Текст книги "S. Синдром (СИ)"
Автор книги: EvgeshaGrozd
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 30 страниц)
Другой 26
ДЖИЛЛ
Простить?! Да пошёл ты, сукин сын! Яростно зарычала и накинулась на него с кулаками.
Его вид меня обескуражил, ввёл в непонимание. Почему тут? Почему зверски избит? Почему, чёрт возьми, ПЛАЧЕТ? Он плачет!!! ОН?! Жестокий, беспощадный, неумолимый, убийца, насильник! Снова игра! Снова вырывание моей души из тела?! Не в этот раз, ублюдок! И никогда больше!
Отчаянно колотила его, а он даже не пытался защититься, прикрыть себя от ударов. Мощно заехала ему кулаком по лицу, повалив на землю. Кровь, хлынувшая из его носа не пресекла моего гнева. Буквально насела сверху, продолжая бить, но уже ладонями, словно, боясь сделать хуже или пасуя перед его беззащитностью.
Это длилось до тех пор пока чьи-то маленькие ручонки, не вцепились мне в волосы и не оттащили от него на пол. Больно села на мягкое место, едва успев поймать себя в пространстве. Что-то железное с острыми зазубренами сверкнуло в тусклом свете прямо над моей головой. Боже! Это смерть?!
– No! – резкий крик моего мучителя. Он схватил это нечто и, вырвав из рук железку, прижал к себе. – Está bien, Gabriel. Está todo bien. (Все нормально, Габриэль. Всё хорошо).
Это девочка?! Она вжалась в него, обняла. Злобно глянула на меня, подобно дикой кошке. Он что-то шептал ей в ухо, глядя на меня, и гладил спутанные чёрные волосы. Ушел с ней в темноту амбара, вытирая кровь.
Только сейчас до меня стало доходить. Это был ребёнок, всего лишь ребёнок – девчушка с испачканным лицом и одеждой, диким взглядом. Она не только защищала его, но и попыталась убить за него.
Да что вообще проиходит?! Я хочу уйти отсюда и как можно скорее. Метнулась к дверям, но они открылись раньше. Отпрянула. Все узники помещения тут же вскочили со своих мест и выстроились в колонну.
– Делай тоже, что и все. Молчи! – прошипели в ухо.
Чейз?! Как он так быстро оказался возле меня, даже не успела отобразить. Вытянулась в струну, лицезрея полуголого мужика в дверях до кончиков волос увешенного оружием, который принялся шлёпать всем на руки бирки.
– Lechada de cemento, – проскрипел головорез, толкая в коридор.
Чейз догнал в доли секунд:
– Цемент… Иди за женщиной в синей юбке.
Лихорадочно искала её в нашем гуське и, найдя, тут же впилась глазами, упаси бог, упустить из виду.
Нас выпроводили на пустырь. Чейза я тут же потеряла. Всучили в руки лопаты и носилки. Несколько женщин принялись смешивать песок с цементом, другие разводить водой. Моей задачей оказалось перемешивание, просеивание и доставка к кирпичному амбару через всё огромное поле.
Не знаю через какое время, но начала осознавать, что усталость, жажда и зной скоро меня свалят. На протяжении всей деятельности, невольно искала его или, хотя бы, ту девочку.
Когда меня везли сюда, была уверена в его абсолютной причастность к этому. Начала снова принимать на себя роль его сексуальной игрушки, но увидеть своего мучителя среди рабов, избитого и кающегося никак не ждала. Подобного не видела ни в одних из своих снов. Вся эта картина здесь, лишь сломала весь мой мысленный образ о нём. А может это всё разыгранно? Очередной спектакль? Потому и не вижу его сейчас на поле труженников. Неизвестность выедала изнутри паралелльно с признаками зуда от жары и впивающегося в кожу, ноздри и рот цементного песка, который прилипал намертво за счёт пота.
Сбросив, наверное, уже сороковую пару вёдер с цементом, взглянула на ладони. Руки скрючились от тяжести, образовавшиеся мозоли уже лопнули и начали кровоточить. Рой мух и мошкары тут же завитал надо мной. Свист в воздухе, и спину обожгла давно забытая, но знакомая боль.
– Qué subió? Muévete! (Чего встала? Шевелись!)
Плеть. Снова свист и удар. Я сцепила зубы, глуша вскрик. Схватила вёдра и быстро вылила содержимое в бочку.
– Sí, sí… Muévete, perra!(Да, да… Двигайся, сучка!) – теперь он гнусно хихикнул, и, оглянись я на него, увидела бы, как мексиканец облизнулся и потряс себя за гениталии.
Солнце начало опускаться, притягивая и меня за собой. Звон. В ушах?
Женщины двинулись, следом и другие, выстраиваясь в новую колонну. Я не видела, что там впереди, но потом все резко рванули, распихивая друг друга, и буквально сминая под собой. Из толпы вынырнул Чейз, толкнул меня плечом. Я упала лицом вниз.
Боже, нет! Закрыла голову руками, ожидая удары. Вот он, прежний! Мужчина накрыл меня своим телом, а опомнившись, увидела перед собой жестянку с водой.
– Пей, живее, – прорычал Ричер, не давая подняться и закрывая меня от других.
Жажда не позволила раздумывать и уж тем более выделываться, и я, изогнувшись до предела, выхлебала всю жидкость. Чейз заглянул в жестянку и грубо выругался, слез с меня. Сделал пару глубоких вдохов, глядя на людскую бойню и снова нырнул в толпу.
Лишь теперь поняла, что паёк был не только для меня. Совесть резанула по сердцу. Увидела и девочку, которая сидела поодаль и злобно, даже ревниво смотрела на меня. Мужчина теперь уже выпал из кучи дерущихся и борющихся за воду. Прополз на четвереньках и рухнул возле девчушки, тяжело дыша. На лице разглядела свежую ссадину. Девчушка незаметно помогла ему попить и после допила остатки.
Как только водопой закончился, они отпрянули друг от друга. Чейз встал сзади меня. Чувствовала затылком его тяжёлое дыхание с некой хрипотцой.
– В дом… Там женщины стирают, убирают, готовят. Старайся понимать, иначе… – он не договорил, да и не требовалось, борозды от двух сегодняшних ударов не дадут забыть об этом и ночью.
В доме была всё та же духота, дополненая жаром плит и потом людей. Меня приставили к овощам, отчего немного расслабилась. Можно тихо сидеть в углу и чистить картофель и морковь. Разве что, с некоторой периодичностью относить полные вёдра женщинам у плит.
Запах готовящейся еды начал сводить с ума. Стенки желудка словно слиплись. Только сейчас осознала, что невероятно голодна. Я глотала слюни и начинала дышать, как взмыленная лошадь.
Глубокой ночью нас наконец согнали обратно в амбар, раздав уже каждому по пайку еды – чечевичная похлебка и корка хлеба, изрядно отдающая затхлостью. Рассмотри её при свете и не удивишься островкам плесени. Здесь это никого уже не волновало.
Я забилась в один из углов. Пока поглощала свою долю, ни о ком вообще не могла думать. Голод настолько свёл с ума, что не ощущала отвратность пищи. Не наевшись, но успокоившись, выискала глазами Чейза. Он сидел у стены и перевязывал куском ветоши ногу, сбитую от мозолей. Ботинки его оберегала девочка, прижимая крепко к груди и опасаясь стервятников.
Глянул на меня…
Чёрт! Быстро увела взгляд. Хотя зачем? Мы оба здесь, как на ладони. Скрывать уже нечего, но этот чертов страх, ненависть и… желание снова ощутить его рядом.
Нет, нет! Прошлое было ошибкой, похотью, страхом, сумасшествием, но я это вытравила это из себя. Я выскребла его след на моём сердце и больше ни за что не допущу этой чудовищной оплошности.
Передёрнуло и я, отвернувшись к стене и обняв себя руками, легла, поджав к животу ноги. Не хочу смотреть в его сторону, хоть и тянет. То, что он сегодня дважды помог мне ещё ничего не значит. Я готова биться об заклад, что всё происходящее сейчас дело его рук.
Тихие разговоры стали замолкать, пока вовсе не сменились на стрекотание каких-то насекомых и вскрики ночных птиц.
Сон не шёл, да и не придёт никогда. Боль в пояснице и конечностях ворочила меня из стороны в сторону, борозды на спине мешали думать. Пара укусов в бок и пятую точку, начали сводить с ума зудом. Закусила руку зубами, чтобы сдержать стон обиды и отчаяния. Рискнула снова взглянуть на него.
Чейз лежал на спине, а на его груди покоилась фигура ребёнка, словно на постели. Ком ещё большего непонимания встал в горле. Это несоответствие с человеком, которого я знала и до одурения всегда боялась и презирала. Это не ОН! Чейза больше нет! Это непонятный субъект в его обличии.
Огонёк его чёрных угольков глаз блестнул в полумраке. Не только я наблюдаю за ним.
Вновь испугавшись, спрятала взор.
КАСТЕР
Жилище Вайлета, точнее его семьи, буйствовало пышной зеленью, кустами роз и плюща. Выбеленная калитка и дом смотрелись очень богато и уютно.
Такой же и у меня в Бостоне. Там мама, сестра, моя прошлая и осмысленная жизнь с чёткими целями на будущее. Но это было раньше, было и закончилось. Больше не имело веса. Стоял так, оперевшись на костыль, глядя в окна и почему-то пытаясь найти в них себя.
– Вы что-то хотели, молодой человек? – громкий женский оклик вернул меня в настоящее.
За калиткой в саду возилась женщина и, видимо, увидев странного и незнакомого гостя, пошла в наступление.
– Да… эээ, простите, – понял, что всё выходит нелепо. – Здравствуйте, я Кастер Майерс. Ищу Марка Вайлета. Это его дом?
– Верно, – женщина внутренне подобралась. – Марк мой сын.
Она явно гордилась своим отпрыском и, уловив это, решил слегка умаслить:
– Ваш сын спас мне жизнь месяц назад. Сейчас он пропал, чем немного беспокоит меня и своих коллег.
Лазейка оказалась верной. Женщина смягчилась и поспешила к калитке.
– Заходите, Кастер, – в голосе теперь явно зижделись беспокойство и надежда. – Проходите.
Войдя в дом, с теплом вспомнил снова свой. Так же стоят диван и телевизор. Лестница уходящая на второй этаж. Кухня левее от прихожей, гостиная в правой стороне. Стены мягких пастельных тонов, натёртый паркет. Кругом фотографии семейных радостных улыбок, вазы для цветов, каждая занята свежими букетами. Простор и свет правил всем домом, здесь не было места для боли и тоски.
– Он уже неделю не выходит из комнаты, – сообщила она, в надежде глядя на меня. – После той аварии Марк сильно изменился, – её голос печально дрогнул. – Что с моим сыном?
Тоже, что и со мной, но у всех разная реакция на боль.
– Вы не против, если я пройду к нему?
Она сокрушенно покачала головой:
– Он всех гонит.
– Давайте, попробуем.
Женщина покорно выдохнула и повела меня наверх. На её стук отклика не последовало, и женщина вошла.
Спальня Марка оказалась сплошь усыпана фото: Diablo, Ричера, Льюиса и Джилл. Ниже фото предположительных жертв картелей. Лица пропавших женщин, которых ищут и не нашли до сих пор. Я вгляделся в их лики, они все говорили прямо в один голос, что уже мертвы. Всё в плакатах, в вырезках из газет. Среди этой черно-белой пестроты не сразу заметил хозяина комнаты.
– Какого хрена тебе-то надо? – устало проронил он.
Не брит, щетина русых волос торчала из его подбородка, шеи и носогубной складки забавными иголками, как у ежа. Волосы прилично отросли и уже зажирнились от корней. От прежнего мачо и дамского любимчика не осталось и следа.
– Надо поговорить, – спокойно информировал я и без приглашения плюхнулся на кресло у окна, выставляя загипсованную ногу напоказ – не выставишь.
Вайлет выдохнул и взглядом попросил свою мать выйти.
– Я хочу найти её, – начал я. – Хочу поехать туда. Прикинусь полицейским, дескать, меня перевели. Мой дядя подделает документы. У меня всё получится…
Тут Марк не удержал издевку:
– Ты, что совсем идиот?! В твоём состоянии? – И вот тут, в него едва не угодил мой костыль. – Оборзел?! – взвился тут же он.
– А ты?! – рявкнул я в ответ. – Я тоже люблю её, готов вылезть вон из кожи, найти, но чёртова нога и гребанный костыль… А ты?! Ты-то можешь! Но сидишь тут в четырёх стенах и лакаешь крепкую! Козёл! Джилл ждёт нас. Ждёт, когда за ней придут, снова вынут из мрака, но за эти месяцы ни одна задница не сдвинулась с места. Какое у тебя оправдание?
Марк молчал и исподлобья глядел на меня, принимая мою правоту. Сейчас он не ответит. Гордости в этом самовлюбленном подонке полный куль его человеческой тушки.
Я встал, едва удерживая баланс на здоровой ноге, поднял костыль и поплёлся к выходу. Остановился возле его галереи и парой жестоких взмахов сорвал все фото и вырезки.
– Ты знаешь, где меня найти, – буркнул я и захлопнул за собой дверь.
Что делать? Я абсолютно не знал. Калека, без помощников, без информации и даже без статуса.
Дошёл до квартиры. Здесь всё так же тихо. Джилл здесь давно нет. Не слышен её осторожный шаг, хлопотание на кухне, полотенце давно не обрамляло хрупкую девичью фигуру.
Тяжесть разлуки и тоски по ней, вновь свело тело в жгут. Я должен тебя найти. Ведь я знаю о тебе больше всех. Я был ближе всех к тебе. Я боролся за тебя. Боже, не дай мне и сейчас проиграть!
Зашёл в её комнату. Сел на кровать, которая ещё хранила лёгкий аромат девушки. Лег, укутавшись в простыни.
Разбудил меня звонок в дверь. Долгий и настойчивый, который не прекращался всё время, пока я ковылял к выходу. Щёлкнул задвижкой, но дверь открыл гость сам. Бесцеремонно прошёл в квартиру и сел на своё место на кухне. Марк.
Закрылся и прошёл за ним в кухню.
– Свяжи меня с ним. Я поеду туда.
Я дрогнул уголком губ – стена сдвинулась.
– Дядя приезжает сюда завтра. Ты можешь устроиться в моей комнате, я лягу в гостиной.
Марк помолчал и, кивнув, вдруг бросил на меня тоскливый, но твёрдый взгляд:
– Я буду спать в её комнате.
Что ж, пусть. Может это даст ему ещё больше решимости и реанимирует.
Дядя Джон приехал утром, и его фигура не сулила ничего хорошего. Вайлет ещё не проснулся, потому мне суждено было выслушать его нагоняй в одиночестве.
Джон Майерс редко участвовал в жизни нашей семьи, но никогда не уходил в тень, когда требовалась помощь и поддержка.
– Как нога? – мужчина сел в гостиной, оглядывая комнату.
– Как видишь, заживает, – пожал я плечами.
– Вижу, – он умолк, буравя меня взглядом. – Ты должен мне кое-что пообещать. Я помогу тебе. Взамен хочу быть уверен, что ты ни в коем случае туда не поедешь.
– Тогда какой смысл? Я люблю её… Не могу предать.
– Брехня! – рыкнул он. – Ей на роду написано сгинуть. Ты в эту клоаку не сядешь.
– Дядя Джон…
– Заткнись, сопляк, и слушай. Она – рабыня в наркокартеле, понимаешь это? Эта самая мощная и организованная преступная группировка, отлаженная годами. Полиция неспособна дать им отпор, потому что даже нацгвардии понадобятся недели, чтобы прикрыть, хотя бы, один такой картель. Это взращенная и давно налаженая машина. Ваша девчонка – не жилец. Смирись и живи дальше. Не порти жизнь себе и своей семье!
Молчал, слушая его тихую тираду. Да он во всём прав, но…
– Дядя Джон, я дважды едва не погиб, спасая её, неужели, ты думаешь, что остановлюсь сейчас? Я не в той семье родился, чтобы сдаваться.
Дядя обреченно выдохнул. Он на моём месте поступил бы так же. Слово "честь" слишком много значило в нашей семье.
– Как ты собираешься туда ехать? – он кивнул на костыль.
– Туда поедет не он, – в проёме дверей возникла фигура Марка. Он приблизился к нам и пожал руку Джона. – Детектив Марк Вайлет.
– Джон Майерс, – кивнул в ответ дядя, оценивая его. Марк протянул ему свои документы:
– Вам необходимо лишь оформить мой перевод.
Джон осмотрел нас и, уже более снисходительней, продолжил обсуждать дальнейшие пункты плана.
Пекло 27
МАРК
Толстый, в сплошных пятнах от льющегося ручьем пота, шеф полиции Энрике Навако, погрузился в кресло. Протянул руку, требуя моё заявление о переводе. Несколько минут изучал, поглядывая периодически на меня, потом скептически бросил бумаги мне обратно.
– Досье хилое, заявление о переводе напоминает фальшивку. Катился бы ты к себе домой, стажёр. У нас кадров вдоволь…
– Но все не удел, – резко ввернул я, добившись лишь пунцовости на его потной физиономии.
– Нарываешься, – довольно миролюбиво подметил Энрике.
– Я веду дело по двум беглецам, предположительно скрывшихся в вашем регионе.
– Вы знаете законы Мексики, – толстяк развёл руки. – Любых преступников, пересёкших границу, вы не имеете право преследовать. Это уже не в вашей юрисдикции.
– Похищена девушка, – тут мой голос дрогнул, – этими людьми. Ловля преступников ваша обязанность, полностью согласен, но поиски человека так же и наша.
Шеф смотрел на меня, приподняв одну бровь. Я почему-то ощутил себя приличной котлетой у него на тарелке, состав которой он изучил и готов потребить в один приём.
– Твоя цаца?! – вдруг громыхнул он и на уголке губ различил ухмылку.
– Моя, – теперь ударил словом. Навако закалён опытом и врать себе дороже.
– С этого и начинай, а не пытайся тыкать нас носом в грязь, – он поднялся и по-дружески хлопнул по спине. Позвоночник прыгнул к рёбрам и неблагодарно вправился на место.
– Простите, – проморгался, возвращая зрение из сумерек. – Обычно в поисках осуждают личную заинтересованость детективов.
– Ты в Мексике, – усмехнулся снова шеф. Из-за спины на стол прилетела толстенная папка. – Марселу Лима – только этот человек имел дело с Хулио Мадэри, он же Diablo, которого ваша контора всячески завуалировала, – брезгливо сплюнул.
– Как давно?
– Давно, – он снова издал смешок. – Ваши беглецы, тогда ещё совсем сопливые были, за юбку мамок держались, наверное.
– Давно, – эхом повторил я, понимая, что Ричер и Лима, вряд ли, найдут точки соприкосновения сейчас.
– Лима обязан жизнью Мадэри, а этот подонок свято блюдёт долг чести. Если их встреча состоялась и ваши ребята попросят помощи, этот говнюк им не откажет, уж поверь. Но проблема не в этом. Попасть в их притон под прикрытием невозможно. В охрану он выбирает только проверенных и изрядных отморозков, для которых человек лишь мясо для отстрела. А вот за своего хозяина они спокойно лишаться жизни. Терпеть боль для них, это семечки, потому ни одно средство пыток на допросах не имело результатов. Живут на наркотиках, как на витаминах и трахают всё, что движется, с позволения Лимы, конечно же. И последнее, Марселу исчез с наших радаров года два назад, но предположительно он недалеко от города Экатепек, по крайней мере, те двое, что вы грохнули у себя в штатах, орудовали именно там.
Он на секунду замолк и выжидательно уставился на мою персону. Поверьте, моё выражение лица было его точной копией.
– Полиция не сунется туда. У этого засранца все шито-крыто. Если мы и найдём лазейку, то всё равно через сутки он снова свободен, а тот, кто обвинил его, через несколько дней будет лежать дома с отрезанной головой или вспоротым брюхом.
Картинки их находок из криминальных сводок тут же заплясали в моём воображении, вызвав позыв к тошноте. Подавил её, глотнув огромный глоток воздуха.
– Тогда как к нему подобраться? – эта беседа только ещё больше ввела меня в безнадёжное состояние.
Энрике развёл руками. Твою мать! Столько сил и всё без толку?! Не верю! Я потёр лоб и снова тяжело вздохнул.
– Вы оформите мой перевод? – начну тогда с малого.
– Твой ЛИПОВЫЙ перевод? – уточняя, переспросил он, уже в открытую смеясь. – Убеди меня. На Чака Норриса ты не тянешь.
– Да, – кивнул я и поднялся, максимально приблизившись к нему. – Я тот ещё таракан и ничтожная букашка, которая пролезет в любую щель.
Шефа продолжала веселить моя клоунада, и он неожидано подмигнул мне:
– О, я бы хотел посмотреть на это, с половиной месячного оклада. А если провалишься, я тебя знать не знаю, идёт?
Я выдохнул, кивнув. Хотя бы так.
– Приступай.
Он улыбался, подобно чеширскому коту. Я же направился к дверям, делая вид, что благодарен.
– И ещё, – приостановил шеф, – тебе даже напарник найдётся. Сид Васкес – огонь, а не детектив, лучший наш сотрудник.
– Нет, мне не нужен лишний груз.
– Минутку, – толстяк изобразил обеспокоенность, но продолжал свой фарс. – Ты заблудишься в городе уже через десять минут. Не-не, даже не возражай. И мне старику будет спокойней. – Вот козёл! Сцепил зубы, чтобы не вылетело. – Всё иди устраивайся. С детективом познакомлю позже.
Я выпустил горячий пар из ноздрей и толкнул дверь в коридор, продолжая слышать его нарастающее хихиканье. Вот же старый хрыч! Ладно, с ним я позже разберусь, а пока мне необходимо найти себе жилье.
Проснувшись утром в душной комнате, с досадой осознал, что кондиционер – единственное спасение от лютой жары – сдох. В груди разрастались обида и злость на эту точку мира на карте. Я уже ненавидел всех вокруг.
Ополоснул тело под потоками прохладной воды, чем частично настроил себя на позитивное расположение духа, но рой мух, разгуливающий по буханке хлеба, вернул всё снова на свои места. Я осознал одно, что хочу поскорее найти Джилл и вернуться домой. Но если бы я знал, что все это лишь цветочки.
Приехав в участок, и вовсе ошалел от невероятной духоты. В таком количестве народа в отделении кондиционеры абсолютно не справлялись с проблемой.
Я оглядел контингент и слегка присвистнул. По правую сторону участка сидели правонарушители, начиная от административных до уголовных – последних в разы больше. Облава публичного дома с его шлюхами и сутенёрами. Наркокурьеры и воры, пристёгнутые наручниками к стульям. Всё это несло с собой дикий гвалт и неразбериху, что ещё больше напрягало и нервировало без того измотанных полицейских. Одним словом – адское пекло!
Плюя на эту суматоху, пробрался к кабинету шефа, но меня грубо остановила девушка:
– В очередь, самец. Я тут следующая!
Это была молодая женщина-полицейский с несколько смешанной мексиканской внешностью. Короткая стрижка, майка обрамляющая её фигуру и чересчур аппетитную грудь, джинсы, натянутые на бёдра, едва не трещали от сексуальных объёмов. Клянусь, ей надо в бодибилдеры, а не блюсти тут порядки среди отморозков. Её тело было просто тщательно прокаченно тренажёрами, с целью не разбавлять своими эстрогенами мужской тестесторон. Она вливалась в неравное ярмо, оттого и теряла свою женственность под грудой мышц. Мне стало немного неловко от её вида.
Я сдал назад, невольно покорившись хамству, хотя, скорее, это был просто шок от её персоны.
Девушка влетела к толстяку, не теряя свой нарочитый гонор. Дверь срикошетила об стену и захлопнулась, поглотив её.
Хамка!
Хмуро уставился в пол, понимая, что, возможно, ждать мне не меньше четверти часа, но двери кабинета снова раскрылись буквально через минуту. Нет, это не ворота рая.
– Вайлет! – приказ. Я вошёл, немедля. – Дверь закрой!
Дамочка испепеляла меня взглядом, пока я не поравнялся с ней.
– Знакомьтесь, детективы. Марк Вайлет переводом из США и Сидни Васкес, наша лучшая сыщица и полицейский.
– Сид Васкес, – прорычала девушка, формально пожав мне ладонь.
Смешок во мне агонией всколыхнул мозги.
– Погодите, шеф… Баба?! – этот взгляд с её стороны, прозвонил мне не спешить с выводами и тем более с оскорблениями.
– Не баба, а детектив Сидни Васкес. Лучший наш сотрудник…
– СИД! Васкес, – видно, это уточнение для неё было очень важно.
Мне показалось или я услышал с её стороны ехидный смешок? Она, походу, нам обоим жаждет поправить части тела.
– Мне не нужен напарник! – я снова открыл рот.
– Тогда пошёл на хрен отсюда!
Лицо толстяка ещё больше распухло от мгновенной ярости, глаза метнули молнии. Я сжался, ощутив себя и правда тараканом. Свиду забавный старикашка, но шефами полиции просто так не становятся.
– Хорошо, хорошо, – примирительно приподнял руки. Если мне нужно чего-то добиться, впору примолкнуть и сбавить спесь. – Вероятно, я спешу с выводами.
Толстяк выдохнул со свистом и обмяк, словно сдувшийся надувной матрас.
– Ты работаешь, впервую очередь, на нас. Моих сотрудников вмешивать в твои делишки я категорически запрещаю. Всё своё свободное время ты можешь использовать по своему личному усмотрению, ресурсы тебе предоставят. А сейчас, – швырнул на стол папку, – начинайте уже работать. Аврал за вас никто не разберёт. Пошли отсюда оба.
Васкес схватила папку и, едва не сбив меня лобовым, точнее грудным, вылетела в коридор.
Суматоха в отделении не спадала. Детектив пробралась к одному из столов, за которым уже сидела возмущенная женщина, видно не первый час ожидавшая помощи правоохранительных органов.
Васкес швырнула папку на стол, выдвинула стул, но не села, а обогнула меня и подтолкнула к рабочему месту.
– Столов здесь довольно мало для работы, потому можешь воспользоваться моим. – Осваивайся, – нагло сверкнула зубками и поспешила прочь, но я стальной хваткой впился пальцами в предплечье. Детектив возмущённо опешила.
– Нет уж, красавица, – зашипел прямо в её нахальное личико. – У меня мало времени, можно сказать, почти нет и тратить его на эту бабку, я не могу и не хочу. Помоги мне, или мы не сработаемся.
– Мы не сработаемся, – чётко рявкнула Васкес и вырвала руку.
В это же мгновение ощутил глухой удар в пах. Охнул, согнувшись от боли. Ничего себе у них тут готеприимство! Ладно, сама напросилась.
Детектив устремилась на улицу. Матюкаясь на ходу, мчал следом. Поймал у машины. Заломил болевым приёмом руку и швырнул напарницу лицом на капот.
– Пусти, козёл! – яростно завопила Васкес, мешая речь мексиканским. Сунул ей под нос фото Джилл:
– Эту девушку похители более двух месяцев назад. Она в одном из наркокартелей. Она – рабыня, а за такой срок, возможно, уже мертва. Я убью каждого, кто будет мешать её найти, я убью ТЕБЯ, если ты будешь мне мешать!
Васкес затихла. Какая-то тень мелькнула на её на лице.
Сзади обрушились чьи-то удары. Две секунды, и я так же был обездвижен, но уже мордой на асфальт. Чёртовы защитники! Сплошная непонятная португальская бесовщина между Васкес и незнакомцами, но меня отпустили. Поднялся.
Сид оценивала меня скептическим взглядом. Теперь ощутил себя голым.
– Обычно за рулем Я, – девушка хмуро поставила в известность и направилась к машине.
Это, видимо, приглашение. Поспешил на пассажирское. Дамочка намерена быть у руля во всех смыслах. Что ж я могу ей это позволить.
Оглянулся на двери участка. Фигура Энрике Навако сверлила наше авто напряжённым взглядом. Он смотрел на НЕЕ. Васкес одарила шефа улыбкой и газанула с места.
ЧЕЙЗ
Старался избегать её. Всё наше общение ограничивалось лишь моими короткими пояснениями и советами, что делать девушке в том или ином случае.
Один раз Джилл всё же рискнула доверить мне свои ладони. Мозоли от ношения вёдер переросли в кровавые нарывы, из-за которых девушка с трудом могла сжимать кисти. Смазал раны кашицей из чеснока – единственным доступным способом, которым могли воспользовались пленники нашего амбара.
– Воняет жутко, но завтра станет легче, – говорил я, осторожно крепя поверх самодельный бинт из чьей-то разодранной цветастой рубахи.
Женщины снимали с умерших более или менее пригодную одежду, стирали и полосовали её на повязки и верёвки. Кто-то бинтовал ими стоптанные ноги, кто-то раны, кто-то просто подвязывал разодранную или начинающую спадать с исхудавшего тела одежду.
– Спасибо, – благодарно посмотрела на меня, но потом тут же быстренько ушла в другой угол амбара.
В груди резануло, но без обиды. Я понимал её, поэтому требовать, доказывать и тем более снова молить о прощении не имел права.
Житья ей не давал только Марселу. Пару раз я едва успел отбить её у картелевских головорезов, за что непременно поплатился плетями и сидением в выгребной яме.
– Они должны были за это тебя убить?! – девушка подозрительно смотрела на меня, когда я еле живой вернулся в амбар.
Врать или скрывать от неё больше ничего не буду. Хватит.
– Он не убьёт меня… Пока.
– Почему?
– Ждёт твоей смерти либо от моей руки, либо от этого места.
Она запнулась, вникая в смысл мной сказанного.
– Так убей. В чём проблема? – вскинула гордо голову, буравя взглядом, в котором прочёл лишь обиду и боль. Презрения больше не было?!
– Я не только за тебя в ответе, – уронил устало и, словно в подтверждение моих слов, Габриэль обняла меня за талию, прижавшись.
Но гнев Марселу мне всё же было сужденно вызвать.
Швырнули на паркет. Щекой осознал его прохладу, приятную и невероятно желанную.
– Меня попросили дать тебе ещё один шанс, – проронил Лима, всем видом показывая, что делает кому-то всего лишь одолжение.
Я, кряхтя, приподнялся, перекатился на колени и, превозмогая боль в суставах, встал в полный рост. Тут же страшно захотел рухнуть обратно, принять горизонтальное положение, но нельзя себе этого позволять, я не буду тешить эти мерзкие рожи. Стоял твёрдо, но лишь страдальческая мимика лица периодически предавала мой героизм.
– Шанс? – хмыкнул в ответ.
– На свободу, – Лима развёл руками. – Девчонка здесь. Это то, что нам было нужно. Ты уже достаточно доказал, так что хватит с тебя спеси. Одумайся и возвращайся в дом.
– Дом?! – смотрел на него исподлобья.
– Мы все твоя семья.
– Заткнитесь, – только и смог проронить.
Не хочу слушать всю эту псевдоправду. Мой дом не здесь и нигде. У меня его просто нет.
– Хочешь сдохнуть на этой каторге? Или готов быть там, чтобы охранять её?
Лицо Лимы покрылось красными пятнами – плохой знак. Я благоразумно сцепил зубы. Молчание сейчас лучший спутник.
– Или эта малявка?! – осенило негодяя. – Габриэль, да-да. Милая девчушка.
Я не знаю, чего мне стоило, чтобы держать себя в руках, тонна сил, терпения и контроля над собой. Не подавать виду – это достойней любого Оскара.
– Почему её, а не Джилл? – Лима улыбался откровенно и даже задиристо. Я, наверно, литра три слюны проглотил, чтобы только держать себя в нужном русле разговора.
– Догадайся, – резкость в общении то, что даёт нейтральность в происходящем. – Это ребёнок.
– Хулио бы сейчас волосы на себе рвал, – продолжая улыбаться, сетовал он. – Его брательник обзавёлся состраданием. Вы подумаете!
– Мы братья лишь по отцу.
– Да, помнится, такие же овечьи глазки твоей матери погубили Федерико Мадери. А ты – плод её матки.
Я терпел, много терпел, но мать никто не смеет оскорблять, тем более это ничтожество. Злость дала сил, и я снова свалил старикана, беспрерывно одаряя жестокими ударами.
Когда пресловутая охрана наконец оттащила меня, уже я ржал над ним, а точнее страх и ненависть перешли в истерику.
– В карцер! – Марселу гневно орал своим головорезам, сплёвывая кровь и раздавая тумаки. – И его сучку туда же, – диким взором смотрел на меня. – Я верну твои руки в нужное русло, мразь.
В коридоре были люди и, похоже, та же Сисилия, которая в панике побежала к старику. Успокаивать, видимо. Сучка!
ДЖИЛЛ
Вылила очередную партию в цементный бак. В этот раз строительная смесь оказалась низкого качества, поэтому женщинам приходилось промывать и просеивать её несколько раз, тем самым снижая показатели работы.
Солнце стояло в зените, раскаляя песок и камни. Сегодня Габриэль впервые работала неподалёку от моей группы. Девочка перетягивала грузы с песком верёвкой, надёжно скрепляя их воедино.
Смышленная, тихая, с волосами цвета вороньего крыла. Как она могла оказаться вместе с ним? Как вообще возле него мог оказаться ребёнок? Но они верно держатся друг друга. За него эта малышка готова была убить, пытаясь защитить от меня. Сейчас мне лишь хотелось знать – на что готов он ради неё? Ожидать долго не пришлось.
