Текст книги "S. Синдром (СИ)"
Автор книги: EvgeshaGrozd
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 30 страниц)
S. Синдром
EvgeshaGrozd
Пролог
Ночное светило полноправно царствовало на чёрном куполе неба, озаряя собой верхушки деревьев. Лесные животные в страхе умолкли, слушая весёлый мужской гогот в самой чаще массива.
Тёмный внедорожник покоился на окраине пустыря и освещал фарами группу из пяти человек.
Мужчина издал звуки бескрайнего удовлетворения, и шайка других парней поддержала его весёлым визгом и смехом.
– Всё хорош. Пара кончать сучку, – громыхнул высоченный детина и направился к припаркованной неподалёку машине.
Рыжий парень, замыкающий круг насилования девушки, поднялся с голого и вымазанного грязью тела и быстренько застегнул брюки. Стыд снедал душу, но он знал, что очень быстро искупит перед ней свою вину. Его компания двинулась к машине, а ему необходимо остаться рядом с девушкой, чтобы успеть сказать всё самое важное.
Их жертва молча поднялась. Обняв себя за плечи и не пытаясь прикрыть наготу, она села на колени, глядя в глубокую свежевыкопанную яму. В ночи невозможно разглядеть дна, но она знала – там её спасение, её билет к свободе.
– Сумка слева от тебя. На ней сверху шарф – повяжи на лицо, – рыжий парень тихонько шептал ей последние напутствия. – Лопата под сумкой.
– Спасибо, – кивнула она и сжалась сильней, услышав приближающиеся голоса других мучителей.
– Прости меня за всё, – и парень залепил несчастной звонкую пощёчину.
Увидев этот удар, его соратники громко заржали, кроме высоченного.
– Бьют таких с ноги, – пробасил он и, подойдя к ней, ударил ботинком в спину.
Девушка упала лицом на землю, а громила насел сверху, топя голову в сырой земле.
– Давай, жри, мелкая шлюшка…
Рыжий парень видел, как девчонка даже не пытается воспротивиться и спастись. Нет же, не сдавайся! Ты же уже на финише! Не вытерпел.
– Она и так вдоволь ей насытится, – толкнул мужчину в плечо, отпихивая в сторону. – Велели закопать заживо. Хорош!
Громила одарил его недовольным взглядом, но всё же отпустил несчастную, рывком подняв за волосы на ноги.
– Жаль, конечно. Если б ты не обидела так хозяина, то дальше бы жила… – сетуя, изрёк он.
– А мы бы продолжали тебя периодически трахать, – заржал рядом худющий дрыщ.
Компания поддержала его диким гоготом.
– Давай, прыгай, – громила толкнул её к могиле.
Девушка дрогнула улыбкой и, со словами проклятий, спрыгнула в яму. Нащупала шарф и скрыла им лицо. Легла животом на сумку. Выискала на дне могилы рукоять небольшой лопаты. И… замерла.
Спину больно ударила земля. Она закрыла глаза, слушая лязг лопаты утопающей в земле и поднимающей рыхлую твердь, чтобы похоронить это измученное, искалеченное и так безжалостно насилованное годами тело. Звуки превратились в вакуум и после стихли.
Девушка понимала, что лежать так долго – нельзя, иначе у неё закончится кислород. Её спаситель уведёт их отсюда, как можно быстрее, но за сколько примерно, она не могла знать.
Холод сырой земли сковывал каждую мышцу. Превозмогая тяжесть давящую на неё сверху, несчастная начала движение, но сдвинуть толщу земли её измученному телу казалось нереальным. Терпя боль в мышцах, прижала черенок лопаты к себе, устремив её вверх, словно копьё. Подогнула к груди ноги, давая земле наполнить образовавшуюся от неё пустошь, затем изо всех сил пробилась вверх, раздвигая черноту лопатой и рукой. Снова подтянула ноги, повторяя эти своеобразные манёвры и сантиметр за сантиметром двигаясь на свет. Наконец толща могилы раступилась, освобождая девушку из плена. Скинула повязку. Лёгкие вновь вдохнули свежий ночной воздух, разодрав горло кашлем. Упала верхней частью тела на поверхность земли, пытаясь вернуть хоть грамм былых сил, чтобы бороться за себя дальше.
Отдышавшись, девушка наконец смогла вылезть из могилы полностью. Отдохнув ещё немного, принялась раскапывать сумку, которую оставил небезразличный к её беде человек.
Внутри, действительно, всё, что ей нужно: одежда, вода, немного еды, аптечка, карта, нож, фонарь, деньги. Смыв наспех с себя грязь, обработав и перебинтовав раны, быстро оделась. Поднявшись на пригорок, оглянулась на место своей могилы.
Я жива и больше не ваша!
Интерн 1
КАСТЕР
Массивная стальная дверь медленно отъехала в сторону, открывая моему взору двор. Внутри вели свое бдение пять крепких мужчин. Прочёл надпись на входе красивого, но мрачного здания – «Психиатрическое исправительное учреждение строго режима „Тоутон“. Основано 1854 году».
Да, оно, бесспорно, старое, но тщательно отреставрированное и более-менее ухоженное. Но, несмотря на выбеленные стены и на пышно цветущий палисадник, от этого места обуревал озноб. Хотелось в очередной раз спросить себя – какого чёрта я тут забыл? Но каждый раз напоминал своему скептицизму, что это часть моего обучения.
Я – Кастер Майерс, родом из Бостона. Отец умер, когда мне было семнадцать. Мы остались без сильного мужского плеча с мамой и моей младшей сестрой Элизабет. Эту роль я поспешил взять на себя, так как по праву считал это своим долгом. Мать настаивала на моём образовании, но я сумел соединить работу и учёбу. Вконец, поступив в юридический, уже на четвёртом курсе перевёлся в медицинский.
Изучение психологических расстройств человека вызвало у меня большой интерес, чему и посвятил свои дальнейшие старания. Нет, работать в сумасшедших домах я не мечтал, поэтому остановился на судебной психиатрической медицине, но всё же, стоя здесь у порога дома для душевнобольных, понимал, что мне этого не избежать.
Протянул пропуск охраннику. Мужчина устало посмотрел на меня и усмехнулся:
– Тебя чего несёт сюда?
– Учёба, – буркнул я, готовый к подобным вопросам.
Охранник устало качнул головой и повёл в корпус. Фойе здания имело венецианский стиль, отчего невольно открыл рот. Никогда б не подумал, что психиатрические больницы могут быть такими. Охранник, видя мою реакцию, снова даванул смешок:
– Не спеши с выводами.
Пройдя на второй этаж и по переходу, оказался в соседнем корпусе, именно оно уже было совсем иным. Белёные стены, жуткий гул коридоров, лязг закрывающихся решёток. Камеры имели маленькие крепкие окошки, в которых виднелись силуэты их пленников.
Мимо нас прошествовал пациент в маске под конвоем двух крупных санитаров. Больной издавал нечленораздельные звуки и пытался рыдать. Меня перекосило то ли от отвращения, то ли от жалости к нему.
– Сюда, – охранник толкнул дверь ординаторской.
За столом сидел главврач больницы и его миролюбивый вид несколько поразил меня. Сам по себе он был довольно хилым блондином, простой взгляд его хитро сощуренных глаз.
– Мистер Майерс?! – он протянул мне руку для приветствия. – Сэм Льюис – шеф и главврач данного учреждения.
– Очень приятно, – кивнул в ответ, пожав его холодные пальцы.
– Присаживайтесь.
Мы оба опустились на стулья, и я подал ему свои документы.
– Судебная медицина? – через некоторое время улыбнулся он.
– Да.
– Не любите, когда убийцы врут, что они не в своём уме? – он усмехнулся.
Здесь, что у всех такое состояние или это моя персона вызывает у них смешки?
– Уверен, что это вполне насущная проблема, – гордо изрёк я.
– Маньяки, насильники, психопаты, убийцы – они все не в своём уме. Просто есть довольно необычные преступники, когда грань их деяний выходит за рамки их сознания.
Я еле заметно кивнул, сцепив зубы.
– Намерены приступить сегодня? – он глянул на часы.
– Как вам будет угодно, – пожал я плечами.
Главврач пораскинул в голове и, выдохнув, произнес:
– Давайте так. С вами один из санитаров проведёт небольшой инструктаж, выдаст комплект спецодежды, всё здесь покажет, а выходить можете завтра с утра. Вашим ординатором и куратором будет Эмма Робертс – врач и психотерапевт высшей категории.
Я согласно кивнул.
– По всем вопросам, что возникнут, можно обращаться ко мне или к заведующей отделением – Мариссе Мэтьюс.
– Понял. Спасибо, шеф.
Главврач пригласил моего будущего коллегу, и я снова вышел в стены этого чуждого здания.
Алекс Уилис – санитар. Довольно простой и дружелюбный парнь, над бровью свежий розоватый шрам. Боялся представлять себе, как он его получил. Пока Алекс водил по коридорам, я ещё больше осознал куда попал.
Лечебная тюрьма имела планировку казармы, коридоры продувались насквозь и разносили эхо голосов за милю, люминесцентные лампы сводили глазные яблоки ярким светом, мраморный пол выдавал громким цоканьем каждый шаг. Пациенты смешаны – женщины и мужчины. Пятый этаж здания, самый последний, сугубо для буйных пациентов, которые содержались в строго закрытом состоянии. Более-менее спокойные арестанты находились этажами ниже и имели больше свободы.
На мою долю выпало сопровождение пациентов, контроль за тем, чтобы кто-нибудь себя не покалечил или другого, следить за их посещением медкабинетов. В общем, полное соблюдение порядка.
– Есть те, кого следует избегать? – этим вопросом ударил ему не в бровь, а в глаз.
Уилис запнулся на полуслове, но, подумав, тускло улыбнулся:
– Себя самого, пожалуй.
Мои брови поползли вверх.
– Нас учат тому, чтобы мы воспринимали их как животных и, со временем, так и начинает происходить, превращая нас в чудовища, более жестокие, чем их деяния, – он говорил, глядя себе в ноги, а после, словно опомнившись, по-дружески хлопнул меня по плечу. – На этом вроде всё. Давай, до завтра?
Я растерянно улыбнулся ему и тоже попрощался. Алекс стремительно ушёл, оставив меня наедине с этими стенами.
Указатель "выход" направлял вниз. Дёрнул ручку двери, но тут остановился, вслушиваясь в голоса. Это была какофония голосов, криков и даже смеха, но среди всего этого маразма явно различил крик боли и неимоверного страдания. Представил, как меня крутят на вертеле. Порывался пойти на звук, но не решился и скрылся на лестничной площадке.
Когда утром заступил на первую смену, уже полным ходом шёл осмотр пациентов. Врач-психиатр Эмма Робертс, была довольно миловидной женщиной с длинными тёмными волосами, зачёсанными в хвост, статная фигура, большие голубые глаза, способные отсканировать твой мозг до мельчайшего нейрона.
Она старалась быть приятной и внимательной ко всем больным, выслушивала их и даже не скупилась на ласку, вызывая в них благодарность и доверие. Глядя на неё, действительно поверил в то, каким должен быть врач.
Все пациенты были разные. Кто-то с щедростью делился своими переживаниями и тем, что сотворили. Кто-то сожалел. Кто-то просто молчал. Кто-то бросал в наш адрес колкие и оскорбительные словечки.
У последней палаты Робертс вдруг помрачнела и взглянула на меня, молвив:
– Кастер, прошу тебя, только не разглядывай её.
С готовностью кивнул, ожидая чего-то самого жуткого, но этого не произошло. В камере на койке сидела девушка с книжкой в руках. Увидев нас, она встала и мягко поприветствовала Эмму.
– Здравствуй, Джилл, – врач обняла её и взяла за руку. – Знакомься, это доктор Кастер Майерс. Мы с ним будем навещать тебя.
Женщины разговаривали, а я просто оторопело смотрел на них. Робертс вела себя с ней определенно не так, как с остальными. Она общалась с девушкой, как со своей близкой подругой. Пациентка смотрела на меня с интересом, как и я на неё.
Это была красивая молодая девушка с длинными светлыми волосами, аккуратно уложенными назад, на лице… Косметика?! Больничное одеяние в корне другое. Закрытое полностью, никаких завязок на спине, которые бы оголяли срамные части тела. Она, словно здесь не пациентка, а вынужденная временная постоялица, оставшаяся без крова. Кто-то внимательно следил за её внешним видом.
Джилл протянула мне ладонь для приветствия, и я пожал её, но тут же невольно вздрогнул – на правой руке девушки полностью отсутствовали ногти. Уставился на неё так, как Робертс меня просила не делать. Заметил ещё пару вещей: от виска вниз по контуру лица к подбородку шёл шрам, довольно давний, на шее виднелась прожжённая кожа.
– Занятное зрелище, правда? – мой ступор её позабавил.
Спохватился и убрал взгляд:
– Простите.
– Вы все так таращитесь, несмотря на просьбы Эммы.
Робертс одарила меня суровым взглядом.
– Интересно, что тут потерял такой красавец, как вы? Зачем губите себя и своих поклонниц? – она отошла и снова села на койку, спрятав ноги под себя.
– Это всё не для меня, – произнёс я, поражаясь, что вообще отвечаю на её вопросы.
– Ясно, – потеряв интерес, она отвернулась к Эмме.
– Как ты, дорогая? – ординатор тут же прониклась к ней заботой.
– Ты по-прежнему хочешь знать мои чувства? Это всегда больно, Эм. Я умру в этих стенах. Он убьёт меня.
– Злодей из твоего сна? – Робертс учтиво смотрела на неё.
Пациентка устало усмехнулась и, покачав головой, опустила взгляд.
– Да, из моего сна, – будто сдаваясь, кивнула девушка. – Зачем это обсуждать? Мне не помогает. Вы отрываете таракану по одной ноге и смотрите, как он поведёт себя дальше.
– Джилл, милая, общаясь с тобой, я смогу назначить тебе верное лечение, – врач погладила её покалеченную ладонь.
Пациентка снова усмехнулась и плавно убрала от неё руку.
– Всё то же самое, Эм. Мой диагноз никогда не изменится. Мой диагноз – это ОН.
– Дорогая, ты не права…
– Я устала, – Джилл не желала больше говорить, легла и свернулась калачиком на койке.
– Хорошо, отдохни, – Робертс удрученно поднялась и протянула мне стакан с водой и лекарства. – Ей нужно выпить, проследи. Она последняя на сегодня. Через час проводишь её в столовую.
– Мне быть тут? – немного опешил.
– Нет, ты вернёшься за ней. Она отказывается питаться с остальными, поэтому её нужно уговорить. Подчеркиваю, уговорить!
– Я понял, – проводил ординатора взглядом к выходу.
Повернувшись к пациентке, невольно икнул от неожиданности – девушка уже стояла прямо напротив меня. Она слегка улыбнулась, взяв из моих рук лекарства, бросила их в рот, запила водой и продемонстрировала мне ротовую полость, показывая, что всё проглотила. Всучила стакан обратно в руку и, вернувшись на койку, снова углубилась в чтение.
Я медленно повернулся к дверям, но всё же успел обратить внимание на книгу.
– Ромео и Джульетта?! – удивление коснулось моего лица.
– Да, я не читала её, – девушка немного раздражённо и обиженно посмотрела на меня. – Я не училась в школе, а читать тут больше нечего.
– Не училась в школе, но можешь читать?
– Мир не без добрых людей, – буркнула Джилл.
Решил её подбодрить:
– Хорошая книга. Тебе понравится.
– Любовь? Два влюбленных сопляка? – скептически фыркнула. – До добра их это точно не доведёт.
Невольно улыбнулся, ещё больше увлекаясь её персоной:
– Довольно смелый анализ.
– Это жизнь. Люди не умеют любить, – парировала девушка. – Мы только привязываемся, делая друг друга своими жертвами или рабами, – сглотнула. – Любовь – это болезнь гормонов и рассудка.
– А любовь матери к ребёнку, например? Это ведь реально. Это тоже любовь.
– Это инстинкт, заложенный нам природой, но иногда и этот факт даёт слабину.
– Ты так уверенно судишь обо всём, – задумчиво смерил девушку взглядом.
Мне не хотелось верить в подобные выводы.
– Ты любил кого-нибудь? – вопрос не в бровь, а в глаз. – Ну кроме мамы и папы.
Наш разговор перешёл довольно в неординарное русло. Она размышляла со мной. Такое бывает? У психбольных!
– Думаю, в школе, – всё же решил ответить. – У меня была такая любовь, но длилась недолго.
– Ты бросил её. Потерял интерес, как потребитель, – хмуро изрекла она, снова убеждаясь в своих выводах.
– У меня погиб отец, – стало немного обидно за себя. – Было уже не до неё.
Джилл виновато посмотрела на меня:
– Прости.
– Ничего. Скажи, что привело тебя к таким выводам? Тебя любили?
– Любили, – она тут же изменилась в лице, поджав ноги под себя.
На коленке уличил шрам от пули. Засаднило на кончике языка, когда вдруг представил, как ей было тогда больно.
– Это прекрасно, – старался не смотреть на ноги девушки.
– Уходи, я хочу читать дальше, – отвернулась.
Понял, что сказал, что-то не так. Покорно направился к дверям, но остановился, глянув на эту хрупкую фигурку.
– Прости меня, если обидел, – с этими словами покинул палату.
Как и велела Робертс, через час вернулся за пациенткой. Я приготовил целый список доводов, чтоб уговорить Джилл идти со мной в столовую, но, к моему облегчению, приводить их в действие не пришлось. Она поднялась с койки и… взяв меня под руку, улыбнулась.
– Новеньким всегда облегчаю жизнь. Пошли?
Усмехнулся и вывел Джилл в коридор. Вместе с нами двигались и другие пациенты, слившись в один поток. Почувствовал, как рука девушки крепче вцепилась в мою ладонь. Она их боится?
– Ты давно здесь? – решил её отвлечь. – Спрашиваю, потому что не увидел твоей карты…
– И не увидишь, – хмыкнула пациентка. – Её не дают никому.
– Доктор Робертс? Почему?
– Эмма тут не при чём. У неё только те данные, что ей можно знать.
Вопросительно смотрел на девушку, но она умолкла, не желая просвещать в суть подобного приёма.
– Мне стоит ждать ответа, почему о тебе всё так секретно? – от меня повеял сарказм, и она это безошибочно уловила.
– Не стоит, – проронила Джилл, и её рука плавно выскользнула. – Лучше учись не верить нам. Тебе так будет проще.
– Отрицание вашей нормальности – основа нашей работы с вами.
– Тогда придерживайся этой стратегии, – миролюбиво улыбнулась и завернула в столовую.
В обед здесь явно старались собрать большую часть пациентов. Столовая была довольно огромной и делилась на шесть секторов, в каждом из которых вели контроль санитары и врачи.
Джилл заняла место в самом углу у выхода, придвинув к себе тарелку.
– Здорово, – меня шёпотом поприветствовал Алекс.
– Здорово, – кивнул в ответ, продолжая наблюдать за пациентами.
Скажем, контингент был довольно разнообразен и, разглядывая их, старался определить по симптомам диагнозы каждого постояльца.
– Во время приёма пищи они спокойны, – вещал тем временем Алекс, – но на прогулках надо быть более внимательным. Пациенты часто не ладят между собой. Один подстегнёт другого, этот заденет третьего и поедет. У кого визг, у кого истерика, у кого агрессия и мордобой.
– Меня уже заведомо коробит от всего этого, – проронил я, наблюдая за гримасами лысого дрыща – гебефренический синдром.
Мою физиономию перекосило вместе с ним. Захотелось вдруг нормального и я, почему-то, посмотрел на Джилл. Лучше бы не смотрел – она ела руками. Внутри всё упало. Не знаю отчего, но мне хотелось видеть в ней адекватного человека. Так, в принципе, всё время и было, до этого момента.
– Джилл, – аккуратно наклонился к ней и протянул ей ложку. – Вот твой прибор.
– Я видела, – девушка смотрела на предмет, продолжая жевать. – Мне она не нужна.
Я не собирался её уговаривать и уже сдался, но за спиной пациентки прогремел голос, напугав девушку до полусмерти:
– Взяла ложку в правую руку!
Уровень невменяемости 2
КАСТЕР
Я такого в ней ещё не видел. Лицо Джилл исказили ужас и паника. Телом овладел тремор. Дрожащей рукой она приняла у меня столовую ложку и, судорожно вцепившись в неё, начала загребать содержимое тарелки. Но дрожь в руках снова выбрасывала всё обратно, и девушка брала в рот почти пустой прибор. Зубы клацали о сталь. Взгляд в ступоре смотрел мимо. Она сидела так, словно немедленно ожидала жестокого удара.
– Умница, – главврач погладил её по голове и посмотрел на меня. – Мы пока учимся этому, но успехи есть.
Сэм Льюис отошёл от стола и направился дальше.
Я не мог это больше наблюдать. Плавно коснулся правой руки пациентки и мягко попросил:
– Всё получилось. Теперь можешь отложить ложку. Джилл?!
Она разжала пальцы, выпуская злополучный предмет, но затем вдруг передумала и снова вцепилась в него.
– Нет, я… Я справлюсь. Всё хорошо. Я умею. Правда. Дай.
Лучше не спорить. Отошёл, позволяя ей успокоиться.
– Странная реакция, – шепнул Уилису, продолжая с сочувствием наблюдать за пациенткой.
– Да, – он безразлично хмыкнул и тут же сменил тему. – Мы с друзьями вечером в бар. Ты приглашён. Первый день работы здесь всегда требует разрядки.
– Хорошо, – улыбнулся, соглашаясь на вечерний отдых с коллегами.
Что правда, то правда. Я здесь меньше шести часов, но уже хочу надраться.
Обед закончился, и я протянул Джилл ладонь.
– Пошли?
Даже не взглянув, девушка беспрекословно поднялась и взяла меня под руку. Шла молча, глядя в сторону. Завёл Джилл в палату и усадил на койку. Все её движения машинальны, взор отсутствующий. Инцидент с главврачом вдруг навёл меня на мысль.
– Джилл? Ты боишься его? – предположил я.
Посмотрела на меня взглядом хуже, чем у затравленной собаки.
– Нет, – твёрдый безапелляционный ответ.
Врёт?! Присел на корточки рядом с её ногами. Это должно дать девушке возможность не чувствовать моего превосходства над ней. Так делают, если хотят быть с кем-то наравне, внушить доверие.
– Почему ты ела руками?
– Ты тоже считаешь это сумасшествием? – в голосе появились нотки язвительности.
– Нет. В некоторых странах едят руками – это часть их культуры.
– Жаль, что только у них это часть культуры, а здесь это либо свинство, либо маразм. В моём случае, последнее.
Она горько усмехнулась и, отвернувшись от меня, потянулась к давней книге. Пронаблюдал за тем, как открывает её, бережно разгибает уголок страницы и углубляется в чтение. Тяжело выдохнул и поднялся.
Эта девушка не даёт ответов. Она в своей раковине и никогда не пустит туда кого-то. А мне до жути захотелось узнать её. Отчего-то именно эта пациентка мне казалась здесь лишней. Она, словно попала не на тот праздник, зашла сюда случайно. У неё явен интерес к вещам, людям, книгам. Она предугадывает мысли, делает выводы, ни на чём не настаивает.
Косметика на лице и правильное её использование – вообще вводили в растерянность. Кто ей позволил этим здесь пользоваться? А волосы? Они тоже ухожены, и мылись отнюдь не теми средствами, что дают в учреждении. В целом, на данный момент, Джилл являлась для меня загадкой, которую намерен разгадать.
– Расскажешь мне потом, чем дело кончилось? – добродушно подмигнул ей.
– Не верю, что ты плохо учился в школе, – девушка робко улыбнулась. – Ты знаешь исход событий. Должен, по крайней мере.
– Да, но ты видишь его по-другому.
– Психоанализ? – она хмуро сдвинула брови.
– Нет. Интерес. Никогда не думал, что на любовь можно смотреть под другим углом, – преувеличил лишь слегка.
Она тихонько засмеялась, раскусив меня на раз, но всё же поддержала легенду:
– Ты наивен, как моя подушка.
– Значит будешь просвещать, – и, ещё раз подмигнув, вышел за дверь.
Пусть останется такой – улыбающейся. Мне хотелось, чтобы она выглядела именно так.
Смена закончилась в десять вечера и Алекс ожидал меня в вестибюле больницы.
– Эй, мы тут! – крикнул он, выглядывая из круга состоящего из четырёх человек.
Уилис прижимал к себе девушку. Кэйт Брит – хирург. Рядом стоял ещё один человек санитар Чейз Ричер, как потом оказалось, с пятого этажа. Ближе к выходу ещё одна хрупкая особа, Сьюзен Ирдан – ухаживающая медсестра. Они все приветливо улыбались мне, словно и не было всего этого сумасшествия вокруг. Да, они давно привыкли к тому, что мне пока так сильно здесь претит.
Чейз, высокий, крепкий мужчина, отвёз нас в бар неподалеку от моей съёмной квартиры. В заведении было шумно и весело, гремела музыка. Столик с диванчиками как раз подошёл для нашей большой компании.
Оказалось, что Алексу много не надо и через час в приподнятом настроении, он рассказывал девушкам о прелестях катания на мотоцикле без шлема. Чейз делился со мной бедами пятого этажа. И вот ему я искренне сочувствовал. Частые и жестокие признаки дисфории у больных, гомицидомании, суицид и стычки пациентов с санитарами – настоящий дурдом.
– Этим меня наградил один такой, – он закатал рукав, и моему взору предстал глубокий след от укуса. – Я думал ему за это самолично челюсть выставлю. А он ржал жутким смехом, блеща кровавыми зубами. Тогда-то все мои предрассудки ушли. Эти люди больны и опасны, как для себя так и для окружающих, поэтому нужен кто-то, кто их вовремя тормознёт. Этот кто-то должен быть. ОБЯЗАТЕЛЬНО!
– Скажи, среди них возможен нормальный человек? – решился я на данный вопрос. – Вменяемый, как мы?
– В смысле, если хочет избежать тюрьмы? Типа попасть в психушку, чтобы потом было проще удрать? – Ричер захихикал и, опустошив последний шот, поднял руку вверх, зазывая к себе официантку. – Милашка, повтори! – глянул на мою пустую рюмку и гаркнул вдогонку. – Ему тоже!
– Нет, таких видно хорошо, – продолжал я. – Я про других. Могут быть случайно оказавшиеся?
Чейз скосил глаза к носу, сосредоточено вникая в мой бред.
– Их возможно определить, Кас. Разве есть добровольцы на жизнь психбольного? Вряд ли.
Он не понял, но и объяснить ему конкретней опасался. Прослыть чокнутым в начале интернатуры – мало приятного.
– Как эта… – встрял пьяный Алекс. – Ну как её? Ухоженная вся которая.
Я напрягся, понимая, что речь пойдет о ней, хотя к этому и вёл.
– Джилл Кэйтор, – напомнила Сьюзен и засмеялась, глядя на Уилиса. – Ты пьян уже, Алекс! Язык заплетается ведь.
– Вечный придурок, – усмехнулся Чейз.
– А что с ней? – я не хотел терять тему, которая меня интересовала.
– С кем? – тут же забыл Ричер и расплылся в улыбке, завидев официантку, которая несла добавку.
– Кэйтор, – напомнил терпеливо. – Что у неё за болезнь?
– Слушай, я про неё мало знаю, – отмахнулся Чейз. – Вон Сьюзи должна быть в курсе.
Но Сьюзен трещала языком с вконец разошедшимся Уилисом.
– Главврач утвердил ей диагноз галлюцинаторно-параноидный синдром Кандинского, – вмешалась Кейт. – Ей всё время кажется, что кто-то хочет её убить, мучает и зверски насилует.
Девушка на секунду задумалась, уйдя в себя, а затем тяжело вздохнула, продолжив:
– Периодически мне приходиться обрабатывать её увечья, но, честно сказать, иногда эти членовредительства далековаты от мазохизма или суицида. Однажды, у неё вилка была воткнула под лопатку. Угол вхождения явно говорил о том, что какая-то сволочь всадила в неё прибор. Хотя все и утверждали, что она сама. Что может быть проще?! Я пыталась её расспросить, но та ни слова не сказала. Пока латала её даже слезинку не уронила и не вскрикнула ни разу от боли.
– По-любому, наш Всея что-то знает, – Ричер пьяно взмахнул руками, а до этого скучающе жевал зубочистку. – Я этот мешок с фекалиями давно пасу. Как брата его кокнули, он заметно придурел. У нас там есть психбольной, который плюётся во всех. Ему маску из-за этого прицепили. Так вот, однажды, этот спесивый Льюис начал избивать его за плевки. Представляете?! Переломал ему всё кости, чуть на тот свет не отправил бедолагу. И что? Думаете наказали? Чёрта с два! Даже с поста не сняли.
– Да, я помню тот день, – задумчиво подтвердила Кейт. – Тогда Джилл тоже поступила в хирургию, только раньше на несколько часов. Я чуть в обморок не плюхнулась от увиденного. Её живот был весь в ожогах, словно об неё тушили сигареты. Зрелище! До сих пор вздрагиваю, а девушка опять "воды в рот"!
Мне показалось, что меня сейчас стошнит, но не от брезгливости, а от осознания того, какая это боль.
– Значит, Льюиса нужно просто проверить, – начал я, но тут в разговор снова ввалился Алекс.
– Был у нас один… Проверяющий…
– Был? – напрягся я.
– Да, – кивнул утвердительно. – Просто резко отправили вон, типа не годен.
Я усмехнулся, не оценив важность его информации.
– А о самой девушке есть какие-то данные? – отпил предложенный шот.
– Слушай, мы тут отдыхать так-то пришли, а ты устроил тут детективный расспрос с пристрастиями, – проворчал раздражённо Уилис. – Расслабься уже! – и стукнул рюмкой по столу.
– У, кому-то пора баиньки, – пропел Чейз, насмешливо смерив коллегу взглядом.
– Порядок! Я в норме! – Алекс размашисто обнял девушек. – Отдыхаем, ребят…
Напару с Чейзом дотащил пьяного Алекса до такси, обнял на прощание Кейт и тепло попрощался с Ричером. Сьюзен жила, как оказалось, недалеко от меня, поэтому без возражений согласился её проводить.
– Почему выбрал этот профиль? – она обнажила белые зубки.
– Показался интересным, – многозначительно ответил я. – А вы?
– Давай на "ты"! – слегка улыбнулась.
– Ну так, почему ты выбрала эту профессию? – смущенно кивнул.
– У моей бабушки было расстройство речи из-за инсульта. Я видела, как она мучается. Ей хотелось общаться с нами на равных, понимать нас и участвовать в нашей жизни. Но безрезультатно. И всё, потому что мы не могли или не умели её правильно воспринимать. Только теперь понимаю насколько ей было тяжело. Я хочу помочь им понять, что они не сильно отличаются от нас. Что нас разделяет только рубашка.
Она тормознула у дверей своего дома.
– Они должны понимать, что мы верим им и хотим помочь, поддержать, утешить.
Я завороженно смотрел на неё. Девушка замолчала, разглядывая меня в ответ. Улыбнулась.
– Может, зайдёшь? – вдруг взяла мою руку.
Я не заметил, как мы пришли. Понял, что уже стою возле подъезда её дома.
– Довольно поздно уже. Тебе на работу завтра, да и мне, – нерешительно улыбнулся.
Я понимал смысл её приглашения, но и моё положительное отношение к ней не позволяло сразу отнекиваться. Это будет грубо.
– Просто по чашке кофе, – она открыла дверь подъезда и властно увлекла за собой.
Что ж… Кофе. Как много смысла сейчас в этом слове.
Усадила в кухне и принялась хозяйничать. Рассказывала о забавных ситуация на работе. О брате, который навещает её раз в месяц и крадёт втихую деньги. Рассказывала о маме, которая каждую неделю приводит дочери женихов. Над стилем её изложения просто не мог не смеяться. Вконец, окончив пить кофе, она решилась перейти на личное.
– Неужели, у тебя нет девушки? – её ладонь оказалась на моём бедре. Вздрогнул.
– Нет. Я бы оскорбил её своим невниманием, так как полностью погружён в интернатуру.
Нога дёргалась от этих ласкающих движений под столом. Кофе не погасил уровень алкоголя в мозгу и возбуждение от её действий дало в голову сильней.
– Значит просто секс? – она резко двинулась ближе и её лицо почти коснулось моего.
– Что ты делаешь? – был готов протестовать, но шаловливая рука как-то очень резко оказалась у меня в штанах.
Каждая клеточка тела сжалась и разжалась в подобие конвульсии. Чёрт! Волосы на голове зашевелились.
– Глупый вопрос, Кас. Я хочу тебя, – спокойно произнесла она и прикусила мою нижнюю губу.
Рука девушки вовсю работала там. Сьюзен водила ладонью вверх-вниз, периодически усиливая и ослабляя хватку. Дышала и постанывала мне в рот, зазывая на соитие. Язык скользнул в меня и переплёлся с моим, углубляя поцелуй. Сознание и контроль пошли к чертям. Она победила.
