Текст книги "Полночная злодейка"
Автор книги: Elza Mars
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)
– Почему вы снова берётесь за это? Почему вы желаете убедить меня, что мой папа имеет отношение к каким-то преступлениям? Повторю вам – вы не правы! Вы ошибаетесь! Если бы вы побеседовали с ним, то сами бы убедились в этом!
– Из вашей памяти ушло, что я уже беседовала с вашим папашей! – Рей подошла к Габриэль, схватила девушку за плечи и с силой встряхнула. – Я всегда ношу клеймо, которое осталось на мне от болтовни с ним. Но иное воспоминание мучает меня гораздо сильнее – вопли гибнущей от пыток моей первой помощницы. Я же в то время была беспомощной, не имея сил помочь ей.
Вырвавшись из рук Рей, Габриэль отступила от неё.
– Вы хотите, чтобы я поверила, что мой папа виновен не только в метке на вашем плече, но и в гибели вашей первой помощницы? Зачем отцу так поступать?
– Чтобы утаить своё преступное сотрудничество с Винсентом Гамбиросом в атаке на греческие торговые корабли.
– Атака на греческие торговые корабли… Винсент Гамбирос… – Габриэль не верила. – Вы шутите! Гамбирос является вашим поддельником в Лесбосе. Или не так? Он разве не один из людей Лафитоса? Если вы ищите виноватого, обращайтесь к Лафитосу!
– Лафитос не в курсе о связях Гамбироса с вашим папашей, о тех сведениях, которые он подаёт Гамбиросу, когда греческие торговые корабли плывут с ценным грузом, который не следует упустить. Лафитос никогда не разрешит грабить эти корабли.
– Это какое-то безумство! Если бы Гамбирос по-настоящему грабил греческие торговые корабли, люди, оставшиеся в живых заявили бы об этом преступлении.
Лицо Рей стало тёмным.
– Никто не остаётся в живых.
– Не понимаю.
– При каждой атаке Гамбирос проявляет такую осторожность, что никто не остаётся в живых, кто может сообщить о произошедшем. Он делает всё, чтобы даже сам разграбленный корабль больше никто никогда не увидел.
– Вы имете в виду…
– Я имею в виду, что под командованием Гамбироса происходит массовое убийство…систематическое убийство каждого, кто остаётся в живых, и затопление судов.
– Нет. – Габриэль качнула головой. – Я не верю вам! Мой папа не может участвовать в такой жестокости. Раз уж свидетелей нет, почему же вы считаете, что мой папа…либо этот Гамбирос несёт эту ответственность?
– Конечно, живых свидетелей нет, исключение составляем лишь я и моя первая помощница.
Молча Габриэль старалась сохранить самообладание.
– Это ошибка…не иначе! – Девушка резко развернулась. – Мой папа никогда не выдаст своих соотечественников пиратам. Какие для этого у него могут быть причины? Отец богат, его уважают, ему доверяет губернатор Клейборос!
Рей молчала.
– Зачем? Зачем отцу всё это творить?
Рей словно впилась колючим взором в кожу Габриэль:
– Вам лучше знать своего папашу, нежели мне…
От произнесённых слов на миг в душе Габриэль зародилось сомнение. Девушка рванулась к Рей и, дрожа, замерла в паре дюймах от её внушительной фигуры.
– Как…как я могу поверить хотя бы на миг… – Габриэль заполонили эмоции, голос её оборвался, но потом девушка продолжила: – Вы врунья! Мой папа не виновен в том, в чём его обвиняете вы!
– Виновен.
– Нет!
Габриэль почувствовала, что спорить дальше бесполезно и перевела дух.
– Ваши заверения можно очень легко проверить. Раз папа тут, разрешите мне бросить эти обвинения ему в лицо.
Помолчав, Рей своим низким тембром ответила:
– Вы что же, считаете меня круглой идиоткой?
Габриэль трудно было уже остановиться:
– Раз папа приехал на Лесбос, то совсем не потому, что он заодно с Гамбиросом и Лафитосом. Отец здесь оказался, догадываясь, что я где-то тут, и намерен вызволить меня!
Рей не ответила.
– Что вы намерены делать? – воскликнула Габриэль.
Заданный вопрос застыл в воздухе.
***
Что же Кларе делать? Клара ходила по комнате, а бесконечная череда вопросов крутилась у неё в голове. Женщина посмотрела на часы, сердце её застыло. Стрелки показали одиннадцать.
Посыльный мадам Люсиль отправится на Лесбос в полдень. Нет, Пуанти не мог догадаться, что Рей и Раптор – это один и тот же человек. Уже много лет Рей умело сохраняла свою тайну, и ничего не могло произойти, что изменило бы эти обстоятельства. Возможно, Пуанти отправился не на Лесбос, как они предпологали. Тогда послание Раптору, переданное через человека мадам Люсиль, вызовет ненужное переживание. Может ли Клара быть в уверенности, что человек мадам Люсиль заслуживает доверия и не передаст послание Лафитосу? Клара заплакала. Что же делать? От стука в дверь она испугалась, замерла, недоумевая. В дверь опять постучали.
– Клара…
Женщина услышала голос Петрония, сомкнула веки, а потом смахнула слёзы.
– Извините, Петроний. Я плохо себя чувствую сегодня. Вы простите меня и лучше придите попозже, хорошо?
Петроний помолчал, потом заговорил голосом, которого Клара раньше не слышала:
– Клара, отоприте мне дверь!
– Петроний, пожалуйста…
– Отоприте дверь!
Клара опять смахнула слёзы с глаз и потом повернула в замочной скважине ключ.
Петроний переступил порог в молчании и захлопнул дверь за собой. От ярости его левое веко легонько дёргалось.
Мужчина развернулся к ней и сказал:
– Так я и знал – вы плачете.
– Вовсе нет, нет. Это ничего страшного. – Клара нарисовала на лице улыбку. – Всего-то простые женские недомогания. Иногда так бывает. Пару часов, и мне значительно полегчает.
– Клара…моя любимая… – Петроний положил ладони ей на плечи. Ярость мужчины исчезла, он зашептал: – Клара, вы не должны притворяться в моём присутствии. Я вижу, что-то произошло.
– Нет, ничего не произошло!
Петроний заправил локон с её щеки за ухо, и Клара почувствовала нежность от его пальцев.
Женщина увидела, как в очах Петрония проскользнула боль, стоило ему прошептать:
– Я хочу, чтобы вы знали, что чтобы ни произошло, вы всегда можете мне доверять.
Клара отрицательно качнула головой:
– Мне нечего сообщить вам!
– Нет…моя любимая…пожалуйста, не переживайте больше. – Петроний заключил Клару в объятия, той стало немного уютнее. – Я не стану больше допытывать вам вопросами, лишь прошу дать мне обещание… – Петроний немного отодвинулся, посмотрел в глаза Клары, и, помолчав, продолжил: – Если вам когда-либо что-то будет нужно, вы придёте ко мне и попросите помочь.
– Но я…
– Обещайте мне, Клара.
– Петроний…
– Обещайте. Скажите мне, что придёте, если вам будет нужна помощь.
Милый Петроний… Сердце Клары рвалось на части. Она не заслуживала любви такого доброго и щедрого человека. Клара не ошибалась в его чувствах, но её сердце отдано другой.
– Клара, пообещайте, ради успокоения души моей, если не вашей.
– Обещаю. Ради успокоения вашей души.
– А с вашей душой что, моя дорогая?
Клара сама удивилась словам, вырвавшимся шёпотом из уст:
– Для меня подарок – знать, что я могу рассчитывать на вас, если будет необходимо мне.
– А волнение ваше сейчас?
На это Клара не знала, какой дать ответ. Правда состояла в том, что она ничего не могла предпринять для помощи своей любимой Рей и милой Берте, не рискуя подвергнуть их ещё большей опасности. Ничего…только молиться.
Петроний выглядел обеспокоенным. Клара, к своему удивлению, сумела улыбнуться.
– Сейчас я попрошу вас кое о чём.
– Всё, что угодно вам.
– Вы можете найти экипаж, пока я буду собираться? Мне надо поехать в церковь.
Петроний кивнул:
– Экипаж будет ждать вас.
Да, Кларе оставалось лишь молиться…
***
– И что же вы станете делать? – Габриэль задала вопрос, повисший в тишине каютной комнаты.
То, что Пуанти на Лесбосе, потрясло Рей, она на время утратила способность мыслить логически. Опасность её положения стала внезапно как никогда острой. В памяти Рей всплыли годы, которые она посвятила, разрабатывая план, сведения о зверски убитых греческих моряков, крики погибающих, которые не давали ей покоя. Пересечение с Пуанти стало критичным моментом – под угрозой было восстановление справедливости, которого она добивалась. Одновременно страдание в чистых серых очах, которые в недоумении глядели на неё, принуждало душу Рей переворачиваться.
Пиратка прокляла судьбу, пославшую ей новые испытания.
Всё в ней кипело, и боль отразилась в её тоне, когда она дала ответ:
– Пока что ничего.
– Ничего?..
– Берта отправилась на Лесбос. Она обязана узнать причину, по которой ваш отец прибыл.
– А после?
– А после посмотрим.
В душе Габриэль усилилась тревога.
– Вы…вы не сделаете папе зла?
– Сделать ему зла? – Рей не удержалась, презрительно ухмыльнувшись.
– Вы не нанесёте ему телесных травм?
– Если бы я намеревалась так поступить, то сделала бы так давным-давно.
– Тогда какие у вас намерения?
– Добиться справедливости, леди!
– Но…
Рей поняла, что эмоции накалываются до предела и дальнейшие колебания приведут её к неразумному поступку, ведь юная прекрасная девушка, стоявшая перед ней, готова вымаливать жизнь своего отца, котого Рей поклялась уничтожить, развернулась и покинула каютную комнату, резко захлопнув дверь. Она растворилась за один миг, оставив Габриэль с лицом, полным расстерянного выражения.
***
Кобальт и рубин витражей, аромат горящих свечек, благостные лица святых, покой и мир над всем… Греческая церковь была пуста, скамейки красного дерева свободны, кроме двух… Клара замерла, преклонила голову, лишь губы её, не издавая ни звука, произносили молитву… Петроний, сидящий около неё, тоже помалкивал, но только не молитва занимала его мысли – мужчина следил за Кларой, не мог отцепить взгляд от её несравненной красоты.
Голова женщины искусно уложена светлыми локонами, поверху наброшены чёрные кружева, напоминавшие ему картины в Европе, которые ему удалось увидеть. Ему вспомнился миг, когда Клара показалась на улице перед домом мадам Люсиль, где мужчина ждал её в экипаже.
Никогда прежде Петроний не видел Клару такой, одетой в строгое чёрное платье с высоким воротом и в изящной накидке, которая непонятно как подчёркивает её невинную душу.
Клара вызывала в Петронии эмоции, каких раньше мужчине никогда не приходилось испытывать. Клара Буш…проститутка? Нет.
Петроний всегда знал, что под маской кутризанки, которую она демонстрировала всему обществу, таится её настоящее лицо.
Мужчина ощущал, что подлинной Клары её специальность не коснулась. Так или иначе Петроний не представлял, насколько глубоко задето его сердце, когда Клара полностью раскроется ему и он получит счастье познать женщину до конца. Он опустился на колени около Клары. Та совсем не стремилась к тому, чтобы Петроний сопровождал её в церковь. По известной причине Клара боялась за женщину, которую любила. Она не хотела, чтобы Петроний был рядом, когда она станет молиться за свою любимую, но в Петронии пробудилась знакомая ревность, когда он поглядел в её очи и всё в них прочёл. Петроний делался решительным от ревности. Мужчина знал, что необходим сейчас Кларе – сознаёт та это или нет. И он намеревался это ей доказать. Мужчина убедит Клару в своей любви так, как не убедят никакие слова, и станет питать надежду, что в один замечательный день Клара полюбит его, как никогда не любила этого неизвестного человека. Клара вскинула очи. Щёки мокрые от слёз. Петрония охватило сострадание, его рука крепко притянула женщину к себе. На тот миг мужчина проговаривал свою молчаливую клятву.
***
– Я не в курсе, кто это такой, – произнёс Лафитос по-гречески с сильным акцентом.
Повисла тишина. Пуанти молчал, рассматривая на удивление молодого грекобританца. Лафитос сидел напротив него на стуле, который был обтянут роскошным материалом, держал возле губ хрустальный бокал, являя своей персоной воплощение европейской элегантности, что нельзя было отрицать. Пуанти сознавал, что Лафитос блестит перед ним для того, чтобы подчеркнуть его неопрятный вид. Терпение Пуанти достигало предела. Мужчина вскоре понял, что Лафитос одурачивает его якобы любезной встречей. Забота прислуги Лафитоса о комфорте высокопоставленного гостя, бокал, уже два раза наполненный вином, пара смен подносов с соблазнительными ятствами – всё рассчитано, чтобы впустую растягивать время и вынуждать Пуанти нервничать. Таким образом Лафитос избавил себя от надобности что-то произносить, растягивая время и держа ситуацию под контролем. Если бы на карту не было поставлено благополучие Габриэль, Пуанти, конечно же, вылил бы этот бокал вина в самодовольную физиономию грекобританца.
Но дела обстояли так, что… Пуанти принудил себя улыбнуться.
– Я упоминал в послании вам, что дружеские отношения с губернатором Клейборосом принуждали меня раньше отстраняться от ваших дел в Аргосе. Эта дружба вынуждала меня придерживаться стороны губернатора Клейбороса ко всему, что случается в заливе Лесбоса. – Пуанти выждал, приготавливаясь к прямолинейной атаке. – Но если в прошлом у меня было правило придерживаться одного взора с губернатором Клейборосом, то сейчас я хочу сделать вам предложение, которое будет выгодно нам двоим.
– Об этом вы говорили в своём послании, господин. – От Пуанти не укрылось, что тёплая улыбка на лице Лафитоса убавилась. – Всё сказанное вами мне ясно. Но это не меняет мой ответ. Я не в курсе, кто такая Рей Уитос, о которой вы тут упоминаете. Мне известно лишь, что такой особы с таким именем на Лесбосе нет.
На лице Пуанти замерла улыбка.
– Я пришёл к вам, господин, с солидным предложением и с добрыми намерениями.
Немного помолчав, Лафитос проговорил:
– Я надеюсь, что ваша дочь благополучно будет вам возвращена, но помочь вам найти похитительницу не в силах.
Пуанти старался справиться с паникой, медленно нараставшей от мысли, что Лафитос вполне может ему отказать.
Он отпил из бокала немного красноватой жидкости, а потом дал ответ:
– Я даже не предполагал, что вы може знать о том, где находится моя дочь. Ничего такого! Я уверен, что при вашем особом положении вы единственный человек, который может помочь обнаружить капитаншу Уитос и тем самым способствовать возвращению дочки ко мне. Я заплачу вам любую сумму.
– Ваша болтовня о любых суммах и солидных предложениях мне не интересна.
Пуанти сообразил, что беседа вдруг быстро подходит к концу, откинул все уловки и резко прохрипел:
– Скажу откровенно, господин Лафитос! Я превосходно понимаю, что нет такой денежной награды, которая могла бы послужить вам искушением и побудить вас сотрудничать со мной, самым злым вашим гонителем в Аргосе, всегда настаивавшим на аресте и осуждении по обвинению в пиратстве и убийствах людей! Я уверен, что вы превосходно знаете мою деятельность в прошлом! Но поскольку я и прежде осуждал вас, теперь я гарантирую вам поддержку во всём, если вы сейчас поможете мне. – Руки Пуанти дрожали от возбуждения, и мужчина вынужденно поставил бокал на стол. Затем Пуанти посмотрел на Лафитоса: – Чтобы окончательно стало ясно, моё предложение заключается в следующем: если вы поможете мне благополучно вернуть дочь, я гарантирую, что губернатор Клейборос забудет все обвинения против вас и вашего брата и не станет больше выступать против вашей деятельности.
Пуанти скрежетал от ярости, озлобляясь против грекобританца всё сильнее и сильнее, смотря, как тот высоко вскинул свои чёрные брови, открыто демонстрируя скептицизм.
Наконец-то Лафитос дал ответ:
– На мой взгляд, вы мне обещаете то, что сделать вам не по силам.
– Я могу это.
– Вы так лишь твердите.
– Вы сомневаетесь в моих словах, господин?
Лицо Лафитоса стало каменным:
– А если да – то что?
Пуанти очень разозлился, чтобы осторожничать, и рявкнул:
– Лишь дурак будет сомневаться в том, что твердит Пуанти!
Лафитос опять холодно улыбнулся:
– И лишь слабоумный допустит при любых обстоятельствах, что Жака Лафитоса можно называть дураком. Но, господин, поскольку вы – мой гость и, конечно, расстроены эмоционально из-за любимой дочери, я выберу не обращать внимания на ваше дурное поведение и манеры. – Лафитос резко встал, откинул любезности, за которыми почти сдерживал бешенство, и сказал резко: – Нам не о чём больше говорить. Можете освежиться и переночевать, затем один из моих людей проводит вас назад в Аргос. Переговор закончен.
Лафитос покинул комнату. Бешено вскочив, Пуанти намеревался догнать его, но дверной проём загородил головорез, вынудив Пуанти замереть.
– Господин Пуанти…
От голоса слуги Пуанти замер, а тот сказал совсем бесстрастно:
– Я отведу вас в вашу комнату.
Пуанти пытался держать себя в руках. Конечно, он примет гостеприимство этого подонка Лафитоса! Подремлет пару часов, а после возвратится в Аргос, где снова станет разыскивать Габриэль с ещё большей настойчивостью! Если улыбнётся удача, то послание от этой уродки капитанши Уитос будет ожидать его, а Габриэль в скором времени возвратится домой. А после того, как она…
Дрожа от ярости, Пуанти дал клятву: Лафитос заплатит кровью за оскорбление, нанесённое ему, и он сам проследит, чтобы его повесили.
Такая мысль наполнила его силой и он отправился следом за молчаливым слугой из комнаты.
***
Берта, никем не замеченная, прислонилась к кривому стволу большого дерева, и лишь едва дрожащие веки говорили о том, как внимательно она прислушивается к беседе на высоких тонах, исходящей из окна особняка Лафитоса. Берта нервозно прошлась пальцами по своим светлым навьюченным локонам – один жест, который выдавал её волнение. Она собиралась быть на своём месте, рискуя, что её заметят, до той поры, пока не будет уверена, что дальнейшее развитие событий не является важным.
– Значит, Пуанти…на Лесбосе. – Рей проговорила эти слова и мелькнула мысль, что тут кроется некая ошибка.
Пуанти никак не мог раскрыть их план. Неужто годы подготовки и перенесённые за прошедшее время мучения сошли на нет? Затем поселился в душе обжигающий страх за Клару, ведь для Лафитоса не секрет, что она причастна к их делам. Берта, выполняя команду Рей, спеша, отправилась на остров. Дойдя до особняка Лафитоса, женщина выбрала укромное местечко, где и стояла сейчас, ожидая конца разговора. От внимания её не ускользнуло, что двое мужчин враждебно настроены друг к другу. Это было видно по их беседе. Пуанти выставил себя самоуверенным дурачком, который не понимает бесперспективности занятой им позиции, а Лафитос в который раз показал, что не станет терпеть любое высокомерие. С некоторым облегчением Берта поняла, что они…
– А ты до сих пор тут, моя милая…
Берта вздрогнула и обернулась на знакомый с маленьким акцентом голос, и пересеклась с взором Лафитоса, устремлённым на неё.
Женщина вся насторожилась, а Лафитос спокойно продолжил:
– Как обычно, по твоему лицу ничего нельзя понять. Знаю, ты не ожидала, что я знаю о том, что ты стоишь под этим окном. В твоём взоре нет тревоги, а тебе хотелось бы узнать мою реакцию, если обнаружу, что ты за мной шпионишь? До меня начинает доходить, почему Раптор так высоко тебя ценит.
Берта молчала.
– Ты предпочитаешь помалкивать в непонятной ситуации. Ладно… Ты даёшь мне возможность ходить первым, я этим воспользуюсь. – Лафитос приблизился. В его очах ещё искрились отблески минувшей бури, стоило ему произнести: – Ты слышала, что болтал этот самонадеянный дурак? Пуанти намерился получить мою помощь, полагая, что я, словно последний идиот, поверю его обещаниям, которые он не станет выполнять! – Лафитос выругался, отчего его слова стали жарче. – Пуанти принял меня за глупого типа, ведь не знает нормы в своём высокомерии. Я часто сталкивался с такими высокомерными, и конечно же, узнал такого с первого взора. Меня не обманул ни почёт, ни уважение, которыми он пользуется в аргосовском обществе. Губернатор Клейборос всегда будет в дураках, доверяя этому типу, вот только я не такой легковерный! – Лафитос замолк, опять пристально глядя на Берту. – Знаешь ли, я отлично разбираюсь в людях. У тебя изуродовано лицо и видно, что ты много страдала, и не сомневаюсь, мужественная особа. Такие не боятся встретить смерть, не отходя ни на шаг, и преданны тому, кто преданность заслужил. От меня не укрылось и то, что у тебя в душе живут демоны и сейчас у тебя одно желание – их уничтожить. Без сомнений, именно это объединяет тебя с капитаном Раптором, ведь вы обе стремитесь к одной цели…и, наверное, вас связывает то, что называют дружбой. – Лафитос опять проницательно поглядел на неё. – Настоящая дружба – огромная редкость. На Лесбосе отыщется не так много людей, кому я могу доверять так, как капитан Раптор доверяет тебе. Поэтому я хочу, чтобы ты отправлялась назад к Раптору и избавила её от опасений, что Лафитос объединит свои силы с Пуанти против неё.
Берта застыла.
– Да, мне известно, кто такой…ээээ…такая Раптор, но я ни с кем об этом не секретничал. Если бы ситуация не сложилась так, моя осведомлённость о том, кто же на самом деле таится под именем Раптор, была бы тайной даже для неё самой. Но теперь жизненно необходимо, чтобы капитан Раптор немедленно покинула залив. Пуанти в ярости. Я немного притормозил его действия, дав отказ беседовать с ним, но среди здешних ублюдков отыщется много таких, которые пойдут на любое предательство, если им предложут за это хорошую цену.
Тут Берта в первый раз заговорила, хотя в голосе её вообще не отразилось переживание, которое вызвали слова Лафитоса:
– Это ошибка, господин Лафитос. Капитан не та особа, которую разыскивает господин Пуанти.
– Нет, не напускай между нами туман, не обманывай меня. Если тебе интересна причина, почему я предупреждаю твою капитаншу, то могу сообщить одно – Раптор сделает мне большую услугу, расквитавшись с Пуанти. – Лафитос помолчал, потом добавил: – И ещё предостережение. Чтобы добиться своего, Пуанти поставит всё на карту. Я считаю, что у него дьявольские способности. Сейчас в его душе пылает жгучая ненависть, представляющая для капитанши страшную опасность. Передай Раптору, чтобы она не затягивала с окончательным выполнением своего плана. Пуанти не отстанет от неё. Добавлю, что Пуанти, если хорошо постарается, сумеет узнать настоящее имя капитанши. – Лафитос ещё раз пристально поглядел на Берту. – И последнее предостережение твоей капитанше несёт личный характер. Скажи ей, пусть остерегается девушек, которые воспитываются в монастырской школе, ведь женская невинность, настоящая либо притворная, являет собой известную отраву, которая медленно затуманивает мозги содомиек. Ступай…
Идя, спустя минуту, к порту, Берта посмотрела на полуденное небо и сильнее забеспокоилась.
Увидев стоявшего неподалёку от таверны пирата из своей команды, Берта по-дружески подмигнула ему и шепнула что-то на ухо. Тот в ответ коротко закивал. Берта слегка повеселела и продолжила дорогу в порт.
***
– Значит, нам подарили отсрочку…
Рей стояла на юте и наблюдала за безжизненной гладью залива, потом резко развернулась к Берте. Она пережила трудные часы, пока ждала возвращения своей первой помощницы. В те минуты, когда большая часть её команды были на берегу, она каждую минуту готова была к атаке на ≪Раптор≫ и с горечью думала, что навряд ли сможет отразить бой. либо уйти в океан, чтобы избежать неравного боя. С такими мыслями Рей, страясь узреть любые признаки враждебных ей действий, пристальным взглядом всматривалась в сторону берега, иногда отрывками отдавая распоряжения готовиться к битве. Но она в глубине души знала, что есть лишь одно оружие, которое можно противопоставить такой битве – Габриэль. Ком застрял в глотке Рей. Жизнь этой девушки являлась самой большой ценностью для Пуанти, не во что не ставившего жизнь любого человека. Рей соображала, что для того, чтобы спасти судно и людей на борту, она вынуждена будет использовать девушку. Габриэль… Рей до сих пор преследовали противоречивые чувства от такой мысли.
– Капитан…
Берта издала вздох, её красивые брови свидетельствовали о непривычном состоянии тревоги, сдвинувшись в прямую линию.
Действительно, ситуация была неординарной, что она и подчеркнула в кратком пересказе своего разговора с Лафитосом, оказавшимся настолько внезапным союзником…
Предупреждение грекобританца опять всплыло у Рей в голове.
≪Передай своей капитанше, чтобы немедленно покинула залив≫…
Рей кинула очередной взор на берег, где собрались последние люди её команды, готовые к тому, чтобы вернуться на судно. В скором времени они будет все.
≪Передай Раптору, чтобы она не затягивала с окончательным выполнением своего плана≫…
На этой мысли Рей остановилась. Сначала надо миновать очевидную опасность, а потом заново продумать свой план…
≪Скажи ей, пусть остерегается девушек, которые воспитываются в монастырской школе… невинность…являет собой известную отраву≫…
Ясные серые очи смотрели прямо на неё… врождённое мужество, которое не признаёт поражений… неосознанный призыв, который как-то смог задеть её сердце… Дьявольщина!
Как она сумела добраться до таких рассуждений? Как могло выйти, что каждую ночь она проводит в одной кровати с Габриэль, чувствует её тёплое тело, а после целый день страдает от одних лишь воспоминаний об этом?
В ту первичную ночь у неё даже в мыслях не было проводить с Габриэль ночи вместе. Она намеревалась лишь приглядывать за девушкой, чтобы убедиться… Её забрало в плен чувство негодования и презрения к себе самой. Пора признаться, что с первичной минуты, когда они познакомились, она разными способами стремилась не разлучаться с Габриэль Дибос, а в этом и таилась настоящая опасность её положения. Рей понимала, что её колебания сулят неисчислимые беды для её судна, команды и того справедливого дела, ради которого она жила все эти годы. Настало время исправить ошибку. Рей решительно встретила взор Берты.
***
Скрежущий звук… Габриэль застыла, стоило выкрикам приказа зазвучать громче. Над головой девушки топали ноги… На палубе что-то происходило… Что там не так? Габриэль добежала до двери каютной комнаты и, распахнув её, уткнулась в невидящий глаз Бермотиса.
Прерывисто Габриэль спросила:
– Что там не так?
– Капитан не давала указ вам отсюда выходить.
Бермотис угрожающе прорычал эту фразу так, что в жилах Габриэль застыла кровь, но девушка не желала сдавать позиции.
– Я требую объяснить, что случилось?!
Вдруг Габриэль ощутила, как её подняли в воздух: сильной рукой Бермотис оторвал её от пола и вернул назад в комнату. Девушка едва не задохнулась от негодования, лицо её покраснело. Она стояла перед дверью, захлопнувшейся перед её носом, старалась держать себя в руках, но не получалось успокоить разраставшуюся злость. Чёртова Рей! Как посмела она оставить Габриэль под охраной этого невежды?! Габриэль ещё увидит, как станет мучиться этот тип за бессердечное к ней отношение! Габриэль ещё… Габриэль вдруг поняла, что просто тратит время на бесполезные мысли, когда нужно действовать, и взобралась на стоящую около неё кровать, намереваясь посмотреть в иллюминатор.
Многое ей стало ясным: скрежущий звук, слышавшийся ей, исходил от цепи якоря, который поднимали, а оглушительный шум был от пиратов, которые распускали парусники. Но куда же они уплывают? Почему так быстро покидают залив? Вдруг в душу Габриэль проник леденящий страх, окатив её во весь рост. Раз папа действительно показался на Лесбосе, то только по единственной причине – чтобы отыскать её. Лишь из-за её безопасности, рискуя собственной жизнью он очутился в этом злобном гнезде бандитов и убийц, людей, ненавидящих его за дружбу с губернатором Клейборосом. Из-за Габриэль, ведь он любит её… В последнее время Габриэль думала о папе гораздо меньше, чем о большой бандитке, похитившей её. О папа! А вдруг с ним что-то произошло… Девушка резко села, закрыв лицо ладошками. Её сердце испепеляла обида, стыд и унижение. Всё, что приключилось с ней, воспринималось в данную минуту словно ночной кошмар. А раз…это всего-то ночной кошмар – то когда же он закончится?
***
Большое солнце плавно опускалась за горизонт. Золотые отсветы, которые пучками рассыпались по всему океану, превратили его в блестящее переливчатое покрывало, но красота заката почти не волновала Рей, которая задумчиво стояла на палубе ≪Раптора≫.
Прошёл длинный, трудный день, в течение которого удалось с успехом провести крайне важное дело: Лесбос теперь был далеко за кораблём. На судно налетел слабый бриз. Рей вскинула взор на полностью раскрытые парусники, готовые унести их прочь и дальше от залива Лесбоса. Теперь ей нужно выполнить очередное дело, намного сложное, чем уплыв из залива. Она неосознанно повела плечами, спустилась с мостика капитана и пересекла основную палубу, направляясь к лестнице в трюм. Она знала, что по-другому сделать не может – это будет означать поражение в той битве со своими чувствами, которую она ведёт с первой встречей с Габриэль. Рей подала Бермотису знак отойти от двери каюты, повернула ручку двери и вошла. Темно. Сердце её сжалось на миг, перед тем, как она заметила почти бесплотную тень, в молчании сидевшую на краешке её постели.
Она сделала шаг навстречу к Габриэль, но её остановил ледяной тон девушки, которая задала вопрос:
– Отчего вы в спешке покинули Лесбос?
Рей не ответила. Какая умная маленькая плутовка! В темноте было хорошо скрывать свои эмоции. Рей развернулась зажечь фонарь, ей нужно время полностью владеть собой.
– Я спросила вас!
Как она сумела забыть, что Габриэль пока что остаётся леди Дибос? Габриэль шагнула в сторону зажённого фонаря.
Рей, заметив необычную бледность, участливо пошла навстречу, но опять её остановил требовательный голос:
– Не трогайте меня! Я требую вашего ответа! Отчего вы спешно покинули Лесбос? Вы ведь сообщили, что мой папа – на острове. – Габриэль замолкла, перевела дыхание, теребила край короткого безразмерного платья. – Есть лишь единственное объяснение этому. Вы что-то сделали с отцом, да? Вы возвратились на остров, напали на него и поэтому должны скрываться бегством! – Дыхание Габриэль участилось. – Отец…отец мёртв?
Рей молчала.
– Скажи мне!
– Нет.
– Вы врёте!
– Вы можете верить всему, чему хотите!
– Я хочу узнать правду!
– Я и так сказала вам правду!
Габриэль смолкла.
Рей сделала шаг к ней и опять до слуха донёсся гневный возглас девушки:
– Я сказала вам, не трогайте меня.
– Мисс, на этом судне вы не командуете! Я хочу, чтобы вы это усвоили.
– Конечно, я со стыдливой медлительностью понимаю, что случилось на самом деле. Правда же? – По лицу Габриэль бродили блики от мигающего света лампы, обрамляя локоны и воспламеняя яростное пламя в её очах. – Как, наверняка, и мешала вам во время наших долгих разговоров на палубе?! Вы же насмехались над моей наивностью, когда я разрешила вам управлять собой так, что поверила… – Девушка внезапно всхлипнула. Пламя негодования Габриэль словно обожгло Рей. – По некоей скрытной причине вы презираете моего папу. Вы знали, что выкрасть меня – это один способ принести отцу мучения. Но о последствиях вы не думали. Считая, что я в вашей власти, вы ушли очень далеко. – Маленькие ладони Габриэль сжались в кулаки, девушка шагнула в её направлении. – Я повторюсь…если вы что-то сотворили с моим папой – пустили ему кровь либо подвергли жизнь отца опасности, – я не найду покоя, пока не вынудю вас заплатить за каждое мгновение его боли и за каждую каплю его крови!
