Текст книги "Полночная злодейка"

Автор книги: Elza Mars

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)

Полюбовавшись золотыми локонами Берты, Габриэль не выдержала тишины и заметила:

– Ногам почти не больно, заживают хорошо. Видимо, мне надо поблагодарить вас.

Молчание.

– Ведь вас Бертой зовут, да? – Габриэль смолкла. – Я услышала, что к вам так капитан обращалась?

Опять нет ответа.

Габриэль досадливо спросила:

– Наверное, капитан отдала приказ вам не беседовать со мной?

Пауза. Морячка подняла глаза. Габриэль ощутила боль, увидев страшную отметину, шедшею от уголка брови до подбородка. Шрам.

Лицо Габриэль выразило её мысли, и морячка опустила голову.

– Извините. – Девушка легонько тронула её плечо. – Я не желала вас обидеть.

Нет реакции.

– Не представляю, кто мог совершить такое кощунство?

Берта не ответила.

Девушка растерялась и притихла, стоило Берте опять посмотреть ей в лицо, а потом бестрастно, без всяких эмоций, заговорила:

– Леди, вам не ведома жизнь в ещё большей степени, чем я могу себе представить.

В это мгновение девушке подумалось, что Берта вовсе не кровожадная пиратка, а всего-то до глубины души несчастная молодая женщина. Её сердце устремилось к ней.

– Посмею обрести надежду, что виноватые в нанесении вам такого увечья принудительно заплатят за это.

Словно без охоты Берта ответила:

– Вы что, верите в возмездие?

Габриэль на сей раз замешкалась.

Подумав чуть, девушка качнула головой:

– Нет, в возмездие я не верю. Я верю в справедливость.

Глаза Берты задержались на Габриэль на секунды дольше, чем положено. Затем молодая женщина встала и молчком пошла к выходу.

Габриэль испугалась, что она так неожиданно уходит, и крикнула:

– Постойте!

Женщина развернулась к ней.

– Вы не можете… Я… – Габриэль замолчала, потом, спеша, произнесла: – Я не знаю, где мы! Что случилось? Куда делась капитан? Что она сотворит со мной?

Молчание.

– Прошу…

– Капитан возвратится скоро, – вымолвила Берта и ушла.

Стало тихо. Габриэль сжала челюсти, надеясь не расплакаться.

***

Ступив на палубу ≪Раптора≫, Рей повернулась к Берте, с надеждой кивнула в ответ на вопрос в лице первой помощницы.

– Всё прошло замечательно, но Лафитос… – Рей смолкла, а потом договорила: – Лафитос прознал о том, что я знакома с Кларой.

На лице Берты отразилось переживание, говорящее, что она поражена до душевной глубины. Берта попросила Рей поподробней рассказать об этом. Та старалась унять переживание своей подруги.

– Он ошибается. Думает, что я завела отношения с ней, и предупредил об опасности связи с девушкой, услугами которой пользуются высокопоставленные граждане Аргоса. Он заверил, что его осведомлённость о моём романе с Кларой не представляет никакой для неё угрозы. Я поверила ему.

– Лафитос так сказал сейчас. А что случится, если он прознает о твоём обмане?

– Берта, верь мне. – Рей пока ни разу не говорила такие слова с огромной сердечностью. – Я ни при каких делах не подвергну опасности Клару. – Мотнув головой, словно прогоняя преследовавшие её мысли, капитан продолжила: – Но обратно пути нет. Мы должны двигаться вперёд. Обещаю, что удостоверюсь в полной безопасности Клары до того, как доведу наш замысел до конца. Если тебе этого мало, чтобы ты перестала переживать за неё, – Рей замешкалась, – с этой секунды я даю тебе свободу от твоих обязанностей, и ты вольна делать то, что считаешь нужным.

Она ждала ответ Берты и, получив его спустя пару минут, испытала огромное облегчение.

– У меня нет сомнений в том, что вы сможете защитить мою сестру даже ценой своей жизни, как она защищала нас обеих. Если моя помощь нужна в этом, то мне лучше быть тут, где я могу принести больше пользы.

Кивнув, Рей окинула взглядом палубу.

– Видимо, остальные из моей команды, как было запланировано, пошли за мной на берег.

– Да, мэм. На корабле лишь шесть самых верных вам матросов. Отдыхайте и не сомневайтесь, что они никого не пустят на корабль и не позволят его увести в ваше отсутствие. К охране леди Дибос эти пираты относятся серьёзно.

– А кто её караулил первым?

– Бермотис, мэм.

Бермотис… Бермотис лишился глаза при участии в бою на ≪Алендине Перлине≫ и частенько вспоминал ту кровопролитную ночь.

Пират был неимоверно предан. Вследствие этого, и потому, что его внешность была ужасной, он был бесценным стражем очаровательной узницы.

– А леди Дибос?

– Бермотис доложил, что она один раз приблизилась к двери, но он вернул её назад в комнату.

Рей хмыкнула:

– Без сомнения, что леди не сочла за труд закрыть дверь за собой.

– Так доложил Бермотис. – Берта добавила: – Ноги леди Дибос хорошо заживают.

Рей кивнула.

– Она переживала и пыталась выяснить, куда вы делись. Я думаю, она желает побеседовать с вами.

Рей замерла:

– Желает побеседовать?

– Да.

– Ладно…подождёт. Нам необходимо обсудить другие важные дела, такие, как пути отступления, если будет надобность в этом.

Рей сделала Берте жест идти за ней, поднялась на мост капитана и вынула из непромокаемого футляра карты.

Рей осторожно развернула одну из карт, проглядела отлично знакомые линии морских путей и удовлетворённо повторила себе под нос:

– Да, она подождёт.

***

Внимательно изучая посыльного с видным переживанием, который стоял у двери его крыльца, Жак Лафитос тревожился. Посыльный доставил письмо Жерома Пуанти. Худенький нервозный перенёк настороженно наблюдал за ним. Лафитос выказал на лице радушную улыбочку, зная по опыту, что тревожный молодой парень доложит своему влиятельному господину о любой мелочи. Нервозное и утончённое лицо Лафитоса дёргалось. В прошлом Пуанти объявил всем, что принадлежит к тем немногим аргосовским богачам, которые не имеют дел с ≪пиратом Лафитосом≫. Лафитоса это возмущало. Он не являлся пиратом и никогда не занимался ничем подобным. Ему вспоминалось время, когда он с братом Петронием, старше его на пару лет, покинули службу одного британского полководца и через огромный океан обосновались в Аргосе. Они приехали сюда в тяжёлое время для Греции и потом начались перемены. В скором времени до них дошло, что непостоянные доставки товаров из метрополии в годы британской колониальной власти явило собой контрабанду, ставшей необходимо жизненной. Лафитос без труда освоил законы этого торгового мира, сошёлся с нужными ему горожанами-господами-греками после того, как открыл магазин металлических изделий. Брат Петроний по сей день контролирует там торги, как бы не замечая контрабанды, которую ему доставляют. Вскоре Жак Лафитос преуспел: дополнительно к магазину маталлических изделий он открыл ещё один роскошный магазинчик модных товаров и получал наслаждение жизнью в своём особняке. Он заимел много знакомых, его начали приглашать на заседания, проходившие каждый вечер и землевладельцев в кабаках, кофейнях Аргоса.

Внезапно дела начали спадать, и Лафитос задумался над тем, что сделать для нового броска вперёд. Именно тогда Лафитос проявил заинтересованность в пиратской и каперской деятельности, с ними он и раньше вступал в выгодные обоим сторонам отношения. Когда выпустили закон, запрещающий ввозить рабов в Грецию, у контрабандистов на Лесбосе появились новые возможности получения прибыли, поэтому беспорядки на острове усилились до открытой войны. Лафитос превосходно понимал, что необходима твёрдая рука, которая сможет предотвратить всё уничтожение торгового государства в заливе Лесбоса. Лафитос осознал, что настало его время. Лицо его излучало благополучие, но пиратам он не являлся. Пираты атакуют любые корабли в море, без забот о том, из какой они страны. Лафитос законно подошёл к этому делу.

Он взял на себя контроль над Лесбосом, настоял на том, чтобы во время битвы с Британией капитаны, которые находятся под его командованием, получали юридически составленный каперский документ и держались подписанного ими договора, грабя лишь британские корабли.

Британия…инквизиция… Лафитос наполнялся злобой. Он всю жизнь воевал с Британией и знал, что это никогда не кончится. Конечно, он не был пиратом, но мотивация Пуанти была ясна ему с самого начала. Губернатор Клейборос высоко оценил денежное пожертвование мистера Пуанти, который отказался сотрудничать с Лафитосом.

Клейборос всяко разно подчёркивал расположение к своему добренькому дружку и советнику уже много лет, отчего его престиж вырос, а это для Пуанти являлось важнее доходов, которые он мог бы получить, если бы согласился сотрудничать с господином, который обладает настолько сомнительной репутацией. Пуанти проявлял заботу о престиже, пренебрегая прибылью? Это ему не соответствует. Лафитос углубился в думы. Нет, у него нет доверия к Пуанти. Те сведения, получаемые им о ночных похождениях Пуанти в злачных местах Аргоса, имея при этом слишком прекрасную любовницу, было поводом не доверять ему. Лафитос старался угадать, что сказано в письме Пуанти, которое доставил в его особняк нервозный посыльный. Этот господин успел оповестить, что весь Аргос только и твердит, что выкрадена дочь Пуанти из монастырской школы. Непорочная и миловидная дочь Пуанти… Хммм…

Лафитос был уверен, что посыльный Пуанти пристально следит за ним, когда распечатал письмо и прочитал содержимое:

≪Мистер Лафитос! Я изъявляю вашего согласия посетить Вашу персону на Лесбосе по срочному делу. Я сознаю, что именно губернатор Клейборос является основным препятствием на тропе признания законности Вашего дела в Аргосе. Признаюсь Вам, что моё долгое и претеснённое сотрудничество с губернатором Клейборосом поставило нас на разные стороны. Но я полагаю, что пора бы забыть прошлые обиды, и уверяю вас, что наша встреча станет выгодна нам двоим. Прошу Вас сохранить конфеденциальность в данной аудиенции. Ваш незамедлительный ответ жизненно важен для меня. Я наставил своего человека соответствующей инструкции и он незамедлительно передаст Ваше письмо моей персоне. Я жду вашего ответа с огромным нетерпением. Искренне ваш, Жером Пуанти≫.

Хммм… Взглянув вдруг на посыльного Пуанти, Лафитос увидел, что парень полностью взмок, хотя погода была в такое время года прохладной.

Лафитос резким тоном спросил посыльного:

– Что за инструкции дал тебе твой господин касательно моего ответа?

– Мистер Пуанти приказал мне незамедлительно вернуться с ним в Аргос.

– Он сообщил что-нибудь ещё?

– Он сообщил… – молодой человек вздохнул, – что если я задержусь, то это будет стоить мне жизни.

Так… Пуанти в отчаянии. Выходит, что сплетни о похищении его дочки правдивы. Лафитос удивлённо вскинул брови, раздумывая над этим. Конечно, Пуанти вряд ли думает, что это он украл его дочь. Каждый знает, что Лафитосу нет надобности усложнять свои и так натянутые отношения с властью. Нет, Пуанти остро нужна его помощь. Лафитос принял моментальное решение, уселся за письменный стол.

Он молниеносно накидал ответ на маленьком листе бумажки, вложил послание в конвертик и развернулся к посыльному, замершему в ожидании:

– Это доставь своему господину.

Посыльный ожил и моментально растворился.

***

Габриэль, отвратительно морщась, отодвинула поднос, который ей принесли пару минут назад.

Девушку мутило лишь от одного взора на эту еду. На тарелке лежали кусочек чего-то копчёного и варёные бобы с тонкими кусками грубого хлеба. В монастырской школе никто и никогда бы не решился предложить ей подобную еду. К сожалению, тут не школа, а выбор простой: или кушать это, или не есть вообще. Девушка, конечно, лучше бы голодала, но после пары дней вынужденного голода её аппетит разошёлся, что Габриэль не сумела его унять. Она поглядела в окошко. Надвигалась ночь, а проклятая Раптор до сих пор не показалась! Габриэль запнулась на такой мысли. Конечно, она уже возвратилась на судно. Габриэль слышала её голос. Её низкий и рокочущий приказной тембр нельзя было спутать с любым другим. Габриэль прислушивалась к её голосу, раздававшемуся либо на палубе над её головой, либо в коридоре трюма, либо в момент оживлённой беседы, когда она проходила мимо её комнаты. Затаив дыхание, Габриэль ждала её каждую секунду, но девушке слышались лишь удаляющийся перестук каблуков… И опять ждала… Дьявол бы её побрал! Что она задумала? Намерена свести Габриэль с ума от ожидания? Разве эта особа не знает, что Габриэль из-за неё полностью отделена от всех, что её люди совсем бесчувственны к ней в такой мучительной ситуации, и Габриэль желает знать, что пиратка намерена делать с ней. Внезапно направление мыслей прервалось. Нет, пиратка всё знает, прекрасно понимает, что творит. Она полностью держит ситуацию под контролем и стремится таким способом Габриэль поставить на место. Она была карой, посланной на голову Габриэль… гнусная особа…зверь без сердца.

Вдруг стал слышен стук каблуков за дверью.

Габриэль задержала дыхание. Дверная ручка дёрнулась, повернулась, и дверь открылась.

Габриэль увидела Раптора. Тут же ярость заполонила её, стоило ей её увидеть. Будь она проклята! Явилась и стоит в проёме, высокая, сильная, без капли жалости, с длинными, изредка заплетёнными волосами чёрного оттенка…лицо мужественное и серьёзное и пристальный взор её тёмных глаз… Завязки белоснежной блузы немного развязаны, оголяя её объёмную часть груди, что Габриэль приковалась к ней глазами, вспоминая прошлую ночь! Пиратка выглядела большой! Её кожа смугла от свежего и лёгкого загара, и выглядит она бодрой, словно морской ветер и дела, которыми она занималась весь день, придали ей новые силы! Габриэль же в такой узкой комнате, где отсутствует свежий воздух, потихоньку чахнет в старых обносках какой-то неизвестной негодяйки. Да…чахнет!

Габриэль набрала в грудь побольше воздуха и едко спросила:

– Как вы могли?

Раптор перешагнула порог каюты и закрыла дверь за собой. На лице её появилась угроза.

– Как я могла? Всё просто…я что хочу, то и творю.

– О, я не сомневаюсь, что это так, капитан Раптор! – Габриэль говорила вызывающе. – Вы можете делать всё, что вам угодно, ведь вы – негодяйка без сердца и души, которая под предлогом возмездия за нафантазируемые преступления способна сделать любую подлость!

– Нафантазированные преступления? – Раптор ожесточилась. – Вы тешете себя иллюзиями насчёт вашего папочки. Но меня это не касается.

– Вот где зарыли собаку! Да? – Презренно девушка усмехнулась. – Вам на всех наплевать, но только не вас саму и свои удовольствия! Вы…

– Габриэль, меня не интересует то, что вы про меня думаете.

Габриэль сжала челюсти, когда пиратка произнесла её имя. Спина её покрылась знакомой ей дрожью. Пиратка шагнула к ней, но остановилась, увидя на столе нетронутый поднос с едой.

Губы пиратки скривились и она спросила:

– Почему вы ничего не съели?

– Не голодная.

– Вы ведёте себя, как маленькая девочка!

– Я не хочу!

– Нет, вы хотите есть. Накануне днём вы также не прикоснулись к подносу.

– Вам об этом сообщили ваши шпионы?

– Мне без надобности иметь шпионов. Просто я обязана знать всё, что случается на моём судне. При этом ваша персона значит для меня не больше и не меньше, чем любая часть корабля. Поскольку каждая деталь должна нормально функционировать, я обязана заботиться о её исправности. Именно поэтому я не разрешаю вам мучить себя из ложного желания мне досадить!

– Вам досадить? Вы ошибаетесь, капитан Раптор. Это вы досаждаете. Я вообще даже и не думала об этом.

– Тогда зачем вы себя терзаете?

– Вы это выдумали!

– Вы не едите!

– Не голодная.

– Нет, вы хотите есть!

Габриэль растеряла за скопившийся день остатки самообладания и, без раздумий, ринулась к ней, намереваясь обрушить свои кулачки на её почти нагую грудь, при этом ожесточённо крича:

– Я повторюсь, что не голодная! Не голодная! Не голодная!

Габриэль всё выкрикивала эту фразу, когда сильные руки Раптора опутались вокруг её тела, заключая в объятия её нервозность и ярость.

Габриэль дёргалась, злобно визжала, а она крепко держала её, не позволяя вырваться из сильного кольца. Точно сказать было невозможно, когда прошла злоба, а вопли сменились плачем. Кулаки Габриэль, стучавшие неистово по груди Раптора, ослабли и она вцепилась за её белоснежную блузу, на которую смотрела неотрывно. Габриэль не очень представляла, когда жёсткие объятия капитанши стали мягче, а мягкость заменилась нежностью.

До слуха Габриэль донёсся ласковый, успокаивающий голос Раптора, который ещё недавно был резким и холодным:

– Габриэль, не нужно. Я вовсе не хочу, чтобы вы рыдали.

Рыдала? Нет, этого не может быть.

– Я не рыдала.

– Габриэль…

– Я всего-то разозли…расстроена.

– И хотите есть.

– Нет, я не хочу… – Габриэль поглядела Раптору в глаза, прошептала: – Говорю в последний раз, я…не…хочу…есть.

– Ладно.

Полные уста капитанши дрогнули. Габриэль не забыла вкус её губ. Габриэль… О Господи.

А капитанша продолжила:

– Но раз вы не хотите есть, тогда в чём же дело?

– В чём дело?

Габриэль недоумённо уставилась на неё. Как возможно, чтобы такая огромная, красивая, наделённая разными качествами женщина была такой идиоткой?

– Мне хочется домой!

Раптор с холодностью ответила:

– Не сейчас.

– А когда?

Зрачки капитанши сузились:

– Когда ваш папочка согласится на мои условия.

– Что вам нужно? Деньги? Папа заплатит, сколько нужно вам!

– Его денег мне не надо!

– Тогда что вам надо? – Габриэль непроизвольно откликнулась на промчавшуюся в голове мысль и пристально посмотрела на оголённое плечо Раптора и сжалась, увидя метку, проступившую на её коже. – Если это и сотворил мой папа, как вы заверяете, не станете же вы клеймить его в ответ?

Взор Раптора опалил Габриэль:

– Мои условия не настолько примитивны.

– И что же это?

Капитан поймала взгляд девушки.

Габриэль увидела, как смягчились её глаза, стоило пиратке прошептать:

– Вы не поймёте. Если бы у меня была иная возможность добиться справедливости, то честное слово, Габриэль, я не стала бы держать тут вас…

– Вы смогли бы!

– Нет, не смогла.

Габриэль ощутила непреклонность её ответа и замешкалась в своей правоте, не сознавая, прильнула к сильной женщине, поддерживавшей её своей рукой.

– Вы сказали, что иной выбор у вас отсутствует, кроме как держать тут меня? Где мы стоим на якоре? – Габриэль судорожно проглотила слюну, перед тем, как дать ответ на свой же вопрос. – М-мы в заливе Лесбоса? Да? И остров, который я рассматривала в окошко, Лесбос?

– Да.

Габриэль справилась с плачем, стоявшем в горле, и хрипло продолжила:

– Вы – пиратка?

– Нет.

– Да. Пиратка.

– Габриэль…

Раптор опустилась на постель и посадила Габриэль на свои колени. Та комфортно устроилась в её объятиях и начала пристальней рассматривать спокойное женское лицо, которое склонилось к ней.

Габриэль почувствовала её тёплое дыхание, когда капитанша сообщила шёпотом:

– У меня нет надежд, что вы поверите мне, если я скажу, что ваш папочка вовсе не тот человек, каким вы его себе видите… Или что я не имею ничего общего с той злодейкой, какой предположительно должна являться Раптор. Все считают, что Раптор – мужчина. Никому и в голову не придёт, что это женщина. Могу заметить лишь, что драмма, которая сейчас начинается, обязана разыграться до конца. Когда ваш папочка удовлетворит мои требовательные условия и справедливость восторжествует, вы вернётесь к нему, как я и обещала ему. – Нахмурившись, Раптор продолжила: – Если вдруг появятся сложности, то не из-за интриг да ухищрений с моей стороны, а лишь по вине вашего папочки.

Габриэль чуть дышала. Девушка не могла пошевелить ни руками, ни ногами.

Непреодолимое очарование этой таинственной женщины накапливалось, овладевая полностью Габриэль. Слова капитана мало утешили девушку, но голос её был нежным, а глаза… Тепло её глаз передавалось Габриэль и распаляло в ней такое пламя, что девушка… О Боги! Что с Габриэль стряслось?

Габриэль мгновенно возвратила себя к реальности, выйдя из блажённого покоя, и резко задала вопрос:

– А что произойдёт, если мой папа не станет выполнять ваши условия? Откажется?

Габриэль ощутила, как капитанша снова неторопливо окаменела. Во взоре, в котором только что исходило тепло, снова появилась непреклонность.

– Он их выполнит.

– Но…

– Вы дали понять мне, Габриэль, что не голодны. Я знаю, что вам хочется домой. Чего бы вы хотели ещё?

Габриэль озадачил вопрос настолько многообещающий и заданный особой, которая превратила жизнь девушки в жалкое существование, запугала и до вела её до бешенства.

Габриэль решила переспросить:

– Чего бы я хотела прямо сейчас?

– Да.

– Я желаю пойти на палубу, подышать свежим воздухом.

На лице Раптора промелькнуло что-то, похожее на боль, до того, как она помогла Габриэль подняться и потом встала сама.

Едва хрипло она сказала в ответ:

– Ладно, но предупреждаю: если вы станете к себе привлекать внимание любым способом, если подадите знак любому с других суден, которые стоят поблизости, ваши мучения будут несравнимо ни с чем более ужасными, нежели сейчас. Вам понятно, Габриэль?

Та кивнула. Она удивилась, увидев, как капитанша открыла дверь и сказала пару слов зверского вида одноглазому пирату. Раптор подхватила девушку под руку и вывела из комнаты, направляясь по коридору трюма.

Они поднимались по ступеням на палубу, когда Раптор вдруг застыла и задержала девушку.

Габриэль стояла на пару ступеней выше её, лицом к лицу, и капитан пристально начала всматриваться в девушку своим пронизывающим взором, затем опять предупредила:

– Не забудьте, что я сказала, Габриэль. Помните об этом.

Спустя минуту Габриэль уже оказалась на палубе, где свежий морской ветер обласкал её лицо. Девушка глубоко вдохнула. Габриэль охватило приятное возбуждение, девушка приблизилась к перилам и, как ни странно, присутствие рядом капитанши показалось ей приятным. Море было прекрасным…в воздухе чисто и свежо… Габриэль ощутила себя почти счастливой, если бы только… Габриэль положила ладони на гладкие перила, наблюдая, как белые гребни морских волн тянулись до конца горизонта, сверкая в заходящем солнечном свете. Повернувшись, Габриэль посмотрела на стоявшую около неё женщину.

Слова слетели с губ Габриэль сами по себе:

– Мне не по душе называть вас Раптором. Это непристойно, ведь вы женщина. Как вас зовут по-настоящему?

Капитан минуту мялась. Потом её мужественное лицо посмотрело на неё, она осветилась неким сиянием.

– Меня зовут Рей.

– Рей…

Габриэль как-то смешалась, снова развернулась к океану. Имя капитана, сказанное шёпотом, зависло в тишине вечера, а Рей замерла от своего ответа на внезапный вопрос девушки.

Как эта молодая девица сумела подчинить её до такой степени, что она почти раскрыла себя?

Рей в недоумении следила за ней, продолжавшей любоваться сумеречным океаном. Тонкий и прямой профиль девушки на фоне туманной полутьмы напоминал древнегреческую статую богини, которая казалась лишь более выразительной в ореоле длинных волнистых локонов на прямой пробор, которые были небрежно подняты вверх над поношенным пиратским платьем, великоватым ей на пару размеров. Возможно, Рей сошла с ума, позволив Габриэль Дибос, приёмной дочке Жерома Пуанти, хотя бы на миг прорвать её оборону. Рей снова задумалась над этим. А может, она допустила такую оплошность, чтобы услышать, как девушка еле слышно шептала её имя, исключительно по своей воле?

≪Рей≫…

В этот миг Габриэль улыбнулась ей так застенчиво, что по объёмной груди Рей начал неторопливо растекаться жар. Снова отвернувшись, Габриэль начала смотреть на горизонт, а затем на огни Лесбоса, которые мерцали вдали.

– Большинство пиратов сошли на берег, да?

Рей кивнула. Аромат, исходивший от Габриэль, чисто женский и девственный, но принадлежавший лишь ей одной, зажёг в крови Рей огонь.

Капитан ответила:

– На судне остались только пара самых верных мне матросов.

Габриэль вытянула светлые брови в тонкую нить.

– Вы имеете в виду, таких, как тот человек, который простоял целый день на посту около моей двери?

– Бермотис. Да.

Не сразу Габриэль продолжила беседу.

Когда девушка раскрыла рот, то попыталась сделать это очень осторожно:

– А что бы сделал он, если бы я не возвратилась в комнату, когда он мне приказал?

– А вы как думаете?

Рей ощутила озноб, промчавшийся по спине Габриэль. Капитан не хотела, чтобы Габриэль боялась. Она стремилась к справедливости и это не имело отношения к запугиванию прекрасной девицы, понятия не имевшей о злодеяниях Пуанти.

Помня об осторожности, она объяснила Габриэль:

– Вам не нужно бояться Бермотиса либо кого-то из тех, кто охраняет вас. С ними вам гарантирована безопасность…если не сбежите, конечно.

Внезапно Габриэль развернулась к ней и совершенно спокойно задала вопрос:

– Вы дали приказ своим матросам не разговаривать со мной?

– Почему вы задаёте этот вопрос?

– А вы почему уходите от ответа?

– Нет, я не давала такого приказа.

– Берта…очень хорошая. Правда?

Рей насторожилась:

– Да.

– Она была добра ко мне.

– Но она не стала бы разговаривать с вами.

– Нет.

– О чём же вы хотели побеседовать?

Габриэль повела плечами. Жест неким образом выдал незащищённость девушки, которую Габриэль не хотела, чтобы обнаружили. Из-за этого в Рей проснулось желание обнять и утешить Габриэль.

Опасность таких дум стала ясна, Рей не сдержалась, чтобы не сказать:

– Берта не слишком болтлива. Так о чём вы хотели побеседовать?

– Не думаю, что теперь это важно.

– Потому что я дала ответы на ваши вопросы?

– На некоторые из них.

– Вы хотите спросить о чём-то ещё?

– Вы скажете мне когда-либо, на каких условиях меня вернёте?

– Может быть.

Девушка пристально глядела на неё.

Рей не смогла бы уверенно сказать, о чём думает Габриэль, когда внезапно услышала:

– А как там на Лесбосе?

– Вам там не место.

– Почему?

– Монашкам это бы не понравилось.

– Монашкам не понравилось бы и то, что вы меня выкрали, – парировала Габриэль.

Рей пришла в удивление, как ловкая маленькая бестия смогла её же слова повернуть против неё.

– Думаю, пора отправиться в каюту, – сказала капитанша, помолчав.

– Нет ещё… Прошу.

– Вы испытываете меня, да?

– Хотя бы ещё чуть-чуть. – Во взгляде девушки, искавшей её глаза, была почти мольба. – Я хочу немного походить.

Рей отчего-то не нашла сил отказать ей, ухватила её под руку и неторопливо пошла вперёд. Она чувствовала, что Габриэль испытывает облегчение, но не ожидала узреть прекрасную улыбку девушки, которая до боли ранила её своей кротостью и беззащитностью.

Позднее, когда стемнело, Рей осенило, что такой улыбкой Габриэль сумела бы добиться от неё что угодно.

Пытаясь вернуть прежнее самообладание, капитан заявила голосом, который не допускал перечить:

– Пора пойти в каюту.

Рей удивило, что Габриэль не воспротивилась.

Капитан, держа её за руку, пошла к ступеням.

Конечно, уже ночь. Она устала. Пора ложиться спать.

***

– Скорей, Мария! Моя заколка!

Марсела развернулась к зеркальному трюмо, пока Мария вынимала из комода инкрустированное украшение, усыпанное бриллиантами. Она надевала гребень по особым случаям. Марсела заметила, что пожилая женщина волнуется, когда взяла заколку из её ладоней. Волнение читалось на морщинистом лице.

– Я не желаю ничего слышать, Мария!

Марсела так предупредила замечание, которое готово было слететь с губ Марии, развернулась к зеркалу и начала пристально рассматривать себя. Марсела ждала, что Жером придёт в любую минуту, а она пока не готова для встречи с ним. Внезапно к горлу Марселы подступила тошнота, а по лбу скатился пот, и ей потребовалось некое время, чтобы перевести дыхание. Жером не обещал наверняка, что явится, но Марсела чувствовала, что он придёт.

Из-за похощения Габриэль его потребность излить кому-нибудь душу усилилась, отчего он уже навещал её сегодня днём. Пуанти признался, что ему хотя бы пару минут было необходимо побеседовать с ней. Марселу посетило чувство какого-то неблагополучия, которое не было связано с её физическим состоянием, поэтому женщина свела брови.

Держа руку Жерома в своей, Марсела шёпотом говорила ему утешительные слова, которые Жером хотел от неё слышать, пока излагал ей свой план привлечения к освобождению дочери Жака Лафитоса. Марсела не решилась сообщить, что вовлечение Лафитоса в это дело будет ошибкой. Марсела инстинктивно ощущала, что даже если заикнётся об этом, то вызовет у Жерома взрыв негодования.

Женщина решила, что вечером постарается отыскать возможность его предостеречь. Час назад, когда Марсела приготовилась встретить Жерома, ею овладела неудержимая рвота.

Марсела запаниковала. Несчастная стёрла рукой испарину со лба. При иных обстоятельствах внезапный приход Жерома лишь обрадовал бы её, наполнив душу новыми надеждами, но теперь женщина не могла допустить даже мизерного намёка на своё самочувствие. Последний приступ рвоты оказался таким сильным, что после этого ей пришлось заново одеваться и приводить себя в порядок. Марсела облачилась в батистовое платье жёлтого цвета, Жером однажды сообщил, что такое платье ей к лицу. Но сейчас наряд не радовал. Марсела пока не совсем пришла в себя: лицо было немного серым, а локоны…

– Мария… – У Марселы тряслись руки, когда она закалывала оставшуюся прядь волос изящной заколкой, а потом развернулась к горничной, молча стоявшей за её спиной. – Я не выгляжу больной? Может, надо добавить на скулы румян?

– Нет. Вы очень красивы.

В глазах Марселы заискрились слёзы. Женщина подумала, что для Марии всегда будет прекрасной. Марсела резко встала, заключила в объятия пожилую горничную, крепко прижимая её к себе.

И ответила на молчаливый вопрос, мучивший Марию:

– Всё будет нормально. Увидишь.

Ключ повернулся во входной двери, заставив Марселу недоговорить. Госпожа последний раз окинула себя глазами в зеркале и направилась к возлюбленному. Марсела уже достигла передней, когда Жером закрыл дверь за собой.

Она охнула от его сильного объятия и подставила губы для поцелуя. Жером впился в её уста, не сдерживая страсть, и Марсела поняла, что в эту ночь Жером не станет терять время на душеспасительные беседы. Марсела вернулась назад в комнату, не осознавая, заметила, что Мария, как всегда, уже исчезла.

Жером пинком затворил дверь за собой и, запустив ладони в локоны Марселы, разворошил всю её хорошо уложенную причёску. Заколка полетела на пол. Его поцелуи красноречивее любых слов говорили о нетерпении: мужчина привлёк женщину к себе, властно требуя любви, не дожидаясь, когда Марсела её ему предложит сама… Тонкий батист треснул, стоило Жерому сорвать с её плеч платье и сдёрнуть корсет, чтобы обнажить груди. Марсела громко стонала, стоило Жерому опуститься на колени перед ней и припасть ртом к её соскам, стянуть платье с нарастающей страстью, расстегнуть его и сбросить на пол. Страсть Жерома достигла точки кипения, он завалил Марселу на ковёр, снял панталоны, и без всякой предварительной ласки, делая ей больно, с силой проник в её тело. Марсела тяжело дышала: страсть переплелась со страхом… Продолжая свои бурные атаки, Жером почувствовал скрытый протест Марселы.