Текст книги "Полночная злодейка"
Автор книги: Elza Mars
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц)
Три господина стояли напротив Жерома и жадными глазами пялились на монеты, пока тот говорил:
– Вы должны совершить это завтра и быстро.
– Не получится. – Бениус, самый низкий по росту из троих стражей тюрьмы, отрицательно мотнул головой. – Нам необходимо больше времени, чтобы выяснить, кто именно из охраны будет караулить. Там такие экземпляры, а один тип вообще такой, который может создать множество проблемочек.
– Убъёте и его тогда!
Физиономия Бениуса стала дьявольской.
– Такое вам обойдётся в дополнительную сумму, мистер Пуанти.
– На деньги мне наплевать! Мне нужно, чтобы всё прошло быстро и без подозрений. Рассказ, который вы затем понесёте, простой. Некто смог передать капитанше Уитос оружие, она попыталась сбежать и убила своего стража. Вы нашли беглянку уже в коридоре тюрьмы. Вы старались её удержать, но в спешке пристрелили. Это проще простого!
– Нам нужно больше времени. Денька три.
Пуанти отрицательно мотнул головой.
– Ладно, два дня и не более!
Бениус закивал и начал пальцами сгребать динары к своему карману, пока Пуанти продолжал болтать.
– Если сделаете дело аккуратно, я доплачу вам такую же сумму.
Бениус зловеще улыбнулся и добавил к его фразе:
– Можете рассчитывать на нас, мистер Пуанти. Мы всё сделаем.
***
Губернатор Клейборос был взволнован, рассматривая из окна своего кабинета вымощенную булыжником улицу. Аргос представлял собой прекрасный город на европейский манер и изысканной элегантностью. Губернатор с каждым днём всё лучше понимал граждан и обычаи Аргоса, больше схожими с британскими, нежели с греческими, но это был долгий и тяжёлый путь.
Вильям Клейборос издал трудный вздох. Такой тяжёлый прогресс облегчал ему господин, на которого он мог рассчитывать как на друга, городского патриота, Греции и своего соучастника. Этим господином являлся Жером Пуанти. С первой встречи с Жеромом было понятно, что он хороший человек.
Образованный, обаятельный и до самой души предан своей приемнице, которой дорожит больше всего. Клейборос испытывал радость, что имеет такого друга и советчика. Губернатор всецело верил Пуанти. Поэтому он сильно переживал, когда у Пуанти украли Габриэль. Он пообещал Жерому и себе, что примет все усилия, чтобы возвратить Габриэль и наказать особу, виновную в похищении девушки.
Губернатор поочередно выполнял свои обещания и тогда, когда в душу ему закрались первые сомнения. Тревога его усиливалась.
Условия, выдвинутые капитаншей Уитос в обмен на дочь Пуанти, принудили мужчину задуматься. Взывание к правде, отказ от любой денежной награды – это не похоже на женщину, какой рисовал себе капитаншу Уитос губернатор Клейборос. Жером убеждал, что условия этой женщины – только стремление его дискредитировать. И губернатор поверил Жерому, но… Ему вспомнился тот миг, когда Жером глядел на него с некоей яростью во взгляде, отчего по позвоночнику Клейбороса прошла дрожь. Этот момент всё крутился в его голове. Клейборос возвратился к своему столу, взял в руки конверт, который пришёл ему сегодняшним утром.
Губернатор прошёлся взглядом по тексту, потом возвратился к началу и снова перечитал письмо:
«Уважаемый губернатор Клейборос! В прошлом мы не являлись с Вами союзниками, но, поскольку Вы думаете обо мне иначе, я считаю себя верным греком, который искренне любит Грецию. Поэтому я и решил написать Вам такое послание. С трудом можно представить себе, что тебя кто-то предал, особенно, если тебя предал друг. Потому я прошу Вашу персону, не глядя на возможное желание порвать моё послание, отнестись к моим речам серьёзно. Я считаю, что капитанша Уитос не виновна в той далёкой атаке на её пиратское судно. Я думаю, её ложно обвинили благодаря усилиям господина, который пытался утаить таким исходом своё участие в таком дьявольском деле. Его зовут Жером Пуанти. Вы никогда не пытались провести расследование, ведь слепо верили мистеру Пуанти, но оно может доказать Вам, что Пуанти совсем не тот, за кого себя выдаёт. Моё мнение может подтвердить его визит ко мне, когда его дочку украли. Тогда Пуанти сделал мне предложение в обмен на сведения о её похитительнице обеспечить мне Ваше расположение. Такое предложение появилось не от переживания – он сделал его с открытым презрением к Вашей персоне и намекнул, что легко Вами можно управлять, и он, похоже, верит в это. Хочу заявить Вам теперь, что я, обвиняемый во множестве грехов, ни разу не предал друга тому, кого он считает своим врагом. Я отказал предложению мистера Пуанти, ведь, не глядя на наши разногласия, я верю, что Вы – человек благородный, не станущий компрометировать свои идеалы. Я надеюсь, что Вы прочтёте моё послание с таким же добротным настроением, с каким я его писал, и что правда восторжествует. Всегда преданный Вашей персоне, Жак Лафитос».
Ещё пару минут он в молчании глядел на послание. Губернатор Клейборос был горд тем, что являлся порядочным господином, и таким считал Жерома. Но теперь… Клейборос выглядел расстроенным от того, какой оборот стали принимать его раздумья, и смял конверт, бросив его под стол. Правдивость такова: Лафитос – пират, а Жером – его дружок. И конец этому дельцу!
***
В спальне Марселы слабое освещение откидывало длинные тени. Уже без сил она тяжко старалась дышать нормально. Перед взглядом у Марселы всё начало расплываться.
Мужской силуэт около её постели… Врач Тореус.
– Врач…
Тореус вскинул голову и подсел ближе к ней.
– Что, Марсела?
Она постаралась что-то проговорить. Ей уже не было больно – лишь не могла вздохнуть.
Шёпотом сказала:
– Мария…она возвратилась?
– Она ушла пару минут назад.
– Ей надо оповестить Габриэль…
– Мария знает.
– Жизнь женщины стоит на карте…
– Марсела, успокойтесь.
– Я была не права.
– Марсела…
– Даст ли он мне прощение?
– Кто даст вам прощение?
– Господь.
– Марсела, вы…
– Помолитесь за меня, доктор.
– Марсела…
Яркое сияние осветило всё вокруг перед внутренним взглядом умирающей, и Марсела увидела своего неродившегося малыша… Её гаснущее дыхание остановилось, а руки повисли без признаков жизни.
***
Солнечный диск спрятался за линией горизонта, стоило Габриэль подойти к особняку отца и зайти внутрь. Притворив дверь за собой, Габриэль опёрлась о неё и призадумалась.
Девушка шла пешком пару кварталов от тюремного здания до особняка, а мысли её были спутаны. Облик Рей встал перед взором, и опять боль пронзила сердце. Габриэль настолько стремилась к ней, надеясь коснуться её рук, прижаться к её рту… Кто же она: Рей или Раптор, любовница или преступница? Одна из них или едина в двух лицах? Не имеет значения, Габриэль её любит. И Рей любит Габриэль – девушка знала это. Любовь пиратки светится в её хищном с блеском золота взоре, который смягчался и был мягким, когда она поворачивалась к ней. Любовь пиратки ощущалась во всём её теле, когда они лежали в объятиях друг друга, – и ничто им не мешало. В их чувствах не было ничего выдуманного, лишь правдивость. Но где она кончалась одна и начиналась вторая? Рей и Клара… Сердечная боль словно кинжалом полоснула опять, но девушка попыталась унять её. Правда ясна.
Теперь Габриэль нужно отдохнуть. А когда папа вернётся, Габриэль побеседует с ним.
Габриэль…
– Леди Габриэль…
Девушка раскрыла веки и увидела Болерия, стоявшего около.
– Что, Болерий?
– Вас ожидают.
– Где?
– В зале.
Девушка поглядела через массивные двери – Болерий по инстинкту дал ответ на непроизнесённый вопрос девушки.
– Хозяина пока нет.
Габриэль неторопливо отправилась в зал и, переступив порог, притворила дверь за собой.
Там она увидела пожилую женщину. Внешне она могла выглядеть заурядно, если бы не ясное пламя во взоре, привлекающее внимание к ней.
Габриэль спросила, ни в чём неуверенная:
– Вы пришли ко мне?
– Вас зовут Габриэль Дибос? – Пожилая женщина шагнула в её сторону, лишь бы лучше разглядеть девушку. – Да, теперь мне видно, что это вы.
– Можно ли мне полюбопытствовать…
– Нет, лучше, если вы не станете спрашивать, а лишь послушаете меня. Я уже потратила много времени, а мне нужно много чего вам сообщить.
– Как ваше имя?
Старая служанка приблизилась к Габриэль ещё на пару шагов.
Юная леди подметила какую-то странную неприязнь на морщинистом лице, когда женщина начала резким тоном:
– Моё имя Мария. Моя госпожа, леди Марсела Мэтиус отправила меня к вам.
– Ах… – Габриэль отошла назад.
Сначала любовница Рей…сейчас любовница её папы… Габриэль не была к этому готова.
– Что леди Мэтиус нужно от меня?
Во взгляде пожилой особы проскочила ненависть.
– Моя госпожа желает спасти жизнь!
– Жизнь?
– Госпожа умоляла меня – и вот я тут! Она просила меня оповестить вас о планах вашего папы. Ей не хочется быть ответственной за гибель особы, в которую вы влюблены!
Опять Габриэль, не понимая ничего, мотнула головой.
– Про что вы говорите?
Пожилая женщина пригвоздила глазами Габриэль.
– Марселе известно, что ваш отец намерен сотворить. Ей наконец-то стало ясно, что Жером Пуанти – монстр, не останавливающийся ни перед чем в достижении своих целей!
– Мой папа?
– Ваш отец уничтожит всех и каждого, кто бы и что бы не преграждало ему дорогу на пути радостного будущего с дочкой его любимой Шеннон!
Габриэль передёрнуло:
– Откуда вам известно имя моей матери?
– Мне известно, что ваш папа лишь её любил! Он подпускал других особ ровно настолько, насколько это было нужно ему для удовлетворения своих потребностей, тогда как облик Шеннон всегда был незапятнанным в его сердце и голове! Вы являетесь её плотью, и он вас любит, как любил бы всё, что связано с Шеннон. Но Марселе известно, что вы станете мучиться от такой любви Пуанти, как мучилась она и ваша мама!
– Моя мама любила Жерома Пуанти не так, как моего папу. Мать…
– Ваша мама являлась мудрейшей женщиной! Ей было известно, что любовь Жерома Пуанти подавительна, скажу больше – его любовь убивает! Я не единожды говорила об этом Марселе. Я взывала к её осторожности, твердила, что мистер Пуанти не может отвечать на настоящие эмоции, но Марсела повторяла мне, что я не права. Сейчас она мучается. Марсела добрая и не желает, чтобы вы мучались так, как она, потому она и отправила меня сообщить вам.
– Про что?
– Ваш папа сообщил Марселе, что организует устранение той особы, которая забрала себе вашу любовь к нему! Это – капитанша Уитос.
Габриэль издала вздох:
– Не может быть.
– Сейчас договорённость, возможно, уже совершилась: деньги за кровь. Так поступает ваш отец! Потом он начнёт утешать вас до того момента, пока вы не позабудете или не угомонитесь. Мистер Пуанти будет около вас, пока вы не перестанете заботиться о нуждах других граждан, пока вы не отдадитесь полностью лишь своим нуждам и не будете такой же порочной, как он сам!
– Нет!
– У Пуанти дьявольская душа! И несчастная Марсела поняла это очень поздно! – По морщинистым скулам пожилой особы текли слёзы. – Моя дорогая Марсела просила меня вас успокоить, оповестить, что ей ясно, какое чувство вы будете испытывать. Она просила меня оповестить, что разделяет такое переживание, ведь тоже любила вашего папу…
– Вы сказали, что папа меня любит, но убъёт ту, в которую влюблена я?!
– И в вашем сердце будет лишь он.
Габриэль вдруг заговорила громче обычного.
– Мне не ясно, зачем именно вы сюда явились, чтобы мне всё это сообщить? Почему Марсела, раз ей настолько страстно хочется меня утешить, не явилась сама?
– Потому что этот дьявол, ваш папа, толкнул мою госпожу на пол, у неё случился выкидыш. Она потеряла его малыша.
– Нет…
Шоковое состояние… недоверие. Габриэль заполонили эмоции.
– Что мне нужно сделать? Чем мне помочь?..
– Спасайте себя! Его бросьте! Убегайте! Не позвольте ему воспользоваться вашим доверием! Не забывайте горький опыт Марселы!
– Но Рей…как мне её спасти?
– Ступайте к губернатору города и всё ему сообщите.
– Вы хотите, чтобы я уничтожила своего папу?!
– Тогда ваш отец уничтожит особу, в которую вы влюблены!
Габриэль не шевелилась, когда пожилая горничная резко развернулась и пошла на выход.
– Куда вы?
– К Марселе. Моей малышке необходимо моё присутствие.
– Прошу…прошу, скажите Марселе, что я сожалею… – Голос Габриэль прервался. – Передайте, мне бы хотелось…
– Я ей скажу.
Габриэль смотрела на дверь, захлопнувшуюся за горничной Марселы, и замерла от растярянности и страха. Вдруг девушку озарило. Папа, словно враг, намерен убить её возлюбленную лишь потому, что она её любит.
Потому что Рей любит Габриэль. О Господи, это печальная правда! Габриэль знала, что так оно и есть! Сможет ли Габриэль отправиться к губернатору города и уничтожить своего папу, когда всё, что тот творит, – лишь из-за любви к ней? Габриэль не должна приносить его в жертву, но обязана выторговать жизнь Рей, либо не имеет значения, что они сделали, – Габриэль любит их двоих. Что Габриэль может сделать? Куда ей идти? Никуда. Хотя, можно…
Девушка приняла решение, стёрла со скулы слёзы и смело двинулась к двери.
***
Мария с тяжким дыханием ступила на ступени особняка Марселы и тихонько открыла дверь.
Переступив порог особняка, служанка попыталась унять дыхание. Преданной Марии не хотелось, чтобы Марсела увидела её недомогание. Она убрала за спину упавший седой локон и выпрямила спину, потом на миг замерла перед дверью комнаты хозяйки. В особняке было тихо. Мария обрадовалась, что Марсела наконец-то угомонилась. Ей вспомнилась Габриэль Дибос и служанка искренне ей посочувствовала. Симпатичная особа вовсе не похожа на ту высокомерную девицу, какой Мария её себе представляла. Во взоре Габриэль читался страх, когда она узнала о дьявольских преступлениях Жерома Пуанти, и Мария уверовалась, что Габриэль ей поверила.
В глотке Марии встал ком, стоило вспомнить слова молодой Габриэль.
≪Прошу…скажите Марселе, что я сожалею≫.
Марсела обрадуется, когда узнает, что Габриэль отнеслась к её предупреждению внимательно и благодаря этому Жером Пуанти не сможет сгубить дочку и без наказания уничтожить невиновную женщину. Дай Господь, чтобы такое событие помогло Марселе простить саму себя и дать ей силы жить дальше. Мария приоткрыла дверь комнаты хозяйки, пытаясь не нарушить тишину. В спальне едва горел свет. Врач Тореус стоял за постелью в молчании и задумчивости.
Мария приблизилась к доктору и лишь тогда увидела слёзы на его лице. Слёзы… У служанки свело дыхание. Великолепное лицо Марселы выглядело спокойным. Она не шевелилась и не дышала! Мария застонала из самой глубины своей души.
– Марсела! Моя милая Марсела!
Мария упала на колени и взяла Марселу за руку, коснулась её ртом – рука уже похолодела. Мария едва слышала то, что сказал врач Тореус.
– Я не сумел её спасти, Мария. Её кровотечение возобновилось… Мне не хотелось, чтобы она покинула нас…
≪Мне не хотелось, чтобы она покинула нас≫.
– Мария, она улыбалась… Когда пришли ангелы за её душой, она улыбалась.
Её улыбка, а затем слёзы… Мария плакала, долго, долго плакала.
***
В борделе было многолюдно. В коридоре за дверью беспрестанно слышались голоса мужчин, смех женщин и топот ног. Кларе хотелось убежать, спрятаться, отыскать местечко, где она может укрыться и унять ураган, бушующий в её сердце. Клара приблизилась к кувшину с водой, намочила полотенце и, смежив веки, накинула его себе на лицо. Клара Буш… беспомощная и в одиночестве. Женщина не думала, что когда-либо ей ещё станет настолько тяжко. Клара уверовала, что после гибели мамы и дальнейших испытаний она сумеет перенести какие бы то ни было удары судьбы. Теперь было понятно, что это не так: Клара не в состоянии пережить потери Берты и Рей. Но одна мысль промелькнула в голове. Клара себе льстит! Рей потеряна для неё? Да Рей ни разу и не принадлежала Кларе на самом деле и не любила её, как Клара фантазировала в своих мечтаниях. И никогда пиратка её не полюбит, потому что её сердце уже принадлежит другой.
Рей чётко дала Кларе это осознать. Мечта её разрушилась и боль была столь сильна, что некое время после того, как возвратилась из тюрьмы Клара, в молчании лежала на постели, закрывшись у себя в спальне, не в силах противиться ей. В дверь постучали, отрывая куртизанку от тяжких раздумий. Клара перекатилась через бок на стук.
– Кто там?
– Мадам Люсиль просит вас заглянуть к ней в кабинет.
– Сообщи мадам Люсиль, что мне…мне не хорошо.
– Мадам Люсиль просила вам сообщить, что будет вас ожидать.
Клара смежила веки. Она знала хозяйку. Если она не явится, то та сама к ней заявится. Клара тяжко вздохнула.
– Ладно.
Она подождала, пока шаги отдалятся от двери, встала и вышла. Она прошла по знакомому коридору в том же зелёном наряде, в котором наведалась в тюрьму и внезапно почувствовала себя никому не нужной, выкинутой за ненадобностью куртизанкой.
Такая мысль болью отозвалась в сердце Клары, и женщина постучала в дверь кабинета хозяйки.
Та ответила и Клара зашла в помещение и замерла на пороге.
– Закрой дверь плотнее, Клара.
Клара выполнила просьбу хозяйки.
– Как тебе видно, к тебе пришла гостья. Я думаю, вас нужно оставить наедине.
– Нет.
– Я выйду, чтобы вы вдвоём могли поговорить о своих делах.
Мадам Люсиль проскользнула мимо Клары. За грузной фигурой хозяйки закрылась дверь, но взор Клары так и был прикован к миловидной особе, которая стояла позади стола мадам Люсиль.
От щелчка закрывшейся двери Клара вдруг раскрепостилась и спросила:
– Что вам тут надобно?
– Выходит, вам известно, кто я.
Габриэль Дибос замолкла. Девушка облачилась в строгий чёрный наряд, подчёркивающий лишь её белую кожу и заметно контрастировал с вульгарным платьем Клары.
– Видимо, только я не знаю запутанный клубок отношений, в которые меня впутали. Сознаюсь, я даже не подозревала о том, что вы есть, до того момента, когда…
– Это важно? – перебила девушку Клара.
– Видно, что уже нет.
Габриэль приблизилась к куртизанке. Мучаясь от изучающего взора, Клара также пыталась разглядеть соперницу. Кларе стало больно от того, что юная особа слишком хорошенькая, нежели она себе представляла. Светлые очи Габриэль излучали искренность и наивность, что контрастировало с решительностью, которая была написана на её мордашке.
Габриэль Дибос опять заговорила:
– Вы красивая.
– Своей красотой я обязана маме, моей заслуги тут нет. Это награда природы, которую я использовала по назначению.
Габриэль засмущалась.
– Простите. Видимо, я вас обидела. – Она выдохнула. – Я только что находилась в тюрьме.
Клара промолчала.
– Вы там тоже находились.
Клара продолжала молчать.
Габриэль выдержала паузу:
– Вы виделись с Рей.
Клара вскинула подбородок:
– Да.
Лицо Габриэль исказилось мукой:
– Мне… Я нуждаюсь в вашей помощи. Я говорила с Бертой. Она сообщила…
– Это являлось предлогом, чтобы меня пустили к ней.
– А Берта?
– Берта – моя сестра.
Габриэль застыла. Девушка опёрлась рукой о краешек стола, тонкими пальцами она нервозно сжала его край.
Путаясь, Габриэль вымолвила:
– Я решила… Я решила, что Рей любит вас. Я думала, она…мы…
Габриэль не утаивала радость на своём лице, которая тут же смешалась с ужасом, отчего её выражение стало решительнее.
– Мы обязаны её спасти, Клара. Жизнь Рей в опасности.
– Что вы имеете в виду? Откуда вам такое известно?
Габриэль издала вздох:
– Знаю…
– Кто вам сообщил об этом?
– Подруга.
– Зачем вы явились ко мне? Могли бы пойти прямиком к губернатору города!
– Потому что…
– Почему же?
– Потому что господин, намеревающийся убить её, – мой папа.
Клара ещё сильнее побледнела.
– Когда это произойдёт?
– В скором времени.
– Насколько скоро?
– Мне не известно.
Габриэль поднесла ладонь к глазам, потому что облик Рей вживую предстал перед её взором.
– Габриэль…
До руки Габриэль дотронулись.
Холодный взор Клары растворился, и куртизанка мягко шепнула:
– Расскажите мне всё с начала.
Габриэль немного помолчала, потом заговорила.
***
Часы на столе пробили час. Звук эхом разошёлся по библиотеке. Петроний Делос вскинул голову и посмотрел на часы. Он подумал, что не бывает никчёмнее дела, нежели ежедневно проверять время, когда часы бьют.
Но он будет сидеть за столом, пока не доделает работу, которую притащил из конторы домой, чтобы заполнить бессонную ночь. Перед ним на столе лежал чистый бумажный лист. Петронию подумалось, что жизнь, которая кажется насыщенной и разнообразной – активная адвокатская практика, высокое аргосовское положение в обществе, светская жизнь, всегда требующая его участия, – вдруг охладилась, стала сухой и скучноватой. Причина ясна: нет Клары. Петроний встал и, отойдя от стола, подошёл к окну, которое выходило на маленький сад. Белоснежная рубаха, надетая поверх отлично сшитых штанов, была расстёгнута на груди из-за вечерней жары.
Петроний прошёлся руками по своим тёмным волосам, приглаживая их. Его мальчишеское лицо было напряженно. В саду раскачивалась лампа, тускло светя, но Петроний был равнодушен к игре непонятных теней, который создавал тёплый вечерний ветер. Мужчина уже был не в состоянии считать те дни, когда видел Клару в последний раз.
≪У Клары появились личные проблемы, влияющие на её решение≫…
Ему вспомнились эти слова мадам Люсиль, как и злобная речь Клары.
≪Куда я направляюсь, вас совсем не касается! Не считайте, что можете мною владеть! ≫.
Конечно, ему бы хотелось владеть ею. Договор получен, сумма выплачена, и мужчина уверил себя, что Клара вся его. Ему отчаянно хотелось, чтобы это оказалось правдой, но как-то он задел эмоции возлюбленной. Петронию было известно, что Клара не увлечена им столь сильно, как сам он ею, но убеждал себя, что сумеет вынудить позабыть эту женщину-фантома, которую страстно любит Клара.
Сейчас Петроний понял, что не сумел. Его потряс блеск очей Клары, в них засверкали пламя и гроза, когда остановил её на ступенях борделя мадам Люсиль. Её взор красноречиво сказал о глубочайшей и подлинной любви. С того момента он не видел Клару. Он убедил себя, что его соглашение с мадам Люсиль убережёт Клару от остальных господ хотя бы временно, и это малость утешало его в горечи и муках.
≪Я советую вам не приходить к ней до того момента, пока ей не полегчает…
И когда это произойдёт?
Пару дней…неделю. возможно, больше≫…
Навека. Вернётся ли Клара к нему снова? Не будут ли её страдания причиной полного охлаждения к нему? И сумеет ли он, обнимая Клару, смириться с тем, что та думает о…женщине? Вопросы не завершались.
Петроний постарался возвратиться к рабочим делам, но в дверь стукнули, прервав его раздумья.
– Кто явился, Герон?
– К вам пришла поситительница, мистер Делос.
– Посетительница?
– Леди Клара Буш.
Невозможно! Радость то какая! Вопросы, волновавшие Петрония, в момент исчезли, и мужчина кинулся к двери.
***
Клару впечатлил шикарный коридор элитного особняка Петрония. Люстра из хрусталя сияла многими оттенками, шёлковые стены мягко отражали сияние хрустальной люстры. Строгая обстановка из красного дерева молча говорила о вкусе и качестве, которое проявлялось и в большом мохнатом паласе. Сверху на женщину смотрел странный портрет господина, очень похожего на Петрония, словно некий его родственник. Клара приготовилась либо к неодобрению, либо к негодованию, только бы спасти жизнь Рей. Габриэль Дибос любила Рей.
На мгновение Клара прикрыла очи. От подобной мысли её пронзила боль и радость сразу. Если Рей любила Габриэль, та тоже должна её любить. Иначе и быть не могло.
Побеседовав откровенно с Габриэль, Клара обнаружила в ней внутреннюю чистоту, как-то сохранившуюся в ней, не глядя на близкую родственную связь с порочным Жеромом Пуанти. Клара ощутила, что девушка любит своего папу, и сочувствовала ей за эту любовь так же, как восхищалась той смелостью, с которой Габриэль заявилась к мадам Люсиль.
Раздался дверной хлопок…послышались быстрые шаги…показался Петроний… мужчина подходит… Глотка Клары пересохла. Видя Петрония, женщина то ли захихикала, то ли зарыдала. Милый Петроний, его открытое лицо мальчишки, очень искреннее! Как ей не хватало его в последние страшные дни!
– Клара…
Взор Петрония наполнился участием…и любовью. Нет, она не сумеет врать ему, никогда.
Она отошла назад, стоило Петронию подойти, и зашептала:
– Петроний, мой родной, я нуждаюсь в вашей помощи.
Мужчина замер, покраснел, отчего на его лице отразились противоречивые эмоции. Его грудь стала вздыматься под тонкой льняной рубахой.
Клара вспомнила его тёплую мускулистую грудь, когда лежала около него, прильнув к его торсу щекой. Она вспомнила биение его сердца, которое эхом отдавалось в её ушке, аромат его тела и мягкость тёмных волос. Милый Петроний… любимый Петроний…
Клара смолкла, затем спросила:
– Вы окажете мне помощь?
Петроний взял лицо Клары в свои руки.
Мужчина решил, что любовь привела женщину к нему. Это так и было, но любовь была не к нему, а к другой женщине. Клара увидела на его лице лёгкое разочарование, потом горячую ярость. Женщина застыла, сообразив, что с каждой секундой злость Петрония становится всё сильнее и сильнее.
***
Толкнув дверь, Жером переступил порог тихого коридора своего особняка. Довольный господин осмотрелся вокруг.
– Болерий!
До слуха донеслась знакомая шаркающая поступь старого раба, который показался перед ним.
– Где леди Дибос?
– Я тут, папа.
Господин увидел, что дочь вышла из тени зала и двинулся к ней. Лицо дочери было бледно.
Габриэль облачилась в строгий наряд, который напомнил Жерому о монастырской школе.
Девушка по-прежнему была до слепоты очаровательной, опять с ним и в скором времени снова будет принадлежать лишь ему. У Пуанти улучшилось настроение, стоило ему обнять дочь и привлечь к себе.
Радость Габриэль волной прошлась по нему, и Жером дрожащим от нежности тоном проговорил:
– Габриэль, моя любимая дочь. Скоро всё будет замечательно. – Жером чуть отодвинулся, не получив на свои слова никакого ответа. Невидимая стена возросла между ними. Жером, смотря в серые глаза Габриэль, прошептал: – Габриэль, ты веришь мне, ведь так? Тебе же известно, что я пойду на что угодно, лишь бы восстановить покой, который окружал нас раньше. Я опять сделаю тебя счастливой.
– Это всё, папа?
– Всё, моя любимая.
Жером подметил, как напряжённо дочь всматривается ему в лицо. Рот её дрожал от фраз, которые она не могла проговорить, во взгляде замерла боль, и Жером ощутил её. Он не стал заставлять дочь откровенничать с ним.
Не было надобности. Ураган скоро уйдёт, и всё станет как было. Жером увидел, что по лицу Габриэль стекла слеза, за миг до того, как девушка сильно к нему прильнула. Сердце Жерома заполнилось уверенностью в любви дочери.
***
Шла очередная ночь. Рей всё бродила неустанно по углам камеры, посматривая, как она так делала уже много раз, на зарешечённое окно своей темницы. Отчаяние пиратки достигло почти что безумия. Она села на койку и закрыла ладонями лицо, чтобы успокоиться.
Её мучения росли неизмерно, когда перед ней появлялись серые очи, светившиеся любовью.
Нет, дьявол возьми! Она не будет разрешать чувствам овладеть собой. Она обязана помнить, что Габриэль опять оказалась под влиянием своего монстра папочки. Надо без устали думать об угрозе, нависшей над её пиратской бандой, о нужности восстановления справедливости. Все эти горести обрушились на них по вине единственного господина – Пуанти.
Рей резко встала, обретя внезапную уверенность, что выход их тупиковой ситуации непременно найдётся.
