Текст книги "S. Синдром (СИ)"

Автор книги: EvgeshaGrozd

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 30 страниц)

‌‌‍Красивой для него 5

ДЖИЛЛ

Звук выстрела. Вскрикнула и резко открыла глаза. Нет, я по-прежнему в этих стенах. В палату вошла пожилая санитарка и всучила мне полотенце. В душ.

Утренние процедуры являлись важным ритуалом для всех, но в плане меня были некоторые исключения. Я посещала душевой сектор только после того, как все помоются и уйдут. Душ принимала самостоятельно, но в этот раз перевязанная рука доставляла неудобства, и эту женщину, видимо, подослали мне в помощь.

Мылась только дорогими шампунями, аромат которых всей душой презирала – шоколад и фрезия. Он любит этот запах и требует его обязательного присутствия.

Санитарка помогла уложить волосы и усадила на скамью. Рядом вновь лежала косметичка и зеркальце, в котором отражалось моё хмурое лицо. Косметика – для меня, совершенно иной мир, плохо исследованный, чуждый и никчёмный, но мой мучитель заставлял понять этот космос ненужной мне красоты.

– Не хочу, – буркнула и брезгливо отмахнула косметичку. Это всё для него. Для этого чудовища, которого ненавижу всем нутром и каждой клеточкой тела.

– Живей, – женщина раздражённо толкнула меня в плечо. – Велено, чтобы выполнила. Лучше бы радовалась, что тебе сохраняют человеческий вид.

Шли бы вы!

Дверь душевого отсека скрипнула, и холодная волна паники побежала по коже.

– Молли, вы можете идти, – он властно смотрел на нас.

Санитарка прытко схватила мокрое полотенце и мою несвежую больничную рубашку и в три прыжка испарилась. Она знает его маленький секрет и ждать от неё помощи не имело смысла.

Мы снова одни и смотрим друг на друга.

Сверлила его взглядом. Он красив, но это какая-то чёрная и жестокая красота. Его лицо расслабленное спокойствием сжимало в страхе грудную клетку.

– Уроки макияжа всё так же сложны для тебя, – сокрушённо покачал головой мужчина и прошествовал ко мне.

Сел на скамейку, взяв косметичку в руки.

– У тебя очень красивое лицо, Джилл, но шрамы… Их надо замазать, скрыть как-то. Понимаешь? Я хочу любоваться тобой. Ты должна быть красивой для меня.

Он изъял из косметички тональный крем и выдавил прямо мне на лицо, пуская по щекам и лбу реки маскировочной эмульсии. Аккуратно взял за подбородок и принялся нежно и упоительно растирать тон по коже.

Сердце отстукивало животную ненависть и отвращение. Эти прикосновения никогда не принесут мне удовлетворения.

Порылся в косметике и нашёл красную помаду, выкрутил и снова пленил лицо. Прицелился на губы, но их жуткая дрожь ему явно мешала. После его двух неудачных попыток нанести красящий пигмент, получила жестокий удар по ним.

– Угомони их!

Рефлекторно спрятала лицо в ладони, но мучитель грубо отнял их, за что получила ещё и оплеуху. Снова поймал за челюсть, но, увидев теперь разбитую губу, в досаде отбросил помаду.

– Ну вот что ты натворила?! – он вытер ладонью кровь и показал мне. – Всё испортила, идиотка!

Перехватил меня за затылок и приблизил к себе. Глубоко вдохнул, наслаждаясь ароматом парфюмерных средств. Поцеловал в лоб.

– Шоколад – афродизиак, – изрёк вожделено.

Его грубая рука, смягчившись, начала скользить по локонам, перейдя на груди и отвратительно смяв их. Вытянула руки перед собой, инерцией обороняя тело.

– Не трогай меня, скотина, – героически процедила, отчётливо сознавая, что за этим последует.

Он усмехнулся и отстранился, разглядывая моё героическое выражение лица. Оценил. Одна, две секунды и ярость заполняет его чёрный взор. Мучитель снова хватает меня за затылок и, стащив со скамьи вниз, вбивает щекой в кафельный пол.

Гул, образовавшийся в голове, утопил моё восприятие реальности, но, когда всё восстановилось, почувствовала, как мужчина разбинтовывает раненую руку. Зачем? Только в последний момент всё поняла. Своеобразная удавка из бинта пленила мою шею и затянулась. Только инстинкты самосохранения помогли мне успеть сунуть в петлю пальцы для борьбы. Крик о помощи утонул в гортани.

Мужчина потащил меня по кафелю душевой, перекинул бинты через трубы водоснабжения, которые шли по верху отсека, и подвесил моё никчёмное тело над полом.

Большие пальцы на ногах едва касались поверхности, чтобы отсрочит кончину. Я зачем-то боролась, дёргалась, брыкалась, пытаясь высунуть голову из петли. Мой мучитель наблюдал за моими попытками со стальным выражением. Затем слегка подтолкнул и без того неустойчивое тело, раскачав.

Сколько шла борьба за жизнь, я не могла знать, но и в этот раз победа снова была за ним. Сознание начало испаряться, сменяясь стуком в висках и венах. Очнулась от его жестоких шлепков по щекам. Лежала уже на полу по-прежнему с петлёй на шее. Мужчина приподнял меня за одежду ближе к своему лицу.

– Понравилось? Может ещё? – резко рванул с пола и толкнул обратно к скамье. – Приведи живо себя в порядок, дрянь!

Оглядел моё вздрагивающее от страха тело, закусив губу, а потом стремительно покинул душевую.

Дождалась стука железной двери и уткнулась лицом в скамейку, издав яростный грудной крик. Посмотрела перед собой. Зеркальце. Взяла дрожащей рукой и взглянула на своё отражение.

Красивой для него? Никогда! Злость охватила, прожигая до кончиков волос. Ударила предмет об угол скамьи, разбив вдребезги, и выудила самый крупный осколок. Солнечный зайчик сверкнул в глаза.

Его поцелуй на лбу умерщвлял каждый дюйм кожи, отравляя своим ядом. Резким и решительным движением вонзила осколок в лоб и жестоко проехалась по поражённому месту, пустив по лицу струйки солоноватой вязкой жидкости. Удовлетворённая бросила окровавленный осколок на пол и снова легла на скамью, в ожидании санитарки.

Чувство злорадства облегчило ком в груди, и я закрыла глаза, улыбаясь себе.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

КАСТЕР

Так как сегодня дежурил в ночь, моя смена начиналась со второй половины дня, поэтому всё своё время до работы продолжал пытаться узнать хоть что-то о Джилл Кэйтор.

Расспросы довели моего дядю до белого каления, но я всё же узнал, что родители девушки были жуткими пьяницами, наплевавшими на дочь. В возрасте восемнадцати лет девушка исчезла, по слухам соседей. Джилл никто не искал и в розыск заявления не подавал. Тело пропавшей нашли случайно через год в реке. Родители мгновенно опознали своё пропавшее чадо и похоронили.

"Убитые горем" мать и отец неожиданно купили себе дом в хорошем жилом районе и уехали. Однако, через год новый дом неожиданно сгорел из-за банальной сигареты в кровати, оставленной по-пьяне кем-то из них. В результате оба погибли.

Все это, казалось бы, правдоподобным, если бы я вчера не разговаривал с Джилл Кэйтор лично. Ошибка? Вполне. Но тогда не может же она торчать здесь с восемнадцати лет!

Если начну задавать ей вопросы, она отстраниться навек, так как чего-то или кого-то дико боится. Нельзя, не сейчас!

Робертс, по ходу, тоже что-то знает, но молчит, по своим причинам. Будь моя воля, тряхнул бы весь этот дурдом, не кривя душой. Наконец не в состоянии объяснить себе все эти противоречия собрался на работу.

У самого выхода вспомнил о книге, что обещал Джилл. Следовательно, нужен книжный магазин. Ладно, успею.

Через два часа переодевался в раздевалке для персонала.

– Эгей, Кас! – услышал за спиной радостный голос Алекса. – Как жизнь?

Я улыбнулся и приобнял его в ответ.

– Отлично. Как у тебя выходные?

– Болел, – озорно подмигнул.

– А мне досталось от Робертс за опоздание.

Инцидент с Джилл лучше опустить.

– Привет, ребята. – Кэйт стянула свой халат, испачканный рвотной массой, и устало осела на скамью.

– Ты, вижу, весело живёшь? – хихикнул Уилис, и испорченная роба подруги полетела в него. – Эй! Аккуратней…

– Жизнь и правда мне в радость, – брезгливо процедила подруга и понюхала футболку. – Чёрт, придётся в душ.

Я, сочувствуя, смотрел на неё, переодеваясь свою спецодежду.

– Ого, Майерс! Я ослеп! – Алекс снова противно ржал. – С таким-то торсом и работать здесь?!

Коллега направился к выходу, и выходя, шутливо подмигнул девушке:

– Кейт, не тушуйся!

Дверь раздевалки закрылась.

– Придурок, – злобно констатировала Брит.

– Да уж, есть что-то, – улыбнулся ей.

– А ты похоже нашёл чем заняться в обед? – вдруг спросила подруга.

– Что? – не понял я.

Кейт кивнула на книгу в моей руке:

– Только зря, времени на это у тебя не будет.

– Она не мне.

Брит удивлённо повела бровью:

– Кому же тогда?

– Книга для Джилл. Я обещал ей принести…

– Сдружились? – подруга с укором покачала головой. – Кас, они не могут быть нашими друзьями. Они – в первую очередь, наши пациенты.

– Я знаю, Кейт. Позволь мне самому решать.

– Хорошо, – Кейт сдаваясь кивнула. – Только, боюсь, сегодня Джилл не сможет её читать.

– Почему? – тут же насторожился.

– Она сегодня изрезала куском зеркала себе весь лоб.

– Не может быть, ты уверена?! – тут же подскочил, не в состоянии принять новые увечья в исполнении данной пациентки.

– Кас, у неё императивные галлюцинации! А ты знаешь, что это такое.

– Да, знаю и поэтому не верю. Пару дней назад, помнится, ты думала, как и я сейчас.

– А теперь вообще не хочу об этом думать, – буркнула в ответ.

– Откуда у неё взялось зеркало? – Брит растеряно умолкла. – Где это произошло?

Внутри всё закипело. Я не верил в сумасшествие Джилл, но каждый раз все хотят убедить меня в обратном.

– Наш Всея с нянечкой нашли девушку в душевой. Джилл разбинтовала руку и бинтами, похоже, пыталась себя задушить. Странгуляционная борозда на шее и петля на бинтах – прямое доказательство.

– Странгуляционную борозду не так просто получить самостоятельно. След остаётся только либо через удавление извне, либо через повешенье. Это тебе любой судмедэксперт расскажет. Кто псих? Она или мы? Джилл была в душевой одна? – этот факт меня поражал до глубины души.

– Нет, с ней была Молли – та самая нянечка. Она вышла на секунду. Когда вернулась пациентка лежала на скамье. Бинты и окровавленные осколки разбитого зеркала валялись на полу.

– Ясно, но всё-таки, откуда зеркало?

– Робертс разрешает ей ухаживать за собой, сохранять свою женственность. Ты же видел девушку? Видел сколько на ней шрамов?

– Бред… Просто смешной бред! – я маячил по раздевалке.

– Мне нет смысла врать тут сидеть, – обиделась Кейт.

– Нет, нет, я не о тебе, – спохватился. – Просто всё это невероятно. Бля… Непонятно!

– Что невероятно-непонятно?! Кастер, ты, похоже, придумал себе детектив и притворяешь его в жизнь! Джилл – стандартная пациентка, нуждающаяся в лечении и присмотре. Тебе надо это уже уяснить и принять!

– Что ж начну прямо сейчас! – сердито рыкнул в ответ и устремился вон из раздевалки.

Но сказать – проще, чем сделать. Доктор Робертс ещё не ушла домой, и попасть к Джилл было пока невозможно. Эмма явно пребывала в дурном расположении духа и занималась строго другими пациентами.

Вынужден снова ждать. Дважды проходил мимо палаты Кэйтор, но видел только спящий силуэт. Долго спит. Слишком долго. Накачали транквилизаторами и нейролептиками, козлы!

Наконец Робертс ушла домой, предварительно дав все указания.

Когда подошло время принятия препаратов и инъекций, покатил медицинскую тележку по коридору, стараясь по-быстрей раздать пациентам их лекарства. Палату Джилл решил оставить под конец обхода.

Зайдя обнаружил, что девушку всё так же спящей. Приём лекарств обязателен, потому имею право разбудить.

– Джилл, – позвал негромко.

Не дождавшись результата, аккуратно положил на её бок руку. Легонько качнул.

– Джилл, проснись…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ И через секунду об этом пожалел.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Diablo 6

КАСТЕР

Зря, я так сделал. Она в ужасе вскрикнула и начала отчаянно колотить меня руками и ногами, царапать единственными ногтями на левой руке.

– Спокойно, Джилл! Это я, Кастер! Всё нормально! – с трудом поймал за запястья и припечатал к кровати.

Джилл диким взором уставилась на меня, тяжело дыша.

– Прошу, не надо, – в её глазах появилась мольба.

Чего не надо?!

– Отпущу, если перестанешь драться, – как можно мягче, но твёрдо пошёл на сделку.

Пациентка кивнула и тут же получила свободу. Матюкнулся, отошёл в конец палаты и облокотился о стену. Бросил на неё сердитый взгляд. Девушка продолжала затравленно наблюдать за мной, вогнав голову в плечи.

– Не смотри волчонком, – буркнул я. – Подойду теперь, когда скажешь.

Моё недовольство было очень явным. Я выдохнул, стараясь успокоиться, и выудил из тележки книгу.

– Это для тебя, – вручить ей в руки не решился. Стоял, просто протягивая подарок.

Глядела на обложку, наверное, с минуту, затем всё же встала и подошла. Приняла. Яркая картинка отразилась в её глазах.

– Маргарет Митчелл " Унесенные ветром", – прочла девушка. – Красивая.

На твёрдом переплёте изобразили Вивьен Ли из старой экранизации романа. Джилл восхищённо провела пальчиками по лицу главной героини.

– Первая часть?

– Да, прочтёшь – принесу вторую.

– Спасибо, – она прижала произведение к груди, затем виновато осмотрела меня.

На моей шее пара кровяных бороздочек от её ногтей. Джилл протянула к ним руку и я ощутил, как прохладные пальцы коснулись раны.

– Больно? Прости… правда не хотела.

Странная волна прошлась от макушки до пят. Я отнял её ладонь – на ней зияли капельки моей крови.

– Да, постаралась ты основательно, – выдавил улыбку.

– К счастью, у меня только одна рука, – она горько засмеялась.

– Мне крупно повезло!

Мой взгляд задержался на её лице.

– У тебя красивая улыбка, – вот же ляпнул.

Напрягся, ожидая реакции, но она опустила глаза. Явно смутилась.

– Спасибо, – проронила в пол и посмотрела на мою руку, которая до сих пор держала её ладонь. – Может, отдашь обратно? – улыбка.

– А? – не понял я, но когда она начала тянуть руку к себе, тут же убрался в сторону. – Ах да, забирай.

Она снова улыбнулась, затем протянула мне раскрытую ладошку.

– Мои лекарства?

– Да-да, сейчас, – синдром тупого ступора не мог меня покинуть.

– Можно, я ещё немного почитаю? – взяв прописанное, девушка положила всё на тумбочку и, усевшись на койку, принялась любоваться подарком.

Разглядывая её, даже подзабыл для чего ещё пришёл сюда. Ах да…

– Джилл, – осторожно присел рядом с ней на койку. – Можно вопрос?

– Да.

– Твой лоб… Как это получилось?

Глупо спрашивать – не ответит, зажмётся, прогонит.

– Я это сделала, – твёрдо проронила девушка, обезоружив меня.

– Для чего? – старался проявлять обычный интерес, но то, что девушка ВДРУГ ОТВЕТИЛА, посчитал прогрессом.

– Лицо красивое, – просто, как-то по-детски, проговорила Джилл.

– Но этот метод не сделает тебя ординарной. И я не хочу верить в то, что ты можешь причинить себе вред.

– Кас, вы меня от этого лечите, – удивленно вскинула на меня глаза.

– На руке тоже ты порисовала? – внутренний протест заставлял говорить резко. Она замолчала и уткнула взгляд в книгу. – Да, вот она! Твоя реакция! Ты молчишь! На твоей руке чётко написали слово и это сделала не ты. У тебя разбита губа, отсутствуют ногти, прострелено колено, прожжённая кожа на шее. И это только часть, чего я заметил. Над тобой явно измываются и ты его жутко боишься, поэтому молчишь.

Её лицо мгновенно исказила болезненная ярость, которую в ней я ещё ни разу не видел.

– Неправда! – зашипела с лютой ненавистью. – Я не боюсь эту мразь! На моей улице будет ещё праздник и танец на его костях… – Невольно попятился. Впервые вижу её другой. – Я истребила, однажды, всё их поганое отродье и ОН не станет исключением. Он тоже сгинет. Я знаю это! Потому буду терпеть столько сколько понадобится. Это будет! Будет рано или поздно… Будет.

Взгляд её стал дикий, но сумасшествия в нём нет ни капли, это был гнев, праведный и целенаправленный гнев.

– Скажи, кто он? – потребовал я.

– Диабло.

– Что?! – а тут точно бредит. Я встал с кровати. – Джилл, правда, я хочу помочь тебе.

Она тоже поднялась и приблизилась ко мне. Смотрит болезненно, дрожит. Вот оно – сумасшествие.

– Он приходит и уходит, ему все двери открыты. Он всегда безнаказан и словно невидим. У него есть власть и покровители. И в его действиях только месть.

Кас, она говорит с тобой, а бред это или нет, разберёшься позже. Продолжил:

– Месть всегда должна быть чем-то обоснована. – Джилл вновь зажалась, отвернулась, отошла, облокотилась о стену, но я был упорен. – За что можно мстить тебе, Джилл? – мой чёткий вопрос.

Ответит ли? Ей ничего не стоит снова замолкнуть, но она тяжело выдохнула и спустилась по своей опоре вниз, села на пол.

– Рассказывать долго, – уронила, как-то просто, словно она и я – обычные собеседники.

Мне нужно теперь удержать эту простоту. Я поравнялся с ней и так же осел рядом.

– Я не тороплюсь, – ласково улыбнулся.

Девушка судорожно выдохнула, размышляя, а после осторожно начала рассказ:

– Мои родители продали меня одному очень жестокому человеку, по кличке Diablo. Этот ублюдок искал девушек-подростков в самых глухих городках и деревнях. Либо похищал, либо покупал за гроши у неблагополучных семей, как моя. После делал их товаром, шлюхами, рабынями. Лично насиловал каждую, так сказать, прокладывал путь, – она усмехнулась. – Это коснулось, естественно, и меня. Но я, увы, понравилась ему и он решил оставить меня при себе. Так я стала наподобие его жены. И это в восемнадцать лет! Готовила, делала уборку, спала с ним, но любая моя провинность напоминала мне кто со мной.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Он бил тебя? – слушал, открыв рот.

– Нет, он любил меня и не мог, но поручал моё воспитание своим "псам". Он позволял им делать со мной всё, что угодно, но не убивать. И они делали, – её голос тяжело осел.

Она словно ушла в себя, туда назад, в прошлое.

– Несколько дней я приходила в себя после их воспитания, и потом Диабло снова делал вид, что всё чудесно. Дарил подарки, обучал, ничего не жалел для меня. Но я презирала его всей душой, потому что он был самим дьяволом, как и его прозвище, – она судорожно вздохнула, переходя на новый монолог.

– Помню, однажды, он пытался найти кого-то из своих должников, но ему смогли привести только жену и ребёнка скрывшегося, – снова вобрала в лёгкие воздуха, глотая болезненные воспоминания. – Эти крики я слышу до сих пор. Малышу было лишь два годика, всего только два, – по её лицу покатились слезы. – Он наносил ему ножевые удары, начиная с ног и чем дольше не получал ответа, тем выше поднимался. А мать… Она и рада бы всё рассказать, но, действительно, ничего не знает. Ребёнок кричит от боли и ужаса, зовет её. Мать дерётся, извивается в руках его мерзавцев, кричит, молит о пощаде, просит убить её, но не трогать малыша. Она задыхается в своём крике, но замолкает от разрыва сердца. Я начинаю думать, что смерть ребёнка-то ему не нужна, уже бессмыслена, но он сворачивает ему шею…

Она сглотнула ещё раз, пытаясь заглушить внутри боль. Я взял её за руку, сжал ладонь.

– Наступает тишина. Это самый яркий и вопиющий момент, что я запомнила из его деяний, но их было море, тьма таких моментов. Я была пленницей семь лет. За это время научилась выполнять его требования, чётко и неукоснительно, заранее могла предугадать его действия и мысли. Научилась выживать и, главное, принимать боль, как посредственность, как травму кожи. Старалась отключать все болевые рецепторы, чтобы не доставлять радости мучителю. Но наступило то время, когда он захотел своих отпрысков. Я не могла этого допустить. Позволить себе родить ещё одну такую тварь.

Ухищрялась как могла, но беременность всё же наступила. И тогда, я впервые, решилась на суицид, потому что свято верила, что спасу мир от ещё одного выродка. Это было убийство во спасение. Я спрыгнула с десятиметровой высоты… Даже не вспомню, что это было. Мечтала умереть, обрести свободу хотя бы так. Но, к несчастью, я выжила, а ребёнок погиб. Мои детородные органы были сильно повреждены. Его подпольный врач диагностировал бесплодие. Моему счастью не было предела, но Диабло был в ярости. Тогда он самолично избил меня и велел убить. Каким образом, узнала от одного из его людей. Новенький, но, видно, ещё не успел стать такой же сволочью. Он пожалел меня и помог. Диабло велел закопать заживо, после череды их издевательств. На дне моей могилы были спрятаны лопата и сумка со всем необходимым. Тот парень подготовил эту яму заранее и нарочно привёз всех только ночью. Когда я выбралась, думала, что смогу начать новую жизнь, но это было недолго. Диабло всё узнал и вернул меня обратно. Тогда моя новая жизнь началась, но по-иному. Полгода провела на привязи, как его собака. Но я видела – он страдал.

В тот последний день Диабло пришёл со стареньким револьвером, чтобы сыграть со мной в рулетку. Поочередно, от одного до пяти он спускал курок в меня и в себя. Мне не было страшно, в каждой минуте ждала, когда мир в моих глазах наконец потухнет. Но моё сердце возликовало, когда и пятый выстрел в меня оказался пустым. Я жаждала этого много лет, но боялась, что он не станет в себя стрелять, просто, как обычно, поиздевается или же шестой роковой тоже отдаст мне. И я бы не возразила. Тогда весь мой смысл жизни собрался в один его поступок, шаг, звук. Казалось, что вся вселенная сейчас вокруг нас и ждёт. Он улыбнулся и сказал, что любит меня, а после приставил пистолет к своему виску и нажал на курок.

Лицо Джилл исказила болезненная улыбка.

– Его смерть – плата моей свободы, это его подарок, за который я, наверное, буду благодарить его всегда. В ту ночь я расквиталась ещё с семью его ублюдками – просто тихонько пустила по пуле им в лоб из пистолета с глушителем, что забрала у Диабло из пиджака.

Я скрылась в Бостоне, сделала документы и уже стала обретать новую жизнь, пока однажды не проснулась здесь, в этих стенах. Какие-то беседы, вопросы, лекарства, врачи – новый, полный абсурда спектакль. Но всё встало на свои места, когда пришёл ОН. Я поняла, что он – второе дыхание, он – реинкарнация Диабло. Он – его брат, и им движет холодная жажда мести. Кровной мести. И он убьёт меня именно тогда, когда ему это будет нужно, когда посчитает, что я вкусила все краски боли и страданий.

Девушка умолкла, и её голова опустилась мне на плечо. Я выдохнул, извергая из себя весь тот тяжёлый смрадный воздух, накопленный её откровениями. Притянул к себе, обнял, прижал к груди.

Это не бред! Такой длинный и логичный монолог не может быть сумасшествием, больной иллюзией. Это всё нужно пережить, чтобы с такой скорбью открыться. Теперь я просто обязан верить ей, поддержать, сохранить. Спасти… Кто, кроме меня?!

– Это закончится. Я с тобой, Джилл. Я буду рядом.

Она обхватила меня за талию и прижалась так сильно, словно захотела спрятаться внутри меня.