губы, достигнув эпогея. Упала на простыни, хватая ртом воздух. Блаженство заполнило каждую клеточку, перерождаясь в счастье.

– Люблю тебя, люблю, – улыбалась я.

Лёг рядом, снова целуя губы, виски, втягивая кожу на шее. Запрокинул мою ногу себе на бедро и вновь оказался во мне. Обняла его за шею, двигаясь ему в такт.

– Джилл, – хрипло просипел он, капканом держа моё тело. Почувствовала его напряжение, стон в ухо, пульсацию внутри меня. Уткнулся мне в ключицу, зарычал, высвобождая всю энергию в меня. Дёрнулся ещё пару раз и растёкся.

– Ты самое прекрасное, что случалось со мной, – шепнул, загребая меня в себя.

Хотелось раствориться в этих минутах, заставить их остановится.

Отдышавшись, мы лежали сплетясь телами, наблюдали друг за другом, слушая и запоминая такт сердец. Провёл пальцем по шраму на груди:

– Это, наверное, было для меня самое страшное.

– Тебе надо было уйти, – проронила с грустью я.

– Я не мог тебя оставить. Снова.

– Но оставил… Ведь ты здесь. Не со мной.

– Если бы ты умерла, а я ушёл, то никогда бы не смог себе простить, что меня не было тогда рядом.

Горько покачала головой.

– Я боюсь того, что мой сон по-тихоньку сбывается.

– Сон?!

– Ещё когда сбежала от Видаля. Я была на твоей казни. Во сне.

Он передернул плечами.

– Не будем об этом, – попросил он. – Мы с тобой много раз были на краю гибели, но выбирались…

– Думаешь и теперь получится? – закусила большой палец, не чуя надежды.

– Думаю, что время заканчивается и я должен ещё всю тебя исцеловать, – он резко приподнялся, улыбаясь, и, повалив меня на спину, принялся целовать каждый дюйм на моей коже. Я захохотала, ловя его за голову.

– Минутку, – он спустился к животу и, положив на него руки, повёл серьёзный монолог.

– Твоя мамочка умеет попадать в передряги, поэтому, как родишься, смотри за ней глаз да глаз. Защищай её, понял?

Я улыбалась:

– А вдруг девочка?

– Ну, ей тоже неплохо бы за тобой приглядывать. Да, и научить, наконец, мамочку шикарному макияжу и помочь выбрать платье. А то, она этого совершенно не умеет… и не любит делать.

– Что?!!! – игриво толкнула его в плечо.

Он засмеялся и подмял меня под себя. Заключил в поцелуй.

– Не хочу тебя отпускать, – прошептал он. – Хочу, чтоб навсегда.

В груди всё облилось льдом.

– Навсегда, – эхом вторила я.

– Ты выйдешь за меня? – вдруг выпалил он.

Я всколыхнулась, поражённо смотря на его сумасшествие.

– Чейз, – хотелось кричать "да", но разве это возможно.

– Подожди, – он вскочил, поднял с пола форму заключенного, зарыскал в карманах. Нашёл подобие скребки или кольца для лямки робы, быстренько снял, вернулся ко мне, лёг рядом.

– Джилл, ты согласна стать моей женой? Сейчас! Здесь, в этих стенах. Навечно!

Только он и я, стены лишь свидетели. Да и никто нам для этого не нужен.

– Согласна, – я, улыбаясь, кивнула.

Счастливо прижал к себе, утопил в поцелуе. Оторвался, надел своеобразное кольцо на палец. Оно по сути ничто, но для меня самое ценное и дорогое. Оно наш союз, наше обещание любить друг друга вечно.

Зарылась в мужа носом, трепетно вбирая в себя его присутствие рядом.

СИСИЛИЯ

Ждала, размеренно постукивая пальцами по столешнице. Взгляд упал на кресло. В нём полгода назад сидел Чейз и, впервые, говорил со мной без ненависти и отчуждения. А теперь я снова одна, абсолютно.

Рабов нужно было распустить, но я опасалась, что это обернётся против меня и картеля. Но и продолжать губить их изнурительной работой и голодом больше нельзя.

Амбары я велела лучше укомплектовать. У рабов появились койки, туалет и рукомойник, что исключало вторичное возникновение холеры. Доступ к воде был неограничен и питание стало трёхразовым.

Да, они продолжали быть под гнётом картеля, но могли уже хоть немного ощущать себя людьми. Так как смертность значительно снизилась, то и потребность в новых пленниках отпала.

В кабинет вошёл Рохе и Олавинью. Тут же подобралась.

– Ну?

– Этот прокуроришка явно пулю в башку жаждет, – усмехнулся Олавинью, который втихую пробрался на слушанье. – Они ему ещё семь трупов впихать хотят. Чтоб наверняка.

– Пусть, – буркнула я. – Его все равно казнят. Они лишь тянут кота за хвост.

– Тогда чего ты ждёшь? – не понял Рохелио.

– Момента, когда они все смогут ПОВЕРИТЬ…