Текст книги "Полночная злодейка"
Автор книги: Elza Mars
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 21 страниц)
Берта пристально поглядела на Портерия.
Парень выглядел уставшим. По его лицу было видно, что накануне он изрядно перепил вина, и буквально выложился по полной с новой девкой в борделе мадам Люсиль, пока Берта долго беседовала с сестрой. Клара, таившая в своей душе любовь к капитанше… Прерванная внезапным приходом Петрония, Берта не нашла в себе сил довести беседу до конца, чтобы её сестра смогла понять, насколько призрачны её мечты из-за девушки, являющейся главным козырём в успешном осуществлении плана отмщения, разработанного капитаншей. Что же касаемо Габриэль Дибос… Берта невольно уважала её. Видно, что дочь полная противоположность своего отца. Берта чуяла нутром, что только лишь передадут требования возвращения Габриэль, Пуанти пойдёт на все условия ради того, чтобы её вернуть. Но она также не сомневалась в том, что этот коварный тип попытается взять реванш. Соответственно надобность соблюдать всякую осторожность усилится в стократно, когда наступит момент вернуть девушку отцу. От такой мысли озабоченность Берты усилилась. Перед тем как пристально оглядеть двор монастыря, Берта ещё разок внимательно посмотрела на Портерия. Она подала сигнал идти за ней и двинулась вперёд. Как только они свернули за угол школы, она дотронулась рукой до письма, спрятанного под кожаным нарядом в декольте.
Информация о заведённых в школе порядках, полученные Портерием через болтливую и любвиобильную повариху Жаклин, пришлись кстати, когда им пришлось передавать письмо с указаниями. Сестра Мадлен постоянно поднималась первой и сразу, выйдя из своей кельи, шла к задним воротам школы. Дойдя, она останавливалась для утренней молитвы, что уже стало ей привычным, оглядывала двор, потом отправлялась на кухню. Тут, согласно плану, монахиня и должна найти у двери послание, адресованное на имя матери-настоятельницы. Она передаст конверт настоятельнице, а та, не мешкая, вручит его мистеру Пуанти. Берта опять почувствовала у себя в душе некую тревогу. Задние ворота школы находились в паре футах, когда она залезла пальцами в вырез своего декольте и вынула послание. Сердце её сильно стучало.
Она сделала знак Портерию не двигаться и ждать конца дела… Внезапно неясный шум послышался за их спинами во тьме.
Кто-то громко приказал:
– Стоять!
Стали слышны топот множества ног.
Появившиеся люди в форме окружили их со всех сторон и вырвали письмо из её рук.
Началась кулачная драка. Стоны Портерия отдавались у него в ушах. Темнота поглотила тени. Стало тихо.
***
Пуанти вдруг проснулся от громкого стука в дверь. Лежа около Марселы, мужчина пару минут отходил ото сна, а потом с колотящимся сердцем поднялся с кровати. Взяв лежавшие на ближнем стуле свои вещи, Жером выбежал в коридор. Отбросив в сторону очутившуюся на дороге Марию, мужчина пробежал к главной двери и резко её раскрыл.
– Мистер Пуанти?
Пуанти кивнул офицеру, обратившемуся к нему и тут же переключил глаза на человека в форме, стоявшего за спиной молодого парня.
Официальные персоны. Это может говорить лишь об одном.
– Извините, что нарушили ваш сон, сэр, но губернатор Клейборос отдал указ сообщить вам без задержек и дал этот адрес. Мы схватили двух человек час назад при попытке передать конверт, который ждёте вы, в монастырскую школу Святой Урсулины. Сейчас они под стражей в каталажке. Губернатор Клейборос приказал нам вас сопроводить, если вы захотите пойти туда.
Пуанти страшно возбудился. Он это предвидел!
Губернатор Клейборос дал команду держать под постоянным контролем его контору и особняк в надежде устроить засаду тому, кто будет передавать конверт с требованиями.
Прошлой ночью, лежа в кровати Марселы, Жером внезапно сообразил, что капитанша Уитос очень хитра, чтобы передавать свои требования по таким легко вычесляемым адресам. Было лишь одно место, где можно было рассчитывать перехватить людей с конвертом капитанши. Монастырская школа.
Всё так и вышло! Жером выиграл! Теперь люди Уитос у него в руках, а за ними в скором времени последует и сама капитанша. Чуточку терпения, и дочь вернётся к нему. Такие думы сильно взбудоражили Пуанти, отчего он не сразу что-либо произнёс.
– Я буду готов через пару минут.
Не обращая внимания на стоявшую в паре шагов Марселу, Жером резко повернулся, опять отпихнул Марию и помчался в комнату.
Марсела отправилась за ним.
– Конверт с условиями и те люди схвачены? – спросила она.
Жером молчал.
– Жером…
Мужчина надел костюм, махнул рукой на незавязанный галстук, развернулся к выходу.
– Жером!
Он вышел на улицу, спустившись по ступеням в сопровождении офицера.
***
Только глухой не сумел бы догадаться о кипевшей в Пуанти ярости, когда он гаркнул:
– Выходит, это ты та дурочка, которой поручено доставить послание с требованиями мне? – Пуанти резко сделал шаг вперёд. – Где моя дочь? Если твоя капитанша причинила Габриэль хоть какой-то вред… – Берта позволила себе заулыбаться. Подойдя почти впритык, Пуанти нанёс ей такой удар по лицу, что едва не сбил с ног. – Несчастная дурочка! Но я отлично умею использовать таких идиоток, наподобие тебя. Не радуйся, что выдержала, когда тебя схватили и физически покалечили. Губернатор Клейборос заглядывал, когда ты была без сознания, и увидел твои ссадины. Посмею заверить, что он не увидит, если они прибавятся побольше… – По лицу Пуанти прошлась улыбка дьявола. Жером подал жест охране отпереть дверь. – Я проявил заботу о возобновлении знакомства с опытными мастерами развязывать языки в предвкушении твоей поимки. Я оказал им доброту, увелича их совсем скудные доходы в прошлом. Они охотно выполнят любой мой указ, а раз уж я убедил губернатора Клейбороса доверить мне твой допрос… – Пуанти засмеялся. – Ты всё мне сообщишь, перед тем, как они тебя убьют.
Берта почувствовала разгорающуюся в себе неприязнь, не успела ответить, как её мощно ударили.
***
Рей внезапно проснулась, стараясь понять причину своей странной тревоги. Она посмотрела в окошечко. Нет, до рассвета ещё долго. Беспокойство усиливалось, она сильнее стиснула возлюбленную. Обнажённая Габриэль доверчиво прижималась к ней. Рей провела рукой по её нагой спине и крепким ягодицам.
Габриэль в полной безопасности, под её защитой может спокойно спать. На душе самой Рей было тревожно. Интуиция подсказывала ей некое присутствие опасности. Рей свела брови.
Ожидать ещё пять дней и постоянно раздумывать… Она нетерпеливо ожидала конца, и одновременно её заполнял страх перед решающим шестым днём. Про себя пиратка не раз вопрошала жестокую судьбу: неужто она дала ей Габриэль лишь для того, чтобы потом забрать? Ведь она любит её! Конечно, но и Габриэль любит своего папочку. Девушка никогда действительно не поверит в невиновность отца. Габриэль возненавидит особу, которая поставила цель уничтожить её папу. Габриэль будет ненавидеть её, Рей.
Осознав внезапно, что ей уже не заснуть, Рей отстранилась от Габриэль и, встав, бережно накрыла девушку покрывалом. Она тихо оделась и, развернувшись, долго смотрела на Габриэль. Странно, но даже сейчас, в такой близости от неё, Рей не смогла изгнать из себя чувство, что девушка вот-вот ускользнёт от неё.
Ни разу ещё боль от осознания неизбежности не являлась настолько сильной. Стремясь убежать от собственных раздумий, Рей развернулась к выходу. Спустя минуту, стоя возле парапета и смотря в ночную тьму, она глубоко вдыхала солёный ветер. На бесконечном небосводе светила луна, её мерцание понемногу прояснило в голове Рей мысли и возвратило уверенность в себе.
Правда, которой нужно добиться; справедливость, которая обязана осуществиться…она не может отречься от этой цели, чего бы это ей ни стоило.
– Рей…
Пиратка обернулась и увидела Габриэль, которая стояла за ней. Босые ноги девушки выглядывали из-под покрывала, в которое Габриэль завернулась. Распущенные локоны поблёскивали от слабого ночного ветра. Очи девушки втянули в себя сияние лунного света и словно светились насквозь. Но так только казалось. И только через миг она поняла, что Габриэль реальна – и эта реальность глубже ушла в её сердце. Рей загородила девушку от ветра, привлекла к себе, а потом развернулась лицом к океану и тем событиям, которых никак не избежать в наступающем дне.
Глава 9
Пуанти шагал по тюремному коридору. Ему вспоминалось молчание пиратки Берты.
Твёрдая тяжёлая походка выдавала злобу, переполнявшую его. Берта. Это имя было одним сведением, которое Жером сумел узнать за два дня бесперерывных допросов светловолосой кудрявой негодяйки со шрамом на лице.
Оборачиваясь назад, Пуанти вспомнил, что девушка совсем не проговорилась в минуту слабости, сказав своё имя, как Жерому подумалось поначалу. Скорее молчаливая пиратка намеренно назвала имя, чтобы оно отпечаталось в мозгу у мучителей. Берта. Имя крутилось в голове мужчины. Что ж, когда всё завершится и Габриэль возвратится, Жером непременно принудит мучиться каждого, кто был связан с этим человеком. Сейчас мужчина вынужден соблюдать осторожность. По приказу губернатора Клейбороса арест двоих пиратов держался в тайне от горожан Аргоса.
Отсутствие дополнительных писем подтверждало их с Клейборосом подозрение, что капитанши Уитос поблизости нет. И наверняка в данный момент она ещё не знает, что лазутчики захвачены. Но трудно сказать, как долго она будет пребывать в неведении.
Небритая щека Пуанти нервозно задёргалась. В целях безопасности губернатор Клейборос отдал приказ поместить Берту и парня, опознанного как Портерий Дастинос, в разных концах тюрьмы. Жером также имел твёрдое намерение каждый день самому посещать узников во время допросов. Пуанти догадывался, что письмо с условиями Уитос породило в сознании Клейбороса целый ряд вопросов в отношении самого Жерома. За заключёнными пристально наблюдали, и живодёры, нанятые им, никак не могли применить те особенные методы давления, ужасающие даже видавших виды граждан.
Пуанти чуточку переживал о подозрениях Клейбороса – ведь раньше Жером ни разу не испытывал ни одних затруднений, управляя таким господином. Теперешнее бессилие приводило мужчину в ярость. Прошло два дня, но ни Берта, ни Портерий не выказывали признаки, что могут проболтаться. Условия, написанные в конверте, были предельно ясными. Первым требованием значилось, что он, Жером Пуанти должен публично признать своё участие в преступной сфере Гамбироса, распространённое по Аргосу. Быть может, сейчас Уитос нетерпеливо ждёт появление подобных сведений? А что же станет с Габриэль, если заявлений не будет? Время уходит! Пуанти приблизился к выходу, его волнение стало сильнее. Мужчина почти что не спал за прошедшие две ночи. Допросы Берты и Портерия убедили Жерома, что те не сломаются.
Мучения Пуанти теперь прибавились, чтобы дать Габриэль безопасность. Есть лишь единственный шанс избежать такого позора.
Положение понятно. Пуанти распахнул дверь, выходя на улицу.
***
Клара замерла, не засунув в рот ложку.
Женщина застыла, расслышав болтовню двух молоденьких проституток, которые шептались, сидя недалеко от неё за столом.
Девицы продолжали:
– Я повторяю, это действительно так. Дак – один из моих самых жарких воздыхателей. Он обязан находиться в курсе по своему положению. И ко мне он испытывает доверие – зачем ему обманывать?
За обеденным столиком в борделе мадам Люсиль стало шумно. Единожды в день его куртизанки собирались все вместе, чтобы поесть, а точнее, обменяться сплетнями, высказать свои претензии, изредка даже жалобы, что редко ускользало от слуха хозяйки заведения. Некоторые новости обсуждались жарко, над чем-то можно было вместе похихикать, а другие события передавались шёпотом…как те, от которых Клара тревожно застыла.
– Это невозможно, – черноволосая мотнула головой. – Мистеру Пуанти сочувствует весь Аргос с той поры, как его дочь украли. Все ожидают, когда же придёт конверт с требованиями её возвращения. И если то, что ты сообщила, правда, это обсуждал бы весь Аргос.
– Я ещё раз скажу, это действительно так! Дак сообщил, что те граждане пиратского вида были задержаны во дворе монастырской школы, когда намеревались передать главной монашке послание с выдвинутыми условиями! Их поместили в отдельные тюрьмы под строгой стражей и сохраняя секрет. Поверь, если я бы не спросила Дака слишком настойчиво, чем вызвана надобность ему вернуться на службу прошедшей ночью, он бы ничего не сказал…
– Это невозможно…
– Эти предостережения нужны, чтобы заманить в ловушку особу, которая выкрала дочь мистера Пуанти.
– Но невозможно такое удержать в тайне! Ты доверяешь каждой сплетне!
Сказанное замечание полностью обозлило блондинку, лицо её раскраснелось, и куртизанка произнесла:
– По идее, я не должна была тебя об этом оповещать. Дак предупредил меня: если мистер Пуанти прознает, что кто-то сказал хоть фразу…
Черноволосая затряслась:
– Ради Господа, молчи. Мне не хочется больше знать об этом типе!
– Дурочка ты, Селеста! Мистер Пуанти…
– Мистер Пуанти – монстр!
– Но…
– Молчи!
Беседа прервалась. Клара опустила ложку в тарелку. Женщина старалась дышать ровнее, но не выходило. В глотке встал ком. Едва ли не задыхаясь, Клара встала и пошла на выход.
– Клара…
Она обернулась и увидела, что на неё внимательно глядит хозяйка, и еле вымолвила:
– Простите меня, пожалуйста.
Не дожидаясь ответа, Клара спешно поднялась по ступеням. Лишь дверь закрылась за её спиной, она смогла хоть о чём-то думать.
Сердце её тяжко стучало, чуть дыша, женщина без сил прислонилась к двери своей спальни и медленно осела на пол. Она так и знала! Сердце подсказывало беду, когда Берта не связалась с ней следующим днём после того, как должна была вручить конверт с требованиями! С каждой секундой в Кларе усиливалось напряжение. Дошло до того, что прошлой ночью она повела себя грубо с Петронием. И все эти мгновения Клара без успеха старалась саму себя убедить, что тревога напрасна, просто из-за оживления в борделе мадам Люсиль за прошедшие два дня заставило Берту соблюсти предельную внимательность. Так что же именно сообщила Иветта?.. Два пиратских человека арестованы и помещены в разные части тюрьмы, и Пуанти рассчитывает расставить ловушку для Рей? Нет, Клара не должна такого допустить! Если Рей схватят, у Берты с Портерием не будет шанса на освобождение! Нужно что-либо сделать. Берта говорила ей, что встреча с судном Рей назначена через четыре дня, но не сообщила – где! Необходимо об этом узнать…как-то отыскать способ проникнуть в тюрьму и побеседовать с ней. Но как…как? В дверь постучали и Клара испугалась, а ход раздумий сорвался… Женщина расслышала тембр хозяйки борделя.
– Я могу зайти?
– Мне…мне не здоровится, мадам Люсиль.
Молчание.
– Я слышала болтовню Селесты и Иветты.
Клара поднялась с пола и отперла дверь.
Хозяйка грациозно прошла в спальню.
– Я обязана любым способом найти возможность увидеть Берту, мадам Люсиль. Я должна побеседовать с ней.
– Нет, ты не обязана так поступать. Это очень опасно.
– Она ведь моя сестра!
– Это риск! Есть какой-то иной путь. Я попытаюсь его отыскать.
– Я не могу ждать! Минуло уже два дня. Два дня она в руках Пуанти!
– Нет, она в руках губернатора Аргоса, а это уже другая ситуация.
– Пуанти водит губернатора Клейбороса за нос, как ему хочется!
– На сей раз не обведёт. Губернатор Клейборос не из таких персон, которые не умеют извлекать уроки из прошлого.
– Мадам Люсиль… – Лицо Клары превратилось в застывшую маску. – Вы совсем не сознаёте? Я должна попытаться!
– Ты не должна рисковать сама встретиться с Бертой. – Мадам Люсиль качнула головой, пухлые щёки хозяйки борделя задрожали.
– Но время проходит!
– Клара, послушай. Ты окажешь плохую услугу своей сестре, если очутишься около неё в тюрьме. Лишь станет известно, что ты сестра Берты, ты сыграешь на руку Пуанти, который обретёт над ней ещё большую властность.
– Мадам Люсиль… – Клара стиснула руку на своём сердце. – Я обязана что-либо предпринять!
– Ты обязана ожидать тут. Я постараюсь узнать что-либо.
– Мадам Люсиль…
– Ожидай тут.
Едва за хозяйкой борделя захлопнулась дверь, Клара осела на постель. Мысли перемешались в её голове. Мадам Люсиль являлась настоящей подругой и хотела ей добра, но Клара не могла позволить, чтобы судьба Берты очутилась в каких бы то ни было чужих руках.
Клара не могла рисковать жизнями Берты и Рей. Ей нужно проникнуть в тюрьму поскорее, а для этого есть лишь единственный путь.
***
Увидев поднос с утренней едой Марсела поняла, что ощущает парус, шевелящийся под порывом ветра. Мария готовила еду и относила в спальню Марселы, но та продолжала с омерзением отворачиваться от неё. Марселе не хотелось есть с той поры, как два дня назад Жером, ничего не сообщив, ушёл из её спальни.
Возвратились ночные кошмары.
– Марсела, вам нужно питаться.
– Я не хочу!
Марсела дотронулась ладонью до лба.
Несчастная женщина чувствовала себя не хорошо. С того момента её силы словно отняли, а рвотные спазмы возвращались. В тиши ночей, полных одиночества, Марсела уже чувствовала в своём теле новую жизнь – плод шевелился.
Это пробуждало в женщине двойное ощущение – нескончаемое счастье и уносящую последние силы боль. Марселе не хотелось верить, что опять она жестоко оскорблена! Неужто Жером прервал с ней все связи после того, как настойчиво пытался убедить её в том, что их отношения имеют теперь постоянство, что у них есть будущее, что их связь основана на глубочайшем чувстве? Марсела не желала думать о том, что Жером всего-то использовал её, как и раньше. Жером попросил прощения.
Конечно, это говорит о том, что он её любит, и тем не менее…
– Марсела, так больше нельзя. – Мария обеспокоилась. – Вы заболеете. Подумайте лучше о младенце.
– О младенце Жерома…
На лице Марии морщины стали видны чётче.
– О вашем младенце. Если мистер Пуанти не признает его, вы обязаны…
– Замолчи! Жером поступил так не специально. Он ищет дочь, поэтому остальное ускользает от его глаз.
– Посмотрите правде в глаза.
Марсела смежила веки, паникуя. Ей не хотелось признаться себе самой, что поняла значение взора Пуанти, кинутого ей на последок… Ей не хотелось верить, что он всего-то презирает её.
– Марсела…
Госпожа принудительно улыбнулась:
– Два дня не слишком огромный срок. Я отправлю ему конверт с напоминанием о своём переживании.
– Это напрасная трата времени. Он…
– Я отправлю ему письмо!
В глазах Марии промелькнуло нечто, напоминающее ненависть. Марсела отреклась признаться в эмоциях, обуревавших её.
Она повторила:
– Я отправлю письмо…и ты отнесёшь конверт в его дом. И увидишь… Он вернётся…или отправит ответ в конверте, когда освободится и придёт к нам. Вот увидишь!
Специально развернувшись спиной к Марии, Марсела уселась у письменного стола. Пальцы дёргались, когда она взяла перо.
***
– Повторюсь, это единственный путь!
Вильям Клейборос помалкивал, оценивающе рассматривая Жерома Пуанти. Он неожиданно ощутил, что в первый раз нашёл в этой персоне качества, которых раньше не видел. Этот новый Пуанти был губернатору незнаком. Клейборос встал из-за стола, неторопливо и глубоко вдыхая, что он проделывал обычно в сложных ситуациях, успокаивая нервозность. Сомнений нет, сейчас именно такая ситуация. Несколько минут назад Жером влетел к нему в кабинет и на ходу обратился к нему, напрочь забыв свою обычную манеру поведения. Клейборос успел подметить в его очах следы паники и что-то злобное, трудно поддающееся определению, отчего спина губернатора покрылась мурашками. Клейборос невольно припомнил требования, которые выдвинула в письме Уитос. Они озадачили его. Капитанша не преследовала никаких меркантильных интересов. Наоборот, она взывала к правде.
Конечно, полной уверенности в том, что капитанша Уитос честна в своих условиях, губернатор не имел. Внезапно это вызвано обычным желанием отомстить Пуанти?
Конечно, Жером отрицал, что в обвинениях, которые выдвинуты в послании капитанши, имеется хотя бы толика правдивости. Но вспоминая прошедшие события, Клейборос припомнил, что первая помощница капитанши вдруг скончалась в тюрьме, а Уитос по-правде обвинила Винсента Гамбироса в ответственности за потопление греческого судна. Раздумывая дальше, Клейборос подумал о том, что если капитанша Уитос невиновна, а Гамбирос – организатор этих преступлений, то обязан иметь союзника, который будет снабжать его сведениями о кораблях, груз которых имеет ценность для пиратов. Но является ли таким союзником Жером Пуанти, его близкий друг и советник? Покопавшись у себя в мыслях, Клейборос подумал, что как раз Пуанти распалял его резковатое неприятие этой капитанши, взывая к строжайшим мерам наказания и предлагая огромное вознаграждение за поимку Уитос, настаивая на том, что она является самой опасной преступницей в Аргосе, прятавшаяся от правового суда. Тогда Клейборос искренне верил, что Жером разделяет его чувство жаркого негодования к особе, наживающейся на крови своих соплеменников. Сейчас же…
Губернатор Клейборос колебался и лицо Жерома густо покраснело. Он напомнил человека, которого сейчас схватит апоплексический удар. Клейборос свёл брови, стоило Пуанти бешено подбежать к нему.
– Как вы можете мешкать, если на карте стоит жизнь моей Габриэль?
И правда, как он может?
– Вы многим рискуете! Если бы провоцировал вас на такую ложь с морячкой Бертой, мне были бы ясны ваши мешканья, но Портерий – дурачок! Предельно понятно, что такого типа наняли лишь потому, что он имеет контакт с поварихой монастыря, которая докладывала ему информацию о расположении комнат в школе и заведённых в ней правилах.
– Я не считаю пирата Портерия дураком. Он…
– Я вам повторю, он – дурачок! И вы – глупец, раз не видите этого!
Стало тихо. Клейборос следил, как Пуанти старается унять своё бешенство. Переключение от ярости к любезности давалось Жерому трудно.
Пуанти загоготал опять:
– Извините меня, Вильям, прошу. Я опечален. Я переживаю за жизнь дочери. Учтите…
– Ладно, Жером.
Пуанти притих, даже дышать перестал.
– Я сообщил, что ладно.
Пуанти оживился, задышал глубже, порывисто.
***
– Клара, вы куда?
Мужская ладонь тяжело легла ей на плечо.
Клара старалась её убрать, но Петроний держал сильно.
Не замечая любопытных глаз, смотрящих на неё в коридоре борделя мадам Люсиль, Клара тихо, но решительно дала ответ:
– Петроний, пропустите меня! Я говорю, пропустите меня!
– Нет! Нет, если вы сообщите мне, куда направились.
Клара напряглась до невозможности, что никак не вязалось с отличной солнечной погодой.
Женщина зашипела:
– Это вас не касается! Куда хочу, туда и иду! Не заблуждайтесь, я не ваша собственность!
– Клара…
Голос рассудка подсказал Петронию отступить.
Он поразился её внезапной враждебностью.
Два дня назад Клара простила его за тот случай с сестрой, когда она пришла к ней. Петроний верил в это, когда следующим утром вернулся с цветами и самыми искренними извинениями.
Его встретили с такой любовью и теплотой, что с души упал камень. Правда, вернувшись вечерком, Петроний подметил напряжение, растущее в Кларе. Он ощутил, что следующим днём напряжение растёт. В тот вечер он не сумел прийти к Кларе, но уверовался, что обязан зайти к ней, как только освободится. И наконец-то, прибежав к ней с одной лишь мыслью о нежной встрече, он пересекается с Кларой у выхода из борделя, и она ни в какую не желает объяснить ему, куда собралась.
Петроний внимательно поглядел в её лицо.
Женщина тряслась. Её напряжение, так тревожащее его, достигло своего пика. И было кое-что ещё необычное в Кларе…то, что она надела… Петроний решил любой ценой выяснить причины её странного поведения, стиснул ей руку и заволок в маленькую спальню около главного входа. Закрыв дверь, мужчина потребовал от женщины объяснений.
– Зачем вы надели на себя такое платье?
Клара с вызовом задрала голову.
– Не понимаю, о чём это вы?
Петроний осмотрел ядовито-зелёное платье куртизанки: оттенок, бросающийся в глаза, обтянутый лиф, призивно выделявший все её прелести, и фасон наряда вульгарен. Мужчина переключил взгляд от глубокого декольте на её яркий макияж…почти такой, как у…как у…
– Вы разоделись, как шлюха!
Нарумяненные скулы Клары потемнели.
– Петроний, а чему вы удивляетесь? – Она закинула голову ещё выше. – Я и есть шлюха.
– Вы не шлюха!
Груди её тяжело поднимались, ведь их не прятал глубокий вырез.
Клара заставила себя прикласть видимые усилия, чтобы держать себя в руках, перед тем, как сумела сказать:
– Мне некогда с вами болтать. Прошу, отпустите меня.
– Клара, если что произойдёт, вы обязаны оповестить меня.
– Ничего не произошло.
– Я окажу вам помощь.
– Ничего не произошло!
– Клара…
– Клара! – внезапно раздался за дверью голос.
Оба обернулись к дверному проёму, там стояла хозяйка заведения. Взоры, которыми перекинулись две особы, лишь подтвердили речи Петрония.
Мадам Люсиль проговорила командным тоном:
– Клара, прошу, возвратись к себе в спальню.
– Нет, я обязана…
– Идите к себе! Я улажу дела с мистером Делосом.
– Мадам Люсиль, мне нужно…
– Немедленно ступайте к себе. Я поговорю с вами позднее.
Петроний, ничего не произнеся во время такого диалога, ощутил то мучение, которое тяготило Клару, когда женщина освободила у него свою руку и, ничего не сказав, прошла мимо хозяйки и ушла из помещения через заднюю дверь.
Наступила тишина. Мадам Люсиль приблизилась к Петронию ближе.
Возбуждение его было настолько видно, что мадам проговорила:
– У Клары имеются личные мотивы переживать, потому она не соображает, что произносит. Вопреки моему совету, она затеяла одно дело, которое никому не принесёт пользы. Я рада, что Клара меня послушала. – Мадам Люсиль перевела дыхание. – Тем не менее мне грустно видеть, что она опечалила вас…наверное, даже ошеломила либо оскорбила. Это не прощаемо. Господин, по уставу моего заведения не разрешается, чтобы с влиятельными клиентами обходились так, без гостеприимства. Если пройдёте ко мне в кабинет, я возвращу ту сумму, которую вы внесли вперёд за услуги Клары. С сего дня можете считать, что наш контракт рассторгнут и вы свободны.
Речи хозяйки заведения были внезапны для Петрония, что мужчина застыл:
– Вы предлогаете мне рассторгнуть контракт с Кларой… Это приказ?
– Нет.
Мужчина выдохнул свободно, с облегчением сказал:
– Значит, что бы ни произошло, это не важно. Сделка заключена из добрых побуждений, по этой же причине остаётся в силе.
– Как вам угодно, господин.
В сказанном хозяйки борделя слышалось одобрение, и из-за этого Петроний малость удивился, когда женщина вцепилась в его руку и остановила в тот миг, когда он намеревался уже обойти её и пойти за Кларой.
Мужчина поразился и той настойчивости, с которой женщина сказала:
– Нет, пожалуйста. Кларе какое-то время надо побыть наедине с собой. Я прошу вас пока не приходить к ней – до того момента, пока ей не полегчает.
– И как долго мне ждать?
– Пару дней…неделю…возможно, больше.
Он не ответил.
– Милый мистер Делос, вы, несомненно, соображаете, что в моём заведении не найдётся ни одна девушка, которая не будет счастлива удовлетворить ваши нужды в данный момент.
– Мадам Люсиль. – Фраза Петрония обретала твёрдость. – Вы, думается, сознаёте, что-то, что я чувствую к Кларе выходит за рамки контракта о её услугах. Поверьте мне, что бы ни печалило Клару настолько сильно, я стремлюсь протянуть ей руку помощи.
– Господин, поверьте мне, что вопрос совсем не в том, доверяю я вам или…
Эта речь причинила боль Петронию, он не сумел что-либо произнести в ответ.
Мадам Люсиль продолжила:
– Если вы реально желаете проявить о Кларе заботу, дайте ей возможность побыть наедине с собой. Ей необходимо это.
Петроний вырвал свою руку, в которую вцепилась мадам Люсиль, внимательно всматриваясь ей в лицо. Оно было непроницаемо. Спустя минуту он ушёл, хотя ему этого не хотелось.
***
Пуанти находился в замечательном настроении, когда взбирался по ступеням своего городского дома. Сердце мужчины билось радостно. Ещё пару часов, и всё разрешится. Он толкнул дверь и прошёл в коридор. Тут ему навстречу ринулся прислужник.
– Болерий, слушай меня внимательно, – кинул слуге Пуанти. – Твоё безделие завершается. Сегодня вечером я отправляюсь на важную встречу, и у меня есть пара часов, чтобы привести себя в порядок. Немедленно приготовь мне ванну, свежее бельё и позаботься об обеде. Скажи остальным слугам, чтобы не теряли время попусту. Им не поздоровится, если они станут лоботрясничать. Понятно?
– Понятно, хозяин.
– Тогда ступай!
Но испуганный слуга мялся, и Пуанти зарычал:
– Что ты телешся?
Болерий робко шагнул вперёд с письмом в руке.
– Вам прислали конверт, хозяин.
Конверт… Пуанти, внезапно непонятно чего испугавшись, замер. Нет… Капитанша Уитос не могла отправить новое послание, которое разбило бы его планы в последний миг. Лишь сейчас, когда он настолько близок к цели возвратить себе свою драгоценную дочь обратно.
Пуанти вырвал из рук раба огромное послание, вскрыл его и прочитал:
«Милый мой Жером! То, как Вы ушли от меня, и мои опасения за судьбу вашей дочери вынудили меня сильно понервничать. Одно Ваше слово прогонит все мои опасения. Моё счастье всецело зависит от Вас, господин, как и умиротворение моей души. С такой вот неизменной мыслью я надеюсь скоро хоть что-то от Вас услышать. С любовью к Вам, Марсела.»
Заросшее бородой лицо Пуанти заполыхало от ярости. Как посмела эта чёртова колдунья потревожить его своими жалостливыми переживаниями в такой момент? Отчего она позволяет себе настолько нагло требовать от него чего-либо? Неясный гнев овладел им.
Пуанти разорвал аккуратно настроченное письмо Марселы на мельчайшие куски и швыранул их под стол.
– Хозяин, вы дадите ответ?
Пуанти обернулся к нему с таким яростным взором, что испуганный темнокожий раб на негнущихся конечностях отошёл назад и исчез.
Пуанти взгромоздился по ступеням к себе в спальню, и перед его глазами всплыл облик красивой дочери.
Про себя он прошептал Габриэль:
– Осталось совсем немного, родная моя, и ты опять вернёшься домой. Я больше никому не разрешу нас разлучить.
***
Наступила очередная ночь. Третья. Габриэль стояла перед зеркалом, изучая себя в зеркале капитанской каютной комнаты. Время шло слишком долго и одновременно быстро, а каждый миг был наполнен и радостью, и мучением. Габриэль рассуждала, что мордашка, которую она рассматривает в серебристом маленьком зеркале, изменилась. С того момента, как она в первый раз увидела хищный взор золотых карих очей Раптора, пролетело немного времени, но уже не вернуть из прошлого ту девочку из монастыря с туго заплетёнными косичками и неиссякаемым бунтарством в душе. Навека канула в лету полудевочка-полуженщина, которая мечтала всё испытать в жизни, но чьи понятия о жизни были очень далеки от настоящей реальности.
