Текст книги "S. Синдром (СИ)"

Автор книги: EvgeshaGrozd

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 30 страниц)

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Уход 17

КАСТЕР

Крик о помощи сорвал меня с места. Голос Митча из рации, вытряс всю душу пока я бежал до душевых. Влетев, сначала обратил внимание на скрученного голого мужчину-пациента, который вопил и истерил, что есть мочи:

– Избавление! Это избавление, – разобрал его слова.

– Быстро в операционную её! Скорее! – дрожащим и злым голосом перекрикивал больного санитар.

Её?! Повернул голову и тут же увидел эту жуткую картину – голое тело Джилл сидело на дне душевой, поджав под себя ноги и припав к стене. Со стороны вроде устала, либо задумалась, но кровавая река под ней, говорила совсем о другом.

– Джилл?! – молнией оказался возле неё. Выключил воду.

– Избавилась… Свободна… – орал заключённый. – Больно, дьявол!

Вбежал ещё санитар.

– Дай смирительную, живей. Этот от крови дуреет, – рычал Митч.

Все тело панически отбивали одно "Не сама… Не должна сама. Как же?"

Бросил коллеге рубашку, а сам схватил с крючка полотенце. Обмотал её наготу. Разорвал часть своей спецовки и кое-как наспех перетянул запястья. Несчастная ветошь мгновенно начала мокнуть.

– Джилл?! – продолжал звать.

Не умирай. Только не умирай!

Пока мчался с драгоценной ношей на руках, казалось, что коридоры нарочно удлиняются.

Не уходи, пожалуйста! Живи, тебе НАДО жить!

Влетел с ней в операционную. Дежурившая Кейт, мгновенно вошла в курс и приняла пострадавшую.

– Кейт, вены… они перерезаны, – запыхаясь, уложил девушку в операционное кресло. Брит, как истинный профи тут же начала действовать. – Порезы рваные… Коагулянты… Жгут, – я вспоминал медицину.

– Кас, уйди отсюда! – грозно велела она.

Да, врачи так делают, когда родственники пострадавшего начинают им мешать. Я это понимал, но не мог уйти, мне нужно видеть, что всё будет хорошо, что Кейт сделает всё верно и всё возможное.

– Свежезамороженная плазма должна помочь… Где тут жгуты? И швы, я всё подготовлю…

– Кастер, выйди! Я всё сделаю! – Брит повысила голос. – Уил, выведи его!

Помощник толкнул меня к выходу. Я с трудом поддавался. Наконец, оказался за дверью.

Переведя дух, к своему ужасу, понял, что это всё меня дико достало. А если всё же она сама? И раньше тоже всё САМА! Если всё обман, иллюзия? А ОН – И ЕСТЬ ЕЁ СОН?! Я просто купился на бред сумасшедшей? Что если она и вправду способна вредить себе?

Помчал обратно в душевую. Нет, мне нужно убедиться во всём самому. Пока свежи следы.

Там уже крутились Джонатан и главный этажа. Следы крови остались только на полу, в самой кабинке уляпаны только борта и стены. Кто виновник?

Прибежал Митч, задыхаясь и тоже слегка в кровяных пятнах.

– Как она это сделала? – я наехал на него, так как именно он дежурил их гигиену.

– Откуда я знаю! Она не откликнулась на призыв окончить мытьё, когда вынужден был открыть, то увидел, что сидит на дне со вскрытыми венами.

Джонатан аккуратно ступил в душевую, разглядывая её содержимое. Прошёлся пальцами по плитке, осмотрел углы в стыках. На пальцах осталась чужая кровь.

– Здесь края острые, – сделал он вывод. – Раны рваные у неё? – врач посмотрел на меня.

Я медленно кивнул, чувствуя, как всё внутри меня падает вниз. Сама?! Разочарование придавило тяжестью железобетонной стены.

– Похоже, она сделала это об обломок кафеля, – Джонатан вытер пальцы платком. – Упёртая, – я бледнел на глазах. – И умная, – это слово ударило плетью. Вскинул на него пораженный взгляд.

– Что? – сипло выдохнул я.

– Я говорю сообразительная. Видно, очень хотелось.

Усмешка на его лице.

Я больше не мог видеть эту душевую, слышать слова доктора, понимать смысл вердикта.

Она, действительно, это сделала! Она, действительно, больна! А ведь, она говорила мне… Все последние дни говорила, что убила Эмму, выходит не врала и в этом?

Но как, чёрт, я-то не заметил? Хреновый из меня судмедэксперт.

– Эй, Кастер! – вернули на Землю. – Ты где? Я задал тебе вопрос.

Главный недовольно смотрел на мой ступор.

– Простите, я просто… Ч-что вы говорили?

– При тебе сколько попыток суицида у неё было?

Я сглотнул. Язык не поворачивался назвать её прошлое суицидом, ведь там этим и не пахло.

– Один раз, – буркнул в ответ. – Передоз таблетками. И два случая членовредительства…

– Передоз?! – Митч присвистнул. – На вашем этаже совсем кретины что ли работают? Как таблеток-то она умудрилась наесться?

– Неважно, – понуро рявкнул главный. – Разберитесь с этим, – махнул рукой на душевую. – Когда мадам очнётся, доложите.

Я и Митч хмуро кивнули. Главный ушёл. Киз поплёлся следом. А санитар не унимался:

– Как она таблеток наглоталась? – Увидев моё лицо миролюбиво приподнял ладони. – Прости, просто в голове не укладывается. Ей же надо было до специального шкафа добраться, да и ещё код знать.

Я уставился на него болезненным взором, где-то в глубине души абсолютно соглашаясь с ним. Все прошлые разы я никогда не принимал за самоубийство или членовредительство, но сейчас, что было тогда сейчас?

Митч продолжал о чём-то размышлять, но я уже не слышал его. Потом, отмахнувшись, как от надоедливой мухи, двинулся вниз.

Я шёл по коридорам, абсолютно чётко осознавая, что не хочу больше находиться в этих стенах. Хочу бежать, куда угодно, только больше не возвращаться, не видеть их, не слышать, не думать о ней. Кажется, я принял решение.

ДЖИЛЛ

– Джилл?! – она начала разглядывать меня. Чёртов фонарик прямо в глаза.

– Нет, – слабо попыталась убрать раздражающий свет. – Уберите… пожалуйста…

– Как ты? – она учтиво исполнила просьбу, но начала теребить конечности. Наконец, взгляд упал на перебинтованные руки.

– Значит не получилось? – проронила я с невероятной болью в груди.

– Да… И не нужно больше, – теперь она сурово смотрела на меня. – Я, честно сказать, устала латать тебя, – потом попыталась улыбнуться.

– Тогда была благодарна, но не в этот раз, – отрешённо буркнула я.

Врач удивлённо смотрела на меня:

– Знаешь, сейчас странно, что ты говоришь со мной. Раньше из тебя слова не вытянешь…

Её наблюдения меня мало интересовали. Мне нужен кто-то, кто-то тот, что всегда поддерживал меня, тот кому я могу всё рассказать.

– Кастер. Где он?

Она, остановленная на полуфразе, проглотила пару раз воздух и ответила:

– Он? Возможно спит. Джилл, посетители не положены…

– Он не посетитель, – парировала я и глянула на неё лицом полным мольбы. – Пожалуйста, помогите, мне нужно его увидеть. Я прошу вас!

Хирург смотрела на меня так, словно что-то знала обо мне и о нём.

– Я рискую, – она покачала укоризненно головой. Мои глаза продолжали молить. Врач выдохнула, проверила ремни на моих ногах и руках. – Я ничего не обещаю.

Слова всё же дали надежду. Закусила губу и проклятые слёзы снова потекли по щекам.

Чёрт побери, у меня скоро будет обезвоживание!

В дверях появился санитар, перекинулся с ней парой фраз и врач ушла. Мужчина безразлично глянул на меня и плюхнулся в кресло.

Ждала. Долго и упорно, словно верный пёс своего хозяина, но Кастер так и не появился. Прошла ночь, меня осмотрела комиссия, назадавала кучу вопросов. Медсестра вновь обработала запястья, перебинтовала. Упаковали в рубашку и отправили обратно в камеру.

Ком страха и паники постепенно созревал во мне. Я боялась, действительно, боялась, что больше не увижу Кастера.

Наконец в камере появилась та женщина-врач и выражение её лица не сулило ничего хорошего. Я вытянулась в струну, ожидая её ответа, словно приговора.

– Джилл, Кастер подал заявление об уходе. Он больше не придёт, – выдавила она.

Словно удар ножа в живот. Сжалась в комок, осела на пол и просто зарыдала, горько и одинноко. Дура! Идиотка! Сама во всём виновата! Кретинка чёртова! Ругала себя, как могла, проклинала свои глупые действия и решения.

– Джилл, – не заметила, как руки этой женщины пытались меня утешить. – Дай ему время подумать.

Я подняла на неё красные глаза. Она знает, многое знает о нём и обо мне.

– Я не хотела его потерять, – дрожа губами, выдавила я. – Кроме него у меня больше никого нет.

Врач успокаивающе гладила меня по спине.

– Он знает, – она мягко улыбнулась. – И ты для него не пустое место, правда, просто иногда нам нужен покой, чтобы принять правильное решение. – Женщина приобняла меня и помогла подняться, довела до койки. – Ты пережила стресс, и тебе надо сейчас тоже отдыхать. Всё наладится.

Её голос и фразы почему-то звучали, как бальзам на душу. У меня вновь появилась надежда. Хирург подмигнула мне и удалилась из камеры.

Но всё затушили буквально через пару часов. В дверях возник совсем не тот, кого я ждала. Мой мучитель, мой деспот. Он вошёл в камеру и, держа руки в карманах, смотрел на меня. Лицо обеспокоенное, хоть и старался не показывать виду.

Снова два болезненных укола в сердце – любовь и ненависть. Два чувства, которые сильны немеренно, но одно из них обязанно победить.

Смотрю на него в упор. Хочу обнять и ударить насмерть.

– Самоубийство ты впервые совершила, когда узнала, что беременна от моего братца. Тогда была веская причина… А сейчас? Какая у тебя причина сейчас? – сосредоточенный и напряжённый взгляд, за маской насмешки.

– Я вспомнила тебя, – наконец подняла взгляд и пробуравила его такой ненавистью, на которую никогда не была способна.

Раньше это чувство было холодным и отвечающим само за себя, но теперь его питали другие. Высокие. Те, что должны приносить счастье и радость, но рвут в мелкие клочья.

– Помню всё, что ты творил со мной! Помню теперь всю свою лютую ненависть к тебе, все твои гнусные и мерзкие действия с моим телом, помню мой страх и отвращение…

Я говорила и с каждой моей фразой мужчина делал шаг ко мне, с каждым моим откровением это лицо становилось злее и жёстче. А я не могла остановиться. Наконец его рука сомкнулась на моей шее, но не заставила содрогнуться от ужаса.

– Я помню тебя, ублюдок, и должна уничтожить.

Ладонь сильней сжала трахею, в ушах застучало, но я продолжала бить откровением.

– Всё было болью, но больнее ты сделал сейчас, влюбить меня в себя – наивысшая точка твоего садизма. Ты выиграл и этот бой.

Его лицо перекосило и пальцы машинально расжались. Мужчина открыл рот и, не отрывая от меня взгляда, отступил.

– Что ты… сказала? – голос врага осип.

– Ты не ослышался. У меня появились чувства к такому чудовищу, как ты, – чётко и как можно громче повторила я, словно разрезая настоящее новой страшной сутью. – Но это не приемлемо. Клянусь, я вытравлю тебя!

Его брови сдвинулись и лицо приобрело вновь насмешливое сатанинское выражение.

– Суицид – главный твой инструмент в работе над этим?

– Скажем, первая попытка, – рыкнула в ответ.

Он снова вернулся ко мне и, схватив за горло, бросил на кровать.

– А вторая? Убить меня? Или может быть, – тут его лицо засветилось каким-то дьявольским светом, – побежишь за помощью к Кастеру?

Невольно дёрнулась. Упоминание о нём многое говорило.

– Бедняга, пытается тебе помочь, копает не хуже экскаватора, но ты… Ты всё отталкиваешь его, то ли спасая, то ли, наоборот, подставляя?

В груди всё начало падать вниз, в пропасть. В словах явен подтекст, а у него он может быть только один. Паника отразилась на моём лице, даря ему блаженство.

– Ты сильна духом и телом, но всё против тебя, милая. А играть с собой я не позволю. Я – твой хозяин, а остальные – это мухи, которых нужно перебить.

Резко отпустил и направился к двери.

– Что ты сдох, мразь! – дико взревела я, соскакивая с нар.

Не имея возможности действовать руками, пустила в ход зубы. Буквально впилась ему в шею, подобно вампиру. Мучитель вскрикнул от боли и отбросил в стену. Удар головы погрузил в обморок, не позволив увидеть кровь на его шее и испуг от моей отчаянной ярости.

КАСТЕР

Увидев заявление, начальство удивлённо посмотрело на меня, но моё волеизъявление подписало.

Брит, поймавшая меня в раздевалке, известила о улучшении в самочувствии Джилл. Да, я был рад. Худшее для неё позади. Я успел.

– Это хорошо, – буркнул в ответ.

– Она просит тебя прийти.

Поднял усталый взгляд.

– Не могу, – выдохнул я.

– Не можешь?! – она удивлённо приподняла бровь.

– Мэтьос подписала моё заявление об уходе.

– Что?! – Кейт была поражена не на шутку. – Но как же? Ведь ты же…

– Ничего, я попрошусь в другую клинику.

– Из-за неё?

– Из-за всего, – поправил я, сбрасывая личные вещи в сумку. – Прости, но я больше не могу видеть Джилл в этом цирке. Я запутался. Мою помощь она отвергает, а после пытается убить себя в душевой. Что ещё я могу для неё сделать? Она – пациентка психиатрической клиники. Может так и должно быть. Я не способен ей больше помочь…

– Кастер, во многое из того, что здесь творилось, только ты мог внести разумность и ясность. Откуда ты можешь быть уверен теперь, что это ситуация – твой предел?

Резонность её слов защимила где-то в грудной клетке, но я не хотел сейчас это слушать. Пора слушать разум, а не сердце, которое изрезали в труху.

– Я устал. Прости, – обнял коллегу. – Рад был работать с тобой. Не теряйся.

– Я тоже, – уронила она и грустно проводила меня взглядом.

Я уходил.

Я слаб?! Сдаюсь?! Да. Зачем биться головой о стену, если всё без толку, а голова твоя даёт уже трещину?

Оставшуюся ночь и весь следующий день я просто проспал дома, в своих сумашедших снах, спасая Джилл. Проснувшись под вечер, созвонился с мамой.

– Сынок, мы всегда тебе рады, но ты уверен в том, что делаешь? Ты ведь так стремился. Это из-за Сьюзен, да? Вы поссорились?

Боже, мам, только её не приплетай!

– Мам, со Сьюзен ничего серьезного не было, – в моём голосе звучало раздражение, и мама это чётко уловила, поэтому поспешила заканчивать разговор:

– Сынок, мы будем тебя ждать. Закончи там свои дела, а я попробую присмотреть что-нибудь в Бостоне. Я люблю тебя, сынок.

– И я люблю тебя, мам, – тускло ответил я, сбросив сигнал вызова.

Приняв душ, побрившись и вообще приведя себя в божеский вид, вышел из ванной и обнаружил сообщение на автоответчике.

– Здорово, коллега, – бодрый голос Чейза. – Я тут начинаю дохнуть со скуки на этом больничном. Не желаешь со мной сходить пропустить по стаканчику? В том баре, что мы были с ребятами в прошлый раз, помнишь? Я там в девять буду. Приходи. Давно не общались.

Длинный сигнал окончания сообщения.

Да, давно не общались. А стоит ли? Он, наверное, даже и не знает о моём уходе.

Что ж уходить, не простившись – нехорошо. Хотя, о чём я говорю? Я ушёл, не простившись с той, что мне небезразличена, с той, что звала меня, а я проигнорировал.

Вздохнул, глянул на часы. Пошёл одеваться. Досуг и алкоголь иногда помогают принимать решения. И может быть поддержка приятеля будет полезна.

Я ошибся…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Хижина 18

КАСТЕР

Боль в висках. Сухость во рту. Поднять веки очень сложно, почти нереально. Похмелье?! Неправда

Я мало пью. Был только шот или два. Неужели больше?

Что за запах? Приложил титаническое усилие и продрал глаза. Где я? Тусклый свет от свечи, наполнял комнату, заставляя предметы дребезжать в танце пламени. Грязный, изодранный матрас на полу вогнал в жилы леденящий ужас. Гора пыльного и рваного тряпья складывалась в тёмное бесформенное чудовище. Части от ломанных стульев свалены в другом углу. Длинная скамья, на которой покоились увесистая лопата и скотч.

Грудь, руки и ноги привязаны к стулу верёвками, прочно заблокировав любую попытку к освобождению. Больно шевелиться, но оглядется я себя заставил. Боже, нет…

Джилл!

Девушка так же привязана к соседнему стулу. Её голова предельно низко свисала на грудь, из-за мешающих растрёпаных волос невозможно разглядеть её лицо. Она была в одной смирительной рубашке и так же плотно прикреплена за талию к стулу.

– Джилл, давай же, очнись!

Дохлый номер. Закрутил головой с целью найти того, кто нас пленил. Того, кого я пытаюсь столько времени вычислить, но дом был пуст.

Что ж, сойдём до тупого анализа. Я был с Чейзом, пропустил с ним пару шотов, а потом? Туман. Кромешная тьма. Такое ещё раз нереально, потому что пить я умею. Значит что-то пошло не так.

Что тогда с Чейзом? Тут много версий. Одна из них самая страшная, а другая всё объясняющая. Нет, не может быть!

С силой заёрзал на стуле, тщетно пытаясь освободиться, ну или хотя бы ослабить свой плен. Верёвки завязаны на совесть, что за пару часов моих стараний, заработал на запястьях кровавые мозоли.

Сколько мы уже здесь? Что это за дом? О нём говорил тогда детектив? И вообще, как тут оказалась Джилл? Как она снова миновала охрану? Её отсутствие в больнице замечено? Ну а о цели и исходе нашего пребывания здесь уже боялся думать.

Шорох дверей. Шаги прогибающие гнилые половицы. Всё тело напряглось в ожидании. Он в доме – тёмный субъект, голова наглухо покрыта капюшоном толстовки. Полумрак позволял видеть только его ладони и подбородок. Он подошёл к девушке и пару раз легонько шлёпнул её по щекам. Джилл никак не среагировала.

– Чего тебе надо от неё? – прошипел гневно я, наблюдая, как он принялся отвязывать её от стула. – Не трогай! Хватит уже!

В голове всё перещёлкивало дикой резью.

Мужчина поднял её на руки и перенёс на матрас. Мой болезненный мозг в ужасе сознавал возможный план его дальнейших действий. Субъект стянул с несчастной смирительную рубашку, оставляя бесчувственное тело в одних трусах и майке. Вооружившись длиной верёвкой, затянул конец на запястьях девушки. Проверил на прочность. Тормознул, наблюдая за бесчувственной фигурой девушки. Провёл пальцем по шраму на её лице, убрал прядь волос в сторону. Наклонился и поцеловал в ключицу, втянул запах кожи.

Я сцепил зубы и сжал до боли глаза. Уши сурово заставляли слушать звук поцелуя.

– Ты хуже животного, мразь, – прошипел я.

Игнорируя нелестную критику, мужчина принялся дальше за своё дело. Второй конец верёвки протянул под матрасом и вывел к ногам девушки. Перетянул на щиколотке пленницы. Дёрнул путы на прочность. Готово. Встал и направился ко мне.

– Ну и? – с вызовом смотрел на капюшон. – Что со мной? Грохнуть сразу не интересно?

Субъект стянул с головы свою защиту, позволяя мне увидеть себя.

– Чейз… – молвил я одними губами.

– Ты был близок. Меня лишь глупая выходка Сэмми спасла тогда.

– Что изменилось теперь? – в груди ныла досада на самого себя.

– Круг сжимается. Я много наследил.

– Наследил?! – смешок прорвался сквозь зубы. – Ты делал это постоянно, но все, словно враз слепли, тупели и немели.

– Тут Льюис неплохо помогал, – Ричер пожал плечами.

– Господи, – тяжёлый выдох разодрал мою грудь. – Зачем вам всё это? А ты? У тебя же семья!

– Семья?! – тут его лицо перекосило. – Её у меня больше нет. Эта сучка убила мою семью.

Я открыл рот, но так и не решился возразить, поэтому глупо проблеял губами и смотрел на его внутреннюю ярость.

– Жена и сын лишь для отвода глаз?! Хулио Мадери это и есть Диабло? – наконец, осенило меня. – Твой брат…

– Только по отцу, – поправил он. – К счастью, матери у нас были разные. Я хоть и любил своего братца, но тварью он был отменной.

– Но твой брат сам пустил себе пулю в лоб…

– Из-за неё! – истерично перекрикнул Ричер. – Она сломала его! Превратила в тряпку, в пустышку.

– Как и тебя?! – подлил масла в огонь. – Он мучал и измывался над ней только потому, что хотел заглушить ненужные чувства, хотел сделать себя властелином над её телом! Он знал, что она никогда не полюбит чудовище в нём, поэтому владеть Джилл для него было гораздо проще. Чем больше она боялась, тем дольше была его рабой.

– Заткнись! – Чейз сжал пальцами виски, метнулся к матрасу. – Засунь свой психоанализ себе в задницу!

– Знакомо?! Речь не только о твоём брате, но и о тебе, – видя его тремор в теле, понимал, что бью в точку. – Ты стал его копией! Таким же ублюдком для неё, но тебе всегда не этого хотелось. Ведь ты другой! Но ты боишься остановиться. Боишься, отпустив, навсегда потерять! Будь выше, Чейз! Отпусти её! Я всегда считал тебя неплохим парнем. Одумайся… отпусти…

Мужчина, слегка покачиваясь, смотрел на неё. Присел на край лежака, погладил правую руку, перебрал пальцы без ногтей. На лице тяжёлая дума.

– Я был готов к этому… Был готов отпустить. Уйти… Но она не вскрыла себе вены.

Значит всё-таки сама.

Он горько усмехнулся, поднялся, отошёл и вынул из своего рюкзака полупустую бутылку виски. Отвинтил крышку и опрокинул в рот. Множество жадных глотков вперемешку с какой-то дрожью. Он сам не в своём уме и давно.

Я задёргал веревками, глупо воображая, что они вдруг ослабли, а я стал сильнее.

– Не делай так, это меня бесит, – рявкнул Чейз, вытирая губы от горючего напитка. – На, – он подошёл впритык и начал силой заливать своё поило мне в рот, блокируя сопротивление.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Я зашёлся диким кашлем и виски выплеснулось на него и на пол.

– Ну, ну, – Ричер отстранился и, убрав злосчастную бутылку, отпустил, не забыв садануть меня по лицу.

– Иди… на хуй, козёл! – давясь кашлем, прошипел я, пытаясь нормализовать дыхание. Алкоголь жёг горло.

Чейз прошёлся по комнате. Остановился и вновь уставился на Джилл. Поставил виски на пол и сел обратно на матрас, продолжая смотреть на бесчувственное тело. Снял с себя толстовку и накинул на девушку, укрывая, как одеялом. Лёг рядом и обнял, по-прежнему глядя ей в лицо.

– Тихая, покорная, – провёл ладонью по волосам, погладил по щеке. Смешок. – А ведь у меня получилось. Она начала чувствовать. Начала хотеть, чтобы я был рядом. Амнезия сыграла большую роль в этом, – он посмотрел на свои руки. – Дала мне шанс. Я смог показать ей каким могу быть. Всё ещё чувствую трепещущее тельце в своих объятиях, как оно хочет ласки и наслаждения. Как она целует, прижимается, тает от моих прикосновений.

Внутри одолела тошнота, в висках запульсировал гнев и отвращение.

– Она… она не могла, – я тщетно надеялся на ложь.

– И она думала так же. Потому и решилась на суицид.

Его лицо искривила болезненная гримаса и рука вцепилась в шею девушки, но тут же опомнившись, мужчина отдёрнул ладонь.

– Хотела выкурить меня, очистить себя от непрошенных чувств, наказать за неправильные желания, – смешок. – Этакая грешница.

В памяти вспыхнула просьба поцеловать её. Боже мой! Это же был крик о помощи.

– Ты жалок, – издевательски сверкнул на него взглядом.

– Себя жалей, – Чейз встал и твердой поступью направился ко мне. – Твоя роль в моей мести не последняя. Мой долг завершить всю эту грязь. Ну и у тебя место в партере, за то, что распускал свои руки. Она – моя!

Ричер размахнулся и всадил мне жёсткую оплеуху. В ушах зазвенело и во рту появился солоновато– металлический привкус крови. Я сплюнул и меня вдруг пробрал смех.

– А ты до банальности романтичный дебил, – сквозь смех проговорил я. – Послушай себя! Она моя! Кретин! Твоё только тело. Можешь прямо сейчас грохнуть её и сиди потом, владей!

Похититель снова въехал мне по лицу, оглушив на мгновение. Затем ощутил болезненный толчок ногой в грудь, и я вместе со стулом полетел на пол. Чейз навис надо мной и замахнулся ещё для одного мощного удара, но тут Джилл зашевелилась и застонала.

Ричер тут же выпрямился и направился к ней.

– Нет! – не своим голосом заорал я. – Не трогай её, мразь! Я убью тебя, сука, клянусь, убью!

Он взобрался на девушку сверху и, схватив за волосы, бешено впился в губы. Джилл, окончательно придя в себя, закричала прямо ему в рот и тщетно начала брыкаться под ним, пиная и отталкивая свободной ногой. Мужчина зажал ей рот и несколько раз ударил головой о матрас, требуя притихнуть. Сбросив толстовку, начал рвать на ней майку и трусы.

Кровь заиграла ненавистью по жилам, и я отчаянно забился в оковах. Перевёрнутый стул облегчил задачу. Удалось сдёрнуть с ножек веревки, освобождая ноги, и подняться. Увидев мой небольшой триумф, Чейз бросился обороняться. В данной схватке, я был не в выигрышном положении. Проклятый стул оставался прикованным ко мне, но всё же мне удалось пару раз засадить ему ногами по рёбрам и животу. Окончился бой моим фиаско. Жёстким пинком влетел в стену. Стул в щепки развалился, наградив меня проколом дерева в бок. Я взвыл от жуткой боли, теряя себя в пространстве, одновременно отмечая на голове и теле ещё несметное количество ударов ног. Захлёбываясь собственной кровью, явно отражал, как этот ублюдок привязывает меня к какой-то жестяной балке у стены, скрутив за спину руки.

Пелена спала с глаз лишь тогда, когда истошный женский крик заставил очнуться мой мозг.

Чейз насиловал свою жертву. Кусал ей грудь и шею, рвал на ней волосы, жестоко вдалбливал себя в неё, оставляя кровоподтёки, окончательно уничтожая под собой.

Я смотрел на девушку, сосредотачиваясь только на этих слезах, обещая каждой капле, что цена за каждую будет уплачена.

Этот сукин сын кончил. Вытер ладонью кровь с промежности, перемешаную с его спермой и измазал ей лицо и груди.

Джилл слабо крутила головой. Слышал её тихие проклятия.

– Ты снова грязная, – шепнул он ей, но эта фраза прозвучала как иерихонская труба.

– Да. Но это уже твоя грязь, не моя, – она вдруг истерически захохотала и, собрав слюну, выплеснула ему в лицо, жёстко послав.

Он взревел и ударил её с невероятной силой. Мне показалось, что я услышал звук сломанной кости. Сжался, ощущая эту боль на себе. Девушка потеряла сознание.

Чейз отвязал её от матраса, отбросил верёвки.

– Пора…

Взял со скамьи скотч, сорвал и заклеил мне рот. После перемотал им запястья и ноги девушки. Скинул её тело на пол, отшвырнул матрас в сторону и на его месте начал ломать ветхие половицы.

Что он делает? Достиг чёрной земли и запустил в неё лопату.

Боже, нет! Отчаянно забился, но металлическая балка была в стократ прочнее.

Джилл, умоляю, очнись! Очнись! Беги отсюда! Я кричал это что было сил, но всё превращалось в бесполезные звуки, врезающиеся в скотч на моих губах.

Вырыв неглубокую яму, он сбросил бесчувственное тело девушки в импровизированную могилу.

НЕТ!

Я орал благим матом, клялся отомстить всеми богами, но гребанный кляп, минимизировал все мои старания.

Чейз засыпал девушку землёй. Накрыл сверху досками и вернул матрас на место.

– Теперь она полностью свободна, – сказал он, болезненным взором глядя на меня.

Ты покойник! Обещал я одним взглядом. Я достану тебя, даже с того света, клянусь, достану!

– Всё закончено для нас с ней, – скривился, перехватил лопату за черенок. – Прощай!

Последнее, что увидел – это лоток от злосчастной лопаты, который вырубил меня жестоким ударом по лицу.

Темнота.